Клэнси Том. Кремлевский кардинал

   — Операция закончена, — послышалось из громкоговорителя. Джек сорвал защитные очки.
   — И это все? — Так что же он все-таки увидел? Что у них только что произошло? Неужели он так отстал от современной военной технологии, что, даже после того как ему объяснили суть происходящего, не понял, что случилось у него перед глазами?
   — Свет лазера увидеть практически невозможно, — объяснил майор Грегори. — На такой высоте нет пыли и влажность воздуха настолько незначительна, что лазерному лучу не от чего отражаться.
   — Тогда зачем понадобились защитные очки?
   Молодой офицер улыбнулся.
   — Видите ли, если вдруг над головой пролетит птица и коснется луча, вспышка может оказаться весьма ослепительной, и тогда глаза пострадают.
   В двухстах милях над ними «Дискавери» продолжал полет в сторону горизонта. Шаттл останется на орбите еще трое суток, выполняя «текущие научные исследования», — на этот раз, как сообщили прессе, занимаясь изучением океана, проводя секретные исследования для военно-морского флота. В течение нескольких недель газеты гадали о цели запуска «Дискавери». Его полет, писали они, имеет какое-то отношение к слежению с орбиты за подводными ракетоносцами. Нет лучшего способа сохранить тайну, как спрятать ее под покровом другой «тайны». Всякий раз, когда задавали вопрос о цели запуска корабля многоразового использования, сотрудник ВМС, отвечающий за связь с прессой, отвечал: «Без комментариев».
   — Все прошло успешно? — спросил Джек. Он поднял взгляд к небу, но не смог различить точку света, которая являлась космическим кораблем, стоившим миллиарды долларов.
   — Сейчас увидим. — Майор повернулся и пошел к автофургону, окрашенному в маскировочный цвет, который стоял в нескольких ярдах от них. За ним последовал генерал с тремя звездами на погонах, замыкал шествие Райан.
   Внутри фургона температура была намного выше, где-то около нуля. Сержант перематывал видеоленту.
   — Где находились цели? — спросил Джек. — Эти данные не приводились в переданных мне документах,
   — Примерно сорок пять градусов южной широты и тридцать западной долготы, — ответил генерал. Майор устроился перед телевизионным экраном.
   — Это значит, в районе Фолклендских островов, не так ли? Почему выбрали именно это место?
   — Вообще-то ближе к острову Святого Георгия. Это тихое, незаметное, отдаленное место, и расстояние примерно соответствует предъявленным требованиям.
   Райан знал. что у русских на расстоянии трех тысяч миль от острова нет возможности для сбора разведывательной информации. Испытание системы «Чайный клипер» проводилось точно в тот момент, когда все советские разведывательные спутники находились за видимым горизонтом. Наконец, дальность действия равнялась расстоянию до пусковых установок советских баллистических ракет, расположенных вдоль главной железной дороги страны, протянувшейся с востока на запад.
   — Готово! — объявил сержант.
   Видеоизображение было далеко не идеальным — наблюдение велось на уровне моря, а точнее, с палубы корабля технического слежения «Обзервейшн Айленд». возвращавшегося после испытательных запусков баллистических ракет «Трайдент» в Индийском океане. Рядом с этим телевизионным экраном находился другой, передающий изображение с радиолокационной установки слежения за ракетными снарядами корабля «Кобра Джуди». На обоих экранах виднелись четыре объекта, вытянувшиеся в чуть неровную линию. В нижнем правом углу экрана велся отсчет времени до трех цифр после десятичного знака, причем эти цифры менялись с такой быстротой, словно отсчитывали результат скоростного спуска на лыжах.
   — Попал! — Одна из точек исчезла во вспышке зеленого света.
   — Мимо! — Следующая точка осталась невредимой.
   — Мимо! — Джек нахмурился. Он ожидал увидеть едва ли не лучи света, пересекающие небо, но такое бывает только в кино. В космическом пространстве нет частиц, которые делали бы пролетающие импульсы энергии видимыми.
   — Попал! — Исчезла вторая точка.
   — Попал! — Осталась всего одна.
   — Мимо.
   — Мимо. — Последняя отказывается сдаваться, подумал Райан.
   — Попал! — И все-таки ей не удалось уцелеть. Время, затраченное на уничтожение целей, — одна секунда и восемьдесят шесть тысячных.
