Купер Джилли. Наездники

   – Джейк, прости.
   – Все в порядке. Но поторопись.
   Руперт ворвался в Олимпийскую деревню двадцатью минутами позднее и потратил еще десять минут на пререкания с охраной. Не столько потому, что был чертовски пьян, сколько потому, что пребывал в диком неуправляемом состоянии. В конце концов, его попустили и он обследовал все комнаты на треьем этаже, пока не нашел ту, в которой жил Джейк. Тяжеловесы спали сладким сном и не обращали никакого внимания на шныряние по комнате Руперта. Он искал под кроватью, в душе и даже в холодильнике. Потом он заглянул в ящик письменного стола. Паспорт и туалетные принадлежности Джейка отсутствовали. Как и одежда, кроме красной куртки, бриджей, набора белых рубашек и сапог, которые болтались на гвоздике в шкафу. В ящике стола осталась одиноко лежать только фотография Тори и детей. Будто Джейк оставил самую важную часть своей жизни позади.

ЭПИЛОГ

   На следующий день Руперт Кэмпбелл-Блэк прошел свое первое собеседование в избирательном комитете о трепещущих цветах. Там был всего один не очень приятный момент когда глуховатая старушка Лэди Оукридж, ни разу в жизни не читавшая газет, поинтересовалась у Руперта: жил ли он или его жена когда-нибудь в этом избирательном округе.
   У всех присутствующих перехватило дыхание.
   – Моя жена определенно будет из этого избирательного округа, – с умным видом ответствовал Руперт.
   – Очень хорошо, рада это слышать, – сказала лэди Оукридж.
   – Чего не могу сказать о себе, – сказал Руперт.
   Исключая старую Лэди Оукридж, на лицах присутствующих промелькнула улыбка.
   – Вам нужна жена, – сказала лэди.
   – Совершенно с вами согласен, – сказал Руперт. – К сожалению, моя жена сделала быстрый свал, а другой я пока не завел – как-то со временем не сложилось.
   – Этот парень очарователен, – произнес лорд Оукридж по окончании.
   – Да, впечатление неплохое, – кивнул бригадир. – Мне кажется, нам нужно взять его на заметку.
   – Ты был великолепен, – сказала Аманда по дороге в Лондон и похлопала его по ноге. – Верняк.
   – Премного благодарен.
   Сам Руперт с интересом прислушивался ко всем составным частям своего тела и думал насколько его хватит, слушать собственное ворчание по поводу улиц с односторонним движением и соседских скандалов. Он вывалился из цепи на два месяца и теперь осознавал, как непростительно упустил шоу-скачки. Он просто обязан вернуться на Олимпию.
   – О, черт, – вырвалось у Аманды уже на подъезде к ее дому в Ратленд Гейте. – Консепсйоне оставила свет в гостинной. Совсем распустилась.
   – Надеюсь, это не Ролло.
   – Ролло в Париже, – ответила Аманда, открывая входную дверь. – Да и знает он, что я тебя вожу на машине. Джорджина! – возмущенно воскликнула она. – Ради всего святого, ты что сдесь делаешь?
   – Все отправились в Олд Вик. А я, вот, подумала, что будет намного интересней повидаться с тобой, – ответила Джорджина невозмутимо. – Привет, – повернулась она к Руперту. – Мама никогда не позволяла нам встречаться.
   «Господи Иисусе», – мысленно простонал Руперт.
   Выделяясь сладострастной невинностью, перед ним в школьной униформе предстала точная копия Аманды, столь же прекрасная, но только на двадцать пять лет моложе. Нет, твердо сказал он сам себе, отгоняя наваждение. Теперь он респектабельный кандидат от тори и должен вести себя подобающим образом. Хотя, только одному Богу известно, как должны вести себя кандидаты.
   – Во что это ты играешь? – услышал он свой несколько неестественно добродушный голос.
