Страница:
Причина, по которой картель пользовался сотовыми телефонами для каждодневной связи, заключалась в их безопасности. Существовало около шестисот различных частот, причём все в сверхвысокочастотном диапазоне от 825 до 845 и от 870 до 890 мегагерц. Небольшой компьютер на базовой станции осуществлял связь, выбрав наугад свободную в данный момент частоту, а в случае звонка с мобильного телефона автоматически изменял эту частоту на другую, если качество связи ухудшалось. Наконец, одна и та же частота могла одновременно использоваться для нескольких разговоров между соседними «сотами» (отсюда название всей системы) одной сети. Из-за этой операционной особенности ни одна полиция мира не могла подслушать разговоры, осуществляемые на сотовом оборудовании. Переговоры можно было вести открытым текстом, ибо необходимости прибегать к кодам и радиошифрам совсем не было.
По крайней мере, так думали все.
Правительство Соединённых Штатов занималось перехватом радиопереговоров иностранных государств ещё со времён знаменитой «Чёрной камеры» Ярдли. Среди специалистов это называлось «радиоразведка», и не существовало более надёжной формы информации, чем общение противника со своими собственными людьми. В этой области Америка добивалась крупных успехов на протяжении поколений. В космосе были развёрнуты целые созвездия спутников, назначением которых было подслушивать переговоры, ведущиеся в иностранных государствах, перехватывать обрывки радиосообщений, прослушивать гармоники сигналов, передающихся по микроволновым релейным линиям. Часто собранная информация была зашифрована разными кодами и обычно обрабатывалась в штаб-квартире Агентства национальной безопасности (АНБ) в Форт-Миде, штат Мэриленд, расположенном между Вашингтоном и Балтимором, в огромных подвалах которого, измеряемых многими акрами, находились самые совершенные в мире суперкомпьютеры.
Задача заключалась в том, чтобы непрерывно следить за шестьюстами частотами, использующимися для сотовой телефонной сети в Медельине. То, что являлось неосуществимым для любого полицейского агентства в мире, было совсем несложным делом для АНБ, которое постоянно следило буквально за десятками тысяч радиоканалов и прочих электронных коммуникаций. Агентство национальной безопасности было намного больше, чем ЦРУ, несравненно более секретным и куда лучше финансировалось. Одна из его станций размещалась на территории Форт-Гуачача, штат Аризона. Там был даже свой собственный суперкомпьютер «Крей» самой новой модели, соединённый кабелем-световодом с одним из многих фургонов, где была смонтирована аппаратура связи, причём о выполняемых ими задачах спрашивать было не принято.
Следующая проблема заключалась в том, чтобы заставить компьютер действовать. Имена и личности многих главарей картеля были, разумеется, хорошо известны американскому правительству. Их голоса записали на плёнку, и программисты начали с этого. Используя звуковые характеристики известных голосов, техники разработали алгоритмы, с помощью которых могли опознать их голоса, какой бы частотой сотовой сети они ни пользовались Затем взялись за электронное опознание голосов тех, кто их вызывал. Скоро компьютер автоматически опознавал и записывал более тридцати известных голосов, и число лиц с известными голосами ежедневно увеличивалось Иногда опознание голоса усложнялось из-за уровня мощности, излучаемого сотовым источником, да и некоторые переговоры неизбежно ускользали от внимания АНБ, но, по мнению начальника технического отдела, удавалось перехватить и записать более шестидесяти процентов голосов, и по мере разрастания банка данных эффективность обещана увеличиться до восьмидесяти пяти процентов.
Те голоса, владельцы которых ещё не были опознаны по именам, обозначались номерами. Голос 23 только что связался с голосом 17. Двадцать третий голос принадлежал охраннику. Его удалось опознать, потому что он говорил с голосом 17, который являлся охранником субъекта «Эхо» — под этим кодовым названием в службе радиоразведки проходил Эскобедо. «Он прибывает на встречу», — это было все, что гласила магнитная запись. А вот кто «он», служба радиоразведки не знала. Это был голос, которого они ещё не слышали или, скорее, ещё не сумели опознать. Специалисты, занятые в службе радиоразведки, отличались терпением.
Это дело развивалось намного быстрее, чем обычно. Несмотря на весь свой жизненный опыт, главари картеля и те, кто разговаривал с ними, не подозревали, что кто-то может прослушивать их переговоры, и в результате не принимали никаких мер предосторожности. Не пройдёт и месяца, как группа радиоразведки накопит достаточный опыт прослушивания и сможет тогда разработать самые разные способы применения данных тактической разведки Это был всего лишь вопрос времени. Техников интересовало, когда начнутся настоящие действия. В конце концов, сбор радиоразведывательных данных всегда предшествует развёртыванию оперативных сил.
— Директор американского ФБР завтра вылетает в Боготу. Он вылетит из Вашингтона после полудня. Его визит в Колумбию будет тайным. Полагаю, он прибудет сюда на правительственном самолёте. У американцев эскадрилья таких самолётов, базирующихся на базе ВВС Эндрюз. Будет составлен маршрут полёта, наверно, каким-то образом замаскированный. Любой рейс, прибывающий в промежутке с четырех до восьми вечера, может оказаться тем, на котором прилетит директор ФБР. Полагаю, это будет двухмоторный реактивный самолёт того типа, на котором летают президенты крупных компаний, что-нибудь вроде 0-3, хотя не исключён и другой вариант. Здесь он встретится с министром юстиции, без сомнения, для обсуждения очень важных вопросов. Я немедленно вылетаю в Вашингтон, чтобы узнать всё возможное. Через три часа отправляется самолёт в Мехико-Сити. Я полечу этим рейсом.
— Ваш источник, по-видимому, очень надёжный, — заметил Эскобедо, на этот раз действительно изумлённый такой новостью.
— Si, хефе, — улыбнулся Кортес. — Даже если вам не удастся выяснить здесь, о чём будут вестись переговоры, я надеюсь узнать это во время уик-энда. Не могу ничего обещать, но приложу все усилия.
— Наверняка это женщина, — произнёс Эскобедо. — Молодая и красивая, не сомневаюсь.
— Вы так считаете? Ну, мне пора отправляться.
— Постарайтесь насладиться своим уик-эндом, полковник. Я сделаю то же самое.
