Ковальчук Игорь. Дорога к вечности

   – Что было с моим сыном? – повторил он. – Как он рос?
   – Он рос… В одной аномалии. Я скажу, где это.
   – Нет необходимости. Я и так уже знаю.
   – Значит, это был ты, – бородач попытался рассмеяться, но ему было тяжело. – Там, в Сундари, я действительно видел тебя у дверей в заклинательный покой, прямо иод источником. Это был ты, а не призрак.
   – Такие, как я, не становятся призраками. Отвечай на мой вопрос.
   – Твой сын рос… – произнес гроссмейстер и замолчал. Он пока еще сохранял изрядную часть власти над собственным сознанием, и, судя по выражению лица, пытался рассказать, как от него и требовалось, правду – но так, чтоб представить себя в возможно лучшем свете.
   – Как он рос? – Арман раздраженно прервал его попытки.
   – Он считал себя рабом. – Ладонь Руина сжалась в кулак, и лишь усилием воли он сумел заставить себя разжать пальцы. Глава Ордена наблюдал за ним с насмешкой, страх же прятался так глубоко, что его не вдруг удалось бы прочесть. – Ты можешь сейчас ударить меня. Это ничего не изменит. Ты все равно меня убьешь, я это понимаю. Мальчику я не хотел зла.
   – Ради его же блага сделал моего сына рабом?
   – С ним не происходило ничего страшного. А привитая воспитанием скромность в потребностях еще никому не мешала жить.
   – У нас разные взгляды на то, что кому мешает жить. Не надо мне лгать. Ты поступил с ним так, чтоб потом проще было бы рекрутировать его в свой Орден.
   – Да, – было видно, что бородач пытается помешать своим губам произносить это, но не может. – Он был бы счастлив стать адептом Ордена.
   – Не сомневаюсь. Из раба в маги – стремительный взлет, – Руин поджал губы.
   – Здесь с ним не случилось бы ничего плохого. Мы обучили бы его владеть нашим искусством – только об этом шли разговоры.
   – Можно подумать, ребенку больше не о чем мечтать. Где он жил?
   – На ферме.
   – Работая?
   – Работал.
   – Кто его воспитывал? Там была какая-то женщина?
   – Да. Но она давно умерла.
   – Не без твоего участия?
   – Да.
   – Давно, не так ли? Сколько было ребенку?
   – Два года, – корчась от желания промолчать, проговорил гроссмейстер.
   – Чтоб мальчик ни к кому не успел привязаться? Не так ли? Отвечай.
   – Да.
   – Мерзавец, – с холодным презрением произнес Арман. – Подобные грязные приемы никогда не приносят успеха. Потому что ребенка не обманешь. Он полюбит лишь того, кто искренне любит его. А не того, кто с барского плеча бросает ему пару кусков со своего стола. Ты болван и ты все равно проиграл бы. Рэйнар никогда не стал бы твоим преданным сторонником. У него не холопья душа, он понял бы, что ты его используешь. И весьма скоро. Как в свое время это удалось моему брату.
   – И что же теперь? Ты станешь мстить мне?
   Провальский властитель скривился.
   – Не льсти себе. Тратить на тебя время? У меня есть, чем заняться.
   Он нагнулся, коснулся лба побежденного, и тот почувствовал, что не может управлять движениями собственного тела. Причем дело было не в подчинении – глава Ордена мыслил свободно и, кажется, даже смог бы сказать то, что хотел, просто от испуга не мог. Жестом Руин заставил бородача подняться на ноги, попятиться. Миг – и тот замер на самом краю площадки. Он еще держался, по в глазах, взгляд которых сложнее всего проконтролировать, уже появился ужас, и губы округлились, будто в готовности кричать. Глава Ордена, впрочем, не издал ни одного звука.
   – Тебе не следовало так поступать, – произнес правитель Провала. – Тебе следовало с самого начала попытаться со мной договориться.
   И слегка подтолкнул его в грудь.
   Взмахнув руками, бородач полетел вниз. Лишь в самый последний момент Арман вернул ему возможность двигаться по собственной воле, и глава Ордена дернулся в лихорадочной попытке ухватиться за край. Не успел.
   Адепты Ордена, боевики и маги, стояли в десятке шагов от подножия каменной иглы, оплетенной сияющим плющом, и смотрели, как беззвучно летит вниз тяжелое тело их главы. Бородач охнул, когда понял, что падает, но потом захлебнулся воздухом и не закричал. Молчали и невольные зрители. Звук удара прозвучал потому очень громко и страшно. К гроссмейстеру Серого Ордена никто не подошел – и так было понятно, что нельзя, упав с такой высоты на каменные плиты, остаться в живых.
