Менбек Влад. Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана

   – Впервые слышу, что тебе что-то нравится, – криво усмехнулся Субудей.
   – Я верю Тохучару. Он стал очень рассудительный.
   – Да... – тяжело выдохнул Субудей. – Почти догнал нас. И Темуджин с ним стал считаться, как с нами. Совсем недавно голоса его не было слышно.
   – Я за него рад, – заметил Чиркудай.
   Субудей подумал и подтвердил:
   – Тохучар – надежный товарищ...
   Площадь находилась в ста шагах от юрты для совещаний. И, очевидно, люди оттуда не желали расходиться, предчувствуя какие-то события. Друзья ясно слышали многоголосый говор. А часа через два, Чиркудай с Субудеем услышали усиливающийся с каждой минутой шум и гвалт. На площади что-то происходило.
   Друзья вышли из геры, и пошли в центр куреня. Там уже скопилась толпа, окружившая Теб-Тенгри с его пятью братьями.
   Чиркудай немного разозлился, заметив вольность колдуна, заехавшего, вопреки приказу хана, в курень, верхом на коне. Люди тянулись к колдуну, каждый норовил хоть на мгновение притронуться к чёрной одежде повелителя духов, надеясь, что это принесёт удачу и счастье.
   Теб-Тенгри брезгливо морщился, но не гнал поклонников. В толпе Чиркудай заметил Тохучара с каким-то хурджуном свисающим с плеча. Рядом с ним стояли Джелме, Бельгутей, Мухали, Газман, Бариб, Джучи, Чагадай, Угедей и другие командиры. А на пятачке, в пятнадцать шагов в поперечнике, маячил Темуджин, поджидая, когда Теб-Тенгри соизволит к нему подойти. Но тот нарочно не обращал на Великого хана внимания.
   – Совсем обнаглел, – зло прошипел Субудей, встав рядом с оскалившим зубы Тохучаром.
   Народ гомонил, продолжая поклонения служителю Вечного Синего Неба, с презрением посматривающего вокруг себя. Казалось, что колдун никого не замечал. Наконец Теб-Тенгри прервал церемонию, и снисходительно посмотрел на Темуджина. Со стороны казалось, что не этот страшный человек в черной одежде воздавал почести хану, а Темуджин стоял перед ним словно слуга.
   Теб-Тенгри оттолкнул от себя коня, которого перехватили братья, как и он, одетые в чёрные одежды, и качнулся на кривых ногах. Выдержав паузу, он властно спросил Темуджина:
   – Зачем звал?
   Народ зашептался и задвигался, старясь пробраться ближе к центру. Чиркудая покоробило такое унизительное обращение колдуна к хану, которое тот стерпел.
   Темуджин опустил голову и угрюмо произнес:
   – С тобой хотели поговорить мои командиры.
   Все туменные заметили, как был ошарашен Теб-Тенгри ответом Темуджина. Чиркудай уже догадался, что принес Тохучар в хурджуне. Схватив Субудея за рукав, он быстро потащил друга сквозь расступавшуюся перед ними толпу поближе к Джелме. По пути взглянул на Субудея, заметил его зловеще сверкнувший глаз и с облегчением вздохнул: тот тоже догадался, что принес Тохучар.
   – Какие командиры? – несказанно удивился колдун. – Я думал, что во всей Монголии есть только один командир – это ты! Да ещё его помощник – это я!
   Темуджин хмуро показал головой в сторону друзей, стоявших в толпе.
   Теб-Тенгри неприятно скривил губы и угрожающе усмехнулся:
   – Вот эти недостойные небесной благодати бродяги хотят мне что-то сказать?.. И только из-за этого ты позвал меня, оторвав от великих деяний?..
   Темуджин сжал челюсти и ничего не ответил. Народ напирал и гомонил. Задние вытягивали шеи из-за спин впереди стоящих, стараясь ничего не упустить.
   Чиркудай искоса посмотрел на Тохучара и увидел, что тот весь напрягся, нервно сжав кулаки, прижимая локтем к боку свисающий с плеча кожаный мешок. Посмотрев на Чиркудая, Тохучар едва заметно кивнул головой и тихо сказал:
   – Теперь дело за тобой и Джелме.
