Кренц Джейн Энн. Волшебный дар

   До самой Катт-лейн оба молчали. Когда экипаж наконец остановился, Лавиния выглянула и увидела одинокий газовый фонарь, льющий тусклый желтый свет на крыльцо дома. В некоторых окнах горели свечи. За тонкими занавесками двигались силуэты.
   Тобиас открыл дверцу, спустился вниз и, сжав талию Лавинии, помог ей выйти.
   — Мы не задержимся, — сказал он, бросив кучеру несколько монет. — Будьте добры нас подождать.
   — Хорошо, сэр, — кивнул кучер, стараясь рассмотреть деньги. Очевидно довольный платой, он сунул деньги в карман. — С места не тронусь, сэр.
   — Пойдем.
   Тобиас взял Лавинию за руку и повел к темному устью узкой улочки.
   — Чем скорее мы отыщем Мэгги, тем скорее вернемся на бал.
   Лавиния, не споря, закуталась в одеяло, словно в тонкую индийскую шаль, и пошла вперед.
   Дома по обе стороны мостовой тоже были освещены. Тобиас подошел к каменному крылечку и постучал молотком. Звук глухим эхом пронесся в воздухе.
   На стук никто не ответил, но Лавиния услышала, как наверху открылось окно. Через подоконник перегнулась женщина со свечой в руке. Пламя освещало резкие черты лица и глубоко запавшие провалы глаз. На ней был лишь халат, да и тот распахнутый. Сей предмет туалета обнажал тощие плечи и мешочки грудей, так что всякий прохожий мог любоваться ее прелестями.
   — Эй, вы там! — пьяно окликнула она. — Хотите поразвлечься?
   Тобиас отступил от двери.
   — Мы ищем Мэгги, — сообщил он.
   — Ну и ну! Повезло, значит! Считайте, вы ее нашли! — заорала Мэгги, едва не падая из окна. — Но вижу, вас тут двое и твоя подруга — леди? Значит, вы один из тех, кто любит смотреть, как две бабы забавляются друг с другом? За такое гоните отдельную плату!
   — Мы всего лишь хотим поговорить, — поспешно вмешалась Лавиния. — И разумеется, заплатим вам за труды.
   — Поговорить?! — Мэгги немного подумала и пожала плечами. — Да мне все равно, лишь бы денежки давали! Поднимайтесь! Первая комната наверху.
   Тобиас толкнул дверь, оказавшуюся незапертой. На стене в железном подсвечнике коптила свеча, освещая узкий коридор и обшарпанную лестницу.
   — Попытайся удержаться от искушения переплатить ей, — предупредил Тобиас, — тем более что деньги пойдут из моего кармана.
   — Разумеется. У меня нет ни пенни. Дамы никогда не берут денег на балы.
   — Почему-то это меня не удивляет.
   Он пропустил ее вперед, а сам пошел сзади, задержавшись только для того, чтобы закрыть дверь.
   Они уже почти взобрались наверх, когда Лавиния услышала оглушительный стук ударившейся о стену двери. В переднюю вбежали двое оборванцев и ринулись на Тобиаса. Свет зловеще поблескивал на лезвиях кинжалов.
   — Тобиас! Сзади!
   Он, не отвечая, обернулся, схватился за перила и выбросил вперед ногу в высоком сапоге. Пинок пришелся нападающему в грудь. Злодей со свистом втянул в себя воздух и пошатнулся, столкнувшись с сообщником.
   — Прочь с дороги, чертов дурень!
   Второй отшвырнул приятеля и попытался ударить Тобиаса ножом. Лезвие описало короткую зловещую дугу. Тобиас снова размахнулся ногой. Нападающий зашипел по-змеиному и отклонился, пытаясь увернуться от удара, но потерял равновесие и ударился о перила.
   — Иди в комнату Мэгги, — велел Тобиас, не отрывая взгляда от мужчин. — Запри дверь.
   Он кинулся на ближайшего громилу, и оба покатились вниз, с тошнотворным стуком приземлившись у подножия лестницы. Очевидно, падение не оглушило их, потому что они покатились по полу.