После отъезда Кортеса прошёл всего час, как прибыл телекс, информирующий Эскобедо, что ночной самолёт не прибыл к месту назначения в юго-западной Джорджии. Удовольствие от получения совершенно секретных сведений тут же перешло в ярость. Эль хефе хотел было вызвать Кортеса по телефону, находящемуся у него в автомобиле, однако вспомнил, что его наёмник наотрез отказывается обсуждать важные вопросы по каналу связи, который он не считает надёжным.
Экскобедо покачал головой. Этот полковник кубинской секретной полиции — да он просто старая баба. И тут же зазвучал вызов на телефоне самого эль хефе.
— Наконец, — произнёс мужчина, сидевший в фургоне за две тысячи миль от наркомагната.
ОПОЗНАНИЕ ГОЛОСА, — появился текст на экране его компьютера. — СУБЪЕКТ БРАВО ВЫЗВАЛ ПО ТЕЛЕФОНУ СУБЪЕКТА ЭХО, ЧАСТОТА 848,970 МГц ВЫЗОВ СДЕЛАН 23.49, ПЕРЕХВАТ ОПОЗНАН 345.
— Это может оказаться очень важным, Тони.
Старший техник, которого сорок семь лет назад нарекли именем Антонио, надел наушникк. Разговор записывался на магнитной ленте, протягивающейся с большой скоростью, — вообще-то, это была видеолента в три четверти дюйма, протяжка которой велась с большой скоростью, чтобы повысить качество записи. Разговор записывали четыре автономных рекордера. Это были коммерческие рекордеры фирмы «Сони», отчасти модифицированные техниками АНБ.
— Обратите внимание! Сеньор Браво вне себя — заметил Тони, услышав отрывок разговора. — Сообщи в Форт-Мид, что нам удалось, наконец, перехватить замёрзшую верёвку на левом крыле игрового поля.
В Агентстве национальной безопасности «замёрзшая верёвка» означала исключительную важность информации, перехваченной станцией. Шёл бейсбольный сезон, и «Ориолес» из Балтимора исправлял турнирное положение.
— Каково качество перехвата?
— Чёткое и ясное, как звучание церковного колокола. Господи, ну почему я не купил акции «Трансуорлд»? — произнёс Антонио, едва удерживаясь от смеха. — Боже мой, до чего он рассержен!
Через минуту разговор закончился. Тони переключил свои наушники на проигрывание записанного текста по одному из рекордеров, покачивая кресло с боку на бок, передвинулся к телепринтеру и начал печатать.
Срочно
Совершенно секретно ***** Кейпер 23.68 Гринвич Доклад радиоразведки Перехват 345. Начало 23.49 Гринвич. Частота 836,970 МГц.
Вызов: Субъект Браво. Принявший вызов: Субъект Эхо Б: Пропала ещё одна партия. (Взволнованно.)
Э: Что с ней случилось?
Б: Проклятый самолёт не прибыл. Как твоё мнение? (Взволнованно.)
Э: Они принимают какие-то другие меры. Я говорил тебе об этом. Мы пытаемся выяснить, в чём они заключаются.
Б: Ну и когда тебе станет известно об этом?
Э: Мы сейчас занимаемся этим. Наш человек вылетает в Вашингтон, чтобы прояснить ситуацию. Кроме того, происходят и другие события.
Б: Какие? (Взволнованно.)
Э: Я предлагаю встретиться завтра, чтобы обсудить их.
Б: Обычно мы собираемся во вторник.
Э: Это очень важно. Все должны узнать об этом, Пабло.
Б: Ты не мог бы сообщить мне что-нибудь?
Э: Они меняют правила игры, эти североамериканцы. Какие конкретные изменения происходят, нам пока неизвестно.
Б: Тогда за что мы платим этому кубинскому ренегату? (Взволнованно.)
Э: Он отлично справляется со своей работой. Может быть, он узнает что-то новое во время своей поездки в Вашингтон. Но предметом нашего обсуждения на завтрашней встрече будет то, что нам уже известно сейчас.
Б: Хорошо. Я организую эту встречу.
Э: Спасибо, Пабло.
Конец разговора, сигнал прерванной связи, перехват закончен.
— А что это ты всё время пишешь «взволнованно»?
— Не могу же я напечатать в официальном тексте, что он намочил в штаны. Слушай, это важный перехват. В нём содержится оперативная разведывательная информация. — Он нажал клавишу передачи в адрес с кодовым названием «Кейпер», это было все, что знали те, кто работал в фургоне.
— Да?
— Информация по операции «Кейпер», — послышался голос.
— Понятно, — с грустным вздохом ответил заместитель директора ЦРУ по оперативной работе и приказал водителю:
— Поехали обратно.
— Слушаюсь, сэр.
Чтобы возвратиться обратно, даже для высшего чина ЦРУ нужно было найти место, где можно развернуться, и затем пришлось пробираться в потоке автомобилей, которым славится в поздний час пик округ Колумбия. Причём величие демократии состоит в том, что богатые, бедные и важные государственные лица ползут в своих автомобилях с одинаковой для всех скоростью в двадцать миль в час. Охранник у наружных ворот махнул рукой, пропуская автомобиль заместителя директора во внутренний двор, и уже через пять минут после этого Риттер вошёл в свой кабинет на седьмом этаже. Судья Мур уже уехал. Только четверо дежурных офицеров имели допуск к этой операции. Это было минимальное число сотрудников, от которых требовалось только ждать получения шифровок о ходе операции и затем оценивать их значение. Дежурный офицер только что заступил на смену. Он передал заместителю директора полученную шифрограмму.
— Здесь у нас нечто очень важное, — заметил офицер.
— Это уж точно. Речь идёт о Кортесе, — ответил Риттер, прочитав текст.
— Да, скорее всего, сэр.
— Итак, он прибывает в Вашингтон... но мы не знаем, как он выглядит. Жаль, что ФБР не сумело заполучить фотографию мерзавца, когда он был на Пуэрто-Рико. Вы ведь знаете описание Кортеса, которое имеется в нашем распоряжении? — Риттер посмотрел на дежурного офицера.
— Чёрные волосы, смуглое лицо. Средний рост, среднее телосложение, иногда носит усы. Никаких особых примет или характерных черт, — отчеканил офицер.
