Страница:
Насытившись и опохмелившись, вся честная компания привольно расположилась на полу пещеры, отдыхая после утренних злоключений. Ровену, как ни странно, не забыли поблагодарить за вкусный завтрак и после первой рюмки даже с подобающим восторгом отозвались о ее великолепном наряде. Наслушавшись комплиментов, принцесса смягчилась и почти забыла об утреннем невнимании мужчин.
— Ладно, полежали, и хватит, — поднимаясь с пола, проговорил Рабинович. — Андрюха, ты почему до сих пор камень не производишь?
— А у меня жир для горелки закончился, — беззаботно ответил Попов, не собираясь вставать. За что и поплатился.
— Жир закончился?! — взревел Рабинович. — Я сейчас из тебя его вытоплю, боров оборзевший! Вскочил быстро и метнулся работать! И вообще, если еще какая-нибудь тварь мне скажет, что чего-то ей не хватает, то лишится некоторых частей тела, которые я подложу под кукушку. Для комплекта! — Сеня обернулся к Жомову. — Че лежишь? Где медведь?
— В лесу, — отозвался Иван, поднимаясь с пола. — Не ори, как чумной. Сейчас поймаем. Каута, Мурзик, пошли со мной!
ГЛАВА 7
— Ладно, полежали, и хватит, — поднимаясь с пола, проговорил Рабинович. — Андрюха, ты почему до сих пор камень не производишь?
— А у меня жир для горелки закончился, — беззаботно ответил Попов, не собираясь вставать. За что и поплатился.
— Жир закончился?! — взревел Рабинович. — Я сейчас из тебя его вытоплю, боров оборзевший! Вскочил быстро и метнулся работать! И вообще, если еще какая-нибудь тварь мне скажет, что чего-то ей не хватает, то лишится некоторых частей тела, которые я подложу под кукушку. Для комплекта! — Сеня обернулся к Жомову. — Че лежишь? Где медведь?
— В лесу, — отозвался Иван, поднимаясь с пола. — Не ори, как чумной. Сейчас поймаем. Каута, Мурзик, пошли со мной!
ГЛАВА 7
Ходить с Жомовым на охоту — сплошное удовольствие. Этот косорукий увалень, способный на пустом стадионе пройти мимо вас так, что непременно что-нибудь отдавит, выслеживая добычу, становится необычайно ловким и хитрым.
Причем для Вани не имеет значения, на кого охотиться и каким способом это делать. Хоть на медведя с голыми руками, хоть на толпу демонстрантов с резиновой дубинкой. Кстати, дубиночку-то Жомов с собой прихватил, когда отправился утром добывать новый компонент для приготовления зелья. Ну, вы понимаете, о чем я говорю!
Про Кауту, я думаю, и упоминать не следует. И так ясно, что абориген по лесу с грохотом и криком передвигаться не может. Инстинкты не позволяют. Сакс даже малой веточки не сломал с самого начала охоты. Хотя, знаете, я сильно сомневаюсь, был бы он таким аккуратным, если бы пару раз не столкнулся с Корявнем!
В общем, двигались мы все по лесу довольно тихо. По крайней мере, ничуть не громче остальных жителей, имеющих постоянную прописку в вотчине Корявня. Как и положено псу, я возглавлял колонну охотников, стараясь выловить из утреннего сыроватого воздуха запах медведя. Однако медведем в лесу и не пахло!
То ли Топтыгин, предчувствуя не слишком хорошее начало дня для своей шкуры, решил переехать в более спокойные места, то ли просто и не водилось медведей в этой части Англии. Кабаны — пожалуйста. Олени — сколько угодно! Не говоря уже про прочую мелкую живность вроде волков, лис и зайцев. А медведей в окрестностях не было ни одного.
Мы прочесывали лес, удаляясь от пещеры Мерлина по широкой спирали. Двигались непрерывно уже почти два часа, однако требуемый зверь почему-то не торопился на свидание к нам. У меня даже начали зарождаться сомнения по поводу успеха сегодняшней охоты, и я стал уже подумывать над тем, какие части тела экспроприирует у нас Рабинович, когда мы вернемся назад с пустыми руками.
Оптимизма такие мысли мне не добавили. И в первую очередь из-за того, что нашим попыткам вернуться в свое время и остановить дальнейшее издевательство над историей, похоже, суждено было успешно провалиться.
С самого момента прочтения заклинания все пошло наперекосяк. И кукушку не того пола поймали, и Сеня с Ваней со своими футбольными тренерскими амбициями начудили, и с философским камнем проблемы серьезные возникли. Теперь осталось еще установить факт отсутствия в лесах медведей, и можно смело сушить весла и готовить белые тапочки. Поскольку без мозгов медведя мы все равно домой не вернемся. А ведь у нас нет еще Святого Грааля. И лично я не представлял себе, откуда его взять!
Тщательные размышления по поводу наших проблем натолкнули меня на одну интересную мысль о том, как использовать новые исключительные возможности Попова. Почему бы не поставить его под сосной и не заставить говорить все известные поговорки про нашу дичь? Например, «медведь на ухо наступил», «медвежья услуга» или еще что-нибудь в этом же духе. В крайнем случае, можно и сказку «Три медведя» рассказать! Может быть, и свалится к нам Топтыгин, как тот Сивка с потолка. Бери его потом тепленького!
Однако мечты так и остаются мечтами. Тем более если не можешь о них рассказать! Вообще, языковой барьер — самая страшная проблема. От нее всякие войны, семейные скандалы и прочие безобразия происходят.
Вот вы никогда не задумывались, почему кошки с собаками почти всегда дерутся? Да все именно из-за треклятого языкового барьера. Столько веков живем рядом с человеком и пытаемся оградить его от неприятностей, а язык друг друга так и отказываемся учить. Потому что считаем его неполноценным и убогим. Вот вам и пример расовой дискриминации!
Сейчас, правда, пошли всякие новые демократические веяния, и некоторые индивиды нашей, да и кошачьей породы начали устанавливать дипломатические отношения друг с другом. Иногда для показухи, мне кажется, даже из одной миски питаются. Я в передаче «Сам себе режиссер» видел! Но не думаю, что ситуация коренным образом изменится. Всякие там дворовые псы (а их, между прочим, большинство) телевизор не смотрят и котов гоняют по-прежнему с превеликим наслаждением.
Я сам, как вы уже заметили, ни к котоненавистникам, ни к котолюбам не отношусь. Всяких там мяукающих существ не терроризирую, но и из одной миски с ними есть не стану. В конце концов, вы же со своей второй половинкой из разных тарелок борщ хлебаете и разными щетками зубы чистите? А почему коту собственную миску не купите?
