Кренц Джейн Энн. Волшебный дар

   — Да, — мягко сказал Тобиас. — Жив и здоров. Он промазал. По-моему, ты ухитрилась окончательно расстроить ему нервы.
   Опустив глаза, она увидела Пеллинга, плавающего лицом вниз в воде. О нет, он промахнулся вовсе не из-за нее! Слишком испугался Тобиаса, внезапно явившегося из тумана.
   Она молча бросилась к нему в объятия. Он прижал ее к себе и долго не отпускал.
 
   Позже, когда Тобиас выудил труп Пеллинга из реки и бросил на телегу, Лавиния вспомнила о складе.
   — Я хочу заглянуть внутрь, — объявила она.
   Тобиас принялся отвязывать лошадь.
   — Зачем?
   — Он пытался заставить меня войти туда, — пояснила она, глядя на закрытую дверь. — Нужно узнать, что он там прятал.
   Тобиас, поколебавшись, вновь завязал поводья и без дальнейших возражений потянул на себя дверь склада. Лавиния медленно вошла, выжидая, пока глаза привыкнут к полумраку.
   В захламленном помещении валялись связки веревок, пустые ящики и бочонки.
   В углу лежал связанный Говард Хадсон с кляпом во рту. Лавиния подбежала к нему и вытащила служившую кляпом тряпку. Говард застонал и, сев, неуклюже протянул Тобиасу спутанные руки.
   — Думал, вы никогда сюда не доберетесь, — пробормотал он, пока Тобиас разрезал веревки.

Глава 30

   Ночью, после того как Тобиас объяснился с властями, так успешно, как мог он один благодаря своим влиятельным связям, все, включая Джоан и Вейла, собрались в гостиной.
   Лавиния быстро сообразила, что ее кабинет слишком тесен для такой компании, и, разумеется, на взгляд лорда Вейла, отнюдь не роскошен. Правда, гостиная тоже не отличалась изысканностью обстановки, но по крайней мере тут было просторнее, хотя Лавиния все же испытывала некоторую неловкость.
   Несмотря на то что они еще не получили ни пенса на покрытие расходов, она налила каждому по бокалу своего драгоценного хереса. Схватка с убийцей, едва не закончившаяся трагедией, заслуживает некоторой щедрости.
   — Все трое стремились завладеть Голубой Медузой, — начала она, опустившись на диван рядом с миссис Дав. — Но по разным причинам. Как ни печально признать, Говард поверил легендам, связанным с камнем, и нуждался в нем для проведения экспериментов. Селеста надеялась продать его, чтобы подняться еще на одну ступеньку в обществе. Пеллинг же, окончательно лишившись рассудка, решил, что браслет даст ему власть над духом тетки, зарезанной им в молодости.
   Джоан задрожала.
   — Вас едва не убили! Какое счастье, что мистер Марч прибыл в особняк Бэнкса как раз в ту минуту, когда вас силой заставили сесть в кеб!
   — В самом деле, — кивнула Эмелин, подкрепляясь хересом. — Подумать страшно, что могло бы произойти, если бы Тобиас не увидел тебя и не сумел догнать кеб!
   Вейл улыбнулся сидевшему напротив Тобиасу.
   — После этого случая вам придется признать, что существует такая вещь, как совпадение, не так ли, Марч? Джоан права: не вздумай вы нанести визит в особняк Бэнкса, вы бы никогда не увидели, как миссис Лейк садится в экипаж.
   Последовала короткая пауза, на протяжении которой все присутствующие угощались хересом.
   Тобиас покатал бокал в ладонях и, взглянув на Лавинию, слегка усмехнулся.
   — Дело не в совпадении, — спокойно заметил он. — И везения тут никакого. Я последовал за Лавинией, потому что она, верная своему обещанию, оставила записку, где сообщила, куда отправилась.
