Страница:
Как только пилот скиммера высадил их возле базара и получил распоряжение подождать, Акорна снова взяла руководство их экспедицией в свои руки.
— Я думаю, это именно то место, которое я ищу, — сказала она, пройдя мимо нескольких магазинчиков одежды и войдя в “Сандалариум Сопела” — здание со светящейся вывеской, извещавшей об “ОПТОВЫХ ПРОДАЖАХ, ДИСКОНТНЫХ ПРОДАЖАХ И РАСПРОДАЖАХ КАЖДЫЙ ДЕНЬ”.
Клерк поспешил им навстречу, торопясь обслужить посетителей, всем своим видом выражая, что он никак не ожидал увидеть в “Сандалариуме Сопела” двух прекрасно одетых женщин из Западного Келталана. Когда он предложил снять мерку с их ног, Акорна объявила ему, что в этом нет необходимости, и что она знает, какие именно размеры ей нужны. Джудит вздохнула с облегчением: им совершенно не нужно было то внимание, которое, несомненно, привлекли бы странной формы ноги Акорны. Акорна назвала размеры обуви, которые подходили для всех — от малышей до десятилетних детей, выбрав самые недорогие и прочные модели из переработанных синтетических материалов. Когда клерк назвал цену, которая, по представлениям Джудит, была слишком высокой, Акорна бросила на нее быстрый взгляд и немедленно предложила цену, лишь немного превышавшую цену на оптовую покупку сандалий. Она отметила важность поддержания хороших отношений с теми, кто покупает оптом, дала понять, что, возможно, является закупщиком большого консорциума, который, несомненно, привлечет низкая цена первого заказа, и в конце концов сторговала все сандалии нужных ей размеров, имевшиеся на складе магазина, за цену вдвое меньше первоначальной.
— Видите, — сказала Акорна, когда несколько ошарашенный клерк вышел, чтобы позвать носильщиков, которые должны были отнести покупки к ожидающему скиммеру, — Я говорила, что мне понадобится некоторая помощь с покупками.
Почти столь же ошеломленная, сколь и клерк, Джудит сказала первое, что пришло ей в голову:
— Где ты так научилась торговаться?
Акорна улыбнулась ей улыбкой хитрого бесенка:
— Я два года слушала, как Калум продает руду и железо на разных планетах этой области пространства. Основные принципы очень похожи — а мне всегда нравилось работать с числами.
— “Работа с цифрами” — не совсем точное описание, на мой взгляд, — с чувством проговорила Джудит. — Любой, кто может держать в голове все эти количества и цифры, может сделать настоящую карьеру в игорном бизнесе.
— Семь к четырем, — пробормотала Акорна, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Испортить фаворита перед бегами… Думаю, нам лучше проследить за погрузкой сандалий, как вы полагаете? Мистер Сопел получит от этой продажи не такую большую прибыль, как обычно; он может попытаться возместить это, сделав несколько небольших ошибок при погрузке.
Строго говоря, Акорна обнаружила не меньше трех “небольших несоответствий” между своим заказом и товарами, которые погрузили в ее скиммер в первые несколько минут. После обнаружения третьей ошибки она попросила носильщика сообщить мистеру Сопелу, что, если она обнаружит еще одну ошибку, это заставит ее утратить веру в способность мистера Сопела вести дело, и она предпочтет потратить свои кредиты в другом месте. После этого все пошло гладко.
Когда скиммер был полностью загружен, Акорна попросила водителя доставить их на стекольный завод Тондуба, бросив взгляд на Джудит, чтобы просмотреть, не отменит ли она это распоряжение.
— Ты обещала Дельзаки больше не привозить к нам детей, — предостерегающе прошептала Джудит.
Акорна слегка вздернула подбородок:
— Но я не обещала не помогать им. Конечно, никто не станет возражать, если я привезу им несколько вещей, которые сделают их жизнь легче?
Как ни странно, когда Акорна стремительно вошла в здание фабрики с тем высокомерным видом, который она отрабатывала уже некоторое время, она почти не встретила сопротивления ошарашенных надсмотрщиков. Джудит с удивлением узнала, что здесь Акорну считают галактической видеозвездой, которая прилетела, чтобы снять документальный фильм об “экономическом чуде” Кездета, но не сказала ничего, что могло бы развеять эту иллюзию.
— Сегодня мы не снимаем, — заявила Акорна, — и я решила развлечься тем, что привезла немного подарков детям, которых я видела тут несколько дней назад.
Управитель начал было говорить о том, что на фабрике не работают дети, но Акорна оборвала его:
— Разумеется, я прекрасно поняла, что они здесь не работают, — согласилась она, заговорщически улыбнувшись и подмигнув управителю.
— Именно так, — тот подмигнул в ответ. — Они просто крутятся здесь, выполняя мелкие поручения и выпрашивая еду, которую управление фабрикой иногда из милости предоставляет им. Раз леди понимает это, ее подарки будут приняты с благодарностью.
— Может быть, они будут “бегать по поручениям” быстрее, если их ноги будут защищены от раскаленного стекла и от осколков, — сказала Акорна. — Пусть они подойдут ко мне и выберут сандалии по размеру.
Управляющий нахмурился:
— Я не думаю, что они придут. Они стесняются чужих, милостивая госпожа. Будет лучше, если вы оставите сандалии мне, а уж я раздам их детям.
Он уже подсчитывал, сколько получит от “Сандалариума Сопела”, если вернет товар в упаковке — конечно, не полную стоимость, но даже процент с этой операции станет славной прибавкой к его жалованию.
Однако, хотя дети действительно разбежались, когда прибыл скиммер Акорны, они были не так далеко. Несколько самых отважных и самых любопытных задержались, чтобы узнать, кто же прилетел на фабрику, и передали другим, что слухи были правдивы: госпожа Эпона пришла на фабрику Тондуба! Кто еще мог пожелать привезти сандалии, чтобы защитить их израненные и обожженные ноги?
Сперва медленно, по одному, по два, дети выбирались из своих укрытий, чтобы получить подарки от госпожи Эпоны. При виде обожженных ног первых мальчишек глаза Акорны сузились:
— Отвлеки этого человека, — шепнула она Джудит, кивнув в сторону жадного управляющего.
