Миронов Арсений. Древнерусская Игра - Украшения строптивых

   Это напоминало проход Джереми Говарда в штрафную "Атланта Брэйвз" в финале Национальной Футбольной лиги 1939 года. Бритоголовую сребрскую ракету остановили уже возле самого забора. Рыжий немец в кожаной броне (знаменитый полузащитник барон фон Маркобрун) сбил несчастного сребра в красивом подкате.
   - Пенальти!!! - заорал я, бешено дергаясь в бочке (я и раньше всегда болел за югославскую сборную). Латники навалились на мятежного Ракету, старательно вываживая мордой в грязи. Наконец кривоногий Акундин растолкал кольчужистых коллег и поднял раздавленное тело сребра на руки. Нежно, как больного ребенка, уронил к ногам возлюбленной Маринке.
   На этот раз Ракета не стал убегать. Сглатывая кровавую слюну, прикрыл глаза и затих, слабо ворочаясь в пыли.
   - Молодой и крепкий юнак, - простонал тюремщик, держась за ушибленный живот. - Видите, какой проворный... Мой повелитель князь Веча хочет за него одиннадцать гривен.
   Маринка насмешливо хмыкнула и отвела от глаз рыжую прядь.
   - Всего десять гривен за юного великана, за эту гору молодого мяса! Подивитесь, какие здоровые зубы! Какие резвые ноги! - продолжал тюремщик, опасливо приближаясь к стонущему Ракете. - А сколько радости этот красавец доставит своей прекрасной госпоже... - лукаво подмигнул он, старательно улыбаясь чародейке.
   - Еще одно слово... и ты проглотишь свой скользкий язык, - ласково сказала Маринка. Видимо, у нее отсутствовало чувство юмора. Надзиратель смолк, испуганно моргая глазками.
   Чародейка тем временем быстро нагнулась и положила маленькую темную ручку на бритый череп бесчувственного Ракеты.
   - Нет, меня не интересует этот раб, - молвила она через мгновение, убирая ладошку с сизого сребрского затылка. - Уберите его. Теперь покажите холопа.
   Я замер. Ой. Она двигалась ко мне.
   Я боялся поднять голову. Датчик морального духа на виртуальной консоли посинел и покрылся наледью. Длинный подол золотистого платья зашелестел совсем рядом - я ощутил, как от легкой шемаханской парчи веет льдистым холодом. Ужас. От чародейки сквозило, как от кондиционера.
   Она подошла совсем близко, и я увидел ступни маленьких ног, мелькнувших под подолом паранджи. Ножки крошечные, как у ребенка. Поразило даже не то, что они сплошь покрыты густой сетью черно-зеленой татуировки. И уж конечно, не то, что выкрашенные золотом ноготки на пальцах были длиной сантиметров пять. Интересно другое. Ножки были... мохнатые.
   Это не шутка. Маринка давненько не пользовалась эпилятором. Легкая шелковистая шерсть на изящных ступнях была светло-рыжей и слегка курчавилась. Волосы такие густые, что скрывают даже рисунок татуировки - и без того затейливо-невнятный. Bay... госпожа из Потравнице была похожа на гибрид козы с хоббитом. Теперь понятно, зачем она носит паранджу. Меня чуть не стошнило от страха и омерзения30.
   Еще хуже стало, когда волшебница ласково коснулась пальчиками моего затылка. Показалось, что в волосы залез крупный кровососущий паук - и зашевелился там, закапываясь в шевелюру. Пальчики были холодными, как ледяные сосульки. Они властно легли мне на затылок - и вдруг... волшебница с визгом отдернула руку!
   Латники сорвались с мест, выхватывая железки - а Маринка мелко запрыгала, тонко визжа и размахивая рукой, точно обжегшись. Подол паранджи взметнулся солнечным вихрем - ведьма завертелась, как обдолбанная фея на эльфийской свадьбе.
