Страница:
Успокоившись насчет лошади, Лили прошла до противоположного края леса, где у подножия невысокого холма поставили на прикол свой фургон Велвит с Хэнком. Однако она не увидела никого из соседей снаружи, а тащиться и стучать в фургон у Лили просто не хватило сил. Чувствуя себя ужасно одинокой, она развернулась и пошла на свой участок.
Туча заметно приблизилась, и поднялся холодный ветер. Травы, росшие в их с Калебом долине, колебались, словно океанские волны, а вода в обычно спокойном ручье замутилась и покрылась барашками. Приближавшийся ураган запутал юбки Лили, а молния ослепила ее.
С первым ударом грома полил теплый сильный дождь, который загнал Лили под крышу. Она затопила печь, поставила посреди стола керосиновую лампу и уселась с книгой, которую прихватила из библиотеки Калеба. Она сидела так, с увлечением читая книжку и попивая кофе, а дождь все усиливался.
Поначалу он просто грохотал по старой крыше лачуги, но вскоре нашел себе массу лазеек и запросто просочился внутрь. Его капли попали на кровать, и на мешки с крупой, и на коврик, который подарила ей для уюта миссис Тиббет. Поначалу это были капли, но, пока Лили бегала за ведрами и тазами, чтобы подставить их под дыры, вода полилась с неудержимостью прорвавшего плотину потока.
Лили в бессильном отчаянии уселась снова за стол, глядя, как весело пляшут капли по верху печки. Громовой стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте, но она тут же засияла от радости. Калеб вернулся! И что значит какой-то несчастный дождик перед тем, что он сейчас обнимет ее и скажет, что вел себя так глупо, что он просит за это прощение, а потом займется с ней любовью!
Она рывком распахнула дверь и ошеломленно застыла… На ящике из-под яблок, служившем вместо крыльца, стоял тот самый индеец, который когда-то предлагал за нее Калебу двух лошадей. С его черной шевелюры потоками стекала вода, а ситцевая рубашка так промокла, что местами через нее ясно виднелась смуглая кожа.
— Дом — нет! — сказал он.
На мгновение Лили остолбенела. Вот он, тот момент, о котором ее предупреждали умные люди, подумала она. И ее сию минуту либо оскальпируют, либо изнасилуют, либо уволокут в индейское племя — либо все это вместе.
— Я ужасно извиняюсь, — пробормотала она, бросая растерянный взгляд в тот угол, где стояла винтовка, отчего улыбка на роже индейца стала еще шире, — но вы, конечно, прекрасно видите, что это именно и есть дом.
— Женщина — вон ходи! — настаивал индеец.
— Я никуда отсюда не тронусь. — Хотя сердечко у Лили билось, словно птичка, попавшая в силки, она постаралась повыше задрать подбородок и пошире расправить плечи. — Ты, краснокожий! Это моя земля, и у меня есть бумаги, которые это докажут!
Индеец ответил целым набором ругательств.
— Если вам угодно вести себя так отвратительно, — отвечала Лили, собираясь закрыть дверь, — то лучше вам вообще уйти.
Нимало не смутившись, краснокожий отпихнул Лили здоровенной ручищей и прошагал прямиком к печке. Взяв с полки чашку, он наполнил ее кофе и отпил глоток. Его физиономию скривила злобная гримаса.
— Твоя есть огненная вода? — рявкнул он. — Лучше огненная вода!
Лили ни разу в жизни не довелось испытать такого страху и ярости одновременно. Бочком-бочком она принялась пятиться в угол к ружью.
— Нет огненная вода, — нравоучительно произнесла она, — но есть немного сахара. Вот там, — она показала в противоположный угол. — В синей чашке. Кофе хорошо сахар.
Когда непрошенный гость повернулся в сторону, куда она показала, Лили моментально схватила винтовку и навела на него. В затворе не было патрона, и ей оставалось лишь уповать на то, что индеец об этом не догадается.
— А ну-ка, ты, — окрикнула она, сузив глаза и повелительно взмахнув винтовкой, — убирайся отсюда сейчас же. Просто уезжай подобру-поздорову, и я не причиню тебе вреда.
Индеец недоуменно уставился на нее, а потом имел наглость превесело расхохотаться. О, он прямо-таки лопался от смеха.
— А майор-то был прав, — сказал он наконец на чистейшем английском, — вы и впрямь чистокровная дикая кошка.
Теперь пришла очередь недоумевать Лили.
— Так вот почему Калеб не волновался в тот День, когда вы со своими дружками устроили спектакль вокруг этой земли, — прошептала она, опуская винтовку. — Он знает вас.
— Позвольте представиться: Чарли Быстрый Конь, — произнес мужчина, протягивая руку.
— Ах вот как, — начала Лили, чувствуя, как ярость вскипает в ее жилах и поднимается вверх, подобно лаве в вулкане, — значит, эта вонючка, этот подонок, это отродье проклятой…
— Успокойтесь же наконец, мисс Лили, — взмолился Чарли Быстрый Конь, отставив в сторону кофе и простирая к ней руки в дружелюбном жесте. — В конце-то концов, это была всего лишь безобидная маленькая шутка.
— Пусть этот мерзавец только покажется, я ему прострелю голову!
— Одному Господу известно, как бы я хотел обогреться у вашего огня, мисс Лили, но мне обязательно нужно ехать, — пробормотал Чарли, пробираясь к выходу. — Нет-нет, не надо меня уговаривать, я не могу остаться.
— А ну вон отсюда! — завизжала Лили, и Чарли Быстрый Конь вполне оправдал свое имя, спасая шкуру. Определенно он не догадался, что ружье не заряжено.
Как только он перескочил порог, Лили задвинула задвижку и без сил привалилась к двери. Казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди, и вся она тряслась, как в лихорадке, от пережитого только что потрясения.
На закате Лили услышала, как поблизости проехал фургон, но не нашла в себе сил выглянуть наружу. Она выглянула в одну из щелей в стенах и увидела Калеба, двигавшегося к своему участку.
Не обращая внимания на непрекращавшийся ливень, Лили старательно зарядила винтовку и промаршировала мимо своего строящегося дома следом за майором. Он как раз выгружал через заднюю стенку фургона парусиновую палатку, и Лили успела заметить, что там еще куча каких-то вещей.
Она приподняла винтовку и выстрелила, стараясь попасть в заднее колесо фургона. Ненадежная повозка подпрыгнула на месте, из нее посыпались свертки и ящики, а лошади в ужасе заржали и стали вырываться из упряжи.
Калебу пришлось сначала успокоить их, прежде чем он смог добраться до Лили. С полей его шляпы потоками стекала дождевая вода.
