Милевская Людмила. Пять рассерженных жён

   — Так как же мы будем теперь? — продолжала терзаться Татьяна. — Мы же собирались их грохнуть на даче, когда привезём туда Фрокин труп.
   — А зачем нам везти труп Прокопыча на дачу? — изумилась Тамарка.
   — Ну как же, чтобы его там тихонечко закопать и сказать, что он пропал без вести.
   — Ах вот оно что, — воскликнула Тамарка. — Толково. Очень толково, — похвалила она, чем расстроила меня окончательно.
   «Да что же это она? — с горечью подумала я. — На что пойти вознамерилась! Неужели она такая злодейка, что не исправить её уже никакой доской?!»
   — Толково-то толково, — ответила Татьяна, — только теперь, когда трупа уже нет, их будет трудно заманить на Фрокину дачу.
   — Давай здесь их грохнем, — с подъёмом предложила Тамарка.
   — А Сонька?
   — Соньку свяжем!
   Я пришла в ужас. Вот что это за Тамарка такая?! Нет, за ней нужен глаз да глаз. Надо же, снова взялась за своё! Хоть бей её доской, хоть не бей — твердит одно. И слово в слово.
   Слава богу, что Татьяне эта идея не понравилась, а то неизвестно чем история закончилась бы.
   — Здесь нельзя, — сказала Татьяна. — Трупы прятать некуда. А их немало: целых три. Вот на даче красота: закопал и порядок. Кто их знает куда делись? Нам-то что до этого? Пусть их мужья ищут.
   — Э-хе-хе, — пригорюнилась Тамарка. — А может нам пикничек устроить?
   — Сегодня?
   — Да нет, сегодня уже не успеем. Мне в десять утра по зарез надо дома быть. Позже, когда все уляжется.
   — А что сейчас?
   — А сейчас давайте расходиться, у меня и голова болит.
   — Расходиться, — обрадовалась Татьяна. — А что же ты про милицию буравила?
   — А, — вспомнила Тамарка. — Да, вызовем милицию и разойдёмся.
   — Ты что, — взбеленилась Татьяна. — Зачем же милицию вызывать? Нет, у тебя точно что-то не то с мозгами!
   «Ха, ценное жизненное наблюдение, — усмехнулась за дверью я. — Эта Татьяна, порой, бывает ужасно трогательна со своей простотой. Посмотрела бы я на её мозги, после такого удара. Это у Тамарки ещё череп крепкий.»
   — Милиция нам не нужна, — с жаром продолжала убеждать Тамарку Татьяна. — Особенно теперь, когда трупа нет. Если раньше в этом и была мало-мальская необходимость, то сейчас и вовсе глупо. Подумай сама: трупа-то нет.
   — Правильно, потому и вызывать надо. Пусть ищут.
   — Зачем? — опешила Татьяна.
   — Хочу видеть труп! — упрямо заявила Тамарка.
   Я вздохнула с облегчением и подумала: «Одна польза от их беседы: теперь хоть точно знаю, что Тамарка не утаскивала этот чёртов труп, чего нельзя сказать о Татьяне.»
   Предвидя окончание разговора, понимая, что все ценное мною уже услышано и не желая себя обнаруживать, я на цыпочках вернулась в гостиную и сказала:
   — Девочки, над вами нависла серьёзная угроза, но об этом поговорим в другом месте и в другой день.
   Девочки переполошились и потребовали, чтобы я прояснила обстановку.
   — Единственное, что могу вам сейчас сказать, — заявила я, — не вздумайте ехать на тот пикник, который собираются устроить Тамарка и Татьяна.

Глава 11

   Когда вернулись Тамарка и Татьяна, я сказала:
   — Как хотите, иду искать труп.
   — Я с тобой, — обрадовалась Тамарка.
   Судя по всему, ей действительно сильно хотелось видеть этот труп, вот только зачем ей это?
   Я опять вооружилась фонариком и отправилась на поиски крови. Жены последовали за мной.
