Через несколько часов они добрались до того места, где Рэйвен оставил своего коня. Завидев Рольфа, Рэйвен радостно бросился к нему и отвязал от дерева.
— Роксанна, — позвал он, — быстро иди сюда. Нам придется ехать всю ночь. — Он проверил седло. — Роксанна?
Беспокойство, охватившее его, мгновенно сменилось гневом. Если эта девица снова сбежала от него, он точно убьет ее, когда она окажется у него в руках!
— Я… я…
Рэйвен обернулся на голос и увидел Роксанну. Она сидела на берегу протекавшего неподалеку ручья, обхватив руками согнутые в коленях ноги. Лунный свет серебрил ее распущенные по плечам волосы.
— Ты заболела? — спросил он.
— Нет, — покачала головой Роксанна, — просто очень устала. В последние два дня я почти не спала.
— Еще бы, — усмехнулся он, — но тебе больше не придется идти пешком. Рольф — сильный конь. Он увезет нас обоих. А теперь вставай, у нас нет времени на отдых. Питер наверняка уже давно ждет нашего возвращения в Фортенголл, а мы все еще бродим по этой проклятой стране. Хорошо хоть, что недалеко от границы.
Роксанна взяла протянутую Рэйвеном руку. Ей была необходима его помощь, и не только чтобы подняться на ноги. Он почувствовал, что ее рука холодна как лед.
— Святые угодники! Да ты совсем замерзла! — воскликнул он с укоризной.
— Хочу напомнить тебе, что мне пришлось покинуть Пенлин довольно неожиданно. Кроме того, я оставила плащ у тебя.
Рэйвен протянул ей сверток с ее одеждой.
— Хочу дать тебе совет. Если оставляешь мужчине свою одежду, сначала развяжи на ней все узлы. Когда бросаешь мокрое платье с завязанным поясом на пол, это плохо сказывается на его внешнем виде.
Он развернул меховой плащ и накинул на ее дрожащие плечи. После этого он сел в седло, вынул ногу из одного стремени и наклонился, чтобы подсадить Роксанну. Она поставила ногу в свободное стремя и, задрав юбку, подняла ногу, чтобы сесть верхом за Рэйвеном. При виде ее обнаженной ноги Рэйвен снова почувствовал возбуждение.
— Святая Дева Мария, — пробормотал он, — ты уехала из Пенлина в одном платье, не имея ничего под юбкой?
— Женщины ничего не носят под юбками, — напомнила ему Роксанна.
— Да, но женщины не ездят верхом на огромных жеребцах в мужских седлах!
— Мои штаны еще не высохли, когда я уходила от тебя.
— Значит, тебе не нужно было покидать меня.
Он многозначительно посмотрел на нее и усадил перед собой. Она замерзла, увещевал себя Рэйвен, чтобы согреться, ей понадобится тепло его тела.
Роксанна не стала возражать. Она прижалась к широкой груди Рэйвена и задремала. Спустя некоторое время она проснулась. Ночь еще не кончилась. Роксанна заметила, что они направляются к пастушьей хижине.
— Мы остановимся тут? — спросила она.
— Да. — Рэйвен помог ей слезть с Рольфа, потом спешился сам. — Нужно немного поспать перед дальней дорогой.
— Перед дальней дорогой?
— Да, назад в Англию. — Рэйвен снял седло и бросил его на землю.
— Рэйвен, мы не можем уехать.
— Что ты говоришь? — Он так резко схватил ее за руку, что Роксанна чуть не упала. — С того момента, как я увидел тебя, ты приносишь мне одни неприятности. И хотя король Генрих предназначил мне в жены твою кузину, именно из-за тебя я рисковал жизнью! Предупреждаю, не заставляй меня снова желать тебе смерти!
— Бейлин собирается напасть на Англфорд.
— Что? — переспросил Рэйвен, словно не расслышал ее слов.
— Бейлин собирается напасть на Англфорд, — терпеливо повторила Роксанна. — Он хочет сделать это именно сейчас, до того, как вы с Памелой вернетесь туда. Сейчас в замке нет лорда, так что Бейлин рассчитывает на легкую победу.
Рэйвен не отрываясь смотрел на Роксанну.
— Но я же здесь, в Уэльсе, недалеко от владений Памелы. Разве Бейлин не подумал, что я тут же брошусь туда и приготовлюсь к его нападению?
— Он считает, что я сразу уеду с тобой в Англию и ты будешь далеко, когда он захватит Англфорд и присоединит его к Пенлину. Он думает, что ты ничего не узнаешь о его планах.
Рэйвен приподнял голову Роксанны за подбородок.
— Почему же он надеялся, что ты сохранишь его секрет? Ведь Англфорд принадлежит твоей кузине.
— Именно поэтому я все и рассказала тебе, чтобы ты защитил дом Памелы.
Он наклонился совсем низко к ее лицу, так что их дыхание слилось.
— Но почему Бейлин не подумал об этом? Он считает, что ты не выдашь его, потому что он твой родственник?
— Нет, — тихо ответила она, — потому что он глупо надеется, что я все еще люблю его.
Глава 20
Глава 21
— Роксанна, — позвал он, — быстро иди сюда. Нам придется ехать всю ночь. — Он проверил седло. — Роксанна?
Беспокойство, охватившее его, мгновенно сменилось гневом. Если эта девица снова сбежала от него, он точно убьет ее, когда она окажется у него в руках!
— Я… я…
Рэйвен обернулся на голос и увидел Роксанну. Она сидела на берегу протекавшего неподалеку ручья, обхватив руками согнутые в коленях ноги. Лунный свет серебрил ее распущенные по плечам волосы.
— Ты заболела? — спросил он.
— Нет, — покачала головой Роксанна, — просто очень устала. В последние два дня я почти не спала.
— Еще бы, — усмехнулся он, — но тебе больше не придется идти пешком. Рольф — сильный конь. Он увезет нас обоих. А теперь вставай, у нас нет времени на отдых. Питер наверняка уже давно ждет нашего возвращения в Фортенголл, а мы все еще бродим по этой проклятой стране. Хорошо хоть, что недалеко от границы.
Роксанна взяла протянутую Рэйвеном руку. Ей была необходима его помощь, и не только чтобы подняться на ноги. Он почувствовал, что ее рука холодна как лед.
— Святые угодники! Да ты совсем замерзла! — воскликнул он с укоризной.
— Хочу напомнить тебе, что мне пришлось покинуть Пенлин довольно неожиданно. Кроме того, я оставила плащ у тебя.
Рэйвен протянул ей сверток с ее одеждой.
— Хочу дать тебе совет. Если оставляешь мужчине свою одежду, сначала развяжи на ней все узлы. Когда бросаешь мокрое платье с завязанным поясом на пол, это плохо сказывается на его внешнем виде.
