Купер Джилли. Наездники

   – Ты – Суперстар, – сказал он своему отражению, тыкая в него пальцем.
   Он очень обрадовался, что палец и его отражение все время встречаются в одной точке, что значило, что он еще не очень надрался. Джейк страстно возжелал молча исчезнуть отсюда, найти Сару и Фен и с ними отпраздновать. У него не было никакого желания строить из себя пай-мальчика. Если бы Тори была здесь и разделила его триумф, он был бы просто на седьмом небе от счастья.
   Приняв решение не предавать своего огромного разочарования, Руперт появился на победных празднествах с нулевым настроением. Он так мечтал закончить скачки в сиянье славы, чинно двигаясь с золотой медалью от подиума в политику и далее в обьятия Аманды. Теперь же долгие месяцы тренировок и воздержания от спиртного пошли насмарку. И это не смотря на то, что Роки прыгал как блоха на сковородке. Руперт избил его после поражения. Но внутренний голос слабо шептал, что Роки здесь не причем.
   Когда он вернулся из Лас Вегаса с порваным письмом Аманды в кармане, ему не следовало пол-ночи проводить в разговорах на вечеринке Сюзи. Ему ведь уже тридцать один, и ему нельзя себя вести как восемнадцатилетнему. Напоследок, часа в два ночи, он отправился в ванную комнату, где обнаружил Хэлен – она глубоко дышала, казалось, она спала. Сам Руперт – король похитителей кошек – спать не мог. Все лежал и думал об Аманде.
   А сейчас все ждут, что он выйдет праздновать эту маленькую уродливую серебряную медальку для сопляков. Чего же ожидать от Мэлиса после такого финала.
   – Такие вещи с лошадьми иногда происходят. Держи хвост пистолетом. Теперь мы должны побороться за командное золото. У тебя шесть дней, чтобы подготовить Роки. Сегодня же я хочу видеть тебя на параде в половине десятого вечера.
   – Зачем это?
   – Чтобы отпраздновать серебро Джейка.
   – Но у меня уже назначено свидание, – холодно ответил Руперт. – Я пообещал Хэлен и ее матери отвезти их в Ма Мэйсон.
   – Так мы же все туда собираемся.
   – Блин, – перебил Руперт. – Едва ли можно было предположить, что олимпийский фонд скатится до такого.
   – За это уже уплочено, – сказал Мэлис не без удовольствия. – Гарфилд Бойсон позвонил из Англии и разместил авансовые ставки.
   Лицо Руперта преобрело то мертвое выражение, которое не сулило ничего хорошего. Гарфилд Бойсон уже добрался до Руперта, фактически он был единственным спонсором, с которым Руперта готовили работать. Если бы Бойсон поставил Руперта на следующие два года, то Руперт смог бы расслабиться и принимать участие в больших и престижных соревнованиях, постепенно все больше и больше времени уделяя политике. И что же? Джейк из-под самого носа уводит его, Руперта, спонсора.
   – Мне кажется, тебе лучше не пить до окончания командных соревнований, – сказала Хэлен.
   Руперт, с еще мокрыми после душа волосами, был уже одет в клетчатую рубашку и белые брюки. Он плеснул себе на четыре пальца виски.
   – Воздержание не поможет мне чувствовать себя лучше, – проворчал Руперт, добавляя немного воды из графина. – Мне нужно выпить, чтобы как-то пережить этот чертовски хреновый вечер.
   Хэлен со всех сил пыталась скрыть обуревавший ее восторг. Руперт поведал ей, что Бойсон этим вечером делает ставку. Это значило, что Джейк получит спонсора. Что в свою очередь значит, что ему придется оставить Тори и жениться на ней, Хэлен.
   – Должно быть забавно, – сказала она. – Я еще никогда не была в Ма Мэйсон. Мама просто умирает в предвкушении. А я знаю, что Мэлису нравится мама.
   – Действительно забавно, – сказал Руперт. – У него хороший военный опыт по управлению танками.
   Хэлен стояла к Руперту спиной. Ее стройная правая рука согнулась за спиной и боролась с зиперным замком, в который попали ее длинные волосы.
