Кривцун Константин. Жестокие звезды

   Я сидел на берегу озера и бросал плоские камни в воду, наблюдая, как они мелко подпрыгивают на поверхности, а затем идут ко дну. Так же, как мои мечты…
   Маму несколько дней назад забрали в больницу – у нее случился инфаркт. Пашка улетел на экскурсию по кольцам Сатурна – у нас в школе разыгрывали десять бесплатных билетов, и моему другу несказанно повезло.
   Я остался в одиночестве. За мной теперь присматривал «электронный воспитатель» – программа, встроенная в систему кибер-дом. Еще, бывало, наведывалась тетя Вера. Как обычно, участливо охала, ахала, наигранно жалела, а потом торопилась уйти, придумывая разные дела.
   Вот так я и жил. Иногда, правда, искоркой неприкрытого и такого чуждого осенней погоде счастья мелькала на периметре моего участка худенькая смуглая девочка. И помню, я глупо улыбался, глядя ей вслед.
   Наташа, к большому моему сожалению, не попала к нам в класс. Отец отдал ее в соседнюю школу. В ту, где учились Стас и его дружки с Иркой. Я иногда рисовал себе в мечтах ситуацию, когда эта компания пристанет по какому-нибудь поводу к Наташе, а потом на арене появлюсь я. И как в тот раз, пару месяцев назад, раскидаю врагов и, конечно же, спасу из их лап Нату.
   А потом? Что потом? Может быть, она поцелует меня в щеку и спросит, как мое имя? Интересно, как звучит ее голос? И как она произнесет им слово «Сережа»?
   – Привет! – услышал я позади себя девичий голосок.
   Смущенный, обернулся. На кочке, держась рукой за тоненькую березку, стояла Ирка. Девчонка покачивалась и грустно улыбалась.
   – Привет! – удивленно ответил я. Удивило меня именно выражение лица Ирки, а не ее неожиданное появление здесь.
   В последнее время мы нечасто пересекались с их бандой. Сначала я боялся мести со стороны Стаса, но месть так и не пришла. Ребята переключили внимание на более богатых, чем мы с Пашкой.
   – В одиночестве? – вопросительно усмехнулась Ирка. Она подскочила ко мне и присела на корточки. От ее волос приятно пахнуло ромашкой. – Наверное, это действительно лучше…
   Ирка еще раз усмехнулась, ткнулась мне в щеку своим аккуратным носиком и… ушла.
   Передо мной опять лежало усыпанное желтыми листьями озеро. Ветер гнал из стороны в сторону мелкую рябь по воде. Под ногами плескались холодные волны, разбиваясь о заросший травой берег и щедро одаривая эту траву бисеринками брызг.
   Что такое случилось с Иркой? Ее поведение как-то не укладывалось в голове. Что она хотела мне сказать? Зачем убежала?
   Я глубоко вздохнул и потянулся за камушком. Совершенно неожиданно мое движение было прервано. Из леса слева от меня показалась знакомая фигура.
   Стас. Я вздрогнул, но заставил себя успокоиться.
   Стас между тем направлялся ко мне.
   – Привет! – первым поздоровался я, решив лишний раз не искушать судьбу. Мы с Пашкой в той летней драке выиграли сражение, но не войну. В этом раунде все могло сложиться не так удачно.
   – Ну, здравствуй! – улыбнулся мне Стас. – Можно присесть?
   Я опешил. Неужели у него нет других дел, кроме как разговаривать со мной? Что у него на уме?
   – Да. Садись, конечно! – фальшивая доброжелательность навряд ли обманула неожиданного собеседника.
   – Устал я чего-то, – вздохнул Стас. – Ничего не получается. Знаешь почему?
   Я энергично замотал головой. Да что сегодня со всеми? Кто тронулся – я или мир?
   – Ирка от меня ушла. Так что вот…
   Я молчал, не зная, как посочувствовать Стасу, чтобы это не показалось наигранным.
   – Да не бойся ты, – парень хлопнул меня по плечу. – Просто рассказать хотел. Не с этими же дураками белобрысыми делиться.
