Страница:
Та качала воду, чтобы наполнить поскорее котел на заднем дворе — ведь вот-вот могли появиться заждавшиеся клиенты с тюками грязного белья. Внезапно перед ней предстала Велвит, бледная, растерянная, закусившая нижнюю губу до крови.
— Он здесь! — разрыдалась она, не в силах долее сдерживаться. — Ох, Лили, он же прямо здесь, в форту Деверо!
Лили схватила подругу за руку и поволокла в дом.
— Он здесь! — не унималась Велвит.
— Цыц! — прикрикнула на нее Лили, запихала на стул, стоявший возле стола, и принялась наливать им обеим горячий кофе.
— Во имя всех святых, кто это «он»? — спросила она, когда сама уселась за стол, а Велвит начала приходить в себя.
— Хэнк, — прорыдала Велвит в полном отчаянии.
Лили ничего не понимала.
— Он был моим женихом, — еле внятно произнесла Велвит, утирая слезы краем передника. — Теперь он, похоже, заделался фотографом, но, когда я была с ним знакома, он был фермером. Гулял со мной, ухаживал и сделал предложение. Я пошила новое платье и все прочее, а в день свадьбы он не пришел в церковь.
— Твой отец должен был его за это пристрелить, — заметила Лили, пожимая подруге руку, чтобы та поскорее пришла в чувство.
Велвит испустила новый горестный вопль, перешедший в серию тихих всхлипов. Лили извлекла из кучи грязного белья желтый мужской носовой платок, протянула его Велвит, и та с трубным звуком высморкалась.
— Па сказал, что я прекрасно обойдусь без этого гада, и забрал меня с Элдоном — это мой брат — на Запад.
— Может быть, у Хэнка были серьезные причины не прийти в церковь? Ты у него-то спрашивала?
— У женщины тоже должна быть гордость, — шмыгая носом, отрицательно покачала головой Велвит.
— И что ты собираешься делать? — спросила Лили, думая о своих отношениях с Калебом и решив, что Велвит права.
— Я не знаю, что делать, — широкие плечи Велвит сотрясались так, что трещала ткань ее ситцевого платья. — Я не переживу, Лили, если Хэнк узнает про Мыльную Улицу и про Джадда.
— Он тебя видел? — со вздохом спросила Лили. — Ну, Хэнк?
— Да, и я повернулась и убежала, будто за мной гнался сам дьявол.
— Рано или поздно ты все равно встретишься с Хэнком. В форте живет слишком мало народу, и тебе не удастся долго скрываться.
— Он никогда меня не поймет, — сокрушенно сказала Велвит, хотя в глазах ее загорелась какая-то дикая надежда.
— Он не в том положении, чтобы иметь право что-то понимать, — разозлилась Лили. — Разве не он предложил тебе стать его женой, а потом оставил тебя с носом?
— Я не могу с ним говорить, — медленно покачала головой Велвит. — Я слишком его боюсь.
— Велвит Хьюз, — снова вздохнула Лили, — у меня полно работы, и я не могу весь день сидеть возле тебя, пытаясь втолковать тебе то, что ты и так прекрасно знаешь.
— Я прекрасно знаю? — тупо переспросила Велвит.
— Совершенно верно, — авторитетно подтвердила Лили.
— А вы не поговорите с ним вместо меня?
— Ни в коем случае. — Лили поднялась со стула. — Я тебе друг, Велвит, а не нянька.
Но, несмотря на все усилия Лили, Велвит по-прежнему выглядела совершенно убитой, так что в итоге они вдвоем отправились к парадному плацу.
Фотограф был занят, запечатлевая группу молодых солдат с чрезвычайно серьезными лицами. Лили подождала — причем чуть не подскочила, когда блеснула вспышка, — и обратилась к нему.
— Вас послала Велвит, — сразу догадался фотограф. Это был довольно приятный с виду мужчина с темно-золотистыми волосами и живыми карими глазами.
Лили кивнула и представилась.
— Почему же она сама убежала? — хотел знать Хэнк.
— Люди бегают по многим причинам, — отвечала Лили, которую привела в ярость представленная ею картина: Велвит стоит у алтаря, напрасно поджидая этого мужчину. — И вам это должно быть прекрасно известно.
— Боюсь, что я не совсем понял… — смущенно протянул Хэнк.
Лили набрала полную грудь воздуха и выпустила его как можно медленнее. У нее полно работы, а день уже на исходе.
— Она ждала вас в церкви, а вы не явились.
— У меня были на то причины.
— Ну, тогда вам, наверное, лучше будет поделиться имя с Велвит, — посоветовала Лили. — Желаю вам приятного дня, сэр. — И на сем она удалилась.
— Мисс Чалмерс?
Она неохотно остановилась и оглянулась через плечо.
— Где я могу найти Велвит? — широко улыбался ей Хэнк. — Чтобы объясниться и все такое?
— Она работает в семье полковника Тиббета, — сообщила Лили, губы ее тронула легкая улыбка.
Вернувшись домой, Лили принялась было за работу, но поняла, что уже слишком поздно. Если она сейчас начнет стирать, то ей придется проработать добрую половину ночи, а Лили была крайне утомлена.
Аккуратно задернув занавески, она умылась и привела в порядок волосы. Свое безнадежно испорченное желтое платье она сменила на старое, ситцевое.
Медленно, неохотно приближалась она к дому полковника. Она мечтала, что за ужином не будет Калеба, но понимала, что на это мало надежды.
— Вы видели его? — встретила ее Велвит испуганным взглядом. — Вы говорили с Хэнком? Что он здесь делает?
— Как я могу успеть ответить на все твои вопросы, если они сыплются, как медяки из разбитой копилки?
Велвит лишь испуганно зажмурилась, пропуская Лили в дом.
— Он собирается прийти повидаться с тобой, — отвечала Лили.
И тут в передней появился Калеб. Он явно хорошо отдохнул, принял ванну, а его мундир спорил чистотой с надраенными ботинками. Его глаза цвета виски окинули ситцевое платье Лили с веселым недоумением.
— Хелло, Лили.
— Майор, — ледяным тоном отвечала она.
— Входи, — предложил он, — и заказывай музыку.
Что-то в его тоне вызвало у Лили желание немедленно скрыться, но она ни за что в жизни не позволила бы себе сбежать от опасности у него на глазах. Вздернув подбородок, она перешагнула порог гостиной.
Первой Лили заметила миссис Тиббет, беседовавшую с полковым капелланом, капитаном Хора-тио. И снова Лили захотелось удрать, и снова она устояла.
— Добрый вечер, миссис Тиббет. Капитан Хоратио.
Капитан просто кивнул ей, тогда как Гертруда вскочила, схватила ее за руку и чуть ли не силком потащила в кабинет полковника, расположенный в задней части дома.