   — Пятьдесят процентов, — тихо заметил майор Грегори. — И регулировалась автоматически. — Молодой офицер удержался от торжествующей улыбки, но в уголках глаз виднелась радость от успеха. — Наша система действует.
   — Каков размер целей? — спросил Райан.
   — Три метра. Сферические шары, разумеется. — Грегори быстро терял контроль над собой. Он походил теперь на мальчишку, неожиданно получившего рождественский подарок.
   — Такой же диаметр, как у советской баллистической ракеты СС-18.
   — Примерно. — Это ответил генерал.
   — Где находится другое зеркало?
   — На высоте десяти тысяч километров, в данный момент над островом Вознесения. Официально это метеорологический спутник, не сумевший выйти на заданную орбиту. — Генерал улыбнулся,
   — Я не знал, что вы можете засылать его так далеко.
   Майор Грегори хихикнул.
   — Мы тоже не знали этого.
   — Таким образом вы посылаете луч отсюда к зеркалу шаттла, затем он идет от «Дискавери» к другому зеркалу над экватором и оттуда к цели?
   — Совершенно верно, — ответил генерал.
   — А ваша система наведения размещена на другом спутнике?
   — Да, — с неохотой произнес генерал. Джек провел в уме вычисления.
   — Значит, вы можете различать цели размером в три метра на расстоянии в десять тысяч километров. Я ничего не знал о такой точности. Как это делается?
   — Вам это знать не обязательно, — холодно ответил генерал.
   — Четыре попадания и четыре промаха — восемь залпов меньше чем за две секунды, и майор сказал, что точность системы наведения саморегулируется в случае промахов. Ну хорошо, если бы целями были ракеты СС-18, запущенные в районе острова Святого Георгия, ваши залпы уничтожили бы их?
   — Нет, наверно, — признался Грегори. — Лазерный излучатель обладает мощностью всего в пять мегаджоулей. Вы знаете, что такое джоуль?
   — Перед тем как лететь сюда, я перелистал свой учебник физики, еще из колледжа. Джоуль — это единица измерения энергии, равная одному ньютон-метру за секунду, или семь десятых фут/фунтов энергии с какой-то мелочью, правильно? Значиг, мега-джоуль, или миллион джоулей, — это... семьсот тысяч фут/фунтов. Прибегая к более понятным единицам...
   — Один мегаджоуль равен, грубо говоря, динамитной шашке. Таким образом, мы доставили к цели заряд в пять динамитных шашек. Количество переданной энергии соответствует килограмму взрывчатки, однако физическое воздействие точно сравнить с этим нельзя.
   — Итак, вы говорите мне, что лазерный луч на самом леле не прожигает цель — он производит скорее ударный эффект. — Райан исчерпал свои технические знания до предела.
   — Мы называем это «ударным шоком», — заметил генерал. — Но в общем вы правы. Поток энергии ударяет в цель за несколько миллионных долей секунды, намного быстрее пули.
   — Значит, все эти басни, что я слышал относительно высокий степени полировки корпуса ракеты или ее вращения, чтобы предупредить сгорание при попадании лазерного луча...
   Майор Грегори снова хихикнул.
   — Да. меня это тоже позабавило. Балерина может сколько угодно крутить пируэты перед дулом ружья — это не принесет никакой пользы. Дело в том, что излучаемая энергия должна куда-то уйти и это может произойти лишь через корпус ракеты. Этот корпус наполнен различными жидкостями — почти все птички русских работают на жидком топливе, верно? Гидростатического улара вполне достаточно для того, чтобы разорвать баки, находящиеся под давлением, и тогда — бум! — нет больше ракеты. — Майор улыбнулся, словно он рассказывал о том, как обманул своего учителя в школе.
   — Хорошо, это понятно. Теперь мне нужно выяснить, как действует вся система.
   — Послушайте, доктор Райан... — начал генерал, но Джек прервал его.
   — Генерал, у меня допуск к проекту «Чайный клипер». Вы знаете об этом, так что прекратите заниматься глупостями.
   Майор Грегори вопросительно взглянул на генерала. Тот кивнул.
   — Сэр, в нашем распоряжении пять лазеров, излучающих импульсы энергии по одному мегаджоулю каждый...
