Козлов Сергей Григорьевич. Всё-всё-всё о Ёжике

   — Где мне взять корабли, Медвежонок? — спросил он.
   — Корабли? — изумился Медвежонок.
   — Да.
   — Где же их взять? — Медвежонок оглянулся. — В лесу-то?…
   — Мне нужны Корабли, — вздохнул Ёжик и пошёл.
   — А зачем они тебе? — крикнул Медвежонок и пошёл рядом с Ёжиком.
   — Понимаешь, — Ёжик посмотрел на Медвежонка, — скучно!
   — А ты спать ложись, — сказал Медвежонок. — Вот я, например, сейчас лягу, весной проснусь.
   Они пошли к медвежачьему домику.
   — Не-ет, — сказал Ёжик. — Мне корабли нужны!
   — Тогда я пошёл.
   Медвежонок повесил на дверь своего дома огромный замок, сам влез на крышу и сел на трубу.
   — А какие они, корабли? — крикнул он сверху.
   Но Ёжик не успел ответить, как Медвежонок исчез в трубе.
   Ёжик обошёл вокруг дома, подошёл к окошку, но… крыша медвежачьего домика вдруг стала подыматься и опускаться, подыматься и опускаться. «У-у-у…» — загудел медвежачий домик трубой и, не то похрюкивая, не то всхрапывая, переваливаясь уточкой, пошёл по поляне.
   — Куда ты!? — крикнул Ёжик.
   Но медвежачий домик скрылся за деревьями.
   — Куда же это он… поехал? — пробормотал Ёжик…
   По лесу с драным сапогом в лапе брёл старый Волк.
   — Что это у тебя в лапе, Волк? — спросил Ёжик.
   — Сапог, — сказал Волк и остановился.
   — А — зачем?
   — Самовар раздую, шишечек сверху покрошу, чайку сварю и-и… — Волк сладко прижмурился. — Хочешь со мной чайку попить?
   — Не могу: мне корабли нужны…
   — Какие корабли?
   — Морские, — сказал Ёжик. — Понимаешь, скоро зима, а у меня будет море, а по морю обязательно должны плыть корабли.
   — Корабли… — мечтательно проговорил Волк. — Держи! — протянул Ёжику сапог. Наклонился и из щепки и кленового листа сделал кораблик.
   — Ох! — охнул Ёжик. — Настоящий! Но мне… ещё нужно.
   — Ага, сказал Волк. И сделал ещё два кораблика.
   — Спасибо тебе, Волченька! — сказал Ёжик. — Если тебе будет скучно, приходи ко мне. Сядем, будем с тобой смотреть на море, на корабли… Придёшь?
   — Приду, пообещал Волк. Взял сапог и заковылял дальше.
   А Ёжик нашёл старый лопух, поставил на него три кораблика и, как на подносе, понёс к себе в дом.
   Подул лёгкий ветер, паруса корабликов надулись, и сперва Ёжик побежал за лопухом, а потом и опомниться не успел, как — полетел.
   — А-а-а! — закричал Ёжик.

