Прайс горделиво расправил плечи и подмигнул в ответ.
– Тебе не кажется, что этот Макс Стил очень похож на меня? – спросил он, напрашиваясь на еще один комплимент.
За детским столом царила пятилетняя Шейна, дочь Венеры Марии и Купера. Не по годам развитая, она была очень мила, воспитана и хотела, когда вырастет, стать знаменитой актрисой, как мама. Однажды она уже появлялась в одном из фильмов Купера, и продюсеры в один голос прочили ей блестящее будущее.
– Папа, папочка, мне нужно в туалет, – громко объявила Кариока, дергая отца за рукав.
И Стив, который не переставал жалеть, что вообще приехал на эту вечеринку, был только рад предлогу ускользнуть. Для него здесь было слишком весело; в просторном зале то и дело раздавались взрывы радостного смеха, и он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.
– Я сейчас вернусь, – сообщила Кариока Шейне, когда отец взял ее за руку и вывел из-за стола.
– Только не копайся там, – быстро сказала Шейна, от нетерпения подпрыгивая на стуле. – Сейчас подадут большущий торт с шоколадом.
Я сама видела на кухне.
Кариока кивнула, и Стив повел ее через запруженный людьми зал. Он почти никого здесь не знал, во всяком случае – лично, однако это его почти не волновало. Мир кино никогда особенно его не интересовал, а со смертью Мэри Лу он и вовсе перестал о нем думать. Теперь для него существовала только Кариока – точное подобие матери – да несколько самых близких друзей, которые продолжали поддерживать Стива.
– Слушай, папа! – Кариока снова потянула его за руку, и ее прелестное черненькое личико стало очень серьезным.
– Что, малышка? – спросил Стивен ласково.
Больше всего после гибели Мэри Лу его угнетала мысль, что его дочь никогда больше не увидит мать. Это было так не правильно и несправедливо, что Стив просто терялся перед жестокостью жизни, отнявшей у них с Кариокой единственного человека, которого они оба любили больше всего на свете.
– Я очень рада, что ты приехал, – сказала девочка. – Здесь здорово, правда – здорово! И вообще я никакая не малышка, я уже совсем большая девочка!
– Хорошо, моя большая девочка. – Стив улыбнулся. – Так что ты хотела мне сказать?
– Послушай, па, а можно мы с тобой договоримся об одной вещи?
– О какой? – спросил Стивен, слегка пожимая ей руку.
– Мне нравится у Лаки, – начала Кариока. – И в Палм-Спрингс, с Марией и дедушкой Джино, мне тоже было очень хорошо, но… – Она слегка заколебалась, потом вдруг решилась:
– Но с тобой мне лучше, пап! Можно мы теперь всегда-всегда будем жить вместе?
– Конечно, – поспешно кивнул Стив. – Обещаю, что теперь мы будем проводить вместе гораздо больше времени. Но, – добавил он, – я ничуть не обижусь, если тебе вдруг захочется снова навестить Марию, Лаки или дедушку Джино… – Произнеся эти слова, он слегка улыбнулся. Старый пират Джино Сантанджело попал в дедушки! Воистину, времена меняются!
Когда они добрались до ближайшего из гостевых туалетов, он оказался занят, а отправиться на поиски другого Стив не рискнул – Кариока все явственней приплясывала с ноги на ногу, и он опасался, что они могут не успеть до того, как откроются шлюзы.
– Папа, папочка, мне ужасно нужно туда! – пискнула девочка, с мольбой глядя на него.
Под этим взглядом Стив слегка растерялся. Не годилось врываться в уборную, когда там кто-то сидит, но иного выхода он не видел. Стив уже собрался постучать, когда дверь вдруг распахнулась, и на пороге появилось что-то сногсшибательно розовое.
– Прошу прощения, – пробормотал Стив, еще более смутившись. – У меня тут дочка…
– О, это моя вина. – Лин ослепительно улыбнулась. – Боюсь, я слишком долго…
– Нет, что вы, – пробормотал Стив, застигнутый врасплох ее экзотической красотой. – Просто моя девочка была уже в отчаянии…
– Я была не в отчаянии, папа! – сердито возразила Кариока. – Просто мне нужно туда!..
– Я это и хотел сказать, сладкая моя!
– Что ж, заходи, крошка. – Лин потрепала Кариоку по плечу. – Тебя никто не побеспокоит.
Кариока юркнула в туалет и плотно закрыла за собой дверь, а Лин повернулась к Стиву и посмотрела на него в упор. Перед ней стоял, пожалуй, самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо видела. Его внешность сообщала совершенно новый смысл известному лозунгу «Черное прекрасно!».
– Ваша дочь очень мила, – сказала Лин. – Как ее зовут?
– Карри… Кариока, – с улыбкой ответил Стив.
– Редкое имя. Но очень красивое, как и ваша дочь, – добавила Лин, пристально рассматривая его. Этот незнакомый мужчина был так хорош собой, что она приняла его за актера и попыталась вспомнить, в каких фильмах она могла его видеть. Только потом ее осенило.
– А ведь я, кажется, вас знаю! – воскликнула она. – Вы, наверное, Стивен? Я угадала?
– Разве мы встречались? – вежливо спросил Стив. – Простите, но я что-то не…
– Меня зовут Лин.
– Лин? – переспросил Стив и нахмурился.