Здесь пахло сигарами и кожей, а на стенах висели портреты генералов времен войны Севера и Юга. Лили была слишком подавлена, чтобы заметить что-то еще.
— Моя дорогая, — с чувством произнесла миссис Тиббет, — я просто обязана обсудить с вами новости, о которых говорит весь форт.
Лили расправила плечи и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Миссис Тиббет была ее последним другом, кроме Велвит, и потерять ее было бы невыносимо.
— Почему вы не расстанетесь с этой нелепой идеей насчет фермы? — продолжала Гертруда. Голос ее звучал мягко, но в глазах читался упрек. — Я не могу допустить мысли, что вами руководит чистое упрямство. Калеб вполне способен обеспечить семью, уверяю вас, Лили. Он принадлежит одной из самых известных семей в Пенсильвании — мы дружим с Холидеями не один десяток лет.
— Вы вряд ли поймете меня, — тихо промолвила Лили, набравшись храбрости.
— Присядьте-ка, — вздохнула Гертруда. — А теперь объясните, что вы считаете столь трудным для моего понимания?
— Я люблю Калеба всей душой, — дрожащим голоском начала Лили, — но я не та женщина, которой он достоин.
— О… — недоуменно подняла брови миссис Тиббет. — И почему?
— Мне кажется, что я могу стать такой же, как моя мать, — напряженным шепотом сообщила Лили, подавшись вперед.
— То есть? — Миссис Тиббет в раздумье разглаживала юбки.
— Она была… она была пьяницей. И у нее были мужчины. Множество мужчин…
— О, милая моя, — серьезно воскликнула миссис Тиббет, — разве вы тоже пьете?
— Ну, — едва выдавила Лили, — пока нет.
— Значит, у вас есть мужчины?
— Только Калеб, — одними губами промолвила Лили, — но он может заставить меня делать самые постыдные вещи. И потому-то я и боюсь, что оказалась такой… ну… темпераментной.
— Вы вовсе не первая девушка, которая принадлежала своему мужу еще до свадьбы, Лили. — Похоже, миссис Тиббет с трудом подавила улыбку. — И хотя это не очень-то мудро, но случается довольно часто.
— Я полагаю, что пьянство начнется позже, — глубоко вздохнув, продолжала Лили, думая, что мис-сие Тиббет слишком добра. — А потом и мужчины. Нет, я уверена, что лучше всего мне будет жить так, как я давно уже решила.
В дверь постучали, и тут же появилась Велвит.
— Пардон, миссис, но обед уже готов, и мужчины грозятся сесть за стол без вас, коль вы не поторопитесь.
— Мы спустимся через минуту, — отвечала миссис Тиббет. — И передайте мужчинам, что если они не подождут, то будут иметь дело со мной.
— Да, мэм, — сказала Велвит, едва не прыснув. И дверь за ней захлопнулась.
— Если бы вы были моей родной дочерью, Лили, — снова обратилась миссис Тиббет к гостье, — то я бы сказала вам то же самое. Во всем мире вы не найдете мужа лучше, чем Калеб Холидей, Не бросайтесь представившимся вам шансом обрести счастье, он может оказаться одним-единственным.
Лили, будучи не в силах усидеть на месте, вскочила и подошла к окну. Луна, поднимавшаяся над крышей соседнего дома, как будто только что вылетела из дымовой трубы.
— Временами мне кажется, что я знаю наверное, чего хочу. И я отказываюсь от своей затеи с фермой, желая выйти замуж за Калеба. Но тут же я вспоминаю о том, какой была моя мать.
— Лили, но вы — не ваша мать.
— Нет, — мрачно подтвердила Лили, прижав руки к груди и обернувшись к хозяйке. — Но ведь и мама когда-то была юной и счастливой и наверняка думала, что любит моего отца. Она вышла за него замуж, она родила ему детей. А потом что-то изменилось, и она стала пить. Папа оставил нас — я даже не помню когда, и к нам стали приходить мужчины, один за другим…
— Но у вас может быть все по-иному, — ласково сказала Гертруда, подходя к Лили и беря ее за руки. — Вы сильны духом, и Калеб тоже. Ох, Лили, не бойтесь испытать судьбу.
В этот момент снизу раздался голос полковника: он крикнул, что садится за стол — не важно, собираются ли являться к столу дамы или нет, — и Лили невольно улыбнулась.
— Я обещаю еще раз как следует обо всем подумать, миссис Тиббет.
— Только не думайте чересчур долго, — посоветовала Гертруда, увлекая Лили к выходу из кабинета. — Судьба временами проделывает странные штуки, и мы теряем друг друга в тот миг, когда меньше всего этого ждем.
За ужином Калеб с полковником оживленно обсуждали тонкости тактической науки, тогда как Лили и миссис Тиббет избрали темой для беседы новые фасоны платьев и реформы, в которых нуждалась Мыльная Улица. Лили с по иным основанием могла бы утверждать, что Калеб вряд ли вообще обращал внимание на ее присутствие за столом. Однако когда обед закончился и она встала, чтобы проститься, он был тут как тут, готовый проводить ее до дому.
ГЛАВА 15
— Он здесь! — разрыдалась она, не в силах долее сдерживаться. — Ох, Лили, он же прямо здесь, в форту Деверо!
Лили схватила подругу за руку и поволокла в дом.
— Он здесь! — не унималась Велвит.
— Цыц! — прикрикнула на нее Лили, запихала на стул, стоявший возле стола, и принялась наливать им обеим горячий кофе.
— Во имя всех святых, кто это «он»? — спросила она, когда сама уселась за стол, а Велвит начала приходить в себя.
— Хэнк, — прорыдала Велвит в полном отчаянии.
Лили ничего не понимала.
— Он был моим женихом, — еле внятно произнесла Велвит, утирая слезы краем передника. — Теперь он, похоже, заделался фотографом, но, когда я была с ним знакома, он был фермером. Гулял со мной, ухаживал и сделал предложение. Я пошила новое платье и все прочее, а в день свадьбы он не пришел в церковь.
— Твой отец должен был его за это пристрелить, — заметила Лили, пожимая подруге руку, чтобы та поскорее пришла в чувство.
Велвит испустила новый горестный вопль, перешедший в серию тихих всхлипов. Лили извлекла из кучи грязного белья желтый мужской носовой платок, протянула его Велвит, и та с трубным звуком высморкалась.
— Па сказал, что я прекрасно обойдусь без этого гада, и забрал меня с Элдоном — это мой брат — на Запад.
— Может быть, у Хэнка были серьезные причины не прийти в церковь? Ты у него-то спрашивала?
— У женщины тоже должна быть гордость, — шмыгая носом, отрицательно покачала головой Велвит.
— И что ты собираешься делать? — спросила Лили, думая о своих отношениях с Калебом и решив, что Велвит права.
