Кривцун Константин. Жестокие звезды

   – Но ведь сейчас идет война! – удивляется голос. – Неужели ты не желал бы смерти своему врагу?
   Идиотские вопросы. Я ведь сплю – так почему мне не дают спокойно поспать? Я напрягаюсь и вспоминаю, что мы действительно воюем с рыночниками. Это знание ставит меня в тупик.
   – Озадачен? – подначивает голос.
   Мысленно рычу в ответ. Мне совсем не нравится этот разговор.
   – Я бы уничтожил врагов!
   – А смог бы ты из двух врагов выбрать того, кто опаснее?
   – Зачем?
   – Чтобы потом уничтожить!
   – Мне надоедает эта беседа! – говорю уже вслух, а на языке вертятся более хлесткие обороты, которые я узнал в Забвении.
   Почему нужно все время ходить вокруг да около? Почему не назваться и прямо не сказать, чего тебе надо?
   – И все же? – продолжает наседать голос.
   – Не надо считать меня идиотом! – громко отвечаю я. – Если я не знаю, кто ты, если не вижу тебя, это еще не значит, что я дурак!
   – Некоторые люди заболевают и видят странные вещи, – с издевкой говорит голос. – Ты уверен, что не принадлежишь к их числу?
   – Прекрати издеваться! Поверь, я смогу отличить, кто из врагов опаснее. И смогу понять, болею я или нет!
   – Это хорошо, – замечает голос. – Это совпадает с тем, что мне говорили.
   – Что тебе вообще говорили и к чему весь этот фарс?
   – Мне говорили, что когда придет время сделать выбор, ты совершишь его правильно. Я всего лишь пытаюсь удостовериться, так это или нет. Я не верю в предсказания.
   Так, значит, ему что-то говорили прорицатели. Наверное, это все-таки кто-то из разведки рыночников. Только как он смог попасть ко мне в голову? И вдруг до меня доходит.
   – Ты знаешь, что ждет меня в конце этого задания?
   – Да.
   – Мне придется уничтожать?
   – А ты сомневался в этом?
   – Хочешь сказать, что меня делали только для того, чтобы уничтожать? – Почему-то становится обидно.
   Незнакомец молчит. Я понимаю, что сболтнул лишнего.
   – Я никого не стану убивать. И никого выбирать не буду. Оставь меня!
   – А ты мнишь себя всесильным, да? – вдруг рассмеялся голос. – Ты думаешь, что можешь решать за весь мир? Думаешь, он вокруг тебя вертится?
   – Что ты хочешь сказать?
   – Только то, что ты никто! – хихикнул голос. – Никто-о!
   – Но у меня есть способности! – Мне становится еще более обидно. – Я могу видеть правду, могу летать! Я дерусь как зверь, я почти бессмертен!
   – Какую правду? О чем ты говоришь? Ты слышишь ночами голоса в своей голове. Ты правду видишь раз в полгода, да и то непонятными тебе кусками. Летаешь ты тоже скверно, а в драках тебе просто везет. Про бессмертие я не говорю – это заслуга не твоя, и лично тебе проблем оно принесло гораздо больше, чем преимуществ.
   – Хорошо! – возмутился я, уже окончательно теряя контроль. – Ты все знаешь обо мне, а я ничего не знаю о тебе! Чего ж ты, такой крутой, не выйдешь да не поможешь мне? Кормишь меня советами да загадками!
   – Я еще покажусь, не волнуйся, – отвечает мне голос. – Только знай, не все враги – действительно враги. Не ошибись!
   – Я снова не понимаю тебя! Скажи по-человечески!
   Только голос в голове уже исчез и говорить стало некому.
 
   Когда я проснулся, на часах было десять, значит, поспать мне довелось каких-то четыре часа. Тупые сновидения. Кого мне уничтожать? Зачем выбирать? Лучше бы отдохнул, чем беседовать во сне непонятно с кем.
   Голова побаливала, отражение в маленьком зеркале на стене каюты явило мне хмурого молодого человека с забинтованным лбом и темными кругами вокруг глаз.
   – Ну и черт с ним! – сказал я своему брату-близнецу в Зазеркалье. – Все равно скоро вылечусь!
   Я пригладил волосы, торчащие в разные стороны из-под повязки, размял затекшую после сна шею и побрел в рубку.
   В коридоре ко мне присоединился молчаливый Андреев.
   – Что нового? – попытался растормошить я его, но в ответ лейтенант лишь пожал плечами.
   Повсюду кипела работа. Варили листы металла на полу коридора, меняли сгоревшие микросхемы, тестировали разные системы корабля с помощью портативных приборов. «Спектр» действительно здорово потрепало в бою.
   – Что с Артамовым? – спросил я.
   – Погиб, – пожал плечами Андреев. – Ты же видел.
   Я мысленно выругался и решил больше ничего не спрашивать. Что зря напрягать язык – все равно лейтенант молчит как рыба.
   Наконец мы добрались до рубки. Здесь уже успели побывать ремонтники. Мусор был вынесен, свисавшие со стен провода заправлены внутрь, а сломавшиеся стойки и матрицы по большей части заменены на новые.
   – Заходи! – подозвал меня капитан.
   Я подошел, попутно рассматривая главную матрицу и пытаясь понять, что поменялось за время моего отсутствия. Заря была уже близко. Корабли противника на ее орбите выстроились в полусферу, готовясь к встрече. Зеленых точек видно не было. Значит, за время нашего полета рыночники заняли все орбитальное пространство. И это, в свою очередь, означало, что АС также контролирует целиком и поверхность планеты.
   – Мы получили новое сообщение от рыночников, – чуть понизив голос, сказал Суслов. – Я решил поставить им ультиматум, пригрозил секретным оружием.
   – Каким секретным оружием?
   – Тем, что подорвало их корабли. Тем, которым являлся Артамов.
   – Капитан, и все-таки кем был наш связист?
   Суслов поморщился, помялся секунду, подбирая слова, затем ответил:
   – Раньше он работал на СВ. У него с детства были способности уничтожать разные вещи на расстоянии. Не спрашивай меня, как он это делал, я не знаю.
   – Понятно, – кивнул я, хотя, конечно же, мне было ничего не понятно.
   – Все ведь останется между нами? Путь нашего связиста из СВ был долог и не всегда законен, я не хочу распространяться об этом. И закроем эту тему.
   – Хорошо.
   С каждым днем я обнаруживал вокруг себя все новых людей со сверхспособностями. Большинство из них так или иначе имело отношение к Секретному Ведомству. Откуда же берутся такие, как я? Такие способности не могут появиться из-за мутаций или изменений генома. Это что-то сверхъестественное. Кто, черт возьми, мой отец? Настоящий отец?
   – Что вам ответили на ультиматум? – сменил я тему.
   – Они не поверили в то, что у нас есть секретное оружие. Сказали, что это было оружие одного выстрела, иначе мы применили бы его раньше. Овровы кишки! Рыночники хотят, чтобы мы отдали им тебя, Сергей, – капитан положил руку мне на плечо. – Они обещают отпустить нас живыми, если мы выдадим тебя.
   – Мы не отдадим Краснова, – устало произнес майор Смирнов. Похоже, он говорил это уже не в первый раз.
   – Не отдадим, не переживай! – отмахнулся Суслов. – У меня другой план. Можно сыграть на этом. Можно в момент передачи устроить внезапную атаку и захватить их корабль изнутри…
   Я с горечью подумал, что это не план, а агония.
   – Что-то мне в это не особо верится, – подтвердил мои сомнения Бергер. – У нас мало людей.
   – Хотите правду, да? – всплеснул руками капитан, он тоже все прекрасно понимал. – Мы все равно сдохнем! Вопрос только в том, какой урон сумеем нанести.
   Не думал я по пути в рубку, что все складывается настолько плохо. Хотя чего еще можно было ждать? Какого-то чуда?