— Я терпел многие из твоих выходок, Лили, — взревел он, стараясь перекричать шум грозы, — но это уж слишком! — Выкрикнув это, он одной рукой вырвал у Лили винтовку, а другой пребольно ухватил ее за локоть.
Она обнаружила, что ее со страшной скоростью волокут обратно в ее лачугу.
— Ко мне только что нанес визит твой дружок, Чарли Быстрый Конь! — верещала она, разозлившись так, что даже и не подумала испугаться или хотя бы извиниться за стрельбу, открытую по фургону Калеба. Да к тому же какой дурак мог бы поверить в то, что она на самом деле намеревалась его пристрелить?
Калеб поставил винтовку в угол за дверь, потом снял шляпу и рывком скинул перчатки, после чего освободился от промокшего дождевика и осторожно повесил его на спинку стула.
— Мне уже давно хотелось это сделать, — с грозной решимостью продолжил он. — И вот наконец ты дала мне для этого повод.
— Что… о чем ты говоришь? — спросила Лили, невольно отступая, так что вода, сочившаяся сквозь потолок, попала как раз ей на макушку.
— Я говорю, — отвечал Калеб, расстегивая манжеты и засучивая рукава, — о наведении глянца на твоей маленькой соблазнительной попке.
— Ну же, Калеб, это совершенно неразумие, — протестовала Лили, предусмотрительно перебравшись на противоположную сторону стола.
— О, это, несомненно, будет одним из самых разумных моих деяний, — отвечал Калеб, делая шаг в ее сторону.
— Возможно, я беременна, — сказала Лили, отступая вокруг стола.
— Ну вот, опять, — произнес Калеб. — Нет, это неправда. — И он протянул к ней мускулистую, покрытую золотистыми волосами руку.
— Я вовсе не хотела попасть в тебя, я просто старалась отогнать тебя подальше, — заверила Лили, пытаясь по-прежнему держаться по другую сторону стола. — Калеб, ну будь же благоразумным. Я не могла убить тебя — я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, — гневно отвечал Калеб, — однако не вижу лучшего выхода, как пристрелить тебя на месте!
Лили схватила стул и взяла его наперевес — приблизительно так, как это было изображено на картинке в одной из ее любимых дешевых книжек, если память ей не изменяет, под названием «Хелга из цирка», про отважную укротительницу диких львов.
— А ну, стой, не двигаясь, Калеб Холидей. Попробуй только коснуться меня! Клянусь, ты пожалеешь!
— А вот в этом я сильно сомневаюсь, — сообщил Калеб. А затем ухватился за ножку стула, и Лили тут же поняла, какая это была ненадежная защита. Стул полетел на пол, а Калеб одним ловким движением обхватил ее поперек талии.
Словно некий джентльмен, вкушающий послеобеденный отдых с сигарой и бокалом портвейна, Калеб с комфортом устроился на стуле. Не прилагая особых усилий, он ловко уложил Лили лицом вниз у себя на коленях. Молниеносно он задрал ее юбки вверх, а панталоны спустил вниз, а когда она попыталась вырываться, зажал ее между своих железных бедер.
— Калеб Холидей, — пропищала она, извиваясь между его ногами, — отпусти меня, сию же минуту!
— Или что? — невозмутимо осведомился он. Лили почувствовала, как его ладонь прошлась сначала по одной ее ягодице, а затем по другой, словно подготавливая их к экзекуции.
— Я так закричу, что сюда сию минуту прибежит Хэнк Роббинс и пристрелит тебя, потому что ты негодяй!
Калеб лишь раскатисто расхохотался в ответ.
— Ну ладно, ты уже достаточно пошутил, — пыхтела Лили, — отпусти же меня наконец.
— Нет, — последовал ответ.
Тогда Лили запрокинула голову и издала душераздирающий визг.
— Тебе следует вложить в это побольше души, — заметил Калеб. — Черта с два кто-то услышит твой писк в такую грозу.
Лили набрала в грудь побольше воздуха и заверещала снова.
В итоге она удивилась не меньше Калеба, когда Велвит пинком распахнула дверь и ворвалась в каморку, готовая к бою. Ее физиономия покрылась краской, когда до нее дошло, что здесь происходит.
Не совсем уважительным пинком Калеб отпустил Лили, и она тут же вскочила на ноги, пылая, как маков цвет, торопливо приводя в порядок трусы и юбку.
Калеб не мог удержаться от смеха при виде ее встрепанного вида и вежливо приподнялся со стула:
— Хелло, Велвит.
У последней смущение перешло в веселье, и ей стоило немалого труда это скрыть. Ее губы так и кривились от ухмылки при виде Лили, не сводившей с Калеба горящего взгляда, но все же нашедшей в себе силы сказать:
— Велвит, ты не выпьешь со мной чашку кофе?
— Боже милостивый, — наконец обрела дар речи Велвит, прижав руки к груди и плюхнувшись на стул. С ее волос и платья капала вода. — А я-то подумала, что на тебя напали индейцы и режут тебя на куски — так ты верещала.
— Я действительно в некотором роде подверглась нападению, — подтвердила Лили, бросая уничижительный взгляд на Калеба. — И спасибо тебе за то, что ты пришла на помощь, пока этот ненормальный не успел причинить мне вреда.
— Велвит не сможет остаться здесь навсегда, — осклабившись, напомнил Калеб.
— Равно как и ты, — отрезала Лили.
— А это еще неизвестно.
— Может, мне не стоило приходить, — прокашлявшись, вмешалась Велвит. — Я просто чуток заскучала — ведь Хэнк ушел куда-то на охоту, вот и решила, что надо поспособствовать, коли зовут, и не важно там, дождь или нет.
Не оставляло никаких сомнений, что Велвит прибежала, потому что сама тряслась от страха в одиночестве.
— И не вздумай оставлять меня наедине с этим мерзавцем, — отчеканила Лили, наполняя для Велвит чашку кофе и стараясь абсолютно не замечать присутствия Калеба.
Он вышел из-за стола и запрокинул голову, разглядывая потолок, сквозь который продолжали сочиться потоки воды.
— Я смотрю, потолок-то так и не сменили, — заметила Велвит, громогласно прихлебывая кофе, — а он и у меня еще был весь в дырах, ровно сито.
— Через несколько дней это будет беспокоить не меня, а цыплят, — со вздохом отвечала Лили, усевшись на стул, освобожденный Калебом, и грея руки на чашке с кофе.