Он развернул меховой плащ и накинул на ее дрожащие плечи. После этого он сел в седло, вынул ногу из одного стремени и наклонился, чтобы подсадить Роксанну. Она поставила ногу в свободное стремя и, задрав юбку, подняла ногу, чтобы сесть верхом за Рэйвеном. При виде ее обнаженной ноги Рэйвен снова почувствовал возбуждение.
— Святая Дева Мария, — пробормотал он, — ты уехала из Пенлина в одном платье, не имея ничего под юбкой?
— Женщины ничего не носят под юбками, — напомнила ему Роксанна.
— Да, но женщины не ездят верхом на огромных жеребцах в мужских седлах!
— Мои штаны еще не высохли, когда я уходила от тебя.
— Значит, тебе не нужно было покидать меня.
Он многозначительно посмотрел на нее и усадил перед собой. Она замерзла, увещевал себя Рэйвен, чтобы согреться, ей понадобится тепло его тела.
Роксанна не стала возражать. Она прижалась к широкой груди Рэйвена и задремала. Спустя некоторое время она проснулась. Ночь еще не кончилась. Роксанна заметила, что они направляются к пастушьей хижине.
— Мы остановимся тут? — спросила она.
— Да. — Рэйвен помог ей слезть с Рольфа, потом спешился сам. — Нужно немного поспать перед дальней дорогой.
— Перед дальней дорогой?
— Да, назад в Англию. — Рэйвен снял седло и бросил его на землю.
— Рэйвен, мы не можем уехать.
— Что ты говоришь? — Он так резко схватил ее за руку, что Роксанна чуть не упала. — С того момента, как я увидел тебя, ты приносишь мне одни неприятности. И хотя король Генрих предназначил мне в жены твою кузину, именно из-за тебя я рисковал жизнью! Предупреждаю, не заставляй меня снова желать тебе смерти!
— Бейлин собирается напасть на Англфорд.
— Что? — переспросил Рэйвен, словно не расслышал ее слов.
— Бейлин собирается напасть на Англфорд, — терпеливо повторила Роксанна. — Он хочет сделать это именно сейчас, до того, как вы с Памелой вернетесь туда. Сейчас в замке нет лорда, так что Бейлин рассчитывает на легкую победу.
Рэйвен не отрываясь смотрел на Роксанну.
— Но я же здесь, в Уэльсе, недалеко от владений Памелы. Разве Бейлин не подумал, что я тут же брошусь туда и приготовлюсь к его нападению?
— Он считает, что я сразу уеду с тобой в Англию и ты будешь далеко, когда он захватит Англфорд и присоединит его к Пенлину. Он думает, что ты ничего не узнаешь о его планах.
Рэйвен приподнял голову Роксанны за подбородок.
— Почему же он надеялся, что ты сохранишь его секрет? Ведь Англфорд принадлежит твоей кузине.
— Именно поэтому я все и рассказала тебе, чтобы ты защитил дом Памелы.
Он наклонился совсем низко к ее лицу, так что их дыхание слилось.
— Но почему Бейлин не подумал об этом? Он считает, что ты не выдашь его, потому что он твой родственник?
— Нет, — тихо ответила она, — потому что он глупо надеется, что я все еще люблю его.
Глава 20
Проснувшись, Памела долго не могла понять, где находится. Наконец она сообразила, что лежит в одной из комнат замка Фортенголл. Но все равно она чувствовала, что что-то забыла.
Тихий храп, раздавшийся рядом, напомнил ей, что именно вылетело у нее из головы. Памела резко отодвинулась на край кровати и с любопытством повернула голову. Естественно, она тут же поняла, что лежит в кровати Питера, а не в своей собственной.
— Святая Дева Мария, — прошептала девушка. Памела спустила ноги с кровати и нащупала свои туфли.
Свеча, стоявшая на столе, давно догорела, но в комнате было довольно светло. Рассвет давно вступил в свои права, наполнив замок жемчужным светом. Памела выглянула из-за полога и с облегчением увидела пажа, мирно спавшего у дверей.
— Слава тебе, Господи, — пробормотала она.
Затем она спрыгнула с кровати, перешагнула через мальчика и вышла за дверь.
Замок гудел от топота ног и встревоженных голосов. Хлопали двери, внизу сновали слуги. «Неужели уже так поздно, что все проснулись, — подумала Памела, — а что, если леди Люсинда тоже не спит?»
Услышав, как кто-то поднимается по лестнице, Памела в панике спряталась в угловом туалете. На самом деле ей действительно нужно было сходить туда, но она ощущала такое сильное беспокойство, что вряд ли могла справиться с такой простой задачей. Она замерла в пропахшем нечистотами тесном помещении, прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.
— А сколько человек в деревне? — услышала она голос леди Люсинды, которая разговаривала с управляющим.
— Несколько детей, — ответил Фредерик, — и еще не менее полудюжины взрослых.
— А в Тисдейле?
— Еще больше, я посылал туда нашего человека.
— Тисдейл расположен рядом с владениями Невилла. Уверена, именно там мальчики и заразились. Йен говорил, что внуки Невилла были больны, когда он был там с Хью и младшими близнецами.
— Нужно осмотреть Питера, — сказал Фредерик. У Памелы остановилось сердце.
— Да, — согласилась леди Люсинда, — ни он, ни Рэйвен, ни Люсьен не болели корью. Не знаю, как им удалось избежать этого в детстве. Но сейчас Люсьена и Рэйвена нет в замке, поэтому остается беспокоиться только о Питере.
Красная сыпь! Вот из-за чего в замке такой переполох. Когда Памела поняла это, она тут же забыла о своих тревогах по поводу того, что ее кто-то мог застать в комнате Питера. Обрушившееся на мирный замок бедствие было куда страшнее, теперь леди Люсинде понадобится дополнительная помощь, и Памела горела желанием предоставить ее.
Она вышла из туалета и направилась прямо к своей будущей свекрови.
— Памела! — удивилась Люсинда. — Ты так рано встала! Как ты себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке, миледи. Я слышала ваш разговор с Фредериком. Как я поняла, в Фортенголле много больных.
Люсинда согласно кивнула.
— Корь вторглась в наши края. Хью и близнецы мечутся в лихорадке, они с ног до головы покрыты красной сыпью.
— Мне очень жаль. Дети часто болеют корью, но большинство из них выздоравливают.
— Да, — согласилась Люсинда и направилась к двери комнаты Питера, — если их хорошо кормят и до этого они не часто болели. Я сама перенесла корь, когда была маленькой девочкой. Йен говорит, что он тоже переболел.
— А ваши старшие сыновья?
— Нет. — Ее лицо помрачнело. — Возможно, ты знаешь, что взрослые переносят эту болезнь куда тяжелее, чем дети. Не всем удается выжить. — Она озабоченно посмотрела на Памелу. — У тебя была корь?
— Нет.
— Буду молить Господа, чтобы ты не заболела, — сказала Люсинда, закрывая глаза.
— Я не заболею, миледи, — пообещала девушка, — я крепкая.