Запомнить отсутствующую информацию особых усилий не требовалось, а относительно Феликса Кортеса информация полностью отсутствовала.
— С кем вы поддерживаете связь в Бюро?
— Там есть Том Бёрк, в разведывательном управлении. Очень хороший парень.
Он принимал участие в деле Гендерсона.
— Хорошо, передайте ему эту информацию. Может быть, сотрудникам ФБР удастся найти способ поймать этого мерзавца. Что ещё?
— Ничего, сэр.
Риттер кивнул и снова поехал домой. Дежурный офицер вернулся к себе на пятый этаж и позвонил в Бюро. Этим вечером ему повезло — Бёрк всё ещё был на месте. Разумеется, они не могли обсуждать эту проблему по телефону. Дежурный офицер ЦРУ, Пол Хукер, вызвал машину и поехал в штаб-квартиру ФБР на углу Десятой улицы и Пенсильвания-авеню Несмотря на то, что ЦРУ и ФБР иногда соперничают в области разведки, стараясь опередить друг друга в борьбе за финансирование своих организаций, на оперативном уровне их сотрудники поддерживают между собой хорошие отношения, и если порой и обмениваются колкостями, то, как правило, добродушными.
— В течение нескольких ближайших дней в Вашингтон прилетает один турист, — заявил Хукер, как только за ним закрылась дверь кабинета.
— И кто это? — поинтересовался Бёрк, делая жест в сторону кофеварки.
Хукер покачал головой, отклоняя предложение.
— Феликс Кортес, — произнёс он и вручил Бёрку ксерокопию телекса. Кое-что в тексте было, разумеется, вымарано чёрной краской. Бёрк не счёл это оскорбительным. Являясь сотрудником разведывательного управления ФБР, задачей которого была борьба со шпионажем, он привык к принципу «знакомства лишь с теми материалами, которые необходимы для работы».
— Но вы только предполагаете, что это Кортес, — напомнил агент ФБР. Затем он улыбнулся. — Конечно, я не стану заключать с вами пари. Будь в нашем распоряжении фотография этого клоуна, мы могли бы рассчитывать на то, чтобы арестовать его. А сейчас... — Он вздохнул — Я пошлю дополнительных сотрудников в международный аэропорт «Даллес» и в Балтиморский аэропорт. Сделаем все, что можем, но ты сам понимаешь, насколько малы у нас шансы. Если бы ЦРУ сумело получить фотографию этого мерзавца, когда он занимался оперативной работой или когда учился в Академии КГБ, наша работа была бы куда проще... Ладно, я буду исходить из того, что он прилетает сюда в течение ближайших четырех дней. Мы станем проверять все прямые рейсы из Латинской Америки, а также те, когда требовалась пересадка.
В общем-то проблема была чисто математической. Количество прямых рейсов из Колумбии, Венесуэлы, Панамы и других соседних стран было небольшим, и проверить пассажиров, прибывающих на них в округ Колумбия, несложно. Но если субъект розыска совершил пересадку и прилетел в Вашингтон через Пуэрто-Рико, Багамские острова, Мексику или другие города, включая американские, количество возможных рейсов увеличивалось сразу на порядок А вот сделай он ещё одну пересадку в Соединённых Штатах, число рейсов, которые следовало проверить агентам ФБР, возрастало в сотни раз. Кортес был профессиональным разведчиком, выпускником Академии КГБ, и был знаком с этим обстоятельством ничуть не хуже сотрудников ЦРУ и ФБР, обсуждавших сейчас эту проблему. Вообще-то, задача не была безнадёжной. Полиция рассчитывает на удачный случай, потому что даже самые опытные и искусные противники совершают ошибки как по небрежности, так и по стечению обстоятельств В этом и заключалась игра. Им оставалось надеяться на удачу.
Но им не повезёт. Кортес вылетел рейсом колумбийской компании «Авианка» в Мехико-Сити, оттуда направился на самолёте компании «Америкэн эйрлайнс» в Даллас-Форт-Уэрт, прошёл таможню и другим рейсом той же авиакомпании вылетел в Нью-Йорк. Там Кортес остановился в отеле «Сент-Мориц» на Сентрал-Парк-Саут. К этому времени было уже три утра, и он нуждался в отдыхе. Кортес наказал разбудить его в десять и попросил консьержа приобрести ему билет первого класса на экспресс «Метролайнер», отправляющийся в 11.00 из Нью-Йорка в Юнион-Стейшн, Вашингтон. Ему было известно, что в поездах есть телефоны. Если что-нибудь произойдёт, он успеет позвонить. Или, может быть... нет, решил он, звонить ей на работу не стоит; не приходится сомневаться, что ФБР прослушивает свои собственные телефоны. Наконец, прежде чем рухнуть в кровать, Кортес разорвал на мелкие клочки свои авиабилеты и талоны на багаж.
Телефонный звонок разбудил его в 9.56. Удалось поспать почти семь часов, подумал он. А показалось, что спал всего несколько секунд, но надо было торопиться. Спустя полчаса он появился в вестибюле, расплатился за комнату и получил билет на поезд. Как всегда, автомашины на улицах Манхэттена двигались со скоростью улитки, и он едва не опоздал к отходу поезда, но всё-таки успел в последнюю минуту и занял кресло в последнем ряду вагона первого класса для курящих. К нему тут же подошёл улыбающийся стюард в красном жилете, принёс чашку кофе и свежий номер «США сегодня». Затем последовал завтрак, который ничем не отличался — хотя и был чуть лучше подогрет — от завтрака на борту авиалайнера. Когда поезд сделал остановку в Филадельфии, Кортес уже спал. Он пришёл к выводу, что ему нужно отдохнуть как можно лучше. Стюард увидел улыбку на его лице, когда собирал посуду после завтрака, и у него промелькнула мысль: а какие сны снятся сейчас этому пассажиру?
Министр юстиции неуверенным шагом направился к трибуне. Несмотря на весь свой опыт адвоката, он не обладал искусством обращения с аудиторией. Да и к чему такое искусство, когда его главным занятием являлись корпоративное законодательство и политические кампании. И всё-таки он был фотогеничен, отлично одевался и всегда мог сообщить что-то интересное в те дни, когда новостей было мало. Этим и объяснялась его популярность у средств массовой информации.
