Лавренов Сергей. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

   Будучи неплохо осведомлен о росте авторитета Советов в политическом мышлении США, в то время я был обеспокоен тем, чтобы Дьюи в напрасных поисках аргументов против демократов не попался на удочку искусно и злонамеренно подброшенного Советами лозунга о сокращении армии. Нечего говорить о том, что, если даже Советы не сами выдумали этот лозунг, они умело воспользовались им после того, как он стал центральным вопросом избирательной кампании. Как только война закончилась, коммунистические ячейки в армии и на флоте, в тред-юнионах и прессе развернули пропаганду за немедленную демобилизацию. Один признанный в национальных масштабах обозреватель, возглавивший это движение за демобилизацию, буквально каждодневно получал горы телеграмм от американских солдат и матросов со всего света, умолявших и требовавших проведения демобилизации, жаловавшихся на медлительность в этом деле. Я знаю, что эта кампания по засылке телеграмм направлялась и частично финансировалась Коминтерном. Вполне возможно, Советы рассматривали свою тайную кампанию, нацеленную на скорую и масштабную демобилизацию вооруженных сил Соединенных Штатов, в качестве одного из самых главных своих достижений после окончания войны.
   Нет сомнений, что Молотов категорически отверг бы обвинение в том, что Советы хоть как-то вмешивались в организацию кампании за ускоренную демобилизацию американских вооруженных сил. И действительно, никто из советских официальных представителей открыто не принимал участия в этой кампании. Точно так же Советы официально стали бы отрицать любую свою причастность к деятельности своих тайных агентов по всему миру. Но это не должно нас обмануть.
   Юридическая фирма, членом которой я являюсь, была привлечена прошлой осенью правительством Чехословакии для участия в переговорах о продаже чехословацких вагонов американской военной миссии в Германии. Наша фирма выполняла свои обязательства еще в январе этого года (1948). В процессе работы были установлены контакты с весьма высокими должностными лицами как с чехословацкой, так и с американской стороны. Как мы выяснили, ни чехи, ни американцы не верили в опасность очень близкого переворота в Чехословакии. Всеобщие выборы в Чехословакии должны были состояться в мае 1948 г., и чехословацкие официальные лица были уверены, что до выборов Советы не предпримут никаких действий. Чехи были также уверены, что выборы принесут сокращение числа коммунистических депутатов в национальном парламенте. Советы ранее дали гарантию чехам, что они позволят Чехословакии, как и прежде, решать свои домашние дела самостоятельно, как вполне независимой стране. Очень убедительным аргументом со стороны Советов прозвучала та мысль, что в случае, если они попытаются установить свой режим в Чехословакии, чехословацкая промышленность снизит темпы своего развития, чего Советам совсем не хотелось бы, поскольку они очень нуждаются в чехословацкой продукции, поступающей в Советский Союз. Чехи и мы вместе с ними были довольны такими доводами. В Чехословакии в тот момент не было Красной армии, и никто не угрожал ее границам. Чехи с одобрения Советов в печатных изданиях, выходящих повсюду в мире, рекламировали свою страну в качестве привлекательного места для туристов, которые могли бы насладиться вполне достойным отдыхом «за железным занавесом». Полюбоваться Прагой с ее прелестными магазинами, театрами, довоенным очарованием. Отведать кушанья в лучших ресторанах Центральной Европы. Поправить здоровье на известнейших курортах. Познакомиться со страной, расположенной «за железным занавесом», в которой, однако, промышленность продолжала набирать обороты, где все было спокойно и изумительно красиво. Между тем в это же самое время Советы втайне занимались передвижением своих воинских частей, завершая подготовку к захвату страны.