   Такую картину даже представить себе трудно, но так всё и было на самом деле: Ёжик держал перед собой лопух, по лопуху, как по зелёным волнам, мчались кораблики, а вслед за этим зелёным морем летел по воздуху Ёжик.
   Он даже не испугался. Это он так, для порядка, закричал: «А-а!», потому что ему не приходилось летать над лесом, но потом он освоился и запел.
   «Ля-ля! Ля-ля!» — пел Ёжик.
   И тут в небе появилась страшная ворона. Ух, как она каркала! Ух, какие у неё были отвратительные когтистые гнутые лапы и зловещий клюв!
   — Кар-р-р! — кричала Ворона. — Позор-р! Ёж в небе!
   Тут переполошился весь лес.
   А Ворона всё летела и кричала: «Позор-р-р! Кто позволил?»
   И все увидели летящего Ёжика и тоже замахали лапами и вслед за Вороной закричали: «ДОЛОЙ! ПОЗОР! КТО ПОЗВОЛИЛ?»
   И только Волк остановился, поставил сапог в траву и покачал головой.
   А Ёжик летел по небу, уцепившись за зелёное море, по которому неслись корабли. Он вжал голову в плечи, но моря не выпустил и правильно сделал потому что ветер стих и, когда Ворона было уже совсем догнала их, Ёжик со своими кораблями опустился прямо на пороге своего дома.
   Как только он очутился на земле, Ворона отпрянула, крикнула: «Кар-р-р!» — и улетела, каркая, в пустое небо.
   А Ёжик поднял корабли и вошёл в дом.
   То, что он увидел, так его обрадовало, что он сразу позабыл пережитый страх: возле ушата с водой, покачиваясь на солнышке и подставляя лёгкие головы морскому ветерку, росли две высокие пальмы, и на самой макушке той, что была поближе к прибою, сидел совсем крошечный, но абсолютно живой Попугай.
   — Здор-р-р-рово! — крикнул Попугай. — Пускай кор-рабли! — и сел к Ёжику на плечо.
   И Ёжик с Попугаем на плече стал пускать кораблики в воду.
   Теперь это было настоящее море!
   Шуршали пальмы, по краям ушата золотился песок, и высоко под потолком бежали лёгкие облака.
   За окошком стемнело, и давно уже пора было ложиться спать, а Ёжик всё сидел над свои морем под пальмами и не мог оторвать глаз от золотых кораблей.
   Наконец он встал, разобрал постель, лёг, вздохнул и сразу же услышал, как вздохнуло море и над ним зажглись звёздочки, и от ночного ветерка зашелестели пальмы.
   Ёжик смотрел на одинокую звезду за окном, слушал, как шуршит в ушате прибой, и думал, что он уже не один, что теперь, в эту холодную вьюжную зиму, с ним всегда будет тёплое море.

Красота

   Когда все забились по своим норкам и стали ждать зимы, неожиданно прилетел тёплый ветер. Он обнял своими широкими крыльями весь лес, и всё ожило — запело, застрекотало, зазвенело.
   Вылезли греться на солнышке паучки, проснулись задремавшие лягушки. Заяц сел посреди поляны на пенёк и поднял уши. А Ёжик с Медвежонком просто не знали, что им делать.
   — Пойдём искупаемся в реке, — сказал Медвежонок.
   — Вода ледяная.
   — Пойдём наберём золотых листьев!
   — Листья-то облетели.
   — Пойдём наберём тебе грибков!
   — Какие грибы? — сказал Ёжик. — Откуда?
   — Тогда… тогда… айда ляжем — будем лежать на солнышке!
   — Земля холодная.
   — Вода ледяная, земля холодная, грибов нет, листья облетели, а зачем — тепло?
   — То-то и оно! — сказал Ёжик.
   — То-то и оно! — передразнил Медвежонок. — А что же делать-то?
   — Пойдём напилим тебе дров!
   — Нет, — сказал Медвежонок. — Дрова пилить хорошо зимой. Вжик-вжик! — и золотые опилки в снег! Небо синее, солнце, мороз. Вжик-вжик! — хорошо!
   — Пойдём! Попилим!
   — Что ты! А зимой? Бац! — и пар изо рта. Бац! Колешь, поёшь, а сам дымишься. Это такая радость — в звонкий солнечный день колоть дрова!
   — Тогда не знаю, — сказал Ёжик. — Думай сам.
   — Пойдём наберём веточек, — сказал Медвежонок. — Голых ветвей. А на некоторых один или два листика. Знаешь, как красиво!
   — А что с ними делать?
   — Поставим в доме. Только немного, понимаешь? — сказал Медвежонок. — Если много — будут просто кусты, а если чуть-чуть…
   — Пойдём, согласился Ёжик.