   Перестала визжать так же внезапно: коротким жестом остановила добряка Акундина, уже приготовившегося отрубить мою голову. Быстро оправила выбившиеся рыжие пряди и наклонилась, очень осторожно заглядывая мне в лицо. Совсем вблизи я увидел черный электрический взгляд - и вздрогнул. Она, бесспорно, была красавицей. И все же синие глаза девочки Ники мне нравятся куда больше. По крайней мере у Ники зрачки нормальные, а не распахнутые до размера мелкой монеты... И веки, слава Богу, не покрыты, как у Маринки, тонкой, нежной сеточкой татуировки!
   - Как тебя звать, о великий маг? - прозвенел голос колдуньи.
   Я не ответил: не сразу понял, что она обращается ко мне.
   - Я не желаю тебе зла, - вновь зазвучала ее речь, легкой патокой загустевая в ушах и сладко дергая сердце. - Я выкуплю тебя из рабства, о великий чародей!
   Жуткая волшебница смотрела почти испуганно. Я сглотнул и поежился в своей бочке. Я - великий чародей? Оч-чень хорошо. Все как в дешевой ролевой игре, забодай меня провайдер!
   Мысль о ролевой игре прибавила бодрости. Уж я то знаю, как действовать в сложных игровых ситуациях. Главное - сделать надменное лицо.
   - М-меня з-зовут великий вебмастер Стефан Тешилофф. Я прибыл с планеты Xeen по поручению Магистра Астрального Синклита, герцога Арчибальда Коракс-Эйдолон-де-Спэриэла. У меня мандат. П-подчиняйтесь или умрите все!
   - Приветствую тебя, могущественный Штефан, - тихо сказала Маринка. - С тобою говорит фея Моргана.
   Почти никто не испугался. Спокойно: это всего лишь игра,
   - Я могу выкупить тебя у князя Вечи Потатровского, - вновь зазвучал голос Морганы. - В моей власти уберечь твою жизнь от топора. Но - я хочу знать... что ты предложишь взамен?
   - Взамен? - Я смутился. - Если избавишь меня от казни... Что ж, так и быть. Походатайствую перед герцогом Арчибальдом, чтобы тебе сохранили жизнь. Прости, но остальных придется уничтожить. Герцог закупил новую партию паровых танков Граджбрингера и мечтает опробовать их в деле...
   Предательски тряслись колени. К счастью, никто не видел (я напоминаю, что сидел в бочке).
   - Мне нужна твоя помощь, о Штефан! - Черные зрачки замерцали совсем близко - я с ужасом разглядел несколько мелких золотых колец, поблескивавших на припухших веках волшебницы. Необычный пирсинг! - Велики ли твои познания о пещерных демонах? - вдруг спросила она испытующе.
   Я хмыкнул. Обижаете, барышня. Этих тварей я десятками валил из дробовика, расслаивал бензопилой, превращал в горящие рождественские елки посредством огнемета Hellfire Mortar Gun фирмы "Unreal Technologies, Inc"... Уж кого-кого, пещерных-то демонов мы знаем. И повадки их гнусные. За дверями лифтов прячутся, от выстрела уклоняются, огненными черепами кидаются с упреждением, гниды. Не один квадратный метр паркета в виртуальных лабиринтах вымостил я их хрупкими костями. Достаточно месяц-другой поиграть в "Schismatic", чтобы досконально изучить, где у этих парней кнопка.
   - Я знаю про пещерных демонов практически все, - сказал я. - Плохие парни бывают спрайтовые, пиксельные и восксельные. Также подразделяются на кактусов, чайников, папакарл и бармалеев. "Кактусы" мечутся по коридорам, любя радиацию и плюясь отравленными иглами. "Чайники" гремят броней и машут топорами (при прямом попадании в голову заряда дроби номер 5 у них красиво откидываются окровавленные коньки). "Папакарлы" охраняют разноцветные ключики от потайных дверей и вырождают из себя отмороженных длинноносых риперботов с базуками. Наконец, "бармалеи" прячутся в тайниках и вооружены шестиствольными пулеметами. У этих уродцев коэффициент AI чуть повыше, что при наличии у игрока счетверенного ракетомета роли не играет.
   С гордостью замечу, что Маринка слушала, вытаращив глаза.
   - А василиски? - вдруг перебила она, впиваясь взглядом. - Ты забыл о василисках! Как они выглядят?