   Дверь второго этажа распахнулась, и появилась Мэгги с железным подсвечником в руке.
   — Что это тут творится? — промямлила она. — Эй, вы там, мне неприятности ни к чему.
   Лавиния сбросила одеяло, подобрала юбки и ринулась наверх.
   — Дай мне подсвечник, — велела она, вырвав его у Мэгги.
   — Что ты делаешь? — возмутилась та.
   — О, ради Бога, — отмахнулась Лавиния и, вытащив сальную оплывшую свечку, сунула в руку Мэгги. Та ойкнула.
   — Жжет! — пожаловалась Мэгги, поднося палец ко рту. — Приходят тут всякие…
   Лавиния, не обращая на нее внимания, слетела по ступенькам.
   Тобиас и второй злодей продолжали драться. Первый незнакомец только-только приподнялся и сел у подножия лестницы. Похоже, он все еще не пришел в себя после первого же тычка. Подхватив выпавший из рук нож, он схватился за столбик перил и попытался встать.
   Ему не терпелось броситься в драку, но пока что оставалось лишь наблюдать за противниками, сцепившимися в молчаливой смертельной схватке. Очевидно, он выжидал подходящего момента, чтобы прийти на помощь сообщнику. Зато Лавиния ждать не стала. Подняв подсвечник на манер дубинки и молясь, чтобы сидевший у подножия лестницы бандит не оглянулся, она стала подкрадываться к нему. А мужчины тем временем продолжали драться. Кто-то громко вскрикнул от боли, но Лавиния не разобрала, кто именно. Ярость и страх полыхали в ней. Спустившись вниз, она взмахнула подсвечником. В самый последний момент мужчина почувствовал неладное и, повернув голову, попытался загородиться рукой. Но опоздал. Подсвечник процарапал кожу на голове и ударил в плечо с такой силой, что кисть Лави-нии онемела. Незнакомец тяжело привалился к стене. Нож зазвенел о дерево ступеньки. На какой-то потрясенный миг их взгляды встретились. Лавиния увидела, как из глубокого пореза на голове хлынула кровь.
   — Сука! — заорал он, неуклюже пытаясь схватить ее, но промахнулся. Лавиния вцепилась в перила, взлетела на несколько ступенек выше и снова подняла подсвечник, приготовившись к дальнейшей борьбе. Мужчина заметил это и замялся, не решаясь наброситься на нее.
   Но в эту минуту Тобиас поднялся с пола, чуть покачиваясь, с лицом, похожим на ледяную маску. Он вцепился мужчине з плечо, развернул к себе и всадил кулак в челюсть.
   Тот взвыл, пошатнулся и слепо бросился к двери. Второй уже успел открыть ее и выбежать наружу. Парочка скрылась в тумане. Только топот сапог по камням тротуара еще долго слышался вдалеке.
   Лавиния с колотящимся сердцем осматривала Тобиаса. Тщательно повязанный галстук успел развязаться и был залит кровью. Впрочем, как и пальто.
   — Ты ранен? — испугалась она, слетая вниз.
   — Это не моя кровь, — буркнул он, брезгливо отшвыривая галстук. — Ты цела?
   — Да.
   Она остановилась на ступеньку выше и осторожно дотронулась до его лица.
   — Ты уверен, что все в порядке?
   — Абсолютно, — хмуро подтвердил он. — Я, кажется, велел тебе запереться в комнате Мэгги!
   — Эти двое пытались тебя убить! Что же, прикажешь спокойно сидеть, пока они станут резать тебя на части? Позвольте еще раз напомнить, сэр: мы в этом предприятии партнеры!
   — Черт возьми, Лавиния, они могли тебя изуродовать!
   — Похоже, леди сделала вам одолжение, мистер? — закудахтала сверху Мэгги.
   — Тебя не спросили! — рявкнул Тобиас.
   Мэгги захихикала.
   — Предлагаю перенести наши споры на более подходящее время, — сухо заметила Лавиния. — Кажется, вы забыли, что у нас здесь дело.
   Тобиас осторожно потер челюсть.