   Чиркудай едва заметно подал знак рукой, спрашивая. Тохучар три раза моргнул, ответив этим тайным знаком китайцев – да! Увидев их сигналы, Субудей тоже три раза моргнул единственным глазом, подтвердив, что понял. Тохучар зло улыбнулся, и ответил на знак Субудея, пошевелив пальцами, что означало – жду поддержку.
   – Ты его подтолкни, – шепнул Чиркудай Субудею.
   Тот кивнул головой и, сделав шаг к Джелме, исподтишка, больно ударил брата кулаком в бок. Громадный Джелме вздрогнул, оторвал завороженный взгляд от колдуна, который подавлял своим видом толпу, наслаждаясь поклонением, и испуганно посмотрел на Субудея.
   – Иди за Джебе, – прошипел Субудей, подтолкнув брата на площадку, вслед, за уже двинувшимся к колдуну, Чиркудаем. Джелме качнулся, и на непослушных ногах шагнул вперёд.
   Чиркудай медленно приближался к Теб-Тенгри, ожидая, когда колдун посмотрит на него. Сзади, стараясь не топать, сопел Джелме. Чиркудай чувствовал его спиной.
   Теб-Тенгри отвернулся от Темуджина и равнодушно посмотрел на двоих мужчин, приближающихся к нему. Он неприязненно изогнул смоляные брови, ожидая, что последует дальше. Темуджин, воровато оглянулся, увидел своих командующих, и сразу же всё, поняв, резко подался в сторону.
   Повелитель духов не придал этому значения. Он никого и ничего не боялся. Люди, при одном его виде, становились безвольными.
   Чиркудай подошел к колдуну вплотную, толкнул размякшего Джелме вправо.
   Вонзив подавляющий взгляд в Чиркудая, Теб-Тенгри хотел его остановить, свалить на колени. Но Чиркудай легко выдержал это испытание.
   – А!.. – догадался повелитель духов, – Меченый, – и угрожающе усмехнулся: – Хочешь поговорить или померяться силой?.. Люди говорят, что ты родственник дьявола, – насмешливо произнес Теб-Тенгри и неожиданно громко захохотал.
   Джелме чуть не сел от страха на землю. Уловив момент, пока колдун хохотал, запрокинув голову, Чиркудай ударил Джелме кулаком в бок, и негромко скомандовал:
   – Хватай его за руку и ногу!..
   Сотрясаясь от ужаса, богатырь подчинился. Одновременно с ним Чиркудай схватил колдуна с другой стороны, и резко приказав:
   – Переворачивай! – приподнял колдуна.
   Джелме вновь послушался. Но тут Теб-Тенгри, прервав смех, стал сопротивляться. Чиркудай не ожидал, что колдун окажется так силён. Он напряг все мышцы, концентрируя волю на подавлении сопротивления противника, как учили монахи. Но почувствовал – не удержит... И, тогда Чиркудай, через силу, прохрипел вяло шевелящемуся Джелме:
   – Держи крепче!.. Вырвется!..
   Тут Джелме словно подхлестнули. С богатырем что-то произошло: очевидно, сработала привычка борца, когда он ломал не только сопротивление противника в поединке, но и его кости. Джелме хекнул и скрутил живую плоть, как старую тряпку. Богатырь весь взмок, не так от усилий, как от страха. Пот дождем сыпался с его волос на утоптанную землю.
   Вдвоём они резко перевернули колдуна вверх ногами и вбили подвернувшейся к плечу головой в землю, да так, что хрястнула шея.
   Толпа, окружавшая площадку, колыхнулась и подалась назад. Все замерли. И тут Теб-Тенгри взвыл, пуская пузыри. Его рёв будто послужил сигналом пятерым братьям колдуна, которые, сорвавшись с места, бросились на выручку. Но им преградил дорогу озверевший Субудей, пугая синим шрамом от виска к подбородку. Схватил за рукав очумевшего Бельгутея, который не уступал в размерах Джелме, он потащил его навстречу братьям колдуна. Мужики в нерешительности остановились и попятились.
