Льюис Сьюзен. Неукротимый огонь

   Все еще не отпуская его пенис, Рианон опустила другую руку и подняла юбку. Трусики она уже успела сбросить, зная, что, оказавшись в его объятиях, не в силах будет ждать. На ней были только кремовые чулки на ажурных резинках.
   – Господи Иисусе, – прошептал он, гладя пальцами ее грудь.
   Они опустились на пол. Рианон стянула свитер, подняла колени и раздвинула ноги, а он куснул сначала один ее сосок, потом другой. Тела их подались навстречу друг другу, а они смотрели друг другу в глаза, зная, что все между ними так, как должно быть. Он улыбнулся и прикрыл глаза. Она обвила его руками, прижимая к себе. Затем он глубоко вошел в нее.
   – Я люблю тебя, – проговорила она и погладила его по лицу.
   – И я тебя люблю, – отозвался он, целуя ее пальцы. – Говори, что ты чувствуешь, я хочу знать, так ли ты думаешь обо мне, как я о тебе, так ли ты хочешь меня, как я тебя. Я не понимаю, почему реагирую на тебя так и почему хочу, чтобы все продолжалось, хотя мне очень тяжело.
   – Ничто не переменится, – тихо пообещала она.
   Макс опять поцеловал Рианон и стал тереться о ее тело, наполняя женщину собой.
   – Хочу, чтобы ты был на мне, – прошептала она.
   Он приподнялся, осторожно вышел из нее и разделся до конца. Она выскользнула из юбки, отбросила одежду прочь и легла на спину, не сводя с него глаз.
   Тело мужчины было твердым и мощным. Он встал на колени, она обхватила его ногами. Они смотрели друг другу в глаза. Его пальцы пробежали по веснушкам на ее щеках, оказались на груди, потом пропутешествовали по животу вниз и зарылись в золотистые волоски между ног. У Рианон перехватило дыхание, когда он приподнял ее бедра, опустил голову и принялся щекотать ее языком.
   Она лежала, вцепившись пальцами в его волосы, и сходила с ума от желания. Через несколько секунд наступил оргазм, и с ее губ сорвался стон. Он опустился на нее, перевернулся так, что она оказалась сверху и, перебирая пальцами ее волосы, впился в губы. Поцелуй, глубокий и страстный, длился до тех пор, пока ее вновь не охватило желание. Рианон приподнялась на руках и посмотрела ему в лицо. Хотелось улыбнуться, но она почувствовала себя в полной власти этого мужчины. Улыбка ее погасла, глаза затуманились. На смену радости пришло острое, всепоглощающее чувство любви.
   – Впусти меня. Впусти меня скорее! – скомандовал он. Она покорно раздвинула ноги и приняла его. Он перевернул ее на спину и короткими, быстрыми движениями стал проникать все глубже.
   – Я люблю тебя, – шептал Макс. Голос его дрожал от возбуждения. – Рианон, Боже мой, Рианон! – выдохнул он, продолжая терзать ее губы. Ритм его движений переменился, когда семя долгими струями устремилось в ее лоно. Его ладони скользнули под ее спину, и она ощутила себя его частью. Бедра его продолжали двигаться.
   – Макс, – кричала она в экстазе, – Боже, Макс!
   – Давай, – шептал он в ответ, – давай же!
   Она обволакивала его так плотно, что ему передавалось биение ее сердца. Он снова и снова целовал ее, наконец замер, ожидая, когда Рианон откроет глаза. Тела любовников были по-прежнему единым целым, они буквально прилепились друг к другу.
   Наконец ее веки поднялись, их взоры встретились. Мужчина и женщина не улыбались, не нарушали молчания. Только смотрели друг на друга, а потом Макс склонил голову и впился в ее рот губами.
   Прошло много времени, прежде чем Рианон сумела спросить:
   – И так будет три дня?
   Теперь они лежали на полу рядом; ее голова покоилась на его плече, ноги переплелись. Свет в комнате не горел, лишь пламя камина отбрасывало теплые отблески на два обнаженных тела, казалось, защищая их от ночной стужи.
