Ли Эйна. Искусительница

   Отступив назад, Синтия взялась за резинку панталон.
   — Сейчас будет самое интересное, Кинкейд. Медленно стянув влажные панталоны, девушка предстала перед ним полностью обнаженной. Дэйв терял голову.
   — Господи, Син, как тебе это удается?! — воскликнул он. — Ты даже раздеваешься так, что с ума можно сойти! — Дэйв горячо поцеловал ее.
   — А ты ничего не забыл? — кокетливо прошептала она. — Только один из нас обнажен.
   Быстро сбросив с себя все, Кинкейд вновь обнял Синтию. Их тела плавились от желания. Любовники медленно опустились на землю и слились в едином порыве страсти…
   Отдыхая после бурного проявления чувств, Дэйв и Синтия уснули в объятиях друг друга.
   Через некоторое время Синтия проснулась и осторожно потрясла Дэйва за плечо:
   — Дэйв, огонь вот-вот погаснет. Он прижал ее к себе, и она ощутила жар его восставшей плоти.
   — Тогда нам придется разжечь его снова, — прошептал он.
   — Я имею в виду костер, — засмеялась Синтия. Дэйв тут же вскочил на ноги.
   — Черт! Я совсем забыл о костре! — Через несколько минут пламя разгорелось вновь. — Скоро дрова кончатся, — сообщил он.
   — К счастью, гроза, кажется, тоже кончилась, — проговорила Синтия, надевая на себя белье — слегка влажное, но уже вполне терпимое. Юбку и блузку она оставила досушиваться у огня.
   Джинсы Дэйва тоже были еще мокрыми, поэтому он натянул на себя лишь трусы.
   Потом они надели чулки и обувь и весело рассмеялись, глядя друг на друга.
   Дэйв подошел к входу в пещеру и выглянул наружу.
   — Ты права, — заявил он, — дождь еще идет, но самое худшее позади. Думаю, мы можем ехать.
   — Костер еще горит. Пусть наши вещи просохнут получше, — предложила Синтия.
   — Одежда опять вымокнет, как только мы выйдем отсюда.
   — Надеюсь все-таки, что вещи просохнут, а дождь кончится, когда мы решим ехать дальше, — настойчиво проговорила Синтия.
   Дэйв опустился на землю рядом с ней.
   — Подумать только, Син! — воскликнул он. — С тобой все легче пережить!
   — Благодарю вас, сэр.
   — Что до меня, то я — твоя прямая противоположность, — признался он. — Терпеть не могу неожиданности и считаю, что все должно идти так, как я задумал. Наверное, это во мне говорит инженер.
   — Говорят, противоположности притягивают друг друга, Кинкейд. Что ты планируешь делать, когда железная дорога будет построена? — поинтересовалась Синтия.
   — Еще не думал об этом. Придет время — решу. Я занят строительством уже больше двух лет, так что пока не рассуждал о будущем.
   — Как-то ты говорил, что, если появится возможность, осядешь на месте и обзаведешься семьей, — напомнила Синтия.
   — Да, мне бы хотелось этого, — признался Дэйв. — Но… пока такой возможности нет, хотя… кто знает, что будет потом?
   Она подтянула колени к подбородку.
   — Ты никогда не думал, как замечательно иметь собственного ребенка? — мечтательно спросила она.
   — А ты, Син?
   — Иногда я думаю об этом, но не знаю, какая мать из меня получится.
   — Ты отлично ладишь с детьми, Син, — уверенно проговорил Кинкейд. — Ты будешь замечательной матерью. — Он внимательно смотрел на нее.
   — Наверное, ты — единственный человек, который так думает, — с горечью сказала Синтия.
   — В тебе столько любви, Син.
   — Для того чтобы стать хорошей матерью, нужна не только любовь, Дэйв. Чтобы научить ребенка быть дисциплинированным, надо самой быть такой. Думаю, я слишком взбалмошная.
   — А каковы твои планы на будущее?
   — Мои? Ты не забыл, что я уже расторгла одну помолвку? У меня нет ни малейшего желания планировать будущее, Дэйв. Боюсь, это закончится очередным разочарованием. — Потерев руки, она встала. — Что-то я проголодалась. Кстати, ты помнишь, что я приготовила провизию для пикника?