   Стас, естественно, имел в виду Клюва и Душного.
   – Знаешь, Сережа… Тебя ведь Сережей зовут? Знаешь, как все сложно, блин… Ты, наверное, думаешь, что я злой и жестокий. Что не мечтаю ни о чем. Нет. Я мечтаю. Хочу, чтобы всем было хорошо. Хочу учиться в Академии. И улететь в космос. Да. На Земле нечего делать. А Ирка. Ирка хочет стать врачом. Педиатром. Вот…
   Я смотрел на понурые плечи Стаса. Да, никогда еще я не видел хулигана таким подавленным.
   – Я хотел этого ребенка. Пусть он и случайно у нас получился, – парень кашлянул и потер глаза. – А она еще мелкая. Дура…
   Я удивленно хлопал глазами. Ирка – мама? У нее ребенок? От меня эти понятия были очень далеки. Я, конечно, знал, откуда дети появляются, но совершенно не представлял, как и что с ними потом делать.
   – Убила ребенка, – горько произнес Стас.
   – Как убила? – вырвалось у меня.
   Стас внимательно посмотрел мне в глаза.
   – Сколько тебе лет-то? – неожиданно резко спросил он.
   – Тринадцать…
   Стас сухо, принужденно рассмеялся:
   – Ну и чего ты понимаешь-то? Эх…
   Парень махнул рукой и поднялся. Затем выхватил у меня камень и с силой зашвырнул его далеко в озеро.
   – Пока, мелюзга! – бросил Стас напоследок.
   Излишне бодро он зашагал по раскисшей тропинке и вскоре потерялся меж тонких березовых стволов.
   Глупый разговор получился. И первый, и второй. Вдобавок к своим проблемам на меня свалились еще какие-то взрослые, чужие… Я показался самому себе маленьким и несмышленым. Наверное, не будь кибердома и системы спутникового слежения, не будь мамы и тети Веры, я давным-давно наделал бы глупостей и погиб.
   Но пока все хорошо. А по визору скоро будет продолжение интерактивного кино про космический патруль.
   Я пошел домой. Грустный и растерянный.
   Но оказалось, что дома меня ждет мама. Ее выписали на три дня раньше срока. И еще она принесла половину виноградоарбуза. И я улыбнулся. Больше не было страшно. Мама ведь со мной.
   Детство вернулось.
 
   20.10.2211
   – А еще… Еще мы видели Титан. И Мимас. И Прометей. И в верхние слои атмосферы Сатурна спускались…
   Пашка захлебывался, торопливо пересказывая мне все события, произошедшие с ним во время экскурсии. Его резкие и короткие фразы наполняли меня горячим чувством зависти. Я еще ни разу не был в космосе. И в отличие от Пашки не умел летать.
   – Было здорово. Я разговаривал с внеземельщиком. Из руководства ПНГК. Он живет на Титане. Здорово.
   И Пашка все рассказывал и рассказывал. За окном медленно падали первые снежинки. Матрица визора показывала какое-то живое шоу. Звуковое сопровождение было отключено.
   Но я не видел матрицы и ленивого снега. Передо мной оживали картины путешествия. Медленно вращались в черной пустоте спутники Сатурна. Сверкал в лучах далекого Солнца иней на гермошлеме внеземельщика. Опоясанный кольцом неповоротливый гигант занимал почти полнеба, а на серебристых строениях танцевали его причудливые зеленоватые отблески.
   Хотел бы я родиться в Первом Независимом Государстве Космоса. Хотел бы жить на другой планете, а не на этой скучной Земле!
   Через несколько дней таможня должна была вернуть Пашкины вещи вместе с фото– и видеозаписями. Тогда можно будет посмотреть, как на самом деле выглядят поразившие Пашку гидропонные теплицы на Рее и корабельные верфи около Фебы.
   Как же все-таки повезло моему другу!
   До вечера мы проболтали, потом я пошел домой и, поужинав, лег спать раньше обычного. Мама осталась в гостиной смотреть какой-то исторический фильм по визору, а я включил у себя в комнате тихую музыку и, приглушив свет, взялся за книгу.