— Возможно, болезнь не тронет тебя, хотя никто не знает, как распространяется эта зараза.
— Вы проверяли воду в колодце? — спросила Памела. — А припасы? Там не завелись черви?
— Вода свежая, слуги как раз проверяют зерно и овощи. Однако я давно живу на свете и не раз видела, как люди вокруг заболевали корью. По-моему, мы заражаемся не через еду или питье. Красная сыпь всегда приходит в это время года, если приходит вообще. Думаю, чтобы заразиться, нужно оказаться рядом с тем, кто уже болен.
— Но не все заражаются, — напомнила ей Памела.
— Да, не все. Тот, кто переболел и выжил, никогда не заболевает во второй раз. Но, увы, к Питеру это не имеет отношения.
Люсинда открыла дверь в комнату сына и заговорила шепотом:
— Надеюсь, у него нет лихорадки. Пока его кости не срослись, он еще очень слаб. Если сейчас у него начнется корь, она может свести его в могилу!
— Миледи, Питер здоров, — поспешила успокоить ее Памела. — Прошлой ночью он спал как младенец и…
Поняв, что едва не выдала себя, она быстро закрыла рот. Лучше промолчать, чем выдумывать какие-то небылицы, объясняющие ее потрясающую осведомленность относительно того, как Питер провел ночь.
Люсинда подошла к кровати и отодвинула полог. Питер еще спал, подозрительно отодвинувшись к краю кровати. Рядом с ним на подушке и матрасе отчетливо просматривались отпечатки недавно находившегося там второго человека. Кровать напоминала гнездо, из которого вылетела вторая птичка.
У Памелы перехватило дыхание, но, к ее удивлению и облегчению, Люсинда не заметила ничего необычного. Она уже трясла сына за плечо.
— А?
Питер потянулся и с удивлением посмотрел на склонившуюся над ним мать. Затем он увидел Памелу, и его глаза широко распахнулись.
— Мама? Что-то случилось?
— Кажется, да.
— Мама! — Остатки сна слетели с него в одно мгновение. Питер сел и серьезно посмотрел на мать. — Я уже взрослый человек.
— Вот именно, — Люсинда скрестила руки на груди, — именно поэтому я хочу поговорить с тобой об очень важном деле, которое может иметь серьезные последствия.
— Это о чем?
Люсинда рассказала сыну о вспышках кори в замке и его окрестностях.
— Какой ужас, — прошептал он, — как бы я хотел хоть чем-нибудь помочь. Я знаю, ты загоняешь себя до полусмерти! Если бы не эта проклятая нога…
— Питер, как ты себя чувствуешь? — перебила его Люсинда.
— Я? — Он наморщил лоб. — Хорошо, если не считать перелома.
— У тебя нет лихорадки? — Люсинда пощупала его лоб. — А красная сыпь не появилась?
— Нет, ничего у меня нет. Мама, ведь только дети болеют корью. Раз я не болел ею, будучи мальчишкой, значит, не заболею, став мужчиной!
— Болезнь не разбирает, ребенок ты или нет. Взрослые в отличие от детей редко выживают после кори.
— Что ты говоришь? — Он с тревогой посмотрел на Памелу: — Памела, ты не больна?
— Нет.
— Она тоже не болела в детстве, — сообщила сыну Люсинда.
— Миледи? — раздался от дверей сонный голос. Уильям поднял голову и сонно заморгал.
— Уильям! — Люсинда бросилась к пажу и задрала его рубашку, осматривая грудь и бока. — У тебя была корь?
— Что? — Мальчик еще не до конца проснулся и мало что соображал.
— Болезнь, когда ты весь покрываешься красной сыпью. Ты болел этим или нет?
— А, да, — радостно сообщил он. — Помню, весной дело было, прямо как сейчас. Мы тогда все заболели, и я, и сестры. Я чесался как бешеный и целыми днями валялся в кровати, вместо того чтобы кататься на пони.
— Слава тебе, Господи. — Люсинда схватила пажа за шиворот и подняла на ноги. — Уильям, в замке многие заболели, и мне нужны помощники. Отправляйся на кухню, позавтракай и жди меня в главном зале. Попозже я спущусь и скажу тебе, что нужно делать.
— Миледи, я не хочу снова покрываться этой сыпью!
— Ты не заболеешь, обещаю тебе. А теперь иди!
Паж послушно поплелся на кухню. Как только он вышел из комнаты, Памела тут же предложила леди Люсинде:
— Я могла бы ухаживать за больными, особенно за детьми.
— Тебе нельзя даже близко подходить к больным, — покачала головой хозяйка Фортенголла. — Раз у вас обоих не было кори в детстве, тебе и Питеру нужно держаться от всех подальше. Я не могу допустить, чтобы вы подхватили эту заразу и, — она торопливо перекрестилась, — оказались в могиле.
Памела переглянулась с Питером.
— И что же нам делать? — спросила она.
— Боюсь, что ничего. Ты должна оставаться в своей комнате, а Питер в своей.
— Мама, ты сошла с ума! — раздраженно закричал Питер. — Сегодня я должен был встать на костыли, и ничто, даже чума, не остановит меня! Я не буду больше валяться в постели!
— Что ты так кричишь, будто тебя не пускают танцевать? — улыбнулась леди Люсинда. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы помочь тебе с костылями.
— Кого? — капризно осведомился Питер.
— Кого? — Люсинда задумчиво потерла лоб. — Еще не знаю. Лучше какого-нибудь сильного слугу, причем желательно, чтобы он уже переболел корью.
— Лучше меня, — вызвалась Памела. Люсинда удивленно посмотрела на девушку.
— Тебя?
— Да. Леди Люсинда, сейчас вам нужна каждая пара рук. Зачем отсылать слуг, которые будут помогать вам, если можно использовать меня?
— Нет, только не это.
— Миледи, прошу вас. Выслушайте меня! Вы хотите, чтобы я не общалась ни с кем, от кого могу заразиться. Питер тоже должен сидеть взаперти. Лучше держать нас вместе, чтобы я могла ухаживать за ним, в сложившихся обстоятельствах это наиболее разумно.
— Нет, не разумно! Ты здесь гостья, а не служанка!
— Миледи, я хочу помочь, мне так понравилось работать вместе с вами.
— Мне не следовало нагружать тебя.
— Но это было не трудно!
— Памела говорит правду, мама, — вмешался в разговор Питер. — Вчера вечером она рассказала мне, как ей понравилось быть твоей помощницей.
— Да, — подтвердила Памела. — Кроме того, мне будет ужасно скучно сидеть одной в моей комнате.
— И мне тоже, мама, — добавил Питер. — Ты не представляешь, как это ужасно лежать тут в одиночестве.
Люсинда упрямо замотала головой.
— Я не могу допустить этого.
— Нет, можешь, — настойчиво произнес Питер. — Мы с леди Памелой прекрасно ладим. К тому же она хорошо умеет ухаживать за больными. Так как ты будешь заниматься другими заболевшими, она вполне справится со мной.
