Миллер Линда Лейл. Лили и майор

   — Я ведь скоро увижу Джосса и Абигейл. Ты не хотел бы им что-нибудь передать?
   — Нет, — ледяным тоном отвечал Калеб, не глядя на Сандру.
   — Калеб… — Он почувствовал, как на его плечо легко легла маленькая ручка, — Ну ладно, — слегка смягчился он, — скажи Абигейл, что я скучаю по ней и что мне очень понравились носки, которые она прислала мне на прошлое Рождество…
   — Сказать по чести, Калеб, — заявила Сандра трагическим тоном, — ты кажешься мне иногда самым настоящим мерзавцем! Ну скажи, что может заставить тебя вернуться домой: похороны члена семьи?
   Калеб грозно уставился на Сандру, надеясь, что взглядом заставит ее замолчать. Он избегал не только обсуждать с кем-то свои домашние дела, но даже размышлять на эту тему. Война расколола семью Холидей, как топор дровосека сухое бревно, но ведь это не могло длиться вечно.
   — Война давно закончилась, — мягко уговаривала его Сандра, — и твоя сторона победила. Ну почему ты не хочешь вернуться и помириться с братом?
   — Тебе этого не понять, — отчеканил Калеб, и на сей раз его тон несколько поубавил пыл Сандры.
   — А я думала, что ты хотел бы познакомить их всех с Лили, — заметила она невинным голоском, взирая на омытую дождем прерию.
   — Лили вовсе не намерена знакомиться с моим семейством, — отвечал Калеб, с невольной улыбкой вспомнив, как прошлой ночью вылавливал Лили из лохани с водой. — Честно говоря, она вообще не желает иметь со мной дела.
   — Присматривай за ней получше, Калеб, — взглянула на него из-под своих темных пушистых ресниц Сандра. — Если у мужской половины обитателей форта Деверо возникают по поводу нее вольные мысли, то возникают они и у женщин, которые обязательно постараются уязвить ее при первой же возможности.
   — Что ты хочешь сказать? — нахмурился Калеб.
   — Я вовсе не имею в виду тех потаскушек с Мыльной Улицы, о которых так печется Лили. Разве ты не заметил, как демонстративно избегали ее общества «добропорядочные» леди во время последней вечеринки? Они невзлюбили ее, Калеб, и не упустят шанса дать ей это почувствовать.
   — Но ведь Гертруда любит Лили, — возразил Калеб.
   — И это лишь подогревает их злобу. Мало того, что Лили намного привлекательнее, чем добрая половина девиц, обретающихся в форте, так ей еще надо было затеять прачечную. Лили очень горда, Калеб, и в этом ее слабость. И если только им удастся, они спихнут ее на Мыльную Улицу.
   Калеб еле удержался от того, чтобы сию же минуту не вернуться в форт Деверо, подхватить Лили в охапку и потащить следом за собой в Спокан. Будь она сейчас здесь, с ним, никто бы не осмелился причинить ей зло.
   — Бабы, — злобно пробормотал он.
   Сандра похлопала его по плечу с немым сочувствием.
 
   Когда Лили отправляла вновь написанные письма, ее ожидал большой сюрприз: потертый и помятый конверт. Обратный адрес гласил: «Чикаго», а почерк на конверте показался Лили смутно знакомым.
   У нее захолонуло в груди. Это же письмо от Каролины… или от Эммы… оно должно быть от них. Дрожащими пальцами Лили никак не могла надорвать край конверта.
   Из письма вылетел на пол не замеченный ею клочок бумаги, и сержант Киллоран, бывший в форте одновременно и продавцом и почтмейстером, вежливо подал ей его.
   — Вы слишком взволнованны, — заметил он, усаживая ее в кресло. — Вам лучше посидеть.
   Стоило Лили заглянуть в письмо, как рыдания сжали ей горло, а глаза защипало от слез. Послание было написано не сестрами, а Кэтлин Чалмерс Харрингтон, матерью.