   Чиркудай краем глаза заметил приближающегося к ним Тохучара. В руках у друга раскачивался его любимый кистень. Темуджин стоял в стороне, ни во что не вмешиваясь, зажмурив глаза. Хан был бледен.
   Быстро подойдя к ним, Тохучар молниеносным движением мотнул железным шаром, метко попав между лопаток вопящего колдуна. Глухо хрустнул позвоночник и, последний раз вскрикнув, Теб-Тенгри изогнулся и весь напрягся, став, словно железным. Изо рта страшного человека побежала тёмная струйка крови, проделывая ложбинку на пыльной земле.
   Тохучар поймал железный шар ладонью и неторопливо вернулся на свое место. Джелме, трясясь как кисель, едва стоял на подгибающихся ногах. Почувствовав смертельные судороги колдуна, он разжал пальцы.
   Чиркудай с неприязнью оттолкнул от себя, дёргающееся в последний раз в этой жизни, тело, бросив его в пыль. Заметив ужас в глазах Джелме, штаны которого постепенно стали промокать, Чиркудай подхватил его под руку и потащил в шарахнувшуюся от них толпу.
   Они заняли свои места, посматривая на опешивший народ. Чиркудай ещё раз взглянул на бьющегося колдуна и заметил, что тот тоже обмочился. В его голове мелькнуло: Теб-Тенгри самый обычный человек. Тут толпа колыхнулась, осознав происшедшее. Пятеро братьев взвыли по волчьи и хотели подойти к казненному. Но Субудей, посмотрел на серых, от страха торгаудов, и жестко приказал:
   – Гоните их из куреня! Никому не дозволено нарушать приказ Чингизхана и ездить между юрт верхом!
   Нукеры послушно выхватили нагайки и принялись остервенело хлестать братьев колдуна. Толпа качнулась и попятилась, а потом, почти одновременно, все побежали. Люди кричали от страха, боясь, что сейчас сверху обрушится небо, и засверкают молнии.
   Но ничего не произошло. Через несколько минут на площади остались лишь испуганные командиры и крепкие нукеры.
   – Поставьте над ним походную юрту, – осевшим голосом приказал Темуджин, стоящим рядом с ним воинам.
   Нукеры сорвались с места и побежали за кошмами и опорами для геры. Темуджин качнулся и, ни на кого не глядя, быстро ушел в свою юрту.
   Тохучар схватил за рукава халатов Бельгутея и Джелме, ещё не пришедших в себя, и сказал, посмотрев на друзей:
   – Пойдемте в большую юрту, выпьем водки. Мы это заслужили, – и поволок ослабевших богатырей в сторону геры для совещаний. За ними мелко засеменила маленькая китаянка, стараясь не отстать от своего господина.
   Но архи в юрте не нашлось, и Субудей приказал своему тысячнику достать хмельной напиток хоть из-под земли. Через полчаса запыхавшийся командир влетел в юрту с бутылью фряжского красного вина, которое привозили купцы из дальних стран.
   – Кислое, – скривился Тохучар. Но выпил вместе со всеми.
   Они не захмелели. Слишком страшное дело совершили. Джелме и Бельгутей сидели словно мышки.
   – Что притихли? – неприязненно буркнул Субудей, посмотрев на богатырей, прислушиваясь к звукам, за стенкой юрты. А звуков почти никаких не было. Курень Темуджина будто вымер.
   – Испугались мести колдуна, – пробурчал Чиркудай.
   Заглянул ещё один тысячник, молча положил на маленький столик фрукты и китайский рис. Пришедший командир всё понимал, это было видно по его лицу, и тоже ожидал реакции людей на эту казнь. До самого вечера висела тишина.
   И Темуджин не высовывался из своей геры, и никого к ним не присылал.
 
   А когда стемнело, в юрту с опаской вошла Сочигель. Женщинам вообще запрещалось заходить в совещательную геру. Она это знала, и всё же нарушила этот приказ. Увидев китаянку, облегченно вздохнула.
   Чиркудаю стало приятно оттого, что его женщина оказалась такой храброй.
   – Где Анвар? – негромко спросил он.