— Питер, — сказала Люсинда, — Памела — невеста Рэйвена, если он узнает, что вы двое надолго оставались одни, он может подумать…
— Мой брат сейчас где-то в Уэльсе с моей будущей женой, но я же не подозреваю его… их в чем-то непристойном.
— Леди Люсинда, — Памела судорожно подбирала слова, пытаясь убедить будущую свекровь, — хоть я и сирота, но воспитана в послушании и богобоязненности. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы опозорить лорда Рэйвена, добрую память моих родителей или меня саму. Поверьте, миледи, моей матери было бы стыдно за меня, узнай она, что я ничего не сделала, чтобы помочь вам в такой трудный час. Леди Люсинда долго смотрела на девушку, потом перевела взгляд на сына.
— Я вижу, что тебе не терпится снова встать на ноги. Памела еще слишком молода, у нее не хватит сил помогать тебе ходить на костылях. Она может быть только твоей сиделкой.
— Леди из Англфорда не слабее тебя, мама, — возразил Питер, не спуская глаз с Памелы. — Не сомневаюсь, что она окажет мне любую помощь, какая потребуется.
Люсинда поджала губы и нехотя кивнула.
— Памела, рядом с комнатой Питера есть свободная спальня. Она меньше, чем та, которую ты занимаешь сейчас, но если ты туда переберешься, тебе будет удобнее ухаживать за Питером.
— Хорошо, миледи, — на лице Памелы расцвела торжествующая улыбка, — я быстро соберу свои вещи.
— Я спущусь в главный зал. Мы с Йеном должны пересчитать всех, кто заболел. Боюсь, что с каждым часом их число будет увеличиваться.
— Мама, мои костыли! — крикнул Питер вслед удаляющейся леди Люсинде.
— Я их принесу, — вызвалась Памела, — не отвлекай леди Люсинду. Я также принесу тебе завтрак.
Когда Люсинда вышла из комнаты, Памела бросилась обратно к Питеру.
— Вот видишь! — радостно воскликнула она. — Я действительно могу быть настоящей помощницей!
С этими словами она торжественно взяла из его рук кувшин, в который он только что помочился.
Питер с нетерпением ждал ее возвращения. Он сумел сесть на край кровати и дотянуться до стола, на котором стоял таз с водой. Питер умылся и расчесал волосы влажными пальцами. Прикрыв голые ноги краем одеяла, он продолжал сидеть, не спуская глаз с двери.
— Вот и я, милорд, — возвестила Памела, внося в комнату поднос с едой. Она поставила поднос Питеру на колени и снова выбежала из комнаты. Спустя минуту она вернулась с парой наспех вырезанных из дерева костылей. — Не слишком изысканные, — улыбнулась она. — Теперь у тебя есть все, что нужно. Еще есть какие-нибудь просьбы?
— Да, — он посмотрел на нее, — ты снова собираешься уйти?
— Я хотела перенести свои вещи в соседнюю спальню.
— Это может подождать, нам нужно поговорить.
— Хорошо.
Памела закрыла дверь и села на стул перед кроватью.
— Как тебе удалось не столкнуться с моей матерью сегодня утром? — спросил Питер.
— Я спряталась в туалете, — призналась она.
— Уютное местечко! — рассмеялся он, но тут же его лицо стало серьезным. — Я ожидал самого худшего, когда она разбудила меня, но потом понял, что мать не застала тебя в моей постели.
— Нет, я проснулась очень рано. Уильям спал, и я думала, что в замке еще никто не проснулся, но все всполошились из-за болезни. — Она посмотрела ему прямо в глаза: — Питер, ты не должен был разрешать мне спать здесь. Почему ты меня не разбудил?
— Мне показалось, что в этом нет необходимости. Ты спала так безмятежно. А потом я и сам вскоре заснул!
— Мне нельзя было так себя вести. — Как?
— Ты сам знаешь. Нельзя было спать рядом с тобой в одной кровати! Представляешь, что подумала бы твоя мать, если бы обнаружила нас? Слава Богу, что я проснулась до ее появления.
— Но ведь все обошлось, — пожал плечами Питер.
— Да. — Памела немного успокоилась. Она взяла с подноса ломоть еще теплого хлеба и сунула Питеру в руку. — Ешь, если сегодня ты собираешься встать, тебе понадобятся силы.
Питер перехватил ее руку, все еще державшую ломоть, поднес ко рту и откусил кусочек ароматного хлеба.
— Ты мне поможешь? — спросил он, глядя на нее своими теплыми карими глазами.
Она кивнула. Питер потянул ее за руку, как бы проверяя силу ее мускулов.
— Отличная сиделка, — улыбнулся он, — сильная и нежная.
Памела опустила голову, отчего ее ресницы почти наполовину закрыли щеки.
— Надеюсь, это так, — сказала она, — мне необходимо заслужить доверие твоей матери.
— Доверие?
— Она очень неодобрительно отнеслась к тому, что я сидела у тебя на коленях. А сегодня она открыто сказала, что Рэйвену может не понравиться, как я ухаживаю за тобой.
— Рэйвен? — Глаза Питера стали холодными как лед. — Ты все время только о нем и думаешь!
— Конечно! — Памела подняла голову. — Ведь он должен стать моим мужем!
— Ах да, конечно, твоим мужем. Хотя сам сейчас путешествует по Уэльсу вместе с моей невестой! — Питер откинулся на подушки и уставился в потолок.
— У него не было выбора, — попыталась вступиться за Рэйвена Памела. — Моя кузина сбежала, а ты не мог последовать за ней. Надеюсь, они скоро вернутся в замок.
— Надеюсь, что нет.
Памела удивленно посмотрела на Питера.
— В замке эпидемия кори, — объяснил Питер. — Не знаю, болела ли ею Роксанна, когда была ребенком, но знаю точно, что Рэйвен не болел. Я бы не хотел, чтобы он вернулся в самый разгар болезни. Хоть я и сержусь на него, но не хочу, чтобы он заболел и, не дай Бог, умер.
Памела положила свою маленькую ручку на широкую ладонь Питера.
— Не беспокойся о нем, — мягко сказала она, — когда они с Роксанной вернутся, все уже наладится. А я позабочусь о тебе, пока ты не встанешь на ноги. Уверена, в конце концов, все сложится так, как хотел король Генрих.
Питер посмотрел на нежную маленькую ручку, которая так мило смотрелась на его ладони.
— Ты так думаешь? — спросил он, понимая, что сам надеется на обратное.
Памела медленно кивнула. Их взгляды встретились, и Питер почувствовал, как заныло его сердце.
Тихий храп, раздавшийся рядом, напомнил ей, что именно вылетело у нее из головы. Памела резко отодвинулась на край кровати и с любопытством повернула голову. Естественно, она тут же поняла, что лежит в кровати Питера, а не в своей собственной.