   Потрясение было слишком сильным, и, не в состоянии сосредоточиться на содержании письма, Лили безвольно уронила его на колени, стараясь совладать с собой.
   — Вам лучше глотнуть вот этого, — с сочувствием сказал сержант Киллоран, протянув ей бокал. Она отпила глоток бренди, потом второй.
   — Плохие новости? — поинтересовался сержант.
   Лили неопределенно покачала головой и снова попыталась сосредоточиться и прочесть письмо. Кэтлин сообщала, что жизнь, в общем, была милосердна к ней, но все эти годы ее мучило раскаяние оттого, что она так жестоко поступила со своими детьми. Как только она пришла в себя от помутнения рассудка, которое, безусловно, было наслано на нее самим дьяволом, она много лет разыскивала своих дочерей, но добилась своего лишь недавно, когда смогла нанять хорошего детектива.
   И вот теперь Кэтлин искренне надеялась, что ее «чудесные девочки» простят мать и соберутся все вместе под ее крыло, поскольку, как ей кажется, дни ее уже сочтены.
   Лили отложила в сторону письмо и обратила наконец внимание на тот клочок бумаги, который едва не потеряла, если бы не учтивость сержанта Киллорана. Это оказался банковский чек на семьсот пятьдесят долларов, подписанный рукой Кэтлин.
   Семьсот пятьдесят долларов! Да это просто подарок судьбы!
   Лили, едва дыша, уставилась на чек, не веря своим глазам. Ведь эти деньги воплотят в жизнь ее мечты, по меньшей мере, их добрую половину. Хотя, конечно, она с трудом подавила в себе желание швырнуть эти деньги в лицо своей матери.
   Лили еще разок пригубила бренди и снова перечитала письмо. Она вспомнила жизнь в Чикаго, постоянный голод и страх. Она вспомнила солдата, норовившего залезть Кэтлин под юбку, и то, как сплетались их тела за полупрозрачной занавеской. Лили скомкала материнское письмо и швырнула его в печь вместе с конвертом.
   Ничего не замечая вокруг, она вышла на улицу, поглощенная мыслями о том, как с помощью присланного чека купит стадо овец, кучу всяких семян и наймет агента от Пинкертона… если только не решит этот чек вернуть.
   Уже дойдя до своего дома, Лили сообразила, что раз ее мать смогла разыскать ее, то равным образом она могла разыскать и Эмму, и Каролину. Стало быть, где живут сестры Лили, знает только Кэтлин.
   С замирающим сердцем, запыхавшись, Лили прибежала обратно в магазин. Не обращая внимания на мило щебетавших возле недавно привезенных тканей дам, она пробралась к печке и с облегчением увидела, что огонь в топке еще не разжигали. Лили вытащила письмо и конверт.
   — Я видела своими глазами, — прошелестел за ее спиной шепот, — она сидела вот здесь, в этом кресле, и бокалами пила бренди, словно мужчина…
   Лили даже не оглянулась, чтобы посмотреть, кто это сплетничает. Она старательно разгладила письмо, засунула его обратно в конверт вместе с банковским чеком и затем с независимым видом проследовала вон из магазина.
   Дома, усевшись за стол, она несколько раз перечитала письмо. В ее голове царило такое смятение, что до нее едва доходил смысл простых фраз.
   Наконец она собралась с мыслями, взяла перо и бумагу и решила написать ответ.
   «Дорогая мама», — начала было она.
   Лили растерзала этот клочок бумаги на мелкие клочья, не успели просохнуть на нем чернила. Кэтлин Чалмерс Харрингтон может, чего доброго, вообразить, что легко вернет себе расположение младшей дочери, но это далеко не так.
   «Многоуважаемая миссис Харрингтон», — написала Лили, решив, что такое обращение будет наиболее подходящим. Она сообщила в письме, что, Как это ни прискорбно, но она не в состоянии в данный момент покинуть свои «дела» на Западе. А затем, дрожа от волнения, поинтересовалась местонахождением своих сестер, прекрасно понимая, что, пройдут по меньшей мере недели, а то и месяцы, пока она получит ответ на больной вопрос.