   Для каждого, кто наблюдает за деятельностью коммунистов в Соединенных Штатах после Победы, должно быть ясно, что целью Коминтерна оставалось привести к руководству американским правительством реакционные политические силы. Реакционное правительство здесь в Америке будет означать снижение американского влияния в Западной Европе и усилит в нашей стране влияние радикальных элементов за счет либералов. Для того чтобы добиться этой цели, Коминтерн считает вполне приемлемым осуществить раскол демократической партии. Он прилагал усилия к тому, чтобы вызвать грызню между двумя наиболее влиятельными лидерами демократической партии, президентом Трумэном и Генри Уоллесом. Разрыв между ними был довершен путем публикации в печати конфиденциального письма Г. Уоллеса, адресованного президенту Трумэну. Это письмо, отражающее враждебную государственному секретарю Дж. Ф. Бирнсу коммунистическую точку зрения, было выкрадено из личного архива Уоллеса в министерстве торговли и передано прессе. Так случилось, что я знаю об этих фактах из первых рук, а потому имею основания полагать, что письмо это было похищено советским агентом и оказалось в руках газетчиков по воле Советов. После публикации этого письма Трумэн не имел другого выхода, кроме как потребовать отставки Уоллеса. Отлученный от демократической партии Уоллес прилагал усилия к тому, чтобы найти политическую поддержку. И коммунисты не упустили свой шанс. Первый раз за всю политическую историю Соединенных Штатов они приобрели в качестве союзника лидера столь высокого политического ранга. Обеспечив себе взаимодействие с Уоллесом, коммунисты продолжили свою деятельность, нацеленную на раскол демократической партии. Была создана третья партия – радикальная, дружественная к Советам. Шансы демократической партии победить в избирательной кампании 1948 г. оказались проблематичными. И одновременно улучшились шансы на выдвижение реакционера в качестве кандидата от республиканской партии.
   Меня не покидает желание выяснить, что подтолкнуло президента Трумэна в конце этой зимы направить свое знаменитое послание Конгрессу с предложением принять законодательство в поддержку негров. Фразеология послания, выбранное для него время (как раз в разгар праймериз, предваряющих президентские выборы) как будто бы специально должны были спровоцировать раскол между южными демократами и демократической администрацией. Так оно и случилось – раскол произошел, и его последствия будут ощущаться и после ноябрьских выборов.
   Я пытался узнать, кто посоветовал президенту выступить с этим посланием. Мне известно, что кабинет не рассматривал этот вопрос. Я уверен также, что оно не обсуждалось с лидерами демократов в Конгрессе. Я убежден, что оно не обсуждалось и с председателем или исполнительным директором Национального комитета демократической партии. Могло ли быть так, что идея направить это послание именно накануне выборов была подсказана коммунистическим подпольем? Если это было именно так, то агент, который выполнил это задание, заслужил того, чтобы получить от бериевского НКВД приличную сумму в американских долларах.
   Коминтерн хочет располагать в Соединенных Штатах не только контролируемой им политической партией, но и национальной организацией профсоюзов, которую точно так же мог бы контролировать; коммунистическое проникновение наблюдается как в сфере политики, так и в производственной сфере. Американская федерация труда (АФТ) с подлинным мужеством сопротивлялась коммунистическому проникновению. Но когда Джон Л. Льюис вышел из АФТ вместе со своими горняками и создал Конгресс производственных профсоюзов, коммунисты решили, что их час настал. Они овладели многими важными позициями в руководящих органах КПП, в том числе и постом главного юрисконсульта объединения. Они захватили руководство в ряде союзов КПП, включая такие ключевые с точки зрения организации шпионажа и саботажа, как профсоюз рабочих морского транспорта, горняков, мясоконсервной промышленности и электриков.