   — Где они?
   — Вы стоите прямо на одном из них, сэр. Остальные четыре укрыты вокруг этой горной вершины. Они излучают энергию импульсами, конечно. Каждый выстреливает импульс в миллион джоулей за несколько микросекунд — несколько миллионных долей секунды .
   — И они перезаряжаются за...
   — Сорок шесть сотых секунды. Иными словами, мы можем нанести по цели двадцать ударов в секунду.
   — Но вы не делаете этого.
   — У нас не возникало такой необходимости, сэр, — ответил Грегори. — Нас ограничивают в настоящее время программные средства системы наведения. Сейчас этим занимаются. Целью данного испытания было оценить, насколько эффективной стала эта часть программного обеспечения. Нам известно, что лазеры, находящиеся в нашем распоряжении уже три года, действуют. Лазерные лучи концентрируются на зеркале, расположенном в пятидесяти метрах, вон там, — он указал рукой, — и сливаются в единый луч.
   — Но они должны быть — я хочу сказать, лучи должны точно совпадать друг с другом, правда?
   — В технике это называется «настроенный по фазе лазер». Все лучи должны идеально согласовываться по фазе, — ответил Грегори.
   — Как же вы добиваетесь этого, черт побери? — Райан задумался. — Можете не отвечать на этот вопрос, я все равно, наверно, не пойму. Итак, лучи попадают на нижнее зеркало, расположенное на земле...
   — Это — специальное зеркало. Оно состоит из тысяч сегментов, и каждый сегмент управляется пьезоэлектрическим кристаллом. Такая система называется «регулируемой оптикой». Мы посылаем на зеркало запрашивающий луч — на то зеркало, которое находится на корабле многоразового использования, — и получаем информацию о преломлении сигнала в атмосфере. То, как атмосфера изгибает луч, анализируется компьютером. Затем зеркало регулируется в соответствии с этой поправкой и мы посылаем настоящий залп. Зеркало на шаттле тоже сконструировано на основе регулируемой оптики. Оно принимает луч, фокусирует его и посылает дальше на зеркало, находящееся на спутнике «Летающее облако», а вот это зеркало окончательно фокусирует луч на цели. И тогда — бум!
   — Неужели все так просто? — Райан покачал головой. Какое простое решение проблемы, на которую за предыдущие девятнадцать лет было потрачено сорок миллиардов долларов, ушедших на фундаментальные исследования в двадцати разных отраслях науки, — и все для того, чтобы провести вот этот короткий тест.
   — Вообще-то нам придется отрегулировать несколько небольших деталей, — признал Грегори. На эти небольшие детали потребуется еще пять лет, а то и больше, и ни он и никто другой не знал — и не беспокоился, — сколько дополнительных миллиардов. Сейчас для майора имело значение лишь одно — цель оказалась достижимой. Проект «Чайный клипер» больше не был журавлем в небе, особенно после успешного завершения сегодняшних испытаний.
   — И вы тот парень, который сделал прорыв в разработке системы наведения на цель. Именно вам удалось найти способ заставить луч представлять данные для своего собственного наведения.
   — Что-то вроде этого, — ответил вместо Грегори генерал. — Доктор Райан, эта часть проекта проходит под таким уровнем секретности, что дальнейшее обсуждение без письменного допуска вестись не будет.
   — Генерал, я приехал сюда, чтобы оценить проект «Чайный клипер» для его сравнения с советскими исследованиями, ведущимися в этой же сфере. Если вы хотите, чтобы наши агенты сообщили вам, что происходит у русских, мне необходимо знать, черт побери, что искать!
   Ответа на такое заявление не последовало. Джек пожал плечами, сунул руку в карман и вручил генералу конверт. Майор Грегори недоуменно наблюдал за происходящим.
   — И даже теперь вы не удовлетворены, — заметил Райан, после того как генерал прочитал документ и сложил его.
   — Нет, сэр, я не удовлетворен.
   Голос Райана стал холоднее ночи на горной вершине штата Нью-Мексико.
   — Генерал, когда я служил в корпусе морской пехоты, от меня не требовали, чтобы мне нравились приказы, и хотели всего лишь одного — чтобы я их выполнял. — Это едва не вывело генерала из себя, поэтому Джек добавил: — Поверьте, сэр. я ведь на вашей стороне.
   — Продолжайте, майор Грегори, — произнес наконец генерал Парке.
   — Я назвал алгоритм «Танец с веером», — начал Грегори. Несмотря на раздражение, генерал с трудом удержался от улыбки. Грегори вряд ли знал что-нибудь про Салли Рэнд.
   — Это все? — снова сказал Райан, после того как молодой офицер закончил рассказ. Он знал, что каждый эксперт по компьютерам, занятый в проекте «Чайный клипер», задавал себе, должно быть, один и тот же вопрос: «Почему я не подумал об этом!» — Немудрено, что все считают Грегори гением. Он сделал важнейшее открытие в лазерной технологии, когда готовился к защите докторской диссертации в Стоуни-Брук, а затем последовало еще одно открытие, тоже огромного значения, на этот раз в области программирования. — Но ведь это гак просто!
   — Да, сэр, но потребовалось больше двух лет на разработку практического применения и понадобился компьютер Крей-2 для ведения вычислений с достаточной быстротой, позволяющей продвигаться вперед. Нам нужно поработать еще немного, но после того как мы проанализируем, почему сегодняшние испытания не прошли еще лучше, — скажем, четыре или пять месяцев — и все будет в порядке.
   — А каким окажется следующий шаг?
   — Конструирование лазера мощностью в пять мегаджоулей. Над этим уже работает группа специалистов, и она близка к успеху. После этого мы объединим в одну систему двадцать таких лазеров и сможем послать импульс в сто мегаджоулей двадцать раз в секунду и попадем в любую цель, по нашему желанию. Энергия удара составит тогда примерно двадцать или тридцать килограммов взрывчатки.
   — И это уничтожит любую ракету, кто бы ее ни запустил...
   — Да. сэр. — Майор Грегори улыбнулся.
   — Значит, вы говорите мне, что ваша система — «Чайный клипер» — действует.
   — Мы убедились в правильности структуры нашей системы, — поправил генерал Райана. — Прошло немало времени, потрачены огромные усилия с того момента, как мы начали изучение этой системы. Пять лет назад нам предстояло преодолеть одиннадцать препятствий. Сейчас осталось три технических препятствия. Еще через пять лет не останется ни одного. Вот тогда можно начать развертывать систему.
   — Стратегические последствия... — начал Райан и замолчал. — Бог мой!
   — Да, это изменит мир, — согласился генерал.
   — Вы знаете, что русские занимаются аналогичными исследованиями в Душанбе?
   — Да, сэр, — ответил майор Грегори. — Не исключено, что им известно то, что неизвестно нам.
   Райан кивнул. Грегори был настолько умен, что понимал — кто-то может оказаться еще умнее. Да, парень очень сообразителен.
   — Господа, в моем вертолете остался портфель. Вы не могли бы послать кого-нибудь за ним? Там фотографии, сделанные со спутника. Думаю, они покажутся вам интересными.
   — Когда были сделаны эти снимки? — спросил генерал через пять минут после того, как взглянул на фотографии.
   — Пару дней назад, — ответил Райан.
   Майор Грегори минуту-другую рассматривал снимки.
   — Понятно, перед нами две установки несколько иного рода. Это так называемая «рассеянная система». Шестиугольная установка — там, где находятся шесть столбов, — это излучатель. Здание в центре предназначено, по-видимому, для размещения шести лазеров. Эти столбы представляют собой оптически устойчивые основания для зеркал. Лучи лазеров выходят из здания, отражаются от зеркал, которые контролируются компьютером и концентрируют луч на цели.
   — Что вы имеете в виду под оптически устойчивым основанием?
   — Дело в том, что зеркала должны управляться с высокой степенью точности, сэр, — сообщил Грегори Райану. — Изолируя их от окружающего грунта, вы устраняете вибрацию, которая может возникнуть, если поблизости пройдет человек или проедет автомобиль. Стоит сдвинуть зеркала на крошечную частицу световой частоты лазера, и вы не получите результат, к которому стремитесь. Здесь у нас применяются основания с гасителями толчков для повышения фактора изоляции от окружающего пространства. Такие системы начали применяться сначала на подводных лодках. Понимаете? А вот эта установка в форме ромба.. ну конечно. Это приемник.
