Ли Эйна. Искусительница

   «О чем это, черт возьми, она говорит?» — пронеслось в голове у Дэйва.
   — А что такое «шпагат», миз Синтия? — спросила Шэннон.
   — Это когда опускаешься на землю, вытянув одну ногу перед собой, а другую — сзади себя, — объяснила девушка.
   — Ото! Думаю, это очень больно, — произнесла Кэтрин Мэри.
   — Нет, если делать правильно, дорогая. Так делают все балерины. Разница лишь в том, что танцовщицы канкана в варьете прыгают очень высоко и резко опускаются, почти падают, на пол в шпагате, а балерины делают все это плавно и грациозно, — объяснила Синтия.
   — А что такое варе…
   — Варьете, Мэгги, — подсказала Синтия. — Отлично! Завтра будем проходить букву «в».
   — А вы могли бы станцевать канкан, мисс Синтия? — спросила Мэгги.
   Все девочки громкими криками поддержали просьбу подруги.
   — Хорошо, юные леди, правда, я одета неподходяще, ну да ладно. Как я уже говорила, юбки у танцовщиц канкана должны быть очень пышными, и обычно девушки…
   Синтия осеклась, подумав, что, пожалуй, ее ученицам не стоит знать того, что она чуть им не сболтнула.
   — Так что же девушки, миз Синтия? — настаивала Мэгги. Ну что ж, решила Синтия, если уж она взялась учить их всему, не стоит скрывать от учениц какой-то ерунды, хотя Дэйв опять будет недоволен этим и с ним возникнет немало проблем.
   — Девушки обычно не носят… тех предметов туалета, говорить о которых не принято, — сообщила она. Девочки захихикали, прикрывая рты руками.
   — Вы хотите сказать, что снимите сейчас панталоны, миз Синтия? — решила спросить одна из них.
   — Ну уж нет, я не собираюсь раздеваться. Дэйв не смог сдержать усмешки, услышав дружный взрыв смеха.
   — А теперь вы все хлопайте, — попросила Синтия. — Вот так! — Она принялась хлопать в ладоши, задавая быстрый темп и напевая зажигательную мелодию. — Музыка должна быть очень быстрой и громкой. Так что уж постарайтесь. Танцуя, девушки обычно громко кричат.
   Дэйв решил, что обязан остановить ее, но тут Синтия задрала юбку. Увидев ее длинные, стройные ноги, он забыл обо всем. Завороженный, как и девочки, он смотрел, как Синтия подпрыгивала все выше и выше, а потом резко опустилась на пол в шпагате.
   — Господи, где она научилась этому? — пробормотал он. Девочки громко аплодировали учительнице и, разумеется, решили, что тоже должны попробовать. Встав в круг, они, хихикая и толкаясь, пытались удержать равновесие. Дело кончилось тем, что все в конце концов упали на пол, и Синтия была среди них.
   Решив, что настал подходящий момент остановить их, Дэйв сделал серьезное лицо и вошел в палатку.
   — Что здесь происходит, мисс Маккензи? — сурово осведомился он. — Я думал, у вас идут уроки.
   — Так и есть, — заявила Синтия, вставая и приводя в порядок платье.
   — Миз Синтия показала нам канкан, дядя Дэйв, — сказала Мэгги.
   — Какое отношение канкан имеет к обучению? Он помогает им научиться читать и писать?
   Маленькая Кэтрин Мэри подбежала к Кинкейду и схватила его за руку.
   — Я знаю! Я знаю! — закричала она. — Канкан танцуют в варьете, и мы будем учить букву «в».
   — Мы так учим алфавит, — заявила Синтия.
   — Может, лучше начать с какого-нибудь другого слова на «в»? С «воробья», например? — предложил Дэйв.
   — Как это пошло, — пожала плечами девушка. — Леди, кто хочет продемонстрировать мистеру Кинкейду, что мы уже выучили?
   — Чур, я первая! — вскрикнула Мэгги. — Сначала идет буква «а». «Адамово яблоко» — вые…
   — Выпуклость, — подсказала ей Синтия.