   Однако недавно католик Ф. Мэррей, имеющий стойкую аллергию к коммунизму, решил использовать движение Уоллеса для чистки в структурах КПП. Все руководящие работники аппарата, поддерживающие Уоллеса, были уволены. И вот теперь в Нью-Йорке был создан новый неофициальный руководящий орган для руководства левыми тред-юнионами, все еще входящими в КПП. Исключенные из КПП работники перешли на службу в штаб-квартиры этих тред-юнионов. Они вступили в переговоры с их прежним боссом – Джоном Л. Льюисом. Не удивляйтесь, если очень скоро вы обнаружите, что КПП расколется на левые и правые тред-юнионы. Левое крыло присоединится к Дж. Льюису и его горнякам, и таким путем будет создано новое национальное объединение тред-юнионов. Целью коммунистов является создание условий для формирования реакционного правительства в Соединенных Штатах, у которого была бы своя оппозиция в лице радикальной, а не либеральной партии. Дальнейшее предвидеть нетрудно: в рамках действующей двухпартийной системы рано или поздно оппозиционная радикальная партия нанесет поражение правительству.
   Масштабы советского проникновения в правительственные структуры нашей страны стали для меня сразу же очевидны в связи с инцидентом, который имел место в годы войны. До того момента, как Советский Союз вступил в войну с Японией, советские суда стояли под погрузкой в наших тихоокеанских портах с тем, чтобы затем доставить груз и в Сибирь. Однако у нас было подозрение, что часть этого груза никогда не достигнет Сибири. Мы полагали, что в открытом море она переместится в трюмы японских торговых судов. Меня попросили заняться расследованием. Я начал с того, что обсудил этот вопрос с советским представителем, который, как мне было известно, имел прямой выход на советское руководство. Этот представитель в ответ на мой вопрос заявил, что Советы были бы не прочь предоставить нам информацию по поводу торговли с японцами, но только в случае выполнения ряда условий. Первое: американский представитель, которому соответствующая информация будет передана в устной форме, будет назван ими самими. Замечу, что их выбор пал на известного американского бизнесмена. Второе: мы не должны были сохранить текст интервью, потому что, как сказал советский агент, советские официальные лица не хотели, чтобы работающие в США агенты знали, что Москва предоставила нам данную информацию.
   В 1943 г. генерал Донован, директор УСС (Управление стратегических служб. – Авт.), был направлен Объединенным комитетом начальников штабов американской армии в Москву с тем, чтобы попытаться наладить обмен разведывательной информацией между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Он возвратился из Москвы с соглашением, которое предусматривало создание соответствующих представительств советской разведки в США. Соглашение было направлено Объединенному комитету начальников штабов для одобрения. Противники такого решения заявляли, что мы не можем настолько безоглядно доверять русским, чтобы официально разрешить им иметь на территории США резидентов своей разведывательной службы. В ответ генерал Донован высказал следующее суждение: Советы имеют и будут иметь много разведчиков в Соединенных Штатах независимо от того, будет ли одобрено соответствующее соглашение или нет. По его словам, было бы лучше заставить некоторых из этих агентов пройти через контрольный механизм с тем, чтобы по крайней мере их можно было бы идентифицировать.
   Член нашего клуба Клифтон Атли назвал борьбу, которую ведут Советы с момента Победы, «холодной войной». Другие предпочитают называть происходящее «психологической войной». В годы Второй мировой войны мы официально идентифицировали этот тип противостояния как неортодоксальная война. Я полагаю, что этот термин более полно отражает суть дела. Подобного рода военные действия в межвоенный период велись в Европе, Азии и Африке Италией, Германией, Японией, Англией и Советами. Пребывая в состоянии блестящей изоляции, мы только смутно догадывались, что неортодоксальная война активно велась и в нашем полушарии, на территории как Южной, так и Северной Америки. До войны мы являлись всего-навсего наблюдателями за ходом этой неортодоксальной войны, занимая места на галерке. Мы ничего не делали для того, чтобы быть готовыми защитить себя. Мы не создали ничего подобного СС или НКВД. Мы рассуждали только о терминах войны и мира, войны традиционной, ведущейся обычными вооруженными силами. Все затеваемые нами интриги были делом рук наших дипломатов, действовавших легально и гордившихся своей незапятнанной карьерой.