   – Может, не захват, а таран? – предложил я. – Результат один, а сил потратим меньше. Есть шансы на то, что удастся еще и другой корабль расстрелять.
   – Ты так легко рассуждаешь о смерти? – мрачно хмыкнул Суслов. – Наверное, не веришь?
   Стало страшно. На самом деле страшно. Я представил себе, что скоро меня ждет удар, затем боль и тьма, из которой уже нет выхода. Хотелось думать, что за гранью жизни меня будет ждать кто-то большой и справедливый. Только вот верить в это не всегда получалось…
   И вдруг меня пронзила какая-то непонятная волна. Страх превратился в панику. Нельзя рисковать! Нельзя умирать! Мне надо на планету! В Аннтейр!
   – Не знаю, – ответил я. – Иногда хочется поверить. Но поверить не в смерть, а тем прорицателям, которые пели, что я обязательно окажусь на Заре. Значит, вероятность велика…
   Внутри словно оборвалась невидимая струна. Я испытал облегчение оттого, что буду жить дальше. Что-то внутри удовлетворилось таким прогнозом, хотя сам я еще сомневался. Черт возьми, что со мной творится?
   – Везет, – протянул Бергер. – А про меня прорицатели ничего не говорили?
   – Нет, – просто ответил я, и штурман заметно погрустнел.
   – Все! – твердо заявил Суслов. – Беру командование целиком в свои руки, никаких больше обсуждений. Время до начала нового боя осталось мало…
   – Полтора часа, – сверился с показаниями приборов Бергер.
   – Внимание всему экипажу корабля «Спектр-8», – включив внутреннюю связь, начал говорить капитан. – Говорит капитан Суслов! Мы через час принимаем бой против превосходящих сил противника. Шансов на победу мало, не буду врать. Все мы надеемся только на поддержку с Зари. Помните, когда Сергей Краснов только ступил к нам на борт и мы посчитали его обузой? Довеском к полному грузовому отсеку посылок? Мы ошиблись, товарищи. Сергей – важная персона, и нам довелось в этом убедиться. Мы делаем сейчас очень нужное для нашей Родины дело. Так давайте поможем нашей стране в этот тяжелый час! Давайте будем достойно драться в этом бою! Ведь у нас есть все, чтобы показать себя. Прекрасный экипаж, новое современное вооружение! Давайте будем сражаться так, как мы умеем. Покажем, как делают это на почтовом корабле! Ни богу, ни черту не дано нас остановить!
   Слова капитана были искренними. Может, в них оказалось слишком много пафоса, но иначе было нельзя. Как еще сказать экипажу своего корабля, что вот-вот примешь последний бой?
   Переключив канал, капитан стал говорить в совершенно другом тоне:
   – Говорит капитан Суслов, космолет «Спектр-8». Мы приняли ваши условия. Сергей Краснов обезврежен. Как нам доставить его на ваш корабль?
   – Я не думал, что ви решал так быстро! – радостный голос из репродуктора. – Ви должен доставить Краснов на лодке! Ви должен доставить Краснов на наш корабль. Координаты и код вам передавать в пять минут…
   – Хорошо, мы ждем.
   Капитан отключил связь и повернулся ко мне:
   – Ну что же, дальше поступим так – Сергей полетит в шлюпке, якобы обезвреженный. Они подойдут максимально близко, чтобы поймать его, и тогда мы даем залп из всех орудий по одному из кораблей, например по этому вот, обозначенному тройкой, а потом тараним ближайший космолет. У Сергея даже будет шанс вырваться из окружения и попасть на планету.
   Я не верил своим ушам. Это говорил немного трусливый, вспыльчивый, но на самом деле очень мягкий человек. Я бы никогда не поверил, что он сможет вот так спокойно рассуждать о своей скорой смерти. А все ради кого? Ради меня. Черт возьми, ради меня!
   Но через мгновение я вспомнил то, что говорил мне незнакомец из сна, и осознал, что все это, конечно же, делается не ради меня. Я не пуп Земли, не центр Вселенной. Я всего лишь инструмент, созданный для уничтожения врага. Как гравистрел в руках солдата Федерации.