— Я не знаю, что делать, — широкие плечи Велвит сотрясались так, что трещала ткань ее ситцевого платья. — Я не переживу, Лили, если Хэнк узнает про Мыльную Улицу и про Джадда.
— Он тебя видел? — со вздохом спросила Лили. — Ну, Хэнк?
— Да, и я повернулась и убежала, будто за мной гнался сам дьявол.
— Рано или поздно ты все равно встретишься с Хэнком. В форте живет слишком мало народу, и тебе не удастся долго скрываться.
— Он никогда меня не поймет, — сокрушенно сказала Велвит, хотя в глазах ее загорелась какая-то дикая надежда.
— Он не в том положении, чтобы иметь право что-то понимать, — разозлилась Лили. — Разве не он предложил тебе стать его женой, а потом оставил тебя с носом?
— Я не могу с ним говорить, — медленно покачала головой Велвит. — Я слишком его боюсь.
— Велвит Хьюз, — снова вздохнула Лили, — у меня полно работы, и я не могу весь день сидеть возле тебя, пытаясь втолковать тебе то, что ты и так прекрасно знаешь.
— Я прекрасно знаю? — тупо переспросила Велвит.
— Совершенно верно, — авторитетно подтвердила Лили.
— А вы не поговорите с ним вместо меня?
— Ни в коем случае. — Лили поднялась со стула. — Я тебе друг, Велвит, а не нянька.
Но, несмотря на все усилия Лили, Велвит по-прежнему выглядела совершенно убитой, так что в итоге они вдвоем отправились к парадному плацу.
Фотограф был занят, запечатлевая группу молодых солдат с чрезвычайно серьезными лицами. Лили подождала — причем чуть не подскочила, когда блеснула вспышка, — и обратилась к нему.
— Вас послала Велвит, — сразу догадался фотограф. Это был довольно приятный с виду мужчина с темно-золотистыми волосами и живыми карими глазами.
Лили кивнула и представилась.
— Почему же она сама убежала? — хотел знать Хэнк.
— Люди бегают по многим причинам, — отвечала Лили, которую привела в ярость представленная ею картина: Велвит стоит у алтаря, напрасно поджидая этого мужчину. — И вам это должно быть прекрасно известно.
— Боюсь, что я не совсем понял… — смущенно протянул Хэнк.
Лили набрала полную грудь воздуха и выпустила его как можно медленнее. У нее полно работы, а день уже на исходе.
— Она ждала вас в церкви, а вы не явились.
— У меня были на то причины.
— Ну, тогда вам, наверное, лучше будет поделиться имя с Велвит, — посоветовала Лили. — Желаю вам приятного дня, сэр. — И на сем она удалилась.
— Мисс Чалмерс?
Она неохотно остановилась и оглянулась через плечо.
— Где я могу найти Велвит? — широко улыбался ей Хэнк. — Чтобы объясниться и все такое?
— Она работает в семье полковника Тиббета, — сообщила Лили, губы ее тронула легкая улыбка.
Вернувшись домой, Лили принялась было за работу, но поняла, что уже слишком поздно. Если она сейчас начнет стирать, то ей придется проработать добрую половину ночи, а Лили была крайне утомлена.
Аккуратно задернув занавески, она умылась и привела в порядок волосы. Свое безнадежно испорченное желтое платье она сменила на старое, ситцевое.
Медленно, неохотно приближалась она к дому полковника. Она мечтала, что за ужином не будет Калеба, но понимала, что на это мало надежды.
— Вы видели его? — встретила ее Велвит испуганным взглядом. — Вы говорили с Хэнком? Что он здесь делает?
— Как я могу успеть ответить на все твои вопросы, если они сыплются, как медяки из разбитой копилки?
Велвит лишь испуганно зажмурилась, пропуская Лили в дом.
— Он собирается прийти повидаться с тобой, — отвечала Лили.
И тут в передней появился Калеб. Он явно хорошо отдохнул, принял ванну, а его мундир спорил чистотой с надраенными ботинками. Его глаза цвета виски окинули ситцевое платье Лили с веселым недоумением.
— Хелло, Лили.
— Майор, — ледяным тоном отвечала она.
— Входи, — предложил он, — и заказывай музыку.
Что-то в его тоне вызвало у Лили желание немедленно скрыться, но она ни за что в жизни не позволила бы себе сбежать от опасности у него на глазах. Вздернув подбородок, она перешагнула порог гостиной.
Первой Лили заметила миссис Тиббет, беседовавшую с полковым капелланом, капитаном Хора-тио. И снова Лили захотелось удрать, и снова она устояла.
— Добрый вечер, миссис Тиббет. Капитан Хоратио.
Капитан просто кивнул ей, тогда как Гертруда вскочила, схватила ее за руку и чуть ли не силком потащила в кабинет полковника, расположенный в задней части дома.
Здесь пахло сигарами и кожей, а на стенах висели портреты генералов времен войны Севера и Юга. Лили была слишком подавлена, чтобы заметить что-то еще.
— Моя дорогая, — с чувством произнесла миссис Тиббет, — я просто обязана обсудить с вами новости, о которых говорит весь форт.
Лили расправила плечи и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Миссис Тиббет была ее последним другом, кроме Велвит, и потерять ее было бы невыносимо.
— Почему вы не расстанетесь с этой нелепой идеей насчет фермы? — продолжала Гертруда. Голос ее звучал мягко, но в глазах читался упрек. — Я не могу допустить мысли, что вами руководит чистое упрямство. Калеб вполне способен обеспечить семью, уверяю вас, Лили. Он принадлежит одной из самых известных семей в Пенсильвании — мы дружим с Холидеями не один десяток лет.
— Вы вряд ли поймете меня, — тихо промолвила Лили, набравшись храбрости.
— Присядьте-ка, — вздохнула Гертруда. — А теперь объясните, что вы считаете столь трудным для моего понимания?
— Я люблю Калеба всей душой, — дрожащим голоском начала Лили, — но я не та женщина, которой он достоин.
— О… — недоуменно подняла брови миссис Тиббет. — И почему?
— Мне кажется, что я могу стать такой же, как моя мать, — напряженным шепотом сообщила Лили, подавшись вперед.
— То есть? — Миссис Тиббет в раздумье разглаживала юбки.
— Она была… она была пьяницей. И у нее были мужчины. Множество мужчин…
— О, милая моя, — серьезно воскликнула миссис Тиббет, — разве вы тоже пьете?
— Ну, — едва выдавила Лили, — пока нет.
— Значит, у вас есть мужчины?
— Только Калеб, — одними губами промолвила Лили, — но он может заставить меня делать самые постыдные вещи. И потому-то я и боюсь, что оказалась такой… ну… темпераментной.