Кстати, насчет супружества хочу сказать! Я долго думал над тем, почему у вас, у людей, происходят семейные ссоры. Вывод, естественно, абсолютно подходит под мою теорию — вы просто говорите на разных языках. Сами вспомните, каждый раз, когда ругаетесь, каждый из вас говорит о своем. А вы попробуйте побеседовать об одном и том же. Глядишь, и ругаться будет не из-за чего!
Но я отвлекся. Пока я с вами на отвлеченные темы разговаривал, мы уже умудрились довольно далеко от пещеры отойти и попали в ту часть леса, куда еще ни разу не забирались. Более того, судя по внешнему виду окружающей растительности, сюда не забирался вообще никто! В том числе и Корявень.
Мы пересекли небольшую полянку, заросшую кустами малины, и уткнулись носом в бурелом. То есть носом уткнулся я, а остальные просто остановились. Поскольку свалившиеся под натиском времени деревья, завалившие край поляны, доставали Кауте до подбородка, а Жомову, соответственно, до груди.
— Та-ак, — протянул Жомов. — Если Топтыгин где-нибудь здесь, в окрестностях, себе лежбище не устроил, то я в ОМОНе больше не служу.
Каута утвердительно кивнул и с шумом втянул носом воздух. Тоже мне, ищейка нашлась! Да я, умники, если бы поменьше отвлекался, то еще бы на том краю поляны медвежий запах учуял Здесь же Топтыгиным просто нестерпимо воняло, как гексагеном от машины чеченских террористов! Жомов, услышав мой голос, пригнулся и приказал Кауте повторить его маневр.
— Точно! Есть тут медведь, — прошептал Ваня. — Мурзик его почувствовал. Сейчас его из берлоги выгонять будем!
Однако выгонять никого не потребовалось. Моя вина — отрицать не буду. Но я вовремя медведя не почувствовал и позволил Жомову с Каутой приблизиться к нему с наветренной стороны. Косолапый, видимо, спал. Но ненавистный Топтыгину аромат человека с собакой разбудил его.
Недолго думая, медведь поднялся и бросился сквозь бурелом нам навстречу. Думаю, торопясь встретить гостей, хлеб-соль он попросту забыл захватить. Да и подходящий костюм не догадался надеть. Поэтому и выбрался на поляну в чем мать родила. А именно — в шерсти и с перекошенной мордой.
Устрашающее выражение лица Топтыгин, видимо, долго репетировал перед зеркалом. Причем настолько долго, что его навек перекосило, и он забыл, что иногда нужно придавать роже и иной вид. Например, глупый! Именно поэтому мне не сразу и удалось разобрать на наглой морде Топтыгина выражение крайнего удивления.
Сразу видно, что слухи о Жомове в эту часть леса еще добраться не успели. Оттого медведь, едва обогнавший Кауту ростом и диаметром, и застыл, выбравшись из бурелома на свет божий. С оскаленной мордой, издавая по привычке ворчание, которое раньше считал грозным, Топтыгин стоял и растерянно смотрел на Ивана снизу вверх.
— И это у вас называется медведем? — удивленно обернулся Жомов к Кауте. Тот утвердительно кивнул, сглатывая слюну. — Саксик, братан, у вас тут хоть что-нибудь нормального размера водится?
Медведь наконец-то реально оценил ситуацию и решил, что выстоять в схватке с озверевшим омоновцем шансов у него не больше, чем у кривоногого носорога победить в прыжках с шестом Сергея Бубку. Не дожидаясь ответа сакса на вопрос Ивана, Топтыгин показал нам свой облезший зад и бросился назад в бурелом.
— Ну вот, напугали зверька. Теперь полдня за ним по лесу будем бегать, — горестно вздохнул Жомов и заорал: — Мурзик, взять его!
Что я, дурак, что ли? Нет, вы не думайте, что я этого медведя испугался. Габаритами он меня, конечно, превосходит, но я и не таких богатырей на землю укладывал. Просто не вижу смысла в потере нескольких драгоценных клочков собственной шерсти, когда у нас Жомов есть. Поэтому и бросился я за медведем только с одной целью — догнать и уговорить сдаться с повинной.
Нет смысла говорить, что любой пес бегает ничуть не хуже медведя. Пусть даже самого длинноногого! А если учесть, что наш Топтыгин от созерцания Жомова ошалел и бросился в лес, не разбирая дороги, то можно понять, почему спринтер из него не получился. Посмотрим, сумеет ли он стать стайером или предпочтет сдаться.
Медведя я обогнал метров через шестьдесят. Дал ему пробежать еще десяток метров, чтобы дорогу расчистил для будущих поколений, и лишь затем встал у него на пути и оскалился. Здравствуй, миша! Не ждал?..
Мимика у Топтыгина все же кое-какая сохранилась, несмотря на его усердные репетиции. Поэтому мне и удалось разобрать на его морде выражение крайнего удивления. Медведь сверлил меня взглядом, словно хотел сказать: "Ни хрена себе! Они везде живут, а я нигде не живу! "
Видимо, шариков в голове Топтыгина было даже меньше, чем у одного моего знакомого ротного старшины, который считал теннисные ракетки баллистическим оружием и, выпив грамм триста, начинал требовать присутствия на Кубке Дэвиса специальных наблюдателей за ядерными испытаниями НАТО от российского Министерства обороны.
Так вот, медведь решил, что если я появился у него на пути, значит, следом за мной выйдет перепугавший его Жомов. Топтыгин круто развернулся и поспешил по проторенной дорожке в обратном направлении. Бежалось ему в этот раз намного легче. Поэтому и Ваню медведь увидел намного раньше, чем ему этого хотелось бы.
Думаю, в тот момент состояние Топтыгина было как никогда раньше близким к инфаркту. Он истошно заорал и полез на ближайшее дерево. Видимо, надеясь, что Жомов, поскольку парень он не когтистый, по деревьям лазать не умеет. Ошибся, косолапый! Ваня у нас на проводах русской зимы сапоги с обледеневшего столба один раз себе добыл! Яловые...
— Че, этот мелкий гад другого дерева себе выбрать не мог? — тяжело вздохнул Жомов, глядя на Топтыгина, карабкающегося вверх по клену. — Вон же, сосна рядом торчит!
Ловить медведя на клене не входило в наши планы. Если следовать указаниям, оставленным нам Мерлином, на этом дереве Топтыгина даже трогать нельзя было. Сразу встал вопрос о том, как медведя с клена согнать.
Умный Ваня ничего более толкового не придумал, чем начать кидаться в Топтыгина комками земли и сухими ветками. Ну просто гениальный способ уговорить медведя слезть вниз к напугавшему его двухметровому монстру в человечьем обличье!
