Миллер Линда Лейл. Лили и майор

   Когда он заметил, как она держится за его руку, так, словно в этом юнце сосредоточились все возможные человеческие достоинства, он едва подавил в себе желание, изрыгая проклятия, помчаться следом за ними во тьму. Он сгорал от ярости, понимая, что Лили ни за что не стала бы подобным образом вести себя с ним на людях, с Калебом, даже несмотря на все, что между ними было до этого.
   Мрачнее тучи Калеб развернулся и вошел в дом. В передней он едва не налетел на Гертруду Тиббет.
   — Ах, вот вы где, — воскликнула она, почему-то с трудом переводя дыхание и в явном замешательстве. — Нет, благодарю покорно, но здесь слишком душно, просто яблоку негде упасть.
   С улыбкой Калеб отступил назад, зная, что этой предназначенной для чужих ушей фразой Гертруда хочет дать ему понять, что срочно хочет поговорить с ним наедине.
   — А где Лили? — поинтересовалась хозяйка, опираясь на руку Калеба, который заботливо помог ей устроиться на перилах крыльца.
   — Почем мне знать? — подчеркнуто равнодушно пожал плечами майор, повернувшись спиной в ту сторону, куда только что удалились две едва различимые впотьмах фигуры.
   — Я полагаю, что вы прекрасно об этом осведомлены, Калеб Холидей.
   — Виноват, — смущенно хмыкнул майор. — Я только что видел, как она ушла с капралом Пирзом.
   Гертруда на мгновение нахмурилась, но в конце концов ей удалось избавиться от какой-то неизвестной Калебу мысли, и на ее лице явственно проступили признаки досады и возмущения.
   — Вы же знаете, что она все время следила за вами. Не спускала с вас глаз всякую минуту, когда думала, что вы не смотрите в ее сторону.
   — а о чем вы хотели со мною поговорить? — поинтересовался Калеб, которому последняя новость пришлась весьма по душе.
   — Судя по всему, Сандра не уедет в Фокс Чейпл, — со вздохом сообщила Гертруда. — Они с Робертом Костнером полюбили друг друга.
   — Понятно, — недовольно пробормотал Калеб. Он от всей души был бы рад, если бы Сандра наконец нашла свое счастье в жизни, но мало доверял ее чувствам. Эта женщина сама не знала, чего хочет.
   — И она уверена, что забеременела.
   Калеб предпочел промолчать.
   — Ты же помнишь о том, что случилось в прошлый раз. Она желает остаться, Калеб, и выйти замуж за Роберта.
   Если бы речь шла о ком-то другом, Калеб мог бы надеяться, что замужество благотворно повлияет на взбалмошную дамочку. Но коль скоро речь шла о Сандре, ни о чем подобном не могло быть и речи.
   — Отец ребенка — Костнер?
   — Да. — Гертруда невольно опустила глаза и принялась от смущения разглаживать юбки. — Сандра утверждает, что это так.
   — Я желаю им счастья, — не задумываясь, произнес Калеб, хотя и не мог удержаться от сочувствия к юному лейтенанту, поскольку слишком хорошо знал, какой непостоянной и безответственной особой была Сандра.
   — Это очень мило с твоей стороны, особенно если вспомнить, что было между вами раньше. Однако я боюсь, что мне еще раз придется попросить тебя об услуге.
   — О какой? — неохотно спросил Калеб, хотя знал, что не сможет отказать Гертруде в любой, даже самой невероятной просьбе.
   — Мы долго думали с Сандрой, как лучше поступить, и решили, что до свадьбы ей все же лучше уехать в Фокс Чейпл. Через несколько недель лейтенант Костнер присоединится к ней, но ему нужно время, чтобы уладить здесь служебные дела. Я бы хотела в свою очередь быть уверенной, что Сандра в целости и сохранности доставлена на поезд, отправляющийся из Спокана.
   Хотя Калеба мало радовали очередные заботы, свалившиеся на его голову, он охотно согласился помочь Гертруде, и не только из-за дружеских чувств, питаемых им к семейству Тиббетов. Ведь оказавшись в Спокане, он сможет кое-что предпринять для того, чтобы нанять агента от Пинкертона для розыска пропавших сестер Лили.