   Следуя за сюжетом, я унесся в прошлое почти на двести лет. Мир тогда только начинал оправляться после Нашествия. А у мутантов открывались доселе неизвестные людям способности.
   Наверное, Пашка тоже мутант. У него каким-то образом модифицировались гены. Или как там это называется?
   Я читал дальше. Следил за приключениями отважных героев, что сражались и с роботами, и с людьми, и с остатками армии инопланетных захватчиков. Они были такими смелыми, этот парень и девушка, так лихо выходили из любых тяжелых положений, что мне тоже хотелось быть похожим на них.
   А потом жутко захотелось спать. Я решил, что дочитаю повесть потом. Выключил свет, взбил подушку и твердо решил уснуть.
   Но сон не шел. Вместо сражений с роботами и руин городов в мозгу все вертелись мысли о звездах. Об иных солнечных системах. О кораблях, что быстрее света несутся сквозь абсолютный космический холод…
   «Дорога до звезд под ногами – поди одолей!» – услышал я однажды в старой песне. Слова запали мне в душу. Казалось бы, просто: сделал шаг – и прикоснулся к мигающим точкам других светил. Но нет – за этим шагом, за подпространственным скачком стоит многолетний труд ученых, исследователей, испытателей. Жертвы. Неудачи. И в конце концов – победа, успех!
   С такими мыслями, с гордостью за человечество и жаждой оказаться за пределами Земли, я и уснул. И снились мне искрящиеся поля, непонятные роботы, что норовили убить меня, а сам я летел над выжженной ядерными взрывами равниной и силой мысли расшвыривал взбунтовавшихся киберов.
   А рядом со мной, конечно же, летела Наташа.
 
   21.10.2211
   Наутро снег растаял. Мама что-то напевала, вычищая ковер бесшумным вакуумным пылесосом. Я сонно жевал бликерсы и смотрел на мокрый садик с взъерошенными кустами смородины. На карнизе то и дело собирались тяжелые капли, набухали, а затем обреченно срывались вниз.
   Нужно было идти в школу. Сегодня занятия с виртуальным учителем не предусмотрены.
   Пришлось надевать тяжелые демисезонные ботинки, утепленную куртку и шапку, брать с собой электронный блокнот и вчерашнюю книжку, а потом топать по размякшей от воды дорожке к зданию школы.
   Вскоре я нагнал Пашку. Приятель, как всегда, был каким-то рассеянным, задумчивым. В руках он крутил тонкую соломинку.
   – Привет! – крикнул я, поравнявшись с ним.
   – Привет, – ответил Пашка. – Смотри, чего я умею.
   Приятель подбросил вверх соломинку. Она завертелась в воздухе… и замерла. Пашка закусил губу, нахмурился. Соломинка еще пару секунд повисела, а потом упала в подставленную моим другом ладонь.
   – Да-а, – протянул я.
   – А ты так можешь? – хвастливо поинтересовался он.
   – Никогда я так не смогу и даже пробовать не стану, – ответил я, хотя знал, что теперь, придя домой, буду просиживать целые часы, пытаясь силой мысли заставить соломинку повисеть хоть чуть-чуть.
   – Только никому ни слова! Помнишь уговор?
   Я кивнул.
   Мы почти подошли к зданию школы – невысокому пластиковому строению темно-серого цвета. На входе компьютерная система считывала личные карты учеников и только после этого пропускала их внутрь. В базу школы заносилось время прихода человека. При желании родители всегда могли узнать, был ли я в школе в такой-то день.
   Пройдя систему контроля, мы вышли в вестибюль. Справа здесь находилась лестница с широкими ступенями, слева – гардеробная. В последней одежда хранилась сжатой в пакетах с вакуумом – так вещи занимали меньше места.
   Я окликнул Пашку, когда тот задержался около Ромы – председателя писательского кружка. Пашка отмахнулся. Ему было интересно рассказать об экскурсии кому-то еще, кроме меня.