   Сочигель осмотрелась в полумраке и так же негромко ответила:
   – Он в городе с Хоахчин. Двадцать нукеров сидят в нашем дворе и жгут костры. И у Тохучара во дворе сидят два десятка нукеров, – сообщила Сочигель, взглянув на Тохучара. Тот благодарно кивнул ей головой.
   Чиркудай облегченно вздохнул.
   – Что там слышно? – не утерпел Субудей. – Как люди – не собираются нас наказать?
   – Священники и купцы говорят, что вы поступили правильно, – быстро ответила Сочигель. – А братья колдуна бегают по улицам и кричат, что за посланника Неба нужно отомстить. Однако от них жители убегают. Наверное, боятся...
   – Он там всем надоел, – усмехнулся Тохучар и, подумав, добавил: – Им нужно бегать не по Каракоруму, а по куреням.
   Субудей согласился:
   – Да... Все, кто ему поклоняется, живет по старому, а в городе совсем другой народ.
   Неожиданно дверной полог заколыхался, и в юрту нырнул Хасар. Командиры узнали его в желтом свете китайского фонаря. Хасар встал у дверей, окинул всех напряженным взглядом и, шагнув к Чиркудаю, вынул из-за пояса кинжал в ножнах, на которых заискрились драгоценные камни. Слегка поклонившись, он протянул кинжал Чиркудаю:
   – Он твой, – поколебавшись, негромко добавил: – Кто старое помянет – тому глаз вон.
   Чиркудай поколебался, но взял оружие у бывшего врага. Хасар обрадовался, что подарок принят, засуетился, и вытащил из-за пазухи золотые броши, принявшись их раздавать всем, в том числе китаянке и Сочигель. Потоптавшись у входа, Хасар с трудом вымолвил:
   – Я был не прав. Вы лучшие друзья Темуджина. А я – его брат. Поэтому теперь я ваш друг.
   Но ему никто не ответил. Хасар постоял в нерешительности, понимающе вздохнул и вышел.
   – По-моему, шума не будет, – хрипло проговорил Субудей. – На нас никто не осмелится напасть.
   – Тогда, мы пойдем? – засуетился Джелме, подталкивая размякшего от вина Бельгутея.
   – Никуда вы не пойдете! – приказным голосом бросил Субудей. – Сейчас будем думать, что делать с телом колдуна.
   – А что тут думать! – удивился Джелме. – Завтра похороним – и всё.
   – Нет не всё! – зло, будто плюнул, сказал Субудей. – Все, кто на него молится, захочет нашей крови!
   – Вместо вина, – с ехидной усмешкой добавил Тохучар.
   Джелме замер, испуганно посмотрел на Тохучара, на Субудея, на Чиркудая и тяжело упал на кошмы. Он понял, что попал в страшную передрягу: казнь колдуна – не окончание дела.
   – Что же делать? – испуганно спросил Джелме, после долгого молчания.
   – Думать, – опять сказал Субудей. И все притихли.
 
   Через полчаса зашевелилась китаянка. Посмотрев на Субудея, она неожиданно сказала тонким голоском с сильным киданьским акцентом:
   – Мне нада идти к Виликий хана.
   Субудей внимательно посмотрел на неё и, скривив изуродованное лицо в улыбке, кивнул головой:
   – Иди.
   – Я пойду с ней, – неожиданно предложила Сочигель.
   Субудей посмотрел на молчаливого Чиркудая и согласно кивнул головой:
   – Правильно. Идите вдвоем.
   Китаянка и Сочигель бесшумно выскользнули из юрты.
   – Ты думаешь, Темуджин что-нибудь предложит? – поинтересовался Тохучар.
   – Может, и нет. Но мы ему что-то предложим, – загадочно ответил Субудей.
   Тохучар посмотрел на друга и неопределенно передёрнул плечами.
   Ждали долго. Бельгутей и Джелме стали посапывать, лежа у стены. Наступила уже середина ночи, когда послышались лёгкие шаги. Все насторожились, хотя знали, что караул не подпустит к юрте чужих. Дверной полог зашевелился, и в геру нырнула Сочигель, а за ней китаянка. Чиркудай заметил, что глаза его женщины возбужденно блестят, отражая желтый свет язычка пламени от фитиля.