— Святая Дева Мария, — прошептала девушка. Памела спустила ноги с кровати и нащупала свои туфли.
Свеча, стоявшая на столе, давно догорела, но в комнате было довольно светло. Рассвет давно вступил в свои права, наполнив замок жемчужным светом. Памела выглянула из-за полога и с облегчением увидела пажа, мирно спавшего у дверей.
— Слава тебе, Господи, — пробормотала она.
Затем она спрыгнула с кровати, перешагнула через мальчика и вышла за дверь.
Замок гудел от топота ног и встревоженных голосов. Хлопали двери, внизу сновали слуги. «Неужели уже так поздно, что все проснулись, — подумала Памела, — а что, если леди Люсинда тоже не спит?»
Услышав, как кто-то поднимается по лестнице, Памела в панике спряталась в угловом туалете. На самом деле ей действительно нужно было сходить туда, но она ощущала такое сильное беспокойство, что вряд ли могла справиться с такой простой задачей. Она замерла в пропахшем нечистотами тесном помещении, прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.
— А сколько человек в деревне? — услышала она голос леди Люсинды, которая разговаривала с управляющим.
— Несколько детей, — ответил Фредерик, — и еще не менее полудюжины взрослых.
— А в Тисдейле?
— Еще больше, я посылал туда нашего человека.
— Тисдейл расположен рядом с владениями Невилла. Уверена, именно там мальчики и заразились. Йен говорил, что внуки Невилла были больны, когда он был там с Хью и младшими близнецами.
— Нужно осмотреть Питера, — сказал Фредерик. У Памелы остановилось сердце.
— Да, — согласилась леди Люсинда, — ни он, ни Рэйвен, ни Люсьен не болели корью. Не знаю, как им удалось избежать этого в детстве. Но сейчас Люсьена и Рэйвена нет в замке, поэтому остается беспокоиться только о Питере.
Красная сыпь! Вот из-за чего в замке такой переполох. Когда Памела поняла это, она тут же забыла о своих тревогах по поводу того, что ее кто-то мог застать в комнате Питера. Обрушившееся на мирный замок бедствие было куда страшнее, теперь леди Люсинде понадобится дополнительная помощь, и Памела горела желанием предоставить ее.
Она вышла из туалета и направилась прямо к своей будущей свекрови.
— Памела! — удивилась Люсинда. — Ты так рано встала! Как ты себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке, миледи. Я слышала ваш разговор с Фредериком. Как я поняла, в Фортенголле много больных.
Люсинда согласно кивнула.
— Корь вторглась в наши края. Хью и близнецы мечутся в лихорадке, они с ног до головы покрыты красной сыпью.
— Мне очень жаль. Дети часто болеют корью, но большинство из них выздоравливают.
— Да, — согласилась Люсинда и направилась к двери комнаты Питера, — если их хорошо кормят и до этого они не часто болели. Я сама перенесла корь, когда была маленькой девочкой. Йен говорит, что он тоже переболел.
— А ваши старшие сыновья?
— Нет. — Ее лицо помрачнело. — Возможно, ты знаешь, что взрослые переносят эту болезнь куда тяжелее, чем дети. Не всем удается выжить. — Она озабоченно посмотрела на Памелу. — У тебя была корь?
— Нет.
— Буду молить Господа, чтобы ты не заболела, — сказала Люсинда, закрывая глаза.
— Я не заболею, миледи, — пообещала девушка, — я крепкая.
— Возможно, болезнь не тронет тебя, хотя никто не знает, как распространяется эта зараза.
— Вы проверяли воду в колодце? — спросила Памела. — А припасы? Там не завелись черви?
— Вода свежая, слуги как раз проверяют зерно и овощи. Однако я давно живу на свете и не раз видела, как люди вокруг заболевали корью. По-моему, мы заражаемся не через еду или питье. Красная сыпь всегда приходит в это время года, если приходит вообще. Думаю, чтобы заразиться, нужно оказаться рядом с тем, кто уже болен.
— Но не все заражаются, — напомнила ей Памела.
— Да, не все. Тот, кто переболел и выжил, никогда не заболевает во второй раз. Но, увы, к Питеру это не имеет отношения.
Люсинда открыла дверь в комнату сына и заговорила шепотом:
— Надеюсь, у него нет лихорадки. Пока его кости не срослись, он еще очень слаб. Если сейчас у него начнется корь, она может свести его в могилу!
— Миледи, Питер здоров, — поспешила успокоить ее Памела. — Прошлой ночью он спал как младенец и…
Поняв, что едва не выдала себя, она быстро закрыла рот. Лучше промолчать, чем выдумывать какие-то небылицы, объясняющие ее потрясающую осведомленность относительно того, как Питер провел ночь.
Люсинда подошла к кровати и отодвинула полог. Питер еще спал, подозрительно отодвинувшись к краю кровати. Рядом с ним на подушке и матрасе отчетливо просматривались отпечатки недавно находившегося там второго человека. Кровать напоминала гнездо, из которого вылетела вторая птичка.
У Памелы перехватило дыхание, но, к ее удивлению и облегчению, Люсинда не заметила ничего необычного. Она уже трясла сына за плечо.
— А?
Питер потянулся и с удивлением посмотрел на склонившуюся над ним мать. Затем он увидел Памелу, и его глаза широко распахнулись.
— Мама? Что-то случилось?
— Кажется, да.
— Мама! — Остатки сна слетели с него в одно мгновение. Питер сел и серьезно посмотрел на мать. — Я уже взрослый человек.
— Вот именно, — Люсинда скрестила руки на груди, — именно поэтому я хочу поговорить с тобой об очень важном деле, которое может иметь серьезные последствия.
— Это о чем?
Люсинда рассказала сыну о вспышках кори в замке и его окрестностях.
— Какой ужас, — прошептал он, — как бы я хотел хоть чем-нибудь помочь. Я знаю, ты загоняешь себя до полусмерти! Если бы не эта проклятая нога…
— Питер, как ты себя чувствуешь? — перебила его Люсинда.
— Я? — Он наморщил лоб. — Хорошо, если не считать перелома.
— У тебя нет лихорадки? — Люсинда пощупала его лоб. — А красная сыпь не появилась?
— Нет, ничего у меня нет. Мама, ведь только дети болеют корью. Раз я не болел ею, будучи мальчишкой, значит, не заболею, став мужчиной!
— Болезнь не разбирает, ребенок ты или нет. Взрослые в отличие от детей редко выживают после кори.
— Что ты говоришь? — Он с тревогой посмотрел на Памелу: — Памела, ты не больна?
— Нет.
— Она тоже не болела в детстве, — сообщила сыну Люсинда.
— Миледи? — раздался от дверей сонный голос. Уильям поднял голову и сонно заморгал.
— Уильям! — Люсинда бросилась к пажу и задрала его рубашку, осматривая грудь и бока. — У тебя была корь?
— Что? — Мальчик еще не до конца проснулся и мало что соображал.