   - Ax да... василиски. - Мой голос дрогнул. - Признаться, эти премудрые твари встречаются нечасто. Наделены могучим искусственным интеллектом, как у Электроника. Внешне - нечто среднее между механическим рэптором, пароходом "Титаник" и калифорнийской певицей Беладонной. Лобовая броня, зубы настежь в три ряда. Пуляется ракетами и несет яйца. Уничтожается навесным минометным огнем или отравленными иглами из специального ружья.
   - А вот это ложь! - зашипела Маринка. - У василиска железная чешуя, и не пронзить ее отравленной иглою...
   - Расслабься, подруга! - запальчиво перебил я. - На шестом уровне "Schismatic" в тайнике есть электрический гарпун. Василиск насаживается на него с легким попискиванием, как нежный лягушонок. Только успевай кишки подметать.
   - Нельзя забывать, что василиск убивает одним своим взглядом! - возразила чародейка. - Он вылупляется из дубового яйца и дышит пагубой отравы...
   - Ну и хрен ли нам, кабанам? - распалился я. - А скафандр на что? Кроме того, я тебе скажу по секрету... Есть такой читерский31 код - нажимаешь одновременно кнопки Ctrl и F3, потом быстро пишешь бессмысленную на первый взгляд фразу: "IDKFA - THEBASTARDMUSTDIE!" и давишь на "Enter". Василиск вздрагивает, удивленно моргает ресницами и мгновенно дохнет. Хакерская хитрость, запоминаешь?!
   Я увидел восхищенные глаза - возможно, так глядят на профессора-друида молоденькие ученицы СПТУ прикладной магии и спиритологии.
   - Ты великий волхв, - наконец прошептала Маринка, благоговейно смежая дрожащие ресницы. - Может быть... - Черноглазое чудовище в парандже воровато оглянулось и добавило почти беззвучно: - Может быть, ты знаешь... как убить самого главного пещерного демона?
   Сказав это, Маринка зажмурилась, словно ожидая громового удара свыше. Удара, к моему сожалению, не последовало.
   - Что вы имеете в виду? - напрягся я.
   - Поведай, как убить Траяна! - отчетливо сказала чародейка, и бровь ее, прошитая золотыми кольцами, нехорошо задергалась. А голос был уж совсем не тот, что давеча. Низкий и хриплый, как у злобной старухи.
   Услышав этот голос, я похолодел. Вдруг представил, что под золотой паранджой скрывается вовсе не юное гибкое тело... Да, у Маринки яркие глазки обкурившейся тинейджерки - но никто не видел ее лица под плотной вуалью чадры! Что, если... о ужас... я содрогнулся.
   - Понимаю. Ты не хочешь раскрывать свои тайны безвозмездно, - прошипела Маринка, по-своему истолковав мое молчание. - Ладно же. Я покупаю тебя, о драгоценнейший из невольников!
   - Я покупаю вашего холопа, - обернулась она к тюремщику. Подойдя к нему, вдруг нагнулась и подняла с земли несколько серых камешков. - Вот! - жестко сказала чародейка, протягивая камни надзирателю. - Это драгоценные изумруды. Я плачу за невольника. Теперь он мой.
   Тюремщик, бледнея, уставился на камни.
   - Говори, - разрешила Маринка.
   - О великая господарка! - боязливо простонал надзиратель. - Не гневайся, но... ведь это... простые камни... Я не вижу изумрудов!
   - Как? - поразилась фея Моргана. - Ты не видишь изумрудов? Посмотри внимательнее. В моей ладони лежат четыре превосходных изумруда... Нежно-зеленые, как глаза любимой племянницы, и холодные, как слеза горного дракона. Они похожи на крупные яйца неведомой лесной птицы - такие же округлые, хрупкие и драгоценные. Посмотри и не говори, что не видишь!