   Она встретилась с ним глазами и увидела в них отражение той же абсолютной уверенности, которая таилась в ее сердце. Несмотря на грядущие ссоры и стычки, совершенно неизбежные, если учесть их взрывные темпераменты, между ними родилась и окрепла неразрывная связь. Тобиас для нее гораздо больше, чем любовник и случайный, партнер. Соединены их души. Невидимой, но прочной нитью. Навсегда. Навечно.
   — Какая жалость, что вы остались без клиента, — сочувственно заметила Джоан. — Насколько я поняла, мистер Хадсон оттягивает расчет из-за недостатка средств, а мистер Найтингейл, разумеется, расторг с вами договор.
   Лавиния очнулась от своих размышлений.
   — О, я надеюсь, что последняя наша клиентка, миссис Раштон, окажется довольна.
   — Но она заплатит тебе только в том случае, если ты вернешь браслет и договоришься о выгодной продаже, — нахмурилась Эмелин.
   — Об этом небольшом дельце я позабочусь прямо с утра. Все молча уставились на нее. Глаза Вейла ярко блеснули.
   — Хотите сказать, что знаете, где спрятала браслет Селеста Хадсон?
   Лавиния кивнула:
   — Собственно говоря, я как раз собиралась ехать за ним, когда на пути встал Пеллинг.

Глава 31

   Заслышав шаги, доктор Дарфилд поднял глаза от счетной книги. Секретарь ввел в кабинет Лавинию и Тобиаса. Лавиния заметила, что сегодня на нем нет причудливого синего одеяния. Вместо этого он был одет, как пристало преуспевающему деловому человеку: модные брюки, хорошо скроенный сюртук и безупречно завязанный галстук.
   Он долго изучал посетителей, прежде чем захлопнуть толстый том и подняться на ноги.
   — Прошу садиться, — пригласил он, показывая на стулья. — Вы, я так полагаю, пришли за браслетом.
   — Совершенно верно, — кивнула Лавиния, садясь и расправляя юбки. — Это мой партнер, мистер Марч. Он с самого начала участвовал в этом деле.
   Она не удивилась, когда Тобиас, вместо того чтобы сесть, подошел к своему любимому месту — окну — и встал спиной к свету. Как всегда… если в комнате находился человек, которому он не доверял.
   Дарфилд серьезно кивнул. До чего у него спокойное лицо! Словно ничего не происходит!
   — Я ждал вас с той минуты, как услышал о смерти Пеллинга.
   Он подошел к книжному шкафу, снял со средней полки несколько книг, открыл маленький сейф, вделанный в стену, и достал предмет, завернутый в черный бархат. Лавиния молча наблюдала, как он возвращается к столу и развязывает небольшой мешочек. На черном фоне блеснуло золото. В центре сверкающей ленты синела устрашающего вида камея.
   Лавиния невольно вскочила и словно во сне направилась к столу, потрясенная видом столь древнего предмета. Неведомый мастер украсил свое изделие множеством мелких дырочек, образующих узор в виде переплетающихся змей, так тонко сделанных, что браслет казался кружевным.
   Она осторожно подняла драгоценность. Такой тонкий и хрупкий на вид браслет оказался на удивление тяжелым. Золото быстро нагрелось в ладони.
   Голова Медузы была искусно вырезана в переливающихся всеми оттенками голубого слоях камня. Крохотные змеи извивались в волосах горгоны. Глаза смотрели с ледяной злобой. Под отрубленной головой синела маленькая выпуклая палочка. Миниатюрный барельеф излучал такую устрашающую силу, что Лавинию невольно передернуло от ужаса.
   — Селеста ухитрилась встретиться с миссис Раштон, когда та делала покупки, — пробормотала она, не отводя глаз от браслета. — И сумела ее загипнотизировать.
   — Миссис Раштон крайне податлива к гипнозу, — кивнул Дарфилд. — Прекрасная пациентка.
   — Пока миссис Раштон находилась в трансе, Селеста внушила ей необходимость лечиться у вас, а также приказала взять браслет из сейфа Бэнкса и привести вам.