   — Что? — Райан снова уперся в каменную стену непонимания.
   — Предположим, что вам нужно сделать особенно хороший снимок чего-то. Я имею в виду по-настоящему идеальный снимок. Вы используете лазер в качестве стробоскопического фонаря.
   — Но почему здесь четыре зеркала?
   — Проще и дешевле изготовить четыре маленьких зеркала вместо одного большого, — объяснил Грегори. — Гм... Интересно, а вдруг они пытаются создать голографическое изображение? Если им действительно удастся замкнуть по фазе осветительные лучи... теоретически это возможно. Тут существует пара проблем, усложняющих достижение этой цели, но русские предпочитают полагаться на грубую силу... Черт возьми! — У майора засияли глаза. — Ну до чего интересная идея! Я подумаю об этом.
   — Вы утверждаете, что они построили все это лишь для того, чтобы фотографировать наши спутники? — недоуменно спросил Райан.
   — Нет, сэр. Эти установки могут использоваться для фотографирования, в этом нет сомнения. Такое объяснение станет великолепным прикрытием. А система, способная снять изображение спутника на геоцентрической орбите, может вывести из строя спутник. находящийся на низкой орбите. Если представить себе, что эти четыре зеркала являются телескопом, не забудьте, что телескопом можно пользоваться как объективом для фотоаппарата или частью прицела для стрельбы. Они станут также чертовски эффективной системой наведения. Какова мощность энергии, подающейся в' эту горную лабораторию?
   Райан положил перед Грегори фотографию.
   — В настоящее время эта гидроэлектростанция вырабатывает примерно пятьсот мегаватт. Но...
   — Они тянут вторую линию электропередач, — заметил Грегори. — Зачем?
   — Здание электростанции двухэтажное — под таким углом этого не видно. Похоже, что в эксплуатацию вводится верхняя часть. В результате пиковая мощность возрастет до тысячи ста мегаватт.
   — Сколько поступает в лабораторию?
   — Мы называем ее «Бах». Сюда подается около ста мегаватт. Все остальное идет для энергоснабжения «Моцарта», городка, который вырос на соседней вершине. Так что русские удваивают подачу электроэнергии.
   — Больше чем удваивают, сэр, — поправил его Грегори. — Если они не собираются намного увеличить размеры этого городка, почему не предположить, что вся добавочная энергия поступает к лазерам?
   У Райана едва не перехватило дыхание. Почему я не подумал об этом, черт побери? — мысленно упрекнул он себя.
   — Я имею в виду, — продолжал Грегори, — что это составит пятьсот мегаватт дополнительной мощности. Бог мой, а вдруг им удалось добиться прорыва? Скажите, насколько трудно выяснить, чем они занимаются?
   — А вы взгляните на снимки и сразу поймете, трудно или нет проникнуть на территорию, — сказал Райан.
   — Да. — Грегори посмотрел на него. — Было бы неплохо узнать, сколько энергии содержится в импульсах, излучаемых их лазерами. Когда было построено это место, сэр?
   — Примерно четыре года назад, и строительство еще не закончено, А вот «Моцарт» появился недавно. До последнего времени рабочие размещались вот в этих бараках и зданиях материально-технического обеспечения. Мы заметили, когда началось строительство многоквартирного жилого дома одновременно с ограждением по периметру объекта. Как только русские начинают проявлять заботу о работающих на объектах, можно делать вывод, что этому объекту придается особое значение. Если же его окружает ограждение со сторожевыми вышками, он принадлежит военным-
   — Как вы узнали об этом? — спросил Грегори.
   — Случайно. ЦРУ обновляло метеорологические данные по Советскому Союзу, и один из техников решил провести компьютерный анализ выбора наиболее благоприятных мест для астрономических наблюдений на его территории. Этот район оказался в их числе. За последние месяцы там стояла необычно облачная погода, однако в среднем над горами почти всегда безоблачное небо. То же самое относится к Сары-Шаган, Семипалатинску и еще одному новому объекту, Сторожевому. — Райан достал еще несколько фотографий. Грегори внимательно посмотрел на них.
   — Русские не теряют времени даром.
   — Доброе утро, Миша, — произнес маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов.
   — И вам того же желаю, товарищ маршал, — ответил полковник Филитов.