   — Не забыл. Мэгги, ты знаешь этих двоих?
   Женщина покачала головой.
   — В жизни их не видела. Должно быть, местные головорезы. Заметили вас и решили поживиться. Заходите, если не пропала охота задавать вопросы, — пригласила она, величественным жестом указывая на открытую дверь.
   — Уже идем. Да и охота ни в коем случае не пропала.
   Тобиас вновь стал подниматься по лестнице вслед за Лавинией.
   Они оказались в убогой каморке, где из мебели были только топчан, умывальник, небольшой сундучок да стол, на котором стояла бутылка джина.
   Лавиния отдала Мэгги подсвечник и уселась на табурет у холодного очага. Тобиас направился к окну и выглянул на улицу. Неужели надеется увидеть тех грабителей, что едва его не прикончили? Вряд ли ему это удастся!
   — Мы хотим узнать о некоем Оскаре Пеллинге, — начал он, не оборачиваясь. — Насколько нам известно, он пользовался вашими услугами последние несколько дней.
   — Пеллинг? Этот ублюдок? — Мэгги воткнула свечу в подсвечник и поставила на стол. — Да, он одно время был моим клиентом, но больше никогда! Ни за что! После того, что он сделал со мной…
   — И что же он сделал? — осведомилась Лавиния.
   — Неужели сами не видите?
   Мэгги повернула голову так, что свет упал на ее лицо.
   — Да я из-за этого на улицу не могу выйти! Где уж там работать!
   Лавиния только сейчас заметила заплывшие синяками глаза проститутки.
   — Господи Боже, он вас избил?!
   — Еще как! — Мэгги залпом осушила стакан. — При таком занятии, как у меня, девушка должна быть сговорчивой, но некоторых вещей я не потерплю, это уж точно! Ноги здесь не будет того, кто поднимет на меня руку, и плевать мне на то, что он, видите ли, джентльмен!
   Тобиас отвернулся от окна и непроницаемым взглядом уставился на Мэгги, — Когда Пеллинг избил тебя?
   — Когда в последний раз был здесь, — пробормотала она, сморщившись от усилий припомнить получше. — Кажется, в ту среду… нет, в четверг! Раньше он вел себя прилично. Немного грубо, но ничего такого себе не позволял. А тут как с цепи сорвался! Словно припадок какой с ним случился!
   — Припадок, говорите? — осторожно переспросила Лавиния.
   — Да. Я даже подумала, что он вдруг спятил. И все потому, что я немного над ним подшутила.
   Мэгги вновь наполнила стакан.
   — А с чего вдруг тебе вздумалось шутить? — поинтересовался Тобиас.
   — Ну… он явился позже обычного… почти на рассвете. Я только что легла. Когда раздался стук, пришлось встать и выглянуть из окна. Поверите, я сразу поняла, что он не в себе. Даже пускать не хотела. Но уж больно клиент выгодный! Всегда платил немного сверх того, что запрошу. Богат, как набоб, и вроде бы не скупой.
   Она снова глотнула джина.
   — Вы сказали, что подшутили над ним, — мягко напомнила Лавиния.
   — Всего лишь пыталась его развеселить немного, да только хуже сделала. Как же он меня колошматил! И такие гадости про женщин плел! Насчет каких-то змей в волосах, и вроде бы они мужчин превращают в камень одним взглядом, — с дрожью в голосе пояснила Мэгги. — Уж и не знаю, что бы со мной было, не спустись сверху моя подруга, посмотреть, что тут за суматоха. Когда она заколотила в дверь, он сразу остыл.
   Лавиния вспомнила ужасную судьбу Джессики, жены Пеллинга.
   — Вам еще очень повезло.
   — И то правда. Ублюдок наверняка прикончил бы меня.
   — И что он сделал после того, как вмешалась ваша подруга? — допытывался Тобиас.
   — Повернулся и как ни в чем не бывало убрался восвояси. Словно ничего и не случилось. И по правде сказать, вроде как повеселел. Не то чтобы очень, но мигом успокоился. И с тех пор, слава Богу, носа не кажет.
   Тобиас задумчиво нахмурился.
   — А что ты ему сказала?
   — Да ничего особенного. Пустяки какие-то, — отмахнулась Мэгги, сморщив нос. — Ей-же-ей, понять не могу, с чего он вдруг вскинулся.
   — Пустяки? Что за пустяки? — переспросила Лавиния.
   — Всего-навсего посмеялась из-за галстука.
   У Лавинии кровь застыла в жилах.
   Тобиас, не двигаясь с места, насторожился. Как охотник, почуявший запах добычи.
   — Какого галстука? — спросил он очень тихо.
   — Да пришел он б'з галст'ка, — пробормотала Мэгги, пьяно проглатывая слова. — Одет так, быдто только щас из клуба или с бала, да только галст'ка не видать.
   Лавиния встретилась глазами с Тобиасом.
   Немыслимо, подумала она. Невозможно…
   — Странно как-то, — продолжала Мэгги. — Вр'де бы его камардин одевал… забыл, что ли… вот я и посмеялась… Мол, так спешил ко мне, что стал разд'ваться еще до прихода. Спр'сила, где он потерял чертов галст'к. Тогда он и взбесился от злости.

Глава 27

   — Я знал, что тут есть связь! — воскликнул Тобиас, садясь в кеб рядом с Лавинией и захлопнув дверцу. — Связь между Хадсоном и Пеллингом. Слишком уж странное совпадение, когда сразу двое твоих знакомых одновременно появляются в Лондоне!
   Свирепое, яростное выражение его глаз, как у ястреба, готовящегося унести цыпленка, действовало Лавинии на нервы. В такие минуты она особенно остро ощущала опасность, таившуюся в этом человеке. Но при этом боялась не за себя. За него. В таком состоянии он был склонен рисковать, и рисковать неоправданно. А ведь новое открытие требует логических рассуждений. Отнюдь не немедленных действий.
   — Нам следует двигаться медленно и осторожно, — начала она. — Да, пропажа галстука в ту ночь, когда задушили Селесту, — совпадение чрезвычайно странное. Но откуда нам известно, что они были знакомы?
   — Подозреваю, что Пеллинг по какой-то причине тоже охотится за браслетом. Вполне возможно, он нанял Хадсона украсть Медузу. Или стал любовником Селесты. Так или иначе, именно к нему она пришла на свидание. И именно он убил ее, либо в ссоре, либо потому, что больше не нуждался в ее помощи.
   — И слишком поздно понял, что она спрятала драгоценность, перед тем как встретиться с ним на складе?
   — Безупречное умозаключение, — удовлетворенно заявил Тобиас. Но Лавиния предостерегающе подняла руку:
   — Не совсем. Подумай еще немного, Тобиас! Если Говард знал о соучастии Пеллинга, значит, понял, кто убийца. Зачем же ему было в таком случае нанимать нас?
   — Я же говорил: Говард ищет не справедливости, а пропавший браслет. Должно быть, сообразил, что у Пеллинга его нет, вот и пустил нас по следу в надежде, что мы перевернем небо и землю, но найдем чертову Медузу раньше Оскара.
   — Да, но к чему Пеллингу браслет? — настаивала Лавиния.
   — Он коллекционер?
   Лавиния постаралась припомнить беседы с Джессикой Пеллинг.
   — Честно говоря, не знаю. Джессика никогда об этом не упоминала. С уверенностью могу сказать только, он достаточно богат, чтобы позволить себе любую прихоть.
   — Кажется, я знаю кое-кого, кто мог бы ответить на этот вопрос.
 
   Через полчаса Вейл и Джоан Дав вышли на веранду, где дожидались Тобиас и Лавиния вместе с Эмелин и Энтони. Эмелин успела найти и принести плащ Лавинии. Вейл хладнокровно рассматривал взъерошенного, помятого Тобиаса.
   — Интересно, — протянул он, подняв брови. — Энтони уведомил, что вы хотите проконсультироваться со мной, но опасаетесь в таком виде входить в бальный зал. Теперь я понял, в чем дело. Не возражаете, если я спрошу, что случилось?