   Она еще четыре раза переписывала письмо, пока не нашла его удовлетворительным. Затем, засунув банковский чек под обложку «Салли-тайфун», она снова поспешила в магазин. Когда речь шла о деньгах, Лили почти не колебалась, выбирая между гордостью и практицизмом.
   Сержант Киллоран взглянул на нее с дружеским участием, прежде чем проштемпелевал конверт и принял от нее положенную плату.
   — Ну, теперь-то у вас все в порядке, мисс Лили?
   — Да, — с чувством отвечала та, подумав, что впервые за тринадцать лет у нее появилась реальная возможность разыскать Эмму и Каролину. — У меня все просто чудесно. — И тут мысль о семи с половиной сотнях долларов, спрятанных дома в книге, заставила ее улыбнуться. Практицизм, несомненно, одержал верх.
 
   Утром в субботу Лили дожидалась прибытия кареты до Спокана, сжимая в руках билет и поставив свой саквояж на доски деревянной мостовой.
   — Меня зовут Сэм Харгрейв, если позволите, — приветствовал Лили улыбчивый возница, приподняв шляпу.
   Лили снисходительно улыбнулась такому простодушию. Отныне она чувствовала себя весьма значительное, а главное, самостоятельной особой.
   — Мы скоро отправимся? — осведомилась она.
   — Да, мэм, — кивнул головой Сэм, поправляя шляпу. — Вот только напою и накормлю своих лошадок, дам им часок передохнуть, и сразу отправимся.
   — Благодарю, — отвечала Лили. Она повернулась было в сторону магазина, откуда доносились голоса знакомых леди, в обществе которых она надеялась скоротать время. Поля ее желтой шляпки были опушены, чтобы солнечные лучи не били в глаза. К Лили подошла Гертруда Тиббет.
   — Вы ведь не покидаете нас совсем, не так ли? — спросила миссис Тиббет, беря обе руки Лили в свои. Неподдельное беспокойство, сквозившее во взоре полковницы, тронуло Лили до глубины души.
   — Нет, я вернусь этой же каретой в субботу, — сказала она. — Просто у меня появилось неотложное дело в Спокане, вот и все.
   — Неужели у вас что-то случилось, моя милая? — не успокаивалась миссис Тиббет. — Если вам нужна помощь, вы можете не сомневаться, что мы с Джоном…
   — Все в порядке, — мягко перебила ее Лили. — Я просто получила небольшое наследство… и решила положить деньги в банк, а также сделать необходимые закупки для своей фермы.
   — Постарайтесь вернуться как можно скорее, — попросила миссис Тиббет, покачав головой с легким недоверием и пожимая Лили руки. — Кстати, моя дорогая, ваша приятельница Велвит оказалась чудесной работницей. Это лучшая экономка, с которой мне когда-либо приходилось иметь дело. Лили просто сияла от радости.
   — Я даже подумываю взять ее с собой в Фоке Чейпл, когда Джон уйдет в отставку и мы вернемся домой. Если, конечно, до той поры она не выскочит замуж за солдата и не оставит нас.
   Упоминание о Фокс Чейпл вернуло Лили к мыслям о Калебе, и она тут же погрустнела. Она гадала, помнит ли он еще о том, что велел ей переехать к нему домой и дожидаться там его возвращения. Скорее всего, что нет. Но как бы то ни было, Лили считала, что чем быстрее она позабудет его, тем лучше.
   Миссис Тиббет на прощание нежно поцеловала Лили в щечку, произнесла еще несколько напутственных фраз, смысл которых Лили все равно не уловила, поскольку думала совсем о другом, и скрылась в дверях магазина. Две леди, с которыми Лили познакомилась на службе в церкви, подошли к остановке, и Лили дружески улыбнулась им.
   Однако они презрительно покосились в ее сторону и демонстративно подобрали юбки, отчего Лили почувствовала себя так, словно только что получила пощечину. С пылающими от стыда щеками она вскарабкалась поскорее в карету. В первый момент она подумала, что они узнали об ее близости с майором Холидеем, но тут же отмела это подозрение. Конечно, это из-за ее прачечной.
   Лили на миг захотелось догнать этих дам и объяснить им, что она никогда не взяла бы с приходящих к ней мужчин деньги за что-то иное, кроме стирки их белья, но гордость удержала ее от такой глупости. Она застыла на своем месте в глубине повозки, чинно сложив руки на коленях в ожидании, когда же наконец мистер Харгрейв объявит об отправке.
   Пышнотелая женщина в сопровождении прелестной девчушки заняла место в повозке напротив Лили с таким шумом, что весь экипаж затрясся и закачался.
   — Хелло, — поздоровалась девочка, улыбаясь Лили.
   Прежде чем та успела ответить, мамаша вежливой юной леди пребольно шлепнула ее по ручке:
   — И не вздумай опять заговорить с этой женщиной, Алвиния Бейкер!
   Лили стиснула зубы. Похоже, ей предстояла долгая поездка.

ГЛАВА 11

   Хотя в глубине души Калеб понимал, что Лили не будет ждать его возвращения из Спокана у него в доме, все же он был разочарован, убедившись в этом. Бродя по пустым и пыльным комнатам, глядя на затянутую в чехлы мебель, майор невольно фантазировал, как мог бы выглядеть его дом, будь здесь Лили.
   Сейчас здесь царили холод и тьма, но Лили зажгла бы огонь в каминах и в печи на кухне. Здесь пахло сыростью и запустением, но Лили наполнила бы воздух этих комнат ароматом свежевыпеченного хлеба и еще особым, женским запахом, а промытые окна засияли бы чистотой в лучах керосиновых ламп.
   Калеб горько вздохнул. Похоже, за эти несколько дней он совсем утратил чувство реальности. Теперь он убедился окончательно, что, хотя Лили и позволяла ему владеть своим телом, она никогда не разрешит Калебу овладеть ее мечтами.
   Походив в одиночестве еще несколько минут по дому, который он оставил после развода с Сандрой, Калеб вернулся в коляску. Его лошадь очень устала, и он шагом направил ее к коттеджу Лили.
   Завернув за угол, он мгновенно ощутил, что в ее доме что-то переменилось, и не в лучшую сторону. Подъезжая к калитке, майор понял, что в коттедже, скорее всего, никого нет.
   Калеб добежал до двери и принялся отчаянно барабанить в дверь. Не услышав ответа, он забежал на задний двор. Веревки для сушки белья были пусты, в очаге под котлом не горел огонь. Он толкнулся в заднюю дверь и обнаружил, что здесь тоже заперто.
   Раздосадованный и обеспокоенный, Калеб бросил лошадь с коляской прямо тут, возле калитки, и поспешил к Тиббетам. На его стук дверь открыла внушительных размеров особа в чепце и синем перкалевом платье.
   — Что вам угодно, сэр?
   Калеб попросил разрешения повидать Гертруду и был принят. Он разыскал свою приятельницу в гостиной, где она с увлечением рассматривала модели выкроек.
   — Где Лили? — спросил он, позабыв даже поздороваться.
   — Присядь, Калеб, и успокойся, — улыбнулась ему Гертруда. — Она вовсе не сбежала от тебя на край света. Я полагаю, Сандра благополучно добралась до поезда, без происшествий?
   — К концу недели она уже будет в Пенсильвании, — нетерпеливо кивнул Калеб, комкая в руках шляпу и усаживаясь на край дивана.
   — В некотором роде я ей завидую, — вздохнула Гертруда.
   — По поводу Лили, — напомнил Калеб, с трудом пытаясь усидеть на месте.
   — Она поехала в Спокан, чтобы купить гвозди, семена и что-то еще, — неторопливо сообщила миссис Тиббет, не отвлекаясь от выкроек. — Ей неожиданно повезло. Она купила билет на сегодняшнюю карету и уехала.
   — В Тайлервилль?
   — В Спокан, — повторила Гертруда.