   Сержант помог министру обороны снять шинель, а другой принес поднос с чайным прибором. Как только Филитов открыл свой портфель, сержанты вышли из кабинета.
   — Итак, Миша, чем мне предстоит заниматься сегодня? — спросил Язов, наливая две чашки чая. За окнами здания Совета министров было все еще темно. Внутренний периметр стен Кремля был залит яркими лучами прожекторов, и часовые то появлялись в их свете, то снова исчезали в тени.
   — Вам предстоит напряженный день, Дмитрий Тимофеевич, — ответил полковник. Язова не сравнить с Дмитрием Устиновым, но Филитов был вынужден признать, что министр работает с утра до позднего вечера, как и подобает кадровому офицеру. Маршал Язов, как и Филитов, был танкистом. Хотя они никогда не встречались во время войны, оба слышали друг о друге. Филитов отлично проявил себя на поле боя — критики заявляли, что в душе он остался старомодным кавалеристом, хотя Филитов ненавидел лошадей, — тогда как Язов быстро завоевал репутацию блестящего штабиста и организатора, и активного члена партии, разумеется. Язов в первую очередь был членом партии, иначе ему никогда бы не удалось стать маршалом. — У вас назначена встреча с представителями экспериментальной станции, находящейся в Таджикистане.
   — А-а, «Яркая звезда». Совершенно верно, сегодня они должны представить отчет, верно?
   — Ученые, — презрительно фыркнул полковник. — Они не разбираются в настоящем оружии, даже если его засунут им в задницу.
   — Прошло время копий и сабель, Михаил Семенович, — усмехнулся Язов. Действительно, снова подумал полковник, маршал не отличается таким интеллектом, каким обладал Устинов, но он не был и таким дураком, как его предшественник на посту министра Сергей Соколов. Недостаток технических знаний компенсировался у него необыкновенным природным инстинктом, позволяющим маршалу оценить достоинства нового вооружения, и редкой способностью чувствовать настроения солдат и офицеров Советской Армии, — Их изобретения могут быть использованы для целей обороны с необычайной эффективностью.
   — Да, конечно. Мне только хотелось бы, чтобы проектом руководил настоящий офицер, а не всякая там рассеянная профессура, что не от мира сего.
   — Но генерал Покрышкин...
   — Он был летчиком-истребителем. Я имею в виду настоящего армейского офицера, товарищ маршал. Летчики склонны поддерживать любое изобретение, на котором достаточное количество приборов и кнопок. К тому же за последнее время Покрышкин провел больше времени в университетах, чем за штурвалом. Ему не позволяют летать. Покрышкин перестал быть офицером уже десять лет назад. Теперь он превратился в снабженца для ученых чародеев. — Не говоря о том, что он создает там свою собственную маленькую империю, но пока не будем говорить об этом, сохраним на будущее, подумал полковник.
   — Хочешь получить новое назначение, Миша? — с лукавой улыбкой поинтересовался Язов.
   — Только не туда! — засмеялся Филитов и тут же снова стал серьезным. — Я имею в виду, Дмитрий Тимофеевич, что текущий отчет о деятельности «Яркой звезды» искажен тем, что у нас нет на месте настоящего офицера, понимающего трудности боевых действий, знающего, каким должно быть настоящее оружие.
   Министр обороны задумчиво кивнул.
   — Да, я разделяю твою точку зрения. Ученые мыслят категориями «приборов», а не «вооружений», это верно. Меня смущает сложность этого проекта.
   — Сколько движущихся деталей у этой новой установки?
   — Не имею представления — тысячи, наверно.
   — Устройство превращается в оружие лишь после того, как им уверенно овладевает рядовой солдат, — ну если не рядовой, то по крайней мере старший лейтенант. Поручалось ли кому-нибудь — не из числа сотрудников «Яркой звезды» — провести изучение надежности проекта? — спросил Филитов.
   — Насколько я помню — нет.
   — Вот видите, Дмитрий Тимофеевич. — Филитов взял подстаканник. — Вам не кажется, что этим может заинтересоваться Политбюро? До сих пор они были готовы финансировать экспериментальный проект, но... — полковник сделал глоток, — представители «Яркой звезды» будут просить у вас средства для преобразования проекта из экспериментального в действующий, а ведь никто не проводил независимой оценки его эффективности.