   Капитан выполняет сейчас приказ командования, веря в то, что оно хочет нашей победы. И если бы Суслову приказали убить меня – он бы, не раздумывая, убил. Суслов – бывший военный, хоть и не кажется таким с первого взгляда. Он отлично знает, что такое приказ и чувство долга. Жаль, что такие люди погибают в этой нелепой бойне непонятно за что.
   – Я полечу с Сергеем, – сказал майор Смирнов. – У меня совершенно четкие инструкции на этот счет.
   – Рыночники сказали, что он должен прибыть один и обезвреженный! – возразил Суслов. – Вы понадобитесь здесь, для последнего боя!
   – Не думайте, что я трус, – спокойно ответил на это Смирнов. – Мне очень четко разъяснили, что я должен следовать за Сергеем, куда бы он ни направился, и обеспечивать его безопасность. Я очень признателен вам за то, что решили дать ему шанс совершить посадку на Заре, пока вы будете отвлекать корабли противника. Но я должен сопровождать его. Поймите, это приказ!
   – Ладно, – поднял руки Суслов. – Я только что сказал, что мои решения больше не обсуждаются, но, так и быть, сделаю исключение. Это ваша миссия, и мы понимаем это.
   Я почувствовал, каких сил ему стоит так спокойно рассуждать. В глубине его глаз уже собирались предательские слезы, но видеть их мог лишь я со своим обостренным чутьем. И еще я чувствовал, что лейтенант Андреев, напротив, переносит мысль о предстоящей гибели на удивление легко. Наверное, в Секретном Ведомстве готовили кадры по специальным методикам.
 
   Серп планеты Заря занимал уже весь экран. Мы подходили с ночной стороны, и деталей поверхности практически не было видно. Все скрывала своим пологом ненасытная тьма. Узкая полоска освещенной солнцем части планеты не давала представления о том, как на самом деле выглядят суша и океаны этого мира. Видно было лишь белесую дымку атмосферы, серебрящуюся в лучах светила, да бирюзовый край океанического шельфа.
   Планета была так близко. Между «Спектром» и Зарей находилось лишь одно препятствие – рой кораблей противника. И это препятствие, к сожалению, было непреодолимым.
   Меня и Смирнова довольно быстро снарядили в путь. Выдали рацион на два дня, ручное оружие, средства связи. Также нас облачили в легкие скафандры и вогнали в плечо по два кубика адаптационной вакцины, призванной сберечь организм во время первой встречи с чуждой биосферой. По словам Председателя, как раз эту сыворотку готовили из псилина.
   Вдвоем мы более-менее удачно разместились в шлюпке, которая, по документам, рассчитывалась на четверых. Оглядывая небольшую кабину, я с трудом мог представить себе, как сюда впихнутся четыре человека. Видимо, строители космолетов этого класса не заботились о комфорте для экипажа во время эвакуации.
   – Если они станут сканировать вас, – давал последние напутствия капитан, – не двигайтесь. Вы, Краснов, в наручниках и обездвижены, а вы, Юрий Николаевич, сопровождаете его. Такой легенды и будем придерживаться! Ну а потом, держась поближе к корпусу вражеского корабля, обходите его и на полной скорости рвите к планете. Давайте, ребята, не подведите!
   На последних словах голос Суслова дрогнул. Майор ответил, как всегда, сухо и чуть устало:
   – Во имя победы! Мы тоже верим в вас, капитан.
   На этом закончилось наше прощание с гостеприимным космолетом. С глухим звуком закрылся люк шлюзовой камеры, скользнули в сторону створки внешних ворот, и я впервые за все время путешествия увидел открытый космос вживую, а не спроецированным на матрицу.
   Он был прямо передо мной – седой и молодой одновременно, такой ощутимо объемный и непомерно глубокий, чужой и вместе с тем будто бы даже родной. С едва слышным шелестом наша шлюпка вышла из ворот. Теперь мы оказались целиком во власти пустоты.