   — Кстати, ты знаешь, в Спокане живет брат Лили, — добавила Гертруда ровным тоном.
   — Ты не имеешь представления о том, как его зовут? — поинтересовался майор. Хотя Лили и упоминала в их разговорах про своего брата, Калеб ни за что не смог бы восстановить сейчас в памяти имя, которое она называла.
   — Нет, — улыбнулась Гертруда с таким видом, словно оправдалось одно из ее самых заветных мечтаний, — но я уверена, что, если ты спросишь у Лили, она охотно тебе об этом скажет.
   Калеб сильно сомневался, пожелает ли Лили вообще с ним разговаривать, но автоматически кивнул, в то время как его взгляд не отрывался от темной улицы: он все еще надеялся, что Лили вот-вот вернется.
   — Просто чудесно видеть, что ты наконец-то в кого-то влюбился, Калеб, — мягко рассмеялась Гертруда. — Я уже было перестала надеяться, что мне доведется танцевать на твоей свадьбе.
   Калеб уселся возле Гертруды на перилах крыльца и взял ее руку, запечатлев на ней легкий поцелуй. Он и сам не мог сказать с уверенностью, так ли уж он влюблен, но ему не хотелось ее разочаровывать.
   — Раз уж я не могу жениться на тебе, — пошутил он, — придется подыскать кого-нибудь другого.
   — Она не надоест тебе, даже если вы проживете до девяноста лет. Лили — именно та девушка, которая тебе нужна, Калеб. И хотя она еще не раз будет испытывать твое терпение, тем не менее она будет дарить тебе лучшие часы в твоей жизни. И она нарожает тебе чудесных, красивых детей.
   Калеб позволил себе на секунду представить Лили в качестве матери его детей и тут же почувствовал, как все напряглось у него в паху.
   — Так ты полагаешь, что я всерьез ухаживаю за ней? — спросил он как можно непринужденнее, стараясь не выдавать охватившего его сладостного порыва.
   — Я знаю, о чем вы говорили с Джоном, — отвечала Гертруда, — и согласна почти со всем, что он тебе насоветовал. Лили относится к тому типу женщин, которых необходимо поддразнивать: она не верит, что в жизни что-то дается просто так, без боя.
   Калеб снова встал и прислонился к столбикам, подпиравшим перила: он тщетно всматривался в ночную тьму, надеясь различить в ней силуэт Лили.
   — Я боюсь, что, если наша борьба затянется, она просто сведет меня с ума, — сказал он.
   Гертруда рассмеялась, отчего под нею заскрипели деревянные перила. Она встала и дружески похлопала Калеба по спине.
   — А вот это верный признак того, что она именно та, которая нужна тебе, — заверила она. И на том вернулась к гостям.
   Калеб же остался в одиночестве на крыльце. По его мнению, для него лично эта вечеринка уже закончилась.
 
   Когда Лили с Уилбуром добрались до тесной лачуги, в которой обитала Велвит, не было похоже, чтобы там сейчас находился Джадд Ингрэм.
   — Можно нам войти? — осведомилась Лили, несказанно обрадованная последним открытием.
   В полуотворенную дверь на них в изумлении уставилась физиономия Велвит.
   Наконец хозяйка лачуги вздохнула и вышла на крыльцо. На ней был надет все тот же засаленный халат, а лицо заметно раскраснелось.
   — Господь его знает, что вам тут надо, — пробурчала она.
   — Я пришла поговорить с вами по поводу нового места работы, — храбро заявила Лили, входя в состоявший всего из одной комнаты крошечный коттедж. Хотя повсюду здесь виднелись следы запущенности, было видно, что хозяйка по мере сил старается поддерживать в нем чистоту.
   — Какой еще работы? — спросила Велвит, потуже затянув пояс на халате и не в силах скрыть блеснувшую во взгляде надежду.