   Барышня - талантливая тварь, осознал я, наблюдая, как широкое лицо надзирателя начинает кривиться в тупой зачарованной улыбке. Он смотрел на гравий, не в силах отвести взгляд. Более того: через плечо чародейки в ее маленькую темную ладонь заглядывал рыцарь Акундин, Путник Без Пристанища. Из-за тяжелого забрала я не видел его лица, однако по напряженной позе (колени полусогнуты, шея вытянута вперед) можно судить с уверенностью: бронированный бедолага тоже наблюдал изумруды. Молодец бабища. Впарила им гравий вместо драгоценностей. В Москве могла бы торговать щебенкой...
   - Это - тебе. Передай своему князю. А я забираю раба, - ласково сказала Маринка, протягивая тюремщику камешки. Едва слышно усмехнулась и, обернувшись к своим латникам, громогласно объявила: - Я купила еще одного бояна, любимый! А теперь седлай коня - мы покидаем этот город. Пора продолжать поход, возлюбленный мой.
   Догадываетесь, что меня поразило? Правильно. Вовсе не то, что могучего вебмастера Стефана почему-то обозвали "баяном" - наплевать. Дело в ином. Эта черноглазая коза обращалась к полусотне бронированных тупиц так, словно перед ней был один-единственный человек. Впрочем, латники вели себя соответственно: словно по команде развернулись и синхронно разбежались к своим лошадям. При этом вооруженные балбесы натыкались друг на друга, как слепые утюги.
   - Итак, ты теперь мой раб! - радостно объявила чародейка, обжигая взглядом. - Я буду беречь тебя. Но предупреждаю: не вздумай замышлять коварство. Иначе отправишься под землю, в гости к пещерным демонам. Лучше покорись мне! Я сделаю тебя счастливейшим из рабов. Чего ты желаешь?
   Я растерялся.
   - Извините... я, право, не настаиваю... и все же, если не затруднит, я бы не отказался от чистой рубашки. И от горячего завтрака. Да! Если можно... извлеките меня из бочки. Неловко как-то...
   - Акундин, любовь моя! - громко позвала фея. Вскоре у нее за спиной выросла знакомая фигура кривоногого зомби. - Принеси Штефану хлеба и соленого мяса. И, пожалуй, немного вина.
   - Э... кхм-хм! Бочка... - шепотом подсказал я. Волшебница с усмешкой покачала головой:
   - А вот это навряд ли, мой хитроумный Штефан. Ты останешься сидеть в бочке. На всякий случай. Как я могу видеть, пребывание в ней весьма ограничивает твои колдовские способности... И хорошо. Мне будет спокойнее.
   - Что? Как в бочке? - Я оторопел от такой низости. - Хорошо. Ладно. Я предупреждал. Вы забыли, с кем имеете дело. Я - великий вебмастер, а не норвежская селедка. Так. Сейчас вы все умрете. Самое время жевать бубль-гум! Я вырву сердца у вас из грудей!
   - Возлюбленный! - зашептала Маринка на ушко верзиле Акундину. - Не надо вина и мяса. Легонько ударь этого раба по затылку. Только побыстрее, пока он не обернул нас в лягушек...
   Это было последнее, что я услышал в то утро.
   PRESS F5 FOR EXTRA GORE
   Permettet-moi, Madame la Comlesse - de me mettre a vos pied pour... 32
   A.C. Пушкин (Из письма Неизвестной)
   Судя по тряске и скрипу пыли на зубах, везли куда-то на телеге. По-прежнему в бочке. Голова звенит; в затекших согнутых ногах покалывает. Датчик здоровья замер на отметке 20%. М-да. Немного странная игра. Я вздохнул и раскрыл глаза.
   Горбатая спина - это, видимо, возница. Плюс три пассажира. Старичок с изжелта-седой бородой и артистически всклокоченной шевелюрой дремлет, прислонившись спиной к моей бочке. Розовощекий парень лет двадцати сидит на краю, у колеса - болтая ногами в облачках дорожной пыли, грызет редьку. Глаза сожмурены от удовольствия. Еще один NPC33 громко и как-то страдальчески храпит, зарывшись в сено, - я заметил только, что голова его повязана окровавленной тряпицей.
   Наиболее разговорчивым оказался розовощекий. "Вещий боян Славейко", представился он и великодушно предложил откусить половинку редьки. Упорствуя в акте альтруизма, начал тыкать овощем в мое изможденное лицо.
