Коллинз Джеки. Голливудские жены

   Глаза Карен сияли.
   – У нас будет свадьба десятилетия! – объявила она. – Мы устроим в Беверли-Хиллз такое шоу, что говорить о нем будут вечно!
 
   Беверли-Хиллз гудел. Свадьба Карен Ланкастер и Джоша Спида – событие номер один, и если вас на нее не пригласили, то лучше сразу уезжайте из города.
   Место: Диснейленд.
   Одежда: кому как угодно.
 
   Сейди Ласаль решила, что подойдет бежевый кружевной костюм. Она сильно похудела и со своей новой стройной фигурой могла носить что угодно. В зеркале она рассматривала свое лицо. Никаких следов не осталось от того, что наделал с ней Дек.
   На лице никаких, но в душе…
   Она думала о Бадди. Таком красивом и полном жизни. А потом подумала об Ангель. Девочка – просто прелесть. Милая, добрая и неподдельно хорошая, Сейди ее обожала. И это взаимно.
   Ангель со дня на день должна была родить. Сейди про себя улыбалась. Я стану бабушкой, думал она, только никто, кроме меня, этого не знает. Знал бы Росс, его бы удар хватил.
   Росс Конти дедушка.
   Только он никогда не узнает. Потому что в конце концов она ему отомстила. И теперь может о нем забыть. На самом деле уже забыла. Вместо этого у нее появилось что-то новое…
   Бадди все рассказал Ангель, а та рассказала Сейди. Две женщины очень сблизились. У них была молчаливая тайна… нечто такое, о чем они никогда не упоминали, но это особенным образом связывало их друг с другом.
   Как-нибудь, решила Сейди, она расскажет Бадди. Но потом, когда придет время…
 
   Монтана прочитала о предстоящей свадьбе в колонке Лиз Смит. Заметки про Лос-Анджелес напомнили ей об Оливере Истерне, а стоило ей о нем подумать, как она ухмылялась. То незабвенное утро в понедельник у него в кабинете было одним из самых великих в ее жизни. Нийл бы ею гордился!
   Забавно – она скучала по Лос-Анджелесу. Немало там было хорошего, и теперь она возвращалась – ставить «Людей улицы».
   Оливера уговорили отказаться от прав на сценарий в обмен на другой замысел Нийла – картину, где должна была играть Джина Джермейн. Оливер в восторг не пришел, особенно когда Джина отказалась от съемок. Остался на бобах. Ни режиссера, ни звезды.
   Монтана слез по нему не проливала.
   Она взяла и сама собрала деньги, чтобы начать съемки «Людей улицы». Но теперь хозяйкой была она. Полной и бесконтрольной.
   Она гордилась собой.
 
   Памела Лондон и Джордж Ланкастер прилетели с Палм-Бич.
   – Терпеть не могу эту захудалую деревушку, – хриплым голосом оповестила поджидавших репортеров Памела.
   – Хватит, наглючая корова, язык распускать, – любовно осадил ее Джордж, подталкивая к их лимузину. – Поворачивай свою толстую задницу.
   Супружеское счастье их было в целости и сохранности – с помощью двух-трех соленых словечек.
 
   Биби Саттон надела белое парчовое платье, отделанное норкой, которое обошлось Адаму в четыре тысячи долларов и в котором она выглядела как фея на верхушке рождественской елки.
   Без Вулфи она растерялась. Без бедного милого Вулфи который слушал ее бесконечный треп, сопровождал ее туда, куда отказывался ходить Адам, и всегда, ну всегда выбирал ей наряды.
 
   Мэрли Грей пришла на свадьбу с новой своей любовью – человеком не первой молодости секты Иисуса, который был облачен в белый балахон и сандалии и обладал при этом достоинствами жеребца-призера.
   Она была в полном восторге. Чего еще ей было желать? Вера и секс – в одном лице.
   Как было бы мило, если бы у него и деньги водились! Впрочем, она начала привыкать платить по счетам.
   Элейн была в розовом.
   Росс был в белом.
   Вот это пара!
   Бадди надел Армани. Как же иначе? Ангель – в платье для беременных, а в чем же еще?
   Коко суетился, добиваясь, чтобы каждая волосинка была на своем месте и грим лежал на ее лице безупречно.
   Бадди улыбнулся.
   – Эй, Коко! Красивее, чем она есть, ты ее все равно не сделаешь.
   Коко тряхнул кудряшками.
   – Я всего лишь украшаю розу, – сказал он, целуя Ангель. – Замечательно повеселись, греза моя. И не забывай – я хочу все об этом узнать. Позвони, когда вернешься домой.
   Ангель кивнула и улыбнулась.
   – Спасибо, что приехал. Поцелуй за меня Адриана.
   Внизу в блестящем серебристом лимузине ждала Сейди. Она обнялась с Ангель, поцеловала в щеку Бадди, и он снова подивился, как здорово все обошлось. Сейди приняла Ангель. Ни стычек тебе, ничего. Эти двое отлично поладили.
   Он откинулся на спинку сиденья и на миг закрыл глаза. Все у него как надо, все плохое ушло безвозвратно в прошлое. Даже Вулфи свое получил. Кошмарам пришел конец.
   Успех. Ангель. Какой же он счастливчик! На полпути к Анахейму и свадебному приему Ангель стиснула его руку.
   – Бадди, – прошептала она, – по-моему, начинается…
   Он не растерялся. Спокойствие и только спокойствие. Наклонился и постучал в стекло, отделявшее их от шофера. В конце концов, он теперь кинозвезда. И вести себя надо подобающе.
   – Чтобы эта развалина одним духом была в больнице! – взволнованно крикнул он.
   Сейди выпрямилась и прижалась к Ангель, взяв ее за руку.
   – Все будет хорошо, моя милая. Не волнуйся. Мигом туда доедем.
   Ангель родила в четыре часа дня. Роды были нелегкие. Первый младенец рождался попочкой, и какое-то мгновение не было ясно, чем это кончится.
   Бадди – он был вместе с ней в родильной – чуть с ума не сошел, пока врач изо всех сил выбивал из младенца первый крик.
   Он чувствовал, как цепенеет от страха. Ангель стонала, а на свет тем временем появился второй младенец.
   Близнецы.
   Мальчики.
   И тут первый младенец заорал во всю глотку.