— Дамы и господа, — начал он, перебирая лежащие перед ним записи. — Скоро вам будут розданы тексты заявления для печати относительно операции «Тарпон». Она является самой успешной операцией в борьбе против международной наркомафии.
Он поднял голову, силясь разглядеть лица репортёров против бьющих огней юпитеров.
— Расследование Министерства юстиции, проведённое ФБР, сумело опознать ряд банковских счётов как в Соединённых Штатах, так и за рубежом. Эти счета использовались для отмывания денег в неслыханном ранее масштабе. Счета размещались в двадцати банках от Лихтенштейна до Калифорнии, и общая сумма вкладов превышает, по нашим подсчётам в настоящий момент, шестьсот пятьдесят миллионов долларов — Он снова поднял голову, услышав чьё-то «черт побери!». На лице министра появилась улыбка. Всегда непросто произвести впечатление на журналистов, аккредитованных в Белом доме. Видеокамеры работали вовсю.
— Действуя совместно с шестью иностранными правительствами, мы предприняли необходимые шаги, чтобы конфисковать все эти деньги, а также наложить арест на капиталовложения в восьми совместных предприятиях по торговле недвижимым имуществом здесь, в Соединённых Штатах, которые и являлись главным средством по отмыванию наркодолларов. Это было сделано в соответствии с законодательным актом об организациях, находящихся под влиянием рэкетиров и коррумпированных лиц. Мне хотелось бы подчеркнуть, что в торговле недвижимым имуществом принимают участие многие ни в чём не повинные вкладчики, и их инвестиции ни в коей мере — повторяю, ни в коей мере — не пострадают от этих шагов, предпринятых правительством. Картель использовал их как подставных лиц, и арест, наложенный на капиталовложения, им ничуть не повредит.
— Извините меня, — прервал министра юстиции корреспондент «Ассошиэйтед пресс». — Вы упомянули сумму в шестьсот пятьдесят миллионов долларов?
— Совершенно верно, больше полумиллиарда. — Министр юстиции описал в общих чертах, как была получена информация, не коснувшись того, как удалось на неё впервые натолкнуться, а также избегая говорить о методах, использованных для слежения за преступными вкладами. — Вам известно, что у нас заключены договоры с несколькими иностранными правительствами для расследования подобных случаев. Вклады, признанные принадлежащими главарям наркобизнеса и помещённые в иностранные банки, будут конфискованы правительствами этих стран. В швейцарских банках, например, находится приблизительно... — он снова заглянул в лежащие перед ним записи, — двести тридцать семь миллионов долларов, и все они принадлежат теперь швейцарскому правительству.
— А какова наша доля? — Вопрос корреспондента газеты «Вашингтон пост».
— Этого мы пока не знаем. Мне трудно описать всю сложность операции только на проверку бухгалтерских книг потребуются недели.
— Как вы оцениваете сотрудничество с другими правительствами? — поинтересовался другой репортёр.
Да ты шутишь, подумал журналист, сидящий с ним рядом.
— Мы получили от иностранных правительств всю помощь, которую запросили. Желание сотрудничать с нами было поразительным. — Министр юстиции широко улыбнулся. — Наши коллеги за рубежом действовали быстро, как и полагается настоящим профессионалам.
Ещё бы, не каждый день удаётся украсть столько денег и назвать свои действия направленными на Общее Благо, сказал себе молчаливый репортёр.
Компания Си-эн-эн охватывает весь мир. Передача была принята в Колумбии двумя техниками, им в обязанности вменялось следить за американскими средствами массовой информации. Они и сами были журналистами, работали в колумбийской телекомпании «Инправижн». Один из них извинился, вышел из студии и прежде чем вернуться обратно, позвонил по телефону.
Когда Тони и его партнёр вернулись на дежурство в фургоне их ждал прикреплённый к стене телекс. В нём говорилось, чтобы они были наготове: около восемнадцати часов по Гринвичу ожидались оживлённые переговоры по системе сотовой связи. Так и произошло.
— Мы не могли бы поговорить по этому вопросу директором ФБР Джейкобсом? — спросил репортёр.
— Мистер Джейкобс лично занимается этим делом, однако в настоящее время он не сможет побеседовать с вами, — ответил министр юстиции. — Вы сможете встретиться с ним на будущей неделе, но сейчас он и его сотрудники очень заняты.
Этим объяснением министр не нарушил никаких договорённостей. Он создал впечатление, что Эмиль находится в Вашингтоне, и репортёры, совершенно правильно истолковав, что и как сказал министр юстиции, решили больше не задавать вопросов. А тем временем Эмиль двадцать пять минут назад вылетел с базы ВВС Эндрюз.
— Madre de Dios! — воскликнул Эскобедо. Совещание едва успело покончить с обычным обменом любезностями, так необходимым при встрече головорезов. Все члены картеля собрались в одной комнате, что случалось крайне редко. Хотя здание было в буквальном смысле окружено стеной охранников, каждый из участников беспокоился о собственной безопасности. На крыше здания находилась параболическая спутниковая антенна, и её тут же настроили на приём передачи Си-эн-эн. Обсуждение странных происшествий с контрабандной перевозкой наркотиков внезапно переросло в нечто гораздо более тревожное. Это было особенно неприятно для Эскобедо, поскольку он вместе с тремя членами картеля убедил своих партнёров в целесообразности именно такой системы отмывания денег.
И хотя последние два года в связи с этим его осыпали комплиментами, сейчас он чувствовал на себе взгляды отнюдь не восторженные.
— И мы не в силах что-либо предпринять? — спросил один.
— Говорить об этом слишком рано, — отозвался другой, исполняющий обязанности главного финансового распорядителя картеля. — Мне бы хотелось напомнить всем вам, что мы уже вернули себе практически все средства, первоначально вложенные в эти операции, и даже получили прибыль, не уступающую обычной. Так что мы потеряли очень немного — всего лишь те доходы, которые надеялись получить от капиталовложений. — Объяснение прозвучало неубедительно даже для него самого.
По крайней мере, так думали все.