   На фоне угольных провалов пространства «Спектр-8» казался игрушечным. Он все уменьшался в размерах и в конце концов почти исчез из виду.
   Скоро корабль, приютивший меня на эти дни, вообще перестанет существовать. Наверное, так же как и я сам. Все внутри меня протестовало против такого исхода. Не могло быть правильным то, что мы убиваем на Краю Экспансии не каких-то там злобных монстров, а своих же собратьев. Все это какая-то нелепая ошибка!
   Впереди медленно росли космолеты противника. Они тоже выглядели игрушечными. Но не пройдет и пяти минут, как эти две игрушечные силы сойдутся в совершенно настоящем бою. И кто-то из них совершенно по-настоящему умрет.
   – Почему они не сканируют нас? Не вызывают? – спросил я у майора.
   – Не знаю, – задумчиво сказал он. – Может, их сканер не обнаруживается нашими системами? Но странно, вообще-то.
   Еще несколько минут мы летели в молчании. Чуть слышно шумел антиграв, да перемигивались приборы на пульте.
   Космолет, координаты которого передали рыночники, был теперь совсем близко. Автоматика начала пересылку нужных для стыковки сведений. Я отменил передачу и отключил автоматику.
   – Не трогай рули! Я сам возьму управление, – укоризненно сказал мне Смирнов. – У тебя же почти нет опыта!
   Я не стал говорить, что у меня вообще нет опыта. Не тот момент был, чтобы болтать друг с другом.
   Смирнов, тесно прижимая шлюпку к обшивке вражеского корабля, все набирал и набирал скорость. Я грешным делом думал, что автопилот при перелете к кораблю рыночников шел на максимуме. Как оказалось, я значительно ошибался. Шлюпка все разгонялась, корабль, серой стеной маячивший справа, внезапно кончился. Я обернулся и увидел, что он стремительно уменьшается.
   – Почему по нам никто не стреляет? Мы ведь уйдем? – удивился я.
   Смирнов ничего не ответил.
   – Лодка! Лодка! – раздался в наушниках голос американского диспетчера. – Ми сканировали ваш лодка и нашли, что Сергей Краснов есть внутри один. Немедленно стыковка с наш космолет! Не улетать!
   – Что?! – не поверил я своим ушам. Я ожидал выстрелов, а не этой мольбы. И почему – один? Здесь же еще Смирнов.
   – Назад! – сказал рыночник. – Назад! Нельзя!
   И в следующую секунду я все понял.
   Чутье ведь давно предупреждало меня. Какой же я дурак! У американцев тоже есть свои провидцы и шпионы. Они знали, что я на борту, и не хотели меня убивать. Они и в прошлом бою ни за что не пошли бы до конца. Им нужно только захватить меня. Просто захватить!
   Как только я осознал это, мне сразу стало ясно, что я должен сделать. Я не вправе подводить ребят, что отдают ради меня свои жизни!
   – Разворачивайся! – велел я Смирнову, предварительно отключив связь с космолетом американцев.
   – Зачем? – не понял майор.
   – Мы летим назад! – крикнул я. – Надо спасать ребят!
   – Ты что это придумал? – холодно спросил Смирнов. – Хочешь сорвать всю операцию?
   – Надо спасти «Спектр»! Рыночники не станут стрелять, если будут знать, что я на борту!
   – Ты сдурел? – зашипел майор. – В прошлом бою враг был настроен по-другому. Ради тебя погиб Артамов.
   – У меня чутье! – выпалил я. – Я знаю!
   – Ничего ты не знаешь, – мрачно сказал Смирнов. – Не стреляют по нам – и ладно! Надо уходить к планете. Ты разве не понимаешь, как нам повезло?
   – Нет! – сказал я.
   Нужно было брать ситуацию в свои руки. В конце концов, я не инструмент! Я живой человек, и у меня тоже могут быть свои привязанности и свои решения. Я не намерен подчиняться какому-то майору из Секретного Ведомства!
   Я схватился за рычаги управления, одновременно отпихивая Смирнова в сторону.