   — Работу экономки. Миссис Тиббет с ног сбилась, она не может найти себе женщину, которая могла бы убирать в доме и готовить еду…
   — Миссис Тиббет, вот как? — ехидно засмеялась Велвит. — Мадам полковничиха собственной персоной? Да она в жизнь не допустит такую, как я, даже на свое заднее крыльцо, а не то что позволит вытирать пыль со всяких финтифлюшек в своей расчудесной гостиной, да к тому ж без присмотра!
   — Но ведь вы не можете этого сказать наверняка, пока сами не переговорите с нею, не правда ли? — не сдавалась Лили, скрестив руки на груди и вызывающе задрав подбородок. Уилбур, чувствуя себя крайне неловко, не отходил от нее ни на шаг, и Лили показалось, что он не в первый раз попадает в этот дом.
   — И вы что же, можете дать мне ре-ко-мендацию, мисс Лаковые Туфельки? — вопросила Велвит.
   — Если уж на то пошло, то могу. Именно потому я и пришла сюда — позвать вас прямо сейчас пойти со мною. У миссис Тиббет сегодня вечеринка, и она прямо с ног сбилась со всей этой готовкой, уборкой и прочим. Так что, у вас есть неплохой шанс показать, на что вы способны.
   — Это что же, ловушка? — сощурившись, спросила Велвит, однако было ясно, что она уже заинтересовалась предложением Лили.
   — После того, что вы учинили на моем заднем дворе, это было бы только справедливо, — отвечала Лили, нетерпеливо постукивая по полу туфелькой, — но, к сожалению, правда заключается в том, что миссис Тиббет срочно нуждается с экономке. Такой, на которую она могла бы положиться.
   — Погодите-ка снаружи вы оба, покуда я переоденусь, — пробурчала Велвит, взмахнув рукой в сторону двери.
   Лили с капралом вышли на крыльцо. Дождь снова полил как из ведра, и Лили подумала о том, как неприятно ей будет одной добираться до дому. Зато там ее ждал легкий ужин, а также подогретая вода для того, чтобы принять ванну. А после ванны она еще немного почитает про Салли-тайфун.
   — Я готова, — грубо заявила Велвит, появившись на крыльце в своем старательно отутюженном выходном платье и с потрепанным зонтиком в руках. — Но только если это все же окажется шуткой, мисс Лили, то пеняйте на себя, ведь я мигом продам вас первому попавшемуся индейскому бандиту с большой дороги.
   Лили натянуто улыбнулась и невольно покрепче уцепилась за локоть Уилбура, не сводившего взгляда с Велвит.
   — Все в порядке, — шепнул он. — Она вовсе не хочет причинить вам вреда, — успокоил он Лили.
   — Это еще посмотрим, — перебила его Велвит, обладавшая, по всей видимости, превосходным слухом.
   И они под проливным дождем направились в сторону дома Тиббетов, войдя внутрь через заднюю дверь.
   На кухне они застали саму миссис Тиббет, безуспешно пытавшуюся в этом беспорядке вымыть хотя бы несколько тарелок, чтобы поставить свежие приборы перед вновь прибывшими гостями.
   — Дайте-ка я об этом позабочусь, миссис, — сказала Велвит, оттеснив хозяйку в сторону от раковины одним движением своих мощных бедер.
   — Это кто такая? — осведомилась Гертруда, с надеждой переводя взгляд с Велвит на Лили и обратно.
   — Позвольте представить вам Велвит Хьюз, — отвечала Лили, тоже повязав фартук поверх платья и доставая свежее посудное полотенце, пока Велвит принесла теплую воду в ведре, стоявшем на плите. — Она хотела бы служить в вашем доме экономкой.
   — Я и сама могу за себя сказать, — перебила ее Велвит, от смущения раскрасневшись и потупив взгляд. — Я и впрямь ищу себе работу, мэм.
   — Ну что ж, вы в любом случае можете поработать у меня нынче вечером, — отвечала миссис Тиббет. — А насчет будущего мы сможем поговорить потом, когда уйдут все эти люди и я немного приду в себя, выпив в тишине чашку чая.