   Подойдя к лошади, она вынула из седельной сумки сверток, завернутый в красно-белую клетчатую скатерть.
   — Ты — самая удивительная женщина, какую я встречал, — сказал Дэйв, пока Синтия выкладывала на расстеленную скатерть сандвичи с говядиной, фрукты и сваренные вкрутую яйца.
   — За те пятнадцать минут, что у меня были на сборы, я не могла приготовить больше еды, — улыбнулась она.
   Через несколько минут от угощений Синтии не осталось и крошки — с таким аппетитом они поели. Удовлетворенно вздохнув, Дэйв покосился на темное нутро пещеры.
   — Пойду-ка я, пожалуй, осмотрюсь тут получше, — пробормотал он.
   — Я с тобой! — воскликнула Синтия.
   Дэйв поджег толстую ветку и поднял ее вверх, как факел. Держась за руки, они направились исследовать пещеру, но не успели пройти и нескольких ярдов, как их взорам предстало нечто, заставившее их замереть на месте.
   Кинкейд изумленно присвистнул:
   — Ну и ну, миз Син, что же это такое? Перед ними в беспорядке лежали кучи сверкающих рельсов и просмоленных шпал…

Глава 25

   Пустив паровоз на полной скорости, Пэт О'Хара запел в полный голос:
   — Дорогая, дорогая, дорогая Клементи-а-а-а… — Ему долго пришлось ждать, пока кончится гроза и вернется Дэйв, поэтому теперь он гнал поезд во всю мощь, чтобы наверстать упущенное время. — Ты ушла навсегда-а-а-а… — Пэт замолчал, вглядываясь вперед. — Что за черт! — вскоре воскликнул он. — Останови, слышишь, останови, Дэн!
   Впереди темнела черная земля — рельсов на небольшом участке колеи не было. Через мгновение паровоз со скрежетом слетел с рельсов, волоча за собой вагоны, но по счастливой случайности колеса локомотива, преодолев препятствие, снова въехали на рельсы, и состав еще несколько ярдов по инерции ехал вперед. Вагоны раскачивались из стороны в сторону, но удерживали равновесие. Но последний вагон все же налетел на тот, что двигался впереди, и «развернул его почти перпендикулярно к рельсам. Вагоны перевернулись, подняв вокруг облако пыли.
   Выскочив из кабины, Пэт и Дэн бросились к месту аварии. Подбоченившись, Пэт осматривал перевернутые вагоны.
   — Думаю, нам лучше вернуться в Тент-Таун за помощью, — заявил он наконец.
   — Я поеду, Пэт, — предложил Дэн, — а ты оставайся с «Клементиной».
   Внезапно Пэт замер, прислушиваясь.
   — Тихо, приятель… Ты слышал?
   — Что?
   — Мне кажется, я слышал чей-то стон, — ответил Пэт. — Видно, слух стал мне изменять.
   Стон послышался снова, и мужчины обменялись удивленными взглядами. Обежав перевернутые вагоны, они остановились.
   — Пресвятая Богородица! — воскликнул Пэт, крестясь. На земле лежали тела мужчины и женщины. Опустившись на колени, Пэт склонился над женщиной.
   — Бог ты мой, это же миз Салли! — воскликнул он. — Наверное, она ехала в поезде. Девушка застонала.
   — Дэн, тащи скорее сюда флягу и аптечку! Да, и одеяла, — велел он кочегару.
   Молодой человек бросился к локомотиву и через несколько мгновений вернулся, держа в руках все необходимое.
   — Девушка не ранена, и, похоже, руки-ноги у нее целы, — заявил Пэт.
   — А мужчина? — спросил Дэн.
   — На лбу у него большая рана. И еще, по-моему, сломана левая рука. И нога. Но он дышит. К счастью, доктор сегодня в Тент-Тауне, так что тебе надо поскорее добраться туда, Дэн.
   — Еду немедленно, — взволнованно проговорил кочегар. — До лагеря не больше десяти миль, и, если повезет, мы вернемся сюда через час.