— Болезнь, когда ты весь покрываешься красной сыпью. Ты болел этим или нет?
— А, да, — радостно сообщил он. — Помню, весной дело было, прямо как сейчас. Мы тогда все заболели, и я, и сестры. Я чесался как бешеный и целыми днями валялся в кровати, вместо того чтобы кататься на пони.
— Слава тебе, Господи. — Люсинда схватила пажа за шиворот и подняла на ноги. — Уильям, в замке многие заболели, и мне нужны помощники. Отправляйся на кухню, позавтракай и жди меня в главном зале. Попозже я спущусь и скажу тебе, что нужно делать.
— Миледи, я не хочу снова покрываться этой сыпью!
— Ты не заболеешь, обещаю тебе. А теперь иди!
Паж послушно поплелся на кухню. Как только он вышел из комнаты, Памела тут же предложила леди Люсинде:
— Я могла бы ухаживать за больными, особенно за детьми.
— Тебе нельзя даже близко подходить к больным, — покачала головой хозяйка Фортенголла. — Раз у вас обоих не было кори в детстве, тебе и Питеру нужно держаться от всех подальше. Я не могу допустить, чтобы вы подхватили эту заразу и, — она торопливо перекрестилась, — оказались в могиле.
Памела переглянулась с Питером.
— И что же нам делать? — спросила она.
— Боюсь, что ничего. Ты должна оставаться в своей комнате, а Питер в своей.
— Мама, ты сошла с ума! — раздраженно закричал Питер. — Сегодня я должен был встать на костыли, и ничто, даже чума, не остановит меня! Я не буду больше валяться в постели!
— Что ты так кричишь, будто тебя не пускают танцевать? — улыбнулась леди Люсинда. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы помочь тебе с костылями.
— Кого? — капризно осведомился Питер.
— Кого? — Люсинда задумчиво потерла лоб. — Еще не знаю. Лучше какого-нибудь сильного слугу, причем желательно, чтобы он уже переболел корью.
— Лучше меня, — вызвалась Памела. Люсинда удивленно посмотрела на девушку.
— Тебя?
— Да. Леди Люсинда, сейчас вам нужна каждая пара рук. Зачем отсылать слуг, которые будут помогать вам, если можно использовать меня?
— Нет, только не это.
— Миледи, прошу вас. Выслушайте меня! Вы хотите, чтобы я не общалась ни с кем, от кого могу заразиться. Питер тоже должен сидеть взаперти. Лучше держать нас вместе, чтобы я могла ухаживать за ним, в сложившихся обстоятельствах это наиболее разумно.
— Нет, не разумно! Ты здесь гостья, а не служанка!
— Миледи, я хочу помочь, мне так понравилось работать вместе с вами.
— Мне не следовало нагружать тебя.
— Но это было не трудно!
— Памела говорит правду, мама, — вмешался в разговор Питер. — Вчера вечером она рассказала мне, как ей понравилось быть твоей помощницей.
— Да, — подтвердила Памела. — Кроме того, мне будет ужасно скучно сидеть одной в моей комнате.
— И мне тоже, мама, — добавил Питер. — Ты не представляешь, как это ужасно лежать тут в одиночестве.
Люсинда упрямо замотала головой.
— Я не могу допустить этого.
— Нет, можешь, — настойчиво произнес Питер. — Мы с леди Памелой прекрасно ладим. К тому же она хорошо умеет ухаживать за больными. Так как ты будешь заниматься другими заболевшими, она вполне справится со мной.
— Питер, — сказала Люсинда, — Памела — невеста Рэйвена, если он узнает, что вы двое надолго оставались одни, он может подумать…
— Мой брат сейчас где-то в Уэльсе с моей будущей женой, но я же не подозреваю его… их в чем-то непристойном.
— Леди Люсинда, — Памела судорожно подбирала слова, пытаясь убедить будущую свекровь, — хоть я и сирота, но воспитана в послушании и богобоязненности. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы опозорить лорда Рэйвена, добрую память моих родителей или меня саму. Поверьте, миледи, моей матери было бы стыдно за меня, узнай она, что я ничего не сделала, чтобы помочь вам в такой трудный час. Леди Люсинда долго смотрела на девушку, потом перевела взгляд на сына.
— Я вижу, что тебе не терпится снова встать на ноги. Памела еще слишком молода, у нее не хватит сил помогать тебе ходить на костылях. Она может быть только твоей сиделкой.
— Леди из Англфорда не слабее тебя, мама, — возразил Питер, не спуская глаз с Памелы. — Не сомневаюсь, что она окажет мне любую помощь, какая потребуется.
Люсинда поджала губы и нехотя кивнула.
— Памела, рядом с комнатой Питера есть свободная спальня. Она меньше, чем та, которую ты занимаешь сейчас, но если ты туда переберешься, тебе будет удобнее ухаживать за Питером.
— Хорошо, миледи, — на лице Памелы расцвела торжествующая улыбка, — я быстро соберу свои вещи.
— Я спущусь в главный зал. Мы с Йеном должны пересчитать всех, кто заболел. Боюсь, что с каждым часом их число будет увеличиваться.
— Мама, мои костыли! — крикнул Питер вслед удаляющейся леди Люсинде.
— Я их принесу, — вызвалась Памела, — не отвлекай леди Люсинду. Я также принесу тебе завтрак.
Когда Люсинда вышла из комнаты, Памела бросилась обратно к Питеру.
— Вот видишь! — радостно воскликнула она. — Я действительно могу быть настоящей помощницей!
С этими словами она торжественно взяла из его рук кувшин, в который он только что помочился.
Питер с нетерпением ждал ее возвращения. Он сумел сесть на край кровати и дотянуться до стола, на котором стоял таз с водой. Питер умылся и расчесал волосы влажными пальцами. Прикрыв голые ноги краем одеяла, он продолжал сидеть, не спуская глаз с двери.
— Вот и я, милорд, — возвестила Памела, внося в комнату поднос с едой. Она поставила поднос Питеру на колени и снова выбежала из комнаты. Спустя минуту она вернулась с парой наспех вырезанных из дерева костылей. — Не слишком изысканные, — улыбнулась она. — Теперь у тебя есть все, что нужно. Еще есть какие-нибудь просьбы?
— Да, — он посмотрел на нее, — ты снова собираешься уйти?
— Я хотела перенести свои вещи в соседнюю спальню.
— Это может подождать, нам нужно поговорить.
— Хорошо.
Памела закрыла дверь и села на стул перед кроватью.
— Как тебе удалось не столкнуться с моей матерью сегодня утром? — спросил Питер.
— Я спряталась в туалете, — призналась она.
— Уютное местечко! — рассмеялся он, но тут же его лицо стало серьезным. — Я ожидал самого худшего, когда она разбудила меня, но потом понял, что мать не застала тебя в моей постели.
— Нет, я проснулась очень рано. Уильям спал, и я думала, что в замке еще никто не проснулся, но все всполошились из-за болезни. — Она посмотрела ему прямо в глаза: — Питер, ты не должен был разрешать мне спать здесь. Почему ты меня не разбудил?
— Мне показалось, что в этом нет необходимости. Ты спала так безмятежно. А потом я и сам вскоре заснул!
— Мне нельзя было так себя вести. — Как?
— Ты сам знаешь. Нельзя было спать рядом с тобой в одной кровати! Представляешь, что подумала бы твоя мать, если бы обнаружила нас? Слава Богу, что я проснулась до ее появления.
— Но ведь все обошлось, — пожал плечами Питер.
— Да. — Памела немного успокоилась. Она взяла с подноса ломоть еще теплого хлеба и сунула Питеру в руку. — Ешь, если сегодня ты собираешься встать, тебе понадобятся силы.
Питер перехватил ее руку, все еще державшую ломоть, поднес ко рту и откусил кусочек ароматного хлеба.
— Ты мне поможешь? — спросил он, глядя на нее своими теплыми карими глазами.
Она кивнула. Питер потянул ее за руку, как бы проверяя силу ее мускулов.
— Отличная сиделка, — улыбнулся он, — сильная и нежная.
Памела опустила голову, отчего ее ресницы почти наполовину закрыли щеки.
— Надеюсь, это так, — сказала она, — мне необходимо заслужить доверие твоей матери.
— Доверие?
— Она очень неодобрительно отнеслась к тому, что я сидела у тебя на коленях. А сегодня она открыто сказала, что Рэйвену может не понравиться, как я ухаживаю за тобой.
— Рэйвен? — Глаза Питера стали холодными как лед. — Ты все время только о нем и думаешь!
— Конечно! — Памела подняла голову. — Ведь он должен стать моим мужем!
— Ах да, конечно, твоим мужем. Хотя сам сейчас путешествует по Уэльсу вместе с моей невестой! — Питер откинулся на подушки и уставился в потолок.
— У него не было выбора, — попыталась вступиться за Рэйвена Памела. — Моя кузина сбежала, а ты не мог последовать за ней. Надеюсь, они скоро вернутся в замок.
— Надеюсь, что нет.
Памела удивленно посмотрела на Питера.
— В замке эпидемия кори, — объяснил Питер. — Не знаю, болела ли ею Роксанна, когда была ребенком, но знаю точно, что Рэйвен не болел. Я бы не хотел, чтобы он вернулся в самый разгар болезни. Хоть я и сержусь на него, но не хочу, чтобы он заболел и, не дай Бог, умер.
Памела положила свою маленькую ручку на широкую ладонь Питера.
— Не беспокойся о нем, — мягко сказала она, — когда они с Роксанной вернутся, все уже наладится. А я позабочусь о тебе, пока ты не встанешь на ноги. Уверена, в конце концов, все сложится так, как хотел король Генрих.
Питер посмотрел на нежную маленькую ручку, которая так мило смотрелась на его ладони.
— Ты так думаешь? — спросил он, понимая, что сам надеется на обратное.
Памела медленно кивнула. Их взгляды встретились, и Питер почувствовал, как заныло его сердце.
Глава 21
— Остановитесь и назовите себя!
Рэйвен и Роксанна подъехали к стенам замка Англфорд.
— Я — лорд Рэйвен Стоунли. Согласно указу короля Генриха я вскоре стану вашим хозяином!
Стражник на башне высунулся в окно, прикрывая глаза ладонью от яркого солнца.
— Мы ничего об этом не слышали, милорд!
Рольф тряс головой и нетерпеливо перебирал передними ногами. Рэйвену пришлось натянуть поводья, чтобы успокоить коня.
— Вы не слышали, что король Генрих прислал эскорт за леди Памелой и леди Роксанной Биттеншир? Что их отвезли в Англию, чтобы выдать замуж? Я — рыцарь, которого король Генрих выбрал для леди Памелы, так что Англфорд скоро станет моим!
Стражник спустился вниз, в руках у него был внушительных размеров лук.
— А у вас есть какие-нибудь доказательства, милорд? Я не могу пустить вас в замок, поверив на слово.
— Святая Дева Мария! — сердито воскликнул Рэйвен. — На замок вот-вот нападут, а этот упрямый дурак препирается со мной.
— Радуйся, что он такой осторожный. Если бы он беспрекословно впустил тебя, ему следовало бы снести голову.
Роксанна сказала это тихо, на ухо Рэйвену. Она сидела позади него, и стражник не мог ее видеть. Но она выглянула из-за плеча лорда Стоунли и крикнула:
— Левеллин, это ты? Это я, леди Роксанна Биттеншир. Прошу тебя, впусти нас!
— Леди Роксанна?
— Да, да, это ваша дорогая, уважаемая, любимая леди Роксанна, дочь лорда Седрика Биттеншира! — раздраженно бросил Рэйвен. — А теперь спусти мост и открой эти чертовы ворота!
— Слушаюсь, милорд, миледи.
Левеллин поклонился и исчез. Вскоре скрипучий деревянный мост опустился, а лязганье железной цепи возвестило о том, что ворота, закрывавшие вход в замок, начали подниматься.
Рэйвен быстро пересек мост и въехал на территорию замка. Оглядевшись, он увидел несколько крестьянских хижин, приютившихся во внутреннем дворике. Роксанна слезла с коня. Рэйвен последовал за ней, кинув поводья стоявшему рядом слуге.
— Вычисти его и хорошенько накорми, — коротко приказал он.
Вместе с Роксанной они вошли в замок. Стены и пол главного зала, где стояли столы, были украшены коврами.
— Леди Роксанна. — Служанка, женщина средних лет, склонилась в почтительном поклоне, но не спускала глаз со стоявшего позади Роксанны незнакомого ей рыцаря.
— Энни, где управляющий Феликс?
— Он где-то в замке, миледи, я сейчас же найду его. — Как только Энни ушла, Рэйвен схватил Роксанну за рукав.
— Энни, Феликс? Почему у этих людей нормальные имена, а не те странные клички, которые я не могу выговорить? И почему все слуги говорят по-французски?
— Потому что в Мерсии все лорды — англичане, соблюдающие норманнские традиции. Половина тех, кто живет здесь, выходцы из Англии, но не беспокойтесь, милорд, — усмехнулась Роксанна, — вы еще услышите странные имена и язык, которого не понимаете. В Англфорде много кельтов.
Рэйвен скрестил руки на груди и посмотрел на Роксанну сверху вниз. Оказавшись в знакомой обстановке, она снова стала независимой и язвительной. О, как она сейчас отличалась от той слабой, дрожащей от холода девушки, которая дремала у него на груди прошлой ночью!
— Биттеншир очень похож на Англфорд, — заметил Рэйвен, — там слуги тоже говорят на языке короля.
— Что? Ты был в Биттеншире? — воскликнула Роксанна.