— Дождь кончается, — сообщил Калеб, подняв с пола оброненный в ходе их борьбы дождевик и накинув его на плечи. — Полагаю, что я уже могу пойти и заняться своей палаткой.
Лили вела себя так, словно он ничего не сказал — да и был ли он здесь вообще? Но стоило закрыться за ним двери, и Велвит так и покатилась от смеха:
— Ни в жисть ничего такого не видывала! — с трудом простонала она между взрывами хохота.
— Он не стал бы по-настоящему бить меня, — заверила Лили, снова запылав при мысли об этом. — Он бы не посмел.
— Я как вошла, а у него рука вот на столечко над твоей задницей. — Смех Велвит перешел в булькающие всхлипы, и, не в силах говорить, она показала расстояние около дюйма между большим и указательным пальцами. — Так точно, сэр, появись я секундой позже, и он бы приложил свою лапу.
— Я не желаю об этом говорить, — отрезала Лили. — И я не желаю даже думать об этом мужчине. -
Но как только дождь прекратился, она не смогла устоять перед искушением посмотреть через щелку в стене.
По другую сторону границы ее владений была раскинута палатка, но Калеба видно не было.
Ей оставалось только уповать на то, что он поскользнулся на размытой дождем земле, упал своей мерзкой рожей прямо в лужу, захлебнулся и утонул.
ГЛАВА 19
Туча заметно приблизилась, и поднялся холодный ветер. Травы, росшие в их с Калебом долине, колебались, словно океанские волны, а вода в обычно спокойном ручье замутилась и покрылась барашками. Приближавшийся ураган запутал юбки Лили, а молния ослепила ее.
С первым ударом грома полил теплый сильный дождь, который загнал Лили под крышу. Она затопила печь, поставила посреди стола керосиновую лампу и уселась с книгой, которую прихватила из библиотеки Калеба. Она сидела так, с увлечением читая книжку и попивая кофе, а дождь все усиливался.
Поначалу он просто грохотал по старой крыше лачуги, но вскоре нашел себе массу лазеек и запросто просочился внутрь. Его капли попали на кровать, и на мешки с крупой, и на коврик, который подарила ей для уюта миссис Тиббет. Поначалу это были капли, но, пока Лили бегала за ведрами и тазами, чтобы подставить их под дыры, вода полилась с неудержимостью прорвавшего плотину потока.
Лили в бессильном отчаянии уселась снова за стол, глядя, как весело пляшут капли по верху печки. Громовой стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте, но она тут же засияла от радости. Калеб вернулся! И что значит какой-то несчастный дождик перед тем, что он сейчас обнимет ее и скажет, что вел себя так глупо, что он просит за это прощение, а потом займется с ней любовью!
Она рывком распахнула дверь и ошеломленно застыла… На ящике из-под яблок, служившем вместо крыльца, стоял тот самый индеец, который когда-то предлагал за нее Калебу двух лошадей. С его черной шевелюры потоками стекала вода, а ситцевая рубашка так промокла, что местами через нее ясно виднелась смуглая кожа.
— Дом — нет! — сказал он.
На мгновение Лили остолбенела. Вот он, тот момент, о котором ее предупреждали умные люди, подумала она. И ее сию минуту либо оскальпируют, либо изнасилуют, либо уволокут в индейское племя — либо все это вместе.
— Я ужасно извиняюсь, — пробормотала она, бросая растерянный взгляд в тот угол, где стояла винтовка, отчего улыбка на роже индейца стала еще шире, — но вы, конечно, прекрасно видите, что это именно и есть дом.
— Женщина — вон ходи! — настаивал индеец.
— Я никуда отсюда не тронусь. — Хотя сердечко у Лили билось, словно птичка, попавшая в силки, она постаралась повыше задрать подбородок и пошире расправить плечи. — Ты, краснокожий! Это моя земля, и у меня есть бумаги, которые это докажут!
Индеец ответил целым набором ругательств.
— Если вам угодно вести себя так отвратительно, — отвечала Лили, собираясь закрыть дверь, — то лучше вам вообще уйти.
Нимало не смутившись, краснокожий отпихнул Лили здоровенной ручищей и прошагал прямиком к печке. Взяв с полки чашку, он наполнил ее кофе и отпил глоток. Его физиономию скривила злобная гримаса.
— Твоя есть огненная вода? — рявкнул он. — Лучше огненная вода!
Лили ни разу в жизни не довелось испытать такого страху и ярости одновременно. Бочком-бочком она принялась пятиться в угол к ружью.
— Нет огненная вода, — нравоучительно произнесла она, — но есть немного сахара. Вот там, — она показала в противоположный угол. — В синей чашке. Кофе хорошо сахар.
Когда непрошенный гость повернулся в сторону, куда она показала, Лили моментально схватила винтовку и навела на него. В затворе не было патрона, и ей оставалось лишь уповать на то, что индеец об этом не догадается.
— А ну-ка, ты, — окрикнула она, сузив глаза и повелительно взмахнув винтовкой, — убирайся отсюда сейчас же. Просто уезжай подобру-поздорову, и я не причиню тебе вреда.
Индеец недоуменно уставился на нее, а потом имел наглость превесело расхохотаться. О, он прямо-таки лопался от смеха.
— А майор-то был прав, — сказал он наконец на чистейшем английском, — вы и впрямь чистокровная дикая кошка.
Теперь пришла очередь недоумевать Лили.
— Так вот почему Калеб не волновался в тот День, когда вы со своими дружками устроили спектакль вокруг этой земли, — прошептала она, опуская винтовку. — Он знает вас.
— Позвольте представиться: Чарли Быстрый Конь, — произнес мужчина, протягивая руку.
— Ах вот как, — начала Лили, чувствуя, как ярость вскипает в ее жилах и поднимается вверх, подобно лаве в вулкане, — значит, эта вонючка, этот подонок, это отродье проклятой…
— Успокойтесь же наконец, мисс Лили, — взмолился Чарли Быстрый Конь, отставив в сторону кофе и простирая к ней руки в дружелюбном жесте. — В конце-то концов, это была всего лишь безобидная маленькая шутка.
— Пусть этот мерзавец только покажется, я ему прострелю голову!
— Одному Господу известно, как бы я хотел обогреться у вашего огня, мисс Лили, но мне обязательно нужно ехать, — пробормотал Чарли, пробираясь к выходу. — Нет-нет, не надо меня уговаривать, я не могу остаться.
— А ну вон отсюда! — завизжала Лили, и Чарли Быстрый Конь вполне оправдал свое имя, спасая шкуру. Определенно он не догадался, что ружье не заряжено.
Как только он перескочил порог, Лили задвинула задвижку и без сил привалилась к двери. Казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди, и вся она тряслась, как в лихорадке, от пережитого только что потрясения.
На закате Лили услышала, как поблизости проехал фургон, но не нашла в себе сил выглянуть наружу. Она выглянула в одну из щелей в стенах и увидела Калеба, двигавшегося к своему участку.
Не обращая внимания на непрекращавшийся ливень, Лили старательно зарядила винтовку и промаршировала мимо своего строящегося дома следом за майором. Он как раз выгружал через заднюю стенку фургона парусиновую палатку, и Лили успела заметить, что там еще куча каких-то вещей.
Она приподняла винтовку и выстрелила, стараясь попасть в заднее колесо фургона. Ненадежная повозка подпрыгнула на месте, из нее посыпались свертки и ящики, а лошади в ужасе заржали и стали вырываться из упряжи.
Калебу пришлось сначала успокоить их, прежде чем он смог добраться до Лили. С полей его шляпы потоками стекала дождевая вода.
— Я терпел многие из твоих выходок, Лили, — взревел он, стараясь перекричать шум грозы, — но это уж слишком! — Выкрикнув это, он одной рукой вырвал у Лили винтовку, а другой пребольно ухватил ее за локоть.
Она обнаружила, что ее со страшной скоростью волокут обратно в ее лачугу.
— Ко мне только что нанес визит твой дружок, Чарли Быстрый Конь! — верещала она, разозлившись так, что даже и не подумала испугаться или хотя бы извиниться за стрельбу, открытую по фургону Калеба. Да к тому же какой дурак мог бы поверить в то, что она на самом деле намеревалась его пристрелить?
Калеб поставил винтовку в угол за дверь, потом снял шляпу и рывком скинул перчатки, после чего освободился от промокшего дождевика и осторожно повесил его на спинку стула.
— Мне уже давно хотелось это сделать, — с грозной решимостью продолжил он. — И вот наконец ты дала мне для этого повод.
— Что… о чем ты говоришь? — спросила Лили, невольно отступая, так что вода, сочившаяся сквозь потолок, попала как раз ей на макушку.
— Я говорю, — отвечал Калеб, расстегивая манжеты и засучивая рукава, — о наведении глянца на твоей маленькой соблазнительной попке.
— Ну же, Калеб, это совершенно неразумие, — протестовала Лили, предусмотрительно перебравшись на противоположную сторону стола.
— О, это, несомненно, будет одним из самых разумных моих деяний, — отвечал Калеб, делая шаг в ее сторону.
— Возможно, я беременна, — сказала Лили, отступая вокруг стола.
— Ну вот, опять, — произнес Калеб. — Нет, это неправда. — И он протянул к ней мускулистую, покрытую золотистыми волосами руку.
— Я вовсе не хотела попасть в тебя, я просто старалась отогнать тебя подальше, — заверила Лили, пытаясь по-прежнему держаться по другую сторону стола. — Калеб, ну будь же благоразумным. Я не могла убить тебя — я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, — гневно отвечал Калеб, — однако не вижу лучшего выхода, как пристрелить тебя на месте!
Лили схватила стул и взяла его наперевес — приблизительно так, как это было изображено на картинке в одной из ее любимых дешевых книжек, если память ей не изменяет, под названием «Хелга из цирка», про отважную укротительницу диких львов.
— А ну, стой, не двигаясь, Калеб Холидей. Попробуй только коснуться меня! Клянусь, ты пожалеешь!
— А вот в этом я сильно сомневаюсь, — сообщил Калеб. А затем ухватился за ножку стула, и Лили тут же поняла, какая это была ненадежная защита. Стул полетел на пол, а Калеб одним ловким движением обхватил ее поперек талии.
Словно некий джентльмен, вкушающий послеобеденный отдых с сигарой и бокалом портвейна, Калеб с комфортом устроился на стуле. Не прилагая особых усилий, он ловко уложил Лили лицом вниз у себя на коленях. Молниеносно он задрал ее юбки вверх, а панталоны спустил вниз, а когда она попыталась вырываться, зажал ее между своих железных бедер.
— Калеб Холидей, — пропищала она, извиваясь между его ногами, — отпусти меня, сию же минуту!
— Или что? — невозмутимо осведомился он. Лили почувствовала, как его ладонь прошлась сначала по одной ее ягодице, а затем по другой, словно подготавливая их к экзекуции.
— Я так закричу, что сюда сию минуту прибежит Хэнк Роббинс и пристрелит тебя, потому что ты негодяй!
Калеб лишь раскатисто расхохотался в ответ.
— Ну ладно, ты уже достаточно пошутил, — пыхтела Лили, — отпусти же меня наконец.
— Нет, — последовал ответ.
Тогда Лили запрокинула голову и издала душераздирающий визг.
— Тебе следует вложить в это побольше души, — заметил Калеб. — Черта с два кто-то услышит твой писк в такую грозу.
Лили набрала в грудь побольше воздуха и заверещала снова.
В итоге она удивилась не меньше Калеба, когда Велвит пинком распахнула дверь и ворвалась в каморку, готовая к бою. Ее физиономия покрылась краской, когда до нее дошло, что здесь происходит.
Не совсем уважительным пинком Калеб отпустил Лили, и она тут же вскочила на ноги, пылая, как маков цвет, торопливо приводя в порядок трусы и юбку.
Калеб не мог удержаться от смеха при виде ее встрепанного вида и вежливо приподнялся со стула:
— Хелло, Велвит.
У последней смущение перешло в веселье, и ей стоило немалого труда это скрыть. Ее губы так и кривились от ухмылки при виде Лили, не сводившей с Калеба горящего взгляда, но все же нашедшей в себе силы сказать:
— Велвит, ты не выпьешь со мной чашку кофе?
— Боже милостивый, — наконец обрела дар речи Велвит, прижав руки к груди и плюхнувшись на стул. С ее волос и платья капала вода. — А я-то подумала, что на тебя напали индейцы и режут тебя на куски — так ты верещала.
— Я действительно в некотором роде подверглась нападению, — подтвердила Лили, бросая уничижительный взгляд на Калеба. — И спасибо тебе за то, что ты пришла на помощь, пока этот ненормальный не успел причинить мне вреда.
— Велвит не сможет остаться здесь навсегда, — осклабившись, напомнил Калеб.
— Равно как и ты, — отрезала Лили.
— А это еще неизвестно.
— Может, мне не стоило приходить, — прокашлявшись, вмешалась Велвит. — Я просто чуток заскучала — ведь Хэнк ушел куда-то на охоту, вот и решила, что надо поспособствовать, коли зовут, и не важно там, дождь или нет.
Не оставляло никаких сомнений, что Велвит прибежала, потому что сама тряслась от страха в одиночестве.
— И не вздумай оставлять меня наедине с этим мерзавцем, — отчеканила Лили, наполняя для Велвит чашку кофе и стараясь абсолютно не замечать присутствия Калеба.
Он вышел из-за стола и запрокинул голову, разглядывая потолок, сквозь который продолжали сочиться потоки воды.
— Я смотрю, потолок-то так и не сменили, — заметила Велвит, громогласно прихлебывая кофе, — а он и у меня еще был весь в дырах, ровно сито.
— Через несколько дней это будет беспокоить не меня, а цыплят, — со вздохом отвечала Лили, усевшись на стул, освобожденный Калебом, и грея руки на чашке с кофе.
— Дождь кончается, — сообщил Калеб, подняв с пола оброненный в ходе их борьбы дождевик и накинув его на плечи. — Полагаю, что я уже могу пойти и заняться своей палаткой.
Лили вела себя так, словно он ничего не сказал — да и был ли он здесь вообще? Но стоило закрыться за ним двери, и Велвит так и покатилась от смеха:
— Ни в жисть ничего такого не видывала! — с трудом простонала она между взрывами хохота.
— Он не стал бы по-настоящему бить меня, — заверила Лили, снова запылав при мысли об этом. — Он бы не посмел.
— Я как вошла, а у него рука вот на столечко над твоей задницей. — Смех Велвит перешел в булькающие всхлипы, и, не в силах говорить, она показала расстояние около дюйма между большим и указательным пальцами. — Так точно, сэр, появись я секундой позже, и он бы приложил свою лапу.
— Я не желаю об этом говорить, — отрезала Лили. — И я не желаю даже думать об этом мужчине. -
Но как только дождь прекратился, она не смогла устоять перед искушением посмотреть через щелку в стене.
По другую сторону границы ее владений была раскинута палатка, но Калеба видно не было.
Ей оставалось только уповать на то, что он поскользнулся на размытой дождем земле, упал своей мерзкой рожей прямо в лужу, захлебнулся и утонул.
ГЛАВА 19
Когда Лили проснулась на следующее утро, палатка по-прежнему вызывающе маячила прямо у задней стены ее нового дома, и поломанный фургон находился тут же, тогда как лошади видно не было.
Ее губы скривились в ехидной ухмылке. Это будет ему по заслугам, если его жеребец сорвался с привязи и убежал.
Умывшись, одевшись и приведя в порядок волосы, Лили направилась в лес, чтобы проведать Танцора. После дождя воздух казался на диво прозрачным и свежим, а трава сверкала каплями росы. Разлившийся ручей сиял под солнцем, словно жидкое серебро, распевая незамысловатую песенку.
Лили привязала Танцора поближе к воде, чтобы он мог пить вдоволь, и направилась ко входу в палатку.
— Хелло, — несмело окликнула она. Ответа не последовало.
— Твоя лошадь сбежала, — не без злорадства повторила попытку Лили.
Нет ответа.
Удивленная, Лили откинула полог и заглянула в душный полумрак. Походная постель лежала неразвернутой и даже перевязанной шнурком. Рядом стояла лампа и разворошенный армейский ранец.
Лили отпустила полог и отступила, нахмурившись. Она гадала, куда это унесло Калеба ни свет ни заря — ведь солнце поднялось всего полчаса назад, — но ее гордость ни за что бы не позволила ей самой выспрашивать об этом майора, если он сам не соизволит ей рассказать. А этого, судя по всему, ожидать не приходилось.
Разочарованная, Лили приготовила кое-что на завтрак из своих скудных запасов и поела. Ночью ей пришлось выдвинуть кровать на середину комнаты, чтобы не оказаться под струями воды, и теперь она водворила свое ложе на место.
Вымыв после еды единственную тарелку и вилку, она вооружилась новенькой сверкавшей лопатой и решила заняться подготовкой земли для сада и огорода. Было уже поздно, чтобы сажать деревья, но по крайней мере она может еще успеть вырастить хотя бы пшеницу, если лето окажется достаточно теплым и длительным.
Лили была погружена в работу, когда появился Уилбур в сопровождении своей немногочисленной, но сплоченной команды. Как и в предыдущие дни, мужчины не надели на себя армейские мундиры — они были в обычных штанах и рубашках.
— Доброе утро, — подошел поздороваться смущенный Уилбур, тогда как его товарищи сразу приступили к работе.
— Доброе утро, Уилбур, — отвечала Лили, прекращая работу и опираясь на рукоятку лопаты.
— Я про то, что было вчера в лесу… — пробормотал Уилбур, переминаясь с ноги на ногу. — Я прошу прощения за то, что поцеловал вас, Лили. Я не должен был этого делать, ведь у нас был с вами уговор.
Лили утомленно вздохнула и улыбнулась. После ночи, проведенной в постоянном передвиганий кровати с места на место, она чувствовала себя весьма неважно.
— Я не могу держать на вас зла, Уилбур, ведь вы так добры ко мне и не жалеете на меня своего драгоценного отпуска — Вы ведь знаете, что для вас я готов сделать все, мисс Лили, — его глаза встретились с ее глазами, и он просиял счастливой улыбкой. — Даже фермером стану, если на то пошло.
Вдали показался всадник, и Лили не сомневалась, что это Калеб. Судя по тому, откуда он приехал, он возвращался из Тайлервилля. Единственный человек, с которым она хотела бы связать свою судьбу, переезжал верхом через ручей.
— Спасибо вам, Уилбур, — мягко произнесла она, — но я не та женщина, которая вам нужна.
— Я понимаю, — тихо отвечал он, как и Лили не сводя глаз с приближавшегося Калеба, а потом, ни слова не говоря, резко повернулся и направился помогать строителям.
— Полагаю, что ты гадаешь, где я был, — сказал Калеб, так и сиявший самодовольством, соскочив с седла.
— Меня не волнуют подобные вещи, — руки Лили сами собой скрестились на груди, а подбородок задрался самым воинственным образом. Она не могла не обратить внимания на то, что Калеб сменил свой армейский мундир на темные штатские брюки и хлопковую рубашку. А вместо армейской на его голове красовалась кожаная шляпа с широкими полями. Хотя у него не было ни кобуры, ни пистолета, к седлу была приторочена винтовка.
— Ну, может быть, ты совершенно случайно заинтересуешься подарками, которые я для тебя привез? — ухмыльнулся Калеб и потянулся к седельной сумке.
— Подарки? — Лили невольно приблизилась к нему на шаг.
— Да нет, ты, конечно, не пожелаешь даже смотреть на них. — Он снял сумки, перекинул их через плечо и притворно вздохнул.
— Это кое от чего зависит. — Лили прикусила нижнюю губу.
— От чего же? — рассмеялся Калеб. — Ну же, не стесняйся, вертихвостка. — И он кинул сумки прямо Лили в руки, так что она едва не упала от неожиданности. — Загляни, что там есть.
Сгорая от нетерпения, Лили приоткрыла одну из сумок и заглянула внутрь. Она была полна ароматных апельсинов, и у Лили потекли слюнки в предвкушении такого лакомства.
В другой сумке она обнаружила два десятигрошовых романа: «Вильгельмина и дикие индейцы» и «Эвелина и человек с гор», а также коробку шоколада и две маленькие черепаховые гребенки.
— У меня просто нет слов, — прошептала Лили. Ни разу в жизни ей не доводилось получать столько чудесных подарков сразу. — И ты, конечно, ждешь благодарности.
— Теперь я оправдан в твоих глазах? — Калеб легко поцеловал ее в лоб.
— Это зависит от того, решишь ли ты все же жениться на мне, — взглянула на него Лили, прижимая драгоценные сумки к груди.
Его лицо окаменело, и на какой-то миг Лили померещилось, что он сейчас заберет у нее и апельсины, и книги, и шоколад, и гребенки.
— Я решил, — ответил он. При этом в голосе его прозвенел такой холод, что Лили не потребовалось переспрашивать, что же именно он решил.
Она швырнула седельные сумки вместе с их вожделенным содержимым обратно ему в руки, развернулась на каблуках и промаршировала обратно, туда, где чернел вскопанный ею кусок земли. Она слышала, что Калеб идет следом, но намеренно не замечала этого.
— Когда я сегодня зашел побеседовать с полковником Тиббетом, оказалось, что в форту меня дожидается письмо, — сказал он.
— Я счастлива за тебя, — отвечала Лили, размалывая в пыль вывернутую ею лопату дерна.
— Оно от моей сестры Абби, — продолжал Калеб как ни в чем не бывало. — И она пишет, что Сандра приехала домой и вышла замуж за своего лейтенанта.
Лили с утроенной силой налегла на лопату, не удостоив его ответом. Ее глаза затуманились при мысли о том, что следующим пунктом будет предъявленный ей ультиматум: ехать с ним в Фокс Чейпл или расстаться навсегда.
— Для тебя там тоже было письмо, — вздохнул он.
Казалось, что эти слова эхом прозвенели в прозрачном, напоенном солнцем весеннем воздухе долины, перекликаясь с дробным стуком топоров и веселыми шутками, которыми перебрасывались строители. Лили отбросила напущенную на себя холодность и побежала к нему прямо по вскопанной земле.
— Что же ты до сих пор молчал?! — вскричала она. — Где это письмо? Ты привез его с собой?
Калеб извлек из заднего кармана брюк голубой конверт и молча протянул его Лили.
На штампе стояло название города Болтон, штат Вайоминг, а обратного адреса не указывалось. Лили трясущимися руками надорвала конверт и вытащила из него один-единственный клочок бумаги.
Письмо было написано угловатым, но четким почерком и гласило следующее:
— Что там такое, Лили?
— Это про Каролину, мою старшую сестру. — Лили нервно облизала губы. — Она… она исчезла.
Не обращая внимания на то, что их могут увидеть солдаты, Калеб подхватил ее на руки и понес в прохладную хижину. Там он осторожно усадил Лили на стул и, бросив сумки на стол, налил чашку холодной воды из ведра, стоявшего у печки. Он протянул Лили воду, и та жадно выпила ее, не открывая глаз.
— Может быть, этому всему найдется хорошее объяснение, — заметил он, перечитав письмо сам.
— Я наконец-то нашла хотя бы одну из них, — простонала Лили, — и только для того, чтобы узнать, что она исчезла, исчезла без следа.
— Откуда ты знаешь? Может быть, она уже успела вернуться — ведь письмо написано неделю назад. Почему бы тебе не послать письмо для нее почтмейстеру в Болтоне?
Лили кивнула, чувствуя, как у нее вновь возрождается вера в будущее. Калеб был прав. Если Каролине потребовалось срочно покинуть Болтон, не ставя никого в известность, на то могут оказаться весьма веские причины. И теперь, по истечении недели, она уже могла вернуться.
Пошарив глазами по комнате, она разыскала свой саквояж, куда недавно упрятала свои бумаги, чтобы их не промочило дождем. Лили потянулась было за ним, но Калеб остановил ее:
— Посиди еще минутку и отдышись, — мягко попросил он. — Скажи, что тебе нужно, и я все принесу.
— Саквояж, — отвечала Лили, и майор тут же подал его.
Она раскрыла саквояж и извлекла из него писчую бумагу, склянку с чернилами и деревянную коробочку, в которой хранила ручки. Пока она готовилась писать письмо, Калеб молча вывалил содержимое седельных сумок на середину стола и направился к двери.
— Калеб, — остановила его Лили.
— Да? — его спина напряглась, но он не обернулся.
— Спасибо тебе за письмо и эти чудесные подарки.
— Не за что, — отвечал он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.
Лили тут же стала писать миссис Прайд, горячо благодаря ее за письмо и умоляя написать еще раз, если ей станет что-нибудь известно о местопребывании Каролины. Лили даже вложила в письмо надписанный конверт с маркой, чтобы миссис Прайд не тратилась на пересылку.
После этого Лили написала самой Каролине, прося ее вернуться в Болтон к своим «тетушкам» и отправить письмо Лили. Это послание получилось намного длиннее, в нем подробно описывалось все, что произошло с Лили после пребывания в сиротском поезде. Было там и о Деверо, и о земле, и даже о Калебе — совсем мимоходом, как о милом соседе.
Запечатав письмо, Лили сунула его в карман передника вместе с тем, что было адресовано миссис Прайд, и направилась на поиски Уилбура. Он сидел на коньке крыши нового дома, прибивая какие-то жерди.
Но тут она заметила, что Калеб только что вскочил на своего жеребца.
— Ты собираешься в форт? — обратилась она к нему.
— Да, — отвечал он, изо всех сил стараясь скрыть охватившие его чувства. — Желаешь присоединиться?
Лили подумала, что неплохо было бы передать привет и приглашение миссис Тиббет, но она еще не была готова к встрече с дамами из форта. Может быть, позже, ведь теперь Калеб переехал на соседний с ней участок, и слухи немного поутихнут.