   – Дай я.
   Руперт придвинулся ближе, откинул волосы и потянул узкий золотую «молнию» до затылка. Он посмотрел на ее отражение в зеркале, вдыхая запах Женщины, исходящий от ее теплого беспомощного свежевымытого стройного тела. На ней было шелковое платье цвета темного золота, длинное до самых лодыжек, облегающие каждый дюйм ее тела. Ее длинные волосы были приподняты на затылке двумя гребнями. На секунду его длинные пальцы коснулись ее талии, потом заскользили к бедрам. Он понял, что (абсолютно для Хэлен не типично) она не одела ни лифчик, ни даже нижнее белье. Почувствовав как она напряглась и отстранилась, Руперт предпринять наступление.
   – Я еще не видел этого платья. Когда ты успела его приобрести?
   – Столетие тому назад, по случаю. Оно мне просто понравилось.
   – Не сомневаюсь. В нем ты великолепна. Даже слишком.
   – Как тебя понимать? – приняла Хэлен оборонительную стойку. – Ма Мэйсон всегда набит кинозвездами. А ты всегда обвинял в меня в чрезмерной скромности.
   – Только не сейчас, – Руперт кинул взгляд на часы. – И если мы хотим пропустить предобеденный коктейль, у нас есть время это осуществить, – и он принялся расстегивать «молнию».
   – Нет, – Хэлен задохнулась и отпрянула от него, чуть не упав на косметический столик.
   Бутылочки загремели по полу.
   – Я уже напудрилась и намазалась и готова к выходу, – сказала она в попытке превратить все в шутку. – Кроме того, я обещала матери встретиться с ней в девять тридцать. Не можем же мы в самом деле оставить ее торчать одной в ресторане.
   – А как она туда попадет? – поинтересовался Руперт. – На помеле, что ли?
   Благодаря необыкновенной щедрости Бойсона, Ма Мэйсон достигал размеров огромного корабля. Стол британской команды покрывали серебряные тарелки и серебряные бокалы для нескончаемых бутылок великолепного Крага. Ваза в центре с белыми розами и лилиями в окружении серебристых листьев и серебряные фигурки коней по краям серебристобелой скатерти довершали картину.
   Джейк был по прибытии встречен как герой. Ему чуть ли не века потребовались, чтобы пересечь ресторан. Окружающие стремились пожать ему руку и потрогать серебряную медаль, сверкающую в мерцании свечей. Целая группа английских актеров, которые засвидетельствовали победу Джейка этим вечером в Аркадии, теперь отпускали ему комплименты и предлагали ему сесть и выпить.
   – Что это за люди? – спросил он у Фен, когда в конце концов добрался до стола британской команды.
   – Я знаю только трех: Майкл Кейн, Сюзан Джордж и Роджер Мур, – ответила Фен.
   – О, то-то ж я смотрю, знакомые лица.
   В ту же минуту подошла красивая девушка и, прикоснувшись к его плечу, вручила ему меню и шариковую ручку.
   – Не возражаете? – загадочно улыбнулась она.
   – Ничуть, – сказал Руперт и взял ручку.
   – А если я попрошу Джейка Ловелла дать мне автограф?
   Джейк уже был достаточно наподдат. Он купался в эйфории. Одной половиной мозга он осознавал, что должен быть кавалером, но другая все ще переживала все перепетии скачек вплоть до подробностей преодоления каждого барьера.
   Фен в свою очередь все удивлялась, как она может еще двигаться. Она была на ногах с четырех часов утра, все это время поддерживая Джейка и до сих пор молясь Дино, чтобы тот послал удачу. Она смотрела на лучащуюся счастьем Хэлен, одновременно обеспокоенная тем, что Руперт и Джейк надерутся до поросячьего визга. Ее все больше заполняло чувство надвигающегося ужасного рока.
   – Можна мне сесть рядом с тобой и сможем ли мы завтра поехать в Диснейлэнд? – спросил Айвор.
   В это время прибыли Сюзи и Олби Эриксон и присоединились к вечеринке.
