Кренц Джейн Энн. Волшебный дар

   Мечтая поскорее добраться до цели, он бросил оценивающий взгляд на небо. Солнце и правда сияло, но в воздухе ощущался холодок, а на горизонте собирались тучи. Оставалось надеяться, что дождь подождет, пока они с Лавинией вдоволь насладятся природой. Всего неделю назад ледяной душ несколько охладил их пылкую страсть.
   Похоже, необходимость искать подходящее убежище для их свиданий быстро становится настоятельной. Мужчине в его возрасте просто непристойно красться в отдаленные уголки парка или возиться с дамой в закрытом экипаже, сталкиваясь локтями и коленками! Ему следует наслаждаться милостями вышеупомянутой дамы в мягкой постели.
   Но такую постель чрезвычайно трудно найти, когда у тебя тайная связь.
   Он был уже в квартале от лавки, раздумывая, не стоит ли увезти Лавинию в деревенскую гостиницу на неделю-другую, когда из шляпной лавки выплыло видение в розовом и едва не столкнулось с ним.
   — Мистер Марч! — ослепительно улыбнулась Селеста Хадсон в очаровательном произведении шляпного искусства из светло-розовой соломки и сложного переплетения лент. — Как мило снова увидеть вас, и так скоро!
   — Миссис Хадсон! — воскликнул он, поддержав ее под локоть, чтобы уберечь от падения. — Рад встрече! Ваш муж где-то здесь?
   — Господи, конечно, нет! Говард терпеть не может магазинов! — Звонкий смех отдался в ушах журчанием ручейка. Но прозвучавшие в нем резковатые, фальшивые нотки невольно напоминали о ярких искусственных цветах и кривых зеркалах в комнате смеха. Какое счастье, что Лавиния никогда так не смеется!
   — Не могу сказать, что ходьба по магазинам — мое любимое занятие, — признался он.
   Селеста раскрыла маленький веер и игриво поглядела на него поверх расписного шелка как записная кокетку. Тоби-ас заметил, что веер расписан исключительно изящным и сложным рисунком в ярких тонах, отражающих свет и притягивающих взор. Кроме того, он был расшит цветным стеклярусом. Безделушка казалась более уместной в бальной зале, чем на улице. Впрочем, Тобиас никогда не считал себя экспертом в дамской моде.
   — Где миссис Лейк? — чуть гортанно осведомилась Селеста. — Или вы сегодня один?
   — У нас назначена встреча. Я как раз туда иду, — сообщил Тобиас, все больше раздражаясь от каждого манерного взмаха веера. Пришлось поспешно отвести взгляд. — Лавиния захотела купить новый поэтический сборник, в книжной лавке неподалеку отсюда.
   — Поэзия? Как мило! Я сама неравнодушна к такого рода литературе.
   Селеста снова повернула веер так, что лучи, отразившиеся от блестящих бисеринок, запрыгали на тротуаре солнечными зайчиками.
   — Неплохо бы и мне посетить эту лавку. Не возражаете, если прогуляюсь с вами, мистер Марч?
   — Разумеется, нет.
   Она положила на его руку затянутые в перчатку пальчики, столь грациозно-заученным движением, что он не мог не восхититься, и, продолжая обмахиваться веером, пошла рядом.
   — Прекрасный день, не находите? — шепнула она.
   — Хорошая погода долго не продлится.
   — О, мистер Марч, не знала, что вы такой пессимист.
   — Это не пессимизм.
   Черт, до чего же трудно не смотреть на проклятый веер! Но Селеста так ловко вертела им, что оторвать взгляд невозможно! Ему до смерти захотелось вырвать у нее дурацкую штуковину и швырнуть в канаву!
   — Всего лишь констатация факта.
   Селеста наклонила голову так, что широкие розовые поля казались чудесной рамкой для ее личика.
   — Насколько я понимаю, вы человек, привыкший иметь дело с тяжелой прозой жизни. Не из тех, кто позволяет себе увлекаться грезами и фантазиями.
   — Грезы и фантазии — только для бесплодных мечтателей.
