Лин Анна. Владычица Черной башни

   Олененок посмотрел на меня кроткими глазами и снова ткнулся мордочкой в мои ноги. Я еле удержалась от порыва погладить его по голове, такой он был милый! Тряхнув головой, я превратила себя в невзрачную девушку с незапоминающимся лицом, сделала олененку знак следовать за мной и вышла, закрыв кабинет. Оставалось только надеяться, что в коридоре нам никто не попадется.
   Удача меня подвела: стоило мне сделать шаг, как из-за поворота вышел Моррандир. Я чуть не взвыла от ужаса, но потом одумалась и прикрыла собой олененка, который испуганно прижался ко мне. Моррандир шел с задумчивым видом, я даже залюбовалась его точеным лицом, но потом он заметил меня.
   – Почему ночью не в своей комнате? – строго спросил он, приближаясь ко мне.
   Я растянула края балахона, прикрывая олененка, и сделала самое глупое выражение лица, которое только могла скривить.
   – Я заблудилась, – тонким голоском ответила я, а сердце стучало так громко, что я боялась, как бы Моррандир не услышал.
   – Заблудилась? Ты вообще кто такая?
   – Я барсук! – твердо заявила я.
   – Кто? – У Моррандира от удивления расширились глаза. – Как ты сказала?
   – Я барсук! Большой и страшный барсук с огромными зубами! Я могу укусить, не подходите!
   – Если это шутка, – холодно проговорил Черный маг, – то очень неудачная. Как тебя зовут?
   Либо сейчас, либо никогда! Я заорала не своим голосом, размахивая руками и бросаясь на Моррандира. Он ошарашенно попятился, а я ударила олененка по заду и понеслась прочь по коридору.
   – А ну вернись! – пришел в себя Черный маг и побежал за нами. – Я приказываю вернуться!
   Я бежала со всей мочи, надеясь, что Моррандир не кинет в меня какое-нибудь жуткое заклинание. Рядом мчался перепуганный олененок, едва не заплетаясь в своих длинных, еще не совсем окрепших ногах. В милых карих глазах был такой ужас и паника, что я еще больше испугалась и побежала еще быстрее.
   Мы свернули за поворот, я выбросила вперед руку, выкрикивая заклинание телепортации, и тут прямо у меня под ногами выросла невысокая табуретка. Я вскрикнула и полетела на пол. Шаги Моррандира были все ближе, а передо мной расцветал портал. Я больно ударилась, но успела схватить и прижать к себе олененка, а потом кувырком мы влетели в портал, выкатившись уже в королевском дворце в Эфирии.
   Из последних сил я закрыла портал и в бессилии повалилась на пол. Бедро, которым я сильно ударилась об пол, болело, да еще и тошнота от акробатических номеров... Наконец я пришла в себя и посмотрела на олененка, который дрожал от страха и прижимался ко мне. Вспомнив, кто это на самом деле, я оттолкнула его от себя.
   – Волшебникам объяснять все будешь сам! – сердито сказала я, и олененок кротко вздохнул.
 
   Новый облик лорда Баала произвел фурор. Волшебники Эфирии долго толпились около милого и кроткого олененка, споря и дискутируя. Я заявила, что расколдовывать его не буду из принципа. Ну не признаваться же, что моя магия пока что не всемогуща?! Так что, несмотря на просьбы короля, я осталась непреклонна и со смешками наблюдала за потугами эфирийских волшебников.
   Новость о чудесном превращении распространилась по всему дворцу, и на очаровательного олененка сбегалась поглазеть вся знать. Предприимчивый Энейн даже стал брать деньги за просмотр и вскоре уже хвастался мне своими новыми покупками. Когда эфирийские волшебники все-таки нашли способ расколдовать лорда Баала (не без моей помощи, надо сказать!), Энейн ужасно расстроился и принялся втихаря подворовывать.