   И они пошли, наломали красивых веток и с ветками в лапах направились к дому Медвежонка.
   — Эй! Зачем это вам веники? — крикнул Заяц.
   — Это не веники, сказал Ёжик. — Это — красота! Разве не видишь?
   — Красота! Вон её сколько, это красоты! — сказал Заяц. — Красота — это когда мало. А здесь — вон сколько!
   — Это здесь, сказал Медвежонок. — А у нас зимой дома будет красота.
   — И вы эти веники потащите домой?
   — Ну да, — сказал Ёжик. — И ты себе тоже набери, Заяц.
   — Да что я, сдвинулся? — удивился Заяц. — Живу в лесу и голые ветки…
   — Да ты пойми, сказал Медвежонок, — возьмёшь две-три веточки и поставишь дома в кувшин.
   — Лучше рябину, — сказал Заяц.
   — Рябину — само собой. А ветки — очень красиво!
   — А куда вы их поставите? — спросил Заяц у Ёжика.
   — На окно, — сказал Ёжик. — Они будут стоять прямо у зимнего неба.
   — А ты? — спросил Заяц у Медвежонка.
   — И я на окно. Кто ни придёт — обрадуется.
   — Ну вот, — сказал Заяц. — Значит, права Ворона. Она ещё утром сказала: «Если осенью в лес приходит тепло, многие шалеют». Вы ошалели, да?
   Ёжик с Медвежонком посмотрели друг на друга, потом на Зайца, а потом Медвежонок сказал:
   — Глупый ты, Заяц. И твоя Ворона — глупая. Разве это ошалеть — из трёх веточек сделать для всех красоту?

Снег пошёл.

   — Ну вот, — сказал Ёжик. — Вот и дождались. Снег пошёл.
   Весь лес был в снегу, а снег всё падал и падал, и, казалось, никогда уже не будет ему конца. Было так красиво, что Ёжик с Медвежонком вертели головами во все стороны и не могли наглядеться.

   Они стояли на опушке посреди сказочного леса, как два маленьких деревца, полузанесенных снегом.
   «Я — ёлка, подумал о себе Ёжик. — а Медвежонок — кто?»
   Особенно были красивы в этом белом лесу полуоблетевшие огненные осинки и золотые клёны. Просто немыслимо было их видеть среди чёрных стволов деревьев.
   — Так и будут стоять до весны, — сказал Ёжик.
   — Облетят.
   — Как же они облетят? Зима!
   — Почернеют, — сказал Медвежонок.
   Ёжику не хотелось спорить, ему хотелось только смотреть, и смотреть, и, вытянув лапу, слышать, как на неё мягко садятся снежинки.
   — Снежинка-снежинка, откуда ты прилетела? — спросил Ёжик у снежинки, которая легко опустилась ему на лапу.
   — Откуда? — спросил Медвежонок.
   Но снежинка растаяла.
   — От них толку не добьёшься, — сказал Медвежонок. — Ясно откуда — с неба.
   А снег всё падал и падал; вот он уже стеной отгородил от Ёжика с Медвежонком лес, а Ёжик с Медвежонком всё стояли в этом густом снегу, и никуда им не хотелось идти.
   — Смотри не потеряйся, — сказал Медвежонок. — Ты меня видишь?
   — Ага.
   — Не «ага», а отвечай: вижу! Размечтаешься, ищи тебя потом. — И Медвежонок взял Ёжика за лапу. — Отвечай за тебя, — ворчал Медвежонок. — Никто не падает в волчьи ямы, один ты…
   — Погоди, — сказал Ёжик.
   Снег стал редеть, небо — чуть посветлело, и от этого красота сделалась такой невозможной, что Медвежонок сказал:
   — Может, побегаем, а?
   — Жалко топтать, — сказал Ёжик.
   — Потопчем, а?
   И они, хохоча и крича, наперегонки помчались по огромной поляне, оставляя маленькие следы.
   А снег всё летел и летел. И когда Ёжик с Медвежонком, набегавшись, ушли в дом Медвежонка, на поляне совсем скоро не осталось ни одного следа.