   — Именно так все и было, — подтвердил Дарфилд. — После миссис Раштон, разумеется, ничего не помнила. У Селесты прекрасные способности гипнотизера, хотя она всегда старалась это скрыть от Хадсона. Она не доверяла мужчинам. Всегда твердила, что женщина должна держать свои секреты при себе. Кроме того, она не хотела, чтобы Хадсон посчитал ее угрозой своей практики.
   Тобиас сложил руки на груди.
   — Насколько я понимаю, именно вы обучали ее основам месмеризма.
   — Да. Моим наставником был гипнотизер, бравший уроки у самого доктора Месмера.
   Тобиас вопросительно поднял брови.
   — Почему Селеста решила соединить судьбу с Хадсоном? Почему не осталась работать с вами?
   Дарфилд присел на край стула и немного помолчал, очевидно собираясь с мыслями.
   — Селеста была незаконнорожденной. Побочная дочь продавщицы и беспутного сына мелкого дворянчика, — вымолвил он наконец. — Отец так и не признал ее. Он уже был женат на дочери соседа, чьи владения граничили с его крохотным имением. К сожалению, у него не было ни желания, ни таланта возделывать землю, и в результате он разорился.
   Лавиния осторожно сжала браслет.
   — И Селесте пришлось бороться за место в жизни, верно?
   — Да. Ее единственным стремлением было иметь столько денег, чтобы можно было навеки похоронить прошлое и занять положение в обществе. Поэтому она использовала любого мужчину, которого считала способным помочь ей добиться цели.
   — В прошлом году в Бате она встретила Хадсона, — добавил Тобиас.
   Дарфилд глянул на него, но тут же отвел глаза.
   — Селеста была очень умной и наблюдательной женщиной. После того как самые богатые его пациенты стали жаловаться на пропажу драгоценностей, она сразу поняла, кто в этом замешан. Применяя свои гипнотические силы, она смогла кое-что у него выведать.
   — О, не думаю, чтобы Говард имел что-то общее с…
   — Черта с два! — грубо перебил Тобиас. — Она соблазнила Хадсона, желая перенять у него воровские навыки. Кто, кроме него, мог научить ее воровать драгоценности?
   Дарфилд сухо улыбнулся.
   — Кроме того, она желала также получить доступ к его богатым пациентам. Как я уже сказал, она была неплохим гипнотизером, но не имела влиятельных связей, необходимых для привлечения избранной клиентуры. Сам я не мог ей этого предложить. Да, мои дела процветают, но среди пациентов нет высоких особ. Сами знаете, как важны надежные рекомендации!
   — Мне тоже так говорили, — согласился Тобиас.
   — Но даже если я и смог бы привлечь более утонченную публику, все равно не имел склонности к воровству. Да и дерзостью Селесты не обладал. По моему мнению, подобное занятие может кончиться виселицей или каторгой. А мне не хочется ни того ни другого.
   — Да, профессия в самом деле рискованная, — подтвердил Тобиас.
   — В один прекрасный день появился Пеллинг. Вошел в кабинет Хадсона и предложил вознаграждение, если тот согласится похитить Голубую Медузу. — Дарфилд вздохнул. — Думаю, остальное вы знаете.
   — Пеллинг ошибался, считая доктора Хадсона вором-профессионалом, — поспешно вставила Лавиния. — Но Говард изучал месмеризм и, вне всякого сомнения, едва не помешался на идее получить Медузу для своих экспериментов. Он отказался от предложения Пеллинга, но решил сам украсть браслет. Селеста, однако, собиралась бросить мужа, но для этого нужны были деньги. Она решила взять дело в свои руки и заключила договор с Пеллингом.
   Дарфилд наклонил голову.
   — Такова была она. Всегда готова к игре и, не раздумывая, повышала ставки. Знаете, услышав о ее гибели, я посчитал, что убийцей был Хадсон. Поэтому и лелеял мысли о мести, изобретая тысячи способов покончить с Хадсоном и избежать наказания. И тут на сцене возникаете вы. Моим первым порывом было вас отпугнуть.