   Я думала, что урок пойдет на пользу лорду Баалу, но он остался таким же упрямым, холодным и заносчивым. Стоило ему обрести свой человеческий облик, он высокомерно обвел всех волшебников взглядом, холодно и скупо поблагодарил, а потом подошел ко мне и почти прошипел:
   – Вам это так с рук не сойдет, госпожа Владычица! – Его глаза были полны ненависти, она почти лилась через край. – Когда-нибудь магические штучки подведут вас, и тогда запалят костер!
   – Честное слово, олененком вы мне нравились куда больше, – ответила я.
   Масштаб войны ширился, она шла с переменным успехом. Мне докладывали самые свежие новости. Грю, который разбирался во всем на свете, размышлял о тактике и стратегии, даже огромную карту себе добыл (не иначе Энейн ее украл!). Вор подслушал его идею о каком-то выгодном бое и передал ее королю Альмарику. Тот пришел в восторг, и вскоре весь двор трубил об очень удачной победе наших войск. Энейну дали медаль, а Грю даже обиделся.
   – Это все от безделья, – сказала мне как-то Диксерита. – Турис все воюет, хотя о нем уже слагают баллады. Он уже герой!
   – Завидуешь? – фыркнула я, выбирая новую ткань для платья.
   – Не в этом дело, – махнула рукой лучница. – Просто это безделье у меня в печенках сидит! Все трудятся на благо Эфирии, а мы тут прохлаждаемся. Ты же сама говорила, что даже Эбони с твоими учениками начинают роптать. Им тоже хочется действий!
   – А мне, представь себе, не хочется быть изрубленной в капусту! Хотя ты в чем-то права... Ладно, я что-нибудь придумаю.
   И, конечно, идея не заставила себя ждать. Как-то раз, рассматривая карту Грю, я обратила внимание на черную точку недалеко от столицы. Потом выяснилось, что это руины языческого храма, проклятое место. Никто не решался даже приблизиться к ним, не то что исследовать. А ведь там наверняка есть какие-нибудь артефакты! Я тут же загорелась идеей туда отправиться и обыскать древние развалины.
   – А это не опасно? – занервничал Энейн.
   – Женщины и дети могут остаться дома, – ядовито бросила я. – К какой категории принадлежишь ты?
   Диксерита и Эбони восприняли мою идею с восторгом, а Грю был настроен весьма скептически. Он долго размышлял об опасностях, ловушках и нечисти, которые могут быть в руинах, но я слушала нетерпеливо. Будто мне это все неизвестно! Я все-таки уговорила его пойти с нами, заметив, что потом будет что внукам рассказать. С нами вызвался пойти Кристоф, хоть я и не ожидала от этого скромного и заикающегося мальчика такой прыти.
   – А если король нас не отпустит? – спросил Энейн, проверяя на наличие дырок огромный холщовый мешок.
   – Разве его кто-нибудь спросит? – весело пожала плечами я. – Так, а это что такое?
   – Как что? – удивился Энейн. – Мы же собираемся грабить! А это, моя дорогая, мое призвание!

48

   Развалины были очень живописными, я даже пожалела, что рисую как курица лапой. Когда-то это, видимо, было величественное сооружение с колоннами, нарядным фасадом и чуть ли не с башнями. Я даже задумалась, а действительно ли это был храм языческого божка. Об истории древних религий я знала очень мало, потому как моей верой была магия. А на моих спутников руины производили отталкивающее впечатление.
   – Я надеюсь, мы не пойдем туда ночью? – приподняла бровь Диксерита. – Так, конечно, было бы интересней, но...
   – Ночью т-туда идти к-крайне оп-пасно, – проговорил Кристоф, оглядывая развалины. – Нечисть к-как раз вылез-зает из своих уб-бежищ.
   – Спасибо, успокоил! – язвительно бросил Энейн.
   Я вздохнула, спешилась и направилась к руинам. Мы приехали очень удачно – был полдень, и солнце светило вовсю. Хотя нам бы приключения пошли на пользу, я все же надеялась, что никаких неожиданностей не будет. Специально для своих спутников я выглядела уверенной и спокойной, словно совершала прогулку по королевскому парку.