   – Дорогой, – сказала Сюзи и поцеловала Джейка в губы, – ты произвел настоящую сенсацию. Я не принимаю никаких извинений, так что не сопротивляйся моему авансу.
   Фен стрельнула глазами в Хэлен. Та с нескрываемой ненавистью пожирала взглядом Сюзи.
   – Мы только что получили предупреждение о вероятном землетрясении, – бодро возвестил Олби.
   «Ага, и оно произойдет прямо здесь за этим столом», – подумала Фен.
   Официант притарабанил еще шампанского.
   – За Джейка, – провозгласил тост Мэлис.
   Все, кроме Руперта и Джейка, подняли свои серебряные бокалы.
   – За Харди, – сказал Джейк, полурасплескав содержимое своей посуды.
   Его взгляд пересек зал и полусфокусировался на Хэлен. Он поднял бокал и за нее и расплескал остальное.
   «Ой, что будет», – подумала Фен.
   – Воскресный тур будет таким же сложным? – спросила она у Руперта, чтобы отвлечь его внимание.
   Руперт скосил на нее глаза и заметил ее бледность.
   – Эй, с тобой все нормально, утена?
   Фен кивнула.
   – Мне так жаль Роки. У вас наверное чуть сердце не вырвалось из груди.
   Руперт пожал плечами.
   – Кто знает, кого я сегодня потерял больше.
   – Билли, – сказала Фен. – Я его тоже упустила.
   Пришла Ма Мэйсон со специальным меню и Фен принялась терпеливо объяснять его Айвору.
   По ходу ужина злость Руперта приобрела ярковыраженную анти-американскую окраску, чтобы подразнить Хэелен и ее мать.
   – Олимпиада превратилась в бардак, – говорил он. – В лабораторную войну между Востоком и Западом. У американцев лучшие медицинские препараты, лучшие компьютеры, лучшая психическая подготовка атлетов. Исчез сам дух любительского спорта.
   Миссис Маколей обсуждала цены на недвижимость с Олби и квакала, словно перекормленая лягушка. Хэлен поигрывала куском кокиллы и умудрилась завязать спор с Мэлисом по поводу Джейка.
   – Естественно, я разочарована, что Руп не получил медаль. Но если кто и мог ее выиграть, то это Джейк.
   – Прекрасная сказка, – кивнул Мэлис. – Особенно, после такого чудовищного провала.
   – Но вы же им довольны, ведь так?
   Мэлис несколько натянуто улыбнулся.
   – Он хитер и упрям, но нужно отдать ему должное. И он фантастический счастливчик.
   – А не кукла ли Тори?
   – Господи, нет, – резко возразил Мэлис. – Она действует на него успокаивающе. Должен признаться, я никогда не думал, что он способен взять серебро. Я думал, у него кишка тонка.
   – Как оказалось, не тонка. И он вполне справился без нее, – сказала Хэлен, раскатывая от волнения свой кусок хлеба в шарики.
   – Она все время помогала ему последние десять лет, – вежливо ответил Мэлис.
   Диверсия случилась на противоположном конце стола. Джоан Коллинз подплыла и втиснулась в объятия Руперта.
   – Хэлен, дорогуша, – Мэлис понизил голос. – Я знаю тебя достаточно долго, чтобы осмелиться дать тебе один совет. Не играй с огнем. По крайней мере – с Олимпийским. Притуши его. До следующих игр.
   Хэлен покраснела от ярости.
   – Не знаю, о чем вы говорите.
   – Еще и как знаешь, – сказал Мэлис серьезно. – У меня было достаточно головной боли держать все в порядке, без того, чтобы позволить тебе разрушить корабль.
   Джоан Коллинз, пышная в своих кружевах, пристроилась за столом.
   – Привет, Джейк. Мы раньше не встречались. Какой был блеск. Я застряла на студии, но мы сподобились прорваться на вторую половину. Все британцы сходили с ума.
   Она повернулась к Хэлен.