   — О, сэр, я с вами не согласна!
   Она снова взглянула на него поверх веера блестящими и завораживающими, как драгоценные камни, глазами.
   — Иногда мечты могут стать явью. Но только для тех, кто готов заплатить за это.
   — А мне почему-то кажется, что после того, как требуемая плата вручена, в руке дающего остается только пригоршня сверкающих безделушек, которые через несколько минут растают, как льдинки, — возразил Тобиас, подумав, что сверкающие безделушки весьма напоминают яркий стеклярус на веере Селесты.
   Она улыбнулась ему и быстрым поворотом руки сложила и развернула веер.
   — Возможно, ваша беда в том, что вам так и не повезло встретиться с истинной грезой или фантазией. Советую не судить о цене товара, пока не получите возможность проверить его качество.
   — Поскольку мне вряд ли предложат образчик, сомневаюсь, что такая возможность представится.
   — А вот тут вы сильно ошибаетесь!
   Селеста снова рассмеялась и слегка, но фамильярно сжала его руку.
   — Могу заверить вас, что бесплатные образчики имеются, только следует знать нужные места, где продается товар.
   — Как уже сказано, я не слишком увлекаюсь покупками. Веер затрепетал в ее руке. Крохотные огоньки засверкали.
   — Я могу показать вам, где найти превосходные бесплатные образчики, мистер Марч, — мягко пообещала она. — Более того, гарантирую, что вы будете полностью удовлетворены качеством.
   Он внимательно посмотрел в ее светящиеся глаза.
   — Не уберете ли вы чертов веер, миссис Хадсон? Ужасно раздражает?
   Селеста, явно растерявшись, ошеломленно моргнула. Веер застыл в руке. Откровенный призыв во взгляде померк.
   — Разумеется, мистер Марч, — кивнула она, захлопнув веер. — Простите, не знала, что это вас беспокоит.
   — Миссис Хадсон! — громко воскликнула Лавиния с другого конца квартала. — Какой сюрприз! Подумать только, встретить вас и мистера Марча посреди улицы!
   Тобиас облегченно улыбнулся. До чего же приятно слышать нормальный, веселый голос вместо приторного мяуканья Селесты!
   Лавиния решительно зашагала к ним, размахивая небольшим свертком, содержащим, вне всякого сомнения, только что купленный томик поэзии. Другой рукой она сжимала кокетливый, зеленый с белым зонтик. Сегодня на ней было изумрудно-зеленое шелковое платье и такая же полосатая ротонда. Наверняка одно из произведений мадам Франчески!
   Глубокий зеленый цвет маленькой изящной шляпки удачно оттенял рыжие волосы Лавинии, уложенные узлом.
   Остановившись перед ними, она наградила Тобиаса ледяной улыбкой.
   — Вы опоздали, — заявила она.
   Кажется, настроение у нее хуже некуда. Под тончайшей вуалью шляпы ее глаза зловеще поблескивали.
   — Боюсь, это моя вина, — пробормотала Селеста, и не подумав высвободить руку из-под локтя Тобиаса. — Мы наткнулись друг на друга на улице и заболтались. Надеюсь, вы простите меня за то, что отвлекла мистера Марча на минуту-другую?
   — По моему опыту, мистер Марч редко отвлекается, если только это не в его интересах.
   Очередная улыбка Лавинии заморозила кровь в жилах Тобиаса.
   — Что за предмет вы обсуждали так горячо?
   — Насколько я припоминаю, мы беседовали о радостях обхода магазинов, — сообщил Тобиас и едва заметным, но решительным движением освободился от изящных коготков Селесты.
   — Магазины? — удивилась Лавиния. — Вряд ли это ваша любимая тема. Кстати, о покупках. Я краем глаза заметила ваш веер, миссис Хадсон. Совершенно необычный! Нельзя ли узнать, где вы его купили? Я бы хотела такой же.
   — Боюсь, это вряд ли возможно, — ответила Селеста, бросив веер в ридикюль. — Я сама его расписала.