   После формального объявления о начале Второй мировой войны и первых главных столкновениях между действующими армиями неортодоксальная война не прекратилась. Напротив, она продолжалась с еще большим размахом. Когда мы формально вступили в войну в 1941 г., наши разведывательные службы действовали только в качестве структурных подразделений армии и флота. Вместе с тем было очевидно, что для того, чтобы участвовать в том, что мы тогда называли «тотальной войной», недостаточно иметь только вооруженные силы. Нам необходима была специальная служба пропаганды. Мы не могли обойтись без шпионов и диверсантов. Мы не могли также ограничиться войной против стран «оси». Мы должны были вести неортодоксальную войну в нейтральных странах Европы, на территории Африки и в нашем полушарии. Мы вынуждены были вести борьбу с врагом оружием, запрещенным правилами обычной войны. Мы должны были вести тотальную войну, сражаясь повсеместно, не останавливаясь ни перед какими запретами. Мы подвергали грубому обращению военнопленных с целью получения информации. Мы прибегали к обезволивающим наркотикам, пыткам. Так как вражеские шпионы и диверсанты действовали с баз, расположенных в нейтральных странах, мы нелегально проникали в эти страны и внедрялись в организации, которые были созданы нашим противником для ведения работы против нас. Мы не останавливались перед нарушением законов этих стран и обращались с вражескими агентами так, как считали необходимым для успешного ведения войны. Мы прибегали к подкупу и физическому устранению вражеских агентов. В тех случаях, когда наш противник захватывал территорию страны, являющейся нашим союзником, а мы не могли освободить эту страну путем прямых военных действий, мы продолжали вести тайную войну. Мы печатали фальшивые деньги и ввозили их на оккупированные территории, точно так же мы поступали и с продовольственными карточками. Мы подкупали местных чиновников. Мы убивали, если это становилось необходимым. Одним словом, мы вели неортодоксальную войну.
   Наши методы, используемые против врага, оправдали себя. С тем чтобы облегчить ведение неортодоксальной войны, президент в 1942 г. издал распоряжение о создании УСС. В свою очередь директива Объединенного комитета начальников штабов определяла, что УСС уполномочивается вести психологическую войну. В понятие психологической войны, как было сказано в директиве, входили действия против врага с применением неортодоксальных методов.
   После дня Победы УСС было распущено. Этим самым мы ликвидировали государственную службу, учрежденную для ведения неортодоксальной войны. Мы поддерживали наши воорууженные силы у себя в стране для проведения консультаций. Государственный же департамент отказывал им в визах. Часто это делало необходимым переправлять их в Канаду в сотрудничестве с англичанами, одевать их в канадскую военную форму, а уже потом перевозить через границу. Многие наши агенты в Испании были раскрыты благодаря информации, источником которой было наше посольство. Многие погибли из-за этих предательских действий.
   В самом начале войны мы испытывали огромную потребность иметь испанских друзей, которые бы работали с нами против наиистов в Испании и Латинской Америке. Около двух миллионов басков проживало тогда в Латинской Америке. Они ненавидели Гитлера. Хосе Антонио Агирре, глава баскского правительства в изгнании, являлся профессором Колумбийского университета. Он добровольно вызвался создать баскские организации повсюду в Латинской Америке. С тем чтобы получить возможность выехать из США, он обратился в государственный департамент с просьбой разрешить ему такой выезд. Государственный секретарь США К. Хэлл лично воспрепятствовал выдаче такого разрешения. Предлог: это может вызвать недовольство Франко. И до тех пор, пока мы не убедили государственный департамент в том, что Агирре должен выехать в Латинскую Америку для чтения лекций в университетах, мы не могли добиться у чиновников государственного департамента такого разрешения. Месяцы были потрачены впустую, а они были так нужны для организации того, что позднее оказалось одной из наших самых сильных законспирированных подпольных сетей за рубежом. Весь оставшийся вечер я мог бы рассказывать о подобных же случаях, которые иллюстрируют затруднения, которые государственный департамент создавал в нашей работе по ведению неортодоксальной войны. Я совершенно уверен, что самые опытные подпольщики отказались бы работать в созданной нами тайной сети, если бы они подозревали о том, что в государственном департаменте знают об их существовании.
   Неортодоксальная война ведется людьми, содержание которых дорого стоит. Очень часто эти люди не должны иметь официального статуса. Агенты могут действовать под разного рода прикрытием, они могут выдавать себя за промышленников, коммерсантов, журналистов или специалистов. Большая часть агентов, возможно, окажется гражданами или резидентами зарубежных стран. Некоторые вынуждены будут совершать поездки с фальшивыми паспортами. Там, где работа проводится под официальным прикрытием, задание должно быть такого характера, чтобы не раскрыть действительного назначения агента. Ассигнования, представленные Конгрессом на ведение спецслужбами неортодоксальной войны, не должны подлежать обычному учету, они не должны предусматривать и никаких ограничений в отношении использования этих денег. Говоря общепринятым языком, их следует отнести к категории «неучитываемых фондов».
   В иностранных государствах службы, которым поручено вести неортодоксальную войну, обычно именуются службами безопасности. Их официально признанной функцией является предотвращение проникновения агентов иностранных государств в правительственные структуры. Учитываемые и неучитываемые фонды выделяются парламентами на деятельность соответствующих служб, причем расходы на секретные операции не предаются гласности. Под этим прикрытием и ведутся секретные операции. Ведение неортодоксальной войны как бы из соображений безопасности стало столь общепринятым, что подобные процедуры стали почти рутинным делом. Принимая во внимание ее международное признание, представляется вполне логичным и для Соединенных Штатов взять за образец международную практику проведения неортодоксальных операций под маркой выполнения задач в рамках программы обеспечения безопасности.
   Подводя итоги, хочу сказать, что правительству Соединенных Штатов следует иметь в своей структуре министерство обороны, которое будет нести ответственность за ведение ортодоксальной войны. Должен существовать и государственный департамент, в функции которого входит проведение вполне традиционной внешнеполитической деятельности. Правительство должно располагать и службой безопасности, в задачу которой входит обеспечение защиты государства от вражеских агентов. Эта служба должна располагать всем необходимым с тем, чтобы противостоять им. Ни министерство обороны, ни государственный департамент не должны иметь отношения к руководству этой службой, хотя, конечно, необходимо координировать деятельность всех трех ведомств. Однако служба безопасности не может находиться в подчинении ни у министерства обороны, ни у государственного департамента. Она должна быть подотчетна только президенту.
   Ведение неортодоксальной войны невозможно без службы разведки. Разведка так же важна для достижения успеха в этом деле, как и для ведения обычных военных действий. С момента окончания войны у нас было проведено много публичных обсуждений (пожалуй, даже слишком много) о разведке. Снимались кинокартины, эпизоды из истории разведки стали сюжетами многих книг. В 1945 г., после дня Победы, генерал Донован представил Объединенному комитету начальников штабов свой план развития послевоенной разведывательной службы. Было сделано всего 15 копий этого документа. Он не мог быть повторно размножен. Он имел гриф «Совершенно секретно». Через день после того, как генеральный штаб получил этот план, пресса Р. Мак-Кормика опубликовала его полностью, без каких-либо изъятий под ярлыком «план для создания гестапо». УСС вынуждено было обратиться в прессу с заявлением в защиту этого плана. Директор ФБР Э. Гувер также счел нужным высказать свое мнение. Так сверхсекретный документ стал всеобщим достоянием. Кадры разведчиков лишились прикрытия. Даже агенты наших служб, действующие за рубежом, оказались скомпрометированы. С тем чтобы остановить все это, президент положил под сукно план Донована. Он распорядился ликвидировать УСС. Его кадры и архивы были рассредоточены по различным правительственным ведомствам. То, что стоило в годы войны правительству столь больших денег, а многим людям и самой жизни, оказалось выброшенным на свалку.