— Я просто хотела бы, чтобы ты отправил эти мои письма… — покачала она головой. — У меня есть кредит в тамошнем магазине, и плату за отправку они перечислят на мой счет.
Калеб улыбнулся, но почему-то в его улыбке не было заметно признаков веселья. Он взял у Лили конверты и спрятал их в нагрудном кармане.
— Я привезу кое-что к ужину, — пообещал он и пришпорил коня.
Лили вернулась в хижину и еще раз перечитала письмо. Потом она замесила тесто, поставила его на солнышке, чтобы быстрее поднялось, и растопила печь. К тому времени, как солнце достигло зенита, она уже приготовила ленч из солонины со свежим хлебом, разложила еду по тарелкам и понесла это строителям.
Они поели с завидным аппетитом, и Лили польстило такое внимание к ее стряпне. Она отнесла тарелки обратно в дом и снова отправилась копать землю.
Ее губы скривились в ехидной ухмылке. Это будет ему по заслугам, если его жеребец сорвался с привязи и убежал.
Умывшись, одевшись и приведя в порядок волосы, Лили направилась в лес, чтобы проведать Танцора. После дождя воздух казался на диво прозрачным и свежим, а трава сверкала каплями росы. Разлившийся ручей сиял под солнцем, словно жидкое серебро, распевая незамысловатую песенку.
Лили привязала Танцора поближе к воде, чтобы он мог пить вдоволь, и направилась ко входу в палатку.
— Хелло, — несмело окликнула она. Ответа не последовало.
— Твоя лошадь сбежала, — не без злорадства повторила попытку Лили.
Нет ответа.
Удивленная, Лили откинула полог и заглянула в душный полумрак. Походная постель лежала неразвернутой и даже перевязанной шнурком. Рядом стояла лампа и разворошенный армейский ранец.
Лили отпустила полог и отступила, нахмурившись. Она гадала, куда это унесло Калеба ни свет ни заря — ведь солнце поднялось всего полчаса назад, — но ее гордость ни за что бы не позволила ей самой выспрашивать об этом майора, если он сам не соизволит ей рассказать. А этого, судя по всему, ожидать не приходилось.
Разочарованная, Лили приготовила кое-что на завтрак из своих скудных запасов и поела. Ночью ей пришлось выдвинуть кровать на середину комнаты, чтобы не оказаться под струями воды, и теперь она водворила свое ложе на место.
Вымыв после еды единственную тарелку и вилку, она вооружилась новенькой сверкавшей лопатой и решила заняться подготовкой земли для сада и огорода. Было уже поздно, чтобы сажать деревья, но по крайней мере она может еще успеть вырастить хотя бы пшеницу, если лето окажется достаточно теплым и длительным.
Лили была погружена в работу, когда появился Уилбур в сопровождении своей немногочисленной, но сплоченной команды. Как и в предыдущие дни, мужчины не надели на себя армейские мундиры — они были в обычных штанах и рубашках.
— Доброе утро, — подошел поздороваться смущенный Уилбур, тогда как его товарищи сразу приступили к работе.
— Доброе утро, Уилбур, — отвечала Лили, прекращая работу и опираясь на рукоятку лопаты.
— Я про то, что было вчера в лесу… — пробормотал Уилбур, переминаясь с ноги на ногу. — Я прошу прощения за то, что поцеловал вас, Лили. Я не должен был этого делать, ведь у нас был с вами уговор.
Лили утомленно вздохнула и улыбнулась. После ночи, проведенной в постоянном передвиганий кровати с места на место, она чувствовала себя весьма неважно.
— Я не могу держать на вас зла, Уилбур, ведь вы так добры ко мне и не жалеете на меня своего драгоценного отпуска — Вы ведь знаете, что для вас я готов сделать все, мисс Лили, — его глаза встретились с ее глазами, и он просиял счастливой улыбкой. — Даже фермером стану, если на то пошло.
Вдали показался всадник, и Лили не сомневалась, что это Калеб. Судя по тому, откуда он приехал, он возвращался из Тайлервилля. Единственный человек, с которым она хотела бы связать свою судьбу, переезжал верхом через ручей.
— Спасибо вам, Уилбур, — мягко произнесла она, — но я не та женщина, которая вам нужна.
— Я понимаю, — тихо отвечал он, как и Лили не сводя глаз с приближавшегося Калеба, а потом, ни слова не говоря, резко повернулся и направился помогать строителям.
— Полагаю, что ты гадаешь, где я был, — сказал Калеб, так и сиявший самодовольством, соскочив с седла.
— Меня не волнуют подобные вещи, — руки Лили сами собой скрестились на груди, а подбородок задрался самым воинственным образом. Она не могла не обратить внимания на то, что Калеб сменил свой армейский мундир на темные штатские брюки и хлопковую рубашку. А вместо армейской на его голове красовалась кожаная шляпа с широкими полями. Хотя у него не было ни кобуры, ни пистолета, к седлу была приторочена винтовка.
— Ну, может быть, ты совершенно случайно заинтересуешься подарками, которые я для тебя привез? — ухмыльнулся Калеб и потянулся к седельной сумке.
— Подарки? — Лили невольно приблизилась к нему на шаг.
— Да нет, ты, конечно, не пожелаешь даже смотреть на них. — Он снял сумки, перекинул их через плечо и притворно вздохнул.
— Это кое от чего зависит. — Лили прикусила нижнюю губу.
— От чего же? — рассмеялся Калеб. — Ну же, не стесняйся, вертихвостка. — И он кинул сумки прямо Лили в руки, так что она едва не упала от неожиданности. — Загляни, что там есть.
Сгорая от нетерпения, Лили приоткрыла одну из сумок и заглянула внутрь. Она была полна ароматных апельсинов, и у Лили потекли слюнки в предвкушении такого лакомства.
В другой сумке она обнаружила два десятигрошовых романа: «Вильгельмина и дикие индейцы» и «Эвелина и человек с гор», а также коробку шоколада и две маленькие черепаховые гребенки.
— У меня просто нет слов, — прошептала Лили. Ни разу в жизни ей не доводилось получать столько чудесных подарков сразу. — И ты, конечно, ждешь благодарности.
— Теперь я оправдан в твоих глазах? — Калеб легко поцеловал ее в лоб.
— Это зависит от того, решишь ли ты все же жениться на мне, — взглянула на него Лили, прижимая драгоценные сумки к груди.
Его лицо окаменело, и на какой-то миг Лили померещилось, что он сейчас заберет у нее и апельсины, и книги, и шоколад, и гребенки.