Похоже, эта девушка была совершенно уверена, что он должен ее знать, но ни ее имя, ни лицо ничего ему не говорили.
– Разве вы меня не узнаете? – спросила она почти игриво.
– Еще раз прошу прощения, мисс, но… Разве мы встречались?
– Я – подруга Бриджит, – сказала Лин таким тоном, словно это объясняло все. – Вы ведь знаете Бриджит Станислопулос, она – приемная дочь Лаки Сантанджело…
– Разумеется, я знаю Бриджит, – кивнул Стивен. – Бриджит работает моделью в Нью-Йорке. А вы чем занимаетесь?
Лин рассмеялась. Это и в самом деле становилось забавным. Она-то была уверена, что ее знают все мужчины.
– Вы действительно меня не узнаете? – спросила она, все еще улыбаясь.
– Простите, Лин, у меня скверная память на лица, – в третий раз извинился Стивен. – Может быть, вы – актриса? Моя жена была актрисой, и…
Лин сочувственно тронула его за рукав.
– Я вам очень сочувствую, – сказала она серьезно. – Когда я услышала о… о вашей жене, я была по-настоящему потрясена. Бриджит рассказывала мне… Она была на похоронах Мэри Лу.
– Благодарю вас. – Стивен склонил голову, испытывая неловкость и не зная, что делать дальше.
– Не за что меня благодарить, – ответила Лин, отчего-то смутившись. – Ваша жена была совершенно очаровательным человеком. Правда, я не была лично с ней знакома, но мне очень нравилось смотреть ее фильмы и телесериалы. Я… мне трудно найти слова, но мне действительно очень жаль…
– Спасибо вам, Лин. – Стивен кивнул, и Лин растерянно замолчала. Этот невероятно, не правдоподобно, безумно красивый темнокожий мужчина буквально загипнотизировал ее. Лин и влекло к нему, и в то же время она боялась оттолкнуть его излишней поспешностью.
– Н-ничего… – выдавила она наконец, гадая, как выглядит этот зеленоглазый красавец без одежды.
– Кстати, что делает Бриджит сейчас? – поинтересовался Стив.
– Но ведь она в Европе, с Лаки, – ответила Лин. – Насколько я знаю, они собирались в Лондон или в Париж…
– Должно быть, вы что-то перепутали, Лин, – мягко возразил Стивен. – Лаки сегодня здесь.
– Вы хотите сказать – она вернулась?
– Насколько я знаю, она вообще никуда не ездила. И, кажется, даже не собиралась.
– Да? – задумалась Лин. – Похоже, Бриджит просто слукавила. Наверное, у нее завелся в Лондоне поклонник, о котором она почему-то не захотела мне рассказать.
– Должно быть, чтобы вы его не увели, – заметил Стив, и Лин сразу приободрилась. Это уже было похоже на комплимент.
– Что ты! – Она решила, что сейчас самый подходящий момент перейти на «ты». – Я никогда бы с ней так не поступила.
– Вы так дружны?
– Да, мы с Бриджит – настоящие подруги.
В Нью-Йорке мы даже живем в одном доме.
Кстати, я – тоже модель, и довольно известная.
– Это любопытно, – заметил он.
– А ты, кажется, юрист, да?
– Виновен… – Стивен шутливо наклонил голову.
– Мне ужасно хочется познакомиться с Лаки.
Ты меня представишь?
– Если сумею ее найти. – Стив улыбнулся. – А ты здесь с кем?
– Я?.. – Лин сразу заметила, что Стив тоже перешел на «ты», и ее сердце забилось быстрее. – Я здесь с моим агентом. Я как раз получила одно предложение… – Она слегка придвинулась к нему. – Ты умеешь хранить секреты?
– Иначе я бы не был юристом, – ответил он.
– Я специально прилетела в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Чарли Долларом, – зашептала Лин взволнованно. – То есть это Чарли меня пригласил… И он взял меня на роль в своем фильме, только ты, пожалуйста, никому об этом не говори. Мой агент сказал, что я должна молчать, пока со мной не подпишут контракт.
– Я никому не скажу, – пообещал Стив, в котором неожиданно проснулся легкий интерес к этой экзотической красавице, которая говорила с каким-то странным акцентом. – Я же сразу сказал, что ты, наверное, актриса, – сказал он.
– Модель-тире-актриса.
– Английская модель и американская актриса, я угадал?
– Как ты догадался? – хихикнула Лин.
– Не скажу.
– Чувствую, чтобы стать американской актрисой, мне придется взять несколько уроков американского произношения. – Лин притворно вздохнула. – А я-то всегда считала, что мой акцент уже почти незаметен.
– Напротив, он придает твоему голосу какое-то особенное очарование.
– Спасибо. – Лин ухмыльнулась. С каждой минутой Стив нравился ей все больше и больше, и она несколько раз подумала о том, что, если ей удастся затащить его в постель, уж для него-то она постарается. По-настоящему постарается.
– Я тоже некоторое время жил в Лондоне, – сказал Стивен.
– Правда? А где?
– В Хэмпстеде.
– Это шикарно!
Щелкнул замок, и из туалета вышла Кариока.
– Идем, папа, – сказала она нетерпеливо и потянула отца за рукав. – Меня, наверное, уже ждут.
– Хорошо, милая, идем.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – сказала Лин, награждая Стива долгим взглядом.
– Я тоже. Был рад познакомиться с тобой, Лин.