Кто-то

   — Ёжик! Медвежонок! Вы меня слышите?
   Заяц стоял на холме, глядел на реку, на сверкающий лес, и синий ветерок трепал ему уши.
   — Молчат, — сказал сам себе Заяц и закричал ещё громче: — Ёжи-и-ик! Медвежо-о-онок!
   — Ну чего кричишь? — спросил Кто-то.
   Заяц оглянулся — никого не было.
   — Нечего кричать, — сказал Кто-то. — Всё равно не услышат.
   — А ты — кто? — спросил Заяц. — И где ты есть, если тебя не видно?
   Кто-то прошёлся туда-сюда (Заяц слышал, как шелестит трава) и остановился перед Зайцем.
   — Вот что, — сказал Кто-то и уставился на Зайца невидимыми глазами. — Медвежонок теперь спит, поел и отдыхает. А Ёжик идёт к нему с песней.
   — Что поёт? — спросил Заяц.
   — Без слов.
   — А ты откуда знаешь?
   — Я всё знаю.
   — А зачем я из звал?
   — От радости. Солнцу обрадовался и кричишь.
   — Верно, — сказал Заяц. — Уж больно хорошо! А что я им хотел сказать?
   — Весна!
   — Точно! А ещё?
   — Давайте попрыгаем!
   — А ещё?
   — А больше — всё! Что ты ещё можешь сказать, если ветер в башке?
   «Опять верно, — подумал Заяц. — Больше я ничего и не хотел».
   Но Зайцу захотелось поговорить с Кем-то, кого не видно, как-то по-другому, чтобы Кто-то как-нибудь сказал, кто он.
   — А давай побегаем! — сказал Заяц.
   — Со мной неинтересно.
   — Почему?
   — Я — везде. Куда ни прибежишь, а я — там.
   — Не верю! — сказал Заяц.
   — Беги!
   И Заяц, прижав уши, помчался с холма и, долетев до реки, так прыгнул в сторону, что любой — будь то сама Лиса или даже Волк — и тот бы не удержался, рухнул в воду, а Заяц залетел в ельник, скатился в овраг и, спрятавшись под вывороченную сосну, прошептал:
   — Где ты?
   — Да здесь я, не дрожи, — нехотя сказал Кто-то, и Заяц остолбенел.
   — Кто ты? — тоненько заплакал Заяц. Его бил озноб. — Покажись!
   — Не могу, — сказал Кто-то. — Не умею.
   — Тебя заколдовали? — Зайцу сделалось так страшно, что он перестал дрожать.
   — Заколдовывают в сказках.
   — А мы где?
   Кто-то немного помолчал, потом заиграл на балалайке.
   — Это — что? — спросил Заяц.
   — Балалайка.
   Балалайка тихонько тренькала, на лес надвинулись сумерки, а Заяц сидел под вывороченной сосной, обхватив голову лапами, и, раскачиваясь из стороны в сторону, мычал, будто у него болел зуб.
   — Ничего, — успокаивал его Кто-то. — Это пройдёт. Ты только помни, что есть Кто-то, кого никогда не видно.

Может, откроем глаза?

   — Закройте глаза, — сказал Заяц.
   Ёжик с Медвежонком закрыли.
   — Заткните уши.
   — Чем? — спросил Ёжик.
   — Лапами.
   — Я заткнул, — сказал Медвежонок.
   — И я.
   — Вы меня слышите?
   — Плохо, — сказал Ёжик.
   — Вот и хорошо. Что вы видите?
   — Ничего, — сказал Медвежонок.
   — Так и надо. Правда же, вам кажется, что вокруг никого нет?
   — Кажется. — сказал Ёжик.
   — И мне.
   Заяц замолчал.
   Было тихо-тихо, и Медвежонок с Ёжиком сидели в глухой темноте.
   — Долго нам так сидеть? — спросил Ёжик.
   Заяц молчал.
   — А, Заяц?
   Никто не ответил.
   — Ты меня слышишь, Медвежонок?
   — Ага, — сказал Медвежонок. — Заяц, наверное убежал.
   — Может, откроем глаза?
   — Погоди.
   Они посидели ещё немного.
   — А зачем он это придумал?
   — Наверное, так надо, — сказал Медвежонок. — Разве бы он сам догадался?
   А Заяц сидел рядом, глядел на Ёжик с Медвежонком и думал:
   «Интересно, почему они не открывают глаза? Мало ли что я сказал! А если бы я сказал: прыгайте в пропасть? Взяли и прыгнули? А если б мне сказали: закрой глаза, заткни уши? Я бы, наверное, тоже заткнул и закрыл. Но почему, почему?»
   — Всё, — сказал Медвежонок. — Мне надоело!
   — И мне, — сказал Ёжик.
   «Давно бы так!» — подумал Заяц.
   Но Ёжик с Медвежонком по-прежнему сидели с закрытыми глазами, крепко зажав лапами уши.

Это чей холм?