Каута был еще более оригинален. Не мудрствуя лукаво, сакс сложил ладошки рупором и, задрав голову к медведю на верхушке клена, начал орать:
— Слезай, зверь небритый! Задолбал своей простотой, — Жомов удивленно посмотрел на сакса, отобравшего у него одно из самых любимых выражений. — Слезай, а то хуже будет!
Куда уж хуже? И так у него мозги изъять собрались. А их у данного медведя, похоже, совсем мало осталось!
То, что что-то похожее на разум в голове Топтыгина еще присутствовало, было понятно по его категоричному отказу слезть с дерева, выраженному ехидным рычанием. Каута продолжил его уговаривать, а Жомов не перестал кидаться камнями, видимо, надеясь заставить косолапого передумать. Я тяжело вздохнул и, чтобы не видеть этого безобразия, отвернулся и, выбрав местечко почище, сел отдохнуть от трудов праведных.
Вышеописанные процедуры по снятию с дерева настырного медведя продолжались довольно долго. Пока Жомову этот цирк не надоел и он не решил сменить методы воздействия на Топтыгина. Оставив в покое комки земли и ветки, Ваня подошел к клену и стал его трясти, надеясь стряхнуть с дерева требуемый ему лохматый плод. Можно подумать, что на клене не медведь сидит, а киви растет!
Топтыгин вцепился в верхушку клена мертвой хваткой, словно сорвавшийся со скалы альпинист за ногу пролетавшего мимо орла. Естественно, падать вниз медведь не собирался. Однако клен был по этому поводу другого мнения! У дерева, не бывавшего на море и из-за этого непривычного к качке, видимо, закружилась голова, и оно рухнуло вниз, бесстыдно выставив на всеобщее обозрение голые корни.
Медведю и самому приходилось выворачивать с корнем деревья. Однако такой богатырской удали он явно еще не видел! Поэтому, забыв о том, как сильно ударился при падении, Топтыгин без промедления вскочил на все четыре лапы и, ковыляя, припустил дальше в лес. Пришлось мне снова приниматься за дело и останавливать сбежавшего медведя.
Догнал я его быстро. Как раз под той самой сосной, на которую недавно указывал Жомов. Однако медведь, наученный горьким опытом, на дерево лезть отказался. Он прислонился спиной к толстому стволу и принялся махать на меня лапами, явно надеясь, что я сгину, как страшный сон.
А сон все не кончался и не кончался. Более того, к моей оскаленной морде прибавились еще два кошмара в лице Жомова и сакса. Неудивительно, что Топтыгин стал махать на нас своими клешнями в два раза быстрее. Что, впрочем, ничем ему не помогло.
— Лезь, скотина, на дерево! — заорал на медведя Ваня, делая властный жест рукой в сторону верхушки сосны. — Залезай, кому сказал!
Ошалевший Топтыгин никак не мог понять, зачем его загоняют на это дерево, если с предыдущего только что стряхнули. Решив, что люди придумали какой-то новый метод охоты, скрещенный с лесоповалом, медведь наотрез отказался лезть на дерево. У него на морде так и было написано: «Прекратите издеваться. Тчк. Я не каскадер. Тчк. Внесите этот пункт в мой контракт. Тчк. Или отстраните от роли. Вскл. Вскл. Вскл.».
На Жомова подобный способ уговоров никак не подействовал. Во-первых, потому, что на омоновца вообще трудно чем-нибудь, кроме лома, подействовать. А во-вторых, как я уже говорил, без сурдопереводчика нормальному человеку выражение лица данного медведя понять было невозможно! Ваня как стоял со вскинутой вверх рукой, словно Ленин на постаменте, так и остался стоять, не обращая внимания на семафоренье медведя.
Топтыгин понял, что уговаривать мента бесполезно, и полез все-таки на дерево. Правда, преодолевал он подъем в этот раз с куда большей неохотой, чем в первом случае. Проползя по стволу сантиметров двадцать, медведь решил, что высота для падения вполне достаточная, и остановился. Жомов был на этот счет другого мнения.
— Я сказал, лезь наверх, скотина! — заорал Ваня и пнул косолапого ботинком сорок последнего размера прямо в облезший зад.
Топтыгин сигнал понял и, быстро перебирая лапами по стволу, добрался до первой горизонтальной ветки. Посмотрев вниз, медведь понял, что этой высоты будет достаточно, чтобы избежать тычков от садиста Жомова, и, успокоившись, остановился. Каково же было удивление Топтыгина, когда Ваня, вместо того, чтобы трясти дерево, полез следом за ним. Предвидя новые издевательства, медведь поспешил забраться повыше. Что от него и требовалось!
Жомов довольно быстро нагнал изможденного медведя и, посмотрев вниз, решил, что высота от земли уже достаточно большая, чтобы считать данное местоположение верхушкой сосны. Поплевав на руки, Ваня приступил к захвату. То бишь просто схватил медведя за шкирку.
Естественно, спускаться вниз, держа в одной руке безвольно свесившегося медведя, а другой пытаясь удержаться за ветки и ствол, занятие трудное. Даже для Вани Жомова. Поэтому, слегка подумав и решив, что в книге Мерлина ничего не сказано о способе транспортировки пойманного медведя с верхушки сосны, Иван разжал руку и сбросил Топтыгина вниз.
Медведь, словно кот, опустился на все четыре лапы. Правда, в отличие от пожирателя мышей, после приземления Топтыгина в земле остались довольно внушительного вида ямы, из которых косолапый выбираться не собирался. Отказался он также и идти своим ходом в нужном нам направлении. Пришлось Жомову с Каутой связывать Топтыгина по рукам и ногам и нести его к пещере Мерлина на своих плечах, продев между опутанными конечностями зверя толстую дубину.
По возвращении назад нас ждала очередная невеселая новость, написанная лимоном на лицах всех присутствующих — Грифлет вернулся. Естественно, без Святого Грааля! Я тут же бросился проверять наличие частей тела у вышеупомянутого рыцаря, что Грифлет счел за проявление радости от его возвращения и растрогался почти до слез. У меня тоже защипало в глазах. Особенно когда я увидел, что все части рыцарского тела находятся на своих местах. Доброй души все же человек, мой Сеня! ..
— Поменьше ничего не нашли? — критически осмотрев медведя, полюбопытствовал Рабинович. — И на роже у него написано, что он тупой. Мозгов у этого медведя, похоже, не больше, чем детей в капустной грядке. Ни хрена их на зелье не хватит...