   Поскольку на окнах были решётки, и труп можно было вынести лишь через дверь, этот путь я и проделала. И не зря. В прихожей на полу я обнаружила несколько капель крови. Входная дверь была тоже испачкана в нескольких местах.
   Когда же я вышла на лестничную площадку, все сомнения разом отпали. Крупные кровавые пятна проложили дорожку от двери квартиры по ступенькам и прямо к выходу из подъезда. Впрочем, дорожка эта длинной не была, поскольку Фрол Прокофьевич проживал на первом этаже.
   По этому кровавому следу все мы (я и жены) вышли на улицу и дошли до края тротуара…
   Тут-то след и обрывался.
   — Поняли? — сказала я.
   — Что? — тупо вопросили жены.
   — Его увезли на машине.
   — Куда? — хором вопросили жены.
   — Об этом, голубушки, я должна спросить у вас. Во всяком случае, у одной из вас — точно, — сказала я и вернулась в квартиру.
   Жены последовали за мной.
   Мы опять забрели на кухню. Не сиделось нам почему-то в гостиной.
   — В общем так, — сказала я, — или признавайтесь, или я вызываю милицию.
   — В чем признаваться? — делая мне большие глаза, спросила Татьяна.
   — Сами знаете в чем. Кто-то из вас, воспользовавшись тем, что я долго сидела в туалете, а может даже ещё и раньше того, вытащил труп.
   — С ума сошла? — воскликнула Зинаида и согнулась буквой зю над конфоркой. — Кто из нас может вытащить из комнаты труп Фрола? — спросила она, выпрямляясь и клубясь дымом.
   — В том-то и дело, что никто, — торжествуя, воскликнула я. — Здесь два варианта: или вы сговорились и взяли грех на душу сразу все, или убийца одна, а вытаскивать труп помогали соучастники.
   — Ой, что-то я не то съела! — крикнула Изабелла и понеслась к туалету.
   Признаться, я на её манёвр не обратила должного внимания, а продолжала ораторствовать, подогреваемая интересом публики.
   — Думаю, — продолжила я, — преступление происходило по такой схеме. Одна из вас, а возможно и несколько, уже давно точили зуб на Фрола Прокофьевича. Чем-то он не угодил.
   — Он много чем не угодил всем нам, — вставила Зинаида.
   Жены на неё зашикали, им любопытно было узнать моё мнение.
   — Это только подтверждает мою правоту, — обрадовалась я. — Думаю, убийство уже готовилось, но толчком послужила я. Точнее, наше с Фрысиком решение пожениться. Исходя из этого, можно предположить, что смерть моего Фрысика решала чьи-то имущественные вопросы. Иначе, к чему такая спешка? Когда стало ясно, что я вцепилась в него волчьей хваткой, и никому нас не растащить, убийца, форсировав события, оперативно совершил злодеяние.
   Все ахнули, а Полина спросила:
   — Ты когда-нибудь курицу разделывала?
   — При чем здесь курица? — удивилась я.
   — Ты лучше на вопрос ответь, — с чувством превосходства посоветовала Полина.
   Мне её чувство не понравилось, но на вопрос я твёрдо ответила:
   — Да! Курицу я не разделывала. Об этом я обычно прошу своих мужей.
   — Почему?
   — Потому что занятие не из лёгких, во всяком случае приходится напрягаться, чего я категорически не выношу. Но в принципе это возможно.
   — Хорошо, — сказала Полина. — А барашка бы ты разделать смогла?
   — Что это такое? — взорвалась я. — Расследование преступления или слёт кулинаров?
   — Она права, — воскликнула Изабелла, не понятно кого имея ввиду.
   — Ты уже вернулась, — отметила я.
   — Да, в желудке ужасная революция, — пожаловалась Изабелла. — Возможно придётся уйти опять.
   Но мне было не до её желудка. Я кипела.
   — Барашка разделывать трудно, — вынужденно согласилась я, — но если засадить нож строго между рёбер, то сил понадобится немного. Я имею ввиду уже ребра моего Фрысика.
   — Да, но при условии, что твой Фрысик не будет сопротивляться, — с ядовитой усмешкой заметила Тамарка.