   С улыбкой Макс прижал Рианон к себе.
   – А ты этого хочешь? – пробормотал он. Она задумалась.
   – Привлекательная мысль.
   Он засмеялся, поднялся на ноги и принялся озираться в поисках одежды.
   – У меня портфель в машине, – пояснил Макс, натягивая трусы. – Пойду принесу. – Он оглянулся на Рианон, лежавшую у камина, и прошептал: – Ты прекрасна.
   Она улыбнулась, подняла руку. Пальцы двоих сплелись. Потом Рианон поднялась на колени, спустила трусы Макса и захватила его пенис губами. Когда она отпустила его, мужчина спросил:
   – Хочешь, чтобы он продолжал стоять?
   – Да, – ответила она, – тогда у меня больше шансов, что ты вернешься.
   Макс взял ее под локти и поднял на ноги, обнял за талию.
   – Думаешь, я могу не вернуться?
   Рианон склонила голову набок и просто сказала: – Нет.
   – Тогда скажи мне, что ты думаешь.
   – Что буду довольна, если ты останешься здесь на три дня.
   Его взгляд скользнул по ее лицу.
   – Никогда не знал, что может быть так, – прошептал он чуть слышно.
   Рианон улыбнулась, посмотрела на его губы и поцеловала.
   – А как же Галина? – тихо спросила она. Он со вздохом опустил голову.
   – Схожу за портфелем.
   Часа через два Макс заговорил:
   – Дела наши такие. Мы не часто занимаемся любовью, но это случается, и тогда все проходит нормально. Ничего похожего на то, что у нас с тобой, но все хорошо ровно настолько, чтобы наш брак нельзя было назвать одной видимостью. Создав семью, мы стали ближе друг другу. Конечно, трения есть, как и во всякой семье, но в общем-то живем мы терпимо.
   – А насилие? – тут же спросила Рианон. – Ее мазохизм и прочее?
   – До сих пор все идет неплохо, – отозвался Макс. – Был, пожалуй, только один рецидив… – Он умолк, и Рианон, встретившись с ним взглядом, увидела, насколько непросто Максу говорить о проблемах Галины. – На нее это плохо подействовало, – продолжал он. – Наверное, она испугалась при мысли о том, что, хотя и получила то, чего всегда добивалась, у нее все же остается шанс уйти с нужного пути, не излечившись.
   – А что произошло? – живо спросила Рианон. – Ты в курсе дела?
   Он покачал головой:
   – Точно не знаю. Она очень тревожится за Марину. Возможно, все дело в этом. Если Галина чего-то не понимает или не может добиться своего, она чувствует, что должна быть наказана.
   – Почему она тревожится за Марину?
   Макс глубоко вздохнул. Его взгляд упал на их переплетенные руки.
   – Дочка так и не оправилась до конца после смерти Каролин, – объяснил он. – Она находится под наблюдением специалистов, но лечение затягивается и вообще идет тяжело. Это очень беспокоит Галину. Она считает, что не прилагает достаточно усилий, чтобы вылечить девочку. А хуже всего то, что, чем больше она старается, тем больше отталкивает от себя Марину. Галине тяжело это сознавать, ведь она привыкла быть центром жизни Марины.
   – А что ты скажешь про Мориса? – продолжала расспросы Рианон. – Тебе удалось разобраться с ним?
   – Не уверен. Он по-прежнему пытается оказывать влияние на Галину, но пока что она ему противится.
   – Какого черта ты не выгонишь его? – возмутилась Рианон.
   – Не могу. И ты знаешь, почему, так что давай лучше о чем-нибудь другом.
   Рианон откинула голову на спинку дивана и вгляделась в красивое смуглое мужское лицо. Да, это лицо сильного человека, но на нем написаны также напряжение и беспокойство.
   – Куда же это все может завести? – шепотом произнесла она.
   – Ты о нас с тобой? – спросил Макс.