— Я решил, — ответил он. При этом в голосе его прозвенел такой холод, что Лили не потребовалось переспрашивать, что же именно он решил.
Она швырнула седельные сумки вместе с их вожделенным содержимым обратно ему в руки, развернулась на каблуках и промаршировала обратно, туда, где чернел вскопанный ею кусок земли. Она слышала, что Калеб идет следом, но намеренно не замечала этого.
— Когда я сегодня зашел побеседовать с полковником Тиббетом, оказалось, что в форту меня дожидается письмо, — сказал он.
— Я счастлива за тебя, — отвечала Лили, размалывая в пыль вывернутую ею лопату дерна.
— Оно от моей сестры Абби, — продолжал Калеб как ни в чем не бывало. — И она пишет, что Сандра приехала домой и вышла замуж за своего лейтенанта.
Лили с утроенной силой налегла на лопату, не удостоив его ответом. Ее глаза затуманились при мысли о том, что следующим пунктом будет предъявленный ей ультиматум: ехать с ним в Фокс Чейпл или расстаться навсегда.
— Для тебя там тоже было письмо, — вздохнул он.
Казалось, что эти слова эхом прозвенели в прозрачном, напоенном солнцем весеннем воздухе долины, перекликаясь с дробным стуком топоров и веселыми шутками, которыми перебрасывались строители. Лили отбросила напущенную на себя холодность и побежала к нему прямо по вскопанной земле.
— Что же ты до сих пор молчал?! — вскричала она. — Где это письмо? Ты привез его с собой?
Калеб извлек из заднего кармана брюк голубой конверт и молча протянул его Лили.
На штампе стояло название города Болтон, штат Вайоминг, а обратного адреса не указывалось. Лили трясущимися руками надорвала конверт и вытащила из него один-единственный клочок бумаги.
Письмо было написано угловатым, но четким почерком и гласило следующее:
«Уважаемая мисс Чалмерс, Ваша сестра, Каролина Чалмерс, проживала некоторое время в нашем городе. Примерно две недели назад она неожиданно исчезла отсюда, что, как вы можете догадаться, крайне огорчило ее тетушек. Если вам посчастливится получить известие о Каролине Чалмерс, убедительно просим уговорить ее написать сюда или дать о себе знать телеграммой.Лили выронила письмо из ослабевших пальцев и едва не рухнула на колени прямо во вскопанную землю, если бы Калеб не подхватил ее.
Искренне Ваша миссис Даньел Прайд».
— Что там такое, Лили?
— Это про Каролину, мою старшую сестру. — Лили нервно облизала губы. — Она… она исчезла.
Не обращая внимания на то, что их могут увидеть солдаты, Калеб подхватил ее на руки и понес в прохладную хижину. Там он осторожно усадил Лили на стул и, бросив сумки на стол, налил чашку холодной воды из ведра, стоявшего у печки. Он протянул Лили воду, и та жадно выпила ее, не открывая глаз.
— Может быть, этому всему найдется хорошее объяснение, — заметил он, перечитав письмо сам.
— Я наконец-то нашла хотя бы одну из них, — простонала Лили, — и только для того, чтобы узнать, что она исчезла, исчезла без следа.
— Откуда ты знаешь? Может быть, она уже успела вернуться — ведь письмо написано неделю назад. Почему бы тебе не послать письмо для нее почтмейстеру в Болтоне?
Лили кивнула, чувствуя, как у нее вновь возрождается вера в будущее. Калеб был прав. Если Каролине потребовалось срочно покинуть Болтон, не ставя никого в известность, на то могут оказаться весьма веские причины. И теперь, по истечении недели, она уже могла вернуться.
Пошарив глазами по комнате, она разыскала свой саквояж, куда недавно упрятала свои бумаги, чтобы их не промочило дождем. Лили потянулась было за ним, но Калеб остановил ее:
— Посиди еще минутку и отдышись, — мягко попросил он. — Скажи, что тебе нужно, и я все принесу.
— Саквояж, — отвечала Лили, и майор тут же подал его.
Она раскрыла саквояж и извлекла из него писчую бумагу, склянку с чернилами и деревянную коробочку, в которой хранила ручки. Пока она готовилась писать письмо, Калеб молча вывалил содержимое седельных сумок на середину стола и направился к двери.
— Калеб, — остановила его Лили.
— Да? — его спина напряглась, но он не обернулся.
— Спасибо тебе за письмо и эти чудесные подарки.
— Не за что, — отвечал он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.
Лили тут же стала писать миссис Прайд, горячо благодаря ее за письмо и умоляя написать еще раз, если ей станет что-нибудь известно о местопребывании Каролины. Лили даже вложила в письмо надписанный конверт с маркой, чтобы миссис Прайд не тратилась на пересылку.
После этого Лили написала самой Каролине, прося ее вернуться в Болтон к своим «тетушкам» и отправить письмо Лили. Это послание получилось намного длиннее, в нем подробно описывалось все, что произошло с Лили после пребывания в сиротском поезде. Было там и о Деверо, и о земле, и даже о Калебе — совсем мимоходом, как о милом соседе.
Запечатав письмо, Лили сунула его в карман передника вместе с тем, что было адресовано миссис Прайд, и направилась на поиски Уилбура. Он сидел на коньке крыши нового дома, прибивая какие-то жерди.
Но тут она заметила, что Калеб только что вскочил на своего жеребца.
— Ты собираешься в форт? — обратилась она к нему.
— Да, — отвечал он, изо всех сил стараясь скрыть охватившие его чувства. — Желаешь присоединиться?
Лили подумала, что неплохо было бы передать привет и приглашение миссис Тиббет, но она еще не была готова к встрече с дамами из форта. Может быть, позже, ведь теперь Калеб переехал на соседний с ней участок, и слухи немного поутихнут.
— Я просто хотела бы, чтобы ты отправил эти мои письма… — покачала она головой. — У меня есть кредит в тамошнем магазине, и плату за отправку они перечислят на мой счет.
Калеб улыбнулся, но почему-то в его улыбке не было заметно признаков веселья. Он взял у Лили конверты и спрятал их в нагрудном кармане.
— Я привезу кое-что к ужину, — пообещал он и пришпорил коня.
Лили вернулась в хижину и еще раз перечитала письмо. Потом она замесила тесто, поставила его на солнышке, чтобы быстрее поднялось, и растопила печь. К тому времени, как солнце достигло зенита, она уже приготовила ленч из солонины со свежим хлебом, разложила еду по тарелкам и понесла это строителям.
Они поели с завидным аппетитом, и Лили польстило такое внимание к ее стряпне. Она отнесла тарелки обратно в дом и снова отправилась копать землю.