   «До чего же трудно работать в таких условиях, — подумала я. — Все возражают! Ничего не принимается на веру! Нет, все же женщины невыносимые создания. Вот так ненароком и пожалеешь этих бедных мужиков. А если пойдёшь дальше, то начнёшь понимать и гомиков. Особенно, пообщавшись с моей Тамаркой, не говоря уже о Полине, Зинаиде и Изабелле. Татьяна же просто ходячий кошмар!"»
   — Прокопыч был крепкий и крупный мужик, — тем временем продолжила Тамарка. — Хотела бы я посмотреть на того, кто умудрился его уложить.
   «Кто бы говорил? — удивилась я. — Но только не она, побывавшая под моей доской.»
   — Ещё посмотришь, — заверила я. — Если Сонька Мархалева берётся за дело, обязательно посмотришь. Но ближе к делу. Что я здесь могу сказать. Да, трудно завалить Фрысика. Да, крепкий он мужик, ему присуще желание жить, он будет яростно сопротивляться. Согласна, завалить трудно. Но возможно! Если перед этим неожиданно ударить его чем-нибудь тяжёлым сзади, как я Тамарку. Эффект вы видели все. Она завалилась на спину, и после этого ей можно было без всякой спешки прощупать все ребра и найти между ними то место, куда нож войдёт без проблем.
   Боже, зачем я это сказала, глупая?! Как могла я так неосторожно забыться?!
   — Ах, ты сучка! — кинулась на меня Тамарка. — Так вот почему у меня раскалывается голова! Так вот откуда на ней яйцо! Чем ты била меня? Чем? Говори!
   И жены, эти подлые жены с удовольствием показали ей доску. Тамарка как увидела доску, так тут же снова и рухнула в обморок. Теперь уже по собственному желанию.
   Впрочем, скоро она была на ногах и повела себя очень докучливо. Мне с трудом удалось её усмирить, и то благодаря лишь жёнам, которые горели желанием дослушать мои домыслы до конца. Прощения, правда, у Тамарки пришлось мне просить, лишь после этого она остыла и с любопытством спросила:
   — А дальше?
   В этих вопросах она мне очень доверяла, особенно сейчас.
   — А дальше дело техники, — воскликнула я. — Если преступление готовилось заранее, значит были и те, кто должен был помогать в исполнении. Оставалось лишь выбрать момент и им, сообщникам, позвонить. Когда они приехали, несложно было их впустить. Кстати, вы обратили внимание на пятна крови? Как они расположены?
   Жены опять тупо уставились на меня. Как они только живут, такие невнимательные? В дикой природе ими давно уже кто-нибудь пообедал бы.
   — Капли расположены именно каплями, — пояснила я. — Они не смазаны нигде, только на двери. Там да, мазнули. Это потому, что Фрысик слишком крупный и с ковром не прошёл. То, что его закатали в ковёр, думаю, все уже поняли. Кстати, как это собирались делать и вы, — с удовольствием напомнила я.
   — А к чему ты ведёшь? — простодушно спросила Татьяна. — Ну, капли, и что из этого?
   — А то, что Фрысика не тащили, а несли. Взяли за руки за ноги и спокойненько понесли. Следовательно, в этом мероприятии принимали участие как минимум два человека. Два сильных человека. Слабый тянул бы волоком. Вот пойдёмте, посмотрите сами.
   И мы пошли. Мы вышли в коридор, но крови нигде не было. На двери её не было тоже.
   Меня охватили плохие предчувствия, гонимая ими я выбежала на лестничную площадку — она была чиста. Ни одной капельки!

Глава 12

   Жены ахнули, а я вцепилась в роскошную шевелюру Изабеллы.
   — Ах ты сучка! — кричала я. — Так вот в чем дело! Как же ты посмела! Ты всю жизнь вспоминать будешь только свой желудок!
   Возможно, я убила бы её, но жены меня остановили, решив, что кара за Фрысика слишком тяжела. Изабеллу потащили на кухню и учинили допрос.