   Как следствие всего этого государственный департамент принял решение создать свою собственную разведслужбу. Военное и военно-морское министерства последовали его примеру. С тем чтобы скоординировать усилия всех разведывательных служб и обеспечить определенный баланс между ними, президент учредил Центральное разведывательное управление (ЦРУ) во главе с адмиралом из штата Миссури. Когда адмирал (Р. Хилленкотер) почувствовал усталость, он ушел в отставку, а на его место президент назначил армейского генерала, очень тесно связанного с республиканской партией, но не испытывавшего особого интереса к разведке. Генерала держали на его посту до того момента, как появился более подходящий кандидат. А потом появился еще один адмирал из штата Миссури. Постепенно ЦРУ приступило к развертыванию собственных кадров, занятых сбором информации (в качестве дополнения к штату специалистов-аналитиков). Затем оно занялось подготовкой ежедневных докладов президенту. Сегодня оно представляет собой оперившуюся, действующую – предположительно – в режиме секретности разведывательную службу, занимающуюся главным образом экономической и политической разведкой, но полностью подконтрольную военным. Штат его сотрудников состоит из новичков, военных, которые смотрят «на сторону» и менее всего отвечают требованиям специалистов разведки, обученных еще в годы войны.
   Разведка, сбор и анализ информации, часто секретной, является обязанностью всех правительственных ведомств: государственного департамента, министерства финансов, обороны, юстиции, почты, труда. Каждое из этих ведомств будет иметь (и необходимость этого очевидна) свои собственные кадры разведчиков. Однако такие кадры обычно используют в своей работе ортодоксальные методы. Сотрудники соответствующих отделов функционируют как обычные государственные служащие, на которых идут средства, открыто учитываемые в структуре бюджетных расходов. Эти специалисты обязаны вести сбор и анализировать большую часть разведывательной информации, касающейся политических и военных вопросов в нашей стране и за рубежом. В качестве дополнения к этим ортодоксальным разведывательным службам возникла необходимость создания неортодоксальной секретной разведслужбы. У себя дома наше правительство в рамках существующих законов в состоянии получить желаемую информацию. За рубежом, однако, наше правительство легально может получить только ту информацию, которую пожелает предоставить ему правительство другой страны. А между тем информация, в доступе к которой нашему правительству было отказано, может оказаться жизненно важной для него, и притом настолько существенной, что может возникнуть необходимость получить эту информацию любыми, нелегальными или тайными, методами. Снова хочу сказать: может случиться и так, что правительство другой страны не будет против предоставления к определенному времени соответствующей информации. Но по каким-либо причинам очень важным может сказаться фактор времени. И вот в этом случае, когда получение информации к определенному моменту может стать абсолютно необходимым, наше правительство может использовать тайные методы. Жизненная необходимость располагать информацией, в которой нам отказывают, вынуждает наше правительство создать внутри его структуры службу внешней разведки, находящуюся под контролем гражданских лиц и выполняющую задачу сбора разведывательных данных военного и политического характера. Эта служба должна действовать в режиме строгой секретности. У нее могут быть разные прикрытия, и она должна финансироваться по закрытым каналам. Она не должна подпадать под общую юрисдикцию, регулирующую разведывательную деятельность. Этой службе следует поручать только специальные задания, и должны это делать только те люди, которые облечены самой высокой властью. Задачи, которые могут быть выполнены ортодоксальными способами, не входят в круг ее обязанностей. Она должна представлять собой небольшую в количественном отношении группу хорошо обученных разведчиков-профессионалов. Она должна быть анонимной. Соединенные Штаты никогда раньше не имели такой разведывательной службы. Настало время создать ее.