Страница:
Генри заранее предвидел такой поворот событий. Со стороны казалось, что старик в упоении подсчитывает барыши, однако от его внимания не ускользнул тайный ход противника. Чарли демонстративно сделал вид, что раскрывает новую колоду. Перемешав карты, он попросил снять, а затем начал раздавать их игрокам.
И как раз в этот момент Генри попросил прийти капитана, а когда тот появился в салоне, старик обвинил гнусную парочку в шулерстве. Многие из тех, кто только что наблюдал за игрой, в свое время тоже пострадали от Чарли и Пита, и сейчас все с нетерпением ожидали исхода этой сцены. Карты тщательно проверили. Они и в самом деле оказались краплеными. Недолгий осмотр выявил и другое обстоятельство — новая, нераспечатанная колода была обнаружена у Чарли в кармане. Этого было достаточно, чтобы восстановить «справедливость по речным законам». Спустя несколько минут двое отпетых мошенников уже были высажены на песчаный перекат посередине реки, а «Красавица Байо» как ни в чем не бывало продолжила свое путешествие.
Однако фортуна недолго улыбалась Генри. Не успел он войти в каюту, как Энджелин предстала перед ним в позе неумолимой Немезиды и протянула руку.
— Ну, чего тебе? — проворчал Генри, отлично зная, чего именно хочет дочь.
— Деньги, папа. Отдай мне деньги. На этот раз я сама о них позабочусь.
Генри был глубоко оскорблен. Его голубые глаза зажглись негодованием.
— Ты что же, хочешь сказать, что мне нельзя верить?
Энджелин высокомерно вздернула голову и презрительно фыркнула.
— Да, отец, именно это я и хочу сказать!
И начала нетерпеливо постукивать носком ботинка по полу.
Недовольно ворча себе что-то под нос, Генри достал пачку скомканных банкнот из кармана и сунул в протянутую ладонь Энджелин.
— Жестокое сердце у тебя, дочка. Ну в точности, как у твоей бабки Скотт, упокой Господи ее душу! Нет бы, тебе унаследовать хоть чуточку мягкого нрава своей матери…
— Маме не приходилось заниматься твоим воспитанием, а мне приходится, — возразила Энджелин с улыбкой.
Присев на стул, она начала с упоением подсчитывать выигрыш.
Все еще что-то бурча себе под нос, Генри повесил пиджак на крючок и взобрался на верхнюю койку. Когда он улегся, на его лице заиграла лукавая усмешка. «А девчушка вовсе не так умна, как она о себе воображает», — подумал старик, вспомнив о деньгах, которые он успел припрятать в ботинке.
Гнев и разочарование переполняли душу Руарка, и он, несмотря на глубокую ночь, продолжал мерить шагами каюту. Он всегда ненавидел обман и презирал любого, кто к нему прибегал, вынужденно ли, удовольствия ли ради — все равно. А ведь поначалу он проникся такой симпатией и к Энджелин, и к ее старику отцу!.. Он принял их за несчастных южан, которых разорила война, а оказалось, эта гнусная парочка — просто мошенники и обманщики. Руарка снедало не только разочарование, но и уязвленная гордость. Как ловко эта шустрая девица сумела провести его! Теперь-то ему совершенно ясно — они с отцом промышляют на этой реке; обычные хищники-шулеры, которые пробавляются тем, что обманывают доверчивых путешественников.
Внезапно Руарку открылась еще одна истина. Теперь он понял тайну разбитой статуэтки. Да эта пронырливая дамочка просто-напросто стянула ее, чтобы потом продать! На это изящное изделие из дорогого фарфора наверняка нашелся бы покупатель в Сент-Луисе.
«Черт побери! Значит, все это время она просто лгала… притворялась… обманывала и крала… Ну и сучка! — мысленно выругался Руарк, стиснув зубы. — При виде ее у меня заныло в паху, а нужно-то было всего ничего — взять и назначить цену!» Однако надо признать, что уж она-то держалась молодцом — играла с ним как с куклой, а он послушно плясал на веревочке.
— «Я сама заплачу за себя, мистер Стюарт», — сердито передразнил он Энджелин и скорчил себе в зеркале гримасу. Не отводя взгляда от своего отражения, Руарк продолжал размышлять вслух: — А ведь я, дурак, одолжил старику денег, чтобы он смог сегодня сесть за игру! Интересно, какую еще каверзу в отношении меня затеяли эти двое?
Внезапно он оборвал свою тираду и кинул взгляд на сундучок, стоявший на полу. Быстро подойдя к нему и откинув крышку, Руарк с облегчением вздохнул, когда вынул из сундучка долговую расписку. Эту бумагу дал ему Генри Скотт, занимая деньги. В качестве обеспечения старик выставил Храброго Короля.
— Странно, что они пока не стянули эту расписку моей каюты, — пробурчал Руарк.
Несколько мгновений он задумчиво смотрел на бумагу, которую продолжал держать в руке. Раз они обманывают других, значит, наверняка собирались надуть и его.
Темные глаза Руарка холодно блеснули. Ну, это мы еще посмотрим! Последняя игра еще не сыграна, а раздавать карты на сей раз будет он…
На следующий день все разговоры за карточными столами, естественно, крутились вокруг вчерашнего инцидента, когда с парохода ссадили бессовестных шулеров. Генри, как основной участник разыгравшейся драмы, чувствовал себя героем и охотно рассказывал всем желающим свою волнующую повесть. Недостатка в слушателях у него не было. Опьяненный — и в прямом, и в переносном смысле — внезапно свалившейся на него славой и обилием даровой выпивки, поскольку каждый хотел угостить старика, Генри даже не заметил, как проиграл солидную сумму. Что, однако, не ускользнуло от внимания Руарка. На этот раз молодой человек решил скрупулезно подсчитывать проигрыши шотландца, а заодно убедиться в том, что старый негодяй не затевает никаких новых каверз. Точно рассчитав, когда Генри спустит все, что имеет, Руарк подсел за его стол и в ответ на просьбу старика о дополнительной ссуде, ни минуты не раздумывая, согласился одолжить ему еще денег.
Ближе к полуночи сконфуженный Генри, в изрядном подпитии, спотыкаясь, возвращался к себе в каюту. Руарк наблюдал с верхней палубы, как старик бредет внизу среди тюков и ящиков.
— Вот так-то, старичок-победитель, — пробормотал молодой человек себе под нос, но в его браваде чувствовалась немалая доля раскаяния.
— Добрый вечер, мистер Стюарт, — раздался голос за спиной Руарка.
Рядом с ним стоял капитан «Красавицы Байо».