   — Неужели?! — восхищенно ахнула Лавиния. — Поразительно! К несчастью, я не обладаю даром художника!
   — Уверена, что у вас немало других талантов, — язвительно заметила Селеста. Куда подевалось журчание ручья? Перед Тобиасом стояла разъяренная фурия.
   — Хотелось бы думать, что владею двумя скромными искусствами, — с притворной скромностью заметила Лавиния. — Возьмите хотя бы покупки! Я считаю, что обладаю явным талантам с одного взгляда различать дешевую подделку.
   — Неужели?
   Оскорбление явно попало в цель, хотя снисходительная улыбка, казалось, твердо приклеилась к лицу Селесты.
   — Я, с другой стороны, всегда умела распознать шарлатанов и мошенников. Подозреваю, в вашей новой профессии таких немало, верно?
   — Простите, вы о чем?
   Селеста равнодушно пожала хрупким плечиком:
   — Думаю, всякий может объявить себя сыщиком и претендовать на опыт и мастерство, наличие которых вряд ли можно проверить.
   — Простите?
   — Откуда, спрашивается, потенциальный клиент знает, с кем имеет дело, и способен ли частный детектив действительно расследовать преступление или просто водит заказчика за нос? — с невинным видом спросила Селеста.
   — Мудрый человек выбирает сыщика по тому же принципу, что и доктора-месмериста, — немедленно отпарировала Лавиния. — Полагаясь на рекомендации.
   — А вы можете представить рекомендации, миссис Лейк? Просто удивительно это слышать!
   Тобиас решил, что настало время вмешаться. Он прекрасно знал, что, если дерутся двое, третьему придется плохо, но его долг, как случайного партнера, по отношению к Лавинии был совершенно ясен. Он не посмел стоять рядом и хладнокровно наблюдать, как ее втягивают в постыдный скандал прямо посреди улицы. Она никогда не простит его за то, что позволил унизить ее на людях.
   — Кстати, о делах, миссис Хадсон, — вставил он как раз в тот момент, когда Лавиния открыла рот, чтобы ответить очередной колкостью. — Думаю, доктор Хадсон привез из Бата превосходные рекомендации.
   — Естественно, — небрежно обронила Селеста. — У Говарда лечились только сливки общества. Я все для этого сделала.
   — Сомневаюсь, что ваша клиентура более эксклюзивна, чем моя, — отпарировала Давиния.
   — Да ну? — Селеста метнула на нее сожалеющий взгляд. — Вряд ли в вашем списке клиентов имеются столь выдающиеся джентльмены, как лорды Ганнинг и Нортхемптон.
   Лавиния снова открыла рот, чтобы по достоинству ответить наглой особе. Но Тобиас немедленно сжал ее руку, достаточно крепко, чтобы привлечь внимание. Она мгновенно все поняла и замолчала.
   — Впечатляет, — поспешно заметил Тобиас. — К сожалению, миссис Лейк еще не обзавелась титулованной клиентурой, но, возможно, ей скоро повезет. А пока, прошу извинить, у нас свидание.
   — У нас нет свидания, — поправила Лавиния.
   — Не правда, есть. Вы, очевидно, забыли. Доброго вам дня, мадам, — улыбнулся он Селесте.
   Та, очевидно, оправилась настолько, что глаза ее вновь засияли, а голос стал теплым и грудным.
   — До свидания, мистер Марч. Счастлива была поговорить с вами. Думаю, что мы очень скоро встретимся опять… разумеется, случайно. Я бы очень хотела продолжить наш разговор на тему того, как получить бесплатные образцы весьма необычных товаров.
   — К вашим услугам, — поклонился он и, повернувшись, потащил Лавинию за собой так быстро, что та едва не спотыкалась.
   Оба молчали, хотя Тобиас чувствовал, что Лавинию трясет от ярости.
   — Надеюсь, ты понял, — прошипела она наконец, — что она пыталась ввести тебя в транс этим дурацким веером.
   — Похоже, ты права. Интересное ощущение, тем более что она еще на днях клялась, будто не обладает ни малейшими способностями к гипнозу.