– И я была рада. Бриджит много рассказывала мне о вас… о тебе. Только… – Последовала небольшая пауза, потом Лин закончила:
– Только она забыла упомянуть, что ты – настоящий красавец.
– Не надо мне льстить, Лин. Я…
– Я знаю. – Лин снова смутилась, что было для нее совсем не характерно. Обычно она заставляла мужчин смущаться. Смущаться и желать ее.
– Ну пойдем же, па! – Кариока еще сильнее потянула Стива за собой, и он виновато улыбнулся.
– Нас действительно уже заждались, – сказал он. – Но не беспокойся, Лин: если я увижу Лаки, я непременно передам, что ты хотела с ней познакомиться.
– Заранее спасибо. – Лин одарила его ослепительной улыбкой, которую Стив, по ее мнению, должен был запомнить надолго.
– Ну, как ты тут? – спросила Лаки, наконец-то обнаружив Ленни за детским столом, где он сидел рядом с Марией и ел торт.
– Дети веселятся вовсю, – ответил он. – Мы уже посмотрели клоунов, фокусника и шоу с воздушными шарами, а сейчас нам подадут торт с шоколадными фигурками. А что поделывала ты?
– Вращалась. В обществе. И скучала по тебе.
Он обнял ее за талию и притянул к себе.
– Иди-ка сюда, женушка…
– Да, муженек?
– У меня появилась замечательная идея: давай уедем домой прямо сейчас, – прошептал он, обжигая ее своим горячим дыханием.
Лаки с сожалением пожала плечами.
– Я не могу бросить Винни. По крайней мере сейчас – вечеринка в самом разгаре, и это ее вечеринка. Ее и Купера. Они расстроятся.
– А что ты скажешь, если я сейчас отвезу Марию домой и пришлю машину за тобой?
– Право, не знаю, Ленни… Мне кажется, все равно может получиться не совсем удобно.
– Ну пожалуйста, Лаки, прошу тебя! Я еще не совсем успокоился, и мне трудно… общаться.
Мне очень хочется, гм-м… просто побыть дома.
– Ну, если так, то поезжай. – Лаки притворно вздохнула. – Но мне придется остаться.
– Понятно.
– Только когда будешь уходить, ни с кем не прощайся, – предупредила Лаки. – Нет ничего хуже, чем гости, которые начинают прощаться со всеми именно тогда, когда начинается настоящее веселье. Просто смойся потихоньку – и все. А я вернусь домой так скоро, как только смогу.
– Я люблю тебя, Лаки. Ты – лучшая в мире.
– Только не рассчитывай, что я снова буду готовить тебе сандвичи, – ухмыльнулась она.
– Я имел в виду вовсе не сандвичи, – притворился он обиженным. – А совсем, совсем другое.
– Вот не знала, что сексуальные маньяки могут быть такими домоседами, – заметила Лаки.
– Я особенный маньяк. Большинству из них нужно много разных женщин, вот им и приходится носиться по всему городу. Мне нужна только ты… но много раз.
– Я тоже тебя люблю, Ленни. – Лаки поцеловала его в лоб.
– Ты уверена, что обойдешься здесь без меня? – спросил он.
– Как-нибудь справлюсь.
Лаки обняла Ленни, поцеловала Марию и снова выскользнула в соседний зал, где продолжался грандиозный прием.
Глава 47
– Тебе не кажется, что этот Макс Стил очень похож на меня? – спросил он, напрашиваясь на еще один комплимент.
За детским столом царила пятилетняя Шейна, дочь Венеры Марии и Купера. Не по годам развитая, она была очень мила, воспитана и хотела, когда вырастет, стать знаменитой актрисой, как мама. Однажды она уже появлялась в одном из фильмов Купера, и продюсеры в один голос прочили ей блестящее будущее.
– Папа, папочка, мне нужно в туалет, – громко объявила Кариока, дергая отца за рукав.
И Стив, который не переставал жалеть, что вообще приехал на эту вечеринку, был только рад предлогу ускользнуть. Для него здесь было слишком весело; в просторном зале то и дело раздавались взрывы радостного смеха, и он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.
– Я сейчас вернусь, – сообщила Кариока Шейне, когда отец взял ее за руку и вывел из-за стола.
– Только не копайся там, – быстро сказала Шейна, от нетерпения подпрыгивая на стуле. – Сейчас подадут большущий торт с шоколадом.
Я сама видела на кухне.
Кариока кивнула, и Стив повел ее через запруженный людьми зал. Он почти никого здесь не знал, во всяком случае – лично, однако это его почти не волновало. Мир кино никогда особенно его не интересовал, а со смертью Мэри Лу он и вовсе перестал о нем думать. Теперь для него существовала только Кариока – точное подобие матери – да несколько самых близких друзей, которые продолжали поддерживать Стива.
– Слушай, папа! – Кариока снова потянула его за руку, и ее прелестное черненькое личико стало очень серьезным.
– Что, малышка? – спросил Стивен ласково.
Больше всего после гибели Мэри Лу его угнетала мысль, что его дочь никогда больше не увидит мать. Это было так не правильно и несправедливо, что Стив просто терялся перед жестокостью жизни, отнявшей у них с Кариокой единственного человека, которого они оба любили больше всего на свете.
– Я очень рада, что ты приехал, – сказала девочка. – Здесь здорово, правда – здорово! И вообще я никакая не малышка, я уже совсем большая девочка!
– Хорошо, моя большая девочка. – Стив улыбнулся. – Так что ты хотела мне сказать?
– Послушай, па, а можно мы с тобой договоримся об одной вещи?
– О какой? – спросил Стивен, слегка пожимая ей руку.
– Мне нравится у Лаки, – начала Кариока. – И в Палм-Спрингс, с Марией и дедушкой Джино, мне тоже было очень хорошо, но… – Она слегка заколебалась, потом вдруг решилась:
– Но с тобой мне лучше, пап! Можно мы теперь всегда-всегда будем жить вместе?
– Конечно, – поспешно кивнул Стив. – Обещаю, что теперь мы будем проводить вместе гораздо больше времени. Но, – добавил он, – я ничуть не обижусь, если тебе вдруг захочется снова навестить Марию, Лаки или дедушку Джино… – Произнеся эти слова, он слегка улыбнулся. Старый пират Джино Сантанджело попал в дедушки! Воистину, времена меняются!
Когда они добрались до ближайшего из гостевых туалетов, он оказался занят, а отправиться на поиски другого Стив не рискнул – Кариока все явственней приплясывала с ноги на ногу, и он опасался, что они могут не успеть до того, как откроются шлюзы.
– Папа, папочка, мне ужасно нужно туда! – пискнула девочка, с мольбой глядя на него.
Под этим взглядом Стив слегка растерялся. Не годилось врываться в уборную, когда там кто-то сидит, но иного выхода он не видел. Стив уже собрался постучать, когда дверь вдруг распахнулась, и на пороге появилось что-то сногсшибательно розовое.
– Прошу прощения, – пробормотал Стив, еще более смутившись. – У меня тут дочка…
– О, это моя вина. – Лин ослепительно улыбнулась. – Боюсь, я слишком долго…
– Нет, что вы, – пробормотал Стив, застигнутый врасплох ее экзотической красотой. – Просто моя девочка была уже в отчаянии…
– Я была не в отчаянии, папа! – сердито возразила Кариока. – Просто мне нужно туда!..
– Я это и хотел сказать, сладкая моя!
– Что ж, заходи, крошка. – Лин потрепала Кариоку по плечу. – Тебя никто не побеспокоит.
Кариока юркнула в туалет и плотно закрыла за собой дверь, а Лин повернулась к Стиву и посмотрела на него в упор. Перед ней стоял, пожалуй, самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо видела. Его внешность сообщала совершенно новый смысл известному лозунгу «Черное прекрасно!».
– Ваша дочь очень мила, – сказала Лин. – Как ее зовут?
– Карри… Кариока, – с улыбкой ответил Стив.
– Редкое имя. Но очень красивое, как и ваша дочь, – добавила Лин, пристально рассматривая его. Этот незнакомый мужчина был так хорош собой, что она приняла его за актера и попыталась вспомнить, в каких фильмах она могла его видеть. Только потом ее осенило.
– А ведь я, кажется, вас знаю! – воскликнула она. – Вы, наверное, Стивен? Я угадала?
– Разве мы встречались? – вежливо спросил Стив. – Простите, но я что-то не…
– Меня зовут Лин.
– Лин? – переспросил Стив и нахмурился.
Похоже, эта девушка была совершенно уверена, что он должен ее знать, но ни ее имя, ни лицо ничего ему не говорили.
– Разве вы меня не узнаете? – спросила она почти игриво.
– Еще раз прошу прощения, мисс, но… Разве мы встречались?
– Я – подруга Бриджит, – сказала Лин таким тоном, словно это объясняло все. – Вы ведь знаете Бриджит Станислопулос, она – приемная дочь Лаки Сантанджело…
– Разумеется, я знаю Бриджит, – кивнул Стивен. – Бриджит работает моделью в Нью-Йорке. А вы чем занимаетесь?
Лин рассмеялась. Это и в самом деле становилось забавным. Она-то была уверена, что ее знают все мужчины.
– Вы действительно меня не узнаете? – спросила она, все еще улыбаясь.
– Простите, Лин, у меня скверная память на лица, – в третий раз извинился Стивен. – Может быть, вы – актриса? Моя жена была актрисой, и…
Лин сочувственно тронула его за рукав.
– Я вам очень сочувствую, – сказала она серьезно. – Когда я услышала о… о вашей жене, я была по-настоящему потрясена. Бриджит рассказывала мне… Она была на похоронах Мэри Лу.
– Благодарю вас. – Стивен склонил голову, испытывая неловкость и не зная, что делать дальше.
– Не за что меня благодарить, – ответила Лин, отчего-то смутившись. – Ваша жена была совершенно очаровательным человеком. Правда, я не была лично с ней знакома, но мне очень нравилось смотреть ее фильмы и телесериалы. Я… мне трудно найти слова, но мне действительно очень жаль…
– Спасибо вам, Лин. – Стивен кивнул, и Лин растерянно замолчала. Этот невероятно, не правдоподобно, безумно красивый темнокожий мужчина буквально загипнотизировал ее. Лин и влекло к нему, и в то же время она боялась оттолкнуть его излишней поспешностью.
– Н-ничего… – выдавила она наконец, гадая, как выглядит этот зеленоглазый красавец без одежды.
– Кстати, что делает Бриджит сейчас? – поинтересовался Стив.
– Но ведь она в Европе, с Лаки, – ответила Лин. – Насколько я знаю, они собирались в Лондон или в Париж…
– Должно быть, вы что-то перепутали, Лин, – мягко возразил Стивен. – Лаки сегодня здесь.
– Вы хотите сказать – она вернулась?
– Насколько я знаю, она вообще никуда не ездила. И, кажется, даже не собиралась.
– Да? – задумалась Лин. – Похоже, Бриджит просто слукавила. Наверное, у нее завелся в Лондоне поклонник, о котором она почему-то не захотела мне рассказать.
– Должно быть, чтобы вы его не увели, – заметил Стив, и Лин сразу приободрилась. Это уже было похоже на комплимент.
– Что ты! – Она решила, что сейчас самый подходящий момент перейти на «ты». – Я никогда бы с ней так не поступила.
– Вы так дружны?
– Да, мы с Бриджит – настоящие подруги.
В Нью-Йорке мы даже живем в одном доме.
Кстати, я – тоже модель, и довольно известная.
– Это любопытно, – заметил он.
– А ты, кажется, юрист, да?
– Виновен… – Стивен шутливо наклонил голову.
– Мне ужасно хочется познакомиться с Лаки.
Ты меня представишь?
– Если сумею ее найти. – Стив улыбнулся. – А ты здесь с кем?
– Я?.. – Лин сразу заметила, что Стив тоже перешел на «ты», и ее сердце забилось быстрее. – Я здесь с моим агентом. Я как раз получила одно предложение… – Она слегка придвинулась к нему. – Ты умеешь хранить секреты?
– Иначе я бы не был юристом, – ответил он.
– Я специально прилетела в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Чарли Долларом, – зашептала Лин взволнованно. – То есть это Чарли меня пригласил… И он взял меня на роль в своем фильме, только ты, пожалуйста, никому об этом не говори. Мой агент сказал, что я должна молчать, пока со мной не подпишут контракт.
– Я никому не скажу, – пообещал Стив, в котором неожиданно проснулся легкий интерес к этой экзотической красавице, которая говорила с каким-то странным акцентом. – Я же сразу сказал, что ты, наверное, актриса, – сказал он.
– Модель-тире-актриса.
– Английская модель и американская актриса, я угадал?
– Как ты догадался? – хихикнула Лин.
– Не скажу.
– Чувствую, чтобы стать американской актрисой, мне придется взять несколько уроков американского произношения. – Лин притворно вздохнула. – А я-то всегда считала, что мой акцент уже почти незаметен.
– Напротив, он придает твоему голосу какое-то особенное очарование.
– Спасибо. – Лин ухмыльнулась. С каждой минутой Стив нравился ей все больше и больше, и она несколько раз подумала о том, что, если ей удастся затащить его в постель, уж для него-то она постарается. По-настоящему постарается.
– Я тоже некоторое время жил в Лондоне, – сказал Стивен.
– Правда? А где?
– В Хэмпстеде.
– Это шикарно!
Щелкнул замок, и из туалета вышла Кариока.
– Идем, папа, – сказала она нетерпеливо и потянула отца за рукав. – Меня, наверное, уже ждут.
– Хорошо, милая, идем.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – сказала Лин, награждая Стива долгим взглядом.
– Я тоже. Был рад познакомиться с тобой, Лин.
– И я была рада. Бриджит много рассказывала мне о вас… о тебе. Только… – Последовала небольшая пауза, потом Лин закончила:
– Только она забыла упомянуть, что ты – настоящий красавец.
– Не надо мне льстить, Лин. Я…
– Я знаю. – Лин снова смутилась, что было для нее совсем не характерно. Обычно она заставляла мужчин смущаться. Смущаться и желать ее.
– Ну пойдем же, па! – Кариока еще сильнее потянула Стива за собой, и он виновато улыбнулся.
– Нас действительно уже заждались, – сказал он. – Но не беспокойся, Лин: если я увижу Лаки, я непременно передам, что ты хотела с ней познакомиться.
– Заранее спасибо. – Лин одарила его ослепительной улыбкой, которую Стив, по ее мнению, должен был запомнить надолго.
– Ну, как ты тут? – спросила Лаки, наконец-то обнаружив Ленни за детским столом, где он сидел рядом с Марией и ел торт.
– Дети веселятся вовсю, – ответил он. – Мы уже посмотрели клоунов, фокусника и шоу с воздушными шарами, а сейчас нам подадут торт с шоколадными фигурками. А что поделывала ты?
– Вращалась. В обществе. И скучала по тебе.
Он обнял ее за талию и притянул к себе.
– Иди-ка сюда, женушка…
– Да, муженек?
– У меня появилась замечательная идея: давай уедем домой прямо сейчас, – прошептал он, обжигая ее своим горячим дыханием.
Лаки с сожалением пожала плечами.
– Я не могу бросить Винни. По крайней мере сейчас – вечеринка в самом разгаре, и это ее вечеринка. Ее и Купера. Они расстроятся.
– А что ты скажешь, если я сейчас отвезу Марию домой и пришлю машину за тобой?
– Право, не знаю, Ленни… Мне кажется, все равно может получиться не совсем удобно.
– Ну пожалуйста, Лаки, прошу тебя! Я еще не совсем успокоился, и мне трудно… общаться.
Мне очень хочется, гм-м… просто побыть дома.
– Ну, если так, то поезжай. – Лаки притворно вздохнула. – Но мне придется остаться.
– Понятно.
– Только когда будешь уходить, ни с кем не прощайся, – предупредила Лаки. – Нет ничего хуже, чем гости, которые начинают прощаться со всеми именно тогда, когда начинается настоящее веселье. Просто смойся потихоньку – и все. А я вернусь домой так скоро, как только смогу.
– Я люблю тебя, Лаки. Ты – лучшая в мире.
– Только не рассчитывай, что я снова буду готовить тебе сандвичи, – ухмыльнулась она.
– Я имел в виду вовсе не сандвичи, – притворился он обиженным. – А совсем, совсем другое.
– Вот не знала, что сексуальные маньяки могут быть такими домоседами, – заметила Лаки.
– Я особенный маньяк. Большинству из них нужно много разных женщин, вот им и приходится носиться по всему городу. Мне нужна только ты… но много раз.
– Я тоже тебя люблю, Ленни. – Лаки поцеловала его в лоб.
– Ты уверена, что обойдешься здесь без меня? – спросил он.
– Как-нибудь справлюсь.
Лаки обняла Ленни, поцеловала Марию и снова выскользнула в соседний зал, где продолжался грандиозный прием.
Глава 47
Ирен отправилась спать необычно рано, и, поскольку Прайс все еще был на вечеринке, Тедди сообразил, что теперь весь дом в их с Милой полном распоряжении.
Милу он нашел в кухне, где она смотрела игровое шоу по телевизору.
– Какие планы? – небрежно поинтересовался он, садясь рядом.
– Никаких, – ответила девушка. У нее не было никакого желания куда-то идти с Тедди – этот маленький зануда надоел ей до тошноты, к тому же Миле было не до него, слишком много ей нужно было обдумать, слишком многое решить.
Но на данном этапе Тедди нужен был ей как союзник, поэтому она позволила ему немного пощупать себя, а потом поднялась с ним в его комнату. Там Мила расстегнула ему штаны и достала его хозяйство. «Проветриться», – объяснила она, посмеиваясь.
Она давно заметила, что Тедди прекрасно снаряжен для жизни. Лучше даже, чем ее нынешний приятель из кафе, чей длинный и тонкий инструмент годился только на то, чтобы «золу ворошить». Вот только мозгов у Тедди было – кот наплакал, и Мила презирала его за это.
Интересно, лениво подумала она, пока Тедди, сопя и потея, неловко тискал ее груди, не в папашу ли у него этакое богатство между ногами?
Если да, то… Хорошо было бы как-нибудь показать мистеру Вашингтону, на что она способна.
Может быть, тогда он даст отставку Ирен и возьмет на содержание ее, а уж она сумеет выжать из него столько баксов, сколько захочет.
Мысль о деньгах Прайса Вашингтона настолько возбудила Милу, что, толкнув Тедди на кровать, она склонилась над ним и принялась ласкать губами его вздыбленное копье. При этом она продолжала размышлять о своем теперешнем положении. Опасность, которая ей грозила, в самом деле была нешуточной, и Мила очень хорошо понимала, что ей необходимо во что бы то ни стало отделаться от Ленни Голдена. Тогда она свалит всю вину на Тедди и уж постарается выйти сухой из воды, да еще получит свои сто тысяч долларов награды.
О таких деньгах Мила мечтала всю жизнь.
Когда она их получит, то снимет или даже купит себе роскошную квартиру с обстановкой и немного поживет, как живут нормальные люди.
А там… там видно будет.
И, когда Тедди кончил, Мила попросила показать ей комнату Прайса.
– Отец взбесится, если узнает! – испуганно возразил Тедди. – Он терпеть не может, когда кто-то заходит в его спальню. Это у него такой пунктик: он говорит, что когда он был маленьким, то всегда мечтал о собственной комнате, и теперь она у него есть.
– Чушь, – перебила его Мила. – Боишься – так и скажи!
Но Тедди и так был готов показать Миле все, что бы она ни попросила. Она доставила ему настоящее блаженство – с ее помощью он поднялся в рай и вернулся обратно, – и хотя она пока не позволяла ему трогать себя там, Тедди наконец-то начинал чувствовать себя мужчиной. Настоящим мужчиной, а не мальчиком, который не знает, что ему делать с той штукой, которую подарила ему природа. Кроме того, ее ласки помогали ему забыть о той страшной ночи, а если Тедди все же вспоминал ее, то думал не о своей вине, а о том, что ему следует выбросить из головы это небольшое происшествие и жить в свое удовольствие. Так говорила Мила, и теперь он был с ней вполне согласен.
Спальня Прайса Вашингтона, выдержанная в темных тонах и обставленная черной лакированной или темно-коричневой кожаной мебелью, была истинно мужской. Над ней работали самые модные лос-анджелесские дизайнеры, и в комнате как будто витал запах секса, способный возбудить даже Ледяную Деву. Широкая кровать-сексодром, накрытая меховым покрывалом, стояла чуть ли не в центре комнаты, отражаясь в тонированном зеркальном потолке. Напротив кровати был установлен широкоэкранный телевизор самой последней модели.
Увидев это великолепие, Мила без особых раздумий плюхнулась на кровать и, схватив с тумбочки пульт дистанционного управления, включила телевизор.
– Лучше ничего здесь не трогай, – предостерег Тедди. – Папашу просто удар хватит, когда он узнает, что кто-то валялся на его кровати и смотрел его телик.