   — Скорее, приятель, — напутствовал его Пэт. Дэн пустился бегом.
   Пэт тем временем закутал Салли в одеяло и забинтовал рану на голове мужчины, но не решился дотрагиваться до сломанных конечностей.
   Пэдди казалось, что время еле ползет, и он вздохнул с облегчением, когда услышал вдали гудок паровоза.
   Едва состав затормозил, Дэн Харрингтон в сопровождении врача, Шона Рафферти и еще человек десяти рабочих соскочили на землю.
   — Шевелитесь-ка, ребята! — закричал Шон. — Разделитесь на группы — пусть одна разгружает рельсы и шпалы, а с остальными мы расцепим вагоны и уберем их с колеи, чтобы уложить недостающие рельсы.
   Мужчины дружно принялись за работу, а Шон направился к О'Харе.
   — Ну, как дела у девочки? — с тревогой спросил он.
   — Док сказал, что она приходит в себя, — сообщил Пэт. — Ты узнаешь ее спутника, Шон?
   Рафферти подошел к раненым и взглянул на лицо молодого человека, все еще остававшегося без сознания.
   — Нет, я никогда его не встречал, — заявил он. — Что они делали в поезде?
   Пэт лишь пожал плечами:
   — Я и не знал, что у нас есть пассажиры.
   — Ну вот, я сделал все, что мог, — сказал доктор. — Давайте перенесем этих людей в вагон и вернемся в городок.
   Рабочие быстро установили на место недостающие рельсы, сцепили вагоны, собрали свой инструмент, а потом забрались в вагоны. О'Хара медленно повел поезд в Тент-Таун.
   После грозы Дэйв и Синтия решили не ездить к Боннеру. Когда они вернулись в городок, доктор уже наложил шины на ногу и руку Клея и зашил тому рану на лбу. К счастью, Салли отделалась легкими ушибами, но обоих пострадавших доктор оставил в постели, чтобы понаблюдать за ними некоторое время.
   Внимательно выслушав рассказ О'Хары и Шона и убедившись в том, что сестра серьезно не пострадала, Дэйв начал расспросы:
   — Салли, что вы с Клеем делали в этом поезде? На вопрос Кинкейда отозвался Клей.
   — Сэр, не ругайте Салли, во всем виноват только я, — заявил он.
   — Вы меня не интересуете, молодой человек, — сурово проговорил Дэйв. — Тем более что в произошедшем надо винить вашего отца.
   — Но Клей не имеет к этому никакого отношения, — вмешалась Салли, — и несчастный случай лишь доказывает это.
   — Это верно, сэр, — вымолвил Клей. — Неужто вы полагаете, что я знал о разобранных рельсах и рисковал жизнью Салли и своей собственной?
   Синтия положила ладонь на руку Кинкейда.
   — Это не лишено смысла, Дэйв, — тихо произнесла она.
   — Надеюсь, это правда, — более спокойным тоном сказал тот. — Но это ничего не меняет: во всем виноват ваш отец. На сей раз он зашел слишком далеко — из-за его безобразий могли пострадать люди! Едва не погибли машинист и кочегар!
   — Я не верю, что мой отец способен на такое, сэр, — решительно заявил Клей. — Я знаю, он против строительства железной дороги на этой земле, но он не хотел причинить кому-то вред.
   — Вы имеете в виду, не кому-то, а собственному сыну? — отозвался Дэйв.
   — Нет, сэр, кому угодно. Может, отец и вспыльчив, и упрям, но он не поставит под угрозу человеческие жизни!
   — Ну да, особенно если учесть, что на его земле мы нашли целую гору украденных рельсов и шпал. Послушайте, Боннер, я отношусь к нему иначе, чем вы. — Дэйв посмотрел на Салли:
   — А ты что делала на этом поезде?
   Салли покосилась на Клея.
   — Мы ехали в Денвер, — объяснила она, — чтобы там пожениться.
   — Что вы там хотели сделать?! — оторопел Кинкейд.
   — Дэйв… — предостерегающе проговорила Синтия.
   — Сэр, был бы вам признателен, если бы вы не кричали на сестру, — промолвил Клей.