   Лавиния презрительно фыркнула.
   — Скорее всего нахваталась кое-чего у Говарда. Недаром проработала с ним чуть больше года!
   — И теперь решила попрактиковаться на мне? Интересно, почему она взяла на себя такой труд?
   — Не будь глупцом! Разве не очевидно? Вознамерилась соблазнить тебя и посчитала нужным пустить в ход свои жалкие знания, чтобы достичь цели.
   — И ты в самом деле этому веришь? — улыбнулся он.
   — Несомненно. Ясно, что она находит тебя интригующим, загадочным и чем-то вроде вызова, который стоит принять, чтобы взять верх над очередным мужчиной.
   — Я был бы весьма польщен, сложись у меня весьма отчетливое впечатление, что миссис Хадсон делит всех мужчин на две категории. Полезных и бесполезных. Как ни неприятно, но подозреваю, что она решила, будто я отношусь к первой.
   Лавиния наклонила зонтик, чтобы получше разглядеть его.
   — Думаешь, она считает, что каким-то образом может использовать тебя?
   — Какой удар по моей гордости! Тем не менее вынужден заключить, что это самое вероятное объяснение ее интереса ко мне.
   — И как, по-вашему, сэр, она может вас использовать?
   — Будь я проклят, если знаю, — признался Тобиас.
   — Чушь, — отрезала Лавиния, сжимая его пальцы. — Скорее всего она безумно в тебя влюбилась и вознамерилась завести роман за спиной мужа.
   — И поскольку я не из тех, кого может ввести в транс первый попавшийся гипнотизер, вряд ли мы сумеем обнаружить ее истинные намерения, — усмехнулся он.
   — Наверное.
   — Ты, случайно, не ревнуешь, Лавиния?
   — К ее чрезвычайно ограниченным возможностям гипнотизера? Разумеется, нет.
   — Не к ее талантам, — тихо пояснил Тобиас, — а к попыткам обольстить меня.
   Лавиния смотрела прямо перед собой.
   — А для этого есть причины? Я имею в виду — для ревности?
   — Нет.
   Лавиния мгновенно просветлела.
   — Значит, и говорить не о чем.
   — Есть о чем. Ты намеренно избегаешь этой темы.
   — Но, Тобиас, ты человек благородный. И связан словом. Разумеется, я тебе доверяю.
   — Я не об этом спрашивал.
   — Этот бред о бесплатных образчиках, — выдохнула наконец Лавиния, награждая его подозрительным взглядом. — Она предлагала себя, так ведь?
   — Ты знаешь меня, дорогая. Я так и не сумел овладеть тонким искусством флирта, намеков и инсинуаций, поэтому не могу точно сказать, что она имела в виду.
   — Ад и кровь! — выкрикнула Лавиния, останавливаясь и поворачиваясь к нему. — Именно это она и делала. Потаскушка едва ли не открыто предлагала тебе бесплатный образчик дешевого товара. Ну и наглость!
   — Ты все-таки ревнуешь.
   По какой-то причине он был ужасно доволен.
   — Скажем так: я ни на пенни не верю этой особе.
   — В этом я совершенно с тобой согласен.
   Тобиас оглянулся на то место, где несколько минут назад стояла Селеста.
   — Товар может быть и дешев. Но сильно сомневаюсь, что все, предлагаемое миссис Хадсон, включая образчики, обойдется бесплатно.

Глава 7

   При виде мрачного здания склада с неосвещенными окнами, смутно вырисовывавшегося на самом берегу реки, ее передернуло от дурного предчувствия. Впервые за всю свою жизнь, полную риска, а временами и опасностей, она испытала истинный страх. Странное, колющее, леденящее ощущение, зародившееся в ладонях и поднимавшееся все выше, пока не разлилось в груди. Почему-то вдруг стало трудно дышать.
   Боже, что это с ней? Ведь конец уже близок! Она зашла слишком далеко, чтобы струсить на последнем отрезке пути.