   – Темуджин просил вас к нему прийти, – негромко произнесла Сочигель.
   – А он где? – поинтересовался проснувшийся Джелме.
   – Ушел в степь.
   Субудей удовлетворенно покивал головой:
   – Хан правильно поступает, – закряхтев, он поднялся, бросив всем, как приказ: – Идемте!
   Чиркудай с Тохучаром сразу вскочили на ноги, а Джелме с Бельгутеем лишь завозились на кошмах, не думая вставать.
   – И вы тоже, – хмуро сказал Субудей, посмотрев на богатырей.
   Его брат и брат Темуджина медленно поднялись и нехотя пошли следом.
 
   Они крадучись обошли юрту, чтобы не встретится с караулом и, стараясь не топать, пошли за женщинами в темноту. В пятистах шагах от куреня, Сочигель тихо позвала:
   – Темуджин...
   – Я здесь, – донесся глухой голос хана.
   Командиры повернули и натолкнулись на огромный валун, лежащий с древних времен в степи. Правитель Монголии сидел на камне, зябко обхватив руками колени. Ночь была безлунная и прохладная, всё небо затянуло облаками.
   – Прячемся, как воры, – хмыкнул Темуджин, поднимаясь с камня, разминая затекшие ноги: – Будто я не Великий хан.
   Субудей кашлянул и негромко спросил:
   – Ты помнишь, что говорил Ляо Шу про правителей?
   Темуджин задумался, и тихо кашлянув, сказал:
   – Он многое говорил...
   – Потомок императоров сказал: чтобы быть сильным, нужно уметь сносить нечеловеческие обиды и выдерживать страшные удары.
   Темуджин помолчал и согласился:
   – Очевидно, Ляо Шу был прав, – и осторожно спросил: – Что надумали?
   Субудей уселся на валун, посопел, и кратко сказал:
   – Нельзя оставлять его тело для похорон.
   Наступила пауза. Темуджин передернул плечами от холода и начал медленно ходить вдоль камня. Остановившись, усмехнулся:
   – Я завидую Джебе и Субудею. У них женщины похожи на воинов. Я им доверяю. Такой, раньше, была моя Борте. А сейчас ей хочется спокойной жизни, – помолчав, он спросил: – Как мы возьмем тело Кокочу из юрты? Я не могу приказать караульным, чтобы они ушли. Я не хочу нарушать тот закон, который я придумал. Мои нукеры – хорошие воины. Будут охранять юрту до последнего. Не подпустят к ней до утра никого.
   – Их нужно отвлечь, – хмуро бросил Субудей. – А как, я не знаю.
   – Устроим около костров драку, – с ехидным смешком предложил Тохучар. – Рядом с той юртой.
   И Чиркудай по голосу друга понял, кто будет драться.
   – А кто захочет драться? – непонимающе спросил Джелме.
   Все, кроме Бельгутея и Джелме, уже поняли, кому выпала эта доля. Поэтому, около валуна раздался сдавленный смех. Даже китаянка хихикнула.
   – А что, – промычал Бельгутей. – Мы можем.
   Джелме недоверчиво гоготнул, поняв, кто и с кем будет драться.
   Успокоившись, Темуджин сказал:
   – Но драться нужно по-настоящему, до крови. Иначе торгауды вас раскусят.
   – Будет больно, – буркнул Джелме.
   – Должно быть больно, – подтвердил Субудей.
   – Тогда нам нужно нарушить закон и побольше напиться архи, – заявил Бельгутей.
   – Нарушайте, – негромко согласился Темуджин: – Это всё не для нашей пользы, а для всей Монголии. Я не хочу, чтобы возникла смута, – он немного помолчал: – Похороны Кокочу могут спровоцировать беспорядки. Начнутся драки... Возможно, кто-то погибнет. А нам сейчас никак нельзя быть слабыми.
   Чжурчжени в империи Цзинь зашевелились. Им не понравилось, что в Монголии появился Великий хан без их ведома. Боюсь, что они пошлют к нам корпус для установления своей власти, а потом потребуют платить дань, как пятьдесят лет назад.
   – Неужели посмеют? – поинтересовался Субудей.