   — Ну да, у вас на шее есть такая выпуклость. — Ткнув пальчиком в свою тонкую шейку, Мэгги добавила:
   — Ваша шея больше моей.
   — Заодно это может считаться небольшим экскурсом в анатомию, — спокойно добавила Синтия.
   Тут вперед выступила Пегги Келлеген. Откашлявшись, она четко проговорила:
   — Дальше идет буква «б». На эту букву начинается «бой быков» — это старинное зрелище, которое любят испанцы. Потом — буква «в». «Варьете»! — громко выкрикнула она. — Это такое кафе, где танцуют канкан. Этот быстрый и живой танец обычно исполняют француженки.
   — Кстати, они не носят нижнего белья, — подбоченившись, заявила Кэтрин Мэри.
   — Господи! — только и смог выдохнуть Дэйв.
   — А я хочу рассказать про букву «г», — торопливо, таким же тоном, как сестра, заговорила Полли. — На «г» называется знаменитая картина «Голубой мальчик», которую написал выдающийся английский живописец Томас Гейнсбор. Его фамилия тоже на «г».
   Синтия слегка подтолкнула Дэйва локтем.
   — Я могла бы, конечно, сказать, что и «глаз» начинается на «г», и «горло», но у нас уже был урок анатомии, поэтому я предпочла взять пример из искусства. Разумеется, я немного рассказала им об Англии и художниках.
   — К чему такие сложности, не понимаю, — пробормотал Дэйв.
   — Им это совсем не кажется сложным, Кинкейд, ведь у них еще совсем ясные головки. Представляете, они учат не только алфавит, но и еще узнают много полезного. А то что всегда бывает? «А» — апельсин, «б» — банан, «в» — воробей! Это же смешно! Они отлично знают, что такое апельсины, бананы и воробьи, так к чему тратить время на эти бездарные примеры? Образование — это получение новых знаний. — Наклонившись к Дэйву, она тихо прошептала:
   — И не вздумайте сказать мне, что для женщины важнее иметь развитую, пухлую фигуру, а не развитый ум, мистер Кед.
   Мэгги подошла к Дэйву и сунула ему в руку листок бумаги.
   — Посмотрите, дядя Дэйв, я и писать умею эти буквы, — с гордостью сказала она. — Это печатные буквы, а это — прописанные…
   — Прописные, — поправила ее Синтия. Мэгги аккуратным, ровным почерком написала буквы, которые они выучили.
   — Ты молодчина, — похвалил ее Дэйв.
   — Вот, погодите, дедушка увидит, как я пишу! Он будет мной гордиться. — Схватив листок бумаги, она побежала к подругам.
   — Вам не кажется, что им слишком трудно сразу учить алфавит и писать печатными и прописными буквами?
   — Да ничуть им это не трудно, — возмутилась девушка. — Дэйв, вы когда-нибудь играли в бридж?
   Кинкейд отрицательно покачал головой.
   — Странно, — продолжала она, — потому что папа любил эту игру. Он учил нас играть в бридж. Энджи научилась быстрее всех, хотя ей было всего двенадцать лет, а Бет и мне было пятнадцать и шестнадцать. И знаете, почему Энджи освоила правила так быстро?
   — Очевидно, она оказалась более восприимчивой к этой игре, — предположил Дэйв.
   — Возможно, так и есть, но у нее было преимущество перед нами. Мы с Бет знали другие карточные игры, а Энджи — нет. Наши головы были забиты правилами других игр, а ум Энджи был абсолютно открыт для получения новых знаний. Думаю, поэтому ей и было легче, чем нам. Можете проверить это на себе, Кинкейд!
   — Не люблю играть в карты, мисс Маккензи, — заявил Дэйв.
   — Я говорю не о картах, а об уме и открытости. Дэйв фыркнул, а Синтия, повернувшись к классу, крикнула:
   — Уроки окончены, девочки. Жду вас всех завтра!
   — До свидания, миз Синтия! До свидания, дядя Дэйв! — крикнула Мэгги, выбегая из палатки.