   Утром траву посеребрил иней, и сквозящие осинки, и весь лес от вспыхнувшего солнца стал серебряный и голубой.
   — Видишь, как красиво! — сказал Ёжику Медвежонок. — А пойдём покажу, что устроил на холме Крот.
   Они подошли к холму.
   — Смотри, — сказал Медвежонок. — Ну что это, а?
   Весь холм был изрыт от основания до макушки.
   — И когда он успел? — сказал Ёжик. — Я ещё недавно здесь проходил: холм как холм.
   — Не «холм как холм», — сказал Медвежонок, — а очень красивый наш холм. Эй, Крот! — крикнул он.
   — Крот! — позвал Ёжик.
   Высунулся Крот.
   — Чего? — сказал он.
   — Не «чего», а что ты наделал? — сказал Медвежонок.
   — А что я наделал?
   — А ты иди сюда, — сказал Медвежонок. — И погляди отсюда.
   Крот вылез из норы и спустился с холма.
   — Чего? — спросил он.
   — Гляди! — сказал Медвежонок.
   Крот невидящими глазами оглядел холм и остался очень доволен.
   — Я люблю, когда у меня много квартир, — сказал Крот. — В верхних я живу, когда мокро, а в нижних — когда холодно.
   — Ты посмотри, как ты исковырял наш холм, — сказал Медвежонок.
   — Не ваш, а мой, — сказал Крот. — Это мой холм. На этом холме всегда жили кроты. И бабка, и дед — все жили тут.
   — Послушай, — сказал Ёжик. — Ну что мы будем спорить, чей холм. Твой, наш — он же не посреди неба.
   — А где же? — удивился Крот.
   — В лесу, — сказал Медвежонок.
   — А лес — общий, — сказал Ёжик.
   — Это вам кажется, — сказал Крот. — Лес — ваш, холм — мой.
   И полез в нору.
   — Нет, погоди, — сказал Медвежонок. И схватил Крота.
   — Что ты хватаешься? Что ты хватаешься? — завопил Крот.
   — А я не только схвачу, я и поколочу, — сказал Медвежонок. — Чтобы к завтрашнему дню холм был, как вчера.
   — А где же я буду жить? — спросил Крот.
   — Где хочешь, там и живи. Построй себе хоть тыщу квартир, — сказал Медвежонок. — Но чтобы всё было красиво.
   — Да вы поглядите, какие серебряные горы рассыпаны по всему холму! — завопил Крот. — Придут неизвестные и скажут: какие богатые звери живут в этом лесу — одно серебро!
   — Ты мне зубы не заговаривай, — сказал Медвежонок. — иней растает, будет земля. Где твоё серебро?
   — Иней растает, выпадет снег, — не сдавался Крот. — Весна придёт — всё зарастёт травой. А у меня там, внутри, — сто квартир.
   — Что с ним делать? — тихо спросил у Ёжика Медвежонок.
   — А что с ним сделаешь? — сказал Ёжик. — Скоро зима, а потом — весна, и всё зарастёт травой.
   — Нет, — сказал Медвежонок. — Поколотить его надо.
   — Оставь его, — сказал Ёжик. — Мне ещё бабушка говорила: как осень, кроты обязательно испакостят весь холм.
   — Вот что, — громко сказал Медвежонок Кроту. — Скажи спасибо Ёжику: если б не он, я бы… не знаю, что с тобой сделал.
   — Спасибо, Ёжик. — поклонился Ёжику Крот. — Моя бабушка дружила с твоим дедушкой и говорила, что твой дедушка всегда заступался за кротов.
   — Да ладно уж, — сказал Ёжик. — Только Медвежонок прав: уж больно противно глядеть, как ты исковырял холм.
   Тут солнце, которое было скрылось за облаками, вспыхнуло вновь, и весь холм засверкал грудами нежного серебра.
   Осинки трепетали на синеве, трава сияла, и эти серебряные груды свежей земли вдруг сделали холм таким красивым, что Ёжик удивился, как это он сразу не увидел всей красоты.
   «Уродство, а красиво, — подумал Ёжик. — Как же это может быть?»
   А вслух сказал:
   — А ведь красиво, а, Медвежонок?
   — Всегда так, — ворчал Крот, залезая в нору. — Сперва чуть не убьют, а потом — красиво!…

Ёжик в тумане

Сценарий мультфильма

   По вечерам Ёжик ходил к Медвежонку в гости. Они усаживались на брёвнышке и, прихлёбывая чай, смотрели на звёздное небо. Оно висело над крышей — прямо за печной трубой. Справа от трубы были звёзды Медвежонка, а слева — Ёжика… Ёжик сначала шёл по полю, потом вошёл в лес, а когда вышел оттуда — за ним уже крался Филин. Но Ёжик и не подозревал об этом.

   Он шёл, задрав мордочку к небу, заложив лапки с узелком за спину, и вдруг так остановился, что Филин чуть не налетел на него. «Звезда!» — подумал Ёжик о звезде в небе. И поглядел на звезду так, как будто впервые её увидел. «И в луже…» — продолжал размышлять Ёжик.
   И Филин вслед за ним подошёл к луже, но ничего, кроме себя, Филина, не увидел и, рассердившись, шлёпнул своей лохматой лапой по воде.

   А Ёжик уже глядел в тёмный старый колодец: нет ли и там звезды?
   — Угу! — сказал Ёжик.
   — У-гуу!.. — загудел старый колодец. Ёжик послушал, спрыгнул на землю и снова, словно бросил камушек, гукнул:
   — У-гу!

   А на покосившийся колодезный сруб уже взгромоздился Филин.
   — Угу! — закричал он, И тут заухали, прислушиваясь друг к другу, Филин и старый колодец.
   А Ёжик со своим узелком уже шагал дальше, сам про себя как бы беседуя с Медвежонком.
   — … А он мне скажет… а он мне скажет: «Вот и самовар простыл. Надо бы веточек подбросить этих… ну, как их… можжевёловых!» — А я ему скажу… а я ему скажу… а я ему скажу…

   И вдруг застыл: прямо перед ним из тумана выплыла белая Лошадь.
   «А интересно, — подумал Ёжик, — если Лошадь ляжет спать, она захлебнётся в тумане?»
   И он стал медленно спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри.
   «Вот. Ничего не видно. И даже лапы не видно».
   — Лошадь! — позвал он.
   Но Лошадь ничего не сказала.

   И тут на Ёжика, шурша и осыпаясь, обрушилась тишина. Это был всего лишь сухой лист, но Ёжик так перепугался, что обеими лапами закрыл глаза.
   А когда выглянул — из-под листа, таинственно покачивая своим домиком, медленно уплыла в туман Улитка… Ёжик осторожно приподнял сухой лист…
   «А-ха, а-ха!» — вздымая боками и раздуваясь до неба, задышал Слон. Или это был не Слон? Потому что через секунду уже никого не было…

   Ёжик аккуратно положил лист на место и пятясь, на цыпочках, ушёл в туман… И сразу же из тумана выглянула большая добрая голова Лошади. Голова вкусно, по-лошадиному, пофыркивала и хрумтела травой.
   — Фр-р-р, — вздохнула лошадиная голова, и сухой лист, как живой, взметнулся и отполз в сторону.
   — Вз-з-з! — зазвенело где-то вдали.
   — Вз-з-з! — зазвенело у Ёжика над головой.
   Это, криво свернув, метнулась и пропала летучая мышь.
   Ёжик даже не успел перепугаться, как зазвенели тихие колокольчики, и над ним, как тополиные листочки под ветром, засеребрилась лёгкая стайка ночных бабочек.
   — Хе-хе-хе-хе-хе! — обрадовался Ёжик и даже представил себя ночной бабочкой и немного поплясал в воздухе, как вдруг из тумана, как из форточки, снова выскочил Филин.
   — Угу! У-гу-гу-гу-гу-гу!.. — закричал он.

   «Псих», — подумал Ёжик, поднял сухую палку и, взяв её наперевес, двинулся сквозь туман. Палка, как слепая, блуждала в тумане, пока не упёрлась во что-то твёрдое.
   — Тук-тук-тук! — постучал Ёжик.
   Положил узелок и, перебирая по палке лапами, увидел перед собой дерево с огромным дуплом. — А-га! — как бы пробуя голос, осторожно выдохнул Ёжик.