Правительство Соединённых Штатов занималось перехватом радиопереговоров иностранных государств ещё со времён знаменитой «Чёрной камеры» Ярдли. Среди специалистов это называлось «радиоразведка», и не существовало более надёжной формы информации, чем общение противника со своими собственными людьми. В этой области Америка добивалась крупных успехов на протяжении поколений. В космосе были развёрнуты целые созвездия спутников, назначением которых было подслушивать переговоры, ведущиеся в иностранных государствах, перехватывать обрывки радиосообщений, прослушивать гармоники сигналов, передающихся по микроволновым релейным линиям. Часто собранная информация была зашифрована разными кодами и обычно обрабатывалась в штаб-квартире Агентства национальной безопасности (АНБ) в Форт-Миде, штат Мэриленд, расположенном между Вашингтоном и Балтимором, в огромных подвалах которого, измеряемых многими акрами, находились самые совершенные в мире суперкомпьютеры.
Задача заключалась в том, чтобы непрерывно следить за шестьюстами частотами, использующимися для сотовой телефонной сети в Медельине. То, что являлось неосуществимым для любого полицейского агентства в мире, было совсем несложным делом для АНБ, которое постоянно следило буквально за десятками тысяч радиоканалов и прочих электронных коммуникаций. Агентство национальной безопасности было намного больше, чем ЦРУ, несравненно более секретным и куда лучше финансировалось. Одна из его станций размещалась на территории Форт-Гуачача, штат Аризона. Там был даже свой собственный суперкомпьютер «Крей» самой новой модели, соединённый кабелем-световодом с одним из многих фургонов, где была смонтирована аппаратура связи, причём о выполняемых ими задачах спрашивать было не принято.
Следующая проблема заключалась в том, чтобы заставить компьютер действовать. Имена и личности многих главарей картеля были, разумеется, хорошо известны американскому правительству. Их голоса записали на плёнку, и программисты начали с этого. Используя звуковые характеристики известных голосов, техники разработали алгоритмы, с помощью которых могли опознать их голоса, какой бы частотой сотовой сети они ни пользовались Затем взялись за электронное опознание голосов тех, кто их вызывал. Скоро компьютер автоматически опознавал и записывал более тридцати известных голосов, и число лиц с известными голосами ежедневно увеличивалось Иногда опознание голоса усложнялось из-за уровня мощности, излучаемого сотовым источником, да и некоторые переговоры неизбежно ускользали от внимания АНБ, но, по мнению начальника технического отдела, удавалось перехватить и записать более шестидесяти процентов голосов, и по мере разрастания банка данных эффективность обещана увеличиться до восьмидесяти пяти процентов.
Те голоса, владельцы которых ещё не были опознаны по именам, обозначались номерами. Голос 23 только что связался с голосом 17. Двадцать третий голос принадлежал охраннику. Его удалось опознать, потому что он говорил с голосом 17, который являлся охранником субъекта «Эхо» — под этим кодовым названием в службе радиоразведки проходил Эскобедо. «Он прибывает на встречу», — это было все, что гласила магнитная запись. А вот кто «он», служба радиоразведки не знала. Это был голос, которого они ещё не слышали или, скорее, ещё не сумели опознать. Специалисты, занятые в службе радиоразведки, отличались терпением.
Это дело развивалось намного быстрее, чем обычно. Несмотря на весь свой жизненный опыт, главари картеля и те, кто разговаривал с ними, не подозревали, что кто-то может прослушивать их переговоры, и в результате не принимали никаких мер предосторожности. Не пройдёт и месяца, как группа радиоразведки накопит достаточный опыт прослушивания и сможет тогда разработать самые разные способы применения данных тактической разведки Это был всего лишь вопрос времени. Техников интересовало, когда начнутся настоящие действия. В конце концов, сбор радиоразведывательных данных всегда предшествует развёртыванию оперативных сил.
* * *
— Что случилось? — спросил Эскобедо, как только Кортес переступил порог кабинета.— Директор американского ФБР завтра вылетает в Боготу. Он вылетит из Вашингтона после полудня. Его визит в Колумбию будет тайным. Полагаю, он прибудет сюда на правительственном самолёте. У американцев эскадрилья таких самолётов, базирующихся на базе ВВС Эндрюз. Будет составлен маршрут полёта, наверно, каким-то образом замаскированный. Любой рейс, прибывающий в промежутке с четырех до восьми вечера, может оказаться тем, на котором прилетит директор ФБР. Полагаю, это будет двухмоторный реактивный самолёт того типа, на котором летают президенты крупных компаний, что-нибудь вроде 0-3, хотя не исключён и другой вариант. Здесь он встретится с министром юстиции, без сомнения, для обсуждения очень важных вопросов. Я немедленно вылетаю в Вашингтон, чтобы узнать всё возможное. Через три часа отправляется самолёт в Мехико-Сити. Я полечу этим рейсом.
— Ваш источник, по-видимому, очень надёжный, — заметил Эскобедо, на этот раз действительно изумлённый такой новостью.
— Si, хефе, — улыбнулся Кортес. — Даже если вам не удастся выяснить здесь, о чём будут вестись переговоры, я надеюсь узнать это во время уик-энда. Не могу ничего обещать, но приложу все усилия.
— Наверняка это женщина, — произнёс Эскобедо. — Молодая и красивая, не сомневаюсь.
— Вы так считаете? Ну, мне пора отправляться.
— Постарайтесь насладиться своим уик-эндом, полковник. Я сделаю то же самое.
После отъезда Кортеса прошёл всего час, как прибыл телекс, информирующий Эскобедо, что ночной самолёт не прибыл к месту назначения в юго-западной Джорджии. Удовольствие от получения совершенно секретных сведений тут же перешло в ярость. Эль хефе хотел было вызвать Кортеса по телефону, находящемуся у него в автомобиле, однако вспомнил, что его наёмник наотрез отказывается обсуждать важные вопросы по каналу связи, который он не считает надёжным.
Экскобедо покачал головой. Этот полковник кубинской секретной полиции — да он просто старая баба. И тут же зазвучал вызов на телефоне самого эль хефе.
— Наконец, — произнёс мужчина, сидевший в фургоне за две тысячи миль от наркомагната.
ОПОЗНАНИЕ ГОЛОСА, — появился текст на экране его компьютера. — СУБЪЕКТ БРАВО ВЫЗВАЛ ПО ТЕЛЕФОНУ СУБЪЕКТА ЭХО, ЧАСТОТА 848,970 МГц ВЫЗОВ СДЕЛАН 23.49, ПЕРЕХВАТ ОПОЗНАН 345.