   Темуджин тихо покашлял и пояснил:
   – Они считают, что в Монголии появилась банда, которая взяла всю власть в свои руки.
   – Это плохо, – буркнул Субудей.
   – Это хорошо, – возразил Темуджин. – Если они узнают, что у нас есть обученное войско, то может начаться война. А банда, она и есть банда. Её разгонит корпус солдат.
   Нам выгодно, чтобы чжурчжени как можно дольше находились в неведении, – усмехнулся Чингизхан. – Пусть присылают корпус... – помолчав, он приказал:
   – Бельгутей и Джелме – идите в курень. В моей гере есть водка. Быстро выпейте, сколько сможете, и у костров устройте настоящую драку. Пусть вас разнимают нукеры, которые охраняют юрту с телом Кокочу, – и он повернулся к Чиркудаю и Тохучару. – За колдуном пойдете вы?
   – Я тоже иду, – сообщил Субудей, сползая с валуна. – А ты с женщинами жди нас здесь.
 
   Темуджин тяжело вздохнул и согласился, после чего уселся на валун.
   – Пошли, – бросил Субудей и направился в строну красноватых костров, горевших меж юртами. Друзья молча направились следом за Субудеем, взявшим команду операцией в свои руки.
   Затаившись в тридцати шагах от временной юрты, где лежало тело колдуна, Субудей толкнул брата и прошипел:
   – Напивайтесь быстро и не до потери памяти. А то забудете, что надо делать.
   Джелме с Бельгутеем шагнули в сторону, и пошли к юрте хана, огибая костры. Субудей покряхтел и сказал:
   – Я пойду за лошадью. Видел гнедую у крайней геры. Это недалеко.
   – Лопаты нужны, – прошептал Тохучар.
   – Вот ты и сходи, – бросил Субудей удаляясь.
   Чиркудай остался на месте, присев за хозяйственной юртой. В ней хранились вещи.
 
   Через полчаса по-лягушачьи заквакал Тохучар. Чиркудай сразу понял, что это он. Только такому неисправимому хулигану могло прийти в голову квакать в сухой степи. Друг оставался верным себе, продолжая шутить в трудной ситуации. Он сказал Чиркудаю, что оставил две лопаты за крайней юртой куреня. Через некоторое время они услышали неравномерную поступь прихрамывающего Субудея.
   – Ну, что видно? – поинтересовался он.
   – Караульные ходят. А Джелме с Бельгутеем нет, – ответил Чиркудай.
   – Может быть, они спрятались? – задумчиво протянул Тохучар.
   – Нет, – возразил Субудей. – Они тугодумы, но не дураки, и всё понимают.
   Пришлось ждать еще час. Когда звезды повернули к утру, а воздух стал густой, на свет костров вышли пьяно шатающиеся Джелме с Бельгутеем. Они что-то громко выкрикивали и толкали друг друга руками.
   – А если подерутся по-настоящему? – хмыкнул Тохучар.
   – Это им на пользу, – в тон ему ответил Субудей.
   А у костров разгорался скандал. Джелме размахнулся и съездил своего друга, с которым в последнее время не разлучался, по уху. На что тот ответил ему пинком. Очевидно, Джелме стало больно и он, подвывая, кинулся на Бельгутея. Но тот не уступал ему ни в силе, ни в размерах. Обзывая друг друга поносными словами, они сцепились, и стали танцевать, попадая сапогами в костер, расшвыривая огонь, пытаясь свалить один другого. И, не устояв на ногах, упали. Держась, друг за друга, с трудом поднялись.
   Чиркудай заметил, как Бельгутей, мельком глянув на застывших в растерянности торгаудов около временной геры, вновь накинулся на Джелме.
   – По-моему, они не очень сильно пьяные, – сказал Чиркудай.
   – Я это тоже заметил, – подтвердил Тохучар. – Но это не имеет значения. Главное – дерутся.
   – Главное, чтобы от них водкой разило, – вздохнул Субудей. – Но еще главнее, если они отвлекут караульных.
   Обстановка накалялась, а нукеры никак не могли решить, что им делать. Друзья нервничали. Они молились, чтобы из юрт не выбежали люди. Утихомирить друзей должна была охрана.