   Я подошел, поздоровался с Романом, но в разговор не включился – стал смотреть на скопившихся в вестибюле ребят. Когда мама болела, школу я не посещал – проходил программу с виртуальным учителем на дому. Поэтому мне и было любопытно, кто пришел на занятия сегодня.
   Взгляд блуждал по лицам и фигурам учеников. Многих ребят я знал.
   Евгений с умным видом листал бумажный учебник физики, высокий Андрей стоял рядом и что-то говорил ему, то и дело заставляя окружающих смеяться, Олег громко рассказывал о баскетболе, Леша скакал с парой ребят по помещению и, размахивая палкой, изображал мушкетера.
   И вдруг. Среди примелькавшихся за эти годы лиц одно знакомое и свежее, словно соленый морской ветер. Наташа. Смуглое худое личико. Карие глаза, аккуратный, чуть вздернутый нос, высокий лоб.
   Я тряхнул головой. Наташа затерялась среди школьников. Мне даже показалось, что ее на самом деле там и не было.
   Но немного позже, в аудитории, учитель объявил, что в нашем классе теперь будет новая девочка. Нервно теребя электронный блокнот, в центр полукруглого зала вышла Наташа.
   – Здравствуйте! – я впервые услышал ее голос. Он оказался немного ниже, чем мне представлялось, и в нем присутствовал едва заметный акцент.
   – Хех… Соседка, – ткнул меня в бок Пашка. – Внеземельщица!
   Я ничего не ответил. Молча, до конца не веря в происходящее, наблюдал, как Наташа, повинуясь жесту учителя, идет между рядами прямо ко мне. Девочка действительно села на соседнее место слева.
   – Гы… Точняк, соседка! – глаза Пашки прямо лучились весельем. Вся его утренняя задумчивость испарилась.
   Девочка оказалась на удивление общительной. Спустя минуту она уже прошептала мне:
   – Меня Натой зовут, а тебя?
   – Сережа, – ответил я.
   Пашка высунулся у меня из-за плеча:
   – А я – Паша!
   – Очень приятно, – посмотрев на меня и на приятеля, сказала девочка. – Я здесь новенькая. Будем дружить?
   Я кивнул, а Пашка невпопад громко сказал:
   – Будем!
   Преподаватель остановился буквально на полуслове:
   – …яненко – известный литератор того времени…
   Наталья! Павел! Прекратите болтать!
   Так мы познакомились с Наташей. Мне казалось, что для счастья больше ничего и не надо – лишь бы слева сидела девочка твоей мечты, а справа – лучший друг. Лишь бы учитель также проникновенно рассказывал о классической фантастике двадцать первого века…
   Естественно, я оказался не прав. Знакомство с Наташей принесло мне много боли. С другой стороны, не будь ее – я не смог бы обрести то, что в итоге обрел. И этой истории просто не было бы. А сам я остался бы прозябать на Земле или водил бы всю жизнь межпланетные грузолеты.
 
   07.06.2212
   – Посмотри, – я указал на две цепочки тусклых переливающихся звезд.
   Пашка проследил за моим пальцем.
   – Вижу, – сказал он. – Это Волосы Вероники. Красивое созвездие. А посмотри-ка туда!
   – Ага, – улыбнулся я. – Это Лира. Вега сегодня очень яркая.
   – И Денеб тоже хорошо виден, – подтвердил Пашка.
   – До него больше трехсот световых лет, – хмыкнул я. – А как светит!
   – А вот Процион, – Пашка обвел рукой область неба.
   – Ага, Малый Пес…
   Мы засмеялись.
   Совсем недавно у нас с Пашкой появилась новая забава – соревноваться в том, кто знает больше старых названий светил. Теперь мы зазубривали каждый день по нескольку статей из полной энциклопедии Экспансии. Там был целый раздел, посвященный звездному небу и старым названиям различных звезд. А каждый вечер, когда позволяла погода, мы лежали вот так на крыше, уставившись в бесконечную глубину наверху и щеголяя друг перед другом своими знаниями.