   — Как это повезло? — не унимался Калеб.
   — Не имею понятия, милый, — пожала плечами хозяйка. — Она успела мне только сказать, что у нее появились деньги и она собралась покупать всякую всячину для своей фермы.
   Калеб едва слышно выругался и вскочил на ноги. Ему нужно было столько сказать Лили, он привез ей целую кучу подарков, и вот, пожалуйста, — она поднялась на крыло и улетела, словно птица. И она все-таки собралась строить эту свою проклятую ферму, маленькая упрямая скандалистка.
   — Лили вернется домой в будущую субботу, Калеб, — напомнила Гертруда тоном, в котором одновременно слышалось сочувствие и озабоченность. — И твои проклятия и метания не заставят ее вернуться ни на час раньше.
   Хотя в голове у Калеба царил полный беспорядок, в одном он был уверен твердо: он не в силах сидеть сложа руки и ждать до будущей субботы, пока вернется Лили. Ведь, выезжая из Тайлервилля, он разминулся с этой каретой и был теперь уверен, что сможет догнать ее в пути, если у него будет достаточно хорошая лошадь.
   Торопливо попрощавшись с миссис Тиббет, он выскочил из дома и направился туда, где оставил коляску. Запряженный в экипаж его собственный жеребец был слишком утомлен, и майор поспешил в сторону полковой конюшни.
   Двадцать минут спустя он уже мчался вдогонку за каретой. Еще через пятьдесят минут он шагом возвращался в форт Деверо: лошадь потеряла подкову.
 
   Хотя остановка в Тайлервилле была совсем недолгой, Лили успела подкрепиться куском пирога в столовой, где работала до того, как перебралась в Форт Деверо, и даже поболтала с Чарли. К ее великому огорчению, ни той надушенной дамы, ни ее дочки в карете не было, когда они продолжили путь. Лили уже подумала, что остаток пути ей придется проделать в одиночестве, но перед самым отъездом появилась привлекательная молодая особа в элегантном дорожном туалете. У нее оказалось много багажа, и она замучила Сэма, пока тот не уложил все тюки и коробки так, как ей хотелось.
   Устроившись напротив Лили, она тепло улыбнулась и сказала:
   — Хелло.
   — Хелло, — с готовностью ответила Лили. Эта встреча, казалось, должна была компенсировать то унижение, которое ей пришлось испытать при выезде из форта Деверо. — Меня зовут Лили Чалмерс.
   — Мисс или миссис?
   — Мисс, но, пожалуйста, зовите меня Лили.
   — Конечно, почему бы и нет. А я — Бианка Парриш, Лили, и очень рада познакомиться с вами. Скажите, куда вы направляетесь?
   — В Спокан, — Лили, не переставая улыбаться, посмотрела в ярко-голубые глаза новой знакомой. — А куда лежит ваш путь?
   — В Сан-Франциско, — после минутного колебания, заметно помрачнев, отвечала Бианка. — Боюсь, что здесь меня не ждет ничего хорошего.
   — Мне очень жаль, — с сочувствием сказала Лили.
   — Ерунда, — как можно веселее улыбаясь, пожала плечами Бианка. — Когда я вернусь домой, то сразу же выйду замуж и наверняка буду очень счастлива.
   Что-то в этой даме показалось Лили странным.
   — У вас здесь была работа? — спросила она, для того чтобы поддержать беседу.
   Карета вздрогнула, трогаясь с места, и Бианка рукой придержала украшенную перьями шляпку. В другой руке у нее была изящная сумочка.
   — Пожалуй, в некотором роде. Я ожидала, что здесь на мне женится один мужчина — вы уж извините, Лили, если вас это может смутить, но для меня такое облегчение поговорить с кем-то по душам, — и вдруг он является и сообщает, что встретил другую.
   — Это ужасно, — отвечала Лили, исполнившись искренним сочувствием.
   — Но, к счастью, в Сан-Франциско у меня есть поклонник, который ждал меня все эти годы. Я поклялась ему, что вернусь домой, если он все еще будет хотеть взять меня в жены — и он ждал.