   Но из гер лишь высовывались головы и прятались назад. Обитатели куреня, узнав в хулиганах не рядовых воинов, а нойонов, не рискнули вмешиваться. А торгаудам сам закон велел наводить тишину и порядок.
   Наконец, один из караульных неуверенно направился к драчунам. Приблизившись, он попытался утихомирить нойонов словами, не решаясь применить силу. Но Джелме с Бельгутеем не обратили на него внимания. И, когда торгауд подошёл слишком близко, Бельгутей одним движением руки свалил его на землю, и опять вцепился в Джелме, матерясь на весь курень.
   Увидев, что необходимо вмешаться, четверо караульных быстро подошли к богатырям и повисли у них на руках, не давая драться.
   – Пошли! – скомандовал Субудей.
   Друзья ужами поползли к оставленной без охраны юрте.
   Хорошо, что гера была временной, без крепкой обрешетки, иначе похитителям просто не удалось бы поднырнуть под кошму.
   Даже Чиркудай, со своим зрением, поначалу не смог ничего рассмотреть в кромешной темноте. Он на ощупь отыскал тело, так и лежащее в той позе, в какой они его бросили с Джелме. Молча подтолкнул Тохучара и схватил труп подмышки, прислушиваясь к не утихающему скандалу у костров.
 
   Субудей нервно шептал, придерживая кошму:
   – Давай, давай, – помогая вытаскивать уже закостеневшее тело наружу.
   – Тяжёлый, какой, – проворчал Тохучар, с натугой взваливая на себя то, что осталось от Теб-Тенгри.
   – Мертвые всегда тяжелее живых, – пропыхтел Субудей, помогая ему. Чиркудай действовал молча.
 
   Тохучар шел первым, навалив труп себе на спину. Они крались мимо юрт в степь. Чиркудай придерживал ноги, чтобы другу было легче, а Субудей закинул руку колдуна себе на шею. Дойдя до окраины куреня, Тохучар остановился, утомившись. Чиркудай без слов, встал рядом, и, перетащил труп на себя, внутри которого что-то хлюпало и булькало.
   За спиной они слышали, что скандал еще продолжается. Но их это уже не интересовало. Удалившись от стойбища на сто шагов, они с облегчением положили тело на землю. Субудей ушёл за лошадью. Через некоторое время, он привел старую кобылу. Животное даже не отреагировало, когда на него стали нагружать труп – привыкло к мёртвым.
 
   Ушли далеко. Костры виднелись как искорки у горизонта.
   – Копаем здесь, – Субудей остановил лошадь и небрежно свалил тело колдуна на землю. – И быстрее. У нас мало времени. Нам нужно еще вернуться.
   Уже не остерегаясь, они быстро выкопали яму и свалили туда свой груз, словно куль. Быстро закопав, отряхнулись, и пошли назад, прогнав от себя лошадь. Животное было вольно в выборе куда идти: в курень, или к далекому табуну.
   С трудом, отыскав Темуджина, друзья заметили, что он сидит на валуне, раскинув полы халата, под которым спрятались от утреннего холода задремавшие женщины.
   – Всё, – сообщил Субудей, спросив у хана: – Как в курене – тревогу не подняли?
   – Нет, – устало ответил Темуджин. – Только наши двое пьяниц скандалили. Их недавно успокоили. Хорошо дрались – аж здесь было слышно!
   – Ты их должен наградить, – съехидничал Тохучар.
   Темуджин вздохнул и поднялся с валуна. Женщины, вскочили на ноги. Сочигель, зябко поеживаясь, прижалась к Чиркудаю. Он обнял её рукой за плечи.
   – Ещё один Субудей на мою голову, – хмыкнул Темуджин. – Джебе, это твой подарочек? – спросил хан.
   – Теперь уже твой, – ответил Чиркудай.
   Темуджин прыснул, но сдержался. Тохучар тоже чуть не захохотал. Субудей с Чиркудаем оставались серьезными.
   – Хватит! – бросил Субудей. – Пошли в курень. Мы все задергались. Ещё не хватало, чтобы нас здесь заметили.