   – Все Хорошо, Что Хорошо Кончается, – ответила Джорджина и мечтательно улыбнулась. – Я слышала, что ты занялся политикой.
   – Не очень-то я уверен, что из меня будет толк на сим поприще, – сказал Руперт. – Единственные детишки, которых я люблю целовать, женского пола и старше пятнадцати.
   – О, Рыбка Золотая! – воскликнула Джорджина. – На прошлой неделе мне как раз исполнилось шестнадцать.
   Билл Ллойд-Фокс, только что вернувшийся из Амстердама, смотрел, как его красивая жена кормила его красивого сына, и преисполнялся огромадной гордостью. В знак этой гордости он решил не ограничивать себя в выпивке. Он аж светился от счастья, что побывал на «Это – твоя жизнь». Так много старых знакомых высказывали ему так много удивительно прекрасных комплиментов.
   – Знаешь, какая сплетня была сегодня в ходу? – сказала Джейн.
   – Что за сплетня?
   – Ну, Трейси сказала, что слышала это от Диззи, которой об этом поведала Сара, а ей – Бриди, которая заполучила этого потрясающе интеллектуального дружка, что и повел ее на оперу. Бедняжка Бриди была вынуждена проторчать на «Парсифале» весь вечер. Поговаривают, она чуть не умерла от скуки.
   – Я весь одно большое ухо, – ухмыльнулся Билл.
   Глаза Джейн вспыхнули.
   – Угадай с трех раз, кого она увидела на балконе напротив себя и кто согнал с нее скуку.
   – Ты же знаешь, что я не могу даже предположить.
   – Мэлиза и Хелен.
   – Бог ты мой, – пораженно промолвил Билл. – Она же для него совсем старушка.
   – Вот и я о том же, – сказала Джейн. – Моника Карлтон определенно уведет его.
   Тори становилось лучше. Однако Джейк, обеспокоенный тем, что она может не подпустить его к себе, не позволял себе оставить ее одну даже на секунду.
   – И это не смотря на то, что он ее все время задирает и заругивает. Так можно подумать, что она – Маколей, – ворчала Фен.
   Но она была рада за них обоих. Доктор сказал, что здесь не обошлось без чуда.
   Тем не менее, несколькими днями позднее, когда Тори была уже определенно вне опасности, Джейк склонился к мысли спустится и поговорить с Гарфилдом Бойсоном.
   – Все нормально, юноша? – поинтересовался Бойсон.
   – Нормально, – ответил Джейк.
   – Ты сделал правильный шаг в своей карьере, не так ли?
   – Я не нуждаюсь в чьих то советах.
   – Неужто я похож на навязчивого человека, играющего роль прилипалы к чужому делу? Ты так и не подешел ко мне. Ты мне не веришь, да? Я ведь говорил, что буду придерживаться своих принципов, если ты будешь придерживаться своих. Ты придерживался. Теперь ты получил свою медаль. Но я все еще готов обсудить наши дела.
   – Меня собираются исключить из ассоциации.
   – А ежели нет. Ты можешь заработать кучу денег.
   – Меня это не интересует, – ответил Джейк. – Я не собираюсь возвращаться. Буду тренировать. Я больше не хочу быть без Тори и детей. Да и Дино с Фен уезжают обратно в Штаты.
   Через кухонное окно он увидел как Фен прошла во двор и сунула Маколея в руки Дино. Если бы не был тому свидетелем, он никогда бы не поверил, что поцелуй может быть таким долгим. Бойсон вернул его на землю.
   – Тогда тебе потребуется искать наездников. Мой мальчик может быть твоим первым жокеем.
   Джейк смерял его скептическим взглядом. Бойсон продолжил:
   – Я видел жеребенка Африки. Дино сказал, что сегодня утром она умудрилась прыгнуть на целых шесть футов.
   Впервые с того вечера, как он выиграл свое серебро, Джейк рассмеялся.
   – Полагаю, вы хотите убедить меня, что она и ваш пацан будут готовы к следующей Олимпиаде, – только и смог он сказать.