   — Это вы послали кучера с запиской, чтобы устрашить Энтони и Эмелин! — догадалась Лавиния.
   — Да. Но позже я передумал и решил посмотреть, к чему приведет ваше расследование. Когда вы пришли ко мне под предлогом нервного расстройства, я притворился, будто не знаю, кто вы.
   — Слава Богу, что вы решили подождать! — искренне выдохнула Лавиния. — Вы могли бы расправиться с невинным человеком, а потом из-за глупой ошибки болтаться в петле!
   — Но вы и мистер Марч спасли меня от этой участи и наказали истинного преступника. Поэтому я вечный ваш должник! — воскликнул мистер Дарфилд. — От всей души надеюсь, что когда-нибудь сумею заплатить вам добром. Если вам только понадобится моя помощь, обещайте, что придете ко мне. Я мог бы предложить бесплатные сеансы гипноза…
   — Нет, нет, сэр, не беспокойтесь, — торопливо заверила Лавиния. — Возвращение Медузы — достаточная компенсация, уверяю вас.
   Ей вдруг снова стало не по себе. По спине поползли холодные мурашки. Опять воображение! Или нервы! Неужели и она подвержена истерии? Впрочем, последние дни выдались нелегкие, а такое напряжение не каждый выдержит!
   Тем не менее она поспешно положила браслет на стол. К ее невероятному облегчению, неприятные ощущения тут же прошли.
   — Одного только я не понимаю, — пробормотала она, кладя Медузу обратно в кисет.
   — Что именно? — спросил Дарфилд.
   — Вы сами сказали, что Селеста не верила мужчинам. Однако почему-то отдала вам браслет на хранение. Что в ее глазах отличало вас от остальных представителей мужского пола?
   — О, самое главное я и забыл, — вздохнул доктор Дарфилд, грустно улыбаясь. — Припоминаете, что ее отец был женат на дочери соседнего помещика? У них родился сын, который, после того как отец пустил по ветру все состояние и приданое жены, был вынужден зарабатывать на хлеб собственным трудом.
   — А вот теперь все ясно! — мягко сказала Лавиния. — Она была вашей сестрой.

Глава 32

   Через три дня Тобиас с чрезвычайно довольным видом вторгся в кабинет Лавинии.
   — Сделка состоялась, и мы получили денежки.
   Лавиния отложила перо.
   — Сделка?
   — Миссис Раштон согласилась продать Голубую Медузу анонимному коллекционеру через мистера Найтингейла.
   — Вижу, она не из тех, кто любит откладывать дела в долгий ящик! Бэнкс только вчера испустил дух!
   — Миссис Раштон — женщина энергичная и понимает, в чем ее польза, — улыбнулся Тобиас, придвигая стул к камину. — Так или иначе, утром она получила деньги и пришла в такой восторг, что немедленно заплатила мне.
   — Прекрасные новости! Я и предположить не могла, что продажа состоится в такой короткий срок, — усмехнулась Лавиния. — Готова побиться об заклад, что знаю имя неизвестного собирателя.
   — Не стесняйся, выкладывай!
   — Лорд Вейл, разумеется.
   — Вот и ошиблась. Считай, что проиграла пари. Это Джоан Дав!
   — Как?! — поразилась Лавиния. — Разумеется, я знала, что она унаследовала коллекцию мужа, но никогда не подозревала о ее интересе к антиквариату.
   — Значит, это ее новое увлечение, — сухо буркнул Тобиас. Лавиния вспомнила голубое платье, бывшее на Джоан в ночь ее бала. И тайну, связывающую ее с «Голубой палатой».
   — Голубой цвет — ее любимый, — ответила она, тщательно выбирая слова. — Не считаешь, что она захочет использовать Медузу как личный герб или печатку?
   — Предпочитаю вообще не упоминать о возможной новой хозяйке преступной организации или ее выборе печатки.
   — А лорд Вейл знает, кому достался браслет?
   — Ему наверняка успели доложить о судьбе Медузы.