— Добрый вечер, капитан Редмен, — вежливо откликнулся молодой человек. Порывшись в кармане, он вытащил золотой портсигар: — Не желаете ли сигару?
— Ну что ж, не возражаю, — предвкушая удовольствие, произнес капитан, принимая из рук Руарка дорогую гавану.
Молодой человек зажег спичку, поднес ее к кончику капитанской, а потом своей сигары и глубоко затянулся.
— Похоже, мы скоро опять попадем в туман.
— Не исключено, — согласился Редмен, глядя, как вдоль обоих бортов парохода клубится дымка. — В это время года воздух обычно холоднее воды, и потому на реке часто возникают туманы. К тому же тут полно перекатов и всякого рода коряг, так что двигаться в условиях плохой видимости просто опасно. Если туман еще сгустится, нам придется пристать на ночь к берегу. — Он сокрушенно покачал головой. — Снова задержка! Так мы ни за что не прибудем в Сент-Луис в назначенное время.
— Ну, мы ведь не на скачках, капитан. Безопасность дороже скорости, — возразил Руарк, выбрасывая за борт окурок сигары. — Спокойной вам ночи.
— Спокойной ночи, мистер Стюарт.
Капитан проводил глазами Руарка, направлявшегося к себе в каюту, и снова по узенькой лестнице взобрался в рулевую рубку.
Энджелин в ожидании отца так и уснула не раздеваясь. Слезы блеснули на глазах у Генри, когда он присел рядом с дочерью на койку и тронул ее за плечо. Увидев, что отец плачет, девушка в тревоге вскочила и обняла его.
— Папа, что с тобой? Что случилось?
— Я совершил ужасный поступок, детка, — торжественно и печально объявил несчастный старик.
Эти самые слова она уже много раз слышала от него в прошлом и не сомневалась, что еще не раз услышит в будущем. Потрепав отца по плечу, Энджелин приготовилась слушать его горькое признание.
— Я уверена, что все не так страшно, как тебе кажется.
— Ох, нет, детка! Я совершил черное дело, — пробормотал удрученный горем Генри.
— Ну, ты ведь никого не убил, правда, папа? — поддразнила отца Энджелин, как будто уговаривала расстроенного ребенка.
Генри поднял голову и взглянул на дочь. Его глаза походили на два глубоких блестящих озерца. И вдруг до Энджелин дошла жестокая правда. Слова застряли у девушки в горле.
— Нет, — прошептала она, отчаянно качая головой. — Нет, только не это! Только не Храбрый Король… Ты ведь обещал мне, папа! Все что угодно, только не Храбрый Король!..
Генри еще ниже опустил голову, не в силах видеть, какая мука застыла у дочери в глазах.
— Я даже не могу все хорошенько припомнить. Должно быть, выпил лишку… Одним словом, я отписал коня Стюарту.
Энджелин в изумлении подняла глаза на отца:
— Руарку Стюарту? Ты хочешь сказать, что продал Храброго Короля Руарку Стюарту?
Генри, который все еще находился в каком-то оцепенении, кивнул:
— Ну да. Мы играли в карты, и он одолжил мне денег. А как иначе я мог расплатиться, если не отписав ему жеребца?
И словно желая хоть немного облегчить свою совесть и взвалить часть вины на дочь, добавил:
— Вот не отобрала бы ты у меня деньги, и ничего бы не случилось.
— Так ты проиграл Храброго Короля в карты? Проиграл Руарку Стюарту? — все еще не веря своим ушам, вскричала Энджелин.
Ее охватил гнев. Не помня себя, девушка вскочила на ноги и как молния выбежала из каюты.
Апартаменты Руарка представляли собой самое роскошное помещение на всем пароходе. Каюта была столь велика, что в ее переднюю вели сразу две двери из главного салона, и редкий пассажир, даже не страдавший излишним любопытством, отказывал себе в удовольствии, проходя мимо, хотя бы одним глазком заглянуть в это изысканное обиталище. Именно туда и устремилась теперь Энджелин. Руарк только что снял рубашку и еще держал ее в руке, когда на пороге показалась Энджелин. Вбежав в каюту, она с силой захлопнула за собой дверь. При виде столь неожиданной и, надо сказать, непрошеной гостьи Руарк удивленно вскинул свои темные брови и, скомкав рубашку, бросил ее на кровать, застеленную красным атласным покрывалом — еще один предмет роскоши, абсолютно непохожий на скромные койки в остальных, менее просторных каютах.
— Прошу вас, входите, миссис Хантер!
Энджелин захотелось вцепиться ему в лицо и навсегда лишить способности так гнусно ухмыляться.
— Вы — грязный подонок! — выкрикнула она вне себя от негодования. — Неужели для вас так важно обладать Храбрым Королем, что вы даже не постеснялись обыграть в карты безобидного старика?
Слезы, символ гнева и бессилия, ручьем заструились по ее щекам.
— Мне кажется, что здесь какое-то недоразумение, Энджелин. Обычно я не имею обыкновения жульничать в картах.
Подойдя к столу, Руарк налил вина в бокал:
— Могу я предложить вам немного превосходной мадеры?
— Я здесь отнюдь не с визитом вежливости, мистер Стюарт.
Он со стуком опустил бокал и резко обернулся. Энджелин не успела сообразить, что у него на уме, а он уже схватил ее за плечи. Пальцы, с силой вцепившиеся в нежную плоть, напоминали стальные когти.
— А для чего же вы здесь, позвольте полюбопытствовать, миссис Хантер?
Энджелин покачнулась — так сильна была его хватка, — но сумела устоять на ногах.
— Я хочу получить обратно свою лошадь.
Руарк отпустил ее и взял в руки бокал.
— Отныне Храбрый Король принадлежит мне, Энджелин. Я выиграл его.
Его темные глаза сверкнули гневом.
— Выиграли его? Но каким образом? Обманув моего отца при игре в карты?!
В ее сверкающем взгляде было столько же презрения, сколько в этих гневных словах. Руарк снисходительно улыбнулся:
— Моя дорогая Энджелин, обыграть вашего отца мог бы даже ребенок. Я никогда не встречал человека, который играл бы в покер хуже его.
Хотя Энджелин сама часто повторяла эти слова, слышать их сейчас от какого-то паршивого янки было выше ее сил.
— И для этого вы его сначала напоили, да? — с упреком спросила она.
— Уверяю вас, я не пил с вашим отцом. Не имею привычки пить с мошенниками, знаете ли…
— Да как вы смеете?.. — Энджелин буквально задохнулась от гнева.
— Смею, Энджелин, еще как смею! Я наблюдал вчера за вашим представлением. Это был ваш звездный час, вы не находите?