   — Так это и есть ваш учебник? — поинтересовался Дэйв, полистав толстую книгу по искусству.
   — Да. Девочкам очень понравилась картина «Голубой мальчик». Они решили, что он похож на Джимми Доннована, правда, я не знаю, кто это.
   Внезапно Дэйв замер, увидев фотографию знаменитой скульптуры Микеланджело — обнаженного Давида.
   — Господи, леди, теперь-то я понимаю, почему ко мне приходила толпа разгневанных мамаш. Вы и вправду считаете, что маленькие девочки готовы смотреть на такие вещи?
   — Это искусство, Кинкейд, никуда не денешься. А искусство бывает самым разным. Открытый и чистый ум ребенка готов принять его в любом виде. К сожалению, родители девочек, да еще один мой знакомый инженер запретили себе смотреть на такие вещи и наслаждаться искусством, — заявила Синтия. Она еще раз взглянула на снимок. — Кстати, может, мы будем изучать букву «д» именно с Давидом… Точно!
   Дэйв захлопнул книгу.
   — Знаете что, леди, вы навлекаете на себя неприятности. Ко мне уже приходили раздраженные женщины, и прошу вас — забудьте об уроках искусства. Займитесь письмом, чтением и математикой в чистом виде, иначе вам придется оставить должность учительницы, мисс Маккензи. — И Дэйв ушел, не дождавшись ответа Синтии.
   Вечером он снова увидел ее — она показывала девочкам, как перебрасывать ракеткой через сетку волан.
   «Мне этого никогда не понять, какой бы простой игра ни казалась, — подумал Кинкейд. — Правда, Синтия хорошо играет в бадминтон, поэтому обучит своих учениц всем премудростям этой игры».
   Казалось, игра привлекла внимание всего городка. Неподалеку от играющих остановились несколько матерей девочек, а вскоре к ним присоединились и мальчики, у которых началась перемена. Когда двое мальчишек присоединились к играющим, Синтия попросила остальных уйти с площадки, чтобы судить игру между сестрами-близняшками и этими мальчиками. Несколько раз игрокам удавалось отбить подачу, но волан тут же перехватывали собаки, которые носились по корту как сумасшедшие. Так что больше времени уходило на то, чтобы отнять у псов перьевые воланы, чем на саму игру.
   Звон колокольчика мисс О'Лири остановил играющих. Ворча, мальчишки поплелись в класс, девочки Синтии побежали в свою палатку, собаки улеглись спать, любопытные разошлись.
   Дэйв Кинкейд уселся за свой стол бриться. Похоже, Синтия не многому научила игроков, но наблюдать за ними было забавно.
   «Может, — подумал он, улыбаясь, — ее критики и не совсем правы».
   «Ну вот опять, — пронеслось в голове у Дэйва. — По ним можно часы заводить. — Замерев, он смотрел на Синтию, которая в сопровождении вереницы девочек шла к реке. — Почему они всегда напоминают армию, готовящуюся вступить в битву?»
   Каждая девочка несла с собой аккуратный сверток, в котором были запасная рубашка, трусики и полотенце.
   Синтия была удивлена, что из всех подопечных на воде могли держаться лишь близняшки Келлеген, и со всем пылом принялась обучать девочек плавать, так что последние четыре дня занятия начинались утренним уроком плавания.
   Дэйв в последние дни больше не слышал жалоб на методы обучения мисс Маккензи. Он даже подумал, что, возможно, она что-то изменила в них.
   — Как бы не так, Кинкейд! — пробормотал он вполголоса, выплескивая за окно мыльную воду. — Леопарды не меняют своей окраски!
   Позавтракав, Дэйв едва вышел в кабинет, как кто-то постучал в дверь. Подумав, что это Синтия, он приготовился к худшему.
   — Войдите! — крикнул он.
   К его удивлению, это была мисс О'Лири. Единственный раз эта женщина заходила к нему два года назад. Кинкейд сделал вывод, что чрезмерно робкая Лидия стесняется входить к нему из-за близости его «кабинета» к «спальне». Чтобы не смущать ее, Дэйв сам заходил к ней в класс, когда необходимо было поговорить.