   — Да, Дэйв, — вмешался доктор. — Эти молодые люди — мои пациенты, и, если ты будешь кричать на них, я буду вынужден попросить тебя удалиться.
   Дэйв глубоко вздохнул.
   — Ну хорошо. Прошу прощения. Это больше не повторится, — отрывисто произнес он.
   Приблизившись к кровати, на которой лежала Салли, Синтия взяла девушку за руку.
   — Так вы хотели убежать, чтобы пожениться без нашего ведома, дорогая? — ласково спросила она.
   — Да, мэм, — ответил за Салли Клей. — Вы же видите, как отнесся Дэйв к словам Салли. Думаю, реакция моего отца была бы такой же. Мы с Салли любим друг друга, но знаем, что родные никогда не дадут согласия на наш брак. Мы решили, что не допустим, чтобы дурацкая ссора повлияла на наши судьбы и помешала нашему счастью. — Клей взглянул на Дэйва. — Я очень люблю вашу сестру, сэр. Знаю, вы считаете нас слишком молодыми для того, чтобы создать семью, но моя мать была даже моложе Салли, когда вышла замуж за отца, которому, кстати, было всего девятнадцать лет. Дэйв подошел к двери и выглянул наружу.
   — А если твой отец откажется принять ее в семью? — задумчиво спросил он.
   — Сэр, мой отец вовсе не такое чудовище, каким вы его считаете!
   — Даже несмотря на то что он мог убить двух моих людей, не считая вас с Салли? — иронично заметил Кинкейд.
   — Если это и его рук дело, я уверен: отец не знал о возможных человеческих жертвах, — горячо продолжал защищать отца Клей. — Но в одном я не сомневаюсь: он любит меня. И если Салли станет моей женой, отец непременно примет ее!
   — Если Клей станет моим мужем, я прошу тебя принять его, — взмолилась Салли. — Я люблю его, Дэвид.
   — Да, сестренка, я приму его, — пробормотал Дэйв, наклоняясь к сестре, чтобы поцеловать ее. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Боннер, это…
   — Прошу вас, называйте меня Клеем, сэр, — перебил его молодой человек. — Я скоро стану вашим родственником, потому что мы с Салли непременно поженимся, что бы ни случилось.
   — Я не стану отговаривать тебя, Клей, но ты должен понять: твой отец должен ответить за то, что натворил, — заметил Кинкейд.
   — И что же он натворил, интересно?
   Все повернулись на громкий голос и увидели внушительную фигуру Уилла Боннера. Не обращая ни на кого внимания, фермер подошел к кровати, на которой лежал его сын. Он нахмурился, увидев повязки на руке, ноге и голове Клея. Сжав руку юноши, Уилл взволнованно спросил:
   — Как ты, сынок?
   — Все будет хорошо, папа, — заверил его Клей. — Здешний доктор помог мне.
   — Он поправится? — со слезами на глазах обратился к доктору Боннер.
   — Не вижу причины, которая препятствовала бы этому, — ответил тот.
   — Поверю вам на слово, док. А теперь скажи мне, сынок, как тебя занесло на этот поезд?
   — Папа, познакомься с Салли Кинкейд, — проговорил молодой человек, — мы собираемся пожениться.
   — Что вы собираетесь сделать?! — взревел фермер.
   — Мистер Боннер, — торопливо заговорил врач, — это мы уже обсудили. Поэтому я должен попросить всех удалиться.
   — Никуда я не уйду, пока не выясню, в чем дело, — гремел Боннер. — Почему мой сын ехал на этом поезде?
   — Мистер Боннер, — обратилась к нему Синтия, — давайте выйдем из палаты, и я постараюсь все объяснить вам.
   — А вы кто такая, черт возьми?
   — Я — женщина, которая попытается отвести от вас беду, — заявила Синтия. — Пойдемте.
   Уилл бросил еще один взгляд на сына:
   — Отдыхай пока, сынок, я скоро заберу тебя домой. На улице Боннера ждала дюжина всадников.
   — Ну, босс, как там Клей? — спросил один из них.
   — Мальчик сломал руку и ногу, но док уверяет, что он поправится.
   Среди ковбоев пронесся вздох облегчения. Боннер перевел взгляд на Синтию:
   — Что это за девица вцепилась когтями в моего сына? Она из тех шлюх, что промышляют на железной дороге?
   — Мистер Боннер, не ругайтесь, — оборвала его Синтия. — Успокойтесь и выслушайте меня. Салли с Клеем хотели убежать отсюда — их никто не понял здесь, поэтому они решили уехать в Денвер.
   — А из-за вашего вредительства они могли погибнуть, — вмешался Кинкейд, — как и двое моих рабочих. К вашему сведению, Боннер, эта девица — моя сестра. Если вы еще раз назовете ее шлюхой, то тут же вылетите отсюда!
   — Не угрожайте мне, инженер! Меня так просто не испугать.
   — Ради Бога! — воскликнула Синтия. — Перестаньте ругаться! Вы как дети! У нас возникла серьезная проблема, поэтому надо сесть и все спокойно обсудить.
   — Боннер сам — одна из серьезных проблем, — сердито проговорил Дэйв. — И шериф, которому он платит, не поможет ему на этот раз, потому что я вызвал сюда федерального судебного исполнителя.
   — Дэйв, пожалуйста, позволь мне во всем разобраться, — перебила его Синтия. — Мистер Боннер, я — Синтия Маккензи — одна из совладелиц Роки-Маунтейн-Сентрал. Предлагаю пройти в мой вагон, где мы сможем отдохнуть и спокойно поговорить.
   — Синтия, надеюсь, ты не позволишь этому мерзавцу ускользнуть от правосудия, после того как он едва не убил мою сестру и двух рабочих?
   — Я к этому никакого отношения не имею, — вдруг заявил Боннер. — Выяснилось, что рельсы по своей инициативе воровали двое моих людей. Как только я узнал об этом, тут же прогнал их. Кстати, они уверяли, что никто не пострадал. Узнав об их проделках, я немедленно поехал сюда, чтобы предупредить вас, но меня задержала в дороге гроза.
   — Ну да, отличное алиби, — иронично промолвил Дэйв. Фермер бросил на него возмущенный взгляд:
   — Вы что, хотите сказать, что я вру? Никто еще не смел называть Уилла Боннера вруном!
   — Так друг друга обзывают дети, — ядовито заметил Кинкейд.
   Синтия возмутилась:
   — Эй, вы оба, вспомните, что нам надо подумать о Салли и Клее! Они любят друг друга и собираются пожениться! Если вы немедленно не помиритесь, то рискуете больше никогда их не увидеть! Вы этого хотите? А теперь… не угодно ли войти в мой вагон, джентльмены?
   Оказавшись в вагоне Маккензи, Боннер с любопытством осмотрелся, — Это похоже на жилище дорогой проститутки, — заявил он.
   Сжав зубы, Синтия заставила себя улыбнуться.
   — Не знаю, мистер Боннер, никогда не бывала в жилищах проституток, — спокойно сказала она. — Прошу вас, присаживайтесь, а я принесу вина.
   Боннер опустился на стул, Дэйв сел напротив. Вернувшись, Синтия заметила, что у мужчин такой вид, словно они не знакомы.
   — Итак, — заговорила она, вручив мужчинам по бокалу, — во-первых, мы должны понять, что Клей и Салли поженятся в любом случае. Это решено, так что не стоит даже обсуждать это. Но я должна сказать, что вы оба — счастливцы. Будь я на твоем месте, Дэйв, лучшего жениха своей сестре я бы не пожелала. Что до вас, мистер Боннер, поверьте, ваш сын едва ли найдет себе более преданную и любящую жену, чем Салли Кинкейд. Так что примите мои поздравления, джентльмены, вам обоим повезло. — Казалось, ее собеседники лишились дара речи, а Синтия продолжала:
   — Давайте теперь потолкуем о том, что вызвало вашу неприязнь. О водоеме, — уточнила она. — Дэйв, скажи мистеру Боннеру, как ты предлагаешь решить эту проблему?
   — Не уверен, что после сегодняшнего происшествия мне захочется ее решать, — буркнул Дэйв.
   — Последний раз повторяю: я не имею отношения к аварии! — рявкнул Боннер. — Мое слово — золото, железнодорожник!
   Кинкейд оценивающе взглянул на него.
   — Хорошо, — кивнул он. — Насколько я понимаю, вы не хотите, чтобы на пути вашего скота прошла колея, не так ли? А если колею положат по другую сторону от водоема? Тогда дорога не будет мешать скоту.
   — Думаете, правительство пойдет на это? — задумчиво спросил Уилл.
   — Почему нет? Какая им разница, если мы придем к согласию? Роки-Маунтейн-Сентрал оплатит перестройку, но — виновны вы в аварии или нет, Боннер, — вам придется заплатить за испорченные вагоны.
   — Пожалуй, ваши требования справедливы, — проворчал фермер. — Ведь это мои люди портили колею.
   — Я все знаю, Боннер, — проговорил Дэйв. — На вашей земле я нашел пещеру, в которой они прятали украденные рельсы и шпалы.
   Боннер расхохотался:
   — Кажется, вы выложили все свои карты, инженер!
   — Называйте меня Кинкейдом, Боннер. Мое имя — Дэйв Кинкейд.
   — Что ж, мистер Кинкейд, раз уж мы вскоре станем родственниками, давайте сразу условимся: мой сын останется фермером, И не вздумайте учить его, как управляться со всем вашим железом.
   Дэйв протянул ему руку:
   — Идет, мистер Боннер.
   Пожав Дэйву руку, Боннер сказал Синтии:
   — Как насчет еще одного бокальчика этого винца, маленькая леди? Кажется, нам есть за что поднять тост!
   — Знаете что, мистер Боннер, — улыбнулась Синтия, — по-моему, вы правы.
   На следующий день Дэйв с Боннером отправились в Денвер. С помощью Элизабет и Чарльза Рейберна были заполнены все необходимые бумаги. Федеральный судья заверил, что в Вашингтоне с документами не возникнет никаких проблем.
   По дороге домой ни Дэйв, ни Уилл не проронили ни слова. Но они впервые почувствовали уважение друг к другу. Тем же вечером добрая весть о примирении фермера и Кинкейда разнеслась среди железнодорожников и ковбоев. По этому случаю были широко распахнуты двери салуна, а поскольку была суббота, то веселье било ключом.
   Усевшись за столик в уголке палатки, служившей сапуном, Синтия и Дэйв беседовали с Уиллом Боннером. Враждебности между ними больше не было, и оба испытывали явную симпатию друг к другу, которая росла пропорционально количеству выпитых бутылок виски.
   Синтия лишь удивленно качала головой, слыша по крайней мере пятидесятый тост за здоровье будущих супругов, Хотя ни жениха, ни невесты поблизости не было. Клей лежал в палатке, служившей лазаретом, стены которой были украшены десятком картинок с пожеланиями здоровья, нарисованных ученицами Салли. Невеста сидела у его кровати и читала ему.
   Тем временем один молодой ковбой и один рабочий задумали помериться силами. Вокруг тут же собралась толпа любопытных.
   Силы были примерно равны: железнодорожник развивал свои мускулы, годами укладывая рельсы и забивая в них шпильки, а ковбой долгое время ловил и водил на веревках могучих быков и коров.
   Эта своеобразная дуэль длилась минут пять. Наконец последним усилием железнодорожнику удалось пригнуть руку противника к стойке бара, празднуя победу. Победитель радостно помахал собравшимся, но случайно задел локтем фонарь, который тут же упал и зацепил бутылку виски. Мгновенно на стойке заполыхала огненная дорожка. Люди бросились врассыпную, роняя в суматохе стаканы со своей выпивкой. Пламя быстро распространялось по палатке. Поднялась паника.
   Обняв Синтию, Дэйв вывел ее из палатки. Когда они выбрались наружу, салун уже горел вовсю.
   — Шон, собери людей! Пусть встают в цепочку! — закричал Дэйв. — Надо остановить огонь, прежде чем он охватит весь городок!
   По указанию Уилла Боннера возле салуна выстроилась вторая цепочка из людей, передававших по рукам ведра с водой.
   Ночной ветер быстро разносил огонь. К счастью, дуло не в сторону лагеря, но языки пламени грозили вот-вот лизнуть вагоны, школьную палатку и лазарет.
   — Не приближайся к огню, детка, — на ходу бросил Дэйв Синтии — он бежал к вагонам, Крики испуганных детей смешивались с воплями мужчин и женщин, передающих друг другу ведра с водой.
   Увидев в толпе Лидию, Синтия побежала к ней.
   — Детям опасно здесь находиться! — кричала она. — Уводи их отсюда! И надо вынести все, что можно, из палаток — вдруг ветер переменится.
   Лидия кивнула и с несколькими женщинами принялась за дело.
   Через несколько минут залах гари долетел до скота. Перепуганные лошади и мулы заметались по загонам. Ковбои Боннера начали усмирять их.
   Пэту О'Харе и Дэну Харрингтону удалось раскочегарить «Клементину». Несколько человек прицепили к паровозу вагон Синтии, столовый и спальный вагоны. Как только состав был сформирован, Пэт повел его к повороту, с которого можно было выехать на колею. Оставались лишь вагон Дэйва да еще с полдюжины товарных платформ.
   В воздухе уже носились тысячи искр, когда Дэйв подвел по колее к вагонам еще один локомотив. Состав был сцеплен, но вдруг деревянный вагон Дэйва, стоявший между локомотивом и вагоном Синтии, загорелся.
   — Сталкивайте его с колеи, — кричал Дэйв, — иначе потеряем еще один вагон!
   Осознав, что ее вагон тоже может вспыхнуть, Синтия лихорадочно обдумывала, что ей нужно спасти. Вбежав в спальню, она беспомощно огляделась по сторонам. Бросилась к шкафу и ей на глаза попалась шкатулка, что перед смертью передал ей отец. Не раздумывая, Синтия схватила ее и последнее письмо отца. Если вагон сгорит, ей ничем не заменить этих сокровищ.
   Вдруг Синтия ощутила легкий толчок — вагон прицепили к составу, но она успела соскочить на землю до того, как поезд тронулся.
   Поставив состав на колено, Дэйв выбежал из кабины.
   — Шон! — закричал он. — Залезай в кабину и уводи поезд подальше отсюда.
   Кивнув, бригадир взялся за дело, а Дэйв, подбежав к Синтии, схватил ее за руку.
   — Разве я не сказал тебе держаться подальше от пламени? Не успела она ответить, как до них донеслись неистовые вопли — кто-то звал на помощь. Синтия с ужасом увидела, что огонь добрался до лазарета, и палатка загорелась. О помощи просила Салли.
   Синтия с Дэйвом бросились к ней.
   — Помоги нам, Дэйв! — кричала Салли. — Клей в палатке!
   Синтия утешала Салли, а Дэйв вбежал в пылающую палатку. Густой дым застилал глаза, не давал дышать, вокруг потрескивали горящие вещи. В углу палатки доктор пытался помочь Клею встать с постели. Доктору и Дэйву удалось вынести раненого из лазарета, а потом они поспешили на помощь к другим жертвам пожара.
   Едва дыша, Синтия и Салли наблюдали, как мужчины тушат огонь. Вагончик Кинкейда выгорел почти наполовину, а вот салун, школьная палатка и лазарет сгорели до основания.
   Светало. Приведя вагоны обратно в городок, рабочие устало побрели к своим жилищам. Боннер и его люди устроились на ночлег вокруг Клея на одеялах. Слишком грязный, Дэйв не решился пачкать постель Синтии и лег прямо на пол в ее вагоне. Она свернулась калачиком рядом с ним; вскоре все заснули…

Глава 26

   Утром Синтия вышла из вагона и осмотрелась. При ярком свете дня пострадавший от пожара городок показался Синтии совсем унылым.
   Дэйв уже ушел к рабочим; Боннер со своими людьми уложили Клея на повозку и готовились к отъезду. Поскольку школьная палатка сгорела, Салли собралась ехать с ними.
   Синтия подошла к стайке девочек, сидевших на корточках вокруг пепелища, оставшегося на месте их школьной палатки. Вид у них был печальный. Даже Снузер казался грустным.