   - Осторожнее! - заметил я. - Это не рот. Здесь у меня глаз. Неужто не видите?
   - Не-а, не вижу! Я слепой! - ответил парень, не переставая улыбаться. Только тут я понял: он не жмурится. Кто-то выколол ему глаза! Кошмар.
   - И тебе выколют, это точно, - внезапно пробудившись, сурово пообещал артистический старичок, не поднимая морщинистых век. - Нашего брата баюна завсегда ослепляют. Иначе мы шибко опасные. Вон на брата Пустолея погляди! Старик кивнул на спящего мужика с кровавой повязкой на глазах. - Его Морена только позавчера купила - на рынке в Дебрячене. А ночью пришла с кинжалом и саморучно ослепила. Так, мол, спокойнее будет...
   - Спокойнее?! - Я нервно завозился в бочке. - Варварство... Зачем же глаза выкалывать?
   - Для того, что баюнская наша сила весьма опасная! - задумчиво и как-то нараспев молвил старик, - В рокочущих струнах велико могучество дремлет, волшебство несказанное... И господарка Морена хорошо сие знает...
   - У меня нет никаких струн! - перебил я.
   - Не важно. - Старик покачал головой. - Ты мечты слагать умеешь? Умеешь. Для того тебя господарка Морена и купила. Ей теперь баюны очень нужны. Она на войну собралась, и нас тожде воевать заставит.
   - Как ты будешь воевать? - нервно хмыкнул я. - Слепой и старый!
   - А вот и буду, - Старик грустно поднял брови, извлекая из котомки тряпичный сверток. - Напущу десять соколов на стаю лебедей... Возрокочут тетивочки волшебныя, завьется-заколдуется по ветру песня чародейная...
   - Значит, хором будем петь? - Я скрипнул челюстями. - Это и есть боевое задание господарки?
   Старик улыбнулся в усы. Бережно развернул сверток... кажется, это были гусли - мутно блеснули на солнце струны, ворсистые и будто влажные.
   - Сегодня у нас задание непростое, - молвил он, беззвучно поглаживая любезные струночки сухими пальцами. - Солнце будем зажигать. Разумеешь?
   Я кивнул. Зажигание солнца ~ знакомый трюк. Так называемый "Delayed Fireball" - очень распространенное боевое заклинание. Используется в доброй сотне компьютерных игр. Требуется сорок единиц маны. Маг кастует спелл34 и потирает ладони, будто сплетая из воздуха огненный клубочек. Закинутый в гущу враждебной тусовки, клубочек взрывается будто миниатюрное (метра три в радиусе) плазменное солнышко. Плохие парни сразу бросают все дела и начинают бегать, горя и потрескивая весело, как Дом актера. А правильные парни созерцают сие и радуются. Среди геймеров такой прием называется "Пусть всегда будет солнце".
   А Маринка-то - умница. Собрала неслабую армию - полсотни бронированных латников (я уже заметил длинную колонну всадников, попарно скакавших впереди) плюс спецотряд слепых кудесников с магическими гуслями. Узнать бы еще, с кем мы воюем? Обычно "Fireball" применяют против канализационных гоблинов, ночных големов, сталагмитных мочалистых червей и проч. Против тех, кто ненавидит яркий солнечный свет.
   Тут я замер в своей бочке. Ну конечно! Эта коза в парандже вздумала свалить самого Траяна! Недаром расспрашивала про его уязвимые места. Уфф... Капли хладного пота выступили на челе. Неужели мы держим путь в пещеру самого могущественного из здешних волшебников...
   - Как вы полагаете, коллеги, - выдохнул я. - Ваши волшебные солнышки могут поранить кого-нибудь из серьезных парней? Например... Траяна?
   Розовощекий парнишка прыснул, а старик строго покачал желтоватой бородищей:
   - Эка мысль сумасбродна! Самого Траяна!
   - Почему бы нет? Потратить побольше маны, запустить в него три-четыре солнышка - залпом! А?
   - Навряд сработает... - ответил слепой дедушка. - К тому же... не добраться до него, до Вещего! Он в горе сидит, и пещеру знойным заклятием запечатал. На порог ступишь - вмиг подрумянишься, ровно каравай в печи...