   – Да, но не только. О Морисе с Галиной тоже. Макс, такие вещи не проходят сами собой. Если он настроен против тебя и ты ничего не предпримешь, этот ужас будет продолжаться всю жизнь.
   – Это я и сам понимаю, – прервал ее Макс.
   – Так сделай что-нибудь.
   – Я же сказал: не могу. – Увидев, что Рианон пытается возразить, Макс прижал палец к ее губам. – Оставь эту тему, – мягко попросил он. – Обещаю тебе, всю жизнь так продолжаться не будет, но сейчас не в моих силах что-либо изменить.
   Рианон поцеловала его ладонь, затем подалась вперед и поцеловала Макса в губы.
   – Не сердись, я суюсь в твои дела, потому что ты мне небезразличен, – сказала она.
   Он улыбнулся:
   – Рад слышать.
   Они опять поцеловались. Когда Рианон наконец откинулась назад, то увидела в глазах Макса смешливые огоньки.
   – Может быть, я небезразличен тебе настолько, что ты меня покормишь? – осведомился он.
   Она рассмеялась и поднялась с дивана.
   – Спагетти или китайская кухня?
   – Спагетти, – ответил Макс, оглядываясь на внезапно зазвонивший телефон. – Можно я начну, пока ты будешь говорить?
   Она улыбнулась:
   – Конечно.
   Рианон взяла трубку, а Макс тем временем запахнул черный купальный халат и прошел в кухню, шлепая босыми ногами. После того как он возвратился с портфелем, они снова занялись любовью, потом приняли душ, после чего решили, что одеваться уже – ни к чему.
   – Рианон Эдвардс слушает, – сказала Рианон в трубку и услышала голос Джолина:
   – Привет. Как поживаешь, дорогуша?
   – Неплохо, – отозвалась она, подделываясь под его тон. – Как ты?
   – Отменно. У меня для тебя новости.
   С телефоном в руках Рианон прошла в кухню и встала, прислонившись к двери. Макс рыскал в буфете.
   – Выкладывай. В двух словах, – сказала Рианон, придерживая трубку плечом.
   Джолин хихикнул:
   – Угадай, кто приехал в Лондон.
   Рианон заулыбалась, хотя все внутри у нее болезненно сжалось.
   – Кто? – спросила она, уже зная, какой ответ услышит.
   – Один издатель из Штатов. Прилетел сегодня утром.
   – В самом деле? – с улыбкой переспросила Рианон, перехватив взгляд Макса.
   – Томатный или сырный соус? – спросил Макс, наполнив соусницу водой.
   – Томатный с рыбными добавками, – отозвалась Рианон. – Помидоры в холодильнике, внизу.
   – Что? – не понял Джолин. – С кем ты там говоришь?
   – Не с тобой. Продолжай выдавать новости.
   – Так я же сказал. Сегодня утром он прилетел.
   – Это не новость, – парировала Рианон. – Это уже история.
   Джолин помолчал, потом ахнул:
   – Боже, так он у тебя!
   Рианон расхохоталась.
   – Пока, Джолин. Спасибо за звонок. – Она отключила телефон. – А для Галины ты где? – поинтересовалась она у Макса, доставая из шкафа пакет спагетти.
   – В моей квартире.
   Рианон удивленно воззрилась на него:
   – Я и не знала, что у тебя есть квартира в Лондоне.
   – Ты многого обо мне не знаешь. – Он наклонился и поцеловал ее. – И я, увы, очень многого о тебе не знаю. Какие у тебя планы на ближайшие два дня?
   – Я могу их поменять, – ответила Рианон, – по крайней мере частично. Разве что на пару встреч придется сходить. Полагаю, вопрос о том, чтобы выбраться куда-нибудь вместе, не обсуждается?
   – Вероятно, – отозвался Макс, разрезая помидор.
   – А твои планы на эти три дня?
   – У меня много дел, – сказал Макс, – но у меня с собой и телефон, и компьютер, так что нет особой необходимости выходить из дома.
   – А если позвонит Галина?
   – Телефон мобильный, – напомнил ей Макс. – Он не сообщает, где я нахожусь.
   Его ответ не понравился Рианон.
   – Она теперь звонит не так часто, как раньше, – добавил Макс. – Если бы я мог переадресовать ее звонки еще куда-нибудь, я бы это сделал. Но прости. – Видя, что эти слова не успокоили Рианон, он отложил нож и прижал ее к себе. – Не меньше твоего ненавижу обман. Даже больше. Ты не заслуживаешь такой роли, потому-то я и не предлагаю тебе переехать в Лос-Анджелес.
   – А ты собирался меня позвать? – спросила Рианон и обвила его шею руками.
   – Скажу – и не думал, значит, совру.
   Рианон насмешливо глянула на Макса. Глаза ее превратились в узкие щелочки.
   – Я отвечу отказом, – заявила она. – И все-таки пригласи.
   – Ты хочешь переехать в Лос-Анджелес?
   – Значит, ради тебя я должна пожертвовать всем?
   – Потому я и не хотел, – ответил Макс. – Не могу рассчитывать, что ты пойдешь на то, на что не согласился бы я сам.
   Она вздохнула, стараясь справиться с волнением.
   – Может быть, поговорим о чем-нибудь еще?
   – Да, ты права. Расскажи, чем занималась все это время. Ты работаешь? – Макс поцеловал ее.
   Пока варились спагетти и Рианон накрывала на стол, Макс откупорил бутылку кьянти. Она подробно рассказала Максу о “Внимании”, о Шарон, о финансовых затруднениях, связанных с новым проектом, о необходимости вступать в контакты с алкоголиками и профессионально несостоятельными людьми. Почувствовав, что Макс готов предложить ей материальную помощь, Рианон поспешно перевела разговор на Мансфилда, снизившийся рейтинг “Хочу все знать” и сегодняшний разговор с Симпсонами о должности консультанта. Макса интересовало все: от слабых сторон Марва Мачете до содержания будущих выпусков “Внимания”. Он предложил несколько идей относительно рекламы программы, и Рианон с признательностью отметила, что Макс принимает неподдельное участие в ее судьбе.
   Ужин был в полном разгаре, когда Макс заговорил об Оливере. Он одобрил продажу перстня, но, невзирая на все ее протесты, заявил, что берет оставшиеся долги под свой личный контроль.
   – Прошу меня выслушать. – Он повысил голос, заставляя Рианон замолчать. – Я не предлагаю тебе денег. Я имею в виду только то, что расплатиться с банком тебе должен помочь Тео Строссен.
   – Нет, это долг Магира, – возразила Рианон. – Но поскольку все дела Оливера находятся под контролем его тестя, я не представляю себе, как он может помочь мне решить эти проблемы.
   – Совершенно верно. Поэтому об их решении должен позаботиться Строссен. Завтра я с ним переговорю. И не надо со мной спорить, вопрос закрыт.
   – Ты не обязан этим заниматься, – напомнила ему Рианон. – Я сама справлюсь.
   – Ты будешь рада, если этот тип победит? – рявкнул Макс.
   – Естественно, нет.
   – Тогда пусть он больше не сидит у тебя на шее. – Рианон попыталась возразить, но Макс не дал ей раскрыть рта. – Позволь мне позаботиться о том, чтобы он расплатился.
   Рианон слабо улыбнулась. Она сознавала, насколько неуклюжи ее протесты, и все же никак не могла окончательно сдаться.
   – Подумаю, – сказала она.
   – Боже меня упаси от независимых женщин, – бросил Макс. – Даю тебе три дня.
   Она отложила вилку и подлила вина в бокалы.
   – Может, закончим? – предложил Макс.
   Рианон все еще держала в руке бокал и не отрываясь смотрела на Макса.
   – Почему? – Она опустила голову.
   – Если не закончишь ты, закончу я, – проговорил он. Рианон задумчиво кивнула, потом откинулась на спинку стула.
   – А ты бы пришел, если бы не увидел меня в универмаге? – спросила она.
   – Нет, – последовал ответ. В глазах Макса отражалось пламя свечи.
   – Почему же? – Ответ раздосадовал Рианон больше, чем она хотела бы показать.
   – Я не намерен осложнять твою жизнь.
   – А когда меня увидел, ты передумал?
   Макс взял со стола бокал вина и стал всматриваться в рубиново-темную жидкость. Потом поднял глаза на Рианон.
   – Я по-прежнему не хочу осложнять тебе жизнь, – сказал он. – Не знаю, что будет дальше. Не могу ничего тебе обещать и от тебя обещаний не жду. Но мне кажется, ты, как и я, знаешь, что мы с тобой видимся не в последний раз.
   Рианон взяла тарелку в руки и обошла вокруг стола.
   – Я думаю, сейчас не стоит обсуждать будущее, – проговорила она. Макс немного отодвинулся на стуле, и Рианон села на его колено. – Давай покормлю тебя, – шепнула она, устраиваясь верхом.
   – Покорми, – откликнулся он.
   Халат Рианон распахнулся, и взору Макса открылась ее грудь.
   Она взяла с тарелки его вилку, намотала на нее спагетти и сунула ему в рот, стараясь не реагировать на движение его пальцев у ее сосков.
   Она предложила ему еще вина. Он утвердительно кивнул. Она повернулась, чтобы наполнить его бокал, и тогда он захватил ртом ее сосок. Пока он пил, ее проворные пальцы развязали пояс его халата. Ее рука захватила его пенис и принялась ласкать его. Он глянул ей в глаза и вошел в нее. Она припала к нему, его руки скользнули под ее халат и мгновенно обнажили ее.
   – Хочешь есть? – пробормотала Рианон, дрожа.
   Не переставая гладить ее грудь, он кивнул, и она снова взяла вилку.
   Наконец тарелка опустела. Тогда Макс одним движением отодвинул посуду и уложил Рианон на стол. Он сжимал руками ее бедра, пожирал глазами ее прекрасные волосы, безупречную кожу.
   На столе горела свеча.
   Макс взял ее за руки, прижал ладонями к тому месту, где их тела соединились, и проговорил:
   – Никогда я не хотел сделать так много с одной-единственной женщиной. – Он изобразил улыбку, но сразу добавил совершенно серьезно: – Я живу тобой.

Глава 25

   Назавтра они проснулись поздно и долго лежали обнявшись, смеялись, дразнили друг друга, совершенно не обращая внимания на стоявшие на столике у кровати часы, хотя за окнами становилось шумно: люди спешили на работу. Наконец Рианон поднялась, натянула теплый тренировочный костюм, сунула ноги в кроссовки, выбежала из подъезда в морозное утро и затрусила через дорогу. Она решила купить газеты и молоко.
   Когда она вернулась, Макс на кухне уже включил тостер и пытался справиться с кофеваркой. Шторы были открыты, на ковры гостиной лился на удивление яркий солнечный свет. Изморозь на оконных стеклах быстро таяла.
   – Какие у нас сегодня планы? – осведомился он после того, как поцеловал ее и уступил место у кофеварки. – Тебе куда-нибудь нужно?
   – До обеда – нет, – ответила Рианон и оглянулась на Макса, который принялся мыть оставшуюся после вчерашнего ужина посуду. – Нужно обсудить кое-что с моей партнершей Люси, потом она уезжает кататься на лыжах. Да оставь ты это. После завтрака вымоем.
   – Точно?
   – Пойди почитай газеты. – Рианон улыбнулась. – Я принесу завтрак. Какой кофе тебе приготовить?
   На его губах заиграла улыбка: с одной стороны, их близость достигла немыслимых пределов, а с другой – они все еще слишком мало знакомы для того, чтобы знать привычки друг друга.
   Она бросила на Макса иронический взгляд, подошла к буфету, достала две кружки и прислонилась к нему. Его руки скользнули по ее груди.
   – Ты купила “Уолл-стрит джорнэл”? – прошептал он, целуя ее в затылок.
   – Европейское издание, – так же шепотом отозвалась она. – Газеты на столе. Никто не звонил?
   Не дожидаясь ответа, она направилась в гостиную.
   – Нет, – солгал Макс.
   Он не хотел сообщать Рианон, что ему звонила Галина. Разговор получился не особенно долгим, тем не менее он был признателен Галине за то, что она выбрала несколько минут, когда Рианон вышла из квартиры. Она сказала, что скучает по нему. Он без труда убедил жену, что ему ее так же не хватает. Ему самому не понравилось, с какой легкостью она ему поверила. Естественно, он бы не стал произносить ничего подобного в присутствии Рианон.
   Взяв газеты, Макс решил, что “Джорнэл” подождет, и развернул лондонскую “Таймс”. Он не мог сосредоточиться – ведь Рианон была совсем рядом, и ему было так хорошо от окружавшего их мягкого домашнего уюта, что трудно было думать о чем-то другом. Он чуть улыбнулся и перевернул страницу. Ему никогда в голову не могло прийти, как далеки вдруг станут от него все иные стороны его жизни, ведь прежде его целиком поглощали многочисленные обязанности, и деловые, и личные. И все же он, Макс Романов, сидит здесь, и ему почти нет дела до чего-либо или кого-либо, кроме этой вот женщины и ее дома. Он совершенно счастлив и готов обманывать себя, представляя, что все это будет длиться вечно. Зато его очень беспокоило, что будет с Рианон, когда он уедет. Он не сомневался, что она сильный человек и способна преодолевать трудности, но гнал от себя мысли о том, что так или иначе причинит ей боль.
   Рианон вошла в гостиную. Макс поднял глаза от газеты и ощутил, как девятый вал чувств заливает его сердце. Они почти не знают друг друга, но им хорошо и легко вместе, они верят во взаимность любви, и оттого так трудно смириться с тем, что их отношения обречены.
   Рианон поставила перед Максом чашку кофе и тарелку с тостами, а он сказал:
   – Увидел любопытную статью. Один город на севере Англии выставляет собственность на продажу.
   – На продажу? – переспросила Рианон, облизывая пальцы.
   – Так здесь говорится. – Он пожал плечами и отхлебнул кофе. – Япония, Штаты и Франция уже проявили интерес.
   – Невероятно! – воскликнула Рианон. – Это же блестящий материал для программы.
   Макс перелистнул назад несколько страниц, нашел нужную заметку, перегнул газету пополам и опять потянулся к кофе. Рианон тем временем устроилась рядом на подлокотнике дивана и стала читать поверх его плеча. Он еще раз проглядел статью, потом взял с блюдца тостик, положил в рот Рианон и перевернул газету, чтобы дочитать.
   – Для “Хочу все знать” это то, что нужно. – Рианон сделала глоток кофе. – Сегодня же пошлю туда корреспондента. Больше ничего интересного нет?
   – Мне на глаза ничего не попалось. – Макс аккуратно вырвал из газеты страницу со статьей и положил на столик. – Обговори с твоими шефами стоимость консультации, прежде чем делиться идеями. – Он взглянул на Рианон и рассмеялся. – Ладно, извини. Тебе виднее.
   – Конечно, – проговорила она, целуя его в макушку, – но все равно приятно, когда ты меня учишь. Я чувствую, что ты ко мне неравнодушен.
   – Можешь не сомневаться. – Он вновь принялся за чтение.
   Некоторое время они молча читали, жевали тосты и прихлебывали кофе. Потом Рианон отправилась на кухню приготовить еще кофе. Когда она опять уселась на краешек дивана, Макс рассеянно положил руку ей на колени, продолжая изучать финансовый отдел газеты. Рианон взяла “Гардиан”. Тихо играло радио. Отопление работало, от оконных стекол тянулись тонкие струйки пара. Рианон услышала, как в дверную щель опустили почту, но, погрузившись в чтение, не пошла в коридор.
   – Знаешь, что я тебе скажу? – проговорил Макс, отложил газету и откинулся на спинку дивана.
   – Что?
   Рианон не оторвалась от очередной статьи. Макс помолчал. Рианон не сразу поняла, что он ждет, пока она обратит на него внимание, потом повернулась к нему. Он улыбнулся.
   – Со мной это в первый раз, – многозначительно произнес он.
   Рианон удивленно взглянула на него, и его улыбка сделалась шире.
   – Черт побери, я в первый раз в жизни влюбился. – Он тихо засмеялся. – Я заботился о людях, много для них делал, даже, наверное, любил их, но теперь, когда мы с тобой, понимаю, что влюбленным мне быть не доводилось. Разве это не здорово?
   Его слова тронули ее. Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, и вдруг, к собственному удивлению, упала с края дивана.
   – Ты меня толкнул? – ахнула она, услышав его хохот. – Да? Отвечай!
   Поднявшись, Рианон попыталась поразить Макса убийственным взглядом, но это ей не очень-то удалось.
   – Черта с два. – Он задыхался от хохота.
   – Тогда почему я оказалась на полу?
   – Поразительное явление.
   Он заметил, что в момент падения она держала в руке чашку и опрокинула на себя кофе. Теперь Макс уже корчился от смеха. Наконец ей удалось сделать серьезное лицо.
   – Значит, вот как проявляется возбуждение у мужчин? Новый взрыв хохота. Макс обнял ее и потянул вниз. Она невольно опустилась на колени.
   – А мне показалось, тебе захотелось поиграть в очаровательную английскую душечку.
   Ее глаза сузились.
   – Очень мило! – фыркнула она. – Посмотри на меня! У меня даже волосы мокрые.
   Он помотал головой, стараясь удержать душивший его смех.
   – Что ты там говорил, когда толкал меня?
   Макс театрально поднял руки.
   – Невиновен. В общем, говорил, что это здорово… – Он не удержался и снова начал смеяться – Прости, но я отказываюсь продолжать, после того как ты на моих глазах вот так плюхнулась!
   Она прыснула.
   – Если так, значит, единственное, что мне остается сделать, – принять душ. Ты идешь?
   – Еще бы!
   Он отбросил газету, сгреб Рианон в охапку и потащил в ванную.
 
   Сюзан Травнер оставила на автоответчике Терри Марло еще одно сообщение. Этот лондонский папарацци не раз выполнял ее поручения в Европе, и если она могла сейчас доверить дело кому-нибудь, то только ему. С того времени, как Джолин Джексон проинформировал Сюзан о том, что Макс Романов находится у Рианон Эдвардс, Сюзан оставила на автоответчике Марло с полдюжины сообщений. Она навела соответствующие справки и узнала, что Марло в Лондоне. Она названивала ему чуть ли не каждый час.
   Она почти договорила, когда на другом конце линии раздался щелчок и послышался его голос с характерным южно-лондонским акцентом:
   – Трайнер? В чем дело?
   – У меня есть для тебя работа, – отчеканила Сюзан. – Бросай все дела и срочно несись по адресу, который я тебе продиктую.
   – А сумма, Трав? – промычал он.
   – Сто пятьдесят процентов от обычной, – не колеблясь ответила Сюзан.
   – Двести пятьдесят.
   – Согласна. Пишешь?
   Марло записал адрес, после чего спросил:
   – Отлично, за кем я должен охотиться?
   – Это Макс Романов.
   Марло помолчал, припоминая.
   – Издатель, а?
   – Он.
   – Это который пару месяцев назад женился на красивой крошке с русским именем?
   – На Галине Казимир, – напомнила ему Сюзан. – Он самый. Сделай как можно больше снимков, когда он будет входить в этот дом или выходить оттуда. Он там с женщиной. Если сумеешь сфотографировать их вместе, получишь премию.
   – Насколько я понимаю, он там не с госпожой Романовой? – хихикнул Марло.
   – Угадал. Ее зовут Рианон Эдвардс.
   – Никогда про такую не слышал. Кто это?
   – Продюсер с телевидения. Она заменила госпожу Романову в ночь после их свадьбы.