   — Ну-ка, солдатик, — грубовато обратилась Велвит к Уилбуру, всучив ему в руки ведро, — принеси нам воды.
   Уилбур хотел было отпихнуть ведро обратно, но, поймав взгляд Лили, потупился и направился на задний двор, где находился ручной насос.
   — Оставьте это, — попыталась протестовать миссис Тиббет, увидев, что Лили принялась вытирать и расставлять по полкам тарелки. — Ведь вы — гость в этом доме.
   — Но вы же не станете лишать меня впервые представившегося шанса заплатить вам делом за все добро, что сделали для меня? — пошутила Лили, улыбаясь и не прекращая работы.
   Миссис Тиббет хотела было возмутиться, но передумала, понимая, что это будет бесполезно. И она покинула кухню, чтобы присоединиться к гостям. Уилбур натаскал уже достаточно воды, и работа закипела. Велвит принялась напевать что-то маловразумительное, передавая Лили отмытые до кристальной чистоты тарелки миссис Тиббет.

ГЛАВА 10

   — Желаю вам удачи, — сказала Лили, когда последняя тарелка была вымыта, вытерта и поставлена на место. Уилбур ушел к себе в казарму, и они с Велвит остались на кухне одни. Из-за неплотно прикрытой двери было слышно, как, прощаясь, уходят последние гости.
   — Но ведь вы не оставите меня с ней одну, — вдруг запаниковала Велвит, застыв посреди кухни в своем праздничном платье и с руками, облепленными мыльной пеной, — ведь вы еще не уходите?
   — Ухожу, — отвечала Лили с дружеской улыбкой, стараясь пригладить растрепавшиеся волосы. — Вы и сами прекрасно сможете постоять за себя. — С этими словами она направилась к двери, накинув на плечи сырой плащ.
   Она уже стояла на пороге, когда ее остановил хриплый возглас Велвит:
   — Лили?
   — Да? — отвечала та, обернувшись.
   — Спасибо вам.
   — Не за что, Велвит, — улыбнулась Лили.
   Свет уличных фонарей едва пробивал непроглядную тьму, и Лили заторопилась, желая как можно скорее оказаться дома. Подойдя к своему миниатюрному коттеджу, она увидела, что над его трубой вьется дым, а в комнате кто-то зажег свет.
   Лили подкралась к окну и, взобравшись на не засеянную еще клумбу, заглянула сквозь запотевшее стекло. За ее столом, по хозяйски покуривая трубку, расположился Калеб.
   — Что вы здесь делаете, Калеб Холидей? — вскричала она, пинком распахнув дверь и кометой влетая в комнату.
   — У тебя почти кончились дрова, — невозмутимо отвечал он, — вот я и принес немного из своего запаса. Мне скоро должны привезти еще.
   — Разве для этого надо было забираться в мой дом и располагаться здесь как хозяин?
   — Апрельские вечера бывают ужасно холодными, — со вздохом отвечал Калеб, попыхивая трубкой. Вопреки ожиданиям Лили, говорил он совершенно серьезно и ироническая усмешка не кривила его губы. — Я хотел, чтобы у тебя в коттедже было тепло, вот и все.
   — Ну, во всяком случае, я не люблю, когда у меня дома курят, — пробормотала Лили, не сдаваясь.
   — Вот когда ты обзаведешься собственным домом, тогда и будешь устанавливать свои порядки, — спокойно сказал Калеб. Голос его звучал утомленно. — Присядь, Лили, нам надо кое о чем поговорить.
   Чувствуя себя слишком усталой, чтобы спорить, Лили сбросила плащ и уселась, подперев рукой подбородок.
   — Ты ужинала сегодня?
   — Калеб, я не ребенок. И ем тогда, когда захочу.
   — Чудесно. — Он пожал плечами и налил себе в чашку кофе из ее кофейника, при этом ему и в голову не пришло хотя бы для приличия сказать что-то вроде «с вашего позволения, мэм». — А теперь расскажи мне, пожалуйста, о своем брате. Лили сердито посмотрела на Калеба.