   Лили показалось странным, что такой очаровательной даме приходится тревожиться о том, чтобы не остаться без мужчины, но она придержала свои сомнения про себя. По крайней мере, у нее теперь хотя бы есть с кем поболтать во время пути.
   — Сан-Франциско, наверное, чудесный город, — сказала она. — Я всю жизнь мечтала там побывать.
   Бианка кивнула и выглянула в окошко, осматривая окрестности. Карета проезжала по лесной дороге, вдоль которой с обеих сторон высились стройные сосны.
   — А по мне, так все места на земле похожи одно на другое, — с едва заметным вздохом отвечала она. Но тут глаза ее встретились с глазами Лили, и Бианка снова засияла улыбкой: — Расскажите мне, чем вы собираетесь заняться в Спокане?
   Лили охотно объяснила, что едет покупать все необходимое для постройки фермы, но ни словом не обмолвилась о том, что хочет еще и нанять агента от Пинкертона для розыска своих сестер. Ведь они были едва знакомы с Бианкой.
   Мило болтая, они и не заметили, как скоротали путь от Тайлервилля до Спокана. В окошко уже был виден вдали город, когда раздались громкие крики и повозка неожиданно остановилась.
   Лили услыхала, как чертыхается на козлах Сэм Харгрейв, и с ужасом решила, что на них напали бандиты. А когда в повозку заглянул Калеб, она едва не лишилась чувств.
   — Ты передумал, — еле слышно прошептала Бианка.
   Лили в растерянности переводила взгляд с Калеба на Бианку и обратно. Хотя лицо Калеба трудно было разглядеть под шляпой, Лили заметила, как он побледнел.
   — Нет, — просто отвечал он.
   — Черт возьми, майор, — пожаловался Сэм, — у меня расписание, я и так опаздываю.
   — Заткнись, — приказал Калеб. — Лили, я должен поговорить с тобой.
   В мозгу Лили родилось ужасное подозрение. Ведь Бианка говорила о мужчине, за которого надеялась выйти замуж. А теперь она обратилась к нему со словами: «Ты передумал?»
   — Я остановлюсь в доме моего брата Руперта, на Дивизионной улице, — скрестив руки, как можно более независимо сказала она, хотя уже через секунду пожалела о том, что сообщила свой адрес.
   Бианка достала из сумочки платок и принялась вытирать глаза. Ее плечи вздрагивали от безмолвных рыданий.
   — Мошенник! — фыркнула Лили, обращаясь к Калебу. — Развратный негодяй!
   — Лили! — вскричал он.
   Но тут Сэм огрел кнутом лошадей, и карета покатилась вперед. Лили пересела к Бианке и обняла ее за плечи:
   — Так это за Калеба вы собирались выйти замуж? — мягко произнесла она, замирая в ожидании ответа, хотя и знала, каков он будет.
   — Да, — всхлипнула Бианка. — И я чувствую, что вы и есть та женщина, которую он полюбил больше меня.
   Лили совершенно смешалась. Она не знала, то ли ей злиться на Калеба, то ли сделать вид, что ничего не произошло. В конце-то концов, она не клялась ему в верности и Калеб ничего ей не обещал. Так что вряд ли его поведение можно было бы назвать предательством. И все же ее жгла невыносимая боль при мысли о том, что он имел такие же интимные отношения с другой женщиной.
   — Ну? — настаивала Бианка, не дождавшись от Лили немедленного ответа. — Ведь это вы?
   — Я не знаю, — отвечала Лили.
   — Что вы имеете в виду?
   — Я не имею права требовать любви у майора Холидея, Бианка, — вздохнула Лили, — да и не хочу этого. — Все эти слова были продиктованы холодным рассудком, подавившим в этот момент голос сердца.
   — Вы просто не в силах себе представить, как прекрасно чувствовать себя в его объятиях… — снова разрыдалась Бианка.
   — Если вы и правда любите его, может быть, вам лучше остаться? — пробормотала Лили, изо всей силы стараясь не показать, какой болью отозвались в ней последние слова.