— Это может оказаться очень важным, Тони.
Старший техник, которого сорок семь лет назад нарекли именем Антонио, надел наушникк. Разговор записывался на магнитной ленте, протягивающейся с большой скоростью, — вообще-то, это была видеолента в три четверти дюйма, протяжка которой велась с большой скоростью, чтобы повысить качество записи. Разговор записывали четыре автономных рекордера. Это были коммерческие рекордеры фирмы «Сони», отчасти модифицированные техниками АНБ.
— Обратите внимание! Сеньор Браво вне себя — заметил Тони, услышав отрывок разговора. — Сообщи в Форт-Мид, что нам удалось, наконец, перехватить замёрзшую верёвку на левом крыле игрового поля.
В Агентстве национальной безопасности «замёрзшая верёвка» означала исключительную важность информации, перехваченной станцией. Шёл бейсбольный сезон, и «Ориолес» из Балтимора исправлял турнирное положение.
— Каково качество перехвата?
— Чёткое и ясное, как звучание церковного колокола. Господи, ну почему я не купил акции «Трансуорлд»? — произнёс Антонио, едва удерживаясь от смеха. — Боже мой, до чего он рассержен!
Через минуту разговор закончился. Тони переключил свои наушники на проигрывание записанного текста по одному из рекордеров, покачивая кресло с боку на бок, передвинулся к телепринтеру и начал печатать.
Срочно
Совершенно секретно ***** Кейпер 23.68 Гринвич Доклад радиоразведки Перехват 345. Начало 23.49 Гринвич. Частота 836,970 МГц.
Вызов: Субъект Браво. Принявший вызов: Субъект Эхо Б: Пропала ещё одна партия. (Взволнованно.)
Э: Что с ней случилось?
Б: Проклятый самолёт не прибыл. Как твоё мнение? (Взволнованно.)
Э: Они принимают какие-то другие меры. Я говорил тебе об этом. Мы пытаемся выяснить, в чём они заключаются.
Б: Ну и когда тебе станет известно об этом?
Э: Мы сейчас занимаемся этим. Наш человек вылетает в Вашингтон, чтобы прояснить ситуацию. Кроме того, происходят и другие события.
Б: Какие? (Взволнованно.)
Э: Я предлагаю встретиться завтра, чтобы обсудить их.
Б: Обычно мы собираемся во вторник.
Э: Это очень важно. Все должны узнать об этом, Пабло.
Б: Ты не мог бы сообщить мне что-нибудь?
Э: Они меняют правила игры, эти североамериканцы. Какие конкретные изменения происходят, нам пока неизвестно.
Б: Тогда за что мы платим этому кубинскому ренегату? (Взволнованно.)
Э: Он отлично справляется со своей работой. Может быть, он узнает что-то новое во время своей поездки в Вашингтон. Но предметом нашего обсуждения на завтрашней встрече будет то, что нам уже известно сейчас.
Б: Хорошо. Я организую эту встречу.
Э: Спасибо, Пабло.
Конец разговора, сигнал прерванной связи, перехват закончен.
— А что это ты всё время пишешь «взволнованно»?
— Не могу же я напечатать в официальном тексте, что он намочил в штаны. Слушай, это важный перехват. В нём содержится оперативная разведывательная информация. — Он нажал клавишу передачи в адрес с кодовым названием «Кейпер», это было все, что знали те, кто работал в фургоне.
* * *
Боб Риттер уже ехал домой и успел миновать всего милю по бульвару Джорджа Вашингтона, когда раздался характерный неприятный звонок автомобильного телефона, надёжно защищённого от подслушивания.— Да?
— Информация по операции «Кейпер», — послышался голос.
— Понятно, — с грустным вздохом ответил заместитель директора ЦРУ по оперативной работе и приказал водителю:
— Поехали обратно.
— Слушаюсь, сэр.
Чтобы возвратиться обратно, даже для высшего чина ЦРУ нужно было найти место, где можно развернуться, и затем пришлось пробираться в потоке автомобилей, которым славится в поздний час пик округ Колумбия. Причём величие демократии состоит в том, что богатые, бедные и важные государственные лица ползут в своих автомобилях с одинаковой для всех скоростью в двадцать миль в час. Охранник у наружных ворот махнул рукой, пропуская автомобиль заместителя директора во внутренний двор, и уже через пять минут после этого Риттер вошёл в свой кабинет на седьмом этаже. Судья Мур уже уехал. Только четверо дежурных офицеров имели допуск к этой операции. Это было минимальное число сотрудников, от которых требовалось только ждать получения шифровок о ходе операции и затем оценивать их значение. Дежурный офицер только что заступил на смену. Он передал заместителю директора полученную шифрограмму.
— Здесь у нас нечто очень важное, — заметил офицер.
— Это уж точно. Речь идёт о Кортесе, — ответил Риттер, прочитав текст.
— Да, скорее всего, сэр.
— Итак, он прибывает в Вашингтон... но мы не знаем, как он выглядит. Жаль, что ФБР не сумело заполучить фотографию мерзавца, когда он был на Пуэрто-Рико. Вы ведь знаете описание Кортеса, которое имеется в нашем распоряжении? — Риттер посмотрел на дежурного офицера.
— Чёрные волосы, смуглое лицо. Средний рост, среднее телосложение, иногда носит усы. Никаких особых примет или характерных черт, — отчеканил офицер.
Запомнить отсутствующую информацию особых усилий не требовалось, а относительно Феликса Кортеса информация полностью отсутствовала.
— С кем вы поддерживаете связь в Бюро?
— Там есть Том Бёрк, в разведывательном управлении. Очень хороший парень.
Он принимал участие в деле Гендерсона.
— Хорошо, передайте ему эту информацию. Может быть, сотрудникам ФБР удастся найти способ поймать этого мерзавца. Что ещё?
— Ничего, сэр.