   — Его зовут Руперт Соммерс, и он учитель в школе, — неохотно отвечала она.
   — Твои сестры?
   Лили поднялась и стала наливать себе кофе, чтобы скрыть волнение, вызванное этим вопросом. В такие вот ненастные ночи, смертельно устав за день на работе, Лили думала о том, что вообще не суждено встретиться с сестрами.
   — Я ведь уже рассказывала тебе о них. Что ты еще хочешь знать?
   — Я просто сгораю от любопытства, мне интересно все до мелочей, — отвечал Калеб.
   — Их зовут Каролина и Эмма. Каролина самая старшая; ей сейчас двадцать один год. У нее темные волосы и карие глаза. Эмме двадцать лет. У нее золотистые волосы с медным отливом. А глаза голубые.
   — И это все, что тебе о них известно?
   — Я тринадцать лет не видела их, Калеб. — Лили с чашкой кофе вернулась за стол. — Мы часто пели вместе, — едва слышно прошептала она. В ушах зазвенели слова их детской песенки.
   Цветочки цветут на лужайке…
   все трое так любят друг друга…
   маргаритка, и роза, и лилия…
   — У Эммы был самый верный слух и голос, — продолжила Лили вслух. — А Каролина любила всеми руководить — особенно мною.
   — Это естественно, ведь ты же была самая младшая, — впервые позволил себе улыбнуться Калеб.
   Лили ясно, словно наяву, услышала, как поучает ее Каролина:
 
   «…Поспеши и застегни свои башмачки, Лилли-дилли… и не реви, я обещаю, что все будет хорошо… а когда я стану взрослой и разбогатею, я куплю для тебя кучу самых красивых платьев…»
 
   — А у тебя есть братья или сестры?
   — У меня есть старший брат, Джосс, и младшая сестренка, Абигейл, — отвечал Калеб, во взгляде которого промелькнула неподдельная тоска.
   — И они живут в Пенсильвании — в Фоке Чейпл?
   — Вы с Эммой и Каролиной — дочери одного отца? — торопливо кивнув, поменял тему разговора Калеб.
   Хотя он задал слишком деликатный вопрос, Лили просто не хватило сил напомнить ему об этом. Все, что она хотела — добраться наконец до ванны и потом отправиться спать.
   — Я не знаю, — честно призналась она, поскольку стыд и горечь давно уже перегорели за эти годы. — Но фамилия у нас у всех одна.
   — Мы с Сандрой уезжаем завтра, с самого утра, — непринужденно сообщил он, поднимаясь и отодвигая стул. Лили ощущала какой-то странный, возникший между ними в последнее время барьер: словно это не Калеб так недавно сжимал ее в объятиях, не он сливался с нею в неудержимом страстном порыве.
   И вот Лили покинута — после того, как случилось непоправимое. Бесценный дар, женское целомудрие, она отдала ему. И теперь он утратил к ней интерес.
   — Доброй ночи, Калеб, — произнесла она, следя за тем, как он направляется к двери.
   — Доброй ночи, — отвечал он, не удостоив ее даже взглядом — не то что поцелуем на прощанье. Лили поняла, что его мысли уже далеко от нее.
   Твердя себе, что это даже хорошо, если Калеб охладел к ней, поскольку все равно она и в мыслях не держала выйти за него замуж, Лили поставила греться ведро с водой.
   Съев свой неизменный вареный картофель с двумя тонюсенькими ломтиками бекона, Лили стащила с подставки самую большую лохань и водрузила ее посреди комнаты, прямо на полу. Вскоре ванна была готова.
   Поскольку на окнах ее коттеджа висели только тонкие сатиновые занавески, Лили до минимума прикрутила фитиль в лампе, прежде чем решилась раздеться и залезть в воду. Она как раз стояла в лохани, обнаженная, словно греческая статуя, как вдруг дверь неожиданно распахнулась, и Лили окатил порыв холодного воздуха.
   — Я забыл свою шляпу, — как ни в чем не бывало заявил Калеб, однако при виде изящной фигурки Лили в его янтарных глазах моментально разгорелось пламя.