В голосе Руарка звучала горечь. Эта реплика поначалу застала Энджелин врасплох, но она мгновенно сумела овладеть собой:
— Эти люди сами обманули нас! Мы только хотели отобрать у них наши деньги…
— Ну, разумеется! — И он снова ухмыльнулся.
— Это правда! Мы никогда раньше ничем подобным не занимались…
Руарк недоверчиво рассмеялся:
— А если я сейчас верну вам вашу лошадь, вы пообещаете и впредь не заниматься этим!
Энджелин была слишком взволнована, чтобы уловить сарказм в реплике Руарка. Приняв его слова за чистую монету, она отреагировала мгновенно:
— Ну да. Клянусь всем святым! Я сделаю все, что вы захотите. У меня есть деньги — ну те, что мы выиграли вчера вечером. Возьмите их все! Только отдайте назад моего жеребца…
Наконец-то Руарк услышал те слова, которых давно ждал.
— Все, что я захочу?
Опустив бокал на стол, он подошел к Энджелин, снова взял ее за плечи, на этот раз мягко и ласково, и притянул к себе.
— Скажите честно — зачем вы пришли ко мне в каюту? — требовательно спросил он.
Нагнув голову, он медленно провел губами по ее стройной шее.
— Вы пришли, потому что захотели отдаться мне, — прошептал Руарк в самое ухо Энджелин.
Она закрыла глаза в надежде, что, не видя его, легче справится с тем томительным волнением, которое разлилось по всему ее телу, от его прикосновения.
— Нет, это неправда! Я не хотела…
В этот момент его язык начал дерзкую игру с ее ухом. По спине Энджелин пробежала волнующая дрожь, и она шумно задышала.
— Не хотели чего, Энджелин? — пробормотал Руарк хрипловато. Его теплое, дразнящее дыхание наполняло ее сладкой истомой.
Ей хотелось оттолкнуть его, но руки стали ватными и отказывались повиноваться, а когда она провела ладонями по его плечам и опустилась ниже, к мускулистой, широкой груди, любовная дрожь пронзила ее всю, начиная от кончиков пальцев.
Руарк начал расстегивать пуговицы на ее корсаже. Энджелин собиралась было протестовать, но он закрыл ей губы поцелуем. Его упругие, требовательные губы властно приникли к ее рту. Казалось, этот поцелуй длился вечно, и чем дальше, тем больше росла их неутоленная жажда друг друга, пока, наконец, они чуть не задохнулись. Руарк отпустил ее рот, чтобы тут же приникнуть к нему снова.
Энджелин казалось, что она горит на медленном огне — чувственном, всепоглощающем, страстном огне, который не сжигает, а лишь распаляет. Язык Руарка скользнул ей в рот, и сжигавшее ее пламя стало сильнее. У Энджелин подкашивались ноги, сердце гулко билось, на виске пульсировала жилка. Пылкое желание охватило ее. Она прижалась к Руарку и почувствовала бедром его восставшую плоть.
— Так что ты хотела сказать, Энджелин? Что согласна даже переспать со мной, лишь бы получить обратно свою лошадь?
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем ледяная истина его слов дошла до ее сознания и остудила жар, который он так искусно сумел разжечь в ней. Энджелин медленно открыла глаза и увидела, что Руарк пристально смотрит на нее.
Девушку бросило в жар, и она поспешно отступила от Руарка. Что она делает? Неужели то, что он только что сказал, — правда?
— Не пугайся, любовь моя! Я тебе хорошо заплачу, — насмешливо произнес Руарк. — Но неужели ты могла подумать, что я отдам ценного племенного жеребца за одну-единственную ночь твоих милостей?
С этими словами он ловко подхватил ее на руки и понес к кровати.
Глава 5
И как раз в этот момент Генри попросил прийти капитана, а когда тот появился в салоне, старик обвинил гнусную парочку в шулерстве. Многие из тех, кто только что наблюдал за игрой, в свое время тоже пострадали от Чарли и Пита, и сейчас все с нетерпением ожидали исхода этой сцены. Карты тщательно проверили. Они и в самом деле оказались краплеными. Недолгий осмотр выявил и другое обстоятельство — новая, нераспечатанная колода была обнаружена у Чарли в кармане. Этого было достаточно, чтобы восстановить «справедливость по речным законам». Спустя несколько минут двое отпетых мошенников уже были высажены на песчаный перекат посередине реки, а «Красавица Байо» как ни в чем не бывало продолжила свое путешествие.
Однако фортуна недолго улыбалась Генри. Не успел он войти в каюту, как Энджелин предстала перед ним в позе неумолимой Немезиды и протянула руку.
— Ну, чего тебе? — проворчал Генри, отлично зная, чего именно хочет дочь.
— Деньги, папа. Отдай мне деньги. На этот раз я сама о них позабочусь.
Генри был глубоко оскорблен. Его голубые глаза зажглись негодованием.
— Ты что же, хочешь сказать, что мне нельзя верить?
Энджелин высокомерно вздернула голову и презрительно фыркнула.
— Да, отец, именно это я и хочу сказать!
И начала нетерпеливо постукивать носком ботинка по полу.
Недовольно ворча себе что-то под нос, Генри достал пачку скомканных банкнот из кармана и сунул в протянутую ладонь Энджелин.
— Жестокое сердце у тебя, дочка. Ну в точности, как у твоей бабки Скотт, упокой Господи ее душу! Нет бы, тебе унаследовать хоть чуточку мягкого нрава своей матери…
— Маме не приходилось заниматься твоим воспитанием, а мне приходится, — возразила Энджелин с улыбкой.
Присев на стул, она начала с упоением подсчитывать выигрыш.
Все еще что-то бурча себе под нос, Генри повесил пиджак на крючок и взобрался на верхнюю койку. Когда он улегся, на его лице заиграла лукавая усмешка. «А девчушка вовсе не так умна, как она о себе воображает», — подумал старик, вспомнив о деньгах, которые он успел припрятать в ботинке.
Гнев и разочарование переполняли душу Руарка, и он, несмотря на глубокую ночь, продолжал мерить шагами каюту. Он всегда ненавидел обман и презирал любого, кто к нему прибегал, вынужденно ли, удовольствия ли ради — все равно. А ведь поначалу он проникся такой симпатией и к Энджелин, и к ее старику отцу!.. Он принял их за несчастных южан, которых разорила война, а оказалось, эта гнусная парочка — просто мошенники и обманщики. Руарка снедало не только разочарование, но и уязвленная гордость. Как ловко эта шустрая девица сумела провести его! Теперь-то ему совершенно ясно — они с отцом промышляют на этой реке; обычные хищники-шулеры, которые пробавляются тем, что обманывают доверчивых путешественников.
Внезапно Руарку открылась еще одна истина. Теперь он понял тайну разбитой статуэтки. Да эта пронырливая дамочка просто-напросто стянула ее, чтобы потом продать! На это изящное изделие из дорогого фарфора наверняка нашелся бы покупатель в Сент-Луисе.
«Черт побери! Значит, все это время она просто лгала… притворялась… обманывала и крала… Ну и сучка! — мысленно выругался Руарк, стиснув зубы. — При виде ее у меня заныло в паху, а нужно-то было всего ничего — взять и назначить цену!» Однако надо признать, что уж она-то держалась молодцом — играла с ним как с куклой, а он послушно плясал на веревочке.
— «Я сама заплачу за себя, мистер Стюарт», — сердито передразнил он Энджелин и скорчил себе в зеркале гримасу. Не отводя взгляда от своего отражения, Руарк продолжал размышлять вслух: — А ведь я, дурак, одолжил старику денег, чтобы он смог сегодня сесть за игру! Интересно, какую еще каверзу в отношении меня затеяли эти двое?
Внезапно он оборвал свою тираду и кинул взгляд на сундучок, стоявший на полу. Быстро подойдя к нему и откинув крышку, Руарк с облегчением вздохнул, когда вынул из сундучка долговую расписку. Эту бумагу дал ему Генри Скотт, занимая деньги. В качестве обеспечения старик выставил Храброго Короля.
— Странно, что они пока не стянули эту расписку моей каюты, — пробурчал Руарк.
Несколько мгновений он задумчиво смотрел на бумагу, которую продолжал держать в руке. Раз они обманывают других, значит, наверняка собирались надуть и его.
Темные глаза Руарка холодно блеснули. Ну, это мы еще посмотрим! Последняя игра еще не сыграна, а раздавать карты на сей раз будет он…
На следующий день все разговоры за карточными столами, естественно, крутились вокруг вчерашнего инцидента, когда с парохода ссадили бессовестных шулеров. Генри, как основной участник разыгравшейся драмы, чувствовал себя героем и охотно рассказывал всем желающим свою волнующую повесть. Недостатка в слушателях у него не было. Опьяненный — и в прямом, и в переносном смысле — внезапно свалившейся на него славой и обилием даровой выпивки, поскольку каждый хотел угостить старика, Генри даже не заметил, как проиграл солидную сумму. Что, однако, не ускользнуло от внимания Руарка. На этот раз молодой человек решил скрупулезно подсчитывать проигрыши шотландца, а заодно убедиться в том, что старый негодяй не затевает никаких новых каверз. Точно рассчитав, когда Генри спустит все, что имеет, Руарк подсел за его стол и в ответ на просьбу старика о дополнительной ссуде, ни минуты не раздумывая, согласился одолжить ему еще денег.
Ближе к полуночи сконфуженный Генри, в изрядном подпитии, спотыкаясь, возвращался к себе в каюту. Руарк наблюдал с верхней палубы, как старик бредет внизу среди тюков и ящиков.
— Вот так-то, старичок-победитель, — пробормотал молодой человек себе под нос, но в его браваде чувствовалась немалая доля раскаяния.
— Добрый вечер, мистер Стюарт, — раздался голос за спиной Руарка.
Рядом с ним стоял капитан «Красавицы Байо».
— Добрый вечер, капитан Редмен, — вежливо откликнулся молодой человек. Порывшись в кармане, он вытащил золотой портсигар: — Не желаете ли сигару?
— Ну что ж, не возражаю, — предвкушая удовольствие, произнес капитан, принимая из рук Руарка дорогую гавану.
Молодой человек зажег спичку, поднес ее к кончику капитанской, а потом своей сигары и глубоко затянулся.
— Похоже, мы скоро опять попадем в туман.
— Не исключено, — согласился Редмен, глядя, как вдоль обоих бортов парохода клубится дымка. — В это время года воздух обычно холоднее воды, и потому на реке часто возникают туманы. К тому же тут полно перекатов и всякого рода коряг, так что двигаться в условиях плохой видимости просто опасно. Если туман еще сгустится, нам придется пристать на ночь к берегу. — Он сокрушенно покачал головой. — Снова задержка! Так мы ни за что не прибудем в Сент-Луис в назначенное время.
— Ну, мы ведь не на скачках, капитан. Безопасность дороже скорости, — возразил Руарк, выбрасывая за борт окурок сигары. — Спокойной вам ночи.
— Спокойной ночи, мистер Стюарт.
Капитан проводил глазами Руарка, направлявшегося к себе в каюту, и снова по узенькой лестнице взобрался в рулевую рубку.
Энджелин в ожидании отца так и уснула не раздеваясь. Слезы блеснули на глазах у Генри, когда он присел рядом с дочерью на койку и тронул ее за плечо. Увидев, что отец плачет, девушка в тревоге вскочила и обняла его.
— Папа, что с тобой? Что случилось?
— Я совершил ужасный поступок, детка, — торжественно и печально объявил несчастный старик.
Эти самые слова она уже много раз слышала от него в прошлом и не сомневалась, что еще не раз услышит в будущем. Потрепав отца по плечу, Энджелин приготовилась слушать его горькое признание.
— Я уверена, что все не так страшно, как тебе кажется.
— Ох, нет, детка! Я совершил черное дело, — пробормотал удрученный горем Генри.
— Ну, ты ведь никого не убил, правда, папа? — поддразнила отца Энджелин, как будто уговаривала расстроенного ребенка.
Генри поднял голову и взглянул на дочь. Его глаза походили на два глубоких блестящих озерца. И вдруг до Энджелин дошла жестокая правда. Слова застряли у девушки в горле.
— Нет, — прошептала она, отчаянно качая головой. — Нет, только не это! Только не Храбрый Король… Ты ведь обещал мне, папа! Все что угодно, только не Храбрый Король!..
Генри еще ниже опустил голову, не в силах видеть, какая мука застыла у дочери в глазах.
— Я даже не могу все хорошенько припомнить. Должно быть, выпил лишку… Одним словом, я отписал коня Стюарту.
Энджелин в изумлении подняла глаза на отца:
— Руарку Стюарту? Ты хочешь сказать, что продал Храброго Короля Руарку Стюарту?
Генри, который все еще находился в каком-то оцепенении, кивнул:
— Ну да. Мы играли в карты, и он одолжил мне денег. А как иначе я мог расплатиться, если не отписав ему жеребца?
И словно желая хоть немного облегчить свою совесть и взвалить часть вины на дочь, добавил:
— Вот не отобрала бы ты у меня деньги, и ничего бы не случилось.
— Так ты проиграл Храброго Короля в карты? Проиграл Руарку Стюарту? — все еще не веря своим ушам, вскричала Энджелин.
Ее охватил гнев. Не помня себя, девушка вскочила на ноги и как молния выбежала из каюты.
Апартаменты Руарка представляли собой самое роскошное помещение на всем пароходе. Каюта была столь велика, что в ее переднюю вели сразу две двери из главного салона, и редкий пассажир, даже не страдавший излишним любопытством, отказывал себе в удовольствии, проходя мимо, хотя бы одним глазком заглянуть в это изысканное обиталище. Именно туда и устремилась теперь Энджелин. Руарк только что снял рубашку и еще держал ее в руке, когда на пороге показалась Энджелин. Вбежав в каюту, она с силой захлопнула за собой дверь. При виде столь неожиданной и, надо сказать, непрошеной гостьи Руарк удивленно вскинул свои темные брови и, скомкав рубашку, бросил ее на кровать, застеленную красным атласным покрывалом — еще один предмет роскоши, абсолютно непохожий на скромные койки в остальных, менее просторных каютах.
— Прошу вас, входите, миссис Хантер!
Энджелин захотелось вцепиться ему в лицо и навсегда лишить способности так гнусно ухмыляться.
— Вы — грязный подонок! — выкрикнула она вне себя от негодования. — Неужели для вас так важно обладать Храбрым Королем, что вы даже не постеснялись обыграть в карты безобидного старика?
Слезы, символ гнева и бессилия, ручьем заструились по ее щекам.
— Мне кажется, что здесь какое-то недоразумение, Энджелин. Обычно я не имею обыкновения жульничать в картах.
Подойдя к столу, Руарк налил вина в бокал:
— Могу я предложить вам немного превосходной мадеры?
— Я здесь отнюдь не с визитом вежливости, мистер Стюарт.
Он со стуком опустил бокал и резко обернулся. Энджелин не успела сообразить, что у него на уме, а он уже схватил ее за плечи. Пальцы, с силой вцепившиеся в нежную плоть, напоминали стальные когти.
— А для чего же вы здесь, позвольте полюбопытствовать, миссис Хантер?
Энджелин покачнулась — так сильна была его хватка, — но сумела устоять на ногах.
— Я хочу получить обратно свою лошадь.
Руарк отпустил ее и взял в руки бокал.
— Отныне Храбрый Король принадлежит мне, Энджелин. Я выиграл его.
Его темные глаза сверкнули гневом.
— Выиграли его? Но каким образом? Обманув моего отца при игре в карты?!
В ее сверкающем взгляде было столько же презрения, сколько в этих гневных словах. Руарк снисходительно улыбнулся:
— Моя дорогая Энджелин, обыграть вашего отца мог бы даже ребенок. Я никогда не встречал человека, который играл бы в покер хуже его.
Хотя Энджелин сама часто повторяла эти слова, слышать их сейчас от какого-то паршивого янки было выше ее сил.
— И для этого вы его сначала напоили, да? — с упреком спросила она.
— Уверяю вас, я не пил с вашим отцом. Не имею привычки пить с мошенниками, знаете ли…
— Да как вы смеете?.. — Энджелин буквально задохнулась от гнева.
— Смею, Энджелин, еще как смею! Я наблюдал вчера за вашим представлением. Это был ваш звездный час, вы не находите?
В голосе Руарка звучала горечь. Эта реплика поначалу застала Энджелин врасплох, но она мгновенно сумела овладеть собой:
— Эти люди сами обманули нас! Мы только хотели отобрать у них наши деньги…
— Ну, разумеется! — И он снова ухмыльнулся.
— Это правда! Мы никогда раньше ничем подобным не занимались…
Руарк недоверчиво рассмеялся:
— А если я сейчас верну вам вашу лошадь, вы пообещаете и впредь не заниматься этим!
Энджелин была слишком взволнована, чтобы уловить сарказм в реплике Руарка. Приняв его слова за чистую монету, она отреагировала мгновенно:
— Ну да. Клянусь всем святым! Я сделаю все, что вы захотите. У меня есть деньги — ну те, что мы выиграли вчера вечером. Возьмите их все! Только отдайте назад моего жеребца…
Наконец-то Руарк услышал те слова, которых давно ждал.
— Все, что я захочу?
Опустив бокал на стол, он подошел к Энджелин, снова взял ее за плечи, на этот раз мягко и ласково, и притянул к себе.
— Скажите честно — зачем вы пришли ко мне в каюту? — требовательно спросил он.
Нагнув голову, он медленно провел губами по ее стройной шее.
— Вы пришли, потому что захотели отдаться мне, — прошептал Руарк в самое ухо Энджелин.
Она закрыла глаза в надежде, что, не видя его, легче справится с тем томительным волнением, которое разлилось по всему ее телу, от его прикосновения.
— Нет, это неправда! Я не хотела…
В этот момент его язык начал дерзкую игру с ее ухом. По спине Энджелин пробежала волнующая дрожь, и она шумно задышала.
— Не хотели чего, Энджелин? — пробормотал Руарк хрипловато. Его теплое, дразнящее дыхание наполняло ее сладкой истомой.
Ей хотелось оттолкнуть его, но руки стали ватными и отказывались повиноваться, а когда она провела ладонями по его плечам и опустилась ниже, к мускулистой, широкой груди, любовная дрожь пронзила ее всю, начиная от кончиков пальцев.
Руарк начал расстегивать пуговицы на ее корсаже. Энджелин собиралась было протестовать, но он закрыл ей губы поцелуем. Его упругие, требовательные губы властно приникли к ее рту. Казалось, этот поцелуй длился вечно, и чем дальше, тем больше росла их неутоленная жажда друг друга, пока, наконец, они чуть не задохнулись. Руарк отпустил ее рот, чтобы тут же приникнуть к нему снова.
Энджелин казалось, что она горит на медленном огне — чувственном, всепоглощающем, страстном огне, который не сжигает, а лишь распаляет. Язык Руарка скользнул ей в рот, и сжигавшее ее пламя стало сильнее. У Энджелин подкашивались ноги, сердце гулко билось, на виске пульсировала жилка. Пылкое желание охватило ее. Она прижалась к Руарку и почувствовала бедром его восставшую плоть.
— Так что ты хотела сказать, Энджелин? Что согласна даже переспать со мной, лишь бы получить обратно свою лошадь?
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем ледяная истина его слов дошла до ее сознания и остудила жар, который он так искусно сумел разжечь в ней. Энджелин медленно открыла глаза и увидела, что Руарк пристально смотрит на нее.
Девушку бросило в жар, и она поспешно отступила от Руарка. Что она делает? Неужели то, что он только что сказал, — правда?
— Не пугайся, любовь моя! Я тебе хорошо заплачу, — насмешливо произнес Руарк. — Но неужели ты могла подумать, что я отдам ценного племенного жеребца за одну-единственную ночь твоих милостей?
С этими словами он ловко подхватил ее на руки и понес к кровати.
Глава 5
В этот момент пароход резко качнулся в сторону. Руарка с силой отбросило к стене. Он выпустил Энджелин, и девушка упала на пол. Не прошло и нескольких секунд, как «Красавица Байо» дала новый резкий крен, отчего со стен в беспорядке посыпались зеркала и картины. Беспомощная Энджелин проехалась по всей каюте на спине, пока, наконец, ей не удалось ухватиться за ножку стола. Еще несколько резких толчков — и пароход со стуком остановился. Не обращая внимания на осколки бокала и графина, в котором еще недавно была превосходная мадера, Энджелин на четвереньках подползла к Руарку, который сидел на полу в состоянии прострации и держался за голову. По его лбу текла кровь.
— Ты в порядке? — спросила она в тревоге.
В глазах девушки застыл страх.
Руарк кивнул:
— А ты?
— Д-да, все нормально, запинаясь, ответила Энджелин.
Промокнув кровь носовым платком, Руарк протянул Энджелин руку и помог подняться.
— Нам надо поскорее выбраться отсюда.
Путь их пролегал между осколками стекла и струйками красного вина, которое, растекшись по полу, напоминало лужу крови.
На палубе царила паника. Один из восьми котлов парохода получил пробоину, и теперь из него вырывались облака пара, который быстро окутывал нижнюю палубу. Опасаясь, что остальные котлы тоже могут в любую минуту взорваться, охваченные паникой пассажиры толкали друг друга, стремясь поскорее выбраться с парохода»
Огромные тюки с хлопком и грузы небольшого размера оказались выброшенными за борт и теперь плавали неподалеку, словно обломки кораблекрушения. Несколько больших контейнеров, столкнувшись друг с другом, сломались, а их содержимое вывалилось наружу.
Обняв Энджелин за плечи, Руарк с трудом прокладывал себе путь, и вскоре они очутились рядом с капитаном, который изо всех сил старался перекричать беснующуюся толпу.
— Капитан, насколько опасно наше положение?
— Не так чтобы очень… Мы налетели на какую-то корягу. Похоже, она повредила рулевое колесо и один из котлов. Но в любом случае нет опасности того, что наш пароход затонет.
Лоцман уже дал задний ход и подводил судно к берегу.
— А существует ли опасность пожара?
— Пока, мистер Стюарт, ничего не горит. И вообще меня сейчас гораздо больше волнует, как бы кто-нибудь из пассажиров не повредил себе руку или ногу и не обжегся паром. Вы только поглядите, какая вокруг паника! Когда котел выпустит весь пар, мы сможем оценить, насколько велик нанесенный ущерб.
Закончив эти пояснения, капитан снова возвысил голос:
— Я прошу всех вернуться в свои каюты. Непосредственной опасности нет!
Его слова, однако, не возымели на толпу никакого действия. Люди в панике продолжали собирать свои пожитки, стремясь, во что бы то ни стало покинуть злосчастный пароход. Видя, что капитану одному никак не удается сдерживать толпу паникеров, Руарк решил помочь ему. В этот момент Энджелин услышала испуганное ржание Храброго Короля. Девушка начала отчаянно работать локтями, стараясь протиснуться сквозь толпу и добраться до лестницы. Не успела она сделать и нескольких шагов по нижней палубе, как услышала громкий рев, который перекрыл даже шум толпы.
Этот леденящий кровь, душераздирающий рык привел всех в оцепенение.
Энджелин резко обернулась, и как раз вовремя. Ее глазам предстало жуткое зрелище — оказалось, что пума выбралась из клетки, забралась на крышу и теперь готовится к прыжку. При этом огромная кошка злобно шипела и рычала. В мгновение ока ситуация на пароходе переменилась. Те же самые люди, которые только что в панике бежали вниз по лестнице, надеясь как можно скорее покинуть тонущее, по их мнению, судно, теперь так же отчаянно карабкались наверх, пытаясь спастись от неожиданно вырвавшегося на свободу дикого зверя. При этой внезапной перемене Энджелин обнаружил, что осталась на нижней палубе в одиночестве. Спрятавшись за одной из перевернутых корзин, девушка в страхе выглядывала наружу и с ужасом следила за пумой на крыше клетки, всего в каких-нибудь нескольких ярдах от нее. С губ Энджелин рвался крик, но она заставила себя молчать и даже прикрыла рот рукой. Сердце стучало от страха, как паровой молот. Больше всего на свете ей хотелось убежать как можно дальше от этого жуткого места, но ноги отказывались ей повиноваться.
Медленно, осторожно, почти не дыша, Энджелин все же начала пятиться от пумы, молясь, чтобы хоть что-нибудь хотя бы на миг отвлекло внимание зверя. Если злобная кошка не увидит ее, она сумеет добраться до Храброго Короля, находившегося в дальнем конце палубы, вернуться вместе с ним в каюту и переждать там до тех пор, пока зверя снова не загонят в его обиталище. Но к несчастью, пума уже заметила Энджелин и тут же соскочила со своего «насеста». Девушка в ужасе закричала, круто повернулась и молнией полетела вперед. За ней неотступно следовала разъяренная кошка.
Пар из поврежденного котла поднимался над палубой подобно густому туману, и в этой мгле пума преследовала Энджелин — словно охотилась за своей жертвой среди болот, поросших буйной растительностью. Казалось, клубы пара, окутавшего палубу, ничуть не мешают ей — пума ловко кралась, пригнувшись, между ящиками и тюками, в беспорядке разбросанными по палубе. Энджелин же время от времени пряталась за ними, стараясь оставаться невидимой для своей грозной преследовательницы.
Когда девушка все же добралась до стойла Храброго Короля, жеребец был уже вне себя от страха — он учуял запах дикой кошки. Энджелин попыталась было успокоить животное, чтобы увести его за собой в каюту, но Храбрый Король бил копытами с такой яростью, что не было никакой возможности подобраться к нему поближе, не рискуя получить неожиданный удар.
— Прошу тебя, Король, пожалуйста, успокойся, — умоляла его Энджелин.
Она не имела ни малейшего понятия, за каким именно тюком или клеткой скрывается дикая кошка — все вокруг было покрыто паром. В этот момент за спиной девушки раздалось грозное рычание. Энджелин в страхе обернулась и увидела прямо перед собой обнаженные клыки и горящие хищным огнем глаза пумы. Из груди девушки вырвался отчаянный крик, и как раз в этот момент пума прыгнула на нее. Почти потерявшая сознание от страха, Энджелин даже не слышала, как прозвучавший выстрел сразил хищное животное прямо в воздухе. Ноги у нее подкосились, и она упала на палубу рядом с подстреленной пумой, успевшей-таки в предсмертной агонии сильно оцарапать ей плечо.
Руарк, поглощенный безуспешными попытками утихомирить беснующуюся толпу, не сразу понял, что происходит на нижней палубе. Только когда испуганные люди начали в панике карабкаться вверх по лестнице, он понял, какая трагедия разыгралась внизу.
— Черт побери! — выругался он и беспомощно огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия, но на глаза как назло ничего не попадалось.
За несколько секунд палуба до отказа заполнилась людьми, блокируя Руарку проход к лестнице. Тогда молодой человек стремглав ринулся к себе в каюту и схватил кольт. Генри, стоявший у самой лестницы, тоже осознал, какая опасность грозит его дочери, и бросился вниз по ступенькам. Чтобы попасть назад к поручням, Руарку пришлось прокладывать себе дорогу сквозь оцепеневшую толпу людей, которые взирали на происходящее на манер древних римлян, кровожадно ожидающих гибели христианина-мученика. Когда пума прыгнула на тюк с хлопком и оказалась в непосредственной близости от головы Энджелин, молодой человек хладнокровно выстрелил. Понадобилась только одна пуля, чтобы коварный хищник рухнул замертво.
Энджелин, полуживая от страха, распростерлась на палубе, в любую секунду ожидая, что зубы зверя вонзятся ей в шею. Однако вместо этого она почувствовала теплое прикосновение человеческих рук. Нервы девушки не выдержали, и она судорожно зарыдала.
— Ну-ну, детка, — замурлыкал Генри, обнимая дочь. Он привлек ее к себе и начал баюкать, как ребенка. — Не плачь, моя красавица! Все будет в порядке. Все хорошо, — мягким, успокаивающим тоном произнес он.
Вся дрожа, Энджелин прижалась к отцу и сквозь набежавшие на глаза слезы, как в тумане, сумела рассмотреть в собравшейся вокруг толпе Руарка Стюарта. Только сейчас девушка увидела, что в руке молодого человека зажат револьвер, из которого струится дымок. Она поняла, что грозная кошка убита. Значит, опасность миновала!
— Неужели ты?..
Руарк молча кивнул.
— Спасибо… Большое спасибо.
Энджелин с трудом выговорила эти слова. Сквозь толпу любопытных к ним пробирался капитан «Красавицы Байо».
— С вами все в порядке, мэм?
Энджелин кивнула и, заботливо поддерживаемая отцом, с усилием встала на ноги.
— Капитан Редмен, насколько мне известно, некоторые из членов вашей команды вооружены. Почему же они не пустили в ход свое оружие? — резко спросил Руарк.
— Мистер Стюарт, вы же знаете, что судно получило пробоину. Вся команда занята починкой, и им сейчас не до оружия, — запальчиво ответил капитан.
— Но ведь миссис Хантер могла погибнуть! — воскликнул Руарк, все еще находясь под впечатлением от недавнего происшествия.
— Если бы она спустилась в котельное отделение вместе с другими пассажирами, мистер Стюарт, она была бы вне опасности, — отрезал капитан.
Хотя Руарк, безусловно, внушал ему уважение, он твердо знал одно — на судне может быть только один капитан. В данном случае — он сам. Теперь, когда со свирепым животным, к счастью, было покончено, капитан смог перенести все свое внимание на решение другой проблемы — предстояло каким-то образом сдвинуть с места застрявший пароход.
— Ты в порядке? — спросила она в тревоге.
В глазах девушки застыл страх.
Руарк кивнул:
— А ты?
— Д-да, все нормально, запинаясь, ответила Энджелин.
Промокнув кровь носовым платком, Руарк протянул Энджелин руку и помог подняться.
— Нам надо поскорее выбраться отсюда.
Путь их пролегал между осколками стекла и струйками красного вина, которое, растекшись по полу, напоминало лужу крови.
На палубе царила паника. Один из восьми котлов парохода получил пробоину, и теперь из него вырывались облака пара, который быстро окутывал нижнюю палубу. Опасаясь, что остальные котлы тоже могут в любую минуту взорваться, охваченные паникой пассажиры толкали друг друга, стремясь поскорее выбраться с парохода»
Огромные тюки с хлопком и грузы небольшого размера оказались выброшенными за борт и теперь плавали неподалеку, словно обломки кораблекрушения. Несколько больших контейнеров, столкнувшись друг с другом, сломались, а их содержимое вывалилось наружу.
Обняв Энджелин за плечи, Руарк с трудом прокладывал себе путь, и вскоре они очутились рядом с капитаном, который изо всех сил старался перекричать беснующуюся толпу.
— Капитан, насколько опасно наше положение?
— Не так чтобы очень… Мы налетели на какую-то корягу. Похоже, она повредила рулевое колесо и один из котлов. Но в любом случае нет опасности того, что наш пароход затонет.
Лоцман уже дал задний ход и подводил судно к берегу.
— А существует ли опасность пожара?
— Пока, мистер Стюарт, ничего не горит. И вообще меня сейчас гораздо больше волнует, как бы кто-нибудь из пассажиров не повредил себе руку или ногу и не обжегся паром. Вы только поглядите, какая вокруг паника! Когда котел выпустит весь пар, мы сможем оценить, насколько велик нанесенный ущерб.
Закончив эти пояснения, капитан снова возвысил голос:
— Я прошу всех вернуться в свои каюты. Непосредственной опасности нет!
Его слова, однако, не возымели на толпу никакого действия. Люди в панике продолжали собирать свои пожитки, стремясь, во что бы то ни стало покинуть злосчастный пароход. Видя, что капитану одному никак не удается сдерживать толпу паникеров, Руарк решил помочь ему. В этот момент Энджелин услышала испуганное ржание Храброго Короля. Девушка начала отчаянно работать локтями, стараясь протиснуться сквозь толпу и добраться до лестницы. Не успела она сделать и нескольких шагов по нижней палубе, как услышала громкий рев, который перекрыл даже шум толпы.
Этот леденящий кровь, душераздирающий рык привел всех в оцепенение.
Энджелин резко обернулась, и как раз вовремя. Ее глазам предстало жуткое зрелище — оказалось, что пума выбралась из клетки, забралась на крышу и теперь готовится к прыжку. При этом огромная кошка злобно шипела и рычала. В мгновение ока ситуация на пароходе переменилась. Те же самые люди, которые только что в панике бежали вниз по лестнице, надеясь как можно скорее покинуть тонущее, по их мнению, судно, теперь так же отчаянно карабкались наверх, пытаясь спастись от неожиданно вырвавшегося на свободу дикого зверя. При этой внезапной перемене Энджелин обнаружил, что осталась на нижней палубе в одиночестве. Спрятавшись за одной из перевернутых корзин, девушка в страхе выглядывала наружу и с ужасом следила за пумой на крыше клетки, всего в каких-нибудь нескольких ярдах от нее. С губ Энджелин рвался крик, но она заставила себя молчать и даже прикрыла рот рукой. Сердце стучало от страха, как паровой молот. Больше всего на свете ей хотелось убежать как можно дальше от этого жуткого места, но ноги отказывались ей повиноваться.
Медленно, осторожно, почти не дыша, Энджелин все же начала пятиться от пумы, молясь, чтобы хоть что-нибудь хотя бы на миг отвлекло внимание зверя. Если злобная кошка не увидит ее, она сумеет добраться до Храброго Короля, находившегося в дальнем конце палубы, вернуться вместе с ним в каюту и переждать там до тех пор, пока зверя снова не загонят в его обиталище. Но к несчастью, пума уже заметила Энджелин и тут же соскочила со своего «насеста». Девушка в ужасе закричала, круто повернулась и молнией полетела вперед. За ней неотступно следовала разъяренная кошка.
Пар из поврежденного котла поднимался над палубой подобно густому туману, и в этой мгле пума преследовала Энджелин — словно охотилась за своей жертвой среди болот, поросших буйной растительностью. Казалось, клубы пара, окутавшего палубу, ничуть не мешают ей — пума ловко кралась, пригнувшись, между ящиками и тюками, в беспорядке разбросанными по палубе. Энджелин же время от времени пряталась за ними, стараясь оставаться невидимой для своей грозной преследовательницы.
Когда девушка все же добралась до стойла Храброго Короля, жеребец был уже вне себя от страха — он учуял запах дикой кошки. Энджелин попыталась было успокоить животное, чтобы увести его за собой в каюту, но Храбрый Король бил копытами с такой яростью, что не было никакой возможности подобраться к нему поближе, не рискуя получить неожиданный удар.
— Прошу тебя, Король, пожалуйста, успокойся, — умоляла его Энджелин.
Она не имела ни малейшего понятия, за каким именно тюком или клеткой скрывается дикая кошка — все вокруг было покрыто паром. В этот момент за спиной девушки раздалось грозное рычание. Энджелин в страхе обернулась и увидела прямо перед собой обнаженные клыки и горящие хищным огнем глаза пумы. Из груди девушки вырвался отчаянный крик, и как раз в этот момент пума прыгнула на нее. Почти потерявшая сознание от страха, Энджелин даже не слышала, как прозвучавший выстрел сразил хищное животное прямо в воздухе. Ноги у нее подкосились, и она упала на палубу рядом с подстреленной пумой, успевшей-таки в предсмертной агонии сильно оцарапать ей плечо.
Руарк, поглощенный безуспешными попытками утихомирить беснующуюся толпу, не сразу понял, что происходит на нижней палубе. Только когда испуганные люди начали в панике карабкаться вверх по лестнице, он понял, какая трагедия разыгралась внизу.
— Черт побери! — выругался он и беспомощно огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия, но на глаза как назло ничего не попадалось.
За несколько секунд палуба до отказа заполнилась людьми, блокируя Руарку проход к лестнице. Тогда молодой человек стремглав ринулся к себе в каюту и схватил кольт. Генри, стоявший у самой лестницы, тоже осознал, какая опасность грозит его дочери, и бросился вниз по ступенькам. Чтобы попасть назад к поручням, Руарку пришлось прокладывать себе дорогу сквозь оцепеневшую толпу людей, которые взирали на происходящее на манер древних римлян, кровожадно ожидающих гибели христианина-мученика. Когда пума прыгнула на тюк с хлопком и оказалась в непосредственной близости от головы Энджелин, молодой человек хладнокровно выстрелил. Понадобилась только одна пуля, чтобы коварный хищник рухнул замертво.
Энджелин, полуживая от страха, распростерлась на палубе, в любую секунду ожидая, что зубы зверя вонзятся ей в шею. Однако вместо этого она почувствовала теплое прикосновение человеческих рук. Нервы девушки не выдержали, и она судорожно зарыдала.
— Ну-ну, детка, — замурлыкал Генри, обнимая дочь. Он привлек ее к себе и начал баюкать, как ребенка. — Не плачь, моя красавица! Все будет в порядке. Все хорошо, — мягким, успокаивающим тоном произнес он.
Вся дрожа, Энджелин прижалась к отцу и сквозь набежавшие на глаза слезы, как в тумане, сумела рассмотреть в собравшейся вокруг толпе Руарка Стюарта. Только сейчас девушка увидела, что в руке молодого человека зажат револьвер, из которого струится дымок. Она поняла, что грозная кошка убита. Значит, опасность миновала!
— Неужели ты?..
Руарк молча кивнул.
— Спасибо… Большое спасибо.
Энджелин с трудом выговорила эти слова. Сквозь толпу любопытных к ним пробирался капитан «Красавицы Байо».
— С вами все в порядке, мэм?
Энджелин кивнула и, заботливо поддерживаемая отцом, с усилием встала на ноги.
— Капитан Редмен, насколько мне известно, некоторые из членов вашей команды вооружены. Почему же они не пустили в ход свое оружие? — резко спросил Руарк.
— Мистер Стюарт, вы же знаете, что судно получило пробоину. Вся команда занята починкой, и им сейчас не до оружия, — запальчиво ответил капитан.
— Но ведь миссис Хантер могла погибнуть! — воскликнул Руарк, все еще находясь под впечатлением от недавнего происшествия.
— Если бы она спустилась в котельное отделение вместе с другими пассажирами, мистер Стюарт, она была бы вне опасности, — отрезал капитан.
Хотя Руарк, безусловно, внушал ему уважение, он твердо знал одно — на судне может быть только один капитан. В данном случае — он сам. Теперь, когда со свирепым животным, к счастью, было покончено, капитан смог перенести все свое внимание на решение другой проблемы — предстояло каким-то образом сдвинуть с места застрявший пароход.