   — Зачем ты это сделала? — строго спросила Татьяна.
   Я с Изабеллой говорить пока не могла. Я слишком кипела.
   — Чтобы не вызывали милицию, — почему-то рыдая, сообщила Изабелла.
   Рыдала она вполне искренне, и я даже заподозрила, не я ли тому причина. Вообще-то я лупила её нещадно, потому что в гневе я страшна.
   — А почему ты боишься милиции? — оживилась Тамарка.
   Видимо ей понравилось задавать этот вопрос.
   Изабелла посмотрела на Тамарку с недоумением, мол как же, так понятно почему.
   — Мой и без того меня страшно ревнует, — сказала она. — А тут сразу выяснится, что я была на дне рождения у Фролушки. К тому же менты будут все записывать, а я должна буду на их вопросы отвечать, ну мой сразу же и узнает, что я с Фролушкой отношений не порвала. Да ещё выяснится много разного. Зачем это мне? Мой очень ревнивый.
   — И не без оснований, — логично заметила Зинаида.
   Тамарка победоносно обвела присутствующих своими наглючими глазами и спросила:
   — Так что же, девочки, мы тут сидим? Трупа нет. Крови нет. Милицию вызывать бесполезно. Пора домой, мой Даня тоже умеет сердиться.
   Я вскочила:
   — Как это домой? Никто не уйдёт отсюда, пока я не докопаюсь до правды! Уйдёте только через мой труп!
   — Ну, это дело нехитрое, — спокойно заметила Татьяна.
   — А что мы её слушаем? — логично удивилась Зинаида, в позе зю прикуривая от конфорки. — Лично мне через три часа на работу. Просто встанем и пойдём. Что она нам сделает?
   — И мне через три часа на работу! — испугалась Полина.
   — И мне! — опомнилась Татьяна.
   — И мне! — схватилась за голову Изабелла.
   — Мама, видишь, всем на работу, — строго обратилась ко мне Тамарка. — Так что не кобенься, и пошли-ка с нами.
   — Попробуйте, — пригрозила я.
   — Да что она нам сделает? — рассмеялась Зинаида.
   Ужас, как противно она это делает! Просто Шапокляк! Так смеялась моя учительница по-французскому, может поэтому я учила английский?
   — Что я вам сделаю? — подбоченясь спросила я. — Всего лишь позвоню в милицию и сообщу все, что здесь было в эту бурную ночь. Вы и не дойдёте до своей работы, как окажетесь в каталажке!
   Жены застыли. Они были сражены.
   — А зачем тебе это надо, Мама? — изумилась Тамарка. — Трупа нет. Крови нет. Мили…
   Я не дала ей договорить.
   — Заладила, — трупа нет, крови нет, — закричала я. — Но я-то знаю, что все это было! Я-то не дура!
   — Мы знаем, что не дура! — стараясь меня заглушить, завопила Тамарка. — Да тебе-то все это зачем? Пусть все остаётся как есть и пошли домой! Тебе что, больше всех надо? Что ты вцепилась в эту милицию?
   — А ты не знаешь? — в свою очередь поинтересовалась я. — Не знаешь, почему я вцепилась в милицию? Так скажу тебе: чтобы выжить! Вы же грохнете меня! Удивляюсь, как ещё не грохнули!
   — Да зачем? — в один голос закричали жены.
   — Я же свидетель, — не без гордости ответила я и тут же свою мысль пояснила, не рассчитывая на их сообразительность. — Все слишком запутано. По моим предположениям, каждая из вас может быть убийцей.
   — И даже я? — наивно изумилась Изабелла, складывая губки гузкой и показывая какая она лапочка.
   — Ты особенно, — разочаровала я её. — Отличилась. Сначала предложила всем закатать труп Фрысика в ковёр и закопать на его же даче, после чего разделить имущество. Кстати, ход очень хитрый и умный. Пойди они все на это, тут же из свидетелей превратились бы в соучастников.
   Все ахнули, а я продолжила:
   — Удивляюсь, почему ты передумала. Видимо, посоветовалась с кем-то по телефону, и было решено, что соучастники не слишком надёжны, и будет верней если труп исчезнет вообще, как вроде его и не было. А потом ты замыла пятна крови.
   Жены шарахнулись от Изабеллы и беспомощно посмотрели на меня.
   — Но это не все, — сказала я. — Есть и другие варианты. Татьяна например. Она больше всех уцепилась за мысль закатать в ковёр Фрысика. И больше всех боялась милиции. А, зная язык Изабеллы, ей всего лишь надо было подождать, пока та ляпнет эту глупость про закатывание Фрысика в ковёр. Что касается пятен, тут Изабелла просто её опередила.
   Все с ужасом уставились на Татьяну.
   — Не все понятно и с Полиной, — продолжила я. — Она подозрительно долго относила нож, который мы отняли у Зинаиды. За это время нож можно было спрятать у стен Кремля. Думаю, именно тогда Полина помогала сообщникам избавляться от трупа.
   Теперь взоры жён обратились к Полине. Бедняжка задрожала и покраснела. Она тут же вывернула свои кармана, приговаривая: «Вот! Вот!»
   На стол легли драгоценности покойной матушки Фрола Прокофьевича.
   — Он все равно обещал подарить их мне, — стыдливо мямлила Полина.
   Жены обомлели от такой беспрецедентной наглости. Они даже нужных слов не нашли. Пользуясь этим, я продолжила.
   — Есть вопросы и к Зинаиде. Её поведение мне вообще кажется самым странным. Что это она все хватается за нож? Это же противно её логике.
   Все дружно уставились на Зинаиду.
   — А правда, — воскликнула Изабелла. — Что это ты вдруг взяла моду хвататься за нож? Раньше у тебя такой моды не было.
   — Думаю, это отвлекающий манёвр, — просветила всех я. — Чтобы Зинку никто не заподозрил. Это классика. Следуя логике, тот, кто намерен воспользоваться ножом, прилюдно за этот нож хвататься не стал бы, чтобы не привлекать к себе внимание. Именно поэтому тот, кто схватился за этот нож, автоматически выбывает из числа подозреваемых.
   — И это все, что у тебя есть против меня? — нахально спросила Зинаида.
   — Нет, не все, — ответила я, не собираясь раскрывать свои карты. — Пока сюда не приедет милиция, я больше и слова не скажу. Я не хочу подвергать свою жизнь опасности. Кто бы ни был из вас убийца, он больше всех боится меня, потому что я единственная вне подозрений, следовательно независима и управлять мною невозможно. Значит меня нужно убить. Просто удивительно, как ещё не прирезали меня под шумок. Но больше рисковать своей жизнью я не хочу. Чем я опасна преступнику?
   — Чем? — это жены, они опять ничего не поняли.
   — Да тем, что я могу заявить в милицию. Вы не можете, вы все боитесь, а я не боюсь и потому могу. Так я лучше сразу сделаю это и буду спокойно жить. Милиция, конечно же, никого не найдёт или посадит невиновного, но мне уже на это плевать. Вы все хороши, и нары давно по вам плачут. Главное, что я смогу жить без страха.
   — А Тамарка! — внезапно завопила Татьяна. — Почему ты ничего не сказала про Тамарку?!
   — Тамарка погрязла в грехах по уши, — заявила я, — но здесь она вне подозрений.
   — Спасибо! Ты настоящий друг! — обрадовалась Тамарка, звучно целуя меня в «фарш».
   Я взвыла от боли.
   — Это тебе за доску, — добавила она.
   Все остались довольны.
   И тут Зинаида вдруг явила свою логику.
   — А почему это обязательно надо думать, что убийца среди нас? — спросила она. — Имей мы такую способность, зачем было бы разводиться с Фролом, когда достаточно просто убивать всех его любовниц.
   — Что ты хочешь сказать? — удивились жены. — Не юли. Говори прямо.
   — Хочу сказать, что раз подозрения распределились между нами с такой равномерностью, то в них уже нет и смысла. Это то же, что ничего. Следовательно надо искать новую версию. И такая у меня есть.
   — Срочно говори! — закричал жены.
   Зинаида сделала жест, мол потерпите секунду, и буквой зю изогнулась над конфоркой. Жены с непередаваемым любопытством уставились на её тощий зад, не имея к этому заду ни малейшего интереса. Их любопытство, конечно же, было адресовано самой Зинаиде, а никак не её заду, но поскольку Зинаида исчезла из поля зрения…
   Наконец Зинаида прикурила и, страшно клубя дымом, начала.
   — Фрола убил посторонний мужчина, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — Этот же мужчина и вынес труп. Конечно, он был крупнее Фрола, но разве не бывает таких? Вот мой нынешний муж, к примеру, запросто мог бы Фрола убить и без всякого труда вынести его из квартиры. Когда бы он знал, что я здесь и не был бы так труслив…
   — Ты что, хочешь сказать, что Фроку убил твой муж? — изумилась Татьяна.
   — Ни в коем случае, — возразила Зинаида. — Мой муж безобиден, как таракан. Он пугается даже своей тени. По этой причине я меньше вас боюсь милиции. Всего лишь хочу сказать, что убийца нам не известен. Но Фрола он прекрасно знал и был с ним в контакте. Наверняка у него были причины грохнуть Фрола, но нам они тоже неизвестны.
   — Но как он проник в квартиру? — удивилась я. — На окнах решётки, а дверь на задвижке, открыть которую невозможно снаружи.
   Зинаида победоносно уставилась на нас, подняла вверх указательный палец и сказала:
   — О!
   Мы принялись гипнотизировать её палец.
   — Преступник проник значительно раньше, — торжествуя продолжила Зинаида, — когда дверь была ещё закрыта на ключ.
   Все смотрели на неё уже с уважением. Все, кроме моей Тамарки.
   — Он что же, не мог выбрать менее людного места? — съязвила Тамарка, которая уже страдала от того, что столь удачная мысль пришла всего лишь в Зинаидину голову, а не в мою, то есть не в голову её легендарной подруги.
   «И все же Тамарка, порой, бывает абсолютно трогательна,» — с нежностью подумала я.
   — Возможно, он не знал о нашем торжестве, — оправдывалась Зинаида, — поэтому и проник в такой неудачный день, когда здесь собрались все мы, жены Фрола. Сначала он проник, собираясь дождаться Фрола и тут же его зарезать, а потом уже пришли мы. Первой пришла Полина.
   Все уставились на неё.
   — Я ничего не заметила, — поспешила сообщить Полина. — Я не выходила из кухни и занималась стряпнёй. Если преступник здесь и был, то вёл он себя вполне бесшумно.
   — Все правильно, — подтвердила Зинаида. — Он спрятался, сами знаете, здесь можно спрятать целый полк. Спрятался и сидел, выбирая момент для убийства. Когда же пошли дела, мы начали скандалить и вышли из комнаты, он покинул укрытие, убил Фрола и спрятался опять.
   — Это похоже на правду! — радостно констатировала Изабелла — самая первая подозреваемая.
   Почуяв поддержку, Зинаида вдохновилась.
   — Потом злодей выбрал удачный момент, — пугая нас, закричала она, — и… И! И утащил Фрола в свою машину. Возможно Сонька и права, — Зинка решила поощрить и меня, — по мобильному он мог вызвать подкрепление, и Фрола несли уже двое. Впрочем, двое могли проникнуть и сразу, а потом сделать все по тому сценарию, который нам уже хорошо известен. Кстати, когда я шла сюда, то заметила незнакомую машину во дворе. Она стояла напротив подъезда.
   — И я заметила машину, — подпрыгнула от радости Полина.
   — И я, — воскликнула Татьяна.
   — И я, — сдержанно сообщила Изабелла, которая взялась за ум и старалась вести себя скромней: она уже не забегала вперёд и вообще, прикинулась молчуньей.
   — Я тоже заметила машину, — нехотя сказала Тамарка.
   И я вынуждена была признать, что рядом с подъездом стояла машина.
   — Вот, а теперь её нет, — подытожила Зинаида. — Следовательно я права. Фрола убил незнакомец, который проник в его квартиру перед нашим приходом.
   Со свойственной мне честностью, я молчала. Я была уязвлена.
   «Потрясающе, — думала я. — Это очень похоже на правду, гораздо больше чем то, что нагородила я. Даже обидно, что не я это придумала. Может у Зинки и в самом деле логика? Похоже, и способность к анализу тоже ей присуща.»
   — И что теперь? — спросила у меня Тамарка, всем своим видом выражая, что остальные ей противны. — Мама, как нам теперь быть? Ведь тогда выходит, что все мы в опасности, а не ты одна.
   — Ты права, — согласилась я. — Преступник видел вас, слышал все ваши разговоры, и у него легко может возникнуть желание поубивать вас немедленно. Поскольку сразу это сделать сложно — слишком много визгу — он постарается сделать это поодиночке. Я бы на вашем месте уехала и где-нибудь отдохнула. Подальше от Родины.
   — Я не могу, у меня бизнес! — закричала Тамарка.
   — И я не могу, у меня наука! — заявила Зинаида.
   — А у меня муж, — скучая, сообщила Изабелла.
   — А у меня и бизнес и муж, — пригорюнилась Татьяна.
   — А я терпеть не могу уезжать за пределы Родины, — очень патриотично выразила свою мысль Полина.
   — Что ж, — вздохнула я, — тогда никак не смогу поручиться за то, что вы останетесь живы.
   В общем, как это не глупо, мы разошлись по домам. Жены, постанывая и позевывая, без всякого сожаления удалялись от дома покойного прям-таки с неприличной скоростью. Одна я, сдерживая в себе желание прикоснуться ободранно щекой к родной подушке, отправилась на поиски трупа.
   Я, пользуясь ранним часом, терпеливо обошла всех соседей, в надежде, что может быть кто-то видел что-нибудь для меня полезное. Ведь дом такой большой. Столько народу. И у каждого по два глаза. Это сколько же здесь глаз?!
   По опыту знала: соберись лично я, когда поломан мусоропровод, вынести мусор в баки соседнего двора, и на пути то и дело будут появляться соседи, а потом по двору пойдёт слух, что Мархалева подбрасывает свой мусор в чужие баки, за которые не платит. Так неужели же кому-то так повезло, что вынесли целый мужской труп, никого на своём пути не встретив?
   Нет, не повезло, очень скоро выяснила я. Сосед Фрысика с третьего этажа страдал бессонницей и курил на балконе. Он увидел как из подъезда две женщины вынесли какой-то очень длинный свёрток, похожий на скатанный ковёр. Судя по всему, свёрток был для них слишком тяжёлый, потому что женщины то и дело опускали его на асфальт, чтобы передохнуть и взяться поудобней. Свёрток они потащили через тротуар к дороге. Туда почти тут же подъехал автомобиль из которого вышел мужчина. Он помог этот свёрток загрузить, после чего уехал, а женщины, поправляя причёски, побежали обратно в подъезд. Все это происходило примерно в то время, когда пропал труп Фрысика.
   Просто блеск! Все сходится. Теперь понятно, почему так заспешили домой эти жены. Как минимум двое из них совсем не были заинтересованы в опросе соседей. К огромному моему сожалению, сосед не смог назвать их более точных примет, чем туфли и платье. С уверенностью он утверждал лишь одно, что это были высокие и худощавые женщины.
   Его легко понять, было слишком темно. Фонари во дворе не горели. Причём, по странному стечению обстоятельств не горели они именно в этот вечер.
   А машина, которая привлекла всеобщее внимание, по иронии судьбы принадлежала именно этому соседу.
   — Я всегда её там ставлю, — сказал он. — Никто не возражает, и мне очень удобно.
   — А куда же она делась среди ночи? — спросила я.
   — Сын работает в ночную смену. На ней он и уехал.
   Просто, как и все в этой жизни.

Глава 13