   Дэйву нравилась Лидия О'Лири. Она почти никогда не жаловалась и ни о чем не просила, хотя полукочевая жизнь и была полна трудностей. Несмотря на физическую непривлекательность и чрезмерную стеснительность, Лидия была симпатична Дэйву и казалась ему женственной. Все видели, что учительница неравнодушна к Шону Рафферти, да только он сам, похоже, не замечал этого.
   — Мистер Кинкейд, — тихо сказала Лидия, — прошу прощения за беспокойство…
   — Ничего страшного, мисс О'Лири, — поспешил успокоить ее он. — Прошу вас, присаживайтесь. — И он подвинул ей стул.
   — Мистер Кинкейд, у меня в классе возникли серьезные проблемы с дисциплиной.
   — Я уверен, вам следует поговорить об этом с родителями, — заверил ее Дэйв, — и они помогут вам решить проблему.
   — Все не так просто, сэр. Дело в том, что проблема касается не единственного ученика, а всех мальчиков. Они видели, как развлекаются девочки, и , и они…
   — Что — они, мисс О'Лири?..
   Глаза учительницы наполнились слезами. Дэйв, Обойдя стол, подошел к Лидии, чтобы успокоить ее.
   — Я могу принести вам воды, — предложил он. — Хотите?
   — Вы очень добры, мистер Кинкейд, — произнесла учительница, — но в этом нет необходимости. — Она опустила глаза. — Прошу прощения за то, что веду себя столь несдержанно.
   — Мне жаль, что вы так огорчены, мисс О'Лири, но что все-таки вы имеете в виду?
   — Я старалась сделать все, что могла, мистер Кинкейд, но совершенно ясно, что мне , что я оказалась бессильной… — пролепетала женщина. — Думаю, мне надо оставить работу.
   — Я и слушать не хочу об этом, мисс О'Лири! — воскликнул Дэйв. — На вас ни разу не жаловались! Вы — прекрасная учительница.
   — Мальчики настаивают на том, чтобы их класс слили с классом мисс Маккензи, — заявила Лидия.
   — Это вполне нормально для мальчишек, к тому же в определенном возрасте они становятся невыносимыми, — утешал ее Дэйв.
   Подняв голову, учительница посмотрела ему в глаза.
   — Мистер Кинкейд, но в моем классе не все дети — ровесники.
   — Да? — Дэйв растерялся. — А вы говорили об этом с мисс Маккензи?
   — Нет, что вы! Я не хочу. Она такая приятная женщина и любит своих подопечных.
   — У меня такое ощущение, будто мы говорим о разных людях, — сказал Кинкейд. — Я имею в виду мисс Синтию Маккензи, а не ее сестру.
   Лидия пожала плечами:
   — Ну разумеется, и я говорю о мисс Синтии, сэр — Я уверен, что мисс Маккензи здесь временно. Как только ей надоест учительствовать, она тут же уедет в Денвер, — заявил Дэйв.
   — Ох, что вы Надеюсь, этого не случится, — серьезно проговорила Лидия. — Она — великолепная учительница. Если бы вы знали, как я ей завидую! Может, ее методы преподавания и отличаются от общепринятых, но они очень эффективны. — Она встала. — А теперь, с вашего позволения, мне надо возвращаться в школу.
   — Я больше не желаю слышать о том, что вы оставите работу, мисс О'Лири Я непременно поговорю с мисс Маккензи. Не сомневаюсь, что эту проблему нетрудно разрешить, — заверил Лидию Дэйв.
   Сев за стол, он уронил голову на руки. Ну что ему делать, черт побери?! Он должен был заниматься исключительно строительством дороги, а теперь ему приходится еще и выяснять, почему девочки жуют табак, успокаивать недовольных родителей и несчастных учительниц. Надо же, на его голову свалилась новая напасть — добавилась еще и проблема маленьких шалопаев. И из-за кого возникли все эти проблемы? Уж не из-за Синтии ли Маккензи?