   Сделав тщетную попытку прикрыться, несколько мгновений она стояла, не в силах пошевелиться от гнева, а потом рявкнула:
   — Вон отсюда!
   — Тебе лучше запирать двери на ночь, Лили, — заметил Калеб, разыскав шляпу. — Ведь это мог быть не я, а один из клиентов.
   — Я уверена, — буквально лопалась от злости Лили, — что заперла ее в тот самый миг, как ты вышел!
   Калеб ухмыльнулся и зашел к ней с тыла. Конечно, она тут же развернулась, но недостаточно быстро.
   В бессильной ярости она следила, как Калеб бросил шляпу на стол и уперся руками в бока.
   — Знаешь что, Лили, — беззастенчиво заявил он, — если ты не поторопишься с мытьем, то вода скоро остынет.
   — Я буду просто счастлива принять наконец ванну, — прошипела она, — но только когда ты наконец уберешься отсюда!
   Он расхохотался и обхватил ее руками за талию. Вытащив из лохани, он прижал Лили к своей груди.
   — Я хочу получить прощальный поцелуй.
   — Тебе здорово повезет, если я при этом не откушу твой нос! — фыркнула она, молясь про себя, чтобы в эту минуту никого не занесло к ее коттеджу, ведь вся эта возмутительная сцена наверняка была отлично видна сквозь окна.
   — Да неужели? — поддразнил он, пронеся ее через всю комнату и уложив на кровать.
   Прежде чем Лили успела сделать попытку освободиться, он уже пристроился возле. Лили пыталась найти в себе силы противостоять его чарам, но верх взяло гораздо более древнее, инстинктивное желание. А Калеб продолжал ласкать, губами щекоча кожу у нее на шее.
   — Прикажи мне убираться отсюда, Лили, — лукаво прошептал он бархатным голосом. — Скажи мне, что ты не хочешь меня, и я уйду. Неужели страсть одержала верх над твоей гордостью?
   — Возьми меня, — зашептала Лили, не в силах оставаться равнодушной к его ласкам. — О, Калеб, пожалуйста…
   Он протянул руку, чтобы погасить огонь в лампе, а потом торопливо скинул с себя всю одежду.
   По тому, как вздрогнуло мощное, мускулистое тело Калеба, она поняла, что он вот-вот утратит над собою контроль, и ей немедленно захотелось заставить его сделать это. Лили резко приподняла бедра в неудержимом страстном порыве, вырвав у Калеба лихорадочный стон от наслаждения.
   Пружины на кровати жалобно скрипнули, когда он налег на нее раз, другой и третий, и ей пришлось до крови закусить губу, чтобы ее крики не услышали обитатели форта.
   Когда пламя страсти достигло наивысшей точки, Калеб наклонился и поцелуем заглушил ее вопли восторга, слив их со своими.
   Они надолго замерли друг подле друга, залитые потоками лунного света. Наконец, не произнеся ни слова, Калеб поднялся и стал одеваться.
   Лили тут же накинула на себя одеяло и отвернулась к стене. Теперь, когда огонь желания утих, ее вновь обуяла гордость, причем весьма болезненно уязвленная.
   Она услыхала, как зазвякало железо, а потом порыв холодного воздуха проник к ней под одеяло, когда Калеб распахнул заднюю дверь. Она поняла, что он отправился к насосу, чтобы набрать свежей воды.
   Лили лежала неподвижно, пока Калеб не подошел к ней, легонько похлопав по мягкому месту, стыдливо прикрытому сейчас одеялом.
   — В твоей лохани полно теплой воды, — сообщил он. — Не забудь закрыть за мною дверь.
   — Калеб… — начала было Лили, резко обернувшись к нему.
   — Мы и так наглупили более чем достаточно, — перебил он, назидательно подняв палец. — Я уезжаю на день или два. И когда я вернусь, я хочу, чтобы ты уже перебралась в мой дом, где тебе давно надлежит находиться.
   Прежде чем Лили сообразила, что ответить, Калеб уже захлопнул за собою дверь.