   — Это долгая и довольно скучная история, — пробормотал Тобиас. Лавиния крепко схватила его за руку.
   — Видите ли, его только сейчас пытались зарезать. Двое неизвестных.
   — Очевидно, им это не удалось, — кивнул Вейл. — Мои поздравления, сэр.
   — Мне вовремя помог партнер, — пояснил Тобиас, взглянув на Лавинию.
   Вейл наклонил голову.
   — Вижу, вы двое составили прекрасную команду.
   — Совершенно верно, — твердо заявила Лавиния.
   Вейл повернулся к Тобиасу:
   — Что я могу для вас сделать?
   — Вы, случайно, не знаете, собирает ли Пеллинг антиквариат?
   Вейл ответил не сразу. У Лавинии создалось впечатление, что он тоже руководствуется некоей внутренней логикой.
   — Насколько я знаю — нет, — медленно выговорил он наконец. — Разумеется, все возможно. Я не могу претендовать на знакомство с каждым серьезным коллекционером в стране. Но не слышал, чтобы Пеллинг интересовался древностями с точки зрения ученого. Он никогда не пытался присоединиться к ценителям.
   Лавинии сразу стало легче на душе. Она и не сознавала, что до сих пор боялась дышать. Вот тебе и блестящие теории Тобиаса!
   Она украдкой посмотрела на него, чтобы понять, как он воспринял плохие новости.
   К ее удивлению, он даже не изменился в лице.
   — Хадсон хочет получить браслет по причинам, ничего не имеющим с научными интересами, — возразил он. — Возможно, Пеллинг тоже одержим Голубой Медузой — только вот почему?
   Лавиния нахмурилась.
   — Мэгги сказала, что Пеллинг буквально взбесился, когда пришел к ней в ночь после убийства. Если он действительно сошел с ума, кто может понять резоны безумца?
   — К сожалению, у нас нет улик, — заметил Тобиас. — Сомневаюсь, что мы сможем притянуть к суду Хадсона, но Пеллинг — преступник, которого нужно остановить. Если вы согласны, Вейл, мы можем попытаться заманить его в ловушку. Заставить признаться в присутствии двух свидетелей, чьи показания не подвергаются сомнению.
   — Предполагаю, что один из свидетелей — это я, — хмыкнул Вейл. — Кто второй?
   — Крекенберн.
   Вейл задумчиво покачал головой.
   — Что же, может, и выйдет. Как вы намереваетесь обставить сцену?
   Тобиас раздвинул губы в улыбке.
   — С помощью мистера Найтингейла.
   Вейл, немного подумав, кивнул.
   — Если повезет и у нас хватит времени, мы можем поставить капкан сегодня, — добавил Тобиас.
   Даже в полумраке веранды Лавиния смогла различить холодное удовлетворение в глазах обоих мужчин. Предвкушение охоты.
 
   Но надежды Тобиаса не оправдались. Яростная энергия охотника, идущего по следу, пропала зря. Удача приняла сторону врага. Когда тщательно составленная записка с извещением о закрытом аукционе прибыла в гостиницу, где жил Пеллинг, оказалось, что он упаковал вещи и еще до полуночи покинул свою комнату. Никто не знал, куда он отправился.
 
   — Одна из самых неприятных сторон этого дела, — объявила Лавиния за стаканом хереса, — заключается в том, что мистер Найтингейл требует вознаграждение за участие в нашем замысле, несмотря на то что этот самый замысел потерпел сокрушительную неудачу. И, похоже, скоро у нас совсем не останется клиентов, чтобы оплачивать наши расходы.

Глава 28

   Наутро Тобиас прибыл к позднему завтраку в настроении, сулившем беду всякому, кто осмеливался подойти ближе чем на три шага. За ним с несчастной физиономией следовал Энтони. Радость Эмелин при виде Энтони сменилась глубочайшей тревогой.
   — О Господи, что-то случилось?
   Лавиния поставила чашку на блюдце.
   — Что-то неладно? — осведомилась она.
   Тобиас плюхнулся на свой привычный стул и потянулся к кофейнику.