Глава 9

   И вдруг однажды вечером к этим проблемам неожиданно добавилась еще одна — страшный ливень. Стремительные потоки воды обрушивались на землю быстрее, чем она могла впитывать их; сотни образовавшихся в одно мгновение небольших, но сильных водопадов стекали с деревьев и скал, грозя сбить с ног каждого встретившегося им на пути. Работа встала, все попрятались в палатки. К полудню Тент-Таун превратился в настоящее болото.
   И утром дождь не прекратился, река Канейдиан грозила выйти из берегов и снести строящийся мост.
   — Достаньте все веревки, какие есть в лагере: попробуем укрепить крайние пролеты! — скомандовал Дэйв.
   В течение нескольких часов мужчины, руководимые Дэйвом, привязывали крайние пролеты моста к деревьям.
   К вечеру грязные потоки воды, стекавшие с утесов Скалистых гор, стали приближаться к ним. Вывороченные с корнями деревья, ветки, утонувший скот, койоты и целые тонны грязи обрушились на пролеты строящегося моста, — Мы должны укрепить средний пролет, — перекрикивая рев бури, обратился Дэйв к Шону. Пытаясь прикрыть лица от мутных струй, они осматривали мост. — Если мы этого не сделаем, то весь мост может рухнуть.
   — Если бы этот чертов дождь начался всего одним днем позже, мы бы успели достроить мост, — проворчал Шон. — Но монтажники не могут работать под таким ливнем, Дэйв. Это слишком опасно — опоры могут рухнуть. А если это случится, поток воды просто унесет их.
   — Знаю. Я бы не стал просить их, но на середину моста необходимо надавить. Мне кажется, мост удержится на месте, если его средняя часть будет придавлена тяжестью. Если бы мы проложили по мосту колею, то я, наверное, сумел бы придавить ее паровозом, — проговорил Дэйв.
   — Но если пролет снесет, приятель, то ты и паровоз потерял бы! — закричал в ответ Шон. — А он вообще там к чему?
   — Все дело в статической механике, Шон. Она имеет отношение к телам, находящимся в покое, и к движущимся с постоянной скоростью. В нашем случае, добавив вес к вертикально расположенному телу, находящемуся в покое, — к опоре моста, мы поможем ей противиться силе подвижного тела — реки.
   — И кто ж, по-твоему, решится завезти туда паровоз? Думаешь, найдется такой безумец? — спросил Шон.
   — Я сделаю это, — проговорил Дэйв. — Но надо сначала проложить последние двести футов колеи, Шон.
   Некоторое время Рафферти, оторопев, смотрел на Дэйва и наконец уточнил:
   — И ты действительно сделаешь это?
   — Шон, нам понадобилось несколько месяцев, чтобы построить этот мост, поэтому мы не можем бросить все. Да и денег на восстановление потребуется много, — сказал Кинкейд.
   Шон кивнул.
   — Что ж, босс, вы получите колею, — заявил он.
   — Отлично! — Дэйв похлопал Рафферти по плечу. — Но пусть это делают только добровольцы. И неженатые мужчины.
   Весть о необходимости достроить колею в такую непогоду мгновенно разнеслась по лагерю; мужчины и женщины стали выбираться из палаток и собираться небольшими группами. Синтия была в одной из них.
   Прошлую ночь Шон позволил Мэгги провести у Синтии, и теперь девчушка испуганно жалась к ногам девушки, переживая за деда. Хмурая и расстроенная Лидия О'Лири стояла у них за спиной.
   Они наблюдали за тем, как Шон повел бригаду из десяти человек на мост. Каждый мужчина нес в руках шпалу длиной восемь футов. Они двигались с величайшей осторожностью, потому что, поскользнувшись, любой из них мог упасть в ревущую под мостом реку.
   Как только шпалы были уложены, две бригады по пять человек, каждая с длинным рельсом в руках, поднялись на мост и уложили эти рельсы на шпалы.
   Пока рабочие ходили за очередной партией шпал и рельсов, четверо замерщиков пробрались на мост и тщательно измерили расстояние между рельсами. Это расстояние должно было составлять ровно четыре фута восемь с половиной дюймов. Даже малейшая неточность могла привести к тому, что рельсы не удержатся на месте и паровоз рухнет с моста.