Риттер кивнул и снова поехал домой. Дежурный офицер вернулся к себе на пятый этаж и позвонил в Бюро. Этим вечером ему повезло — Бёрк всё ещё был на месте. Разумеется, они не могли обсуждать эту проблему по телефону. Дежурный офицер ЦРУ, Пол Хукер, вызвал машину и поехал в штаб-квартиру ФБР на углу Десятой улицы и Пенсильвания-авеню Несмотря на то, что ЦРУ и ФБР иногда соперничают в области разведки, стараясь опередить друг друга в борьбе за финансирование своих организаций, на оперативном уровне их сотрудники поддерживают между собой хорошие отношения, и если порой и обмениваются колкостями, то, как правило, добродушными.
— В течение нескольких ближайших дней в Вашингтон прилетает один турист, — заявил Хукер, как только за ним закрылась дверь кабинета.
— И кто это? — поинтересовался Бёрк, делая жест в сторону кофеварки.
Хукер покачал головой, отклоняя предложение.
— Феликс Кортес, — произнёс он и вручил Бёрку ксерокопию телекса. Кое-что в тексте было, разумеется, вымарано чёрной краской. Бёрк не счёл это оскорбительным. Являясь сотрудником разведывательного управления ФБР, задачей которого была борьба со шпионажем, он привык к принципу «знакомства лишь с теми материалами, которые необходимы для работы».
— Но вы только предполагаете, что это Кортес, — напомнил агент ФБР. Затем он улыбнулся. — Конечно, я не стану заключать с вами пари. Будь в нашем распоряжении фотография этого клоуна, мы могли бы рассчитывать на то, чтобы арестовать его. А сейчас... — Он вздохнул — Я пошлю дополнительных сотрудников в международный аэропорт «Даллес» и в Балтиморский аэропорт. Сделаем все, что можем, но ты сам понимаешь, насколько малы у нас шансы. Если бы ЦРУ сумело получить фотографию этого мерзавца, когда он занимался оперативной работой или когда учился в Академии КГБ, наша работа была бы куда проще... Ладно, я буду исходить из того, что он прилетает сюда в течение ближайших четырех дней. Мы станем проверять все прямые рейсы из Латинской Америки, а также те, когда требовалась пересадка.
В общем-то проблема была чисто математической. Количество прямых рейсов из Колумбии, Венесуэлы, Панамы и других соседних стран было небольшим, и проверить пассажиров, прибывающих на них в округ Колумбия, несложно. Но если субъект розыска совершил пересадку и прилетел в Вашингтон через Пуэрто-Рико, Багамские острова, Мексику или другие города, включая американские, количество возможных рейсов увеличивалось сразу на порядок А вот сделай он ещё одну пересадку в Соединённых Штатах, число рейсов, которые следовало проверить агентам ФБР, возрастало в сотни раз. Кортес был профессиональным разведчиком, выпускником Академии КГБ, и был знаком с этим обстоятельством ничуть не хуже сотрудников ЦРУ и ФБР, обсуждавших сейчас эту проблему. Вообще-то, задача не была безнадёжной. Полиция рассчитывает на удачный случай, потому что даже самые опытные и искусные противники совершают ошибки как по небрежности, так и по стечению обстоятельств В этом и заключалась игра. Им оставалось надеяться на удачу.
Но им не повезёт. Кортес вылетел рейсом колумбийской компании «Авианка» в Мехико-Сити, оттуда направился на самолёте компании «Америкэн эйрлайнс» в Даллас-Форт-Уэрт, прошёл таможню и другим рейсом той же авиакомпании вылетел в Нью-Йорк. Там Кортес остановился в отеле «Сент-Мориц» на Сентрал-Парк-Саут. К этому времени было уже три утра, и он нуждался в отдыхе. Кортес наказал разбудить его в десять и попросил консьержа приобрести ему билет первого класса на экспресс «Метролайнер», отправляющийся в 11.00 из Нью-Йорка в Юнион-Стейшн, Вашингтон. Ему было известно, что в поездах есть телефоны. Если что-нибудь произойдёт, он успеет позвонить. Или, может быть... нет, решил он, звонить ей на работу не стоит; не приходится сомневаться, что ФБР прослушивает свои собственные телефоны. Наконец, прежде чем рухнуть в кровать, Кортес разорвал на мелкие клочки свои авиабилеты и талоны на багаж.
Телефонный звонок разбудил его в 9.56. Удалось поспать почти семь часов, подумал он. А показалось, что спал всего несколько секунд, но надо было торопиться. Спустя полчаса он появился в вестибюле, расплатился за комнату и получил билет на поезд. Как всегда, автомашины на улицах Манхэттена двигались со скоростью улитки, и он едва не опоздал к отходу поезда, но всё-таки успел в последнюю минуту и занял кресло в последнем ряду вагона первого класса для курящих. К нему тут же подошёл улыбающийся стюард в красном жилете, принёс чашку кофе и свежий номер «США сегодня». Затем последовал завтрак, который ничем не отличался — хотя и был чуть лучше подогрет — от завтрака на борту авиалайнера. Когда поезд сделал остановку в Филадельфии, Кортес уже спал. Он пришёл к выводу, что ему нужно отдохнуть как можно лучше. Стюард увидел улыбку на его лице, когда собирал посуду после завтрака, и у него промелькнула мысль: а какие сны снятся сейчас этому пассажиру?
* * *
В час дня, когда «Метролайнер-111» приближался к Балтимору, в зале для прессы в Белом доме включили юпитеры для телевизионных передач. Репортёрам уже сообщили — «информация, которую не следует приписывать какому-либо источнику», — что последует очень важное заявление министра юстиции, каким-то образом связанное с наркотиками. Главные телекомпании не прерывали свои дневные мыльные оперы — чтобы нарушить расписание и не показывать очередную серию «Молодых и неугомонных», требовалось что-то поистине сногсшибательное, — однако Си-эн-эн, как всегда, поставила заставку «Специальное сообщение». На это сразу обратили внимание дежурные офицеры службы разведки в Национальном командном центре Пентагона, перед каждым из которых на столе стоял телевизор, постоянно настроенный на передачи компании Си-эн-эн. Это обстоятельство является, наверно, самым красноречивым комментарием относительно способности американских спецслужб информировать своё правительство. Впрочем, три главные телевизионные компании США никогда, по понятным причинам, не касались этого вопроса.Министр юстиции неуверенным шагом направился к трибуне. Несмотря на весь свой опыт адвоката, он не обладал искусством обращения с аудиторией. Да и к чему такое искусство, когда его главным занятием являлись корпоративное законодательство и политические кампании. И всё-таки он был фотогеничен, отлично одевался и всегда мог сообщить что-то интересное в те дни, когда новостей было мало. Этим и объяснялась его популярность у средств массовой информации.