Джудит сладко улыбнулась управляющему, бессовестно флиртуя, и уговорила его провести ее внутрь здания, чтобы выпить по бодрящей чашечке кавы. Остальные наблюдатели, явно не желавшие упускать возможность приударить за красивой женщиной, гурьбой двинулись за ними, и Акорна осталась с детьми одна на несколько драгоценных минут.
Как только взрослые ушли, Акорна сняла шарф, намотанный вокруг ее головы. При виде белого рога посереди ее лба среди серебряных волн волос, дети начали благоговейно перешептываться. Некоторые опустились на колени, разом утратив все сомнения; те, что помладше, уцепились за ее юбку и умоляли взять их с собой.
— Я не могу забрать вас сейчас, — отвечала Акорна; ее зрачки сузились так, что стали почти неразличимыми. — Я обещала… и у меня еще нет для вас места. Но я обязательно вернусь. И, когда я вернусь, вы ведь не будете прятаться? Вы придете ко мне?
Дети замерли в благоговейном молчании, когда Акорна опустилась на колени перед первым мальчиком, пришедшим за сандалиями, и коснулась своим рогом его израненных ног. Когда они увидели, что раны на его ногах затянулись, а воспаленные ожоги зажили от прикосновения этого чудесного рога, они на мгновение испугались. Но малыш Донкин подпрыгнул и радостно засмеялся.
— Они не болят! Больше не болят! Давайте, трусишки, подходите!
— Тише, тише, — предупредила Акорна Донкина, и дети мгновенно замолчали.
Они были такими бледными, такими тихими, такими послушными! Почти не толкаясь, они выстроились в очередь, чтобы получить свои сандалии — и еще больший дар: целительное прикосновение белого рога госпожи Эпоны.
К тому времени, как самый последний ребенок получил свои дары, Акорна была совершенно измучена и дрожала от усталости. Она вздохнула с облегчением, когда Джудит появилась из офиса управляющего, и навряд ли заметила, что молодая женщина покраснела и с трудом скрывает возмущение и стыд.
— Отвезите меня домой, — прошептала Акорна на ухо Джудит. — Я так устала…
— С превеликим удовольствием, — сквозь стиснутые зубы процедила Джудит. Она помогла Акорне забраться в скиммер и запрыгнула внутрь следом за ней, словно бы случайно наступив на руку управляющего, пытавшего сунуться следом и пожелать им доброго пути. — Западный Келталан, Приречье, — бросила она пилоту скиммера. Оттуда легко будет дойти до дома Ли — как и до сотен других богатых домов, так что любой, кому придет в голову расспрашивать пилота скиммера, не сможет с точностью установить, куда они направлялись.
Однако по дороге Акорна заснула от усталости, и Джудит решила изменить первоначальные распоряжения, попросив пилота доставить их на частную посадочную площадку у дома Дельзаки Ли.
— С огромным удовольствием, — ответил пилот, — и могу вам твердо обещать, что от меня никто не узнает, где вы были! Я думал, что вы, должно быть, из Лиги Детского Труда.
— Дельзаки Ли не имеет отношения к Лиге Детского Труда, — сказала Джудит.
— Точно так, — жизнерадостно подмигнув, подтвердил пилот, — а я — президент Кездета. Но вы не волнуйтесь, милая леди. Сказать по правде, я уже собирался пройти внутрь и прикинуться, что случилось что-то важное, когда вы вышли из того офиса. Такие красивые девушки не должны оставаться с теми типами, которых нанимают на эти фабрики.
— И это вы мне говорите!.. — с чувством ответила Джудит. Она поправила платье и снова стянула растрепанные волосы в обычный тугой узел.
— Они к вам приставали, верно? Хотите, я вернусь и начищу им морды?
Джудит хихикнула.
— Если вы хотите помочь нам, друг мой, — сказала она, — давайте не будем начинать с того, что вас отправят в Башню Мира. Время от времени нам может быть полезен скиммер “со стороны”.
— Вот номер, по которому меня можно вызвать, — сказал пилот. — В любое время, когда я вам буду нужен, просто свяжитесь со мной из ближайшей будки коммуникатора. Удвойте две последних цифры, и я буду знать, что это вы, и прибуду, как только смогу. Если будет срочное дело, утройте две последних цифры: я высажу пассажиров и прибуду тут же.
* * *
Дети были не единственными, кто прослышал о Сите Рам, Лукии Светлой и Эпоне: диди Бадини тоже узнала о ней, и это ее обеспокоило. Она задала несколько вопросов информированным источникам и узнала, к своему удивлению, что не было никакого нового борделя с диди по имени Акорна. Это еще больше встревожило ее. Собственно, диди Акорна стала для нее чем-то вроде навязчивой идеи, так что диди Бадини даже отправилась в Анъяг, чтобы устроить Шири Теку длительный допрос. Но тот мог сказать только, что та прилетала в наемном скиммере…
— Конечно, для того, чтобы мы не знали, где ее искать! — заявила диди Бадини, притоптывая элегантной ножкой и совершенно забывая о том, что от этого движения грязь забивается между пальцев ноги. Она только сегодня сделала педикюр, покрыв ногти серебряным лаком. Нужно будет сменить цвет лака, как только она вернется домой. Серебряный ей определенно не подходит.
— Очень может быть, диди Бадини, — сказал Шири Теку. Сейчас его больше всего беспокоило то, что он может потерять одного из своих лучших клиентов — однако где-то в глубине его сознания бродила мысль, что, если эта новая молодая диди действительно может лечить больных детей, то, возможно, более выгодным будет поддержать ее, а не старую приятельницу Бадини…
Раздраженная и расстроенная больше, чем когда бы то ни было, диди Бадини вошла в свои комнаты, не обращая внимания на предлагаемые ей прохладительные напитки и закуски. От неприятных мыслей ее отвлекло только известие о том, что прибыл новый клиент.
Клиент представился как Фаркас Хамисен, внепланетный торговец, которому, как он заявил, рассказывали, что в доме диди Бадини он найдет лучшее из того, что может предложить ему Кездет.