– О-о-о, это ты? – В руках у Милы оказалась небольшая серебряная рамка с фотографией прелестного четырехлетнего малыша, сидевшего на плечах у Прайса.
– Поставь обратно! – Тедди потянулся к ней, чтобы отнять фотографию, но Мила отдернула руку, и он, зацепившись о ковер, упал на нее.
Прежде чем Тедди успел понять, что происходит, проворные пальчики Милы уже расстегивали его брюки. Свободной рукой она задирала себе юбку.
Боже! Они лежали на кровати его отца, и Мила хотела, чтобы он сделал с ней это! Это был настоящий скверный поступок, и Тедди почувствовал себя героем, тем более что его бейсбольная бита снова была готова к бою, и чтобы пробиться на «базу», ему оставалось сделать один рывок.
Мила, извиваясь всем телом, стала стаскивать трусики.
– Ты когда-нибудь трахался по-настоящему, Тедди? – спросила она. – Как взрослые, а?
– Конечно, – ответил он неожиданно севшим голосом.
– Врешь, – насмешливо сказала Мила. – Я же знаю, что нет!
Но Тедди было наплевать, что она о нем думала и что говорила. Он не мог оторвать взгляда от густой темной поросли на ее лобке. Только об этом он мог думать сейчас. Только туда устремлялся он всем своим существом. И то, что они с Милой лежали на кровати отца, в его личной спальне, только делало предстоящее еще более захватывающим.
Юбка Милы была задрана почти до пояса, трусики – спущены до лодыжек. Взмахнув ногой, она запустила их через всю комнату, а сама широко раздвинула ноги.
– Ну давай, начинай, что ли, – сказала она деловито.
Тедди знал, что ему следовало бы воспользоваться презервативом. Так учил его отец, но под рукой не было ни одного, к тому же опасность заболеть СПИДом была для Тедди чем-то теоретическим. Он всегда считал, что это может случиться с кем угодно, но только не с ним.
Навалившись на Милу всей своей тяжестью, он погрузился в ее манящее, горячее и влажное лоно.
И в тот же самый миг раздался звон у главных ворот усадьбы.
В первое мгновение Мила напряглась и застыла, как парализованная, а краса и гордость Тедди съежилась, как проколотый воздушный шар.
– Черт! – прохрипела Мила. – Этот идиот, кто бы он ни был, сейчас разбудит мою мать, она заявится сюда и будет все вынюхивать. На твоем месте я бы ответила им как можно скорее. Ну, пошевеливайся же!
И она с такой силой толкнула его, что Тедди скатился с кровати на пол и на четвереньках пополз к внутреннему переговорному устройству.
– Кто там? – испуганно крикнул он в домофон. Одной мысли о том, что Ирен может застать его с Милой в спальне отца, было достаточно, чтобы он перестал что-либо соображать.
– Полиция, – раздался незнакомый мужской голос. – Мы хотели бы поговорить с владельцем черного джипа…
И коп назвал номер машины Тедди.
В первую секунду Тедди даже не испугался.
Гулко ухало в груди его сердце, в голове заполыхали красные всполохи. Липкий страх начал обволакивать его спустя мгновение, и он понял, что погиб. Этот звонок, этот чужой голос перерезал его жизнь пополам.
Приподнявшись на кровати, Мила смотрела на него с тревожным недоумением…
Милу он нашел в кухне, где она смотрела игровое шоу по телевизору.
– Какие планы? – небрежно поинтересовался он, садясь рядом.
– Никаких, – ответила девушка. У нее не было никакого желания куда-то идти с Тедди – этот маленький зануда надоел ей до тошноты, к тому же Миле было не до него, слишком много ей нужно было обдумать, слишком многое решить.
Но на данном этапе Тедди нужен был ей как союзник, поэтому она позволила ему немного пощупать себя, а потом поднялась с ним в его комнату. Там Мила расстегнула ему штаны и достала его хозяйство. «Проветриться», – объяснила она, посмеиваясь.
Она давно заметила, что Тедди прекрасно снаряжен для жизни. Лучше даже, чем ее нынешний приятель из кафе, чей длинный и тонкий инструмент годился только на то, чтобы «золу ворошить». Вот только мозгов у Тедди было – кот наплакал, и Мила презирала его за это.
Интересно, лениво подумала она, пока Тедди, сопя и потея, неловко тискал ее груди, не в папашу ли у него этакое богатство между ногами?
Если да, то… Хорошо было бы как-нибудь показать мистеру Вашингтону, на что она способна.
Может быть, тогда он даст отставку Ирен и возьмет на содержание ее, а уж она сумеет выжать из него столько баксов, сколько захочет.
Мысль о деньгах Прайса Вашингтона настолько возбудила Милу, что, толкнув Тедди на кровать, она склонилась над ним и принялась ласкать губами его вздыбленное копье. При этом она продолжала размышлять о своем теперешнем положении. Опасность, которая ей грозила, в самом деле была нешуточной, и Мила очень хорошо понимала, что ей необходимо во что бы то ни стало отделаться от Ленни Голдена. Тогда она свалит всю вину на Тедди и уж постарается выйти сухой из воды, да еще получит свои сто тысяч долларов награды.
О таких деньгах Мила мечтала всю жизнь.