   Лили тут же вскочила и задвинула засов, хотя что толку запирать конюшню после того, как лошадь уже украли.
   Не зажигая света, Лили на ощупь нашла стоявшую на полу лохань с водой и забралась в нее. Горячая вода должна смыть с нее не только запах тела Калеба, но и само воспоминание о его объятиях. Однако потребность в этом человеке жила в ней гораздо глубже, в самой сердцевине ее души, куда она не смогла бы добраться с мылом и мочалкой.
   Лили долго, с наслаждением мылась, а потом вытерлась насухо и облачилась в свежую фланелевую ночную рубашку. Забравшись в постель, девушка с головой укрылась одеялом и всласть наплакалась, проклиная Калеба, который оставил ее одну-одинешеньку спать в этой ужасной постели.
 
   Ранним утром следующего дня в дверь Лили постучалась Велвит Хьюз, снова облаченная в свое парадное перкалевое платье, с потрепанным чемоданом в руках.
   — Я нынче утром перебираюсь на житье к Тиббетам, — сообщила она таким тоном, будто они с Лили всю жизнь были самыми близкими подругами, — и я должна вас за это поблагодарить!
   — Глупости, — отвечала Лили, отвлекаясь от очередного запроса по поводу своих сестер: в этот день погода была еще хуже и не позволяла ей заняться стиркой. — Просто вы трудолюбивая, а миссис Тиббет нужна экономка, вот она и взяла вас на работу. И во всем этом только ваша заслуга.
   — Как я вам? — спросила Велвит, поставив на пол чемодан и горделиво расправляя складки не платье.
   — Прекрасно, — кивнула Лили. — У меня как раз кофейник на плите. Вы не выпьете со мной чашечку?
   — Времени нету, — покачала головой Велвит. — Не хочу я в первый свой день опаздывать.
   — Я полагаю, теперь у вас будет своя комната в доме Тиббетов? — поинтересовалась Лили, огорченная тем, что ей придется пить кофе в одиночестве, да еще в такой тоскливый дождливый день.
   — А в ней расчудесные шелковые занавески на окнах, да к тому же я слыхала, что там есть и ванна со всякими штучками-дрючками.
   — Да, это впечатляет, — улыбнулась Лили, но тут же помрачнела: — А как насчет Джадца?
   — Я и на милю теперь не подпущу к себе такого типа, как он, — поклялась Велвит, сердито взмахнув рукой. — А он и вякнуть не посмеет, ведь побоится полковника.
   Лили подумала, что такие, как Джадд, не сдают обычно свои позиции без боя, но не захотела своими сомнениями портить настроение Велвит, поэтому просто кивнула.
   — Вы бы сами поопасались Джадда, — простосердечно предупредила Велвит, поднимая с пола чемодан и открывая дверь. — Он никому ничего не прощает.
   Лили пообещала, что будет осторожна, и поднялась из-за стола, чтобы проводить гостью. Глядя в окно вслед торопливо удалявшейся новообретенной приятельнице, Лили почувствовала непонятную тоску — по чему-то необычному, по людям, с которыми она никогда не встречалась, по местам, которые ей не довелось повидать.
   Вернувшись за стол, она закончила первое за это утро письмо. Проштудировав свою географическую карту, она вздохнула и взялась за следующее.
 
   — Я прекрасно знаю, что делаю, Калеб Холидей, — настаивала Сандра, изо всех сил вцепившись в сиденье коляски, которая прыгала по размытой дождем дороге.
   — Очень на это надеюсь, — отвечал Калеб, покосившись на нее. — Твоя репутация может выдержать один расторгнутый брак, но два будет уже слишком.
   Сандра выпустила из рук край скамьи и принялась поправлять свои изящные перчатки.
   — Во всяком случае, не тебе читать мне нотации, — сказала она наконец. — Ты давно уже мне не муж.
   — И никогда им не был, — подхватил Калеб, пожимая плечами.
   Сандра выпрямилась и принялась смотреть по сторонам в надежде найти посторонний предмет для беседы. Вскоре лицо ее просветлело.