   Когда замерщики закончили, четверо других работников укрепили рельсы, а затем соединили их с теми, что были уложены раньше. Из-за тяжелых условий, в которых приходилось работать людям, Шон сократил число монтажников, и со стороны казалось, что все делается очень медленно. Восемь секций колеи, необходимой Дэйву, были уложены за полчаса, хотя при нормальной погоде опытным монтажникам понадобилось бы на это не больше десяти — пятнадцати минут.
   В паровозе, к которому были прицеплены тендер и две платформы, разожгли топку. Синтия видела, как Дэйв, выбравшись из кабины паровоза, говорил с Шоном.
   — Что это они делают, Лидия? — обратилась она к учительнице.
   — Шон сказал, что мистер Кинкейд хочет завезти паровоз на середину моста, — ответила Лидия.
   — Ты хочешь сказать, что он сам будет это делать?
   — Да, если я правильно поняла Шона, — кивнула женщина.
   — Но если мост не выдержит, он погибнет! — закричала Синтия.
   — Уверена, ему это известно, но ты же знаешь мистера Кинкейда — он никогда не позволит другим сделать то, чего не может сделать сам.
   — Нет, я не знала этого, — покачала головой Синтия. — Я вообще ничего не знала. — Задумавшись на мгновение, она внезапно попросила:
   — Пожалуйста, присмотри за Мэгги, Лидия.
   — Разумеется, — кивнула учительница. Дав указания Шону, Дэйв уже собрался подняться в кабину, как к нему подбежала Синтия.
   — Дэйв, мне надо поговорить с вами! — запыхавшись, выкрикнула она.
   — Не сейчас. У меня нет времени.
   — Я не хочу, чтобы вы делали это, Дэйв! Это слишком опасно!
   — Мне и самому не очень хочется лезть туда, но мы не должны потерять мост.
   — Но мы не должны потерять и вас, Дэйв, — горячо проговорила девушка. — Ваша жизнь стоит больше любого дурацкого моста!
   — Никогда бы не подумал, что услышу подобные слова от вас, миз Син!
   — Прошу вас, Дэйв, сейчас не время для шуток!
   — Вы правы, сейчас не стоит тратить время! Ладно, увидимся, когда вернусь. — Дэйв захлопнул дверцу кабины, и паровоз сразу же сдвинулся с места.
   Бет рассказывала сестре о преданности Кинкейда, но Синтия и представить себе не могла, что тот будет рисковать жизнью ради спасения мостам Когда тендер проезжал мимо нее, она запрыгнула на него и бросилась к кабине.
   — Черт возьми, убирайся отсюда! — закричал Дэйв, резко останавливая паровоз.
   — Я имею такое же, как и вы, право быть здесь!
   — У меня нет времени выслушивать глупости, леди, — слишком много поставлено на карту, так что развлекайтесь в другом месте!
   — Вовсе это не глупости, Дэйв, я должна сделать это.
   — Что бы это могло значить?
   — Кажется, железная дорога занимает меня больше, чем я могла предположить! — прокричала она, пытаясь преодолеть шум дождя и работающего двигателя. — Вы, Бет и Энджи не раз говорили мне, что это строительство стало делом жизни моего отца, его мечтой. Однако вы почему-то решили, что исполнение его мечты возложено только на вас. Это не так. Что бы вы ни думали, я любила отца, поэтому хочу продолжить его дело. Я поняла это всего несколько минут назад. Поэтому мы должны поехать вместе, Дэйв. Если вы готовы умереть ради этого, то я должна присоединиться к вам!
   Мост раскачивался так сильно, что Синтия едва удерживалась на месте, пока Дэйв не схватил ее за талию. Девушка затаила дыхание, опасаясь, что мост может в любую минуту рухнуть. Она была так напугана, что даже не могла притворяться, будто ей ничуть не страшно.
   — Может, вам и не хватает ума, леди, но нервы у вас железные, — проговорил Дэйв. — Что ж, готов отблагодарить вас за это. — И он медленно пустил паровоз вперед.