— Дамы и господа, — начал он, перебирая лежащие перед ним записи. — Скоро вам будут розданы тексты заявления для печати относительно операции «Тарпон». Она является самой успешной операцией в борьбе против международной наркомафии.
Он поднял голову, силясь разглядеть лица репортёров против бьющих огней юпитеров.
— Расследование Министерства юстиции, проведённое ФБР, сумело опознать ряд банковских счётов как в Соединённых Штатах, так и за рубежом. Эти счета использовались для отмывания денег в неслыханном ранее масштабе. Счета размещались в двадцати банках от Лихтенштейна до Калифорнии, и общая сумма вкладов превышает, по нашим подсчётам в настоящий момент, шестьсот пятьдесят миллионов долларов — Он снова поднял голову, услышав чьё-то «черт побери!». На лице министра появилась улыбка. Всегда непросто произвести впечатление на журналистов, аккредитованных в Белом доме. Видеокамеры работали вовсю.
— Действуя совместно с шестью иностранными правительствами, мы предприняли необходимые шаги, чтобы конфисковать все эти деньги, а также наложить арест на капиталовложения в восьми совместных предприятиях по торговле недвижимым имуществом здесь, в Соединённых Штатах, которые и являлись главным средством по отмыванию наркодолларов. Это было сделано в соответствии с законодательным актом об организациях, находящихся под влиянием рэкетиров и коррумпированных лиц. Мне хотелось бы подчеркнуть, что в торговле недвижимым имуществом принимают участие многие ни в чём не повинные вкладчики, и их инвестиции ни в коей мере — повторяю, ни в коей мере — не пострадают от этих шагов, предпринятых правительством. Картель использовал их как подставных лиц, и арест, наложенный на капиталовложения, им ничуть не повредит.
— Извините меня, — прервал министра юстиции корреспондент «Ассошиэйтед пресс». — Вы упомянули сумму в шестьсот пятьдесят миллионов долларов?
— Совершенно верно, больше полумиллиарда. — Министр юстиции описал в общих чертах, как была получена информация, не коснувшись того, как удалось на неё впервые натолкнуться, а также избегая говорить о методах, использованных для слежения за преступными вкладами. — Вам известно, что у нас заключены договоры с несколькими иностранными правительствами для расследования подобных случаев. Вклады, признанные принадлежащими главарям наркобизнеса и помещённые в иностранные банки, будут конфискованы правительствами этих стран. В швейцарских банках, например, находится приблизительно... — он снова заглянул в лежащие перед ним записи, — двести тридцать семь миллионов долларов, и все они принадлежат теперь швейцарскому правительству.
— А какова наша доля? — Вопрос корреспондента газеты «Вашингтон пост».
— Этого мы пока не знаем. Мне трудно описать всю сложность операции только на проверку бухгалтерских книг потребуются недели.
— Как вы оцениваете сотрудничество с другими правительствами? — поинтересовался другой репортёр.
Да ты шутишь, подумал журналист, сидящий с ним рядом.
— Мы получили от иностранных правительств всю помощь, которую запросили. Желание сотрудничать с нами было поразительным. — Министр юстиции широко улыбнулся. — Наши коллеги за рубежом действовали быстро, как и полагается настоящим профессионалам.
Ещё бы, не каждый день удаётся украсть столько денег и назвать свои действия направленными на Общее Благо, сказал себе молчаливый репортёр.
Компания Си-эн-эн охватывает весь мир. Передача была принята в Колумбии двумя техниками, им в обязанности вменялось следить за американскими средствами массовой информации. Они и сами были журналистами, работали в колумбийской телекомпании «Инправижн». Один из них извинился, вышел из студии и прежде чем вернуться обратно, позвонил по телефону.
Когда Тони и его партнёр вернулись на дежурство в фургоне их ждал прикреплённый к стене телекс. В нём говорилось, чтобы они были наготове: около восемнадцати часов по Гринвичу ожидались оживлённые переговоры по системе сотовой связи. Так и произошло.
— Мы не могли бы поговорить по этому вопросу директором ФБР Джейкобсом? — спросил репортёр.
— Мистер Джейкобс лично занимается этим делом, однако в настоящее время он не сможет побеседовать с вами, — ответил министр юстиции. — Вы сможете встретиться с ним на будущей неделе, но сейчас он и его сотрудники очень заняты.
Этим объяснением министр не нарушил никаких договорённостей. Он создал впечатление, что Эмиль находится в Вашингтоне, и репортёры, совершенно правильно истолковав, что и как сказал министр юстиции, решили больше не задавать вопросов. А тем временем Эмиль двадцать пять минут назад вылетел с базы ВВС Эндрюз.
— Madre de Dios! — воскликнул Эскобедо. Совещание едва успело покончить с обычным обменом любезностями, так необходимым при встрече головорезов. Все члены картеля собрались в одной комнате, что случалось крайне редко. Хотя здание было в буквальном смысле окружено стеной охранников, каждый из участников беспокоился о собственной безопасности. На крыше здания находилась параболическая спутниковая антенна, и её тут же настроили на приём передачи Си-эн-эн. Обсуждение странных происшествий с контрабандной перевозкой наркотиков внезапно переросло в нечто гораздо более тревожное. Это было особенно неприятно для Эскобедо, поскольку он вместе с тремя членами картеля убедил своих партнёров в целесообразности именно такой системы отмывания денег.
И хотя последние два года в связи с этим его осыпали комплиментами, сейчас он чувствовал на себе взгляды отнюдь не восторженные.
— И мы не в силах что-либо предпринять? — спросил один.
— Говорить об этом слишком рано, — отозвался другой, исполняющий обязанности главного финансового распорядителя картеля. — Мне бы хотелось напомнить всем вам, что мы уже вернули себе практически все средства, первоначально вложенные в эти операции, и даже получили прибыль, не уступающую обычной. Так что мы потеряли очень немного — всего лишь те доходы, которые надеялись получить от капиталовложений. — Объяснение прозвучало неубедительно даже для него самого.