   – Как дела, дорогая? – ее взгляд упал на золоченое платье. – Ух, ты. Я уже видела это платье. Вчера, в салоне Джорджо. Я справилась о цене. Тебе невероятно повезло с богатым мужем. Свистни, когда устанешь от него.
   Хэлен окаменела.
   – Думаю, она уже устала, – сказал Руперт и посмотрел на Хэлен, барабаня пальцами по столу. – О, эта старая вещица.
   – Заткнитесь, ради всего святого, – сказала Фен. – Оно ей идет.
   Сюзи, неистово флиртовавшая с Джейком, поднялась и отправилась в уборную. Миссис Маколей немедля заняла ее место. Джейку показалось, что он уже на пятом уровне. Ее красное лицо, казалось, имело на пару глаз больше – прямл посреди лба. Он должно быть совершенно скотски пьян. Миссис Маколей принялась расспрашивать его о Тори, детях, ферме и лошадях и абсолютно не реагировала на то, что Джейк уже в кусках и зовет ее, почему-то, миссис Кэмпбелл-Блэк. Для нее вдруг стало интересно, правда ли то, что женитьба Джейка на много счастливее, нежели у Хэлен, которая вышла замуж за того монстра, который обхаевает Америку.
   – Телевизионное освещение крайне однобоко, – разлагольствовал Руперт. – Американцы ни хрена не знают, что в мире деется.
   Хэлен с беспомощным видом явила свой взор Мэлису.
   – Не находите ли вы Лос Анджелес обворожительным? – спросила она. – Такая замечательная смесь порядка и хаоса.
   – Не мели ерунды, – вскричал Руперт.
   Мэлис нахмурился.
   – Разве так разговаривают с дамой? – взбеленилась миссис Маколей.
   – А кто вам сказал, что она – дама, – парировал Руперт. – Уж точно не ее родители.
   Миссис Маколей поднялась на ноги.
   – Ни секунды не останусь, чтобы выслушивать всякие гадости.
   – Почему же вы тогда не уходите? – спросил Руперт.
   Только увещевания Мэлиса, оправдания Хэлен и появившееся на столе мороженное, заставили миссис Маколей остаться.
   Руперт вернулся к своим атакам на американскую команду:
   – Они все роботы. И Мэри Джо – робот. Кэрол Кеннеди – робот. Дино Ферранти…
   – Он не робот, – вскричала Фен.
   – Симпатизируешь ему, да? И моя дорогая женушка тоже симпатизирует. Она действительно дорогая. Вы то хоть честно заработали, что имеете. А она – паразит.
   – А я и не знал, что Хэлен из Парижа, – удивленно сказал Айвор.
   Все рассмеялись, что несколько облегчило обстановку.
   – Завтра в Голливуд Боул отличный концерт, – обратилась Хэлен к Мэлису. – И завтра же там постановка «Гамлета» на русском. Меятаю пойти туда.
   – Вычеркни меня из списка, – сказал Руперт. – Почему бы им не поставить «Черную красавицу» на урду? Это единственное подобающее занятие для Голливуд Боул.
   Фен еле сдержалась, чтобы не захохотать.
   – А в Риалто показывают очень неприличное кино, – сказала Сюзи, обнаружив, что ее место занято, но не желая выходить из партии. – Почему бы нам завтра вечером туда не отправиться?
   – Моя жена в сексе человек не заинтересованный, – грубо сказал Руперт.
   Джейк на какое-то время уставился на Руперта. Его глаза сузились, а рука поигрывала ножиком для разрезания торта.
   – Я этому не удивляюсь, – сказал он. – Быть замужем за тебя…
   Руперт вскинулся. Над столом нависла тяжелая напряженная пауза. Фен попыталась сменить тему:
   – Завтра я и Айвор отправляемся в Дом Кинозвезд. Хотим взглянуть на могилу Рудольфа Валентино и…
   Руперт прервал ее, положив ладонь на ее руку.
   – Постой, дорогая, – мягко молвил он. – Сейчас говорит Джейк.
   – Почему ты не даешь ей возможность сменить пластинку? – спросил Джейк.
   – Какую пластинку? Может пластинку в сломанной челюсти?
   Еще одна кошмарная пауза.