— Вы вовсе не первая девушка, которая принадлежала своему мужу еще до свадьбы, Лили. — Похоже, миссис Тиббет с трудом подавила улыбку. — И хотя это не очень-то мудро, но случается довольно часто.
— Я полагаю, что пьянство начнется позже, — глубоко вздохнув, продолжала Лили, думая, что мис-сие Тиббет слишком добра. — А потом и мужчины. Нет, я уверена, что лучше всего мне будет жить так, как я давно уже решила.
В дверь постучали, и тут же появилась Велвит.
— Пардон, миссис, но обед уже готов, и мужчины грозятся сесть за стол без вас, коль вы не поторопитесь.
— Мы спустимся через минуту, — отвечала миссис Тиббет. — И передайте мужчинам, что если они не подождут, то будут иметь дело со мной.
— Да, мэм, — сказала Велвит, едва не прыснув. И дверь за ней захлопнулась.
— Если бы вы были моей родной дочерью, Лили, — снова обратилась миссис Тиббет к гостье, — то я бы сказала вам то же самое. Во всем мире вы не найдете мужа лучше, чем Калеб Холидей, Не бросайтесь представившимся вам шансом обрести счастье, он может оказаться одним-единственным.
Лили, будучи не в силах усидеть на месте, вскочила и подошла к окну. Луна, поднимавшаяся над крышей соседнего дома, как будто только что вылетела из дымовой трубы.
— Временами мне кажется, что я знаю наверное, чего хочу. И я отказываюсь от своей затеи с фермой, желая выйти замуж за Калеба. Но тут же я вспоминаю о том, какой была моя мать.
— Лили, но вы — не ваша мать.
— Нет, — мрачно подтвердила Лили, прижав руки к груди и обернувшись к хозяйке. — Но ведь и мама когда-то была юной и счастливой и наверняка думала, что любит моего отца. Она вышла за него замуж, она родила ему детей. А потом что-то изменилось, и она стала пить. Папа оставил нас — я даже не помню когда, и к нам стали приходить мужчины, один за другим…
— Но у вас может быть все по-иному, — ласково сказала Гертруда, подходя к Лили и беря ее за руки. — Вы сильны духом, и Калеб тоже. Ох, Лили, не бойтесь испытать судьбу.
В этот момент снизу раздался голос полковника: он крикнул, что садится за стол — не важно, собираются ли являться к столу дамы или нет, — и Лили невольно улыбнулась.
— Я обещаю еще раз как следует обо всем подумать, миссис Тиббет.
— Только не думайте чересчур долго, — посоветовала Гертруда, увлекая Лили к выходу из кабинета. — Судьба временами проделывает странные штуки, и мы теряем друг друга в тот миг, когда меньше всего этого ждем.
За ужином Калеб с полковником оживленно обсуждали тонкости тактической науки, тогда как Лили и миссис Тиббет избрали темой для беседы новые фасоны платьев и реформы, в которых нуждалась Мыльная Улица. Лили с по иным основанием могла бы утверждать, что Калеб вряд ли вообще обращал внимание на ее присутствие за столом. Однако когда обед закончился и она встала, чтобы проститься, он был тут как тут, готовый проводить ее до дому.
ГЛАВА 15
Луна светила в спину Калебу, когда он стоял лицом к Лили у дверей ее коттеджа. Весь путь от дома Тиббетов они оба молчали, но теперь он снял с головы шляпу и прокашлялся.
Лили насторожилась.
— Я хотел сказать тебе кое-что по поводу твоей фермы, — начал он.
— Если ты собираешься прочесть мне еще одну нотацию, то лучше оставь ее при себе.
На его скулах заиграли желваки, но он овладел собой.
— Ну что ж, поступай как знаешь. Спокойной ночи, Лили.
Она ждала, что Калеб поцелует ее, но он молча надел шляпу, развернулся и пошел прочь. Лили какое-то время смотрела ему вслед, потом открыла дверь коттеджа и вошла внутрь.
Там царила полная тьма, и Лили почувствовала необъяснимый страх, стараясь поскорее нашарить оставленные слева от входа лампу и спички. Внезапно в темноте послышалось какое-то движение, и она рванулась к двери, собираясь закричать.
Грубая рука зажала ей рот прежде, чем она смогла издать хотя бы звук, и, хотя Лили стало бешено вырываться, ее тут же затащили обратно в коттедж. Нападавший на нее был ловок и силен, и от него сильно пахло дешевым виски и застарелым потом. Она поняла, кто это, еще до того как он швырнул ее на стол и поднес к фитилю в лампе зажженную спичку, еще до того как он засунул ей в рот скомканный носовой платок, связал ей руки за спиной и повернул ее, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Шагай в дом и не вздумай бежать, — прохрипел Джадд Ингрэм, — не то пожалеешь.
Лили ног под собой не чуяла от страха, но ни за что не выказала бы этого перед Джаддом — это было бы для него слишком большим подарком. И она постаралась посмотреть на него так, чтобы он ясно понял все, что она про него думает.
— Ах, какая сладкая малышка, — сказал Джадд, ухватив Лили за подбородок. — Держу пари, ты просто огонь, когда майор занимается с тобой любовью. Ну, зато нынешней ночью я буду тем, кто даст тебе все, что нужно.
Если бы во рту у Лили не было кляпа, она бы плюнула Джадду в лицо. Она смогла лишь задрать подбородок и кинуть еще один выразительный взгляд.
Джадд направился к кровати и разворошил ее, отбросив в сторону покрывало. В это время Лили лихорадочно озиралась, стараясь придумать путь к спасению. Было ясно, что единственное, что можно сделать — это поднять как можно больше шума.
Она извернулась и плечом сбросила на стол керосиновую лампу. Стекло на абажуре тут же треснуло, и пылающая жидкость потекла по столу.
Лили постаралась убраться подальше, в то время как Джадд, безбожно ругаясь, принялся сбивать пламя одеялом. Но он опоздал: огонь полыхал все сильнее, и вскоре загорелось и само одеяло.
Лили ринулась к двери и выскочила наружу. Здесь она слегка пришла в себя и принялась за веревки, которыми Джадд связал ей руки. Она уже почти скинула путы, но тут Джадд выскочил на крыльцо, схватил ее за волосы и поволок внутрь, навстречу жадным языкам пламени.
Несмотря на кляп во рту, Лили удалось завизжать. Огонь тут же подобрался к ней, запылало ее платье, и кожу стало нестерпимо жечь. Она нашла в себе силы снова вскочить и ринуться к двери. Оказавшись на дворе, она принялась кататься по влажной от росы траве, пока не удостоверилась, что ее одежда больше не горит.
Школьный учитель, тщедушный мужчина с редкими соломенными волосами и грустными серыми глазами, первым оказался на месте происшествия. Лили подвывала от ужаса, пока он вытаскивал у нее изо рта кляп и освобождал руки от остатков веревки, которой ее связал Джадд.
— Во имя всего святого, — прерывающимся голосом спросил учитель, — что здесь произошло?
Лили обернулась в сторону коттеджа. В его окнах плясали языки пламени, словно сама преисподняя восстала из недр земли, чтобы напомнить смертным о быстротечности их земного существования. Не обращая внимания на учителя, она помчалась к дому: ведь там остались и адрес ее матери, и договор об аренде земли — словом, все, что у нее было ценного.
Чудесным образом, несмотря на жар и дым, она разыскала свой саквояж.
Выбравшись на крыльцо, она столкнулась с капралом Пирзом, который тут же схватил ее и потащил прочь. Последнее, что она услышала, был колокольный набат: тут Лили лишилась чувств.
Когда она снова пришла в себя, рядом с ней был Калеб, а повсюду сновали солдаты, старавшиеся потушить пожар. Но было ясно, что дом спасти уже не удастся.
— Ох, Калеб, — прошептала она, — пропала моя прачечная… моя одежда…
Его лицо застыло, словно маска. Не сказав окружающим ни слова, он подхватил ее на руки — вместе с истрепанным, подпаленным саквояжем — и понес прочь со двора. Они миновали уже почти всю улицу, когда он наконец хрипло спросил:
— Что случилось?
— Куда мы направляемся? — осведомилась Лили с некоторым запозданием, стараясь овладеть своими чувствами и откинуть с глаз мешавшую ей прядь волос.
Он перешел на другую сторону улицы и быстро зашагал вдоль домов, где помещались офицеры с их семьями. Лили подумала, что он несет ее к Тиббетам, и не стала сопротивляться.
Но Калеб прошел мимо дома Тиббетов и мимо дома их соседей. Пинком он распахнул калитку третьего по счету дома и направился к крыльцу.
— Калеб, — промолвила Лили. Она только-только начала приходить в себя после всего, что случилось, но теперь в ней вновь проснулась тревога.
Он не остановился, он даже не взглянул на нее, молча поднявшись по ступенькам и внеся ее в дом. В пыльной гостиной, посреди затянутой чехлами мебели, напоминавшей сборище привидений, он опустил ее на ноги.
— Как начался пожар? — наконец спросил он, отвернувшись в сторону, чтобы она не уловила на его лице отражения бушевавшего у него в груди пламени. Однако даже под тканью рубашки от постороннего взора не укрылось бы, как тревожно напряглись мышцы его спины.
Лили озиралась, на мгновение оробев в этой темной комнате. Если она скажет правду, Калеб наверняка сотворит нечто непоправимое, и с его карьерой и честным именем будет покончено навсегда. С другой стороны, Лили понимала, что у нее нет выбора: Калеб все равно докопается до истины.
— Когда ты ушел, в моем коттедже оказался мужчина. Он засунул мне в рот кляп и связал руки.
— Что?! — развернулся на месте Калеб.
Лили облизала пересохшие губы, не желая продолжать, но понимая, что и промолчать ей не дадут. В крайнем случае, Калеб может силой вырвать у нее ответ.
— Я опрокинула лампу, и он испугался и удрал.
— Боже мой, — взгляд Калеба прошелся по ее спутанным волосам, по изорванному, обожженному платью.
— Но я же спаслась, Калеб, — попыталась она урезонить его. — Разве это не самое важное?
— Кто? — выкрикнул он, хватая ее за плечи.
Лили на мгновение зажмурилась. Господь свидетель, она не собиралась помогать Джадду Ингрэму избежать заслуженной кары, но еще больше не хотела, чтобы Калеб связывался с ним, будучи в таком состоянии.
— Я не стану говорить тебе, — мягко промолвила она. — Подожди до утра.
— Лили… — сквозь сжатые зубы прошипел Калеб, больно сжимая ей плечи.
— Какими бы мы ни были разными, Калеб Холидей, — мягко, но решительно стояла на своем Лили, — я люблю тебя и не хочу, чтобы тебя расстреляли или повесили за то, что ты натворишь в припадке ярости.
Он грубо оттолкнул ее и отвернулся, и она хорошо понимала, какая битва идет в его душе между рассудком и той дикой, необузданной частью натуры, которая таится в любом мужчине или женщине. Лили прошла в оружейный кабинет и в восторге уставилась на ружья, стоявшие под пыльным стеклом в шкафу.
— Я хотела бы попрактиковаться в стрельбе, — сказала она.
— Только прикоснись к винтовке, я с тебя шкуру спущу, — пригрозил Калеб.
— Стало быть, мне просто надо будет заняться этим самой, — расправила плечи Лили. — Хотя, пожалуй, среди солдат форта найдется хотя бы один, который с радостью поможет мне.
— Я персонально высеку его кнутом, — не предвещавшим ничего хорошего тоном сказал Калеб. Он посмотрел на Лили убийственным взглядом и налил себе выпить.
— Ну что ж, — предпочла не заметить последнего обещания Лили, — пожалуй, я пойду и попрошу миссис Тиббет приютить меня на ночь. Спокойной ночи, Калеб. — И она направилась прочь, но не успела даже переступить порог гостиной, как майор перехватил ее:
— Ты никуда отсюда не выйдешь, — выдохнул он. И хотя Лили знала, что сейчас им руководит лишь забота об ее безопасности, а не гнев, она разозлилась:
— Отпусти меня, Калеб.
— Эту ночь ты проведешь здесь, — возразил он, еще крепче сжав ее руку.
— Калеб, но ведь и так достаточно неприлично то, что я сейчас нахожусь здесь, с тобой наедине, — расширила глаза Лили. — Ты представляешь, какие поднимутся толки, если я пробуду здесь до утра?
— Черта с два меня волнует, что про тебя скажут, — отвечал Калеб, и Лили знала, что он говорит правду.
— Погибнет моя репутация! — протестовала она.
— Она уже погибла, — выпуская ее руку и доливая виски, сказал Калеб. Он со стуком поставил пустой бокал на стол и добавил: — Кстати, я обнаружил, что кое-что требуется разъяснить.
— Ч-что? — отступая на шаг, спросила Лили.
— Лгала ты или нет, когда говорила, что не можешь быть от меня беременной.
— Калеб Холидей! — покраснев, воскликнула она.
Он лишь изогнул бровь и придвинулся к ней. А потом одним неуловимым движением схватил в объятия и приподнял в воздух.
— Я закричу, — предупредила она, чувствуя, что он вот-вот набросит на нее сеть своих чар.
— Возможно, — прошептал он, причем его губы оказались в каком-то дюйме от ее губ, — но не от боли или страха.
Лили застонала, когда он припал к ее губам в поцелуе. По ее жилам пробежал огонь.
— Калеб, — задыхаясь, прошептала она, когда он поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Это только начало, — пообещал он, унося ее вверх по лестнице.
— Я не разрешаю тебе этого, — сопротивлялась Лили.
— Вот как? — Он уже шел с нею по коридору второго этажа. Лили извернулась, ее руки обвились вокруг его шеи, и она услышала, как со стуком распахнулась дверь в комнату.
Лили прислонилась к кровати и попыталась бороться, но добилась лишь того, что Калеб опрокинул ее спиною на тюфяк. Ноги ее свисали через край, и были раздвинуты, поскольку между ними встал Калеб.
Он зажег лампу на столике возле кровати, и ее неяркое пламя немного разогнало тьму, осветив решительное лицо Калеба и завитушки резьбы, украшавшей спинку кровати.
Он ухватил Лили за щиколотку и начал развязывать шнурки ботинок.
— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться она.
— Я же сказал тебе, — отвечал Калеб, сняв ботинок и стаскивая взодранный чулок.
— Калеб, это безумие, — снова попыталась она вразумить его.
Оя расправлялся уже со вторым ботинком и чулком. Снова она затрепетала от накатившейся волны возбуждения.
— А что такое любовь, если не безумие? — спросил он. Теперь оба ее бедра были обнажены, а его пальцы скользнули легонько по мягкому пушку, укрытому под трусами.
Лили вздрогнула, но, когда попыталась прошептать его имя, у нее перехватило горло. Она вскинула руки над головой и вытянула их что есть силы, но не смогла бы произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
Калеб освободил ее от белья так же томительно возбуждающе, как это было с чулками, а потом встал перед нею на колени.
— Ты лгунья, — едва слышно произнес он.
— Да, — выдохнула она, начиная извиваться на скрипучих грубых пружинах кроватной сетки.
Он раздвинул Лили ноги и нежно поцеловал как раз там, где она хотела, и ее тело содрогнулось, требуя более полного слияния с ним. Он положил ладони на шелковистую нежную кожу у нее на ягодицах и провел по ним так, словно на ощупь проверял зрелость некоего сказочного плода.
— Тебе совершенно необходимо обзавестись мужем, — поддразнил он ее лукаво.
Лили смогла ответить только хриплым «О!..», когда почувствовала на себе его дыхание. Она жаждала, и лишь Калеб мог утолить эту жажду.
— Заботливый муж присмотрел бы за твоей собственностью, — продолжал Калеб. И даже само движение его губ, произносивших эти слова, превращалось в восхитительную ласку.
— Калеб… — прошептала Лили, судорожно цепляясь за простыни. — Калеб….
Он рассмеялся ее готовности и легонько поддразнил языком. Она вскрикнула в ответ, а затем застонала.
— Что ты обещаешь мне в награду за то, чего хочешь?
Лили испустила странный крик — смесь мольбы и гнева, и Калеб рассмеялся. Она почувствовала, что он отстранился, и застонала в отчаянии, но потом успокоилась, снова почувствовав прикосновение его пальцев.
— Ничего! — прошептала она. — Я… не обещаю… ничего!
Калеб подержал ее в ожидании несколько ужасных мгновений, а потом снова стал ласкать.
— О Боже!.. — вскрикнула Лили. Обхватив голову Калеба руками, она попыталась сильнее прижать его к себе, но он не поддался.
— Я жду, Лили.
Она оставалась вся в его власти, пока он не смягчился и не дал ей столь желанного удовлетворения. Даже самое легкое его дыхание, касаясь ее кожи, вызывало в ней бурю чувственности.
— Да, — простонала Лили. — Да!.. О Боже… я выйду за тебя…
— И это не просто слова? — голос Калеба едва не сводил ее с ума, она вздрагивала при каждом движении его губ, касавшихся самого интимного места.
— Нет… это правда… я клянусь тебе!
— Мерзавка, — резюмировал Калеб, но потом снизошел до ее желаний.
Он уложил ее как следует на кровать и не спеша раздевался.
Лили могла разглядеть себя в большом зеркале, висевшем на противоположной стене спальни, и хотя это зрелище весьма рассердило ее, даже не пошевелила пальцем. В той древней, как мир, игре, в которую она сейчас играла со своим мужчиной, женщина могла руководствоваться только велениями инстинкта.
Калеб не позаботился о том, чтобы погасить лампу, не вспомнила об этом и Лили. Она погрузила пальцы в волосы, покрывавшие его грудь, но не для того чтобы оттолкнуть его, а чтобы гладить и ласкать.
Она чувствовала, как загорается кровь в каждой клеточке ее тела, как даже ее глаза начинают полыхать огнем сладострастия. Она протянула руку, прикоснулась к его члену и, наслаждаясь вырвавшимся у него стоном, начала ту же возбуждающую игру, в которую только что с ней играл Калеб.
Ее ладони гладили его мускулистое тело, и теперь Калеб превратился в возлюбленного пленника, а Лили дарила ему свои чувственные ласки. Он громко застонал и вскоре стал умолять ее остановиться.
Но она не отпустила его, так как хотела получить от него то, чего он добился только что от нее. Это была ее сладкая любовная месть.
Лили насторожилась.
— Я хотел сказать тебе кое-что по поводу твоей фермы, — начал он.
— Если ты собираешься прочесть мне еще одну нотацию, то лучше оставь ее при себе.
На его скулах заиграли желваки, но он овладел собой.
— Ну что ж, поступай как знаешь. Спокойной ночи, Лили.
Она ждала, что Калеб поцелует ее, но он молча надел шляпу, развернулся и пошел прочь. Лили какое-то время смотрела ему вслед, потом открыла дверь коттеджа и вошла внутрь.
Там царила полная тьма, и Лили почувствовала необъяснимый страх, стараясь поскорее нашарить оставленные слева от входа лампу и спички. Внезапно в темноте послышалось какое-то движение, и она рванулась к двери, собираясь закричать.
Грубая рука зажала ей рот прежде, чем она смогла издать хотя бы звук, и, хотя Лили стало бешено вырываться, ее тут же затащили обратно в коттедж. Нападавший на нее был ловок и силен, и от него сильно пахло дешевым виски и застарелым потом. Она поняла, кто это, еще до того как он швырнул ее на стол и поднес к фитилю в лампе зажженную спичку, еще до того как он засунул ей в рот скомканный носовой платок, связал ей руки за спиной и повернул ее, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Шагай в дом и не вздумай бежать, — прохрипел Джадд Ингрэм, — не то пожалеешь.
Лили ног под собой не чуяла от страха, но ни за что не выказала бы этого перед Джаддом — это было бы для него слишком большим подарком. И она постаралась посмотреть на него так, чтобы он ясно понял все, что она про него думает.
— Ах, какая сладкая малышка, — сказал Джадд, ухватив Лили за подбородок. — Держу пари, ты просто огонь, когда майор занимается с тобой любовью. Ну, зато нынешней ночью я буду тем, кто даст тебе все, что нужно.