Он был красивым молодым человеком, которого несколько портили уши, как-то странно посаженные и несколько не соответствовавшие цветом его лицу цвета кофе с молоком. Однако диди Бадини гораздо больше заинтересовалась дорогой одеждой Хамисена и драгоценными кольцами, сверкавшими на его пальцах; о странных ушах она с легкостью забыла, тем более, что клиент начал разговор с того, что принялся бессовестно льстить ей. Он легко мог поверить, что заведение с такой прелестной владелицей действительно является самым лучшим на Кездете, но ему трудно поверить в то, что предлагаемый здесь товар может сравниться с хозяйкой. Может быть, она окажет ему честь и побеседует с ним — просто для знакомства — прежде, чем они перейдут к деловым вопросам?
Диди Бадини согласилась, улыбаясь. Конечно же, она сможет лучше услужить ему, согласилась она, если будет больше знать о его вкусах.
Еще несколько изысканных комплиментов — и гость был приглашен в личные апартаменты диди Бадини, где горы пышных подушек так и манили гостя прилечь и расслабиться. Хамисен выразил восхищение комнатами и сказал, что на Кездете наверняка не найдется заведения с такой очаровательной хозяйкой и такой роскошной обстановкой. Он был уже почти готов сознаться в своих тайных фантазиях, которые ему еще никогда не удавалось удовлетворить.
— На Кездете, — улыбнулась диди Бадини, — возможно все… если заплатить хорошую цену.
Нерешительно, почти стыдясь, как показалось диди Бадини, Фаркас Хамисен поведал ей, что ему нравятся необычные девушки. После некоторого хождения вокруг да около, диди Бадини поняла, что под “необычными” гость понимает скорее не очень юных девушек, а девушек с физическими отклонениями.
— Вы прибыли на ту планету, которая вам нужна, друг мой, — сказала она, перебирая в памяти детей, которых она в последнее время отвергла как слишком уродливых, чтобы угодить ее клиентам. В Анъяге была одноглазая девочка…
Все еще стесняясь, Хамисен сказал, что есть одно определенное уродство, которое всегда приводило его в крайнее возбуждение, хотя он видел его только во сне. Диди на соседней улице попыталась удовлетворить его, предложив ему девушку с явно фальшивым рогом посереди лба, но, разумеется, это мошенничество его возмутило.
— Вы хотите ее ? — неосторожно воскликнула диди Бадини. — Не могу поверить!
— Вы знаете о такой девушке? — промурлыкал Фаркас. — Воистину, те, кто порекомендовал мне ваше заведение, направили меня по верному пути.
Сказать по правде, он обходил публичные дома Кездета без какой бы то ни было системы, развлекаясь с девушками в каждом из них, в то же время не забывая расспрашивать об Акорне, которая должна была привести его к Рафику. — Расскажите мне о ней.
— Ходят слухи о такой девушке, — сказала диди Бадини; мысли вихрем проносились в ее голове. Если она скажет Хамисену, что эта однорогая уродина собирается открыть бизнес как диди, он направится прямиком к диди Акорне, и она потеряет весьма многообещающую прибыль, которую сулит богатая одежда и драгоценности нового клиента… кроме того, ей были очень приятны его прикосновения и ласки, которые он дарил ей во время разговора. Она уже давно не “уходила” с клиентами, но это не значило, что подобные ласки, которыми обмениваются опытные мужчины и женщины, были ей неприятны, или что они оставляли ее равнодушной. Сейчас он гладил ее волосы, которые, как она полагала, были в ней самым красивым: шелковистые, вьющиеся и без единого седого волоска. Он знал, как это делать, не запутавшись в ее кудрях пальцами или ногтями; диди Бадини заметила, что ногти ее гостя были тщательно ухожены.
— Только слухи? — переспросил он, отнимая руку.
С другой стороны, подумала диди Бадини, если она сделает вид, что практически ничего не знает, он тоже может уйти и начать поиски в другом месте. Этого не должно случиться! Она потеряет не только деньги и удовольствие, которое сулило ей общение с этим клиентом — она потеряет и возможность осуществить тот план, который едва начал складываться у нее.
— Для многих людей это действительно только слухи, — ответила она, — но я видела ее… и, быть может, сумею найти ее снова.
Мысль о том, чтобы отдать ее нежданную соперницу Фаркасу Хамисену, напоив или одурманив ее до состояния, когда она не сможет сопротивляться, доставила диди Бадини гораздо большее удовольствие, чем прикосновения элегантных, длинных, смуглых пальцев гостя.
— Правда? Вы должны дать мне знать, если вам станет известно что-то еще, — утомленно проговорил Хамисен. Смысл его фразы был совершенно ясен: чтобы удержать его интерес, ей придется постараться. Диди Бадини попыталась вспомнить что-нибудь еще, чем можно было заинтриговать Хамисена и привязать его к себе, при этом не давая ему ясных намеков на то, где искать нужную ему девушку.
— Ее телохранитель работал когда-то на консорциум Ли, — неохотно проговорила она. — Возможно, здесь существует какая-то связь… но я не советовала бы вам тянуть за эту ниточку, мой дорогой. Дельзаки Ли — могущественный, беспринципный и совершенно беспощадный человек. Вмешиваться в дела Дома Ли опасно для любого, кому неизвестны все тонкости жизни Кездета..
— Мужчина не станет прятаться за юбкой женщины, — твердо ответил Хамисен. — Как вы собираетесь получить сведения о девушке?
Диди Бадини улыбнулась и провела по его руке длинным наманикюренным ногтем.
— У меня есть друзья… в разных местах. Сегодня поразвлекайтесь с обычными девушками, Фаркас — за счет заведения, разумеется, — поспешно добавила она, — и возвращайтесь через несколько дней: я раздобуду новые сведения.
Она одарила его сонной ленивой улыбкой, которая в свое время заставила старшего Тондуба расстаться с большим количеством драгоценностей, чем он мог себе позволить — в те времена, когда она еще работала сама:
— Вы ведь вернетесь … правда?
Он ответил вопросом на ее вопрос:
— Вы ведь найдете для меня девочку-единорога… правда?
Именно Гилл и принес домой известие о легендах, ходивших по всем базарам и кофейням Кездета и доходивших даже до священных покоев Гильдии Горняков. Он едва удержался от того, чтобы не расквасить пару физиономий за пару высказанных вслух предположений об истинной цели “тыканья рогом”. Что же сделала Акорна, чтобы вызвать такие вот слухи? Как бы то ни было, все это следовало немедленно прекратить! Конечно, дом мистера Ли неприступен, но Акорна в последнее время устраивает такие странные… эскапады, даже когда за ней присматривают Пал и Джудит…
Потом ему пришло в голову, что, возможно, в следующий раз ему следовало бы присоединиться к Джудит и Акорне на время их путешествия, чтобы охранять их.
Когда он вошел в дом мистера Ли, его встретил счастливый детский смех. Мгновение он стоял, прислушиваясь к этой радостной музыке. Смех ласкал его слух, и внезапно он осознал, что не может заставить Акорну прекратить ее попытки помочь детям и спасти их жизни. Однако, чем быстрее “Лунный проект” начнет действовать, тем лучше… тем безопаснее.
Рафик, обосновавшийся в предоставленном ему мистером Ли просторном офисе, оснащенном по последнему слову техники, позволявшей ему поддерживать связь одновременно со множеством мест, работал как никогда в жизни. Конечно, он не принадлежал к семье Ли — но обладал врожденным инстинктом коммерсанта. Он часто думал о том, что помешало ему избрать эту уважаемую профессию, как того и хотела его мать. Конечно, его врожденные способности пригодились ему и так — благодаря им ему удалось провернуть немало успешных сделок. Иногда ему казалось, что решение заняться добычей руды на астероидах было опрометчивым решением подростка. С другой стороны, если бы он не выбрал именно такой путь, то сейчас не получил бы такой блестящей возможности. Кисмет!
При помощи все той же замечательной информационной и коммуникационной сети мистера Ли он сумел связаться с лунным инженером — пожилым человеком, неким Мартином Дехони, который создавал оригинальные конструкции, почти идеальные для горнодобывающих лунных баз в силу своей надежности и малой стоимости. Говорили также, что этот человек — просто кладезь новых идей, которые не желали не только принимать, но даже и рассматривать консервативные организации — крупные корпорации и правительства планет. Потому сначала, когда Рафик с ним связался, архитектор Дехони сделал вид, что не понимает его, и прикинулся, что по старости лет уже ничего не понимает; однако уговоры Рафика сделали свое дело, а обещание того, что грандиозный план Дельзаки Ли разрушит систему детского рабства на Кездете, довершило дело. Архитектор признался, что у него есть несколько идей, подходящих для лунных баз и поселений, и выразил надежду, что человек с такими широкими взглядами, как Рафик, поймет их лучше, чем зашоренные бюрократы. Знать, что один из лучших его проектов будет воплощен в жизнь, сказал Дехони, было бы очень приятно — перед тем, как он уснет. Рафик не сразу понял, что Дехони имеет в виду “вечный сон” смерти.
К огромному удовлетворению самого Рафика и мистера Ли, три недели спустя от Дехони пришло множество разработок к проекту, снабженных всеми необходимыми спецификациями (хотя некоторые из них являлись дополнениями и исправлениями прежних проектов Дехони — впрочем, тоже признанных великолепными).
— Это не только новаторский дизайн интегрирования гидропонной системы жизнеобеспечения и жилых помещений, — с удовольствием констатировал Калум. — Этот человек обладает поразительным инстинктивным пониманием того, что необходимо для горнодобывающей базы! Посмотрите только на эти опоры; они не только практичны, они еще и элегантны — просто прекрасны!
Он рассматривал чертежи второй фазы Лунного проекта Дехони. На первом этапе предполагалось извлекать металлы непосредственно из лунного грунта, разделяя руду на составляющие элементы, и создать гигантские ультралегкие зеркала с применением двуокиси железа и никеля. Во второй фазе, когда будет проведено бурение до твердых слоев скальных пород, эти зеркала можно будет использовать для концентрации солнечных лучей, чтобы раскалывать камень без использования взрывчатых веществ, которые пришлось бы импортировать, или механических буров, которые, как хорошо было известно Калуму, легко забивались каменной пылью и быстро изнашивались.
— Он использует побочные продукты обогащения руды для производства защиты от солнечного излучения, которая будет установлена на первых жилых зданиях, — заметил Гилл, — а затем, уже на второй фазе, мы можем создавать более просторные жилые помещения непосредственно в скальных массивах после проведения там горных разработок. Так что на защиту от радиации и создание жилых помещений нужно будет очень мало дополнительных средств…
Они как раз обсуждали проект жилых помещений в виде двойных куполов, соединенных шлюзами, и дизайн секции гидропоники, когда их прервала Джудит: в “Новостях Вселенной” сообщали о том, что Дехони умер. Во сне.
— Должно быть, он послал нам эти планы непосредственно перед смертью, — проговорил опечаленный Рафик. — Может быть, именно напряженная работа над проектом и приблизила смерть старого архитектора…
— Вот не думала, что вам может быть дело до таких вещей, — странно взглянув на него, заявила Джудит.
— Вы плохо думаете обо мне, — возразил Рафик, хотя он прекрасно знал, что она слышала его переговоры с некоторыми поставщиками, в которых он вел себя крайне жестко. Он положил руку на сердце, показывая, как глубоко уязвлен ее словами. — Я был бы последним скотом, если бы довел старого человека до смерти своими претензиями. Даже если от этой работы зависят жизни детей…
Мистер Ли посмотрел на Джудит тем взглядом, который всегда давал понять, что он хочет от нее чего-то, чего не желает делать она сама.
— Прошу меня простить, Рафик.
— Мы назовем главный купол “Дехони” в честь человека, внесшего такой большой вклад в наш проект, — объявил Рафик — и тут же бросил взгляд на мистера Ли: одобрит ли он внезапно пришедшую ему в голову идею? Затем с глубоким вздохом, который Джудит могла интерпретировать, как ей в голову взбредет, он развернул остальные чертежи и принялся внимательно изучать их.
С такими подробными планами и разработками, включавшими также и внутреннюю перепланировку в случае большого увеличения населения, Рафик уже мог посылать запросы в строительные фирмы, которые рекомендовал Гилл, выяснявший степень добросовестности их работников, уровень оплаты и способность сдать объекты в срок. Запросы посылались с указанием обратного адреса “Ухуру”, дабы лишний раз не тревожить мистера Ли. Когда станет известен объем предполагаемых работ, их, несомненно, начнут осаждать контрактники, рассчитывающие получить больше денег, чем заслуживает их работа. Лучше использовать корабль в качестве офиса — тогда охрана доков не пропустит ненужных людей.
— Я думаю, это именно то место, которое я ищу, — сказала она, пройдя мимо нескольких магазинчиков одежды и войдя в “Сандалариум Сопела” — здание со светящейся вывеской, извещавшей об “ОПТОВЫХ ПРОДАЖАХ, ДИСКОНТНЫХ ПРОДАЖАХ И РАСПРОДАЖАХ КАЖДЫЙ ДЕНЬ”.
Клерк поспешил им навстречу, торопясь обслужить посетителей, всем своим видом выражая, что он никак не ожидал увидеть в “Сандалариуме Сопела” двух прекрасно одетых женщин из Западного Келталана. Когда он предложил снять мерку с их ног, Акорна объявила ему, что в этом нет необходимости, и что она знает, какие именно размеры ей нужны. Джудит вздохнула с облегчением: им совершенно не нужно было то внимание, которое, несомненно, привлекли бы странной формы ноги Акорны. Акорна назвала размеры обуви, которые подходили для всех — от малышей до десятилетних детей, выбрав самые недорогие и прочные модели из переработанных синтетических материалов. Когда клерк назвал цену, которая, по представлениям Джудит, была слишком высокой, Акорна бросила на нее быстрый взгляд и немедленно предложила цену, лишь немного превышавшую цену на оптовую покупку сандалий. Она отметила важность поддержания хороших отношений с теми, кто покупает оптом, дала понять, что, возможно, является закупщиком большого консорциума, который, несомненно, привлечет низкая цена первого заказа, и в конце концов сторговала все сандалии нужных ей размеров, имевшиеся на складе магазина, за цену вдвое меньше первоначальной.
— Видите, — сказала Акорна, когда несколько ошарашенный клерк вышел, чтобы позвать носильщиков, которые должны были отнести покупки к ожидающему скиммеру, — Я говорила, что мне понадобится некоторая помощь с покупками.
Почти столь же ошеломленная, сколь и клерк, Джудит сказала первое, что пришло ей в голову:
— Где ты так научилась торговаться?
Акорна улыбнулась ей улыбкой хитрого бесенка:
— Я два года слушала, как Калум продает руду и железо на разных планетах этой области пространства. Основные принципы очень похожи — а мне всегда нравилось работать с числами.
— “Работа с цифрами” — не совсем точное описание, на мой взгляд, — с чувством проговорила Джудит. — Любой, кто может держать в голове все эти количества и цифры, может сделать настоящую карьеру в игорном бизнесе.
— Семь к четырем, — пробормотала Акорна, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Испортить фаворита перед бегами… Думаю, нам лучше проследить за погрузкой сандалий, как вы полагаете? Мистер Сопел получит от этой продажи не такую большую прибыль, как обычно; он может попытаться возместить это, сделав несколько небольших ошибок при погрузке.
Строго говоря, Акорна обнаружила не меньше трех “небольших несоответствий” между своим заказом и товарами, которые погрузили в ее скиммер в первые несколько минут. После обнаружения третьей ошибки она попросила носильщика сообщить мистеру Сопелу, что, если она обнаружит еще одну ошибку, это заставит ее утратить веру в способность мистера Сопела вести дело, и она предпочтет потратить свои кредиты в другом месте. После этого все пошло гладко.
Когда скиммер был полностью загружен, Акорна попросила водителя доставить их на стекольный завод Тондуба, бросив взгляд на Джудит, чтобы просмотреть, не отменит ли она это распоряжение.
— Ты обещала Дельзаки больше не привозить к нам детей, — предостерегающе прошептала Джудит.
Акорна слегка вздернула подбородок:
— Но я не обещала не помогать им. Конечно, никто не станет возражать, если я привезу им несколько вещей, которые сделают их жизнь легче?
Как ни странно, когда Акорна стремительно вошла в здание фабрики с тем высокомерным видом, который она отрабатывала уже некоторое время, она почти не встретила сопротивления ошарашенных надсмотрщиков. Джудит с удивлением узнала, что здесь Акорну считают галактической видеозвездой, которая прилетела, чтобы снять документальный фильм об “экономическом чуде” Кездета, но не сказала ничего, что могло бы развеять эту иллюзию.
— Сегодня мы не снимаем, — заявила Акорна, — и я решила развлечься тем, что привезла немного подарков детям, которых я видела тут несколько дней назад.
Управитель начал было говорить о том, что на фабрике не работают дети, но Акорна оборвала его:
— Разумеется, я прекрасно поняла, что они здесь не работают, — согласилась она, заговорщически улыбнувшись и подмигнув управителю.
— Именно так, — тот подмигнул в ответ. — Они просто крутятся здесь, выполняя мелкие поручения и выпрашивая еду, которую управление фабрикой иногда из милости предоставляет им. Раз леди понимает это, ее подарки будут приняты с благодарностью.
— Может быть, они будут “бегать по поручениям” быстрее, если их ноги будут защищены от раскаленного стекла и от осколков, — сказала Акорна. — Пусть они подойдут ко мне и выберут сандалии по размеру.
Управляющий нахмурился:
— Я не думаю, что они придут. Они стесняются чужих, милостивая госпожа. Будет лучше, если вы оставите сандалии мне, а уж я раздам их детям.
Он уже подсчитывал, сколько получит от “Сандалариума Сопела”, если вернет товар в упаковке — конечно, не полную стоимость, но даже процент с этой операции станет славной прибавкой к его жалованию.
Однако, хотя дети действительно разбежались, когда прибыл скиммер Акорны, они были не так далеко. Несколько самых отважных и самых любопытных задержались, чтобы узнать, кто же прилетел на фабрику, и передали другим, что слухи были правдивы: госпожа Эпона пришла на фабрику Тондуба! Кто еще мог пожелать привезти сандалии, чтобы защитить их израненные и обожженные ноги?
Сперва медленно, по одному, по два, дети выбирались из своих укрытий, чтобы получить подарки от госпожи Эпоны. При виде обожженных ног первых мальчишек глаза Акорны сузились:
— Отвлеки этого человека, — шепнула она Джудит, кивнув в сторону жадного управляющего.
Джудит сладко улыбнулась управляющему, бессовестно флиртуя, и уговорила его провести ее внутрь здания, чтобы выпить по бодрящей чашечке кавы. Остальные наблюдатели, явно не желавшие упускать возможность приударить за красивой женщиной, гурьбой двинулись за ними, и Акорна осталась с детьми одна на несколько драгоценных минут.
Как только взрослые ушли, Акорна сняла шарф, намотанный вокруг ее головы. При виде белого рога посереди ее лба среди серебряных волн волос, дети начали благоговейно перешептываться. Некоторые опустились на колени, разом утратив все сомнения; те, что помладше, уцепились за ее юбку и умоляли взять их с собой.
— Я не могу забрать вас сейчас, — отвечала Акорна; ее зрачки сузились так, что стали почти неразличимыми. — Я обещала… и у меня еще нет для вас места. Но я обязательно вернусь. И, когда я вернусь, вы ведь не будете прятаться? Вы придете ко мне?
Дети замерли в благоговейном молчании, когда Акорна опустилась на колени перед первым мальчиком, пришедшим за сандалиями, и коснулась своим рогом его израненных ног. Когда они увидели, что раны на его ногах затянулись, а воспаленные ожоги зажили от прикосновения этого чудесного рога, они на мгновение испугались. Но малыш Донкин подпрыгнул и радостно засмеялся.
— Они не болят! Больше не болят! Давайте, трусишки, подходите!
— Тише, тише, — предупредила Акорна Донкина, и дети мгновенно замолчали.
Они были такими бледными, такими тихими, такими послушными! Почти не толкаясь, они выстроились в очередь, чтобы получить свои сандалии — и еще больший дар: целительное прикосновение белого рога госпожи Эпоны.
К тому времени, как самый последний ребенок получил свои дары, Акорна была совершенно измучена и дрожала от усталости. Она вздохнула с облегчением, когда Джудит появилась из офиса управляющего, и навряд ли заметила, что молодая женщина покраснела и с трудом скрывает возмущение и стыд.
— Отвезите меня домой, — прошептала Акорна на ухо Джудит. — Я так устала…
— С превеликим удовольствием, — сквозь стиснутые зубы процедила Джудит. Она помогла Акорне забраться в скиммер и запрыгнула внутрь следом за ней, словно бы случайно наступив на руку управляющего, пытавшего сунуться следом и пожелать им доброго пути. — Западный Келталан, Приречье, — бросила она пилоту скиммера. Оттуда легко будет дойти до дома Ли — как и до сотен других богатых домов, так что любой, кому придет в голову расспрашивать пилота скиммера, не сможет с точностью установить, куда они направлялись.
Однако по дороге Акорна заснула от усталости, и Джудит решила изменить первоначальные распоряжения, попросив пилота доставить их на частную посадочную площадку у дома Дельзаки Ли.
— С огромным удовольствием, — ответил пилот, — и могу вам твердо обещать, что от меня никто не узнает, где вы были! Я думал, что вы, должно быть, из Лиги Детского Труда.
— Дельзаки Ли не имеет отношения к Лиге Детского Труда, — сказала Джудит.
— Точно так, — жизнерадостно подмигнув, подтвердил пилот, — а я — президент Кездета. Но вы не волнуйтесь, милая леди. Сказать по правде, я уже собирался пройти внутрь и прикинуться, что случилось что-то важное, когда вы вышли из того офиса. Такие красивые девушки не должны оставаться с теми типами, которых нанимают на эти фабрики.
— И это вы мне говорите!.. — с чувством ответила Джудит. Она поправила платье и снова стянула растрепанные волосы в обычный тугой узел.
— Они к вам приставали, верно? Хотите, я вернусь и начищу им морды?
Джудит хихикнула.
— Если вы хотите помочь нам, друг мой, — сказала она, — давайте не будем начинать с того, что вас отправят в Башню Мира. Время от времени нам может быть полезен скиммер “со стороны”.
— Вот номер, по которому меня можно вызвать, — сказал пилот. — В любое время, когда я вам буду нужен, просто свяжитесь со мной из ближайшей будки коммуникатора. Удвойте две последних цифры, и я буду знать, что это вы, и прибуду, как только смогу. Если будет срочное дело, утройте две последних цифры: я высажу пассажиров и прибуду тут же.
* * *
Дети были не единственными, кто прослышал о Сите Рам, Лукии Светлой и Эпоне: диди Бадини тоже узнала о ней, и это ее обеспокоило. Она задала несколько вопросов информированным источникам и узнала, к своему удивлению, что не было никакого нового борделя с диди по имени Акорна. Это еще больше встревожило ее. Собственно, диди Акорна стала для нее чем-то вроде навязчивой идеи, так что диди Бадини даже отправилась в Анъяг, чтобы устроить Шири Теку длительный допрос. Но тот мог сказать только, что та прилетала в наемном скиммере…
— Конечно, для того, чтобы мы не знали, где ее искать! — заявила диди Бадини, притоптывая элегантной ножкой и совершенно забывая о том, что от этого движения грязь забивается между пальцев ноги. Она только сегодня сделала педикюр, покрыв ногти серебряным лаком. Нужно будет сменить цвет лака, как только она вернется домой. Серебряный ей определенно не подходит.
— Очень может быть, диди Бадини, — сказал Шири Теку. Сейчас его больше всего беспокоило то, что он может потерять одного из своих лучших клиентов — однако где-то в глубине его сознания бродила мысль, что, если эта новая молодая диди действительно может лечить больных детей, то, возможно, более выгодным будет поддержать ее, а не старую приятельницу Бадини…
Раздраженная и расстроенная больше, чем когда бы то ни было, диди Бадини вошла в свои комнаты, не обращая внимания на предлагаемые ей прохладительные напитки и закуски. От неприятных мыслей ее отвлекло только известие о том, что прибыл новый клиент.
Клиент представился как Фаркас Хамисен, внепланетный торговец, которому, как он заявил, рассказывали, что в доме диди Бадини он найдет лучшее из того, что может предложить ему Кездет.
Он был красивым молодым человеком, которого несколько портили уши, как-то странно посаженные и несколько не соответствовавшие цветом его лицу цвета кофе с молоком. Однако диди Бадини гораздо больше заинтересовалась дорогой одеждой Хамисена и драгоценными кольцами, сверкавшими на его пальцах; о странных ушах она с легкостью забыла, тем более, что клиент начал разговор с того, что принялся бессовестно льстить ей. Он легко мог поверить, что заведение с такой прелестной владелицей действительно является самым лучшим на Кездете, но ему трудно поверить в то, что предлагаемый здесь товар может сравниться с хозяйкой. Может быть, она окажет ему честь и побеседует с ним — просто для знакомства — прежде, чем они перейдут к деловым вопросам?
Диди Бадини согласилась, улыбаясь. Конечно же, она сможет лучше услужить ему, согласилась она, если будет больше знать о его вкусах.
Еще несколько изысканных комплиментов — и гость был приглашен в личные апартаменты диди Бадини, где горы пышных подушек так и манили гостя прилечь и расслабиться. Хамисен выразил восхищение комнатами и сказал, что на Кездете наверняка не найдется заведения с такой очаровательной хозяйкой и такой роскошной обстановкой. Он был уже почти готов сознаться в своих тайных фантазиях, которые ему еще никогда не удавалось удовлетворить.
— На Кездете, — улыбнулась диди Бадини, — возможно все… если заплатить хорошую цену.
Нерешительно, почти стыдясь, как показалось диди Бадини, Фаркас Хамисен поведал ей, что ему нравятся необычные девушки. После некоторого хождения вокруг да около, диди Бадини поняла, что под “необычными” гость понимает скорее не очень юных девушек, а девушек с физическими отклонениями.
— Вы прибыли на ту планету, которая вам нужна, друг мой, — сказала она, перебирая в памяти детей, которых она в последнее время отвергла как слишком уродливых, чтобы угодить ее клиентам. В Анъяге была одноглазая девочка…
Все еще стесняясь, Хамисен сказал, что есть одно определенное уродство, которое всегда приводило его в крайнее возбуждение, хотя он видел его только во сне. Диди на соседней улице попыталась удовлетворить его, предложив ему девушку с явно фальшивым рогом посереди лба, но, разумеется, это мошенничество его возмутило.
— Вы хотите ее ? — неосторожно воскликнула диди Бадини. — Не могу поверить!
— Вы знаете о такой девушке? — промурлыкал Фаркас. — Воистину, те, кто порекомендовал мне ваше заведение, направили меня по верному пути.
Сказать по правде, он обходил публичные дома Кездета без какой бы то ни было системы, развлекаясь с девушками в каждом из них, в то же время не забывая расспрашивать об Акорне, которая должна была привести его к Рафику. — Расскажите мне о ней.
— Ходят слухи о такой девушке, — сказала диди Бадини; мысли вихрем проносились в ее голове. Если она скажет Хамисену, что эта однорогая уродина собирается открыть бизнес как диди, он направится прямиком к диди Акорне, и она потеряет весьма многообещающую прибыль, которую сулит богатая одежда и драгоценности нового клиента… кроме того, ей были очень приятны его прикосновения и ласки, которые он дарил ей во время разговора. Она уже давно не “уходила” с клиентами, но это не значило, что подобные ласки, которыми обмениваются опытные мужчины и женщины, были ей неприятны, или что они оставляли ее равнодушной. Сейчас он гладил ее волосы, которые, как она полагала, были в ней самым красивым: шелковистые, вьющиеся и без единого седого волоска. Он знал, как это делать, не запутавшись в ее кудрях пальцами или ногтями; диди Бадини заметила, что ногти ее гостя были тщательно ухожены.
— Только слухи? — переспросил он, отнимая руку.
С другой стороны, подумала диди Бадини, если она сделает вид, что практически ничего не знает, он тоже может уйти и начать поиски в другом месте. Этого не должно случиться! Она потеряет не только деньги и удовольствие, которое сулило ей общение с этим клиентом — она потеряет и возможность осуществить тот план, который едва начал складываться у нее.
— Для многих людей это действительно только слухи, — ответила она, — но я видела ее… и, быть может, сумею найти ее снова.
Мысль о том, чтобы отдать ее нежданную соперницу Фаркасу Хамисену, напоив или одурманив ее до состояния, когда она не сможет сопротивляться, доставила диди Бадини гораздо большее удовольствие, чем прикосновения элегантных, длинных, смуглых пальцев гостя.
— Правда? Вы должны дать мне знать, если вам станет известно что-то еще, — утомленно проговорил Хамисен. Смысл его фразы был совершенно ясен: чтобы удержать его интерес, ей придется постараться. Диди Бадини попыталась вспомнить что-нибудь еще, чем можно было заинтриговать Хамисена и привязать его к себе, при этом не давая ему ясных намеков на то, где искать нужную ему девушку.
— Ее телохранитель работал когда-то на консорциум Ли, — неохотно проговорила она. — Возможно, здесь существует какая-то связь… но я не советовала бы вам тянуть за эту ниточку, мой дорогой. Дельзаки Ли — могущественный, беспринципный и совершенно беспощадный человек. Вмешиваться в дела Дома Ли опасно для любого, кому неизвестны все тонкости жизни Кездета..
— Мужчина не станет прятаться за юбкой женщины, — твердо ответил Хамисен. — Как вы собираетесь получить сведения о девушке?
Диди Бадини улыбнулась и провела по его руке длинным наманикюренным ногтем.
— У меня есть друзья… в разных местах. Сегодня поразвлекайтесь с обычными девушками, Фаркас — за счет заведения, разумеется, — поспешно добавила она, — и возвращайтесь через несколько дней: я раздобуду новые сведения.
Она одарила его сонной ленивой улыбкой, которая в свое время заставила старшего Тондуба расстаться с большим количеством драгоценностей, чем он мог себе позволить — в те времена, когда она еще работала сама:
— Вы ведь вернетесь … правда?
Он ответил вопросом на ее вопрос:
— Вы ведь найдете для меня девочку-единорога… правда?
Именно Гилл и принес домой известие о легендах, ходивших по всем базарам и кофейням Кездета и доходивших даже до священных покоев Гильдии Горняков. Он едва удержался от того, чтобы не расквасить пару физиономий за пару высказанных вслух предположений об истинной цели “тыканья рогом”. Что же сделала Акорна, чтобы вызвать такие вот слухи? Как бы то ни было, все это следовало немедленно прекратить! Конечно, дом мистера Ли неприступен, но Акорна в последнее время устраивает такие странные… эскапады, даже когда за ней присматривают Пал и Джудит…
Потом ему пришло в голову, что, возможно, в следующий раз ему следовало бы присоединиться к Джудит и Акорне на время их путешествия, чтобы охранять их.
Когда он вошел в дом мистера Ли, его встретил счастливый детский смех. Мгновение он стоял, прислушиваясь к этой радостной музыке. Смех ласкал его слух, и внезапно он осознал, что не может заставить Акорну прекратить ее попытки помочь детям и спасти их жизни. Однако, чем быстрее “Лунный проект” начнет действовать, тем лучше… тем безопаснее.
Рафик, обосновавшийся в предоставленном ему мистером Ли просторном офисе, оснащенном по последнему слову техники, позволявшей ему поддерживать связь одновременно со множеством мест, работал как никогда в жизни. Конечно, он не принадлежал к семье Ли — но обладал врожденным инстинктом коммерсанта. Он часто думал о том, что помешало ему избрать эту уважаемую профессию, как того и хотела его мать. Конечно, его врожденные способности пригодились ему и так — благодаря им ему удалось провернуть немало успешных сделок. Иногда ему казалось, что решение заняться добычей руды на астероидах было опрометчивым решением подростка. С другой стороны, если бы он не выбрал именно такой путь, то сейчас не получил бы такой блестящей возможности. Кисмет!
При помощи все той же замечательной информационной и коммуникационной сети мистера Ли он сумел связаться с лунным инженером — пожилым человеком, неким Мартином Дехони, который создавал оригинальные конструкции, почти идеальные для горнодобывающих лунных баз в силу своей надежности и малой стоимости. Говорили также, что этот человек — просто кладезь новых идей, которые не желали не только принимать, но даже и рассматривать консервативные организации — крупные корпорации и правительства планет. Потому сначала, когда Рафик с ним связался, архитектор Дехони сделал вид, что не понимает его, и прикинулся, что по старости лет уже ничего не понимает; однако уговоры Рафика сделали свое дело, а обещание того, что грандиозный план Дельзаки Ли разрушит систему детского рабства на Кездете, довершило дело. Архитектор признался, что у него есть несколько идей, подходящих для лунных баз и поселений, и выразил надежду, что человек с такими широкими взглядами, как Рафик, поймет их лучше, чем зашоренные бюрократы. Знать, что один из лучших его проектов будет воплощен в жизнь, сказал Дехони, было бы очень приятно — перед тем, как он уснет. Рафик не сразу понял, что Дехони имеет в виду “вечный сон” смерти.
К огромному удовлетворению самого Рафика и мистера Ли, три недели спустя от Дехони пришло множество разработок к проекту, снабженных всеми необходимыми спецификациями (хотя некоторые из них являлись дополнениями и исправлениями прежних проектов Дехони — впрочем, тоже признанных великолепными).
— Это не только новаторский дизайн интегрирования гидропонной системы жизнеобеспечения и жилых помещений, — с удовольствием констатировал Калум. — Этот человек обладает поразительным инстинктивным пониманием того, что необходимо для горнодобывающей базы! Посмотрите только на эти опоры; они не только практичны, они еще и элегантны — просто прекрасны!
Он рассматривал чертежи второй фазы Лунного проекта Дехони. На первом этапе предполагалось извлекать металлы непосредственно из лунного грунта, разделяя руду на составляющие элементы, и создать гигантские ультралегкие зеркала с применением двуокиси железа и никеля. Во второй фазе, когда будет проведено бурение до твердых слоев скальных пород, эти зеркала можно будет использовать для концентрации солнечных лучей, чтобы раскалывать камень без использования взрывчатых веществ, которые пришлось бы импортировать, или механических буров, которые, как хорошо было известно Калуму, легко забивались каменной пылью и быстро изнашивались.
— Он использует побочные продукты обогащения руды для производства защиты от солнечного излучения, которая будет установлена на первых жилых зданиях, — заметил Гилл, — а затем, уже на второй фазе, мы можем создавать более просторные жилые помещения непосредственно в скальных массивах после проведения там горных разработок. Так что на защиту от радиации и создание жилых помещений нужно будет очень мало дополнительных средств…
Они как раз обсуждали проект жилых помещений в виде двойных куполов, соединенных шлюзами, и дизайн секции гидропоники, когда их прервала Джудит: в “Новостях Вселенной” сообщали о том, что Дехони умер. Во сне.
— Должно быть, он послал нам эти планы непосредственно перед смертью, — проговорил опечаленный Рафик. — Может быть, именно напряженная работа над проектом и приблизила смерть старого архитектора…
— Вот не думала, что вам может быть дело до таких вещей, — странно взглянув на него, заявила Джудит.
— Вы плохо думаете обо мне, — возразил Рафик, хотя он прекрасно знал, что она слышала его переговоры с некоторыми поставщиками, в которых он вел себя крайне жестко. Он положил руку на сердце, показывая, как глубоко уязвлен ее словами. — Я был бы последним скотом, если бы довел старого человека до смерти своими претензиями. Даже если от этой работы зависят жизни детей…
Мистер Ли посмотрел на Джудит тем взглядом, который всегда давал понять, что он хочет от нее чего-то, чего не желает делать она сама.
— Прошу меня простить, Рафик.
— Мы назовем главный купол “Дехони” в честь человека, внесшего такой большой вклад в наш проект, — объявил Рафик — и тут же бросил взгляд на мистера Ли: одобрит ли он внезапно пришедшую ему в голову идею? Затем с глубоким вздохом, который Джудит могла интерпретировать, как ей в голову взбредет, он развернул остальные чертежи и принялся внимательно изучать их.
С такими подробными планами и разработками, включавшими также и внутреннюю перепланировку в случае большого увеличения населения, Рафик уже мог посылать запросы в строительные фирмы, которые рекомендовал Гилл, выяснявший степень добросовестности их работников, уровень оплаты и способность сдать объекты в срок. Запросы посылались с указанием обратного адреса “Ухуру”, дабы лишний раз не тревожить мистера Ли. Когда станет известен объем предполагаемых работ, их, несомненно, начнут осаждать контрактники, рассчитывающие получить больше денег, чем заслуживает их работа. Лучше использовать корабль в качестве офиса — тогда охрана доков не пропустит ненужных людей.