Когда она их получит, то снимет или даже купит себе роскошную квартиру с обстановкой и немного поживет, как живут нормальные люди.
А там… там видно будет.
И, когда Тедди кончил, Мила попросила показать ей комнату Прайса.
– Отец взбесится, если узнает! – испуганно возразил Тедди. – Он терпеть не может, когда кто-то заходит в его спальню. Это у него такой пунктик: он говорит, что когда он был маленьким, то всегда мечтал о собственной комнате, и теперь она у него есть.
– Чушь, – перебила его Мила. – Боишься – так и скажи!
Но Тедди и так был готов показать Миле все, что бы она ни попросила. Она доставила ему настоящее блаженство – с ее помощью он поднялся в рай и вернулся обратно, – и хотя она пока не позволяла ему трогать себя там, Тедди наконец-то начинал чувствовать себя мужчиной. Настоящим мужчиной, а не мальчиком, который не знает, что ему делать с той штукой, которую подарила ему природа. Кроме того, ее ласки помогали ему забыть о той страшной ночи, а если Тедди все же вспоминал ее, то думал не о своей вине, а о том, что ему следует выбросить из головы это небольшое происшествие и жить в свое удовольствие. Так говорила Мила, и теперь он был с ней вполне согласен.
Спальня Прайса Вашингтона, выдержанная в темных тонах и обставленная черной лакированной или темно-коричневой кожаной мебелью, была истинно мужской. Над ней работали самые модные лос-анджелесские дизайнеры, и в комнате как будто витал запах секса, способный возбудить даже Ледяную Деву. Широкая кровать-сексодром, накрытая меховым покрывалом, стояла чуть ли не в центре комнаты, отражаясь в тонированном зеркальном потолке. Напротив кровати был установлен широкоэкранный телевизор самой последней модели.
Увидев это великолепие, Мила без особых раздумий плюхнулась на кровать и, схватив с тумбочки пульт дистанционного управления, включила телевизор.
– Лучше ничего здесь не трогай, – предостерег Тедди. – Папашу просто удар хватит, когда он узнает, что кто-то валялся на его кровати и смотрел его телик.
– О-о-о, это ты? – В руках у Милы оказалась небольшая серебряная рамка с фотографией прелестного четырехлетнего малыша, сидевшего на плечах у Прайса.
– Поставь обратно! – Тедди потянулся к ней, чтобы отнять фотографию, но Мила отдернула руку, и он, зацепившись о ковер, упал на нее.
Прежде чем Тедди успел понять, что происходит, проворные пальчики Милы уже расстегивали его брюки. Свободной рукой она задирала себе юбку.
Боже! Они лежали на кровати его отца, и Мила хотела, чтобы он сделал с ней это! Это был настоящий скверный поступок, и Тедди почувствовал себя героем, тем более что его бейсбольная бита снова была готова к бою, и чтобы пробиться на «базу», ему оставалось сделать один рывок.
Мила, извиваясь всем телом, стала стаскивать трусики.
– Ты когда-нибудь трахался по-настоящему, Тедди? – спросила она. – Как взрослые, а?
– Конечно, – ответил он неожиданно севшим голосом.
– Врешь, – насмешливо сказала Мила. – Я же знаю, что нет!
Но Тедди было наплевать, что она о нем думала и что говорила. Он не мог оторвать взгляда от густой темной поросли на ее лобке. Только об этом он мог думать сейчас. Только туда устремлялся он всем своим существом. И то, что они с Милой лежали на кровати отца, в его личной спальне, только делало предстоящее еще более захватывающим.
Юбка Милы была задрана почти до пояса, трусики – спущены до лодыжек. Взмахнув ногой, она запустила их через всю комнату, а сама широко раздвинула ноги.
– Ну давай, начинай, что ли, – сказала она деловито.
Тедди знал, что ему следовало бы воспользоваться презервативом. Так учил его отец, но под рукой не было ни одного, к тому же опасность заболеть СПИДом была для Тедди чем-то теоретическим. Он всегда считал, что это может случиться с кем угодно, но только не с ним.
Навалившись на Милу всей своей тяжестью, он погрузился в ее манящее, горячее и влажное лоно.
И в тот же самый миг раздался звон у главных ворот усадьбы.
В первое мгновение Мила напряглась и застыла, как парализованная, а краса и гордость Тедди съежилась, как проколотый воздушный шар.
– Черт! – прохрипела Мила. – Этот идиот, кто бы он ни был, сейчас разбудит мою мать, она заявится сюда и будет все вынюхивать. На твоем месте я бы ответила им как можно скорее. Ну, пошевеливайся же!
И она с такой силой толкнула его, что Тедди скатился с кровати на пол и на четвереньках пополз к внутреннему переговорному устройству.
– Кто там? – испуганно крикнул он в домофон. Одной мысли о том, что Ирен может застать его с Милой в спальне отца, было достаточно, чтобы он перестал что-либо соображать.
– Полиция, – раздался незнакомый мужской голос. – Мы хотели бы поговорить с владельцем черного джипа…
И коп назвал номер машины Тедди.
В первую секунду Тедди даже не испугался.
Гулко ухало в груди его сердце, в голове заполыхали красные всполохи. Липкий страх начал обволакивать его спустя мгновение, и он понял, что погиб. Этот звонок, этот чужой голос перерезал его жизнь пополам.
Приподнявшись на кровати, Мила смотрела на него с тревожным недоумением…