   А потом – вспышка. Фейерверк внутри головы. Рев в ушах.
   Смирнов сильно ударил меня головой о стену. Шлем смягчил удар, но тряхануло сильно. В глазах помутилось. Я замахнулся, чтобы ответить, но не успел. Майор схватил меня за руки, некоторое время тряс, внимательно глядя в глаза, видимо, надеялся, что я успокоюсь. Но я и не думал успокаиваться. Я неуклюже ударил его ногой, а он в ответ просто отшвырнул меня прямиком на стену. Шлюпка была совсем крохотной, и я не представляю, с какой силой надо было бросить, чтобы я от удара потерял сознание, пусть даже и на несколько секунд.
   Только я пришел в себя, как последовал еще один сильный удар. И сразу за ним еще.
   Из разбитых губ сочилась кровь. Перед глазами крутились осколки звездного неба. Мир раскачивался все быстрее, предметы поплыли, звезды, до этого яркие и четкие, вдруг превратились в размытые пятнышки.
   Потом я увидел вспышку. Так погиб «Спектр». Я был уверен в этом. Почувствовал, как десятки жизней оборвались неподалеку. Они все-таки пошли на таран. Унесли вместе с собой в лучший мир еще и корабль противника.
   Андреев, Бергер, Суслов…
   Этот удар был посильнее самого сильного удара майора. Терпкая горечь захлестнула меня. Во рту было солоно от вкуса крови, и мне на секунду почудилось, что кровь эта совсем не моя. Будто я, подобно вампиру, напился чужой, сладкой крови людей, которые могли бы стать мне однажды друзьями.
   Что ж, я-то буду жить. Я ведь кому-то еще необходим. Чертов герой, не желающий быть героем.
   Я закрыл глаза. Теперь уже не было смысла сопротивляться Смирнову. Пусть ведет шлюпку, пока я прихожу в себя.
 
   Скальные уступы, длинный сизый мох на камнях. Свет незнакомого солнца припекает спину. Куда я ползу? Зачем?
   – Привет! – знакомый голос сверху.
   – Снова ты? Что тебе надо от меня на этот раз?
   – Ты все сделал правильно, не переживай!
   – Не твое дело, переживаю я или нет!
   – Мое-мое!
   – Ты не знаешь, сколько людей погибло!
   – Какая разница. Это меняет тебя, заставляет правильно относиться к цели!
   – Но я не знаю цели!
   – Осталось недолго, – успокаивает меня голос. – Скоро у нас будет конкретный и прямой разговор.
   – Может, начнем уже сейчас? – Я вылез на относительно ровную площадку, встал на ноги и отряхнулся.
   – Нет, сейчас у тебя не то эмоциональное состояние. Мне говорили, что лучше это сделать позже. Пока все идет в соответствии с планом, и я склонен доверять советчикам. Сейчас у меня к тебе другие вопросы.
   Кто же все-таки это такой? Что у него за советчики?
   – Ты, наверное, работаешь на рыночников! Их провидец, да?
   – Нет, – вздыхает голос. – Я гораздо дальше от тебя, чем ты думаешь.
   Разговор пошел по старой схеме. Я огляделся. Скалы, скалы, что-то вроде здания вдалеке. Как меня сюда занесло?
   – Что же ты от меня хочешь?
   – Я же сказал, у меня есть вопросы.
   – Ну?
   – Твои нынешние враги не убили тебя. Так ли они плохи?
   Снова пошла старая песня о врагах и друзьях. Бред какой-то!
   – Они убили моих товарищей, – с нажимом ответил я. – Разве этого мало, чтобы считать врагов врагами?
   – Твои товарищи сами врезались в корабль противника. Они убили сами себя.
   Голос прав. Я растерялся, правда, всего на одно мгновение.
   – Наш эскорт тоже сам собой подорвался, да? Не пытайся меня запутать! Я не попадусь!
   – Как ты думаешь, зачем твои враги пропустили тебя? Почему не стали стрелять?
   Я пожал плечами.