   Наташа не разделяла нашей страсти. Она ничегошеньки не понимала в космологии и космогонии, но чисто по-девичьи очень хотела выбраться за пределы Солнечной системы. «Чтобы можно было потрогать звезды! – говорила она. – Мне кажется, они пушистые на ощупь».
   – Чего-то Наташи сегодня нет, – сказал я.
   – У нее папа приехал. Из Американского Союза.
   – А, правильно! – вспомнил я. – Она, скорее всего, вообще не придет сегодня.
   – Да, – подтвердил Пашка. – Будет вкусности есть. Заграничные!
   – Точно, – грустно сказал я. – Везет же…
   – Ты чего опечалился? Втюрился в Нату? – Пашка приподнялся на локтях и ехидно глядел на меня.
   Я смешался. Перед глазами возникло Наташино лицо. Правильные очертания скул, маленький рот с красивыми губами… Вспомнилось, как она разговаривает с нами, лежа здесь – на крыше, положив голову мне на грудь, а ноги на живот Пашки. Вспомнилось легкое прикосновение ее длинных черных волос к моему лицу и запах, тонкий запах каких-то трав, который они источали.
   Мне, конечно, нравилась Наташа, но влюбляться значило что-то такое, другое. Пришлось бы целовать ее и это… в общем… заниматься любовью. А это мне всегда казалось каким-то низким. Как в запрещенных фильмах в визоре. Наташа ведь такая… чистая.
   Сразу же вспоминалась распутная Ирка. Вот с ней, наверное, это можно было сделать. Только совсем чуть-чуть, чтобы понять, на что оно все-таки похоже.
   – Ничего я не втюрился! – почти крикнул я, раззадорив тем самым Пашку еще больше.
   Он вскочил на ноги и начал бегать вокруг и тараторить:
   – Втюрился! Втюрился! Хочешь обнимать! Хочешь целовать!
   Через пару минут Пашка выложил в отношении меня и Наташи все тонкости половой жизни, какие только смог вспомнить, и даже стал повторяться. Все мое романтическое настроение рассеялось. Я разозлился, поднялся и тоже закричал:
   – Тебе-то какая разница?! Ну, допустим, втюрился и хочу залезть ей под юбку, и что?!
   Пашка состроил странную рожу и выразительно посмотрел мне за спину. Я покраснел и обернулся. В проеме двери стояла Наташа, тоже густо покрасневшая и с каким-то непонятным лицом. Стояла она здесь, видимо, уже давно.
   – Привет, – только и сказала девочка.
   – Привет, – опустил глаза я. – Мне тут срочно домой надо… Я… Я это… Побегу…
   И я прошел мимо нее, легко сбежал вниз по лестнице и с предательски мокрыми глазами понесся прочь.
   Я страдал. Я был слишком молод и глуп. Тогда еще не знал, что Наташе понравилось подслушивать наш с Пашкой мальчишеский треп.
 
   10.07.2212
   Я ушел под воду, проскользил несколько метров у самого дна, слегка касаясь грудью песка, а потом стремительно вынырнул и поплыл на середину озера.
   – Паш! Догоняй!
   Пашка заходил не спеша. Сейчас он стоял по колено в воде и, чуть согнувшись, трогал ее кончиками пальцев.
   – Иду! – крикнул он.
   Я развернулся и стал грести к приятелю. Солнце недавно село, и вода была теплой – от нее даже шел пар. Купаться в начинающихся сумерках всегда особенно приятно.
   Ноги уже доставали до дна – я смог встать и теперь приближался к Пашке, делая длинные полупрыжки-полушаги. Друг заволновался:
   – Эй! Ты чего это?
   – Я? – делаю вид, что удивился. – Ничего!
   – Плыви назад. Дай зайти!
   – Ага! – сам я, конечно, и не подумал отплывать, наоборот, вышел на то место, где вода доходила до пояса и, резко выбросив руку, обрызгал Пашку с головы до ног.
   Друг истошно завопил, а потом бросился за мной. Я ускользнул от его атаки и нырнул, с силой загребая руками и стараясь проплыть под водой как можно дальше.
   Когда я все-таки всплыл и решил осмотреться, то увидел, что Пашка уже не сердится, а расслабленно плывет в нескольких метрах от меня, смешно фыркая и выплевывая изо рта воду.
   Я тоже успокоился.
   – Чего на выходных делаем?
   – Не знаю, – пожал плечами Пашка. – Наташа вроде улетает. В воскресенье.
   – Да? Это на Луну, что ли?
   – Угу, – Пашка повернул к берегу.
   Я молча поплыл за ним.
   Мне все еще было неловко перед Натой за тот разговор на крыше. Между нами словно выросла прозрачная стенка. С виду все осталось таким же, как раньше, но если приглядеться, то становилось понятно – кое-что все-таки изменилось.
   Я теперь не мог по-дружески трогать ее за плечи или руки, казалось, что она каждое мое прикосновение истолкует грязно. Стеснялся рассказывать ей пошлые анекдоты.
   Но Наташа не чуралась меня, она вела себя по-прежнему, словно бы ничего и не произошло. Только я-то ведь знал, что теперь все иначе…
   Словно отозвавшись на мои мысли, на берегу появилась Ната. Она была в коротком голубом платье. Девчонка показывала нам какую-то карточку.
   Когда мы с Пашкой заходили за ней, она сказала, что не в настроении купаться и подойдет к озеру после ужина. Интересно, что у нее в руках?
   Я вышел из воды.
   – Лечу на Луну! – Наташа сияла, демонстрируя мне «умную карту». На пластике алел квадратик. Так вот, значит, чего она так рада!
   – Круто! – Пашка тоже вылез из озера и теперь вытирался махровым полотенцем. – Жалко, нам нельзя. Не сможем вместе полетать. Как хотели.
   – Что поделать, – кивнула Наташа, – у вас ни виз, ни документов даже нет. Ну, я ненадолго улетаю, не расстраивайтесь. Папа дела закончит, и вернусь!
   Везет же Нате! Родилась на Марсе, живет на Земле, а в командировки с отцом на Луну летает!
   – Там «Луна-парк», – сказал Пашка. – Расскажи потом. Хорошо?
   – Да я, наверное, до «Луна-парка» и не доберусь – дела! Еще в школе просили доклад сделать – придется и этим заниматься.
   – Все равно. Сходи! – Пашка натягивал штаны. – И в музей Нашествия сходи. Интересно!
   – Ну, хорошо, Паша, – Наташа улыбнулась. – Привезу и тебе и Сережке что-нибудь.
   – Спасибо, – буркнул я и тоже стал одеваться.
   – Подержи! – Наташа протянула Пашке личное дело. – Я, пожалуй, тоже искупнусь.
   Пашка сунул карточку в карман джемпера.
   – Ребята, отвернитесь! Я без купальника, – сказала Наташа.
   Я на одной ноге – как раз надевал брюки – неловко повернулся к лесу, Пашка тоже отвернулся. Через некоторое время раздался плеск.
   – Можете поворачиваться!
   На сандалиях лежало аккуратно сложенное платье, Наташа стояла в воде по плечи и махала руками:
   – Заходите! Вода теплая!
   Я покачал головой, Пашка крикнул:
   – Нет, Наташ. Искупались уже!
   Наташа мотнула гривой мокрых волос и отплыла от берега почти к центру озера. Затем вернулась назад.
   Почти стемнело. Над озером висел хорошо различимый туман. Ветер становился прохладным, ночным. Воздух наполнился запахами остывающего поля и сенокоса.
   – Я выхожу! – предупредила нас Наташа.
   Мы снова отвернулись. Девчонка оделась.
   – Все, поворачивайтесь! – разрешила Наташа. – Брр! Холодно!
   Платье на девчонке намокло, прилипло к телу. Я покраснел и перевел взгляд на окрестные деревья.
   – Может, джемпер наденешь? – спросил Пашка, готовясь снять с себя этот предмет гардероба.
   – Д-да нет! – Губа Наташи начинала дрожать, девчонка обхватила себя руками, чтобы согреться.
   Пашка дал ей полотенце, Ната набросила его на плечи и прижала руками к груди.
   – Идем домой, – предложил я. – Действительно холодновато стало.
   Наташа присела, застегнула сандалии. Я не мог оторвать глаз от ее грациозных движений. Спасало только то, что в темноте моя покрасневшая физиономия не так уж сильно бросалась в глаза.
   Мы пошли по дорожке в поселок. Говорили о предстоящем полете Наты на Луну. Вспоминали, что знаем о Лунных Куполах, достопримечательностях и людях.
   – Я слышал, что Купола раскрашивают в разные цвета, чтоб веселее было! – сказал я.
   – Да ну тебя, – махнул рукой Пашка. – Это ж все знают! По визору даже показывали.
   – А еще говорят, лунатики почти все бессильны, – усмехаясь, сказала Наташа.
   – В смысле «бессильны»? – не понял я.
   – Ну, не могут они! – улыбаясь, развел руками Пашка.
   – Да ну вас! – фыркнул я.
   – Ничего! – разошелся Пашка. – Ната их исцелит. В этом платье!
   Я думал, Наташа обидится на такие слова. Это же неприлично – так о ней отзываться. Я бы не смог ей сказать ничего похожего.
   – Лунатики такие же мужчины, как вы! – парировала Наташа. – Глупые. Что скажешь – то и делают.
   Я не понял, что она имеет в виду. Неужели то, что мы могли не отворачиваться там, у озера?
   – А что? – ответил Пашка. – Тебе показывать-то нечего…
   – Так уж прям и нечего! – хихикнула Наташа. – Меня тут один мужчина на улице в фотомодели приглашал!
   – Ну ва-аще! – сделал большие глаза Пашка. – Согласилась?
   – Делать мне больше нечего. Я ведь еще в школе учусь, да и представляю, что родители бы на это сказали…
   Наташа снова засмеялась.
   Потом разговор ушел в другое русло. Вспомнили и рыночников с их агрессивной политикой, и овров, и внеземельщиков.
   Так дошли до Наташиного дома, Пашка вернул Нате личное дело, затем мы подождали, пока девчонка скроется за своей дверью, и пошли дальше – к себе.
   – Может, попробуем пробиться с Натой? – пришла мне в голову авантюрная мысль.
   – На челнок? К Луне? – спросил Пашка. – Не выйдет. Охрана. Система защиты…
   Я почесал затылок.
   – Да-а. Твоя правда, Паш. Что ж, настанет еще и наше время!
   – А я уже к Сатурну летал! – бросил Пашка.
   – Гад! – шутливо насупился я. – Не дружу с тобой!
   – Со мной не хочешь. Хочешь с Натой дружить? – продолжил издеваться Пашка. – Видел, как ты смотрел. На нее. Сегодня.
   – Да иди ты! – отмахнулся я. – Опять решил меня, гад, подставить! Сам с ней только и базарил, а теперь я, значит, втюрился, да?
   – Шучу, – пошел на мировую друг. – Она просто веселая. Была сегодня.
   Наше внимание привлекли три человека, разговаривающих около Пашкиного дома. Они о чем-то жарко спорили, размахивали руками.
   – …простейшая система! – донеслось до меня. – Как металлоискатель!
   Что они такое обсуждают?
   – Не верю! – сказал один из спорщиков.
   – Охранное поле рассчитано на механические объекты, – убежденно проговорил третий. – Я там работал, знаю!
   Мы замедлили шаг, прислушиваясь.
   – То есть вы хотите сказать, – снова начал оппонент, – что на Воронежском космодроме все такие придурки, что оставляют его голым? Входи любой!
   – Так вот и я о чем! Снимаешь все металлическое с себя – и через стенку – прыг! – торжествующе произнес первый.
   – Птиц-то они должны пропускать и насекомых! Иначе санкции наложат, – подтвердил второй.
   – Как так? А если птица пролетит охранное поле и в челнок врежется? – все еще не верил третий.
   – Там генератор ультразвука от живности. Когда очередной старт – его включают. Вот и все. Зуб даю!