   Руин неторопливо сбежал по лестнице вниз. Он остановился на десятой сверху ступени, бесстрастно глядя, как толпа медленно перемешивается, выпуская вперед магов, что посильнее, отгоняя в сторонку простых боевиков помоложе и, соответственно, менее опытных. Он ждал, когда сгрудившиеся у подножия новой башни чародеи поймут, что он контролирует все пятнадцать серых источников Ордена, и догадаются – нападать бессмысленно, надо попытаться договориться.
   Они сообразили довольно быстро. Впереди стояло около десятка чародеев, чей магический уровень был никак не меньше магистерского, хотя большинство из них не могли убедиться в этом наверняка – ни на Белой, ни на Черной стороне не было тех, кто мог оценить уровень навыков серого мага. Все они должны были еще помнить те времена, когда Серый Орден воевал с Асгерданом к проводил террористические акты в Технаро, центритском мире, где находилось множество заводов-гигантов, обеспечивавших Центр богатейшим ассортиментом товаров. Тогда именно покушение Ордена на Технаро взбесило Асгердан больше всего. Именно после них война из скрытой превратилась в открытую – и фатальную для Ордена.
   Остальные, хоть и не были столь же умелы и сильны в плане магии, тоже помнили историю короткой и бесславной войны. Они знали, что такое сила, и. хотя речь сейчас шла немного о другом, шкурой почувствовали опасность.
   Поняв по выражениям лиц, что информация нашла своего адресата, Арман обвел магов взглядом и поинтересовался:
   – Представляться не нужно?
   – Стоило бы, – бросил кто-то из молодых, и его тут же вытолкнули в задний ряд. Было понятно, что сейчас начнется долгий и серьезный разговор, который должны вести те, кто мог бы и сам претендовать на положение гроссмейстера.
   – Руин Арман. Правитель Провала и представитель небольшого центритского семейства.
   – Мы вас узнали, – проговорил кто-то из переднего ряда. С ним никто не стал спорить.
   – Ладно. У меня с главой Ордена были свои счеты. Он похитил моего ребенка, мы с ним решили этот вопрос, – правитель Провала слегка развел руками, как бы добавив, что к Ордену, собственно, претензий не имеет.
   Маги переглянулись.
   – Так вы хотите, чтоб вам вернули сына? – один из чародеев проявил сообразительность.
   – Нет необходимости. Я его уже вернул. – Он помолчал, разглядывая адептов. Если здесь собрались не все серые маги Ордена, то, по крайней мере, изрядная их часть. Мэлокайн, занявшись слежкой за ними, подошел к делу серьезно, так что у Армана имелся не только перечень магов и боевиков, но и их поименный список. Кое-кого он уже знал по фотографиям, сделанным бывшим ликвидатором, – правда, он заснял лишь самых влиятельных, но только это, собственно, и было нужно. – Полагаю, вы со мной согласитесь, что проблемы не следует пытаться разрешать подобным первобытным способом. Есть и другие способы. Не менее выигрышные.
   – Например? – угрюмо поинтересовался седоволосый маг с двумя глубокими шрамами на лице – поперек лба и через подбородок и губы.
   Руин снова слегка развел руками.
   – По-моему это очевидно. Орден остался без гроссмейстера. И дело не только в этом. Прежний гроссмейстер был не слишком хорош, иначе не привел бы вас к подобной двусмысленной ситуации. Ближе к делу: я – серый маг, причем, подозреваю, продвинулся в этом искусстве дальше, чем большинство из вас. Я контролирую источник. И, поверьте, в своей жизни всегда стремился к тому, чтоб развивать и укреплять искусство серой магии, а также отстаивать права серых магов… хотя бы на то, чтоб быть признанными мастерами чародейского искусства, а не считаться мифом. Чем я вас не устраиваю?
   – В качестве кого?
   – В качестве главы Ордена.

Глава 13

   Добравшееся до Рэондо известие, что форт в Саувире осажден, его не взволновало. Он не хуже своих приближенных знал, что такое этот форт. Первые два дня, когда гонялся за разбегающимися лордами и их войском (большинство солдат, осознав всю слабость своего положения, не пожелали защищать своих прежних работодателей; в конце концов, правитель и платит больше, а главное вовремя, и служить ему как-то спокойнее), просто не думал об этом.