   Прежде чем Лавиния успела задать очередной вопрос, дверь распахнулась и на пороге возникла миссис Чилтон с невыразимо кислой физиономией.
   — Миссис Лейк, к вам доктор Хадсон!
   — Черт бы его побрал! — прошипел Тобиас. — Передайте, что миссис Лейк не принимает.
   — Дорогой сэр, — заметила Лавиния, неодобрительно хмурясь, — я была бы весьма признательна, если бы вы не отдавали приказаний в моем доме.
   В этот момент в кабинете появился Говард, не сводивший глаз с Лавинии. Если он и заметил Тобиаса, медленно поднимавшегося с места, то не подал виду. Лавиния поспешно вскочила, радуясь появлению нового лица, прервавшего неприятную сцену.
   — Добрый день, Говард. Надеюсь, вы уже оправились от тяжкого испытания?
   — Благодаря вам, моя дорогая Лавиния, — ответил он, пересекая комнату, чтобы поцеловать ее руки.
   — И мистеру Марчу тоже, — напомнила она, пытаясь отнять руки. Но Говард, похоже, не обращал внимания на усилия старинной приятельницы и продолжал цепляться за ее пальцы.
   — Да, разумеется, — пробормотал он и, бросив на Тобиаса мимолетный взгляд, пренебрежительно дернул плечом. — Я пришел ненадолго — попрощаться, дорогая.
   Лавиния снова попыталась выдернуть руки, с ужасом сознавая, что глаза Говарда превратились в бездонные озера, грозящие затянуть ее в самый омут. Он никак не хотел отпускать ее. Лавиния встревоженно огляделась, боясь показаться грубой и в то же время не видя иного способа освободиться, кроме как затеять неприличную борьбу! Она продолжала натянуто улыбаться в надежде, что Тобиас не замечает происходящего. Не хватало еще драки между мужчинами!
   — Вы покидаете город? — жизнерадостно осведомилась она.
   — Совершенно верно, — подтвердил Говард, пристально глядя ей в глаза. — Мне нужно время, чтобы оправиться от потери моей милой Селесты. Время, чтобы свыкнуться с ее предательством. Известие о том, что она была профессиональной воровкой, явилось для меня страшным потрясением. Я совершенно выбит из колеи. Единственный выход — на время удалиться в провинцию и пожить спокойной жизнью.
   — Я с вами согласен, Хадсон, — кивнул Тобиас, подходя ближе и с размаху хлопнув Говарда по плечу. — Превосходная идея. Нужно дать слухам улечься, не так ли?
   Хотя жест со стороны казался дружелюбным, Лавиния увидела вспышку боли и удивления в глазах Говарда. Он немедленно выпустил ее руки. Куда только исчезла манящая глубина взора!
   — Именно, — процедил он сквозь стиснутые зубы. И в голосе уже не было прежней торжественной звучности. Он уничтожающе уставился на Тобиаса. — Хотя это моя драгоценная Селеста оказалась воровкой, боюсь, по городу поползли сплетни, что я был ее соучастником.
   — Знаю. И сам их слышал в своем клубе не далее как сегодня утром, — кивнул Тобиас, чуть оттолкнув свою жертву. — Разумеется, доказательств ни у кого нет.
   — Еще бы! — вскинулся Говард. — Да тут и доказывать нечего! Я понятия не имел о преступлениях Селесты!
   — Тем не менее, — продолжал Тобиас, — слухи о ваших подвигах в этой области будет чертовски тяжело заглушить. Людям ведь рта не закроешь, верно? Да и об избранной клиентуре из общества придется забыть, пока злые языки не уймутся.
   Лавиния посчитала, что его улыбка лишена всяких признаков сочувствия. Если уж на то пошло, она весьма напоминает волчий оскал!
   Поэтому она поторопилась обратиться к Говарду.
   — Куда вы поедете, дорогой друг? — мягко спросила она.
   — Еще не решил. Туда, где смогу продолжать свои исследования и эксперименты.
   — Желаю вам огромных удач в вашем нелегком труде.
   — Спасибо.