— Своих добавишь, — заслуженно обиделся Жомов. — А то у тебя их что-то слишком много скопилось. Из ушей прут!
— В камень стрелять, только время терять, — тяжело вздохнул Сеня. — Ваню уму учить — все равно, что лягушку топить!
Жомов, как всегда, не нашел, что ответить на такую наглость и, махнув на Сеню рукой, пошел поздороваться с Грифлетом. Рыцарь его встретил с видом побитой собаки и принялся костерить себя самого за неудачные поиски такими эпитетами, что, будь он на суде присяжных в роле подсудимого, срок после такой речи получил бы по максимуму.
Ваня, добрая душа, принялся утешать рыцаря, а я подошел к ним поближе, чтобы послушать рассказ о похождениях Грифлета. Не могу сказать, что внимать уничижительным речам расстроенного рыцаря оказалось интересным занятием.
Поскольку перед Грифлетом стояла предельно простая задача: «Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, что похоже на неизвестно что» — путешествие у него получилось интересным. Рыцарь просто поездил по окрестностям и поспрашивал у встречных-поперечных, не водится ли поблизости каких-нибудь аномалий и заколдованных мест.
Кроме пещеры Мерлина, ему ничего интересного не назвали. Вот и пришлось Грифлету воротиться с пустыми руками. Причем для него почему-то уже прошла неделя. Тогда как у нас его не было пару дней!
Рыцарь вернулся к нам голодный, как бультерьер перед боем. Ровена посетовала на то, что Попов слопал весь завтрак, и пообещала Грифлету быстренько приготовить какое-то особое блюдо из медвежьей лапы. "Если, конечно, кто-нибудь соизволит мне медведя разделать! " — это она так сказала. Я ее просто передразнил. На что никто, естественно, внимания не обратил.
С освежеванием медведя проблем не возникло, поскольку на это дело нашелся доброволец в лице Кауты. Аллан вызвался ему помогать, и вскоре у нас были и мозги для заклинания, и кровь для философского камня, и лапы на обед. А пока они возились с Топтыгиным, я спустился вниз посмотреть, как идут дела у Попова. Следом за мной пошли Рабинович с Жомовым, которым почему-то смотреть на медведя без шкуры не хотелось.
Андрюша усердно колдовал над своими горшочками и мисками. Не знаю, что уж он там делал, но выглядели его манипуляции довольно странно. Тем более, если учесть, что Попов в своих опытах использовал даже самогонный аппарат! В общем, работа у него кипела в буквальном смысле, и над столом стоял дым коромыслом. Причем запах у этого дыма мог бы легко поспорить по степени отвратительности с ароматом Горыныча.
— Че приперлись? — не особо ласково поинтересовался у нас Андрюша. — Кровь давайте несите! У меня уже почти все готово.
Жомов, развернувшись, пошел за требуемой жидкостью, а Сеня остался стоять у входа, с любопытством рассматривая новоявленного алхимика. Попов некоторое время его игнорировал, а затем заверещал:
— Че уставился, будто в цирк первый раз пришел?! Не хрена стоять и глазенками хлопать. Возьми вон ту черную книгу и найди там номер, под каким у этого придурочного Мерлина семенная железа болотной жабы хранится.
Пожав плечами, Сеня подошел к полке и взял с нее колдовской журнал складского учета. Рабинович начал его листать, выискивая требуемый компонент, да так и застыл. Некоторое время Сеня тупо смотрел в мерлиновскую книжку, а затем поднял глаза на Попова.
— Андрюша, милый, ты где эту книжечку взял? — елейным голосом поинтересовался Рабинович.
— Там же, где и ты. На полке, — пробурчал Попов. — Грифлет показал мне ее перед отъездом.
— Ты ее вообще просматривал? — не меняя тона, спросил Сеня. — Или у тебя мозгов на такой подвиг не хватило?
— Ты че до меня докопался? — возмутился Попов. — На хрена мне на нее любоваться? Это че тебе, «Плейбой», что ли?
— Не-е, поинтереснее! — угрожающее протянул Сеня и прочитал: — Номер 2002/ас. Грааль Святой. Одна штука. Проигран в преферанс приору Вестминстерского аббатства. Одолжен для приготовления зелья и возвращен в тот же день с посыльным... Что это, по-твоему, такое?..
— Не знаю. Ты мне всю работу задерживаешь. Принесешь, наконец, железу эту дурацкую или нет? — проворчал Андрюша и заткнулся. Дошло до него! — Ты хочешь сказать...
— Я ничего больше говорить не хочу! — заорал на горе-алхимика Рабинович. — Я сейчас тебе эту книжку на уши натяну. До самых колен!
Сеня действительно разъярился. Даже не представляю, во что бы мог вылиться его гнев, не войди в это время в пещеру Ровена. Пришлось Рабиновичу, как истому джентльмену, брать контроль над эмоциями и очень вежливо объяснять принцессе, почему в пещере стоит такой крик.
— Ну вот, значит, зря наш рыцарь путешествовал, — сделала самый правильный вывод Ровена. — Нужно теперь кому-нибудь в аббатство ехать и попросить Грааль. Хотя не знаю, как это у нас получится. Приор-то исчез тогда на дороге.
— На дороге, говоришь? — переспросил Рабинович и заорал: — Ванька, а ну иди сюда!
Жомов обычно на просьбы, изложенные в таком тоне, отвечать не торопится. Не та закалка у парня! Пришлось бы моему Сене самому за ним отправляться. Но, на его счастье, Ваня уже спускался вниз с горшком медвежьей крови. Потому неискушенному зрителю, коим являлась Ровена, могло показаться, что Жомов примчался на зов быстрее ветра. Впрочем, иллюзия эта продержалась не более двух секунд!
— Ты че орешь, урюк синайский? — грозно поинтересовался Жомов, подходя к Рабиновичу вплотную. — Тебе горшок на голову натянуть? Или сам наденешь?
— Где твоя золотая рюмочка? — спросил Сеня, не обращая внимания на праведный гнев Жомова.
— Вон она. В углу под одеялом лежит, — удивленный такой реакцией Рабиновича, растерянно пробормотал Иван. — А зачем она тебе?
Не отвечая на новый вопрос, Сеня бросился в указанном направлении и вытащил жомовскую питейную емкость на всеобщее обозрение. Внимательно осмотрев ее со всех сторон, словно пытаясь найти этикетку, Рабинович поднес чашу к столу.
— И что это такое? — полюбопытствовал Сеня у присутствующих самым невинным тоном.
— Че-то ты дурной сегодня, — Жомов внимательно посмотрел на друга. — Съел, что ли, что-то не то?
— А это, Ванюша, и есть Святой Грааль! — рявкнул Рабинович. — Он же, гад, все время у нас под носом был...