Если бы во рту у Лили не было кляпа, она бы плюнула Джадду в лицо. Она смогла лишь задрать подбородок и кинуть еще один выразительный взгляд.
Джадд направился к кровати и разворошил ее, отбросив в сторону покрывало. В это время Лили лихорадочно озиралась, стараясь придумать путь к спасению. Было ясно, что единственное, что можно сделать — это поднять как можно больше шума.
Она извернулась и плечом сбросила на стол керосиновую лампу. Стекло на абажуре тут же треснуло, и пылающая жидкость потекла по столу.
Лили постаралась убраться подальше, в то время как Джадд, безбожно ругаясь, принялся сбивать пламя одеялом. Но он опоздал: огонь полыхал все сильнее, и вскоре загорелось и само одеяло.
Лили ринулась к двери и выскочила наружу. Здесь она слегка пришла в себя и принялась за веревки, которыми Джадд связал ей руки. Она уже почти скинула путы, но тут Джадд выскочил на крыльцо, схватил ее за волосы и поволок внутрь, навстречу жадным языкам пламени.
Несмотря на кляп во рту, Лили удалось завизжать. Огонь тут же подобрался к ней, запылало ее платье, и кожу стало нестерпимо жечь. Она нашла в себе силы снова вскочить и ринуться к двери. Оказавшись на дворе, она принялась кататься по влажной от росы траве, пока не удостоверилась, что ее одежда больше не горит.
Школьный учитель, тщедушный мужчина с редкими соломенными волосами и грустными серыми глазами, первым оказался на месте происшествия. Лили подвывала от ужаса, пока он вытаскивал у нее изо рта кляп и освобождал руки от остатков веревки, которой ее связал Джадд.
— Во имя всего святого, — прерывающимся голосом спросил учитель, — что здесь произошло?
Лили обернулась в сторону коттеджа. В его окнах плясали языки пламени, словно сама преисподняя восстала из недр земли, чтобы напомнить смертным о быстротечности их земного существования. Не обращая внимания на учителя, она помчалась к дому: ведь там остались и адрес ее матери, и договор об аренде земли — словом, все, что у нее было ценного.
Чудесным образом, несмотря на жар и дым, она разыскала свой саквояж.
Выбравшись на крыльцо, она столкнулась с капралом Пирзом, который тут же схватил ее и потащил прочь. Последнее, что она услышала, был колокольный набат: тут Лили лишилась чувств.
Когда она снова пришла в себя, рядом с ней был Калеб, а повсюду сновали солдаты, старавшиеся потушить пожар. Но было ясно, что дом спасти уже не удастся.
— Ох, Калеб, — прошептала она, — пропала моя прачечная… моя одежда…
Его лицо застыло, словно маска. Не сказав окружающим ни слова, он подхватил ее на руки — вместе с истрепанным, подпаленным саквояжем — и понес прочь со двора. Они миновали уже почти всю улицу, когда он наконец хрипло спросил:
— Что случилось?
— Куда мы направляемся? — осведомилась Лили с некоторым запозданием, стараясь овладеть своими чувствами и откинуть с глаз мешавшую ей прядь волос.
Он перешел на другую сторону улицы и быстро зашагал вдоль домов, где помещались офицеры с их семьями. Лили подумала, что он несет ее к Тиббетам, и не стала сопротивляться.
Но Калеб прошел мимо дома Тиббетов и мимо дома их соседей. Пинком он распахнул калитку третьего по счету дома и направился к крыльцу.
— Калеб, — промолвила Лили. Она только-только начала приходить в себя после всего, что случилось, но теперь в ней вновь проснулась тревога.
Он не остановился, он даже не взглянул на нее, молча поднявшись по ступенькам и внеся ее в дом. В пыльной гостиной, посреди затянутой чехлами мебели, напоминавшей сборище привидений, он опустил ее на ноги.
— Как начался пожар? — наконец спросил он, отвернувшись в сторону, чтобы она не уловила на его лице отражения бушевавшего у него в груди пламени. Однако даже под тканью рубашки от постороннего взора не укрылось бы, как тревожно напряглись мышцы его спины.
Лили озиралась, на мгновение оробев в этой темной комнате. Если она скажет правду, Калеб наверняка сотворит нечто непоправимое, и с его карьерой и честным именем будет покончено навсегда. С другой стороны, Лили понимала, что у нее нет выбора: Калеб все равно докопается до истины.
— Когда ты ушел, в моем коттедже оказался мужчина. Он засунул мне в рот кляп и связал руки.
— Что?! — развернулся на месте Калеб.
Лили облизала пересохшие губы, не желая продолжать, но понимая, что и промолчать ей не дадут. В крайнем случае, Калеб может силой вырвать у нее ответ.
— Я опрокинула лампу, и он испугался и удрал.
— Боже мой, — взгляд Калеба прошелся по ее спутанным волосам, по изорванному, обожженному платью.
— Но я же спаслась, Калеб, — попыталась она урезонить его. — Разве это не самое важное?
— Кто? — выкрикнул он, хватая ее за плечи.
Лили на мгновение зажмурилась. Господь свидетель, она не собиралась помогать Джадду Ингрэму избежать заслуженной кары, но еще больше не хотела, чтобы Калеб связывался с ним, будучи в таком состоянии.
— Я не стану говорить тебе, — мягко промолвила она. — Подожди до утра.
— Лили… — сквозь сжатые зубы прошипел Калеб, больно сжимая ей плечи.
— Какими бы мы ни были разными, Калеб Холидей, — мягко, но решительно стояла на своем Лили, — я люблю тебя и не хочу, чтобы тебя расстреляли или повесили за то, что ты натворишь в припадке ярости.
Он грубо оттолкнул ее и отвернулся, и она хорошо понимала, какая битва идет в его душе между рассудком и той дикой, необузданной частью натуры, которая таится в любом мужчине или женщине. Лили прошла в оружейный кабинет и в восторге уставилась на ружья, стоявшие под пыльным стеклом в шкафу.
— Я хотела бы попрактиковаться в стрельбе, — сказала она.
— Только прикоснись к винтовке, я с тебя шкуру спущу, — пригрозил Калеб.
— Стало быть, мне просто надо будет заняться этим самой, — расправила плечи Лили. — Хотя, пожалуй, среди солдат форта найдется хотя бы один, который с радостью поможет мне.
— Я персонально высеку его кнутом, — не предвещавшим ничего хорошего тоном сказал Калеб. Он посмотрел на Лили убийственным взглядом и налил себе выпить.