   Он подошел к двери, остановился и, оглянувшись, одарил ее долгим тоскующим взором.
   — Но не беспокойтесь, дорогая, мы встретимся вновь. Разве мы не старинные добрые друзья? Я всегда чувствовал некую связь между нами. Эту цепочку не смогут разорвать ни причуды фортуны, ни… — он едва заметно кивнул на Тобиаса, — ни мнения других людей, время от времени появляющихся и исчезающих в нашей жизни.
   У Тобиаса сделался такой вид, словно он весьма серьезно подумывал о том, как бы половчее вцепиться Говарду в глотку. Лавиния сочла необходимым поскорее встать между мужчинами.
   — До свидания, Говард, — пробормотала она, не подавая ему руки. — Желаю вам счастья.
   — Прощайте, дорогая.
   Он в последний раз улыбнулся, перед тем как окончательно удалиться.
   После его ухода наступила тишина. Ни Лавиния, ни Тобиас не произнесли ни слова, пока миссис Чилтон провожала Говарда до крыльца. Только тогда Лавиния взглянула на Тобиаса.
   — Насчет слухов, которые, по твоим словам, ходят в клубах, — бесстрастно осведомилась она. — Тех самых, где Говарда обвиняют в том, что он, пользуясь своим искусством гипнотизера, выманивал ценности у пациентов.
   Тобиас с вежливым недоумением воззрился на нее.
   — И что слухи?
   — Ты, случайно, не знаешь, кто их распустил?
   Тобиас каким-то образом умудрился принять оскорбленный вид человека, раненного в самое сердце весьма прозрачными намеками.
   — Радость моя, ты обвиняешь меня в злословии худшего разбора?
   — Ты совершенно верно меня понял. Именно обвиняю, — процедила Лавиния, не сводя с него стального взгляда. — Итак, сэр? Вы намеренно очернили Говарда до такой степени, что ему пришлось покинуть город?
   — Я унижен и раздавлен таким мнением обо мне!
   Тобиас подступил ближе, сжал ее плечи и запечатлел на лбу легкий поцелуй.
   — Уверяю, что никогда не занимался инсинуациями и грязными пересудами.
   — Но если ты посчитал, что эти самые пересуды и инсинуации отнюдь не ложны…
   Тобиас поцеловал кончик ее носа.
   — В таком случае я не опустился бы до такого. И высказал бы всю правду в лицо Хадсону.
   — Тобиас, я желаю знать, от кого пошла молва…
   — По-моему, я достаточно ясно выразился, сердце мое. Я не из тех людей, которые обожают заваривать кашу, а потом наслаждаться плодами своего труда.
   Лавинию так и подмывало допросить его как следует, но Тобиас выбрал эту минуту, чтобы поцеловать ее.
   Когда-нибудь, думала она, приоткрыв губы, ему придется понять, что не всегда возможно выиграть спор подобными аргументами.
 
   Джоан стояла в библиотеке перед высоким окном, повернув браслет к свету. Ничего не скажешь, совершенно необыкновенное приобретение! Один рисунок чего стоит! Змеи как живые! А глаза Медузы так искусно вырезаны в меняющем оттенки голубом камне, что можно почти поверить, будто они обладают силой обращать человека в камень.
   В дверях появился дворецкий.
   — К вам лорд Вейл, мадам.
   Легкое волнение охватило ее.
   — Просите.
   Почти немедленно в библиотеку вошел Вейл и, подойдя ближе, изящно склонился над ее рукой.
   — Я получил записку и немедленно велел закладывать лошадей.
   — Мне казалось, что вам понравится моя новая редкость, — с улыбкой ответила Джоан, протягивая ему браслет. — Я знаю, как вас интересуют подобные вещи.
   Вейл взял украшение и долго, молча изучал камею.
   Наконец он поднял глаза:
   — Поздравляю с покупкой, мадам.