   – И весь этот сыр-бор только лишь из-за того, что ты скакал сегодня, словно дрессированное шимпанзе, – сказал Джейк. – И просрал все шансы выиграть скачки на лучшей в своем классе лошади?
   Он весь подобрался, будто леопард перед прыжком.
   – О, мой дорогой, – медленно растягивая слова, промолвил Руперт. – Мы подросли в статусе, после того, как выиграли серебряную медальку сегодня, да?
   – Заткнись, – гавкнул Джейк.
   – Ах, у нас взыграли гормоны? – промурлыкал Руперт. – У малыша был счастливый денек и он теперь хочет получить большую-пребольшую ночку. Сраная цыганва. Грязное отродье. Да твоя мать перетрахалась со всей округой так, что даже вспомнить не может, кто твой отец.
   Джейк поднял нож.
   – Нет! – прогремел Мэлис.
   Весь ресторан вдруг затих.
   – Маленькое отродье, – вежливо сказал Руперт. – Да я из тебя сделаю сетку для тенниса.
   Хэлен вскочила на ноги, отбрасывая бокал с вином.
   – Прекрати, – взвизгнула она. – Тебя гложет простая зависть. Черт с ним, с Джейком. Ты и так уже все испортил.
   – Святая Джорджия в роли спасательной команды, – резюмировал Руперт.
   – Я ухожу, – сказала Хэлен. – Благодарю вас, Мэлис. Мне действительно чоень жаль.
   И она побежала прочь из ресторана сверкающей металлической колонной, протаранивая столы, ослепленная слезами.
   – Ты кажется собирался разрезать торт, – сказала Гризел.
   Руперт догнал Хэлен уже вне ресторана. Они молча стояли плечом к плечу, пока швейцар подгонял их автомобиль. Хэлен была очень удивлена тем, что Руперт превратился в само очарование, когда Майкл Кэйн остановился на выходе и попросил его принять участие в вечеринке на следующий вечер.
   – Заткнись, – прорычал он по пути домой, когда она попросила было его ехать медленнее. Я хочу побыстрее добраться домой. А вот там у нас произойдет очень сертезный разговор.
   В доме Эриксонов слуги уже ушли спать. Не смотря на свое полуневменяемое состояние, Руперт смог отключить сигнализацию. Потом отправился в кабинет, где влил в себя стакан неразбавленного виски. Хэлен пошла к лестнице.
   – Куда ты идешь?
   – В постель. Сегодня тебя для меня было достаточно много, – осторожнее, сказала она сама себе, осторожнее.
   Все, что она наслышалась сегодня от Мэлиса и Фен, довело ее до отчаянного состояния.
   – Подойди, – приказал Руперт.
   Это было сказано таким тоном, что неподчинится было нельзя. На лице Руперта опять отразилось то яростное холодное выражение, которое не предвещало ничего хорошего. Она сбросила золоченые туфли с высокими каблуками, что должно помочь ей в случае чего быстро убежать, и погрузилась в объятия белой софы, обитой исскуственным мехом.
   – Тебе должно быть стыдно, – тихо промолвила она. – Мне казалось, что вполне прилично отпраздновали твою бронзу.
   – Эй, постой-ка. Джейка Ловелла будешь защищать позже, договорились? Сегодня вы выходили с конкурного поля обнявшись. Как это понимать?
   Хэлен глубоко вздохнула в осознании того, что она толкает к краю обрыва гигантский тяжелый камень, который вот-вот сорвется и покатится вниз, раздавливая на своем пути неосторожных людей.
   – Как это понимать? – повторил Руперт.
   Один из гребней Хэлен сорвался с волос и они теперь покрывали половину ее лица. Руперт глядел на ее желтовато-коричневое лицо и отливающее золотом тело, и копну прекрасных сияюших волос, Руперт неожиданно осознал, что она еще никогда не выглядела более привлекательной – почти вожделенной – даже несмотря на то, что она пребывала в состоянии подавленного страха.
   – Отлично выглядишь. Я и раньше замечал, что ты слишком уж отлично выглядишь. И не вздумай мне говорить, что у тебя появился другой мужчина.