   Забавный нюанс! Траян загородил вход в свою пещеру заклятием типа "Wall of Fire"35! Это нам знакомо. Сплошная стена плазмы - метров десять в толщину. Эдакий электрический гриль для незваных гостей. Ловко! Чувствуется рука мастера... Интересно, на что надеется Маринка?
   Размышления были довольно грубо прерваны громом копыт и лязганьем стальной чешуи. Судя по мутно-серому щиту с жирным финифтяным пятном в центре, приближался господин Акундин.
   - Приветствую вас, о Путник Без Пристанища, - вежливо сказал я.
   - Как?! Великий баюн Штефан уже очнулся? - изумился всадник, качая изрубленным шлемом. (Вот сволочь! ударил по голове рукоятью меча и еще издевается.)
   - Напрасно ты проснулся, - продребезжал голос из-под дырчатого забрала. Возлюбленная Морена приказала выколоть тебе глаза. Лучше б ты спал. Со спящими получается быстрее.
   Нормально? У меня просто нет слов.
   Пока я бледнел и пускал пузыри, Акундин извлек из седельной сумки небольшой охотничий кинжал - корявый и тронутый ржавчиной.
   - Будет немножко больно, - предупредил он. Стальной болван замешкался (выпустил поводья, уронил ножны и потерял стремя). Это спасло меня. С холодной ясностью я вдруг осознал, что происходящее - нелепо, несерьезно. Просто игра, мелькание виртуальных образов... А в любой игре главный герой неуязвим - по крайней мере на ранних фазах сюжета. Я настаиваю! Это золотое правило игротехники! Героя нельзя уродовать - как он будет очаровывать принцесс? Героя нельзя ослеплять - как он сможет потом "гневно блистать очами", "проницательно вглядываться", "таить улыбку во взгляде"?
   Нечего бояться - напротив, нужно... атаковать! Злое спокойствие нахлынуло на психику. Раскаленный датчик харизмы на виртуальной консоли зазвенел, достигнув отметки +451. Я перевел взгляд на ржавый кинжал и презрительно сощурился:
   - Слушай сюда, грязное чудовище без пристанища! Поначалу ты ничего не почувствуешь. Из моих холодных голубых глаз ударят лучи смертоносной радиации, они вонзятся тебе в гипофиз и прожгут две болезненные дырочки. Затем я произнесу краткое заклятие на чуждом языке, и ты удивишься, почему вдруг зазудело твое ожиревшее тело. Под сохнущей кожей заведутся небольшие, но очень прожорливые огненные червячки. Голодные и скользкие... Твоя левая рука внезапно хрустнет, отломится в локте и с неприятным мокрым звуком упадет на землю. Нет, она не останется лежать на месте. Быстро перебирая посиневшими пальцами, она будет бежать за тобой, припадая на подломленный мизинец и обиженно урча. Наконец, настигнув, радостно хлюпнет/высоко подпрыгнет и стиснет тебе горло. Пальцы будут сжиматься медленно. Сначала вылезут твои остекленевшие глаза, а потом...
   - Ты поистине великий баюн, - восторженно прошептал седобородый слепец. Он слушал с видимым одобрением и даже изредка побрякивал струнами в такт моим словам.
   - Попрошу не перебивать! - сухо сказал я. - Так вот, любезный Акундин! К вечеру твои уши скукожатся, и с тихим потрескиванием отслоится гниющий скальп. Сизый кончик языка высунется, подрагивая, из-под забрала... - Я покосился на остолбеневшего всадника и понял, что переборщил. Несчастный Акундин уронил кинжал и, кажется, медленно вываливался из седла. При этом он взирал на свою левую руку с таким ужасом, словно она уже приготовилась вцепиться ему в горло,
   - Все это произойдет, если будешь плохо себя вести, - резюмировал я. - А теперь ступай. Иди и бойся.
   - Не забывай: великий вебмастер все видит! - проорал я вослед удаляющемуся рыцарю и замолк, гордо держа голову, торчащую из пивного бочонка. Настоящий волшебник всегда может постоять за себя!