   Женщина громко втянула в себя воздух, и неприятное чувство улеглось. Она снова овладела собой. Все хорошо. Впереди у нее блестящее будущее, а для этого всего-навсего нужно завершить одно неприятное дельце, и перед ней откроется прямая дорога в роскошные бальные залы и элегантные гостиные светского общества.
   Подняв повыше фонарь, она подошла к двери и осторожно потянула за ручку. Ржавые петли протестующе взвизгнули.
   Женщина помедлила на пороге, обозревая внутренность склада. Неверный свет бросал яркие отблески на груду пустых ящиков и бочонков. На какое-то ужасное мгновение они показались ей бесчисленными могильными памятниками и надгробными камнями, хаотически разбросанными по заброшенному кладбищу.
   «Уже поздно идти на попятную. Ты чересчур далеко зашла. Проделала долгий и трудный путь от мерзкой маленькой лавчонки. Скоро станешь одной из первых красавиц света».
   Из дыры между двумя большими ящиками послышался треск. Она вздрогнула.
   Крысы. Это, должно быть, всего лишь крысы, бегущие от света.
   Сзади раздались шаги. Очередная волна ледяного страха накрыла ее с головой. Но она продолжала убеждать себя, что все в порядке. Он получил ее записку и пришел на встречу, следуя ее же инструкциям. Они завершат сделку, и на этом все. Настанет пора расправить крылья, чтобы лететь к ослепительным вершинам.
   — Дорогая Селеста, — начал убийца мягким и нежным голосом сгорающего от страсти любовника, — я ждал вас.
   И в этот момент она окончательно поняла, что ее мечтам не суждено сбыться. Кинжальный удар страха поразил ее. Она попыталась повернуться, лихорадочно обмахиваясь маленьким веером. Силилась сказать что-то, попробовать поторговаться за собственную жизнь. Предвидя нечто в этом роде, она не принесла с собой браслет: слишком велик был риск. Кроме того, это было единственной гарантией ее безопасности, пока она станет обговаривать новую цену.
   Но все было бесполезно. Он уже накинул галстук ей на шею, чтобы заставить молчать. Ей так и не удалось воспользоваться своим! искусством. В последние мгновения, когда красная тьма обволокла ее мозг, она с ужасающей ясностью поняла, какую ошибку совершила. Она знала, что он может быть беспощадным. Понимала, что видит перед собой одержимого. Но до этой минуты не видела, что он безумен.
 
   Когда все было кончено, он удовлетворенно оглядел дело рук своих. Подлое создание никогда больше не попытается выкидывать свои штучки ни с ним, ни с любым другим мужчиной.
   Он поднял ее ридикюль, перевернул и высыпал на землю содержимое. Обычные дамские безделушки, которые можно найти в женской сумочке: платок, зеркальце, несколько монет на извозчика, которого она теперь не наймет. Но того, что он искал, не было.
   И тут ему впервые стало не по себе. Неужели…
   Он вернулся к трупу и обыскал складки и карманы плаща.
   Ничего.
   Что-то вроде паники закралось в душу. Но он решительно подавил все сомнения и наскоро обшарил тело.
   Ничего.
   Он задрал ей юбки, чтобы посмотреть, не спрятала ли она это между бедер.
   Пусто.
   Отчаявшись, он вскочил и поднял повыше фонарь, чтобы осветить пол. Может, Голубая Медуза упала во время ее предсмертных судорог?
   Но несколько минут спустя он был вынужден признать страшную правду. Голубая Медуза пропала, И он убил единственную, кто мог сказать ему, где она спрятана.

Глава 8

   — Миссис Чилтон, остались еще яйца с карри? — осведомился Тобиас, разворачивая принесенную с собой утреннюю газету. — Они превосходны!
   — Сейчас принесу, сэр, — весело хмыкнула миссис Чилтон, направляясь к кухне.
   — И еще один смородиновый бисквит, — добавил он. — Вы просто чудеса творите со смородиной!
   — Я их много напекла, — заверила она. — Словно чувствовала, что вы сегодня придете.