   – Появился, – тихо сказала Хэлен.
   – И кто же?
   – Джейк, – прошептала Хэлен. – Джейк Ловелл.
   – Что ты сказала?
   – Ты слышал.
   – Джейк Ловелл, – Руперт засмеялся горьким смехом. – Ты что, хочешь сказать мне, что трахалась с этим трогательным уродцем?
   – Не смей его так называть.
   – Уродец, – продолжил Руперт. – Извращенный цыганский уродец. А мы любим немощных, да? Очень похоже. Полагаю, он тебя удовлетворил. Фунт убогому по воскресеньям, один день в месяц, посвященный «Обществу защиты детей от жестокого обращения взрослых», использование банковского счета раз в год для Бедствующих Добрых Людей, ну и, естественно, прижки в постель к уродцу. Миссис Кэмпбелл-Блэк так много занимается благотворительностью, держу пари!
   – Ты ничего не хочешь понимать, – вскричала Хэлен. – И все стараешься мерять своими отвратительными мерками.
   – А у меня сложилось впечатление, что это ты меряешь все своими мерками.
   – Даже в такой ситуации, ты еще шутишь.
   – О, малишца, поверь, мне все это совсем не кажется смешным.
   – Я люблю его, – всхлипнула Хэлен, уткнув лицо в свои ладони, – и он любит меня.
   Руперт еще раз наполнил свой стакан. Потом очень спокойным голосом, который заставил кровь Хэлен застыть в жилах, сказал:
   – Как долго это продолжается?
   – С февраля, когда Маркус попал в больницу. Я сильно волновалась. Джейк тоже был там, по поводу совей ноги. Он был очень добр и обходителен. А я в этом сильно нуждалась после кенийского путешествия, – Хэлен посмотрела на Руперта снизу вверх.
   Он ответил на ее взгляд, как бы поддталкивая, чтобы она продолжала. Хэлен смахнула слезы.
   – Так вот почему ты прыгала вокруг конкурного поля, словно сучка на сковородке. Как экстравагантно. Стало быть я собирался снять стружку не с той доски, когда думал, что ты очарована Джейни, гм… Я и предположить не мог, что объектом твоего интереса будет уродливый карлик.
   – Джейк не карлик, – крикнула Хэлен. – Его рост пять футов и семь дюймов.
   – Ну, да, конечно, ты же его измерила вдоль и поперек.
   Несколько секунд Руперт бесцельно мерял комнату шагами, пытаясь унять кипящий внутри него гнев.
   – И ты вбухалась в человека, который всегда хотел достать меня. Ты уже забыла, как он пытался прикончить меня перед мировым чемпионатом? Ты ему до лампочки. Он просто хочет изжить меня со свету.
   – Не до лампочки. Он хочет жениться на мне!
   Камень перевалил край и понесся вниз, набирая скорость.
   – Жениться на тебе? – изумился Руперт. – Как?
   – Сразу, как получит развод.
   – И он готов променять эту толстую богатую корову на тебя?
   – Да, – всхлипнула Хэлен; если она произнесла это, то это должно быть правдой.
   – Ага, и, по-видимому, тем вечером, когда я вернулся из Динарда, а он варнякал о лечении своей задницы и командной солидарности, он просто пришел тебя потрахать – пардон, иметь с тобой любовь?
   Хэлен сама бросилась в атаку.
   – Да, именно так. Может лучше поговорим о тебе и Подж, или Диззи, или Мэрион, или Саманте Фрибоди, или той шлюхе, которая через тебя подарила мне триппер. Я уже не говорю о других. Ты не был мне верен ни единой минуты.
   – Да нет, был, – ответил Руперт. – До тех пор, пока ты не спуталась с этим сопляком и отказалась поехать со мной за границу. Ты ему совершенно до лампочки, – повторил Руперт. – С чего бы это он вдруг так возжелал прикончить меня, когда я обозвал его Тори толстушкой в Диснейлэнде? И почему он повис на телефоне, как только выяснилось, что он таки выиграл медаль? У тебя не получиться развалить их брак. Да что, черт побери, ты в нем нашла?