— Все! Точно у чувака крыша поехала, — констатировал Жомов и посмотрел на Попова с Ровеной. — Вы че с ним тут без нас делали?
И этот Ванин вопрос остался без ответа. Сеня потребовал в срочном порядке созвать общее собрание и, когда подошли наши мясники во главе с рыцарем печального образа и подобия, поведал народу о своем гениальном открытии.
По версии Сени (а с ней трудно было не согласиться! ), тот самый «ценный груз», ради которого к каравану монахов была приставлена дополнительная охрана из головорезов Ричарда Львиное Сердце, застывших теперь на неопределенный срок на перекрестке лесных дорог, и был Святой Грааль. Все остальные сокровища были к нему простым довеском.
Из-за Ваниного пристрастия к большим емкостям для употребления алкоголя сия священная реликвия стала предметом его особого внимания. Поэтому и избежала надругательства в виде выдирания из нее драгоценных камней и отправки в общую кучу хлама.
— Наверное, он прав, — первым подал голос Горыныч, отрываясь от согревания своим пламенным дыханием булыжника под кукушкой. — По крайней мере, звучит логично.
Причем для Вани не имеет значения, на кого охотиться и каким способом это делать. Хоть на медведя с голыми руками, хоть на толпу демонстрантов с резиновой дубинкой. Кстати, дубиночку-то Жомов с собой прихватил, когда отправился утром добывать новый компонент для приготовления зелья. Ну, вы понимаете, о чем я говорю!
Про Кауту, я думаю, и упоминать не следует. И так ясно, что абориген по лесу с грохотом и криком передвигаться не может. Инстинкты не позволяют. Сакс даже малой веточки не сломал с самого начала охоты. Хотя, знаете, я сильно сомневаюсь, был бы он таким аккуратным, если бы пару раз не столкнулся с Корявнем!
В общем, двигались мы все по лесу довольно тихо. По крайней мере, ничуть не громче остальных жителей, имеющих постоянную прописку в вотчине Корявня. Как и положено псу, я возглавлял колонну охотников, стараясь выловить из утреннего сыроватого воздуха запах медведя. Однако медведем в лесу и не пахло!
То ли Топтыгин, предчувствуя не слишком хорошее начало дня для своей шкуры, решил переехать в более спокойные места, то ли просто и не водилось медведей в этой части Англии. Кабаны — пожалуйста. Олени — сколько угодно! Не говоря уже про прочую мелкую живность вроде волков, лис и зайцев. А медведей в окрестностях не было ни одного.
Мы прочесывали лес, удаляясь от пещеры Мерлина по широкой спирали. Двигались непрерывно уже почти два часа, однако требуемый зверь почему-то не торопился на свидание к нам. У меня даже начали зарождаться сомнения по поводу успеха сегодняшней охоты, и я стал уже подумывать над тем, какие части тела экспроприирует у нас Рабинович, когда мы вернемся назад с пустыми руками.
Оптимизма такие мысли мне не добавили. И в первую очередь из-за того, что нашим попыткам вернуться в свое время и остановить дальнейшее издевательство над историей, похоже, суждено было успешно провалиться.
С самого момента прочтения заклинания все пошло наперекосяк. И кукушку не того пола поймали, и Сеня с Ваней со своими футбольными тренерскими амбициями начудили, и с философским камнем проблемы серьезные возникли. Теперь осталось еще установить факт отсутствия в лесах медведей, и можно смело сушить весла и готовить белые тапочки. Поскольку без мозгов медведя мы все равно домой не вернемся. А ведь у нас нет еще Святого Грааля. И лично я не представлял себе, откуда его взять!
Тщательные размышления по поводу наших проблем натолкнули меня на одну интересную мысль о том, как использовать новые исключительные возможности Попова. Почему бы не поставить его под сосной и не заставить говорить все известные поговорки про нашу дичь? Например, «медведь на ухо наступил», «медвежья услуга» или еще что-нибудь в этом же духе. В крайнем случае, можно и сказку «Три медведя» рассказать! Может быть, и свалится к нам Топтыгин, как тот Сивка с потолка. Бери его потом тепленького!
Однако мечты так и остаются мечтами. Тем более если не можешь о них рассказать! Вообще, языковой барьер — самая страшная проблема. От нее всякие войны, семейные скандалы и прочие безобразия происходят.
Вот вы никогда не задумывались, почему кошки с собаками почти всегда дерутся? Да все именно из-за треклятого языкового барьера. Столько веков живем рядом с человеком и пытаемся оградить его от неприятностей, а язык друг друга так и отказываемся учить. Потому что считаем его неполноценным и убогим. Вот вам и пример расовой дискриминации!
Сейчас, правда, пошли всякие новые демократические веяния, и некоторые индивиды нашей, да и кошачьей породы начали устанавливать дипломатические отношения друг с другом. Иногда для показухи, мне кажется, даже из одной миски питаются. Я в передаче «Сам себе режиссер» видел! Но не думаю, что ситуация коренным образом изменится. Всякие там дворовые псы (а их, между прочим, большинство) телевизор не смотрят и котов гоняют по-прежнему с превеликим наслаждением.
Я сам, как вы уже заметили, ни к котоненавистникам, ни к котолюбам не отношусь. Всяких там мяукающих существ не терроризирую, но и из одной миски с ними есть не стану. В конце концов, вы же со своей второй половинкой из разных тарелок борщ хлебаете и разными щетками зубы чистите? А почему коту собственную миску не купите?
Кстати, насчет супружества хочу сказать! Я долго думал над тем, почему у вас, у людей, происходят семейные ссоры. Вывод, естественно, абсолютно подходит под мою теорию — вы просто говорите на разных языках. Сами вспомните, каждый раз, когда ругаетесь, каждый из вас говорит о своем. А вы попробуйте побеседовать об одном и том же. Глядишь, и ругаться будет не из-за чего!
Но я отвлекся. Пока я с вами на отвлеченные темы разговаривал, мы уже умудрились довольно далеко от пещеры отойти и попали в ту часть леса, куда еще ни разу не забирались. Более того, судя по внешнему виду окружающей растительности, сюда не забирался вообще никто! В том числе и Корявень.
Мы пересекли небольшую полянку, заросшую кустами малины, и уткнулись носом в бурелом. То есть носом уткнулся я, а остальные просто остановились. Поскольку свалившиеся под натиском времени деревья, завалившие край поляны, доставали Кауте до подбородка, а Жомову, соответственно, до груди.
— Та-ак, — протянул Жомов. — Если Топтыгин где-нибудь здесь, в окрестностях, себе лежбище не устроил, то я в ОМОНе больше не служу.
Каута утвердительно кивнул и с шумом втянул носом воздух. Тоже мне, ищейка нашлась! Да я, умники, если бы поменьше отвлекался, то еще бы на том краю поляны медвежий запах учуял Здесь же Топтыгиным просто нестерпимо воняло, как гексагеном от машины чеченских террористов! Жомов, услышав мой голос, пригнулся и приказал Кауте повторить его маневр.
— Точно! Есть тут медведь, — прошептал Ваня. — Мурзик его почувствовал. Сейчас его из берлоги выгонять будем!
Однако выгонять никого не потребовалось. Моя вина — отрицать не буду. Но я вовремя медведя не почувствовал и позволил Жомову с Каутой приблизиться к нему с наветренной стороны. Косолапый, видимо, спал. Но ненавистный Топтыгину аромат человека с собакой разбудил его.
Недолго думая, медведь поднялся и бросился сквозь бурелом нам навстречу. Думаю, торопясь встретить гостей, хлеб-соль он попросту забыл захватить. Да и подходящий костюм не догадался надеть. Поэтому и выбрался на поляну в чем мать родила. А именно — в шерсти и с перекошенной мордой.
Устрашающее выражение лица Топтыгин, видимо, долго репетировал перед зеркалом. Причем настолько долго, что его навек перекосило, и он забыл, что иногда нужно придавать роже и иной вид. Например, глупый! Именно поэтому мне не сразу и удалось разобрать на наглой морде Топтыгина выражение крайнего удивления.
Сразу видно, что слухи о Жомове в эту часть леса еще добраться не успели. Оттого медведь, едва обогнавший Кауту ростом и диаметром, и застыл, выбравшись из бурелома на свет божий. С оскаленной мордой, издавая по привычке ворчание, которое раньше считал грозным, Топтыгин стоял и растерянно смотрел на Ивана снизу вверх.
— И это у вас называется медведем? — удивленно обернулся Жомов к Кауте. Тот утвердительно кивнул, сглатывая слюну. — Саксик, братан, у вас тут хоть что-нибудь нормального размера водится?
Медведь наконец-то реально оценил ситуацию и решил, что выстоять в схватке с озверевшим омоновцем шансов у него не больше, чем у кривоногого носорога победить в прыжках с шестом Сергея Бубку. Не дожидаясь ответа сакса на вопрос Ивана, Топтыгин показал нам свой облезший зад и бросился назад в бурелом.
— Ну вот, напугали зверька. Теперь полдня за ним по лесу будем бегать, — горестно вздохнул Жомов и заорал: — Мурзик, взять его!
Что я, дурак, что ли? Нет, вы не думайте, что я этого медведя испугался. Габаритами он меня, конечно, превосходит, но я и не таких богатырей на землю укладывал. Просто не вижу смысла в потере нескольких драгоценных клочков собственной шерсти, когда у нас Жомов есть. Поэтому и бросился я за медведем только с одной целью — догнать и уговорить сдаться с повинной.
Нет смысла говорить, что любой пес бегает ничуть не хуже медведя. Пусть даже самого длинноногого! А если учесть, что наш Топтыгин от созерцания Жомова ошалел и бросился в лес, не разбирая дороги, то можно понять, почему спринтер из него не получился. Посмотрим, сумеет ли он стать стайером или предпочтет сдаться.
Медведя я обогнал метров через шестьдесят. Дал ему пробежать еще десяток метров, чтобы дорогу расчистил для будущих поколений, и лишь затем встал у него на пути и оскалился. Здравствуй, миша! Не ждал?..
Мимика у Топтыгина все же кое-какая сохранилась, несмотря на его усердные репетиции. Поэтому мне и удалось разобрать на его морде выражение крайнего удивления. Медведь сверлил меня взглядом, словно хотел сказать: "Ни хрена себе! Они везде живут, а я нигде не живу! "
Видимо, шариков в голове Топтыгина было даже меньше, чем у одного моего знакомого ротного старшины, который считал теннисные ракетки баллистическим оружием и, выпив грамм триста, начинал требовать присутствия на Кубке Дэвиса специальных наблюдателей за ядерными испытаниями НАТО от российского Министерства обороны.
Так вот, медведь решил, что если я появился у него на пути, значит, следом за мной выйдет перепугавший его Жомов. Топтыгин круто развернулся и поспешил по проторенной дорожке в обратном направлении. Бежалось ему в этот раз намного легче. Поэтому и Ваню медведь увидел намного раньше, чем ему этого хотелось бы.
Думаю, в тот момент состояние Топтыгина было как никогда раньше близким к инфаркту. Он истошно заорал и полез на ближайшее дерево. Видимо, надеясь, что Жомов, поскольку парень он не когтистый, по деревьям лазать не умеет. Ошибся, косолапый! Ваня у нас на проводах русской зимы сапоги с обледеневшего столба один раз себе добыл! Яловые...
— Че, этот мелкий гад другого дерева себе выбрать не мог? — тяжело вздохнул Жомов, глядя на Топтыгина, карабкающегося вверх по клену. — Вон же, сосна рядом торчит!
Ловить медведя на клене не входило в наши планы. Если следовать указаниям, оставленным нам Мерлином, на этом дереве Топтыгина даже трогать нельзя было. Сразу встал вопрос о том, как медведя с клена согнать.
Умный Ваня ничего более толкового не придумал, чем начать кидаться в Топтыгина комками земли и сухими ветками. Ну просто гениальный способ уговорить медведя слезть вниз к напугавшему его двухметровому монстру в человечьем обличье!
Каута был еще более оригинален. Не мудрствуя лукаво, сакс сложил ладошки рупором и, задрав голову к медведю на верхушке клена, начал орать:
— Слезай, зверь небритый! Задолбал своей простотой, — Жомов удивленно посмотрел на сакса, отобравшего у него одно из самых любимых выражений. — Слезай, а то хуже будет!
Куда уж хуже? И так у него мозги изъять собрались. А их у данного медведя, похоже, совсем мало осталось!
То, что что-то похожее на разум в голове Топтыгина еще присутствовало, было понятно по его категоричному отказу слезть с дерева, выраженному ехидным рычанием. Каута продолжил его уговаривать, а Жомов не перестал кидаться камнями, видимо, надеясь заставить косолапого передумать. Я тяжело вздохнул и, чтобы не видеть этого безобразия, отвернулся и, выбрав местечко почище, сел отдохнуть от трудов праведных.
Вышеописанные процедуры по снятию с дерева настырного медведя продолжались довольно долго. Пока Жомову этот цирк не надоел и он не решил сменить методы воздействия на Топтыгина. Оставив в покое комки земли и ветки, Ваня подошел к клену и стал его трясти, надеясь стряхнуть с дерева требуемый ему лохматый плод. Можно подумать, что на клене не медведь сидит, а киви растет!
Топтыгин вцепился в верхушку клена мертвой хваткой, словно сорвавшийся со скалы альпинист за ногу пролетавшего мимо орла. Естественно, падать вниз медведь не собирался. Однако клен был по этому поводу другого мнения! У дерева, не бывавшего на море и из-за этого непривычного к качке, видимо, закружилась голова, и оно рухнуло вниз, бесстыдно выставив на всеобщее обозрение голые корни.
Медведю и самому приходилось выворачивать с корнем деревья. Однако такой богатырской удали он явно еще не видел! Поэтому, забыв о том, как сильно ударился при падении, Топтыгин без промедления вскочил на все четыре лапы и, ковыляя, припустил дальше в лес. Пришлось мне снова приниматься за дело и останавливать сбежавшего медведя.
Догнал я его быстро. Как раз под той самой сосной, на которую недавно указывал Жомов. Однако медведь, наученный горьким опытом, на дерево лезть отказался. Он прислонился спиной к толстому стволу и принялся махать на меня лапами, явно надеясь, что я сгину, как страшный сон.
А сон все не кончался и не кончался. Более того, к моей оскаленной морде прибавились еще два кошмара в лице Жомова и сакса. Неудивительно, что Топтыгин стал махать на нас своими клешнями в два раза быстрее. Что, впрочем, ничем ему не помогло.
— Лезь, скотина, на дерево! — заорал на медведя Ваня, делая властный жест рукой в сторону верхушки сосны. — Залезай, кому сказал!
Ошалевший Топтыгин никак не мог понять, зачем его загоняют на это дерево, если с предыдущего только что стряхнули. Решив, что люди придумали какой-то новый метод охоты, скрещенный с лесоповалом, медведь наотрез отказался лезть на дерево. У него на морде так и было написано: «Прекратите издеваться. Тчк. Я не каскадер. Тчк. Внесите этот пункт в мой контракт. Тчк. Или отстраните от роли. Вскл. Вскл. Вскл.».
На Жомова подобный способ уговоров никак не подействовал. Во-первых, потому, что на омоновца вообще трудно чем-нибудь, кроме лома, подействовать. А во-вторых, как я уже говорил, без сурдопереводчика нормальному человеку выражение лица данного медведя понять было невозможно! Ваня как стоял со вскинутой вверх рукой, словно Ленин на постаменте, так и остался стоять, не обращая внимания на семафоренье медведя.
Топтыгин понял, что уговаривать мента бесполезно, и полез все-таки на дерево. Правда, преодолевал он подъем в этот раз с куда большей неохотой, чем в первом случае. Проползя по стволу сантиметров двадцать, медведь решил, что высота для падения вполне достаточная, и остановился. Жомов был на этот счет другого мнения.
— Я сказал, лезь наверх, скотина! — заорал Ваня и пнул косолапого ботинком сорок последнего размера прямо в облезший зад.
Топтыгин сигнал понял и, быстро перебирая лапами по стволу, добрался до первой горизонтальной ветки. Посмотрев вниз, медведь понял, что этой высоты будет достаточно, чтобы избежать тычков от садиста Жомова, и, успокоившись, остановился. Каково же было удивление Топтыгина, когда Ваня, вместо того, чтобы трясти дерево, полез следом за ним. Предвидя новые издевательства, медведь поспешил забраться повыше. Что от него и требовалось!
Жомов довольно быстро нагнал изможденного медведя и, посмотрев вниз, решил, что высота от земли уже достаточно большая, чтобы считать данное местоположение верхушкой сосны. Поплевав на руки, Ваня приступил к захвату. То бишь просто схватил медведя за шкирку.
Естественно, спускаться вниз, держа в одной руке безвольно свесившегося медведя, а другой пытаясь удержаться за ветки и ствол, занятие трудное. Даже для Вани Жомова. Поэтому, слегка подумав и решив, что в книге Мерлина ничего не сказано о способе транспортировки пойманного медведя с верхушки сосны, Иван разжал руку и сбросил Топтыгина вниз.
Медведь, словно кот, опустился на все четыре лапы. Правда, в отличие от пожирателя мышей, после приземления Топтыгина в земле остались довольно внушительного вида ямы, из которых косолапый выбираться не собирался. Отказался он также и идти своим ходом в нужном нам направлении. Пришлось Жомову с Каутой связывать Топтыгина по рукам и ногам и нести его к пещере Мерлина на своих плечах, продев между опутанными конечностями зверя толстую дубину.
По возвращении назад нас ждала очередная невеселая новость, написанная лимоном на лицах всех присутствующих — Грифлет вернулся. Естественно, без Святого Грааля! Я тут же бросился проверять наличие частей тела у вышеупомянутого рыцаря, что Грифлет счел за проявление радости от его возвращения и растрогался почти до слез. У меня тоже защипало в глазах. Особенно когда я увидел, что все части рыцарского тела находятся на своих местах. Доброй души все же человек, мой Сеня! ..
— Поменьше ничего не нашли? — критически осмотрев медведя, полюбопытствовал Рабинович. — И на роже у него написано, что он тупой. Мозгов у этого медведя, похоже, не больше, чем детей в капустной грядке. Ни хрена их на зелье не хватит...
— Своих добавишь, — заслуженно обиделся Жомов. — А то у тебя их что-то слишком много скопилось. Из ушей прут!
— В камень стрелять, только время терять, — тяжело вздохнул Сеня. — Ваню уму учить — все равно, что лягушку топить!
Жомов, как всегда, не нашел, что ответить на такую наглость и, махнув на Сеню рукой, пошел поздороваться с Грифлетом. Рыцарь его встретил с видом побитой собаки и принялся костерить себя самого за неудачные поиски такими эпитетами, что, будь он на суде присяжных в роле подсудимого, срок после такой речи получил бы по максимуму.
Ваня, добрая душа, принялся утешать рыцаря, а я подошел к ним поближе, чтобы послушать рассказ о похождениях Грифлета. Не могу сказать, что внимать уничижительным речам расстроенного рыцаря оказалось интересным занятием.
Поскольку перед Грифлетом стояла предельно простая задача: «Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, что похоже на неизвестно что» — путешествие у него получилось интересным. Рыцарь просто поездил по окрестностям и поспрашивал у встречных-поперечных, не водится ли поблизости каких-нибудь аномалий и заколдованных мест.
Кроме пещеры Мерлина, ему ничего интересного не назвали. Вот и пришлось Грифлету воротиться с пустыми руками. Причем для него почему-то уже прошла неделя. Тогда как у нас его не было пару дней!
Рыцарь вернулся к нам голодный, как бультерьер перед боем. Ровена посетовала на то, что Попов слопал весь завтрак, и пообещала Грифлету быстренько приготовить какое-то особое блюдо из медвежьей лапы. "Если, конечно, кто-нибудь соизволит мне медведя разделать! " — это она так сказала. Я ее просто передразнил. На что никто, естественно, внимания не обратил.
С освежеванием медведя проблем не возникло, поскольку на это дело нашелся доброволец в лице Кауты. Аллан вызвался ему помогать, и вскоре у нас были и мозги для заклинания, и кровь для философского камня, и лапы на обед. А пока они возились с Топтыгиным, я спустился вниз посмотреть, как идут дела у Попова. Следом за мной пошли Рабинович с Жомовым, которым почему-то смотреть на медведя без шкуры не хотелось.
Андрюша усердно колдовал над своими горшочками и мисками. Не знаю, что уж он там делал, но выглядели его манипуляции довольно странно. Тем более, если учесть, что Попов в своих опытах использовал даже самогонный аппарат! В общем, работа у него кипела в буквальном смысле, и над столом стоял дым коромыслом. Причем запах у этого дыма мог бы легко поспорить по степени отвратительности с ароматом Горыныча.
— Че приперлись? — не особо ласково поинтересовался у нас Андрюша. — Кровь давайте несите! У меня уже почти все готово.
Жомов, развернувшись, пошел за требуемой жидкостью, а Сеня остался стоять у входа, с любопытством рассматривая новоявленного алхимика. Попов некоторое время его игнорировал, а затем заверещал:
— Че уставился, будто в цирк первый раз пришел?! Не хрена стоять и глазенками хлопать. Возьми вон ту черную книгу и найди там номер, под каким у этого придурочного Мерлина семенная железа болотной жабы хранится.
Пожав плечами, Сеня подошел к полке и взял с нее колдовской журнал складского учета. Рабинович начал его листать, выискивая требуемый компонент, да так и застыл. Некоторое время Сеня тупо смотрел в мерлиновскую книжку, а затем поднял глаза на Попова.
— Андрюша, милый, ты где эту книжечку взял? — елейным голосом поинтересовался Рабинович.
— Там же, где и ты. На полке, — пробурчал Попов. — Грифлет показал мне ее перед отъездом.
— Ты ее вообще просматривал? — не меняя тона, спросил Сеня. — Или у тебя мозгов на такой подвиг не хватило?
— Ты че до меня докопался? — возмутился Попов. — На хрена мне на нее любоваться? Это че тебе, «Плейбой», что ли?
— Не-е, поинтереснее! — угрожающее протянул Сеня и прочитал: — Номер 2002/ас. Грааль Святой. Одна штука. Проигран в преферанс приору Вестминстерского аббатства. Одолжен для приготовления зелья и возвращен в тот же день с посыльным... Что это, по-твоему, такое?..
— Не знаю. Ты мне всю работу задерживаешь. Принесешь, наконец, железу эту дурацкую или нет? — проворчал Андрюша и заткнулся. Дошло до него! — Ты хочешь сказать...
— Я ничего больше говорить не хочу! — заорал на горе-алхимика Рабинович. — Я сейчас тебе эту книжку на уши натяну. До самых колен!
Сеня действительно разъярился. Даже не представляю, во что бы мог вылиться его гнев, не войди в это время в пещеру Ровена. Пришлось Рабиновичу, как истому джентльмену, брать контроль над эмоциями и очень вежливо объяснять принцессе, почему в пещере стоит такой крик.
— Ну вот, значит, зря наш рыцарь путешествовал, — сделала самый правильный вывод Ровена. — Нужно теперь кому-нибудь в аббатство ехать и попросить Грааль. Хотя не знаю, как это у нас получится. Приор-то исчез тогда на дороге.
— На дороге, говоришь? — переспросил Рабинович и заорал: — Ванька, а ну иди сюда!
Жомов обычно на просьбы, изложенные в таком тоне, отвечать не торопится. Не та закалка у парня! Пришлось бы моему Сене самому за ним отправляться. Но, на его счастье, Ваня уже спускался вниз с горшком медвежьей крови. Потому неискушенному зрителю, коим являлась Ровена, могло показаться, что Жомов примчался на зов быстрее ветра. Впрочем, иллюзия эта продержалась не более двух секунд!
— Ты че орешь, урюк синайский? — грозно поинтересовался Жомов, подходя к Рабиновичу вплотную. — Тебе горшок на голову натянуть? Или сам наденешь?
— Где твоя золотая рюмочка? — спросил Сеня, не обращая внимания на праведный гнев Жомова.
— Вон она. В углу под одеялом лежит, — удивленный такой реакцией Рабиновича, растерянно пробормотал Иван. — А зачем она тебе?
Не отвечая на новый вопрос, Сеня бросился в указанном направлении и вытащил жомовскую питейную емкость на всеобщее обозрение. Внимательно осмотрев ее со всех сторон, словно пытаясь найти этикетку, Рабинович поднес чашу к столу.
— И что это такое? — полюбопытствовал Сеня у присутствующих самым невинным тоном.
— Че-то ты дурной сегодня, — Жомов внимательно посмотрел на друга. — Съел, что ли, что-то не то?
— А это, Ванюша, и есть Святой Грааль! — рявкнул Рабинович. — Он же, гад, все время у нас под носом был...
— Все! Точно у чувака крыша поехала, — констатировал Жомов и посмотрел на Попова с Ровеной. — Вы че с ним тут без нас делали?
И этот Ванин вопрос остался без ответа. Сеня потребовал в срочном порядке созвать общее собрание и, когда подошли наши мясники во главе с рыцарем печального образа и подобия, поведал народу о своем гениальном открытии.
По версии Сени (а с ней трудно было не согласиться! ), тот самый «ценный груз», ради которого к каравану монахов была приставлена дополнительная охрана из головорезов Ричарда Львиное Сердце, застывших теперь на неопределенный срок на перекрестке лесных дорог, и был Святой Грааль. Все остальные сокровища были к нему простым довеском.
Из-за Ваниного пристрастия к большим емкостям для употребления алкоголя сия священная реликвия стала предметом его особого внимания. Поэтому и избежала надругательства в виде выдирания из нее драгоценных камней и отправки в общую кучу хлама.
— Наверное, он прав, — первым подал голос Горыныч, отрываясь от согревания своим пламенным дыханием булыжника под кукушкой. — По крайней мере, звучит логично.