   Дверь за ней захлопнулась.
   — В самом деле, — заметила Лавиния, поднимая глаза от своей газеты, — вот уже третий раз за эту неделю, как вы появляетесь прямо к завтраку. Ваши привычки становятся довольно предсказуемыми, сэр. До того, что по вас можно часы сверять!
   — Я достиг возраста, в котором человек должен заботиться о своем здоровье. Недаром говорят, что режим и вкусный завтрак необходимы, если хочешь долго жить.
   — Поэтому ты решил объединить оба этих жизненно важных принципа и проводить каждое утро в моей столовой?
   — Этот прекрасный обычай дает мне возможность прогуляться: еще одна совершенно неоценимая для здоровья вещь.
   — Сегодня ты вовсе не гулял и приехал сюда в кебе. Я тебя видела!
   — Значит, следишь за мной? — Тобиас с довольным видом отложил газету. — Я нанял экипаж, потому что, если ты еще не успела заметить, прошлой ночью шел дождь и сегодня еще довольно сыро.
   — О Господи!
   Лавиния поспешно прикусила язык. Раздражение моментально сменилось сочувствием.
   — Нога сильно болит?
   — Ничего такого, чего не мог бы излечить сытный завтрак.
   Тобиас отхлебнул кофе с видом человека, твердо решившего от души насладиться едой.
   — Кстати, я уже упоминал, что ты похожа на морскую нимфу с солнечными отблесками в волосах, играющую в волнах южного моря?
   Ответный взгляд Лавинии был способен заморозить чуть более нервного человека.
   — По-моему, еще слишком рано для неудачных шуток, сэр.
   Дверь снова открылась. В комнату поспешно вошла миссис Чилтон с блюдом яиц и двумя смородиновыми бисквитами.
   — Пожалуйста, сэр, угощайтесь.
   — Ах, миссис Чилтон, ваша стряпня — это именно то, в чем нуждается человек, чтобы подкрепиться перед началом трудного дня.
   Откуда-то донесся стук дверного молотка. Лавиния нахмурилась.
   — Возможно, один из друзей Эмелин. Миссис Чилтон, кто бы там ни был, передайте, что она пошла на прогулку с мистером Синклером.
   — Хорошо, мадам.
   Миссис Чилтон исчезла в коридоре, но когда входная дверь открылась, гостем оказался вовсе не один из поклонников Эмелин. Лавиния услышала низкий сочный голос Говарда Хадсона.
   — Хадсон, — мрачно буркнул Тобиас. — Какого дьявола он делает здесь в столь несусветно ранний час?
   — Должна напомнить, сэр, что и вы избрали для визита не совсем подходящее время.
   Лавиния смяла салфетку и быстро поднялась.
   — Прошу прощения. Пойду узнаю, что ему надо.
   — Я с вами.
   — В этом нет нужды.
   Тобиас, словно не слыша, быстро вскочил. Судя по выражению глаз, он вовсе не собирался торчать здесь, пока она любезничает с Говардом!
   — Поправьте, если ошибаюсь, — заметила она, выходя из комнаты, — но у меня сложилось впечатление, что вы не слишком симпатизируете доктору Хадсону.
   — Этот человек — гипнотизер! Я не доверяю людям подобных профессий.
   — Я тоже гипнотизер.
   — Бывший, — возразил он, следуя за ней. — Ты уже забыла, что нашла себе новое занятие?
   — Совершенно верно, и, насколько припоминаю, ты и его не особенно одобрял, верно?
   — Но это совершенно другое дело!
   Как раз в эту минуту она вошла в гостиную и, следовательно, спаслась от необходимости отвечать.
   Говард, устало сгорбившись, мерил шагами комнату. Одежда его была измята. На этот раз он не потрудился завязать галстук изысканным узлом. Ботинки потеряли лоск.
   И хотя он стоял спиной и Лавиния не видела его лица, с первого взгляда было ясно: случилось нечто ужасное.
   — Говард! — Она подбежала к нему, остро ощущая присутствие Тобиаса за спиной. — Что? Что стряслось?