   – Он лучший наездник, – крикнула Хэлен, вскакивая на ноги. – И он – Бог в постели.
   В следующий момент Руперт ударил ее. Она упала в другом конце комнаты. Он поднял ее и снова ударил. Хэелен захлебнулась воплем, перелетев через стол и расплескав виски Руперта на белую софу.
   – А за какие, черт побери, деньги ты собираешься жить? У него же нет ни копейки. Он ничего не сможет тебе дать, кроме самого себя, Ловелла.
   – Бойсон стал его спонсором, – вякнула Хэлен.
   – Ум-гу, – кивнул Руперт, вытаскивая ключи от своей машины. – Вот почему он и задрал так нос. Теперь ему не поздоровиться.
   – Ты куда? – губы Хэлен произнесли это шепотом, пересохнув.
   – Найти твоего любовника и бить его до тех пор, пока он не начнетт видеть звездочки и полосочки. А потом вздерну его на фонарном столбе при въезде в Голливуд на ленте от его медали.
   – Нет, – вскрикнула Хэлен. – Не делай этого, умоляю тебя.
   Но Руперт уже ушел. Еще через какое-то мгновение она услашала, как отъезжает его машина, направляясь в Лос Анджелес.
   Трясясь как разбитая параличем собака, она бросилась к телефону. После нескольких неудачных попыток, она сумела все же связаться с Олимпийской деревней. Ей ответил один из охранников. Нет, они не могут разбудить Джейка посреди ночи. Он отправился спать. А, поскольку он делит комнату с двумя тяжеловесами, которым на завтра выступать и которым сон необходим, то никак нельзя. На дверях висит табличка «Не беспокоить».
   – Я вас очень прошу, – всхлипнула Хэлен. – Это его жена. Мне настоятельно необходимо переговорить с ним. Произошел несчастный случай.
   Охранник хмыкнул и что-то невнятно пробормотал.
   – Хорошо. Пойду разбужу его.
   Хэлен казалось, что проходит целая вечность. Она тупо смотрела на следы виски на ковре. Наконец, Джейк взял трубку.
   – Тори, дорогая, что стряслось? С тобой все в порядке? Что-то с детьми?
   Хэлен уловила тревожное беспокойство в его голосе и это заставило ее кричать пуще прежнего.
   – Это не Тори, это я – Хэлен. Только представившись твоей женой, я смогла заставить их разбудить тебя, – она была на грани истерики и потребовалась добрая минута, пока Джейк не выяснил, что она хочет ему сказать.
   – Тише, малышка, успокойся и расскажи в чем, собственно, дело.
   – Руперт про все знает. Он давно предполагал, – не совсем правда, но звучит более убедительно. Нам необходиом немедленно сматываться. Он уже по пути в деревню.
   – Он бил тебя?
   – Нет. Да. Немного. Со мной все нормально. Он сказал, что убьет тебя.
   Хоть и полусонный, Джейк заметил группу английских велосипедистов, пьяных и абсолютно голых, если не считать цепочку безопасности на шеях. Их тут же по-доброму высмеяли охранники. На какую-то дикую секунду ему захотелось броситься искать убежища. Даже ночью здесь достаточно охраны, чтобы защитить его даже от полчища Рупертов. но тогда Руперт может вернуться в Аркадию и убить Хэлен.
   – Прости меня, – всхлипывала Хэлен. – Мне совсем не хотелось выдавать тебя. Я была так напугана.
   – Дорогая, держи себя в руках.
   Это больше походило на черно-белый фильм, в котором он взял на себя роль успокаивающего ребенка. Убаюканный спиртным, но странновато трезвый. Такого не должно с ним случиться.
   – Ты еще в своем золотистом платье? Хорошо, сбрось его и надень что-нибудь будничное. Упакуй чемодан – бери только самое необходимое. Прихвати свой паспорт, чековую книжку, карточки «Америкен Экспресс», темные очки и столько наличных, сколько сможешь достать. Я отправляюсь за тобой.