— Ну что ж, — предпочла не заметить последнего обещания Лили, — пожалуй, я пойду и попрошу миссис Тиббет приютить меня на ночь. Спокойной ночи, Калеб. — И она направилась прочь, но не успела даже переступить порог гостиной, как майор перехватил ее:
— Ты никуда отсюда не выйдешь, — выдохнул он. И хотя Лили знала, что сейчас им руководит лишь забота об ее безопасности, а не гнев, она разозлилась:
— Отпусти меня, Калеб.
— Эту ночь ты проведешь здесь, — возразил он, еще крепче сжав ее руку.
— Калеб, но ведь и так достаточно неприлично то, что я сейчас нахожусь здесь, с тобой наедине, — расширила глаза Лили. — Ты представляешь, какие поднимутся толки, если я пробуду здесь до утра?
— Черта с два меня волнует, что про тебя скажут, — отвечал Калеб, и Лили знала, что он говорит правду.
— Погибнет моя репутация! — протестовала она.
— Она уже погибла, — выпуская ее руку и доливая виски, сказал Калеб. Он со стуком поставил пустой бокал на стол и добавил: — Кстати, я обнаружил, что кое-что требуется разъяснить.
— Ч-что? — отступая на шаг, спросила Лили.
— Лгала ты или нет, когда говорила, что не можешь быть от меня беременной.
— Калеб Холидей! — покраснев, воскликнула она.
Он лишь изогнул бровь и придвинулся к ней. А потом одним неуловимым движением схватил в объятия и приподнял в воздух.
— Я закричу, — предупредила она, чувствуя, что он вот-вот набросит на нее сеть своих чар.
— Возможно, — прошептал он, причем его губы оказались в каком-то дюйме от ее губ, — но не от боли или страха.
Лили застонала, когда он припал к ее губам в поцелуе. По ее жилам пробежал огонь.
— Калеб, — задыхаясь, прошептала она, когда он поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Это только начало, — пообещал он, унося ее вверх по лестнице.
— Я не разрешаю тебе этого, — сопротивлялась Лили.
— Вот как? — Он уже шел с нею по коридору второго этажа. Лили извернулась, ее руки обвились вокруг его шеи, и она услышала, как со стуком распахнулась дверь в комнату.
Лили прислонилась к кровати и попыталась бороться, но добилась лишь того, что Калеб опрокинул ее спиною на тюфяк. Ноги ее свисали через край, и были раздвинуты, поскольку между ними встал Калеб.
Он зажег лампу на столике возле кровати, и ее неяркое пламя немного разогнало тьму, осветив решительное лицо Калеба и завитушки резьбы, украшавшей спинку кровати.
Он ухватил Лили за щиколотку и начал развязывать шнурки ботинок.
— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться она.
— Я же сказал тебе, — отвечал Калеб, сняв ботинок и стаскивая взодранный чулок.
— Калеб, это безумие, — снова попыталась она вразумить его.
Оя расправлялся уже со вторым ботинком и чулком. Снова она затрепетала от накатившейся волны возбуждения.
— А что такое любовь, если не безумие? — спросил он. Теперь оба ее бедра были обнажены, а его пальцы скользнули легонько по мягкому пушку, укрытому под трусами.
Лили вздрогнула, но, когда попыталась прошептать его имя, у нее перехватило горло. Она вскинула руки над головой и вытянула их что есть силы, но не смогла бы произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
Калеб освободил ее от белья так же томительно возбуждающе, как это было с чулками, а потом встал перед нею на колени.
— Ты лгунья, — едва слышно произнес он.
— Да, — выдохнула она, начиная извиваться на скрипучих грубых пружинах кроватной сетки.
Он раздвинул Лили ноги и нежно поцеловал как раз там, где она хотела, и ее тело содрогнулось, требуя более полного слияния с ним. Он положил ладони на шелковистую нежную кожу у нее на ягодицах и провел по ним так, словно на ощупь проверял зрелость некоего сказочного плода.
— Тебе совершенно необходимо обзавестись мужем, — поддразнил он ее лукаво.
Лили смогла ответить только хриплым «О!..», когда почувствовала на себе его дыхание. Она жаждала, и лишь Калеб мог утолить эту жажду.
— Заботливый муж присмотрел бы за твоей собственностью, — продолжал Калеб. И даже само движение его губ, произносивших эти слова, превращалось в восхитительную ласку.
— Калеб… — прошептала Лили, судорожно цепляясь за простыни. — Калеб….
Он рассмеялся ее готовности и легонько поддразнил языком. Она вскрикнула в ответ, а затем застонала.
— Что ты обещаешь мне в награду за то, чего хочешь?
Лили испустила странный крик — смесь мольбы и гнева, и Калеб рассмеялся. Она почувствовала, что он отстранился, и застонала в отчаянии, но потом успокоилась, снова почувствовав прикосновение его пальцев.
— Ничего! — прошептала она. — Я… не обещаю… ничего!
Калеб подержал ее в ожидании несколько ужасных мгновений, а потом снова стал ласкать.
— О Боже!.. — вскрикнула Лили. Обхватив голову Калеба руками, она попыталась сильнее прижать его к себе, но он не поддался.
— Я жду, Лили.
Она оставалась вся в его власти, пока он не смягчился и не дал ей столь желанного удовлетворения. Даже самое легкое его дыхание, касаясь ее кожи, вызывало в ней бурю чувственности.
— Да, — простонала Лили. — Да!.. О Боже… я выйду за тебя…
— И это не просто слова? — голос Калеба едва не сводил ее с ума, она вздрагивала при каждом движении его губ, касавшихся самого интимного места.
— Нет… это правда… я клянусь тебе!
— Мерзавка, — резюмировал Калеб, но потом снизошел до ее желаний.
Он уложил ее как следует на кровать и не спеша раздевался.
Лили могла разглядеть себя в большом зеркале, висевшем на противоположной стене спальни, и хотя это зрелище весьма рассердило ее, даже не пошевелила пальцем. В той древней, как мир, игре, в которую она сейчас играла со своим мужчиной, женщина могла руководствоваться только велениями инстинкта.
Калеб не позаботился о том, чтобы погасить лампу, не вспомнила об этом и Лили. Она погрузила пальцы в волосы, покрывавшие его грудь, но не для того чтобы оттолкнуть его, а чтобы гладить и ласкать.
Она чувствовала, как загорается кровь в каждой клеточке ее тела, как даже ее глаза начинают полыхать огнем сладострастия. Она протянула руку, прикоснулась к его члену и, наслаждаясь вырвавшимся у него стоном, начала ту же возбуждающую игру, в которую только что с ней играл Калеб.
Ее ладони гладили его мускулистое тело, и теперь Калеб превратился в возлюбленного пленника, а Лили дарила ему свои чувственные ласки. Он громко застонал и вскоре стал умолять ее остановиться.
Но она не отпустила его, так как хотела получить от него то, чего он добился только что от нее. Это была ее сладкая любовная месть.