   — А-а-а!.. — загудело дерево. Ёжик попятился и вдруг вспомнил про узелок.
   Он метнулся назад, вернулся, бросился вперёд, крутнулся на месте. Узелка не было…
   Ёжик сорвал травинку, на которой сидел Светлячок и, высоко подняв её над головой, как со свечой, наклоняясь и вглядываясь себе под ноги, побрёл в тумане.

   Деревья, как мачты, тонули во мгле. Светлячок — маленький зелёный маяк, — еле-еле теплясь, покачивался в тумане, освещая дорогу. Но и он упал в траву и погас.
   И вдруг:
   — Е-ёж-и-и-к!.. — будто с края земли донёсся родной крик Медвежонка, Ёжик побежал на голос, но тут всё закружилось у него в голове: Слон, Улитка, Летучая мышь, бабочки, Лошадь, лист, Слон.
   Ёжик упал в траву и закрыл глаза.
   И тут из тумана появилась Собака. Она поставила перед Ёжиком узелок, зевнула во всю свою собачью пасть и пропала в тумане.

   — Е-ежи-и-ик! — снова донёсся издали крик Медвежонка.
   — О-го-го-го-го! — рванулся на крик Ёжик, но — бултых! — упал в воду.
   «Я — в реке», — сообразил Ёжик и похолодел от страха.
   «Пусть река сама несёт меня», — немного погодя решил он. И его понесло вниз по течению.

   «Я совсем промок. Я скоро утону», — думал Ёжик.
   Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы.
   — Извините… — беззвучно спросил кто-то. — Кто вы и как сюда попали?
   — Я — Ёжик, — тоже беззвучно ответил Ёжик. — Я упал в реку.
   — Тогда садитесь ко мне на спину, — беззвучно проговорил кто-то. — Я отвезу вас на берег.

   Ёжик сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу.
   — Спасибо! — вслух сказал он.
   — Не за что! — беззвучно выговорил кто-то, кого Ёжик даже не видел, и пропал в волнах…

   …Ёжик с узелком сидел на брёвнышке и смотрел прямо перед собой остановившимися глазами.
   — Где же ты был? — плюхнувшись рядом, запыхавшись, спросил Медвежонок. — Я звал, звал, а ты — не откликался!..
   Ёжик ничего не сказал. Он только чуть скосил глаза в сторону Медвежонка…
   — …а я и самовар раздул, и веточек… этих… как их…
   — Можжевёловых, — подсказал Ёжик.
   — …чтобы дымок пах! И креслице придвинул! Ведь кто же, кроме тебя, звёзды-то считать будет?! Вот, думаю, сейчас придёшь, сядем…

   … Медвежонок говорил, говорил, а Ёжик думал: «Всё-таки хорошо, что мы снова вместе».
   И ещё Ёжик думал о Лошади. Как она там, в тумане…

И ещё про Ёжика

   
   Усатым-Полосатым

Кит

   Однажды Зайцу показалось, что деревья — водоросли, небо — вода, а сам он — рыба.
   И Заяц поплыл.
   Заяц плыл, перебирая лапами, подгребая ушами и хвостом.
   — Что это ты делаешь, Заяц? — спросила Белка.
   — Плыву.
   И Белка поплыла рядом.
   — Что это вы делаете? — спросил Хомячок.
   — Не видишь? Плывём!
   И Хомячок бочком, бочком поплыл следом.
   Потом стал большой рыбой Медвежонок.
   Он сразу догадался, что все — рыбы, и ничего не спросил.
   Медвежонок плыл, зажмурившись, поэтому всё время натыкался то на Белку, то на Хомячка.
   — Не толкайся, — шепнула Белка. — Смотри, сколько воды!
   — Ты почему шепчешь? — тоже шёпотом спросил Медвежонок.
   — А где ты слышал, чтобы рыбы громко разговаривали?..
   Ёжик сидел на крыльце и пил чай.
   Ёжик сразу сообразил, что к нему плывут рыбы, и сбегал за удочкой.
   Первым поймался на морковку Заяц. Он схватил морковку двумя лапами и выскочил на крыльцо.
   Белка поймалась на гриб. Хомячок — на капустный листик.
   А для Медвежонка пришлось привязать к леске целый горшочек с мёдом. Медвежонок долго не ловился. Но в конце концов поймался и Медвежонок.