   — Оба исчезли.
   — Оба? — недоуменно переспросила Лавиния и обратила взор к Энтони.
   — Не один Пеллинг пропал. Мы навестили доктора Хадсона. Его тоже нет.
   Энтони положил руку на спинку стула.
   — Кстати, миссис Лейк, могу я сесть? — вежливо спросил он.
   — Да, конечно, — поспешно ответила Эмелин.
   — Простите за неучтивость, — извинилась Лавиния. — Просто мы привыкли к очаровательной манере Тобиаса всюду чувствовать себя как дома. Сами видите, он никогда не ждет приглашения.
   Тобиас проигнорировал ехидную реплику, налил кофе себе и протянул кофейник Энтони.
   — Я считаю, что те головорезы, с которыми мы сцепились прошлой ночью, скорее всего были наняты Пеллингом. Узнав об их неудаче, он понял, что если мы добрались до Мэгги, значит, подошли слишком близко к истине. Прежде чем убраться, он, должно быть, предупредил Хадсона. Или же чертов гипнотизер сам сообразил, что пришло время скрыться.
   — И куда же они могли уехать? — выдохнула Эмелин.
   — Трудно сказать, — буркнул Тобиас, обозревая блюда с видом раздраженного Минотавра, рассматривающего жертвенные приношения. Удовлетворившись яичницей, он продолжал:
   — Сомневаюсь, чтобы кто-то из них посмел вернуться в прежние жилища, и не удивлюсь, если окажется, что они уже переправляются через Ла-Манш. Возможно, Хадсон решит плыть в Америку.
   — Вряд ли они в ближайшем будущем покажутся в Лондоне, — вторил Энтони.
   — Тот факт, что они одновременно скрылись, доказывает раз и навсегда их соучастие в этом деле, — добавил Энтони.
   — Вовсе не обязательно, — возразила Лавиния, с аппетитом поедая яйцо. — Возможно, Говард уехал потому, что вы его запугали своим визитом. Признайтесь, чте более-менее угрожали ему!
   — Скорее более, чем менее, — пожал плечами Тобиас.
   — Ты не упоминал о разговоре с Хадсоном, — удивился Энтони. — Что ты ему сказал?
   — Это была чисто личная беседа. Тебе незачем забивать этим голову, — проворчал Тобиас, накладывая на тарелку яичницу.
   — Смотрю, здесь становится людно по утрам, — хмыкнула миссис Чилтон, ворвавшись в комнату с новой порцией яичницы. — Придется поговорить с молочницей насчет увеличения заказа.
   Лавиния сухо откашлялась.
   — Постоянный лишний расход молока и яиц дорого обходится.
   — Уверена, что мы можем себе это позволить, — торопливо вмешалась Эмелин.
   — Только сегодня утром Уитби упоминал, что у него остается слишком много яиц, — немедленно вставил Тобиас. — Я велю ему прислать их вам, миссис Чилтон.
   — Вот и хорошо, сэр, — кивнула миссис Чилтон, поворачиваясь к двери. — Пойду принесу тосты.
   — И джем, — попросил Тобиас. — Он опять кончился.
   — Да, сэр. Еще джема.
   — Кстати, о вашем превосходном джеме, — заметил Тобиас. — Как с запасами смородины?
   Нет, это уж слишком!
   Лавиния буквально кипела от злости. Теперь он уже и на кухне командует! Еще немного, и он станет считать простыни и указывать, какие травы посадить в огороде!
   — Не думаю, что вам стоит утруждать себя такими вещами, сэр, — сухо заметила она. — По-моему, у нас достаточно смородины.
   — А что, если ягода все же кончится и мы останемся без джема? Уверены, что не собираетесь сегодня отправиться к зеленщику, миссис Чилтон? День, по-моему, обещает быть солнечным.
   Миссис Чилтон тяжело вздохнула.
   — Думаю, не помешает купить еще пару фунтов, — кивнула она, уходя.
   Эмелин и Энтони переглянулись. Лавиния могла бы поклясться, что они силятся скрыть улыбки.