   Говард обернулся и вобрал ее в себя своим непостижимым взглядом. Лавинии на миг показалось, будто она перенеслась на некий метафизический уровень. Воздух как бы сгустился. Грохот колес экипажа за окном показался приглушенным, словно доносился с большого расстояния.
   Лавинии пришлось сделать над собой усилие, чтобы стряхнуть с себя непонятное оцепенение. Обычные шумы усилились, и тревожащее ощущение прошло. Взгляд Говарда снова показался нормальным.
   Взглянув на Тобиаса, она заметила, что хотя тот пристально изучает Говарда, все же совершенно не заметил мгновенного и весьма любопытного изменения атмосферы. Лавиния подумала, что все это, возможно, всего лишь игра ее воображения.
   — Селеста мертва, — выдавил Говард. — Позавчерашней ночью убита грабителем. По крайней мере мне так сказали. Он прижал пальцы к вискам.
   — Все еще не могу поверить. Если бы я сам не видел ее тела вчера утром, когда власти пришли уведомить меня, ни за что бы…
   — Господи милостивый! — ахнула Лавиния, рванувшись к нему. — Вам нужно сесть, Говард. Сейчас велю миссис Чилтон принести чаю.
   — Нет.
   Он почти рухнул на софу и растерянно огляделся.
   — Пожалуйста, не стоит. У меня горло перехвачено. Я не смогу проглотить и капли.
   — А херес? — настаивала Лавиния, садясь рядом. — Превосходное средство при всех потрясениях.
   — Нет, спасибо, — прошептал он. — Вы должны помочь мне, Лавиния. Я в полном отчаянии.
   Тобиас встал у окна и повернулся так, чтобы солнце оказалось за спиной. Лавиния знала этот прием. Он специально оставался лицом в тени, чтобы лучше разглядеть Говарда.
   — Расскажите, что произошло, — бесстрастно попросил он. — С самого начала.
   — Да. Да, конечно.
   Говард снова принялся тереть пальцами виски, явно пытаясь собраться с мыслями. В глазах стыла мучительная тоска.
   — У меня все в голове смешалось. Один удар за другим. Боюсь, что долго не смогу опомниться. Сначала известие о ее гибели, а потом еще и…
   — Успокойтесь, Говард, — посоветовала Лавиния, коснувшись его плеча. — Сделайте, как предложил Тобиас. Рассказывайте по порядку.
   — Порядок…
   Говард медленно опустил руки и тупо уставился в пол.
   — Примерно две недели назад я впервые осознал, что Селеста мне изменяет.
   — О, Говард! — тихо воскликнула Лавиния и перевела взгляд на Тобиаса. Тот изучал Говарда с отрешенным видом, означавшим, что он оценивает ситуацию и с дьявольской расчетливостью взвешивает информацию. Его способность моментально входить в это состояние одновременно раздражала и интриговала ее. Сейчас он был полностью нечувствителен ко всем эмоциям, включая участие и жалость, казавшиеся вполне естественными в такой ситуации.
   — Она… она была так молода и красива, — помолчав, продолжал Говард. — Я почитал себя настоящим любимчиком Фортуны, когда она согласилась стать моей женой. Думаю, глубоко в душе я сознавал, что рискую когда-нибудь потерять ее. Наверное, это был лишь вопрос времени. Но я влюбился как мальчишка. Что можно тут поделать?
   — Вы уверены, что у нее был любовник? — не повышая голоса, спросил Тобиас.
   Говард уныло кивнул.
   — Понятия не имею, сколько это продолжалось, но настал момент, когда всякое отрицание стало невозможно. Я перестал прятать голову в песок, притворяясь, будто ничего нет. Но поверьте, я прилагал все усилия, чтобы сохранить наш брак.
   — Вы дали ей понять, что все знаете? — допытывался Тобиас, и Лавиния съежилась от его безапелляционного тона. Она попыталась украдкой дать ему понять необходимость вести себя хоть чуточку человечнее, но он, очевидно, не замечал.