   – Хотят привлечь на свою сторону. А ты помогаешь им в этом. Разве не так?
   Голос рассмеялся:
   – Отличная теория! Нет, все не совсем так. Ты прав, твои враги надеются переубедить тебя. Хотят использовать силу, которой ты обладаешь, против того, за что борются твои товарищи. Но я не рыночник. Мне не сильно интересна эта ваша детская возня. Просто подошло время для куда более древней войны. Более опасный враг, чем ваши рыночники, появился на горизонте. Будь готов правильно понять грозящую всем нам опасность!
   Ничего не говоря, я изучал кромку мокрых серых скал и пытался найти в словах собеседника хоть какой-то смысл.
   – Что это за место? – наконец спросил я.
   – Что-то из твоего будущего, – сказал голос. – Ты не всегда видишь обычные сны.
   Я помолчал еще немного. Будущее. Вот оно будет каким. Я в одиночку пробираюсь по холодным скалам. Интересно.
   – Ты знаешь, что меня ждет в будущем, да? – я стал рассматривать далекое здание на склоне горы.
   – Я знаю столько, сколько мне посчитали нужным сказать. И я не уверен, что сказанное является твоим настоящим будущим. Пока все совпадает, но я все равно не могу до конца поверить в пророчества. Я знаю тех, кто может в любой момент вложить в головы провидцев ложные видения или вовсе заблокировать саму возможность любых предсказаний…
   – То есть, – подытожил я, – ты мне ничего не расскажешь?
   – Не могу и не хочу, – честно ответил голос. – Лишние знания могут повлиять на твое поведение.
   – Тогда зачем ты общаешься со мной? Это ведь тоже может повлиять на мое поведение!
   – Мне сказали, что нужно усилить твои сомнения. Вот я и усиливаю.
   Какие, к чертям, сомнения? Я даже не знаю, кто я такой. Как вообще в этом случае можно быть в чем-то уверенным?
   – Я устал, – сказал я и сел на холодный камень. – Я очень устал. Ничего не могу понять в окружающем. Каждый раз, когда я привязываюсь к чему-нибудь, оно разрушается. Ты все равно не ответишь мне ни на один вопрос. Не скажешь, кто я. Не скажешь, что меня ждет. Оставь меня, голос. Уйди прочь. Я совсем ничего не хочу…
   – Это твой путь, – сказал мне невидимый собеседник. – Ты должен был знать с самого начала, что у тебя не будет ни друзей, ни близких. Я многого не понимаю в людях, но твой случай для меня теперь очевиден. Выполни то, что тебе предначертано, и я искуплю все те годы, что ты испытывал лишения!
   – Ты говоришь как дьявол, – усмехнулся я. – Искушаешь?
   – Искушаю, – согласился голос. – Но разве это так плохо? Почему не совместить приятное с полезным? Так, кажется, у вас говорят?
   – Мы побеседуем с тобой, когда я смогу конкретно судить о том, кто ты и каковы твои цели. Если ты утверждаешь, что сейчас я не готов для подобной беседы, – нам и разговаривать незачем!
   – Может, ты и прав, – согласился голос. – Но и меня пойми. Я сидел здесь несколько лет. Не мешая тебе, не говоря с тобой, лишь бы только не навредить. Меня проинструктировали, и пусть я не очень-то доверяю предсказаниям, это пока сбывается. В точности сбывается!
   Я собрался с мыслями, решая, что бы ответить на такое откровение, но голос не стал ждать и попросту ушел, обдав меня прохладным порывом ветра.
   – Проснись! Пора! – ворвался в мой сон другой мужской голос.
 
   – Проснись! Пора! – тормошил меня за плечи Смирнов. – Надо уходить!
   Я кое-как приподнялся и, еще не до конца сбросив сон, пытался нащупать взглядом силуэты скал.
   – Где я?
   – Мы сели! Шлюпка погружается в болото! Надо выбираться!
   Тут наконец я понял что к чему, вспомнил драку, погибший «Спектр», последовавшую за этим жесткую посадку, в ходе которой я и отключился.