   Тобиас допил кофе с куда более довольным видом, чем всего несколько минут назад. Интересно, всегда ли разговор о смородине производит столь магическое действие? Пожалуй, не помешает на всякий случай иметь солидный запас.
 
   В начале третьего Эмелин заглянула в кабинет, помахивая висевшей на пальце шляпкой.
   — Только сейчас в карете своей матушки приехала Присцилла. Мы с Энтони и его другом едем на выставку картин в маленькой галерее на Бонд-стрит.
   — Поезжай, — рассеянно бросила Лавиния, не поднимая головы от своего отчета по делу Голубой Медузы. — Желаю хорошо провести время.
   — Мы скорее всего вернемся не раньше шести. Присцилла собирается купить новый веер, а потом Энтони хочет повезти нас в парк.
   — Угу.
   — Миссис Чилтон только что ушла к зеленщику.
   — Да, знаю.
   Лавиния окунула перо в чернильницу и начала новое предложение.
   — Вижу, ты углубилась в свой журнал, поэтому прощаюсь.
   — До свидания.
   Минуту спустя хлопнула, входная дверь. В доме воцарилась непривычная тишина. Лавиния дописала предложение и стала перечитывать последние абзацы:
   «…совершенно неудачное окончание дела. Ясно, что Оскар Пеллинг задушил Селесту Хадсон, но понятно также, что он никогда не заплатит за свое преступление. Голубая Медуза исчезла, и у нас нет ни малейшей надежды получить плату с кого бы то ни было, замешанного в этой истории.
   Впрочем, некоторые вопросы остаются без ответа. Поверить не в силах, что мой добрый друг доктор Хадсон — вор, но мистер Марч твердо в этом убежден.
   Где спрятала драгоценность Селеста, перед тем как пойти на встречу с Пеллингом и со своей смертью? Не могу забыть уверения камердинера в том, что единственным человеком, который мог незаметно взять браслет, была миссис Раштон. Но зачем ей это?»
 
   Лавиния отложила перо и выглянула в сад. Тонкая паутинка меланхолии витала вокруг, угрожая завлечь ее в царство мрака. Она решила отложить журнал и обратиться к поэзии. Или лучше попробовать сочинить объявление для газеты? Во всяком случае, нужно срочно найти себе занятие, а объявление все-таки требует доработки. Неплохо бы добавить строчку-другую насчет рекомендаций, предоставляемых по первому требованию.
   А может, она попросту нуждается в свежем воздухе, лучшем средстве для поднятия настроения? Следовало бы поехать с Эмелин, посмотреть картины, купить веера…
   Рекомендации…
   Веера…
   Знакомый щелчок прозвучал в мозгу. Долго дремавшая интуиция наконец проснулась, кружа голову легким опьянением. Лавиния медленно потянулась к перу и добавила несколько фраз, чтобы посмотреть, имеет ли смысл то, что она считает констатацией факта.
   И долго смотрела на написанное, пытаясь обнаружить недостатки. Но не нашла ни одного. Ни одного? Что же, есть только один способ убедиться.
 
   Особняк Бэнкса, по-прежнему безрадостный и мрачный, нависал над маленьким, неопрятно разросшимся парком. Экономка, открывшая дверь, казалось, была удивлена, увидев на пороге живого человека.
   — Миссис Раштон дома? — спросила Лавиния.
   — Да.
   — Пожалуйста, передайте, что миссис Лейк хочет поговорить с ней насчет пропавшего браслета.
   На лице экономки не выразилось особого оживления по поводу предстоящей беседы. Но она все же повернулась и неохотно направилась выполнять поручение.
   Миссис Раштон приняла ее в мрачной гостиной и разочарованно нахмурилась, увидев, что Лавиния пришла одна.
   — Я надеялась, что мистер Марч будет вас сопровождать, — откровенно призналась она. — Или тот милый молодой человек, мистер Синклер.
   — Они оба заняты срочными делами, — объяснила Лавиния, садясь напротив хозяйки. — Я пришла дать вам полный отчет.
   Миссис Раштон немного оживилась.
   — Вы нашли драгоценность?
   — Пока еще нет.