   - Вот как надо песни слагать! - назидательно шептал меж тем старец на ухо розовощекому ученику. - Сразу видать вещего баюна: сказано круто, угрозисто, без сладких излишеств... А ты, Славию, растекаешься мыслию по древу. Мечешься, как шизый орел под облакы...
   Парень слушал, уязвленно догрызая редьку. Лесная дорога вилась среди холмов, забираясь все выше - впереди громыхали железом всадники, изредка позванивал голос рога... Вдруг процессия остановилась, спереди донеслись крики: рыцари быстро спешивались, забегали оруженосцы.
   - Все, кончился шлях! - меланхолически пояснил горбатый возница. - Отсель дорога только к дядьке Траяну, а он гостей-то не любит... Вона - по висячему мостику через пропасть - и прямо к нему в пещеру.
   К телеге подлетело нечто суетливое, жужжа, как заведенный немецкий электровеник: барон Кульбитц фон Мракобрун черно-рыжей молнией выпрыгнул из клубов пыли.
   - Форвертс! Шнеллер! - заорал, потрясая франкским мечом и разбрызгивая горячую слюну. - Ди боянен! Молшать! Слюшайт команда! Строиться колонна по три!
   Слепые баюны неохотно сползли с телеги. Мне показалось, что худощавый Пустолей - мужик с окровавленной тряпкой на лице - едва стоит на ногах: розовощекому коллеге приходилось поддерживать его под локоть.
   - Шайсен! Ферботен! Вертгегенштейндлихькайт! - проорал барон и на мгновение затих, моргая в моем направлении бледно-голубыми глазами. Видимо, он осознал, что пленник, посаженный в бочку, не в состоянии передвигаться самостоятельно. Я дружелюбно улыбнулся в ответ: возможно, рыжий германец додумается вытащить меня из проклятой тары. Зря надеялся.
   - Айн-цвай, взяли! - взвигнул Кульбитц фон Мракобрун, подталкивая опешивших слепцов к бочонку. Увы - коллегам придется нести меня на руках...
   Битый час колонна спешившихся латников, змеисто извиваясь по склону и жарко блестя доспехами, словно драконьей чешуей, взбиралась к вершинам Татраньского хребта. Стонущие от жары баюны несли меня на плечах, как умирающего генерала... бочка содрогалась, жутковато накрениваясь над пропастью. Внизу, в зубчатых теснинах шумно дышали горные потоки, цеплялись за скалы корявые деревца с обломанными ветвями. Еще ниже темной массой двигались буковые леса, нежно зеленели пастбища - отсюда до них не менее 1,5 тыс.м. Пять минут скоростного спуска. Достаточно один раз уронить мою бочку - и ее уж не догнать, нет-нет! Весело покатится, набирая обороты и подпрыгивая на валунах, вниз, в пропасть.
   - Шнеллер! Швидче! Бистро! - повизгивал неутомимый барон, прыгая по камням. Вереница латников взобралась на самый хребет: врезало холодным ветром, с обеих сторон открылась гулкая сизо-зеленая пропасть, нервно дрожащая ртутными прожилками горных потоков. Наш караван, видимо, был почти у цели. Золотистый паланкин в голове процессии остановился: Маринка объявила минутный привал перед атакой. Ужас! Уже видна огромная пещера у седой растрескавшейся вершины...
   Что-то вроде полуразрушенной крепостной стены отделяло наши боевые порядки от зияющей дырки в горе. Отсюда начиналась суровая иерархия грубых каменных плит, восходящих к холодному порогу пещеры: гранитные ступени высотой в полметра каждая. Несколько человеческих и конских скелетов демонстративно белели в расщелинах между плитами: из трещин торчали обломанные клинки и полусгнившие бунчуки неведомых полководцев.
   При всем уважении к господину Траяну не скажу, что вход в его домен выглядел гостеприимно. Даже солнце, как на грех, трусливо спряталось в свинцовую дымку: ветер сделался жестче и теперь совсем неприязненно дергал флажки на копьях и шлемах Маринкиных воинов. Витязи притихли и посуровели: