Страница:
Эва вздохнула.
— Полагаю, вы трое слишком долго находились в изоляции. У вас начинаются галлюцинации. То, о чем вы говорите, невозможно с научной точки зрения.
— Мы говорим, исходя из нашего собственного опята, — ответил Калум.
Эва набрала что-то на клавиатуре.
— В качестве главы ТТиА я буду рекомендовать вам троим пройти расширенный курс психологической коррекции, прежде чем вы снова получите разрешение на использование собственности компании, такой как “Кхедайв”. По моим оценкам, вы не только плохо адаптируетесь в обществе, но также страдаете серьезными психическими проблемами, которые могут развиться в манию.
Гилл снова зашипел сквозь стиснутые зубы, но Рафик не дал ему ничего сказать.
— Не обращай внимания на эти мелкие оскорбления, Гилл. Первое, что нам нужно сделать — предотвратить эту безумную операцию, которой они собираются подвергнуть Акорну. Этот рог — ее естественный орган чувств. Без него она станет калекой… если не чем-то похуже. Мы ни при каких обстоятельствах не собираемся давать разрешение на эту операцию!
— Мне кажется, это вы ничего не поняли. Акорна больше не является вашей проблемой. После хирургической операции и медикаментозного лечения она будет отправлена в сиротский приют; мы также проведем поиски покинувших ее родителей.
— Черта с два! — взревел Гилл! — мы забираем ее. Сию минуту. Вы сами за ней пошлете, или нам сходить?
— Она должна была отправиться в хирургическое отделение в 13.30, — Эва посмотрела на наручные часы. — Уже слишком поздно.
— Успокойся, Гилл, — взглянув на свои собственные часы, проговорил Калум. — Сейчас только 13.45. Они, должно быть, все еще возятся с анестезией, — он присел на край стола Эвы Глатт, небрежно прикрыв от нее клавиатуру рукой. — Однако же мне кажется, что самым разумным для вас было бы рассказать нам, как добраться до отделения хирургии.
В кабинет вошла молодая женщина; ее темные волосы были заплетены в толстую косу, переброшенную через плечо.
— Полагаю, джентльмены, я могу вам помочь в этом вопросе, — сказала она. Ее грудь вздымалась так, словно она бежала, но голос звучал спокойно. — Так вышло, что я сама иду в это отделение.
— Это было бы очень кстати, — ответил Гилл. — Мы, надо сказать, очень торопимся…
Он вывел девушку в холл, не давая ей увидеть то, что происходило в кабинете Эвы Глатт; Калум тем временем шагнул к столу и перехватил руку Эвы, собиравшейся нажать какую-то кнопку на панели.
— Рафик, иди вперед. А я пока займусь этой… дамой: присмотрю за ней, чтобы ей не пришло в голову вызвать службу безопасности…
Он вытащил Эву Глатт из кресла, поставил ее на ноги и зажал ей рукой рот.
— Калум, — прервал его Рафик, — у нас нет времени тащить с собой заложника. И мы вовсе не хотим тревожить нашу проводницу…
Он пошел к Калуму и Эве. Глаза Эвы Глатт немедленно закатились, и она безвольно обмякла.
— Что ж, эта проблема решена, — с облегчением проговорил Калум. — Она без сознания.
— Нет, — возразил Рафик, — только обессилела от страха. Прошу простить меня за то, что я сделаю, — обратился он к Эве, которая немного ожила и снова попыталась вырваться из рук Калума — правда, без особого успеха, — но у нас нет доступа к вашим, несомненно, более научным методам, позволяющим утихомирить человека.
Он ударил Эву в лоб кулаком: его движение было настолько стремительным, что она едва ли успела его заметить. На этот раз Эва обвисла на руках Гилла, действительно лишившись чувств.
Гилл и та девушка, которая предложила проводить их в хирургическое отделение, уже успели уйти достаточно далеко, когда Калум и Рафик вышли из кабинета и, едва не переходя на бег, поспешили за ними по длинному коридору, сворачивавшему налево. В конце концов, они действительно побежали и нагнали девушку и своего товарища на пересечении двух коридоров, где те ненадолго остановились.
— Если вы будете бегать, — сурово проговорила девушка, — то наверняка привлечете чье-нибудь внимание. Просто идите так быстро, как только можете. Я полагаю, вы трое и есть те мужчины, которые привезли с собой инопланетного найденыша, верно?
— По крайней мере, хоть один человек здесь понимает, что она не относится к человеческому роду, — проговорил Рафик, пока они быстро шагали по коридору. — Да. Акорна наша. Или мы — ее. В зависимости от того, с какой стороны на это смотреть. И ее нельзя подвергать хирургической операции.
— Верно. Мой босс, доктор Форелль, тоже хочет, чтобы операции не было. Он должен был предупредить об этом отделение хирургии, чтобы они задержали операцию, пока я не доберусь до отделения и не передам приказ передать девочку нашему отделу.
— Минуточку! — Гилл схватил девушку за плечо. — Ее нужно передать нам , а не в другой отдел этой проклятой компании!
— Вы, — не остановившись ни на миг, ответила девушка, — не можете отменить распоряжения Эвы Глатт о проведении немедленного хирургического вмешательства. Я — могу.
— Кто же вы, в таком случае? — спросил Рафик.
— Джудит Кендоро. Психолингвистика. Я работаю на доктора Альтона Форелля.
— Да сохранят нас все святые! — воскликнул Гилл. — Неужто на “Объединенных Производителей” работают только яйцеголовые?
— “Объединенные Предприниматели” решили использовать старую базу КРИ под отделы исследования и подбора личного состава, — объяснила Джудит. — Они свертывают независимые операции по разработке полезных ископаемых; ваша команда — последняя группа контрактников, прибывшая сюда. В дальнейшем добытые ископаемые будут переправляться на другие станции в автоматических грузовых капсулах.
Несмотря на то, что шли они довольно быстро, девушка дышала все так же ровно и спокойно.
— Форелль… — задумчиво повторил Рафик. — Это тот самый человек, который хотел получить от нас записи первого контакта с Акорной?
— Да. Он верит — или, по крайней мере, хочет надеяться на то, что эта девочка — разумное инопланетное существо.
— Значит, он на нашей стороне?
— Я бы не стала этого утверждать с такой уверенностью, — Джудит остановилась: в этом месте коридор разветвлялся на три. Стены каждого коридора были покрыты своим узором зеленых и желтых полос. — Он не хочет, чтобы ее подвергали хирургической операции до того, как ему представится возможность изучить ее. А что вы хотите с ней делать?
— Заботиться о ней, — ответил Гилл.
Джудит смерила его с головы до ног долгим взглядом, потом повернулась к Рафику:
— Я надеюсь, вы говорите правду?
— Можете смело в это верить, — ответил Рафик.
— В таком случае… — она оглянулась назад: Калум шагал по коридору и скоро должен был нагнать товарищей. Джудит заговорила тише: — Не позволяйте доктору Фореллю забрать ее. Он будет извлекать из ее мозга воспоминания о словах ее родного языка, не заботясь о том, как это повлияет на девочку и что будет с ней потом. Это может оказаться даже хуже, чем хирургия.
— Что же нам тогда делать?
— Ваш корабль готов к отлету?
— Мы недавно вошли в док: нам нужно было только заправиться и обновить воздух на корабле — никакого ремонта не требовалось…
— Тогда, — сказала Джудит, — вот что нам нужно делать дальше.
Она изложила им свою идею.
— Вы слишком легко доверяетесь нам, — заметил Рафик, когда она закончила.
— Но кому-то ведь надо верить, — ответила Джудит, — и, кроме того, я… я некоторое время подслушивала под дверью, прежде чем войти в кабинет доктора Глатт. Кстати сказать — могу я надеяться, что вы придушили ее?
— Времени не было, — ответил поравнявшийся с ними Калум. — Мы просо вырубили ее.
— Тоже неплохо.
— Если вы слышали наш разговор, значит, вы кое-что о нас знаете. Но что мы знаем о вас? Почему вы так рискуете ради нас? — требовательно спросил Гилл.
Джудит посмотрела на него почти с презрением:
— Вы что-нибудь слышали о Кездете?
Гилл покачал головой.
— Мой дядя Хафиз, — заметил Рафик, — рекомендовал мне избегать этого места.
— И ваш дядя был совершенно прав. Мне удалось вытащить с Кездета нас с сестрой, — сказала Джудит, — и в скором времени я собираюсь забрать оттуда и моего маленького брата. Кроме того… но это вас уже не касается. Давайте скажем просто: я видела слишком много детских страданий. Если я смогу спасти этого ребенка, может быть… может быть, этим я как-то искуплю то, что пренебрегала слишком многими, стремясь сама вырваться из этого ада.
Еще через несколько минут Джудит Кендоро прошла через вращающиеся двери отдела хирургии и показала девушке-клерку на входе свою идентификационную карту КОП.
— Я здесь для того, чтобы забрать неизвестного ребенка, недавно доставленного на “Кхедайве”, — утомленным монотонным голосом проговорила она. — Доктор Форелль передаст вам все указания.
Клерк кивнула и нажала кнопку. Позади нее открылись двери, и в приемную вышла высокая женщина в одежде хирурга и стерильных перчатках.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ваш отдел, наконец, решил, чего он хочет, — сказала она. — Нам пришлось делать ей общую анестезию, поскольку местная не срабатывала. Если бы Форелль согласился подождать хотя бы один день, я могла бы провести операцию прямо сейчас.
Джудит пожала плечами:
— Мне все равно, я — всего лишь курьер. Вы хотите, чтобы ее возвратили к вам, когда мы закончим?
— Если приказ отделению хирургии не будет отозван по требованию еще какого-нибудь отдела, — отрезала женщина. — теперь можете ее забирать, мне же легче. У меня вполне достаточно настоящих больных, и в войну между отделами я вмешиваться не собираюсь.
Она кивнула в сторону комнаты, из-за которой только что появилась, и тут же ассистентка в зеленой одежде выкатила каталку, на которой лежала погруженная в сон Акорна. Серебристые волосы вокруг ее маленького рога были выбриты широким полукругом.
— Я повезу ее на каталке, — утомленно проговорила Джудит, — вам нет нужды тратить свое время на ее перевозку.
Как только Джудит взялась за ручку каталки, из коридора выскочил Рафик и схватил ее сзади. Выхватив из рукава нож, он приставил его к горлу Джудит.
— Спасибо за то, что показала нам дорогу, глупышка, — прорычал он самым угрожающим тоном, который только сумел изобразить. — А теперь мы заберем девочку.
— Вы не можете этого сделать! Вы меня обманули! — Джудит была просто ужасающей актрисой: слова звучали неестественно и деревянно, словно она читала заученный наизусть текст.
— Только попробуйте поднять тревогу, — мрачно объявил Рафик клерку и хирургу, — и девчонка умрет. Если вы будете молчать, мы отпустим ее, как только окажемся в безопасности. Ясно?
Гилл протянул руку к каталке и подхватил Акорну на руки; Калум держал двери, пока остальные выходили.
— С ней все в порядке? — как только за ними захлопнулись двери, Рафик тут же опустил нож. Теперь он стоял возле Гилла, пытаясь нащупать пульс Акорны.
— Дышит, — ответил Гилл. — А все остальное мы выясним, когда пройдет действие наркоза. Джудит, они, случайно, не использовали ничего особенного?
Джудит покачала головой:
— Обычная анестезия. Она проспит еще час, может, два, в зависимости от того, какую дозу ей дали. Но это уже не так важно. В любом случае, у вас будет время доставить ее на корабль до того, как поднимется тревога… но мне все-таки лучше отправиться с вами. Рафик, держите меня за руку и не опускайте ножа. Вам может снова понадобиться заложник.
— Как отсюда пройти к докам? — спросил Гилл.
— Мы можем воспользоваться туннелями служебных коммуникаций. Так у нас меньше шансов с кем-нибудь столкнуться, — Джудит нажала панель на стене, и перед ними открылся узкий внутренний туннель, сквозь который еле-еле мог протиснуться Гилл со спящей Акорной на руках.
Им удалось добраться до доков без приключений. Казавшийся вечно утомленным клерк, заменивший Джонни Грина, едва поднял голову, когда они подошли к его столу.
— Предупредите персонал дока и подготовьте к открытию ворота внешнего шлюза, — без обиняков заявил Калум. — “Кхедайв” вылетает немедленно.
— Приказа не поступало, — пробормотал клерк, не отрывая взгляда от монитора.
— Пожалуйста, — дрожащим голосом проговорила Джудит, — делайте, как они говорят. У него… у него нож.
Это привлекло внимание клерка. Он резко вскинул голову, его глаза расширились от изумления при виде ножа в руке Калума, и он немедленно нырнул под стол.
— Делайте, что хотите, я не хочу иметь с этим ничего общего!
— Так-так, — тихо проговорил Гилл, — а я-то думал, что как раз здесь у нас и могут возникнуть проблемы, если дежурный попытается играть в героя… Калум, ты достаточно хорошо знаешь системы доков, чтобы мы могли вылететь с базы?
— Если “Объединенные Производители” внесли в систему не слишком много изменений, — ответил Калум. — Подержите-ка это…
Он попытался было отдать Джудит нож, но та быстро сунула оружие в руки Гиллу.
— Я же ваша заложница, идиоты, — прошипела она.
Гилл тихо рассмеялся и принял на себя обязанности удерживания Джудит в качестве “заложницы”. Калум, развернувший панель управления на столе клерка к себе, казалось, ничего не замечал. Он быстро вывел на экран несколько схем и кивнул с явным удовлетворением.
— Хм-м… — протянул он при виде пятой схемы. — Хм-м… Ага. Хорошо, следующий, хорошо… ага…
Он бегло просмотрел остальные схемы и набрал какую-то команду.
— Так, прекрасно, теперь мы имеем разрешение на вылет. Но у нас осталась парочка мелких проблем.
— Что-то, из-за чего мы не сможем покинуть базу?
— Нет, но…
— Хорошо, тогда мы обсудим их позже. Пошли! Джудит, ведите себя нормально. Может быть, в доке никого и не осталось, но, если КОП не перестроила его, команда погрузки может наблюдать за нами с верхней галереи. Мы не хотим, чтобы кто-то из рабочих заметил, что вы — наша заложница.
— Значит, я не заложница, которая пытается выглядеть как заложница, пытающаяся выглядеть как не заложница, — пробормотала Джудит, пока они проходили через ряд дверей, отделявших внутренние помещения базы от доков в момент входа в доки космических кораблей. — Это хуже, чем петь арию Керубино, будучи девушкой, играющей юношу, переодетого в девушку.
— Вам нравится древняя опера? — удивленно спросил Гилл.
Джудит пожала плечами:
— Я играла в паре любительских постановок в школе. У меня не настолько хороший голос, чтобы я могла стать профессиональной певицей. Но один раз сама Кирилатова ставила с нами “Фигаро”. Она, разумеется, пела партию Сюзанны.
— Кирилатова? Но ей же сейчас должно быть около ста десяти лет!
— Не совсем. Тогда ей было семьдесят, — ответила Джудит, — и когда она пела Сюзанну, то, если вы закрывали глаза, вам казалось, что она — двадцатилетняя девушка, которая вскоре выйдет замуж за своего возлюбленного. Это был потрясающий спектакль. Жаль, что я не родилась раньше и не могла ее слышать, когда она была в расцвете своего таланта!
— У меня есть инфокубы, — сообщил ей Гилл. — Ранние спектакли, записанные на DCVCD и затем, когда появились записи в новом формате, переписанные на 3D.
— Ты что, хочешь пригласить девушку послушать свои оперные записи, Гилл? А как насчет того, чтобы сперва увезти отсюда Акорну? — в голосе Калума слышались нотки сарказма. Пока Гилл и Джудит рассуждали об умерших певцах, они успели беспрепятственно пересечь пустое пространство и приблизиться к кораблю.
— Я был бы совсем не против, — задумчиво проговорил Гилл. Он взял Джудит за руку: — Вы можете лететь с нами. Вы и сами знаете, что вам не место среди этих психожаб из КОП. Как сказал клиент одной девушке в публичном доме, что такая милая девушка, как вы, делает в подобном месте?
Джудит покачала головой:
— Как ответила клиенту девушка — “Полагаю, мне просто повезло”. Я ничего не знаю о добыче руды; я была бы для вас лишним грузом.
Калум, который как раз собирался привести это возражение, открыл было рот, но тут же захлопнул его.
— Кстати, вам лучше было бы “отключить” меня прежде, чем вы улетите. Иначе весь наш спектакль с заложницей получится не слишком убедительным.
— После всей той помощи, которую вы нам оказали? Я просто не смогу этого сделать, акушла.
— Это придаст правдоподобие нашему представлению, иначе оно будет выглядеть как слишком дерзким, так и слишком неубедительным, — возразила Джудит. — Послушайте, мне нужна эта работа. Здесь я могу заработать достаточно для того, чтобы отправить Пала в техношколу и оплатить его обучение. В любом случае, я… у меня есть свои причины оставаться в корпорации. А теперь, может, займетесь делом?
— Мы не можем, — возразил Рафик. — Вы же даже не в скафандре, у вас нет никакой защиты. Если мы откроем ворота шлюза, пока вы находитесь здесь, то вы погибнете. Вам придется вернуться назад. Как только вы окажетесь в безопасности, мы стартуем. Тогда им уже не удастся нас задержать.
Джудит неожиданно рассмеялась:
— Тот клерк, маленькая жирная жаба, наверняка так и сидит под столом, так что больше никто не знает, что что-то произошло… по крайней мере, пока. Но для заложницы таких грубых рудокопов, как вы, я выгляжу как-то уж слишком аккуратно и чистенько. Дайте-ка мне нож, Гилл…
Быстро и ловко она разрезала свой комбинезон возле шеи, там, куда Гилл приставлял нож, потом растрепала аккуратно заплетенную косу так, что пряди волос закрыли ей половину лица словно бы темным облаком:
— Теперь я выгляжу достаточно растрепанной?
— Вы выглядите прекрасно, — ответил Гилл, — и я пронесу память о вас сквозь холод космоса.
— Займитесь делом, вы двое! — прервал его излияния Калум. — Или вы забыли, что речь идет о жизни Акорны? Чем дольше ты будешь трепаться с девушкой, Гилл, тем больше вероятность того, что кто-нибудь почует неладное.
— Вот отважная девушка, — проговорил Гилл, поднимаясь на борт “Кхедайва” и пристегиваясь перед стартом. Он наблюдал за тем, как Джудит неуверенной походкой идет через док к дверям. — Надеюсь, ее хромота — это только игра..
— По пути в хирургическое отделение она двигалась просто прекрасно, — заметил Калум. — Рафик! Все системы в норме? Я хочу, чтобы мы стартовали в тот же момент, как она минует первые двери.
— Вторые двери, — твердо заявил Гилл. — Она слишком ценна, чтобы мы рисковали ее жизнью.
— А Акорна? Не говоря уж о нас? А “Кхедайв”?
— Мы успеем, — уверенно сказал Гилл.
Они успели.
— А теперь что? — спросил Калум, когда они отошли на достаточное расстояние от Базы.
Гилл пожал плечами:
— Ты имеешь в виду отдаленное будущее или наши планы на ближайшее время? Что касается будущего, то наш опыт и наш корабль все еще при нас, а контракты можно заключать не только с “Объединенными Производителями”; в конце концов, мы можем работать независимо. А в ближайшее время… кажется, ты говорил что-то о проблемах, пока возился с панелью управления там, на Базе? Каково состояние корабля на данный момент?
— Дозаправка топливом проведена только частично, но это не проблема: мы вполне сможем вернуться в пояс астероидов, а там найти астероид с высоким содержанием углерода и водорода, чтобы наладить конвертер топлива.
— Астероид класса С также поможет нам пополнить запасы воды и кислорода, если в этом есть необходимость, — заметил Рафик. — Так в чем же проблема?
— У нас мало еды. Похоже, временно нам всем придется стать вегетарианцами.
— По крайней мере, среди нас есть тот, — точнее, та, — кого это нисколько не обеспокоит, — ответил Гилл, с нежностью взглянув туда, где в гамаке спала Акорна. Девочка чуть-чуть пошевеливалась во сне, из чего можно было сделать вывод, что вскоре она должна проснуться.
— К тому же, у нас не хватает насадок для буров, — продолжал Калум. — Большая часть сломалась еще на “Арахисе”, а “Дельфиниум” почти что доконал оставшиеся. Кабели у нас изношены… мы должны были хорошенько обновить на Базе наш запас оборудования.
Однако, когда они включили связь, выяснилось, что у них есть и другие проблемы помимо оборудования.
— Включайте только на прием, — посоветовал им Рафик. — Передачи выдадут наше местоположение.
— О, но они не станут следовать за нами в этот сектор ради одной маленькой девочки, которая все равно никому не нужна!
— “Зачем тебе на меня наступать?” — спросил муравей у слона. “Потому что я могу это сделать и потому, что ты меня раздражаешь”, — несколько туманно ответил Рафик. — Раздражать слона не слишком мудро…
— Я нашел частоту Базы, — объявил Калум. — Вы двое, возможно, захотите это услышать…
Они слушали, гневно поджав губы: передача повторялась снова и снова — для всех баз и кораблей “Объединенных Производителей”.
— Они утверждают, что “Кхедайв” — украденная собственность корпорации! — взорвался Гилл. — Они не могут так поступить! Это наш корабль, полностью наш!
— Та отвратительная баба что-то говорила насчет того, что “Кхедайв” принадлежит им, — задумчиво проговорил Калум. — Рафик, есть ли в этой их реорганизации что-то, что позволило бы им утверждать, будто мы украли у них корабль?
— Утверждать они могут все, что угодно, — заметил Рафик. — А, если они поймают нас и нам придется отстаивать свои права, таскаясь по судам, кто позаботится об Акорне? — Он улыбнулся своим коллегам. — Думаю, нам можно посоветовать только изменить внешность и добыть новые документы.
— Мы можем назваться, как хотим, — проворчал Гилл, — но наш корабль зарегистрирован и многим известен…
Рафик улыбнулся ангельски-лучезарной улыбкой:
— Возможно, я знаю кое-кого, кто поможет нам урегулировать эту маленькую проблему. Разумеется, за деньги.
— А чем мы будем платить этому твоему “кое-кому”? У меня есть сильное подозрение, что КОП вовсе не собирается оплачивать нам тот никель и железо, которое мы высылали на Базу, — суховато заметил Калум. — А платина и титан остались в доках “Объединенных Производителей” — между прочим, в наших последних свободных контейнерах!
— У нас, — мягко напомнил Рафик, — есть большой пакет весьма ценных акций “Объединенных Производителей”, хотя эти акции и не дают права голоса при определении политики компании. Я думаю, дядя Хафиз будет рад перевести их для нас в местную валюту.
На несколько мгновений воцарилось молчание, потом Гилл рассмеялся и хлопнул ладонью по колену:
— Значит, “Объединенные Производители” все-таки заплатят нам за оснащение корабля! Что ж, это хорошо.
— Зато потом мы останемся банкротами, — проворчал Калум.
— У нас останется наш корабль, наши инструменты и наши знания, — кажется, Гилл пришел в прекрасное расположение духа. — И Акорна! Нам не о чем тревожиться, джентльмены. Я спинным мозгом чую, что мы еще отыщем астероиды, гораздо более богатые, чем все, что мы видели прежде!
— Итак, вперед, к дядюшке Хафизу? — спросил Рафик, усаживаясь в кресло навигатора и держа руки над клавиатурой.
— Да. Где он живет, твой знаменитый дядя Хафиз?
— Планета называется Лябу, а ее местоположение — семейная тайна, которую я не могу разглашать, — ответил Рафик, одновременно начиная вводить курс в память бортового компьютера. Закончив прокладывать курс, он очистил экран монитора быстрее, чем Калум и Гилл успели прочесть хотя бы строчку. — Ну, ну, не шалить!
— Не шали-ить? — повторил слабенький детский голосок.
— Акорна, милая моя, — Гилл, находившийся к девочке ближе всего, направился к ее гамаку. — Прости, дорогая, прости! Мы даже представить себе не могли, что эти идиоты собираются сделать с нашей дорогой девочкой, с нашей маленькой Акорной!
Ее зрачки расширились, выражение страха исчезло с лица, маленькие кулачки разжались: поняв, что она снова на борту “Кхедайва” со своими опекунами, девочка успокоилась.
— Глупая женщина! Я рад, что ее приложил, — заявил Калум.
— Очень глупая женщина, — согласилась Акорна, решительно закивав головой, но тут же застонала: — Ох, моя голова!
— Все пройдет, акушла, — уверил ее Калум и прибавил, обращаясь к Гиллу: — Пора пристегнуть ремни. Сейчас мы нырнем в бескрайнюю черноту.
Глава 3
Следующие несколько дней Акорна сильно нервничала, и троим ее опекунам приходилось прилагать огромные усилия, чтобы отвлечь ее и убедить, дав слово чести и поклявшись всем святым, что они больше никогда не оставят ее одну с глупыми незнакомцами.
Прежде, чем они отправились забирать Акорну, Калум, помимо прочих мелких дел, успел взять у торговца на Базе немного семян. Кроме того, ему предложили цветы.
— Существует множество декоративных растений с широкими листьями, которые, кроме того, красиво цветут: они добавят разнообразия вашему маленькому садику на гидропонике, — сказали ему. — Кроме того, они быстро растут.
Конечно, Калум больше интересовался овощами и съедобными растениями, равно как и некоторыми новыми сортами бобовых, однако он взял еще семена люцерны и тимофеевки, заметив при этом, что он хочет сделать приятное другу.
Посадка семян и выяснение способов ускорения их роста при помощи “Галактической Ботаники” из библиотечной программы корабля помогли скоротать время; кроме того, новые растения внесли разнообразие в меню. Акорна читала “Галактическую Ботанику” с не меньшим усердием, чем Калум и Гилл, и вскоре сообщила им, что у нее все под контролем, что она прекрасно справляется с гидропоникой самостоятельно, и что — пусть они, пожалуйста, займутся чем-нибудь другим.
— Полагаю, вы трое слишком долго находились в изоляции. У вас начинаются галлюцинации. То, о чем вы говорите, невозможно с научной точки зрения.
— Мы говорим, исходя из нашего собственного опята, — ответил Калум.
Эва набрала что-то на клавиатуре.
— В качестве главы ТТиА я буду рекомендовать вам троим пройти расширенный курс психологической коррекции, прежде чем вы снова получите разрешение на использование собственности компании, такой как “Кхедайв”. По моим оценкам, вы не только плохо адаптируетесь в обществе, но также страдаете серьезными психическими проблемами, которые могут развиться в манию.
Гилл снова зашипел сквозь стиснутые зубы, но Рафик не дал ему ничего сказать.
— Не обращай внимания на эти мелкие оскорбления, Гилл. Первое, что нам нужно сделать — предотвратить эту безумную операцию, которой они собираются подвергнуть Акорну. Этот рог — ее естественный орган чувств. Без него она станет калекой… если не чем-то похуже. Мы ни при каких обстоятельствах не собираемся давать разрешение на эту операцию!
— Мне кажется, это вы ничего не поняли. Акорна больше не является вашей проблемой. После хирургической операции и медикаментозного лечения она будет отправлена в сиротский приют; мы также проведем поиски покинувших ее родителей.
— Черта с два! — взревел Гилл! — мы забираем ее. Сию минуту. Вы сами за ней пошлете, или нам сходить?
— Она должна была отправиться в хирургическое отделение в 13.30, — Эва посмотрела на наручные часы. — Уже слишком поздно.
— Успокойся, Гилл, — взглянув на свои собственные часы, проговорил Калум. — Сейчас только 13.45. Они, должно быть, все еще возятся с анестезией, — он присел на край стола Эвы Глатт, небрежно прикрыв от нее клавиатуру рукой. — Однако же мне кажется, что самым разумным для вас было бы рассказать нам, как добраться до отделения хирургии.
В кабинет вошла молодая женщина; ее темные волосы были заплетены в толстую косу, переброшенную через плечо.
— Полагаю, джентльмены, я могу вам помочь в этом вопросе, — сказала она. Ее грудь вздымалась так, словно она бежала, но голос звучал спокойно. — Так вышло, что я сама иду в это отделение.
— Это было бы очень кстати, — ответил Гилл. — Мы, надо сказать, очень торопимся…
Он вывел девушку в холл, не давая ей увидеть то, что происходило в кабинете Эвы Глатт; Калум тем временем шагнул к столу и перехватил руку Эвы, собиравшейся нажать какую-то кнопку на панели.
— Рафик, иди вперед. А я пока займусь этой… дамой: присмотрю за ней, чтобы ей не пришло в голову вызвать службу безопасности…
Он вытащил Эву Глатт из кресла, поставил ее на ноги и зажал ей рукой рот.
— Калум, — прервал его Рафик, — у нас нет времени тащить с собой заложника. И мы вовсе не хотим тревожить нашу проводницу…
Он пошел к Калуму и Эве. Глаза Эвы Глатт немедленно закатились, и она безвольно обмякла.
— Что ж, эта проблема решена, — с облегчением проговорил Калум. — Она без сознания.
— Нет, — возразил Рафик, — только обессилела от страха. Прошу простить меня за то, что я сделаю, — обратился он к Эве, которая немного ожила и снова попыталась вырваться из рук Калума — правда, без особого успеха, — но у нас нет доступа к вашим, несомненно, более научным методам, позволяющим утихомирить человека.
Он ударил Эву в лоб кулаком: его движение было настолько стремительным, что она едва ли успела его заметить. На этот раз Эва обвисла на руках Гилла, действительно лишившись чувств.
Гилл и та девушка, которая предложила проводить их в хирургическое отделение, уже успели уйти достаточно далеко, когда Калум и Рафик вышли из кабинета и, едва не переходя на бег, поспешили за ними по длинному коридору, сворачивавшему налево. В конце концов, они действительно побежали и нагнали девушку и своего товарища на пересечении двух коридоров, где те ненадолго остановились.
— Если вы будете бегать, — сурово проговорила девушка, — то наверняка привлечете чье-нибудь внимание. Просто идите так быстро, как только можете. Я полагаю, вы трое и есть те мужчины, которые привезли с собой инопланетного найденыша, верно?
— По крайней мере, хоть один человек здесь понимает, что она не относится к человеческому роду, — проговорил Рафик, пока они быстро шагали по коридору. — Да. Акорна наша. Или мы — ее. В зависимости от того, с какой стороны на это смотреть. И ее нельзя подвергать хирургической операции.
— Верно. Мой босс, доктор Форелль, тоже хочет, чтобы операции не было. Он должен был предупредить об этом отделение хирургии, чтобы они задержали операцию, пока я не доберусь до отделения и не передам приказ передать девочку нашему отделу.
— Минуточку! — Гилл схватил девушку за плечо. — Ее нужно передать нам , а не в другой отдел этой проклятой компании!
— Вы, — не остановившись ни на миг, ответила девушка, — не можете отменить распоряжения Эвы Глатт о проведении немедленного хирургического вмешательства. Я — могу.
— Кто же вы, в таком случае? — спросил Рафик.
— Джудит Кендоро. Психолингвистика. Я работаю на доктора Альтона Форелля.
— Да сохранят нас все святые! — воскликнул Гилл. — Неужто на “Объединенных Производителей” работают только яйцеголовые?
— “Объединенные Предприниматели” решили использовать старую базу КРИ под отделы исследования и подбора личного состава, — объяснила Джудит. — Они свертывают независимые операции по разработке полезных ископаемых; ваша команда — последняя группа контрактников, прибывшая сюда. В дальнейшем добытые ископаемые будут переправляться на другие станции в автоматических грузовых капсулах.
Несмотря на то, что шли они довольно быстро, девушка дышала все так же ровно и спокойно.
— Форелль… — задумчиво повторил Рафик. — Это тот самый человек, который хотел получить от нас записи первого контакта с Акорной?
— Да. Он верит — или, по крайней мере, хочет надеяться на то, что эта девочка — разумное инопланетное существо.
— Значит, он на нашей стороне?
— Я бы не стала этого утверждать с такой уверенностью, — Джудит остановилась: в этом месте коридор разветвлялся на три. Стены каждого коридора были покрыты своим узором зеленых и желтых полос. — Он не хочет, чтобы ее подвергали хирургической операции до того, как ему представится возможность изучить ее. А что вы хотите с ней делать?
— Заботиться о ней, — ответил Гилл.
Джудит смерила его с головы до ног долгим взглядом, потом повернулась к Рафику:
— Я надеюсь, вы говорите правду?
— Можете смело в это верить, — ответил Рафик.
— В таком случае… — она оглянулась назад: Калум шагал по коридору и скоро должен был нагнать товарищей. Джудит заговорила тише: — Не позволяйте доктору Фореллю забрать ее. Он будет извлекать из ее мозга воспоминания о словах ее родного языка, не заботясь о том, как это повлияет на девочку и что будет с ней потом. Это может оказаться даже хуже, чем хирургия.
— Что же нам тогда делать?
— Ваш корабль готов к отлету?
— Мы недавно вошли в док: нам нужно было только заправиться и обновить воздух на корабле — никакого ремонта не требовалось…
— Тогда, — сказала Джудит, — вот что нам нужно делать дальше.
Она изложила им свою идею.
— Вы слишком легко доверяетесь нам, — заметил Рафик, когда она закончила.
— Но кому-то ведь надо верить, — ответила Джудит, — и, кроме того, я… я некоторое время подслушивала под дверью, прежде чем войти в кабинет доктора Глатт. Кстати сказать — могу я надеяться, что вы придушили ее?
— Времени не было, — ответил поравнявшийся с ними Калум. — Мы просо вырубили ее.
— Тоже неплохо.
— Если вы слышали наш разговор, значит, вы кое-что о нас знаете. Но что мы знаем о вас? Почему вы так рискуете ради нас? — требовательно спросил Гилл.
Джудит посмотрела на него почти с презрением:
— Вы что-нибудь слышали о Кездете?
Гилл покачал головой.
— Мой дядя Хафиз, — заметил Рафик, — рекомендовал мне избегать этого места.
— И ваш дядя был совершенно прав. Мне удалось вытащить с Кездета нас с сестрой, — сказала Джудит, — и в скором времени я собираюсь забрать оттуда и моего маленького брата. Кроме того… но это вас уже не касается. Давайте скажем просто: я видела слишком много детских страданий. Если я смогу спасти этого ребенка, может быть… может быть, этим я как-то искуплю то, что пренебрегала слишком многими, стремясь сама вырваться из этого ада.
Еще через несколько минут Джудит Кендоро прошла через вращающиеся двери отдела хирургии и показала девушке-клерку на входе свою идентификационную карту КОП.
— Я здесь для того, чтобы забрать неизвестного ребенка, недавно доставленного на “Кхедайве”, — утомленным монотонным голосом проговорила она. — Доктор Форелль передаст вам все указания.
Клерк кивнула и нажала кнопку. Позади нее открылись двери, и в приемную вышла высокая женщина в одежде хирурга и стерильных перчатках.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ваш отдел, наконец, решил, чего он хочет, — сказала она. — Нам пришлось делать ей общую анестезию, поскольку местная не срабатывала. Если бы Форелль согласился подождать хотя бы один день, я могла бы провести операцию прямо сейчас.
Джудит пожала плечами:
— Мне все равно, я — всего лишь курьер. Вы хотите, чтобы ее возвратили к вам, когда мы закончим?
— Если приказ отделению хирургии не будет отозван по требованию еще какого-нибудь отдела, — отрезала женщина. — теперь можете ее забирать, мне же легче. У меня вполне достаточно настоящих больных, и в войну между отделами я вмешиваться не собираюсь.
Она кивнула в сторону комнаты, из-за которой только что появилась, и тут же ассистентка в зеленой одежде выкатила каталку, на которой лежала погруженная в сон Акорна. Серебристые волосы вокруг ее маленького рога были выбриты широким полукругом.
— Я повезу ее на каталке, — утомленно проговорила Джудит, — вам нет нужды тратить свое время на ее перевозку.
Как только Джудит взялась за ручку каталки, из коридора выскочил Рафик и схватил ее сзади. Выхватив из рукава нож, он приставил его к горлу Джудит.
— Спасибо за то, что показала нам дорогу, глупышка, — прорычал он самым угрожающим тоном, который только сумел изобразить. — А теперь мы заберем девочку.
— Вы не можете этого сделать! Вы меня обманули! — Джудит была просто ужасающей актрисой: слова звучали неестественно и деревянно, словно она читала заученный наизусть текст.
— Только попробуйте поднять тревогу, — мрачно объявил Рафик клерку и хирургу, — и девчонка умрет. Если вы будете молчать, мы отпустим ее, как только окажемся в безопасности. Ясно?
Гилл протянул руку к каталке и подхватил Акорну на руки; Калум держал двери, пока остальные выходили.
— С ней все в порядке? — как только за ними захлопнулись двери, Рафик тут же опустил нож. Теперь он стоял возле Гилла, пытаясь нащупать пульс Акорны.
— Дышит, — ответил Гилл. — А все остальное мы выясним, когда пройдет действие наркоза. Джудит, они, случайно, не использовали ничего особенного?
Джудит покачала головой:
— Обычная анестезия. Она проспит еще час, может, два, в зависимости от того, какую дозу ей дали. Но это уже не так важно. В любом случае, у вас будет время доставить ее на корабль до того, как поднимется тревога… но мне все-таки лучше отправиться с вами. Рафик, держите меня за руку и не опускайте ножа. Вам может снова понадобиться заложник.
— Как отсюда пройти к докам? — спросил Гилл.
— Мы можем воспользоваться туннелями служебных коммуникаций. Так у нас меньше шансов с кем-нибудь столкнуться, — Джудит нажала панель на стене, и перед ними открылся узкий внутренний туннель, сквозь который еле-еле мог протиснуться Гилл со спящей Акорной на руках.
Им удалось добраться до доков без приключений. Казавшийся вечно утомленным клерк, заменивший Джонни Грина, едва поднял голову, когда они подошли к его столу.
— Предупредите персонал дока и подготовьте к открытию ворота внешнего шлюза, — без обиняков заявил Калум. — “Кхедайв” вылетает немедленно.
— Приказа не поступало, — пробормотал клерк, не отрывая взгляда от монитора.
— Пожалуйста, — дрожащим голосом проговорила Джудит, — делайте, как они говорят. У него… у него нож.
Это привлекло внимание клерка. Он резко вскинул голову, его глаза расширились от изумления при виде ножа в руке Калума, и он немедленно нырнул под стол.
— Делайте, что хотите, я не хочу иметь с этим ничего общего!
— Так-так, — тихо проговорил Гилл, — а я-то думал, что как раз здесь у нас и могут возникнуть проблемы, если дежурный попытается играть в героя… Калум, ты достаточно хорошо знаешь системы доков, чтобы мы могли вылететь с базы?
— Если “Объединенные Производители” внесли в систему не слишком много изменений, — ответил Калум. — Подержите-ка это…
Он попытался было отдать Джудит нож, но та быстро сунула оружие в руки Гиллу.
— Я же ваша заложница, идиоты, — прошипела она.
Гилл тихо рассмеялся и принял на себя обязанности удерживания Джудит в качестве “заложницы”. Калум, развернувший панель управления на столе клерка к себе, казалось, ничего не замечал. Он быстро вывел на экран несколько схем и кивнул с явным удовлетворением.
— Хм-м… — протянул он при виде пятой схемы. — Хм-м… Ага. Хорошо, следующий, хорошо… ага…
Он бегло просмотрел остальные схемы и набрал какую-то команду.
— Так, прекрасно, теперь мы имеем разрешение на вылет. Но у нас осталась парочка мелких проблем.
— Что-то, из-за чего мы не сможем покинуть базу?
— Нет, но…
— Хорошо, тогда мы обсудим их позже. Пошли! Джудит, ведите себя нормально. Может быть, в доке никого и не осталось, но, если КОП не перестроила его, команда погрузки может наблюдать за нами с верхней галереи. Мы не хотим, чтобы кто-то из рабочих заметил, что вы — наша заложница.
— Значит, я не заложница, которая пытается выглядеть как заложница, пытающаяся выглядеть как не заложница, — пробормотала Джудит, пока они проходили через ряд дверей, отделявших внутренние помещения базы от доков в момент входа в доки космических кораблей. — Это хуже, чем петь арию Керубино, будучи девушкой, играющей юношу, переодетого в девушку.
— Вам нравится древняя опера? — удивленно спросил Гилл.
Джудит пожала плечами:
— Я играла в паре любительских постановок в школе. У меня не настолько хороший голос, чтобы я могла стать профессиональной певицей. Но один раз сама Кирилатова ставила с нами “Фигаро”. Она, разумеется, пела партию Сюзанны.
— Кирилатова? Но ей же сейчас должно быть около ста десяти лет!
— Не совсем. Тогда ей было семьдесят, — ответила Джудит, — и когда она пела Сюзанну, то, если вы закрывали глаза, вам казалось, что она — двадцатилетняя девушка, которая вскоре выйдет замуж за своего возлюбленного. Это был потрясающий спектакль. Жаль, что я не родилась раньше и не могла ее слышать, когда она была в расцвете своего таланта!
— У меня есть инфокубы, — сообщил ей Гилл. — Ранние спектакли, записанные на DCVCD и затем, когда появились записи в новом формате, переписанные на 3D.
— Ты что, хочешь пригласить девушку послушать свои оперные записи, Гилл? А как насчет того, чтобы сперва увезти отсюда Акорну? — в голосе Калума слышались нотки сарказма. Пока Гилл и Джудит рассуждали об умерших певцах, они успели беспрепятственно пересечь пустое пространство и приблизиться к кораблю.
— Я был бы совсем не против, — задумчиво проговорил Гилл. Он взял Джудит за руку: — Вы можете лететь с нами. Вы и сами знаете, что вам не место среди этих психожаб из КОП. Как сказал клиент одной девушке в публичном доме, что такая милая девушка, как вы, делает в подобном месте?
Джудит покачала головой:
— Как ответила клиенту девушка — “Полагаю, мне просто повезло”. Я ничего не знаю о добыче руды; я была бы для вас лишним грузом.
Калум, который как раз собирался привести это возражение, открыл было рот, но тут же захлопнул его.
— Кстати, вам лучше было бы “отключить” меня прежде, чем вы улетите. Иначе весь наш спектакль с заложницей получится не слишком убедительным.
— После всей той помощи, которую вы нам оказали? Я просто не смогу этого сделать, акушла.
— Это придаст правдоподобие нашему представлению, иначе оно будет выглядеть как слишком дерзким, так и слишком неубедительным, — возразила Джудит. — Послушайте, мне нужна эта работа. Здесь я могу заработать достаточно для того, чтобы отправить Пала в техношколу и оплатить его обучение. В любом случае, я… у меня есть свои причины оставаться в корпорации. А теперь, может, займетесь делом?
— Мы не можем, — возразил Рафик. — Вы же даже не в скафандре, у вас нет никакой защиты. Если мы откроем ворота шлюза, пока вы находитесь здесь, то вы погибнете. Вам придется вернуться назад. Как только вы окажетесь в безопасности, мы стартуем. Тогда им уже не удастся нас задержать.
Джудит неожиданно рассмеялась:
— Тот клерк, маленькая жирная жаба, наверняка так и сидит под столом, так что больше никто не знает, что что-то произошло… по крайней мере, пока. Но для заложницы таких грубых рудокопов, как вы, я выгляжу как-то уж слишком аккуратно и чистенько. Дайте-ка мне нож, Гилл…
Быстро и ловко она разрезала свой комбинезон возле шеи, там, куда Гилл приставлял нож, потом растрепала аккуратно заплетенную косу так, что пряди волос закрыли ей половину лица словно бы темным облаком:
— Теперь я выгляжу достаточно растрепанной?
— Вы выглядите прекрасно, — ответил Гилл, — и я пронесу память о вас сквозь холод космоса.
— Займитесь делом, вы двое! — прервал его излияния Калум. — Или вы забыли, что речь идет о жизни Акорны? Чем дольше ты будешь трепаться с девушкой, Гилл, тем больше вероятность того, что кто-нибудь почует неладное.
— Вот отважная девушка, — проговорил Гилл, поднимаясь на борт “Кхедайва” и пристегиваясь перед стартом. Он наблюдал за тем, как Джудит неуверенной походкой идет через док к дверям. — Надеюсь, ее хромота — это только игра..
— По пути в хирургическое отделение она двигалась просто прекрасно, — заметил Калум. — Рафик! Все системы в норме? Я хочу, чтобы мы стартовали в тот же момент, как она минует первые двери.
— Вторые двери, — твердо заявил Гилл. — Она слишком ценна, чтобы мы рисковали ее жизнью.
— А Акорна? Не говоря уж о нас? А “Кхедайв”?
— Мы успеем, — уверенно сказал Гилл.
Они успели.
— А теперь что? — спросил Калум, когда они отошли на достаточное расстояние от Базы.
Гилл пожал плечами:
— Ты имеешь в виду отдаленное будущее или наши планы на ближайшее время? Что касается будущего, то наш опыт и наш корабль все еще при нас, а контракты можно заключать не только с “Объединенными Производителями”; в конце концов, мы можем работать независимо. А в ближайшее время… кажется, ты говорил что-то о проблемах, пока возился с панелью управления там, на Базе? Каково состояние корабля на данный момент?
— Дозаправка топливом проведена только частично, но это не проблема: мы вполне сможем вернуться в пояс астероидов, а там найти астероид с высоким содержанием углерода и водорода, чтобы наладить конвертер топлива.
— Астероид класса С также поможет нам пополнить запасы воды и кислорода, если в этом есть необходимость, — заметил Рафик. — Так в чем же проблема?
— У нас мало еды. Похоже, временно нам всем придется стать вегетарианцами.
— По крайней мере, среди нас есть тот, — точнее, та, — кого это нисколько не обеспокоит, — ответил Гилл, с нежностью взглянув туда, где в гамаке спала Акорна. Девочка чуть-чуть пошевеливалась во сне, из чего можно было сделать вывод, что вскоре она должна проснуться.
— К тому же, у нас не хватает насадок для буров, — продолжал Калум. — Большая часть сломалась еще на “Арахисе”, а “Дельфиниум” почти что доконал оставшиеся. Кабели у нас изношены… мы должны были хорошенько обновить на Базе наш запас оборудования.
Однако, когда они включили связь, выяснилось, что у них есть и другие проблемы помимо оборудования.
— Включайте только на прием, — посоветовал им Рафик. — Передачи выдадут наше местоположение.
— О, но они не станут следовать за нами в этот сектор ради одной маленькой девочки, которая все равно никому не нужна!
— “Зачем тебе на меня наступать?” — спросил муравей у слона. “Потому что я могу это сделать и потому, что ты меня раздражаешь”, — несколько туманно ответил Рафик. — Раздражать слона не слишком мудро…
— Я нашел частоту Базы, — объявил Калум. — Вы двое, возможно, захотите это услышать…
Они слушали, гневно поджав губы: передача повторялась снова и снова — для всех баз и кораблей “Объединенных Производителей”.
— Они утверждают, что “Кхедайв” — украденная собственность корпорации! — взорвался Гилл. — Они не могут так поступить! Это наш корабль, полностью наш!
— Та отвратительная баба что-то говорила насчет того, что “Кхедайв” принадлежит им, — задумчиво проговорил Калум. — Рафик, есть ли в этой их реорганизации что-то, что позволило бы им утверждать, будто мы украли у них корабль?
— Утверждать они могут все, что угодно, — заметил Рафик. — А, если они поймают нас и нам придется отстаивать свои права, таскаясь по судам, кто позаботится об Акорне? — Он улыбнулся своим коллегам. — Думаю, нам можно посоветовать только изменить внешность и добыть новые документы.
— Мы можем назваться, как хотим, — проворчал Гилл, — но наш корабль зарегистрирован и многим известен…
Рафик улыбнулся ангельски-лучезарной улыбкой:
— Возможно, я знаю кое-кого, кто поможет нам урегулировать эту маленькую проблему. Разумеется, за деньги.
— А чем мы будем платить этому твоему “кое-кому”? У меня есть сильное подозрение, что КОП вовсе не собирается оплачивать нам тот никель и железо, которое мы высылали на Базу, — суховато заметил Калум. — А платина и титан остались в доках “Объединенных Производителей” — между прочим, в наших последних свободных контейнерах!
— У нас, — мягко напомнил Рафик, — есть большой пакет весьма ценных акций “Объединенных Производителей”, хотя эти акции и не дают права голоса при определении политики компании. Я думаю, дядя Хафиз будет рад перевести их для нас в местную валюту.
На несколько мгновений воцарилось молчание, потом Гилл рассмеялся и хлопнул ладонью по колену:
— Значит, “Объединенные Производители” все-таки заплатят нам за оснащение корабля! Что ж, это хорошо.
— Зато потом мы останемся банкротами, — проворчал Калум.
— У нас останется наш корабль, наши инструменты и наши знания, — кажется, Гилл пришел в прекрасное расположение духа. — И Акорна! Нам не о чем тревожиться, джентльмены. Я спинным мозгом чую, что мы еще отыщем астероиды, гораздо более богатые, чем все, что мы видели прежде!
— Итак, вперед, к дядюшке Хафизу? — спросил Рафик, усаживаясь в кресло навигатора и держа руки над клавиатурой.
— Да. Где он живет, твой знаменитый дядя Хафиз?
— Планета называется Лябу, а ее местоположение — семейная тайна, которую я не могу разглашать, — ответил Рафик, одновременно начиная вводить курс в память бортового компьютера. Закончив прокладывать курс, он очистил экран монитора быстрее, чем Калум и Гилл успели прочесть хотя бы строчку. — Ну, ну, не шалить!
— Не шали-ить? — повторил слабенький детский голосок.
— Акорна, милая моя, — Гилл, находившийся к девочке ближе всего, направился к ее гамаку. — Прости, дорогая, прости! Мы даже представить себе не могли, что эти идиоты собираются сделать с нашей дорогой девочкой, с нашей маленькой Акорной!
Ее зрачки расширились, выражение страха исчезло с лица, маленькие кулачки разжались: поняв, что она снова на борту “Кхедайва” со своими опекунами, девочка успокоилась.
— Глупая женщина! Я рад, что ее приложил, — заявил Калум.
— Очень глупая женщина, — согласилась Акорна, решительно закивав головой, но тут же застонала: — Ох, моя голова!
— Все пройдет, акушла, — уверил ее Калум и прибавил, обращаясь к Гиллу: — Пора пристегнуть ремни. Сейчас мы нырнем в бескрайнюю черноту.
Глава 3
Следующие несколько дней Акорна сильно нервничала, и троим ее опекунам приходилось прилагать огромные усилия, чтобы отвлечь ее и убедить, дав слово чести и поклявшись всем святым, что они больше никогда не оставят ее одну с глупыми незнакомцами.
Прежде, чем они отправились забирать Акорну, Калум, помимо прочих мелких дел, успел взять у торговца на Базе немного семян. Кроме того, ему предложили цветы.
— Существует множество декоративных растений с широкими листьями, которые, кроме того, красиво цветут: они добавят разнообразия вашему маленькому садику на гидропонике, — сказали ему. — Кроме того, они быстро растут.
Конечно, Калум больше интересовался овощами и съедобными растениями, равно как и некоторыми новыми сортами бобовых, однако он взял еще семена люцерны и тимофеевки, заметив при этом, что он хочет сделать приятное другу.
Посадка семян и выяснение способов ускорения их роста при помощи “Галактической Ботаники” из библиотечной программы корабля помогли скоротать время; кроме того, новые растения внесли разнообразие в меню. Акорна читала “Галактическую Ботанику” с не меньшим усердием, чем Калум и Гилл, и вскоре сообщила им, что у нее все под контролем, что она прекрасно справляется с гидропоникой самостоятельно, и что — пусть они, пожалуйста, займутся чем-нибудь другим.