   Мятежников не так сложно было одолеть, как отловить после этого. Все они отлично понимали, что их ждет, и надеялись пробегать достаточно долго, чтоб иметь возможность ставить свои условия, а может, и улизнуть из мира. Правда, не каждый из них представлял себе, что такое жизнь вдали от привычной роскоши и привилегий. Не каждый смог бы начать жизнь сначала, в мире, где пришлось бы считаться с чужими законами.
   Но Рэондо и не собирался никого из них отпускать. Он вырос в Провале, и, хотя отец относился к сыну совершенно иначе, чем относились к нему самому, а Катрина вообще не принимала местных нравов и чаще всего вела себя по-центритски, очень хорошо проникся местным духом. Конечно, он вполне усвоил, что с женщиной проще договориться, чем тащить за косы, а прежде, чем казнить подданного, надо во всем разобраться. Но в остальном он плыл по течению в русле традиционных представлений. Он знал, что если помилует хоть одного бунтовщика, на его власть будут продолжать покушаться, потому что увидят здесь знак его слабости.
   Правителю никогда нельзя давать слабину. Правитель должен быть устойчив, как скала, на которой возводят крепость.
   Часть лордов ему все-таки удалось переловить, часть явилась с повинной, получив заверение, что, хоть глава семьи будет, как положено, казнен, семья его останется при титуле и владениях. К этим Рэондо даже испытал уважение – они умели проигрывать и вели себя достойно. За остальными была открыта полноценная охота. Впрочем, здесь присутствие правителя было уже необязательно.
   Как только у замка Орхидеи он закончил свои дела, немедленно повернул войско, разбухшее от наемников, решивших предать своих первоначальных нанимателей, и отправился обратно в Саувир. Он попытался связаться с фортом, но это оказалось невозможно – видимо, осаждающие блокировали его не только войсками, но и магически, окружив плотным кольцом антимагии. Впрочем, зачем еще связываться, кроме как сообщить, что он скоро будет? Это и так понятно.
   – Странно, что они уделяют нам так много внимания, – сказала Моргана Эттару, когда утром поднялась на степу и обнаружила, что войсками блокирована единственная дорога, ведущая в основную цитадель. Правда, солдаты довольно вяло лезли по дороге, и при первом же намеке на обстрел сразу прятались и послушно отступали. Но блокировали форт качественно. – Зачем им сюда лезть?
   – Ну, зачем – очевидно, – объяснил Эттар, который за несколько дней вдруг повзрослел и стал очень серьезным. – Здесь супруга правителя и, что самое главное, часть казны. Лакомый кусок.
   – Но и взять его не так просто.
   – Не просто – но можно, – вмешался офицер, который, подойдя, поклонился двоюродному брату Рэондо, а затем и его тетке. – Сами понимаете, ваше высочество. Любой замок можно взять. Здесь ведь не только супруга властителя, которая находится в положении, но…
   – Как это в положении? Она ничего не говорила.
   – Неважно, что там на самом деле, – терпеливо объяснил офицер. – Правитель сам распустил слух, что его жена ждет ребенка. Это делает его собственное положение более стабильным. Наличие будущего наследника…
   – Все ясно, – рассмеялась Моргана.
   – Так вот. И супруга властителя, и вы, ваше высочество, то есть единственная прямая наследница трона после пропажи его высочества Дэйна. Вас, ваше высочество, полстраны мечтает взять в жены.
   – Положение Рэондо не настолько безнадежно.
   – До тех пор, пока не объявится второй законный претендент на трон. Законность претензий все-таки штука серьезная. Тогда у большинства знати появится возможность выбирать. Ну, а еще неплохо было бы захватить супругу Рэондо, через нее влиять на правителя Переправы. Словом, причин и поводов масса.
   – Может, все и так, – возразила Моргана. – Но я замужем.
   – Здесь, в Провале? – удивился офицер.
   – Нет. В Асгердане. На Белой стороне.
   – Тогда это не имеет значения.
   Офицер держался с провальской принцессой почтительно, хоть и несколько покровительственно – так вели себя все мужчины Провала, исключая тех, кто обходился с женщинами презрительно и высокомерно, даже с весьма родовитыми женщинами. Возможно, он был покорен красотой принцессы, возможно, был искренне предан правителю, а значит, расположен и к сестре его отца, но в общении с ним Моргана впервые за много лет чувствовала себя спокойно.
   – Значит, можно ожидать, что они серьезно будут пытаться захватить этот форт?
   – Разумеется.
   – Ну вот, – молодая женщина обернулась к невыспавшейся, злой Дайане, которая плохо провела ночь и теперь вышла на стену лишь потому, что в комнате ей было и вовсе невыносимо. – Представляешь?.. Интересно, а драконов они могут пустить в ход?
   – Само собой, да, – лучезарно улыбаясь, ответил офицер. – Но у нас есть приемы и против этого хода.
   – Магия?
   – В том числе. Форт строился в расчете на атаки с воздуха. Видите вон те стальные штыри на кромке крыши и на зубцах стен? Они зачарованы, дракон здесь не приземлится.
   – А огонь?
   – В форте нет ни одной деревянной постройки. К тому же магия…
   – Но они опустили антимагическое кольцо!..
   – Оно просто окружает форт, но не вторгается в его пространство, – проворчала Дайана. – Ты такая необразованная, Моргана. Если бы антимагия царила здесь, уже сегодня мы остались бы без мяса на обед – оно бы все попортилось без консервирующих заклятий. А судя по ароматам, плывущим с кухни…
   – Ладно, – супруга Мэлокайна торопливо соображала. – Ладно… Есть еще какой-то способ проникнуть в форт? Кроме той вот тропинки?
   Женщины переглянулись, потом Дайана неуверенно покосилась на сына, на офицера и без особого желания призналась:
   – Ну, в принципе, есть… Правда, об этой дороге мало кто знает.
   – Что за дорога? – с любопытством спросил офицер.
   Снова неуверенный взгляд Дайаны.
   – Собственно говоря, я имела в виду потайной ход.
   – Здесь есть потайной ход? – изумилась Моргана. Обернулась, взглянула на офицера – тот тоже смотрел с интересом.
   – Есть-есть, – проворчала Дайана. – Об этом, насколько я понимаю, знаю только я и Руин. Даже Рэондо еще не в курсе.
   – Кто еще может знать? Кто-то же может…
   – Ну… Военный лорд… Кто-то еще из военных чинов… Не знаю.
   – Вот именно! – офицер поднял палец. – Неизвестно, кто еще может об этом знать.
   – Ты считаешь, они могут воспользоваться подземным ходом? – Моргана незаметно для самой себя перешла на «ты».
   – Вернее уж подскальным. Почему бы и нет?
   – Но тогда… Надо что-то придумать…
   – Нет ничего проще, – угрюмо ответила Дайана. – Спустимся вниз и перережем их там. Я знаю пару очень удобных поворотов. А, Эттар? Что скажешь, ты, комендант?
   – Ну, нечего прикалываться! – обиделся юноша.
   – Я не прикалываюсь. Что скажешь?
   – Что это малоосуществимо. Половину гарнизона отправить вниз – а кто будет защищать форт здесь? Слишком мало людей, чтоб пустить их и туда, и туда.
   – Значит, придется, как ни крути, использовать всех, способных колдовать. И меня, и Андрет, и, наверное, даже Катрину, – сказала Моргана. – В подземельях, за поворотом, особая мощь не нужна, и навыки тоже. Я знаю с десяток заклятий – этого хватит.
   – А я? – возмутилась Дайана. – Я, между прочим, почти магистр.
   – Ты в положении. Не знаешь что ли, что беременным женщинам можно только составлять приворотные зелья?
   – Дошутишься! – пригрозила младшая сестра. – Вот стану я обратно… – Но, не закончив, покосилась на офицера. Моргане и так было понятно, что она имела в виду: мол, стану я обратно мужчиной – покажу.
   – Покажешь, покажешь, – добродушно согласилась она. – Ну, так что? Отправляемся? Показывай, где дверь.
   – Нет-нет, – вмешался офицер. – Мне поручено обеспечивать вашу безопасность, и я не могу допустить…
   – Да мы ведь не одни туда отправимся, – решительно отрезала Моргана. – В подземелье спустятся солдаты, а мы будем на подхвате. И потом – разве у вас есть идея получше?
   Спор затянулся до самого вечера (спорили Эттар, которому идея понравилась, и офицер, настоящий комендант замка, которому, в конце концов, предстояло за все отвечать), тем временем женщины собрали все, необходимое им для путешествия по подземельям. Чуть позже им пришлось в спешном порядке собирать также все, нужное для путешествия. Офицер дал согласие на эскападу лишь потому, что полагал – дам необходимо тайно вывести из форта, ведь его все-таки могут взять штурмом. А десяток солдат, отправленных с женщинами, сможет обеспечить какую-никакую, но безопасность.
   – Я же говорила, что меня тоже надо брать, – заявила Дайана. – Я же говорила!
   – Придется последить, чтоб ты не лезла драться.
   – Я послежу за мамой, – заявил Эттар. У него горели глаза – приключение обещало стать интересным. Пожалуй, только это соображение его и подталкивало стремиться прочь из осажденного форта. Об опасности для себя или для спутниц он как-то не думал.
   Выступили они поздно вечером. Дверь, за которой начинался выдолбленный в скате ход, была спрятана необычно – на повороте коридора. Нужно было знать, куда и как нажать, чтоб в сторону отошел целый угол и открылась узкая винтовая лестница. Чтоб Дайана, у которой время от времени кружилась голова, не загремела вниз, оступившись, ее сразу подхватил под руку один из солдат. Он, здоровый и крепкий бессмертный, без особого труда смог бы даже нести ее на руках.
   Вниз спускались долго. Порой кто-нибудь из путешественниц останавливалась и, прислонившись лбом к стене, пережидала приступ дурноты. Остальные терпеливо ждали. Почта все мужчины, хоть сами и не выказывали желания передохнуть – стыдно было, – охотно останавливались, лишь только появлялся повод. Лица их отливали зеленцой, и в этом не было ничего странного – лестницу в свое время из экономии места сделали очень крутой.
   Лишь через полтора часа они достигли конца лестницы. На площадке имелось две двери, и одну из них Дайана, приведя себя в порядок, распахнула весьма решительно, помогая себе тонким кинжалом необычной формы. Заинтересовавшейся Моргане она показала этот кинжал – черненое изысканное оружие, которое вряд ли могло называться оружием, сразу видно – очень древнее.
   – Это же кинжал Нэргино-Таи!
   – Ну да.
   – Откуда он у тебя?
   – Нашел. Во дворце. Еще тогда…
   – И он может служить ключом к двери подземного хода?
   – К ней подходит любая магическая вещь Нэргино-Таи. Их не так и много осталось.
   – Но не так и мало, – возразила Моргана. – Как думаешь, у осаждающих могла оказаться такая вещица?
   – Думаю, могла. Все на свете возможно.
   Коридор оказался довольно высоким и широким – три человека пройдут в ряд. Его освещали магические световые метки, которые, впрочем, уже выдыхались и светили едва-едва. Дайана уверенно устремилась вперед, словно не раз и не два уже гуляла по этому подземелью. Сперва подземный ход шел прямо, затем начал поворачивать, и здесь солдаты оттеснили женщин назад, выступили вперед в готовности сражаться, если вдруг за поворотом обнаружится засада.
   Но засады не было. Под толщей скал, в длинном полутемном коридоре, пробитом с идеальной прямизной и точностью, царила полнейшая тишина – ни намека на чужое присутствие. Впрочем, никто из мужчин не решался расслабиться – звук в коридоре распространялся плохо, голоса и шаги звучали глухо, и можно было ожидать любых неожиданностей.
   – Что-то тут душно, – проговорила Катрина. Она была бледна и до сего момента не произносила ни слова. На лестнице ей чаще всего становилось нехорошо, но сама она не пыталась останавливаться – это делал один из солдат, всякий раз, когда замечал, что мать правителя вот-вот упадет.
   – Конечно, – Моргана пожала плечами и, подойдя, подхватила невестку под локоть. – Тебе так кажется. Просто здесь тесно.
   С другой стороны к свекрови подошла юная Аннари Танн, супруга Рэондо, поддержала ее под второй локоть. Это была гибкая, худенькая и очень молчаливая девушка, почти девочка. Муж почти не общался с нею, его родственники принимали ее хоть и радушно, но без особого интереса. Она казалась им замкнутой, нелюдимой, хотя в действительности была просто очень застенчивой. Правда, прохладное отношение родственников мужа ее саму, кажется, нисколько не удивляло – наверное, ничего другого она не ждала.
   Девушка охотно взялась помогать Катрине. На лестнице она все норовила подставить ей плечо, но ступени были очень узки, идти по двое нельзя, да и бедняжке Аннари подобные путешествия были непривычны. Судя по всему, она росла так же, как все благородные девицы Провала и подобных ему миров. Ее саму приходилось поддерживать, и лишь гордость мешала ей прямо попросить помощи. Правда, теперь, когда лестница была уже позади, девушка оживилась и с любопытством оглядывалась по сторонам.
   Каждый поворот, прежде чем пропустить за него женщин, внимательно осматривали солдаты – засады не было. Потом их бдительность слегка притупилась. Рискнув, Дайана все-таки создала простенькое разведывательное заклинание, пустила его плыть впереди. Она, конечно, знала, что беременной женщине почти совсем нельзя применять магию, потому что сильные энергетические перепады могут повредить ребенку, но одновременно понимала, что вовсе без магии во Вселенной, которая буквально ею пропитана, невозможно. Потому сама себе разрешила немного чар, правда, самых простеньких.
   Где-то через час пути разведывательное заклинание уперлось в преграду. Пути дальше не было.
   – Ну вот, и пришли, – откашлявшись, заявила она.
   – А засада? – оживился Эттар. – Есть?
   – Никакой засады.
   – Ну вот…
   – Ты что – недоволен?
   – Так зачем мы поперлись сюда, если никто и не собирался лезть в форт через подземный ход?
   – Откуда ты знаешь, что не собирался? Может, еще не собрался?
   – А если не собрался, так что же, нам обратно тащиться? – возмутился Эттар. – По той же лестнице, только вверх?
   – Между прочим, вверх по винтовой лестнице идти проще. Голова не кружится, – назидательно сказала Дайана.
   – Вот и иди, если тебе хочется!
   – Будешь хамить, я тебя выпорю. Совсем от рук отбился…
   – Хватит, – оборвала Моргана, глядя на Эттара. Потом повернулась к сестре: – Можно посмотреть, что там творится по другую сторону двери?
   – Разумеется.
   Дайана поднесла кинжал, когда-то принадлежавший Нэргино-Таи (по чьему приказу, собственно, и был возведен форт, рядом с которым позднее вырос Саувир), к неровной, плохо обработанной стене, и в ней внезапно открылась ниша. Ниша, в которой клубился золотистый туман, судя по всему, магического происхождения. Молодая женщина коснулась его кончиком пальца, и в тумане возник образ леса, подступающего к скалам. Скалы поросли мхом, в трещинах едва держались цветущие орхидеи и эдельвейс… Удивительно, но даже такие подробности можно было разглядеть.
   Кончиком ногтя Дайана указала на участок скалы.
   – Вот здесь мы выйдем. Можно посмотреть и чуть дальше.
   – Посмотри.
   Младшая дочь Мэльдора провела ладонью, и картинка сместилась. За редкой грядой деревьев открылась небольшая полянка, где горел костерок, на огне стояли два котелка, а вокруг сидело два десятка человек. Чуть дальше еще пара десятков солдат спали вповалку, сидели на плащах, что-то подшивая, приводили в порядок оружие. Один, одетый получше – судя по всему, десятник – что-то втолковывал одному из своих подчиненных, размахивая кулаком у него над головой, видимо, таким образом помогая себе выражать свои мысли.
   Дайана отпрянула от золотистого сияния, спрятанного в нише, и, обернувшись, посмотрела на спутников и спутниц.
   Несколько мгновений все они молчали.
   – Ну, и что будем делать? – спросила Андрет.
   – Сколько там человек? – деловито поинтересовался Эттар.
   – Человек сорок-пятьдесят, – ответила Дайана и грозно посмотрела на сына.
   – Получается по четыре-пять голов на каждого. Может, обратно?
   – А может, можно как-то подслушать, о чем они говорят? – вмешался один из солдат.
   – Конечно, можно, только будет ли в этом смысл? – младшая дочь Мэльдора снова вынула кинжал Майро-Таи и несколько раз провела им по камню под нишей. – Уверена, они говорят о том, какой отвратительный паек, как в лесу мокро и холодно, и что дрова опять отсырели.
   – А вдруг что-нибудь обронят. Что-нибудь по делу.
   – Этого можно очень долго ждать.
   – Но надо попробовать, правда, мам?
   – Да слушай, пожалуйста.
   Молодая женщина не без труда отрегулировала заклинание, и на внимательно слушающих путешественников обрушилась отборная брань.
   – Господи, – ахнула Моргана и зажала уши. Андрет поморщилась, Катрина устало вздохнула, и лишь у Аннари, хоть и порозовевшей слегка, почему-то вспыхнул в глазах огонек оживления.