— Да, был. Я решил, что ты отправишься именно туда, сбежав из Фортенголла. Тебя я там не нашел, но приятно провел время с лордом Томасом и твоей сестрой. Именно лорд Томас сказал мне, где ты можешь быть и как туда добраться.
Роксанна открыла рот, чтобы сказать Рэйвену какую-нибудь колкость, но в этот момент в зал вошел управляющий Феликс. Это был рыжеволосый пожилой мужчина с объемным животиком и большой головой, которая, казалось, сидела прямо у него на плечах.
— Милорд Рэйвен, если не ошибаюсь? Вы хозяин Стоунли…
— И Англфорда. Во всяком случае, я стану им, когда женюсь на кузине этой девицы. — Он кивнул головой в сторону Роксанны.
Взгляд управляющего переместился на леди из Биттеншира.
— Леди Рокси! Почему вы здесь? Я хотел сказать, разве это не леди Памела должна была вернуться в Англфорд со своим мужем?
— Она все еще в Англии, в замке Фортенголл. Там она ждет возвращения этого милорда, — Роксанна указала на Рэйвена, — который будет ее мужем.
И она пустилась в пространные объяснения по поводу того, почему она, а не Памела, оказалась в данный момент в Англфорде. Нетерпеливо ожидая, когда она закончит свой рассказ, Рэйвен рассматривал управляющего. В отличие от Фредерика, который всегда носил нарядные одежды ярких цветов, Феликс был одет в простую рубашку и штаны из грубой шерсти коричневого и зеленого цветов. Будь он в лесу, ему ничего не стоило затеряться среди деревьев. Кроме того, к его поясу был пристегнут меч. Этот управляющий был воином.
Рэйвен и Роксанна подъехали к стенам замка Англфорд.
— Я — лорд Рэйвен Стоунли. Согласно указу короля Генриха я вскоре стану вашим хозяином!
Стражник на башне высунулся в окно, прикрывая глаза ладонью от яркого солнца.
— Мы ничего об этом не слышали, милорд!
Рольф тряс головой и нетерпеливо перебирал передними ногами. Рэйвену пришлось натянуть поводья, чтобы успокоить коня.
— Вы не слышали, что король Генрих прислал эскорт за леди Памелой и леди Роксанной Биттеншир? Что их отвезли в Англию, чтобы выдать замуж? Я — рыцарь, которого король Генрих выбрал для леди Памелы, так что Англфорд скоро станет моим!
Стражник спустился вниз, в руках у него был внушительных размеров лук.
— А у вас есть какие-нибудь доказательства, милорд? Я не могу пустить вас в замок, поверив на слово.
— Святая Дева Мария! — сердито воскликнул Рэйвен. — На замок вот-вот нападут, а этот упрямый дурак препирается со мной.
— Радуйся, что он такой осторожный. Если бы он беспрекословно впустил тебя, ему следовало бы снести голову.
Роксанна сказала это тихо, на ухо Рэйвену. Она сидела позади него, и стражник не мог ее видеть. Но она выглянула из-за плеча лорда Стоунли и крикнула:
— Левеллин, это ты? Это я, леди Роксанна Биттеншир. Прошу тебя, впусти нас!
— Леди Роксанна?
— Да, да, это ваша дорогая, уважаемая, любимая леди Роксанна, дочь лорда Седрика Биттеншира! — раздраженно бросил Рэйвен. — А теперь спусти мост и открой эти чертовы ворота!
— Слушаюсь, милорд, миледи.
Левеллин поклонился и исчез. Вскоре скрипучий деревянный мост опустился, а лязганье железной цепи возвестило о том, что ворота, закрывавшие вход в замок, начали подниматься.
Рэйвен быстро пересек мост и въехал на территорию замка. Оглядевшись, он увидел несколько крестьянских хижин, приютившихся во внутреннем дворике. Роксанна слезла с коня. Рэйвен последовал за ней, кинув поводья стоявшему рядом слуге.
— Вычисти его и хорошенько накорми, — коротко приказал он.
Вместе с Роксанной они вошли в замок. Стены и пол главного зала, где стояли столы, были украшены коврами.
— Леди Роксанна. — Служанка, женщина средних лет, склонилась в почтительном поклоне, но не спускала глаз со стоявшего позади Роксанны незнакомого ей рыцаря.
— Энни, где управляющий Феликс?
— Он где-то в замке, миледи, я сейчас же найду его. — Как только Энни ушла, Рэйвен схватил Роксанну за рукав.
— Энни, Феликс? Почему у этих людей нормальные имена, а не те странные клички, которые я не могу выговорить? И почему все слуги говорят по-французски?
— Потому что в Мерсии все лорды — англичане, соблюдающие норманнские традиции. Половина тех, кто живет здесь, выходцы из Англии, но не беспокойтесь, милорд, — усмехнулась Роксанна, — вы еще услышите странные имена и язык, которого не понимаете. В Англфорде много кельтов.
Рэйвен скрестил руки на груди и посмотрел на Роксанну сверху вниз. Оказавшись в знакомой обстановке, она снова стала независимой и язвительной. О, как она сейчас отличалась от той слабой, дрожащей от холода девушки, которая дремала у него на груди прошлой ночью!
— Биттеншир очень похож на Англфорд, — заметил Рэйвен, — там слуги тоже говорят на языке короля.
— Что? Ты был в Биттеншире? — воскликнула Роксанна.
— Да, был. Я решил, что ты отправишься именно туда, сбежав из Фортенголла. Тебя я там не нашел, но приятно провел время с лордом Томасом и твоей сестрой. Именно лорд Томас сказал мне, где ты можешь быть и как туда добраться.
Роксанна открыла рот, чтобы сказать Рэйвену какую-нибудь колкость, но в этот момент в зал вошел управляющий Феликс. Это был рыжеволосый пожилой мужчина с объемным животиком и большой головой, которая, казалось, сидела прямо у него на плечах.
— Милорд Рэйвен, если не ошибаюсь? Вы хозяин Стоунли…
— И Англфорда. Во всяком случае, я стану им, когда женюсь на кузине этой девицы. — Он кивнул головой в сторону Роксанны.
Взгляд управляющего переместился на леди из Биттеншира.
— Леди Рокси! Почему вы здесь? Я хотел сказать, разве это не леди Памела должна была вернуться в Англфорд со своим мужем?
— Она все еще в Англии, в замке Фортенголл. Там она ждет возвращения этого милорда, — Роксанна указала на Рэйвена, — который будет ее мужем.
И она пустилась в пространные объяснения по поводу того, почему она, а не Памела, оказалась в данный момент в Англфорде. Нетерпеливо ожидая, когда она закончит свой рассказ, Рэйвен рассматривал управляющего. В отличие от Фредерика, который всегда носил нарядные одежды ярких цветов, Феликс был одет в простую рубашку и штаны из грубой шерсти коричневого и зеленого цветов. Будь он в лесу, ему ничего не стоило затеряться среди деревьев. Кроме того, к его поясу был пристегнут меч. Этот управляющий был воином.