   — Спасибо. Я просто в восторге. Знаете, я думала, что придется состязаться с другими покупателями на аукционе. Но мистер Найтингейл уведомил меня, что я единственная, кто пожелал торговаться. Сказал, что, когда второй клиент узнал р моем намерении приобрести Медузу, немедленно отступился, оставив поле битвы за мной.
   Вейл улыбнулся и вновь принялся изучать браслет.
   — Этим вторым клиентом были вы, не так ли, милорд? — тихо спросила она.
   — Помыслить невозможно, что кто-то, кроме вас, может стать владельцем столь поразительной вещи, дорогая, — уклончиво ответил лорд Вейл, отдавая ей браслет. — Великолепна! Впрочем, как и ее хозяйка.
   — Спасибо.
   Она еще раз взглянула на Медузу, гадая, чего стоило Вейлу отказаться от тайного аукциона.
   — Я обнаружила в себе серьезный интерес к антиквариату. Поэтому и хочу баллотироваться в клуб ценителей, — пояснила она и, помолчав, добавила:
   — При условии, что туда принимают женщин.
   — Я основатель клуба и устанавливаю правила, — заверил Вейл. — И никогда не возражал против приема туда дам.
   Джоан облегченно вздохнула и отдала ему браслет.
   — Мой вступительный взнос, сэр. Я преподношу Голубую Медузу закрытому музею клуба.
   — Как хранитель музея я принимаю ваш вклад, мадам. — Он поймал ее руку и второй раз поднес к губам. — Если вам угодно, я могу устроить экскурсию специально для вас.
   — Буду счастлива, — коротко ответила Джоан.

Глава 33

   Прошло недели две. Когда все треволнения окончились и о браслете уже не вспоминали, как-то в четверг, солнечным теплым днем, Тобиас учтиво отодвинул с дороги миссис Чилтон и сам открыл дверь кабинета. Лавиния сидела перед камином, в одном из мягких кресел, с книгой на коленях. В ярком свете, струившемся сквозь окна, ее волосы казались живым пламенем.
   — Здравствуй, сердце мое, — приветствовал он — У тебя гость.
   Вздрогнув от неожиданности, она подняла глаза с тем рассеянным выражением, какое неизменно появлялось, когда кто-то отрывал ее от книги стихов. Но лицо Лавинии тут же просияло при виде улыбающегося Тобиаса.
   — Я не знала, что ты собирался прийти сегодня! Что привело тебя? Неужели новое дело? Так скоро?
   — Не новое. Скорее, завершение старого.
   — О чем это ты?
   — Кое-кто хотел с тобой поговорить.
   Он отошел в сторону и придержал дверь. В кабинет вошла высокая женщина и нерешительно замерла на пороге.
   — Добрый день, миссис Лейк, — прошептала она. — Не могу выразить, как счастлива видеть вас снова и при таких обстоятельствах.
   Лавиния, оцепенев, молча, с открытым ртом таращилась на гостью.
   Тобиас наслаждался произведенным впечатлением. Не часто ему выпадала возможность наблюдать очаровательную смесь изумления и восторга на лице Лавинии.
   — Миссис Пеллинг! Джессика! — закричала она, буквально взметнувшись с кресла и роняя книгу на пол. — Вы живы!
   Вне себя от радости, она принялась обнимать женщину.
   — Благодаря вам, миссис Лейк, — улыбнулась Джессика. — Но я, собственно говоря, не слышала этого имени с тех пор, как инсценировала самоубийство. Последние два года меня знают как Джудит Палмер.
   — И это одна из причин, по которым найти ее было чертовски трудно, — сообщил Тобиас, подходя к окну. — Я разослал письма с запросами в тот день, когда Лавиния рассказала мне вашу историю. Вы поразительно ловко умеете прятать след, миссис Пеллинг.
   — Старалась как могла, — кивнула Джессика. — В полной уверенности, что от этого зависит моя жизнь. Оскар все больше впадал в безумие. Приступы ярости случались едва не каждый день, и каждый раз он все больше терял контроль над собой. Я поняла, что нужно скрыться, и как можно скорее. Поэтому и послушала вашего совета, миссис Лейк.