   Чем ближе они были к середине моста, тем сильнее становилась качка. Внезапно паровоз закачало так сильно, что Синтия отлетела в другую сторону кабины. Она бы упала на рельсы, но Кинкейд успел схватить ее за руку.
   — Держись! — закричал он.
   До боли прикусив губу, чтобы не закричать, Синтия вцепилась в руку Дэйва, и тот что есть силы потянул ее к себе.
   — Держись за меня, — спокойнее проговорил он. Скрежет тормозов заглушил рев бури.
   — Ну вот, кажется, довольно, — сказал молодой человек, останавливая паровоз. — Настало время проверить крылья, леди!
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Если вы не умеете летать, то должны ползком выбираться отсюда. Нам надо добраться до конца состава. Пошли! — Дэйв взял ее за руку, и они поползли по куче угля. Синтию тошнило от запаха угольной пыли, страха и постоянной качки.
   Дэйв перескочил с тендера на платформу, но Синтии расстояние между ними показалось слишком большим. Она замерла от страха.
   — Я не могу! — закричала она, чувствуя, что у нее кружится голова и подкашиваются ноги.
   Нет, можешь! Давай же, Синтия, прыгай! Я поймаю тебя!
   — Нет, не могу…
   — Все это сооружение может в любой момент рухнуть. Ты должна прыгнуть. Просто доверься мне.
   Зажмурившись, она шагнула вперед. Дэйв мгновенно подхватил ее, не дав свалиться с платформы.
   — Ну вот, умница!
   Дэйв взял ее за руку, и они пошли вперед. Тело Синтии оцепенело, ее вело лишь инстинктивное желание выбраться отсюда. Вдруг платформа со шпалами закачалась. Но на этот раз Синтию не пришлось уговаривать — она прыгнула, как только Дэйв приказал. И снова его руки подхватили ее.
   Она чувствовала, что ноги перестали держать ее, и боялась, что вот-вот упадет, но все-таки устояла.
   Как они добрались до конца состава, она не помнила и не понимала: то ли мост раскачивается сильнее, то ли у нее кружится голова.
   Дэйв спрыгнул с платформы, а потом помог спуститься Синтии. Им надо было преодолеть еще сотню футов. Ей хотелось лечь и ползти, но Кинкейд взял ее за руку и повел вниз. Несколько раз она чуть не падала, но твердая, уверенная рука Дэйва неизменно поддерживала ее.
   Синтия даже не почувствовала, когда ее ноги коснулись земли. Внезапно их окружила толпа людей — все смеялись и поздравляли их.
   — Мы сделали это. Сия! Сделали! — Схватив девушку в объятия, Дэйв закружил ее. А потом, приподняв ее подбородок, сказал:
   — Твой отец гордился бы тобой, Син.
   — Черта с два! — ответила Синтия. — Он был бы в ярости!
   Дэйв расхохотался.
   Девушка забыла о людях, не замечала дождя, заливающего ей лицо. Забыла о том, что вымокла насквозь, и о том, что считанные секунды назад умирала от страха. Их прошлые ссоры, его неприязнь, злобные замечания — все вмиг затмил его смех и взгляд самых теплых карих глаз, какие Синтии доводилось видеть.
   Он снова обнял ее, и ей захотелось навсегда остаться в его объятиях.
   — Послушай, Син, тебе надо поскорее переодеться в сухое.
   Улыбнувшись, Синтия посмотрела Дэйву в глаза.
   — Хм-м-м.. Это предложение сулит кое-что интересное. Кажется, вы начинаете говорить со мной на одном языке, Кинкейд.
   — Возможно, — ухмыльнулся Дэйв и, взяв девушку за руку, повел ее к вагону.
   Ясное предрассветное небо обещало день без дождя. Дэйв направился к строящемуся мосту, над которым повис серый туман.
   Их мост выдержал бурю. Дэйв был уверен, что когда-нибудь эта деревянная конструкция будет заменена на стальную, покрытую цементом. И еще он знал, что события прошлой ночи не забудет до конца жизни.