   — Раз майор что-то решил, обратного пути не будет, — покачала головой Бианка. — Калеб уже один раз женился без любви и ни за что в жизни не сделает этого вновь.
   Лили вспомнила, как Сандра утверждала, что если Калеб что-то вбил себе в голову, то не поможет даже заряд динамита, и не могла не признать, что обе женщины говорили правду. Калеб действительно был самым большим упрямцем на свете.
   — Он, наверное, любит вас, — рыдала Бианка, — раз проделал следом за вами такой путь.
   Лили покачала головой. Ей не хотелось, чтобы слова Бианки оказались правдой, так же как не хотелось, чтобы она ошиблась. Лили вообще хотелось, чтобы она не встречала Калеба Холидея, не ела его шоколад, не танцевала с ним и не уступала его домогательствам.
   — Просто он разъярился оттого, что я не подчинилась его приказу, — наконец произнесла она. — По-моему, он вернется в форт Деверо и забудет обо мне.
   — Кто угодно, но не Калеб, — покачала головой Бианка. — Если он вас хочет, он пройдет сквозь все круги ада.
   Лили не нашлась, что на это ответить, она просто с сочувствием похлопала по руке свою новую знакомую. Они молчали весь остаток пути, пока карета не остановилась возле входа в отель.
   — Я от всей души надеюсь, что вы будете счастливы, — сказала Лили, когда они с Бианкой вышли из кареты. Она тут же заметила, что в отдалении стоит Калеб, и почувствовала себя крайне неловко. Сэм Харгрейв занимался выгрузкой багажа.
   Бианка поцеловала Лили в щеку и, бросив в сторону Калеба непроницаемый взгляд, заторопилась к входу в отель.
   Лили поспешила к Калебу. Как бы ни была она рада снова увидеть его, она не могла не заступиться за Бианку:
   — Ты разбил сердце этой бедной женщине, — обвиняющим тоном сказала она.
   — Я же говорил тебе, что имел любовницу до того, как повстречался с тобой, — отвечал он, несколько утратив свою обычную самоуверенность во всей этой суматохе. — И я предупреждал ее, что никогда на ней не женюсь.
   — Мне кажется, что эти вещи лучше не обсуждать посреди улицы, — светским тоном заметила Лили, изящно наклонившись за стоявшим на земле саквояжем. Затем она мило улыбнулась Сэму: — Спасибо вам, мистер Харгрейв, поездка прошла замечательно.
   — Я буду счастлив, мисс Лили, если вы снова окажетесь среди моих пассажиров, — с широкой улыбкой отвечал возница, срывая с головы пропыленную шляпу.
   Калеб сердито проворчал нечто невразумительное, а Лили направилась к дому Руперта, который находился неподалеку отсюда.
   — Черт побери, обожди хоть минуту, — рявкнул Калеб, хватая ее за локоть. — Куда это ты собралась?
   — В дом своего брата, — отчеканила Лили, гордо задрав нос. — Будьте добры, отпустите меня, майор. Иначе я закричу.
   Калеб неохотно выпустил ее локоть. Сгорая от бешенства, он то срывал, то опять надевал шляпу.
   — Я не хочу знать, что ты здесь собираешься делать, — прошипел он сквозь зубы, пытаясь шагать в ногу с Лили.
   — Я стала самостоятельной дамой, Калеб, — с загадочной улыбкой сообщила она, провожая глазами фургоны и коляски, сновавшие по пыльной улице. Лили все так же торопливо шагала по обочине, но наконец Калебу удалось перехватить ее саквояж. — И я намерена купить все необходимое для постройки собственного дома.
   — Это безумие. Кто станет защищать тебя от индейцев и бродяг?
   — Я сама, — не задумываясь, отвечала Лили, хотя в душе в этом и сомневалась. — И к тому же я намерена рано или поздно выйти замуж.
   — Прелестно, — пробурчал Калеб, тихонько чертыхаясь. — Давай, выходи замуж хоть за первого встречного!