   – Советую вам быть настороже, – сказала я. – Нечисть действительно больше любит ночь, но если она проголодается... К тому же неизвестно, что ожидает нас внутри. Эй, не тряситесь так! Я же с вами!
   Мы приблизились к руинам, выглядевшим вполне буднично и неопасно, прошли под покосившейся аркой. Остатки стен таращились на нас пустыми проемами окон. Каменные плиты, некогда бывшие полом, потрескались под напором растений. Я шла быстро и уверенно, зная, что самое интересное впереди.
   Мы оказались на большой круглой площадке, которая некогда была центральным залом. Посередине стоял большой алтарь, изъеденный ветром, водой и временем. Энейн начал что-то шептать о человеческих жертвоприношениях, но Эбони грозно на него шикнула. Ветер чуть шевелил кусты каких-то растений, и они размахивали ветками, как руками.
   – По-моему, тут нет ничего интересного, – сказала Диксерита.
   – Нужно осмотреть алтарь, – бросила я, подходя поближе. – Обычно тут прячут ценные вещи. Грю, ты можешь его сдвинуть? Уверена, там есть какая-нибудь тайная ниша!
   Грю, которому мы немножко помогли магией, отодвинул алтарь в сторону, и нам открылся широкий проем с лестницей, ведущей вниз, во тьму. Я довольно потерла руки, и Энейн понял, что нам предстоит туда спускаться. Он раздал всем факелы, я зажгла их заклинанием и первая стала спускаться. Ступеньки сохранились достаточно хорошо, но тьма была такая густая и плотная, что казалось, ее можно потрогать. Я шла очень осторожно, а правая рука была напряжена, готовая бросить заклинание.
   Наконец ступени закончились, и мы оказались поглощены мраком. Воздух был спертый и недвижимый, но плесенью не пахло. Я пробормотала заклинание, чтобы сделать ярче свет наших факелов, но вместе с ними запылали и факелы на стенах, осветив небольшое округлое помещение. В стенах были вырезаны ниши, заполненные скелетами. А в середине, точно в центре комнаты, был валун странной формы, в который почти по самый эфес был вбит меч.
   – Я плохо разбираюсь в оружии, – хриплым голосом проговорила Эбони, – но этот меч прекрасен!
   Мы все любовались эфесом, красивым, но отнюдь не парадным. Удобная рукоять так и манила взяться за это оружие и броситься на врагов. Я подошла чуть ближе. Какая сила смогла поместить меч в камень? И целиком ли он там или остался только эфес? Хотелось прикоснуться к рукояти, но я боялась это сделать.
   – Ув-верен, что эт-то артеф-факт! – с волнением произнес Кристоф. – Нас-с-стоящий в-волшебный м-меч!
   – Ну тогда надо вынуть его, – сказал Энейн. – Давай, Мэй, чего ты ждешь?
   – Я?
   – Ну а кто же еще? Этот меч столетиями дожидался своего часа, руки настоящего героя, который овеет себя славой и спасет мир...
   Диксерита обреченно вздохнула.
   – Красивые сказки, – спокойно сказала я. – Если это действительно могучий артефакт, волшебный меч, который помогает своему хозяину и делает его непобедимым, тогда что он делает здесь? Зачем его воткнули в камень? Можно было бы понадежней его спрятать, чтобы не достался кому попало.
   – Этот меч может быть проклят, – добавила Эбони. – Нас этому учили. Может, его засунули в камень, чтобы он больше не мог причинить никому вреда? Ведь артефакт такой силы невозможно уничтожить, вот его и изолировали здесь.
   – И как это проверить? – пробасил Грю, настороженно оглядываясь. – Раз здесь больше ничего ценного нет, надо решать, что делать с мечом. Мэйведа, ты же у нас специалист!
   Я провела рукой над эфесом, бормоча заклинания. Эхо магии расходилось кругами, словно по воде, и отражалось от стен, но меч никак не реагировал.
   – Наложенных проклятий вроде нет, – наконец сказала я. – Но это еще не значит, что меч не опасен! Проклятие могли наложить в момент создания, а это невозможно определить. Но я не чувствую злой ауры. Если честно, вообще никакой ауры не чувствую. Вполне возможно, это самый простой меч. Просто очень красивый.
   – Не верю, – проговорила Диксерита. – Тогда зачем его здесь спрятали? Под храмом...
   – Я думаю, его надо вытащить! – загорелся Энейн. – Вдруг с этим мечом мы станем непобедимыми? Давай, Мэй, сделай это!
   – А может, ты сам? – огрызнулась я. – Или ты не хочешь быть спасителем мира?
   – Ты боишься! – радостно провозгласил наглый вор. – Владычица Черной башни боится!
   Я поджала губы, протянула руку и взялась за рукоять. Все одновременно выдохнули, но я не почувствовала ничего, кроме приятной щекотки. Очень осторожно, боясь сломать, я потянула меч на себя. Показалось длинное ровное лезвие, по которому плясали блики от факелов. Я тоже плохо разбиралась в оружии, но меч действительно был необыкновенно красив! Я вытащила его целиком и залюбовалась.
   – Ну, что ты чувствуешь? – тут же пристал Энейн.
   – Ничего. Наверно, это все-таки простой...
   Это было размытое, неясное движение, как будто тьма протянула руки, ударила сгустком. Я отшатнулась, выбросила вперед руку для заклинания. Тьма наползала от стен со всех сторон, собираясь взять нас в кольцо. Эбони ударила по ней яростной вспышкой света, тьма с той стороны сжалась, но только на мгновение.
   – Бежим! – крикнула Диксерита.
   Я попыталась отогнать тьму рассеивающим заклинанием, но снова ничего не получилось. Я понятия не имела, с чем мы столкнулись, и потому не знала, как с этим бороться. Даже заклинание невидимого барьера-оберега не сработало: тьма растекалась по залу, начисто игнорируя мои труды. Тут я по-настоящему испугалась и взлетела на лестницу. Сзади ударило могильным холодом, и я помчалась еще быстрее.
   То, что наползало сзади, пугало так, что зубы стучали. Мне еще никогда в жизни не было так страшно! А когда факелы внезапно погасли, я закричала, вцепившись в кого-то и выставив вперед найденный меч. Кристоф попытался снова зажечь факелы, но ничего не получилось. Мы помчались вверх по лестнице в полной темноте, натыкаясь на стены и мешая друг другу.
   Я обернулась и хлестнула потоком чистой энергии. Вспышка света выхватила узкий проем лестницы и наползающую, словно полчище пауков, тьму. Ее сгустки пытались дотянуться до нас, но радужный луч Кристофа сдержал их на мгновение. Я и Эбони одновременно ударили световой плетью и сдерживающим заклинанием. Этого хватило, чтобы выбраться на поверхность, где вовсю светило солнышко.
   Я кинула меч, ставший очень тяжелым, на землю, и повернулась к наползающей тени, выбрасывая вперед обе руки. Призвав всю свою энергию, вложила ее в чары отражения, которые отбрасывали назад и не пускали обратно. Преодолев последнюю ступеньку, я отпрыгнула в сторону, снова поднимая руки.
   – Быстрее, задвиньте обратно алтарь! – истошно крикнула я, готовясь еще сдерживать тьму.
   Грю и Энейн бросились к алтарю, а Эбони и Кристоф помогли им магией. Когда алтарь встал на место, мы все вздохнули с облегчением. Солнце светило так ярко, что даже не верилось в то, что мы со всех ног драпали от неведомого, но оттого еще более ужасного врага.
   – И все из-за какого-то меча, – проговорила Диксерита, приходя в себя. – Если он не волшебный, я сама воткну себе стрелу в глаз!
   Я взяла меч в руки, и лезвие, такое ровное, без единой царапины, зеркально засверкало на солнце, я даже зажмурилась. Драгоценные камни на рукояти, невероятно прозрачные, отбросили на эфес разноцветные отблески.
   – Я уверена, что это артефакт. Иначе его бы так не охраняли! Если бы меч был проклят, нас бы не пытались так рьяно задержать...
   – Убить, ты хотела сказать, – поправил Энейн, все еще стуча зубами от пережитого страха.
   – Тем более, – отмахнулась я. – Этот меч сторожили силы тьмы, но теперь он наш по праву.
   Когда в столицу с очередной громкой победой вернулся Турис, его ждал подарок – меч, который мы нашли в развалинах. Рыцарек выглядел уставшим и измученным, но стоило ему увидеть меч, который я с улыбкой держала в руках, его глаза загорелись. Он благоговейно смотрел на дивное оружие, не находя слов от восхищения.
   – Это тебе, Турис, – просто сказала я. – Великому герою – великий меч. Это древнее оружие, и теперь оно будет служить тебе.
   – Это честь для меня! – восторженно прошептал рыцарек, опускаясь на одно колено. – Клянусь, я не посрамлю это священное оружие!
   Я с самым важным видом легонько хлопнула его мечом по плечу, а потом передала клинок в протянутые руки. Турис благоговейно смотрел на свое новое оружие, с него можно было картину писать. Впрочем, лорд Баал, который крутился неподалеку, тоже восхищенно смотрел на волшебный меч, только к восхищению еще была примешана дикая зависть.
   – Ну, Турис, – выдержав торжественную паузу, проговорила я, – как там наша война? Небось прошел уже полное боевое крещение? Мы все тобой гордимся!
   – У меня даже есть шрамы, – гордо сообщил рыцарек, поднимаясь с колен. – Генерал Ингам говорит, что я стану лучшим воином во всей Эфирии! И тогда...
   Он осекся, покраснев до ушей, потому что в залу вошла принцесса Сильвия. Она вплыла как бледное привидение, в окружении своих преданных фрейлин, которые были похожи на стайку ярких птичек. Турис с такой любовью смотрел на нее, что я закатила глаза. Энейн похабно мне улыбнулся; он настаивал, наглец, что меч Турису должна вручать принцесса Сильвия. Вор легко отделался – просто часа три квакал вместо того, чтобы говорить по-человечески.
   – Приветствую, госпожа Мэйведа. – Ко мне подошел Джерен и отвесил церемонный поклон. – Я наслышан о ваших заслугах. Позвольте поблагодарить лично!
   – Не стоит, – очаровательно улыбнулась я. – Увы, я это делаю не по доброте душевной, а из своих корыстных целей. У меня в этой войне, знаете ли, свои интересы.
   – Знаю. Войны всегда и происходят из столкновения чьих-нибудь интересов. У меня к вам просьба, госпожа Мэйведа.
   – Слушаю, господин Джерен.
   – Нам не хватает магической поддержки, – со вздохом произнес он. – Маги Башни Аль-Сар куда сильнее наших волшебников. Не могли бы отпустить ваших учеников с нашими армиями? Исключительно добровольцев. Мы побеждаем, наша армия идет вперед, тесня наемников к владениям Черной башни. Но очень скоро Черные маги бросят в бой свои основные силы...
   – Да что вы говорите? – вмешался неугомонный Энейн. – Неужто грядет финальная битва Добра и Зла? Эпохальное сражение сил Света и Тьмы?
   – Энейн, ты снова хочешь квакать? А может, тебе больше понравится блеять или мяукать?
   – Да я же просто спросил!
   – В принципе все к тому и идет, – спокойно проговорил Джерен, и я поразилась его выдержке. – Если отбросить патетику... Когда мы прижмем наемников вплотную к Башне, будет решающий бой. Уверен, Черные маги будут драться до последнего. Нам потребуются все наши силы.
   – Представляю себе эту кровавую бойню, – буркнул вор. – Как все-таки хорошо, что нас там не будет! Я очень брезгливый. Не выношу вида чужой крови, мяса и кишок!

49

   В тот памятный день у меня было прекрасное настроение! Я проснулась с улыбкой и встала, нет – вспорхнула с постели, начиная кружить по комнате. Солнце светило вовсю, словно чувствуя мою радость и поддерживая ее. Послав воздушный поцелуй отражению в зеркале, я выбрала самое красивое платье, расчесала обожаемые черные локоны, украсила их бриллиантовыми заколками и вышла из покоев.
   Слуги смотрели вслед и шушукались, а я шла как королева, с высоко поднятой головой и легкой улыбкой. Придворные улыбались и кланялись, мужчины при этом провожали взглядом. Когда я вошла в столовую, громко стуча каблучками, все зашевелились. Грю галантно отодвинул стул, чтобы я могла сесть, а Энейн от восхищения даже забыл вынуть ложку изо рта.
   – Мэйведа, ты восхитительно выглядишь! – проговорила Диксерита. – Ни дать ни взять настоящая королева!
   – Можно сказать, так оно и есть, – снисходительно улыбнулась я. – Видите ли, дорогие друзья, теперь я вступила в свои полные права. С этого дня я официально, формально и номинально Владычица Башни Аль-Сар!
   – День рождения! – воскликнул Энейн, выплюнув бедную ложку. – У тебя сегодня день рождения! И ты молчала?! Я даже не успел ничего украсть тебе в подарок!
   Грю придвинул мне бокал вина и вазу с фруктами, потом спросил:
   – Тебе исполнилось двадцать? Насколько я знаю, Владыкой может быть только маг старше двадцати.
   – Все именно так.
   – А как же тебе раньше доверяли править? Ведь после смерти предыдущего владыки четыре года назад ты стала Владычицей. Или я что-то путаю?
   – Нет, все так. Но Владычицей я считалась чисто формально. У меня, конечно, были права, но в основном Башней правили Черные маги. Знаешь, я была маленькой и глупой, мне были неинтересны все эти указы и прочее... Я все время засыпала на совещаниях, доводя Черных магов до бешенства.
   – Представляю! – хихикнул Энейн. – Они, наверно, тренировались тебя задушить, пока ты мирно сопела на своем троне!
   – Очень может быть, – улыбнулась я, совершенно на него не обижаясь. – Так о чем мы там? Ах да. Ну а теперь Черные маги не имеют права мне перечить, только советовать. Я могу отклонить любое их предложение, могу и казнить, и миловать. Теперь вся власть над Башней у меня в руках! И когда война закончится, у меня будет роскошная коронация, вот увидите!
   – Слушайте, а чего мы тут сидим? – воскликнула Диксерита. – Если у Мэй сегодня день рождения, мы должны это отпраздновать!
   – Как? – приподнял одну бровь Энейн. – Мы даже подарить ей ничего не можем, у нее и так все есть!
   – Праздник – это не только подарки, – наставительно сказала лучница. – Можно устроить дружескую вечеринку...
   – И пригласить лорда Баала в качестве шута, – добавил с серьезным видом Энейн.
   – Да ну тебя! – рассмеялась я. – Вряд ли король Альмарик разрешит устроить банкет в тронном зале. Как-никак...
   – Ни слова больше! – пафосно заявил вор. – Вечером мы ждем тебя в тронном зале. Стиль одежды – ослепительно прекрасный. Не знаю уж, как ты праздновала свои дни рождения в Черной башне, но этот свой день рождения ты уж точно не забудешь!
 
   Когда я вечером походкой королевы вошла в тронный зал, то на секунду ослепла от яркого света и того великолепия, которое открылось передо мной. Зал будто преобразился, даже во время балов он не был так ярок и прекрасен. И все люди, которые там были, роскошно одетые, улыбающиеся, зааплодировали, как только я появилась в дверях.
   Это было восхитительно! Я шла по ковровой дорожке, улыбками и кивками отвечала на так и сыпавшиеся на меня поздравления. Я чувствовала себя прекрасно в черно-зелено-золотом платье с довольно откровенным декольте; такое платье смотрелось одновременно роскошно и очень элегантно. В моих черных волосах сверкала диадема с бриллиантами и изумрудами, составлявшая пару ажурному колье на шее. Отражение в зеркале я нашла чудно прекрасным, а восхищенные взгляды мужчин говорили, что я нравлюсь не только себе.
   На подходе к трону меня поймал Энейн, весь такой причесанный и разодетый, и галантно предложил мне руку. Мы пошли вместе, хотя этот гад постоянно пытался наступить мне на юбку или шлейф. У трона нас ждала Диксерита в изящном темно-голубом платье, Грю и Аринус; чуть поодаль были Кристоф и Эбони, возглавлявшие яркую и веселую ораву моих учеников. Они так счастливо улыбались, что у меня от умиления слезы на глаза навернулись. Как все-таки здорово иметь таких друзей!
   Мы подошли к трону, и король Альмарик IV встал, с улыбкой приветствуя меня. Я сделала изящный реверанс, а король подошел ко мне и взял за руки.
   – Ах, госпожа Мэйведа! – произнес он громко, и придворные внимательно слушали, прекратив разговоры. – Как вы могли скрыть от нас такой важный факт? Хорошо что у вас такие прекрасные друзья. Они все рассказали нам, и сегодня я, король Альмарик, и вся Эфирия поздравляем вас с днем рождения!
   Придворные снова зааплодировали, а Эбони с Кристофом сотворили надо мной водопад из лепестков алых роз.
   – Сегодня, – громко продолжал король, обращаясь скорее ко двору, чем ко мне, – мы будем праздновать день рождения госпожи Мэйведы, истинной Владычицы Башни Аль-Сар! Она наш символ сотрудничества и дружбы! Долгих ей лет жизни и правления!
   – Долгих лет! – грянули придворные.
   Я чувствовала себя невероятно хорошо. И неважно, что для придворных это просто еще один повод повеселиться. Они уже обо мне забыли, разбившись на кучки. В толпе лавировали пажи с подносами, разносили вино и легкие закуски с фруктами. Король Альмарик еще долго поздравлял меня от себя лично, вслед за ним ко мне подошла принцесса Сильвия. Она, как всегда, была вся в светлом, но я наконец разглядела, что в общем-то она симпатичная. Я надеялась, что лорд Герберт Баал тоже меня поздравит, но его вообще в зале не было. Ну и гордец!
   – Г-госпожа М-мэйведа! – Ко мне подошли Кристоф и Эбони, причем юноша держал что-то большое под мышкой. – М-можно вас п-поздравить? Мы п-при-готовили для в-вас неб-болыпой под-дарок!
   Я улыбнулась своим лучшим и самым преданным ученикам, и Кристоф протянул сверток. Это оказалась картина! На ней была изображена я, причем это был самый лучший портрет, который я только видела. Я была изображена на фоне величественной бури, которая крушила все на своем пути. Ветер трепал локоны и красивое, черное с серебряным, платье. И была в этой картине какая-то сила, смешанная с тайной опасностью и обжигающей гордостью.
   – Она... она великолепна! – только и смогла выговорить я. – Невероятно! Кто художник?
   Кристоф покраснел, замялся, а Эбони рассмеялась и бесцеремонно ткнула в него пальцем.
   – Сам Кристоф, госпожа Мэйведа! Он давно начал рисовать ваш портрет, а когда закончил, все стеснялся показать. Но сегодня я уговорила его подарить картину вам.
   – Кристоф, но это же потрясающе! – изумилась я. – Ты рисуешь просто волшебно! Когда я вернусь в Черную башню, я повешу этот портрет в зале Совета.
   Налетел Энейн, срочно куда-то требуя. Я извинилась перед учениками и направилась за вором в сторонку, подальше от толпы. Я задохнулась от удивления, потому что там стоял... Заваль! Он нервно переминался с ноги на ногу и тут же загнусавил: