Страница:
Ошибка старого пролеткульта заключалась, далее, в том, что он, как мы писали выше, противопоставлял свою работу строительной деятельности соввласти, руководимой нашей партией. Он сосредоточивал свою деятельность в некоторых областях идеологии, при чем они тем значительнее для пролеткульта, чем дальше они от нашей практической борьбы (искусство, философия). Такова ли должна быть линия деятельности пролетарской культурно-просветительной организации, т.-е. Пролеткульта? И вот на втором году "новой эры" пролеткульта тов. Плетнев пишет "вопросы культуры - шире - вопросы идеологии". Так ли уж случайна эта описка? Не - в лучшем случае - не инерция ли деятельности старого Пролеткульта крылась за этой ошибкой тов. Плетнева? И не старые ли ошибки старого Пролеткульта воскресали, когда тов. Плетнев писал, что "этими силами (т. е. выявленными и сосредоточенными около Пролеткульта. Л. А.) и должна быть достигнута цель, которую пролеткульт себе ставит"? Старый пролеткульт не только претендовал на монополию в строительстве пролетарской культуры. Старый пролеткульт рассматривал себя, как своеобразную культурную партию: "пролеткульт должен непосредственно включать лишь культурный авангард пролетариата, индустриальный, и при том его элементы наиболее передовые и сознательные в культурном отношении". Тов. Плетнев в своей статье, от сентября 22 г., - опять, по существу, повторял то же - этими, собранными у пролеткульта силами, он предполагал строить пролетарскую культуру.
Не таков ли смысл замечаний Ленина на этом абзаце статьи т. Плетнева? Последний пишет теперь: "за этими пометками ясно стоит отрицательное отношение В. И. к положениям А. Богданова о пролетарской культуре, и естественно, что удар пришелся и по пролеткульту, переживавшему в этот момент первый сдвиг с позиций 1918 - 1920 г.г. Это усугубилось, конечно, ошибкой статьи в слове "шире" (стр. 68). Неверно это, тов. Плетнев! Напрасно вы переадресовываете Богданову удар, направленный против вас. Это по ошибкам Плетнева ударял Ленин. И вовсе эти ошибки связаны не только со словами "шире", как мы показывали выше.
Было чрезвычайно тревожно то, что на втором году "новой эры", тов. Плетнев повторял старые пролеткультовские ошибки. В десятки раз более тревожно то, что тов. Плетнев не хочет их признавать сегодня. Во много раз более опасно сегодняшнее дипломатничанье и маневрированье тов. Плетнева около осужденных т. Лениным и всей партией ошибок его статьи.
Читатель отметил уже выше, что Ленин дважды подчеркнул упоминание о практической задаче пролеткульта. Вопросу о практических задачах, конкретных путях их осуществления, фактически имеющейся деятельности - все время приковано вниманием Ленина. Об этом свидетельствует целый ряд сделанных им пометок. Мы разберем ниже смысл каждой из них. Но тов. Плетнев продолжает сохранять недоумевающий и непонимающий вид. В его статье имелось следующее место: "Каковы же конкретные формы этой борьбы в области культуры". Ленин сбоку ставит нота-бене с плюсом (NB+), и нота-бене с плюсом за Плетнева. И вот тов. Плетнев меланхолически пишет: "NB+ в чем сущность этой пометки? Отметить с плюсом попытку конкретно поставить вопрос или иное? Не знаем. И комментировать этого не решаемся". И до чего же он наивен, этот тов. В. Ф. Плетнев.
Продолжим цитату из статьи тов. Плетнева: "Задача строительства пролетарской культуры может быть разрешена только силами самого пролетариата. Сколько бы ни было у нас пришельцев из буржуазного лагеря, сколько бы ни "прияли" они классовую точку зрения, все же это будут единицы, быть может, очень ценные, но решающего значения они иметь не будут. Идея становится силой, когда ею овладевают массы". Ильич пишет сбоку: "и/а крестьяне".
Тов. Плетнев пишет: "В пометке стоит знак вопроса. Это крайне важно. Мы принимаем эту пометку за вопрос, на который В. И. требует от нас ответа. Ответа по вопросу огромному - и вслед за этим тов. Плетнев (стр. 69 - 70 - 71) отвечает на этот вопрос. Мы не будем сейчас разбирать весь вопрос и ответ тов. Плетнева по существу, мы сделаем это в другой связи в ближайшее время. Однако, тов. Плетнев напрасно Ленинскую отметку сводит к вопросу. Она не только вопрос. Она - возражение тов. Плетневу, она - удар по всему его построению. Посмотрим немного ниже.
Тов. Плетнев писал "... мировая революция может быть построена только силами "мы", силами классового единства. Этим бытием определяется классовое сознание пролетариата. Оно чуждо крестьянину, буржуа, интеллигенту". Ленин пишет сбоку: "А % строящих паровозы?" Было бы напрасным усилием пытаться и это замечание понять, как заинтересованность Ленина количеством транспортных рабочих. Это опять-таки не "вопрос" тов. Плетневу, а вместе с предыдущим "вопросом" связанное указание и возражение руководителю и создателю "новой эры" в пролеткульте. Однако тов. Плетнев и здесь пишет: "Здесь можно много гадать, но вскрыть точный смысл пометки мы, к сожалению, не имеем данных". Мы, к сожалению тов. Плетнева, попытаемся все же поднять таинственную завесу над Ленинскими замечаниями.
Из буржуазного лагеря могут придти лишь одиночки: "Решающего значения они иметь не будут". А как с крестьянством - восклицает Ленин. И Плетнев продолжает: ..."классовое сознание... чуждо крестьянину, буржуа, интеллигенту". Получив дважды подчеркнутый им ответ, утверждающий чуждость крестьянству классового пролетарского сознания, Ленин ставит вопрос: а сколько же у нас пролетариев? У Ленина не было никакого желания заниматься "теоретическими" беседами по вопросу о пролеткульте. Его интересовали конкретные пути и практические формы проведения массовой культурной революции. А ему дают ответ, игнорирующий обстановку: никакого учета сил и средств пролетариата; ему преподносят программы борьбы на идеологическом фронте, в которых нет ни слова о крестьянстве. Весь вопрос-то заключается в том, чтобы учесть реальные силы "% строящих паровозы", суметь подчинить им и возглавить ими необходимую нам интеллигенцию, используя ее для поднятия масс "хотя бы до буржуазной культуры", и этот под'ем масс, эту культурную революцию, захватывающую количественно больше всего и прежде всего крестьянство - ввести в пролетарское русло. Что было до всего этого тов. Плетневу...
Вопрос о % удостаивается комментариев со стороны тов. Плетнева. Приведем их: "% строящих паровозы не был велик в России. Не больше он и сейчас (курсив мой Л. А.) А вместе с тем никто иной, как именно пролетариат "был, есть и будет" руководящей силой в революции. Это на что нибудь да указывает".
Если эта пометка относится к тому, что "классовое сознание пролетариата чуждо крестьянину", то ничего неверного мы в этом не видим, это факт". (стр. 71).
Ленину, конечно, было бы чрезвычайно ново узнать от тов. Плетнева, что пролетариат гегемон в нашей революции. "Это на что нибудь да указывает". Поистине так! А "указывает" приведенное положение прежде всего на абсолютную метафизичность всех рассуждений тов. Плетнева. "Не больше он и сейчас" - восклицает тов. Плетнев. Если "он" здесь действительное количество транспортных рабочих, то и оно изменилось: но ведь речь здесь идет о всем пролетариате, его силе и удельном весе. Неужели же не ясно, что одно дело - пролетариат в 1922 г., в самом начале нэп'а, и совсем другое дело пролетариат теперь - в 1926 г. Тов. Плетнев думает, что здесь можно отделаться от вопроса указанием на руководящую роль пр-та. Но это заявление в данном контексте совершенно бессодержательно. Весь вопрос встает за этим, за признанием руководящей силы пролетариата в нашей революции. Тому, кто навсегда имеет одну и ту же убогую мысль о пролеткультовской пролеткультуре достаточно принципа гегемонии, и тот будет говорить об одном и том же %. Тому же, кто хочет на деле помогать проведению Ленинской культурной революции, кто хочет, чтобы наша партия имела верную дорогу в вопросах культурного строительства, тому надлежит заниматься вопросами, встающими за общими фразами тов. Плетнева. Тов. Плетнев, далее, не находит никаких ошибок у себя и там, где он утверждал чуждость крестьянства классовому сознанию пролетариата. Первая и основная ошибка тов. Плетнева заключается в том, что он за одни скобки выносит чуждость "классовому сознанию пролетариата" и крестьянства, и интеллигенции и буржуазии. Ему невдомек, что у всех этих слоев различное отношение к идеологии пролетариата. С точки зрения тов. Плетнева не понять того, почему мы ведем с крестьянством политику классового союза, почему мы - вместе с крестьянством, ведя его за собой, - боремся против буржуазии. Тов. Плетнев и теперь не исправляет своего прежнего утверждения, в корне противоречащего ленинизму.
Предположим, однако, что тов. Плетнев лишь оговорился, - что весьма сомнительно, ибо нельзя же предположить случайность оговорки и в 1922 г. и в 1926 г. - предположим, что тов. Плетнев вообще говорил о чуждости крестьянской идеологии пролетарской. Но и это предположение нисколько не улучшает положения тов. Плетнева. Совершенно недостаточно говорить о чуждости крестьянской идеологии пролетарской, совершенно неправильно говорить только это. Пролетариат и крестьянство - два класса. У них имеются разные интересы и разные идеологии. Но непростительную ошибку совершает тот, кто говорит о чуждости всего крестьянства рабочему классу.
Да, и со всем крестьянством, как целым, может быть у нас расхождение в интересах (напр. политика цен на промизделия). Но с интересами бедноты и середняков пролетарские интересы совпадают гораздо больше и гораздо чаще, чем расходятся. На этом и покоится классовый союз рабочих и крестьян.
Этого и не понимает тов. Плетнев. У "крестьянства" иное "классовое" сознание, чем у пролетариата. Но крестьянство в целом класс промежуточный, крестьянство своей целостной классовой культуры создать не может. Как в области политики, так и в области культуры, оно будет итти или за пролетариатом, или за буржуазией. Разность, а не чуждость, более частое совпадение, чем противопоставление интересов - вот что характеризует отношения пролетариата с крестьянством. Неимоверно уважающий Ленина Плетнев пишет совсем иное. И какую же смелость надо иметь, чтобы по этому поводу писать будто "вскрыть точный смысл пометки мы, к сожалению не имеем данных", и что "здесь можно много гадать". Тога уважения к Ильичу оказывается сотканной из пустой словесности, а посему она не может прикрыть лицемерия тов. Плетнева, и потому весь плетневский разбор ленинских замечаний на его статье носит фарисейский характер.
"Крестьянин, в процессе своего индивидуального труда зависимый от сил природы ("будет дождь, - будет хлеб"), всегда чувствует над собой от него независимую грозную силу, основа религиозных предрассудков.
Пролетарий имеет дело с совершенно ясными отношениями его к внешней природе. Он знает что удар кайла в шахте даст известное количество руды или угля, и то, и другое вместе, в домне даст чугун, из домны не потечет молоко или вода, чугун даст железо, сталь, последние претворятся в машину, машина даст возможность с большей легкостью побеждать сопротивление материи, а в субботу будет получка. Здесь все ясно и математически точно*1.
Ленин опять спрашивает: "А религия рабочих и крестьян"? Легко понять, что этот "вопрос" также ставился Лениным не в порядке любознательности. Тов. Плетнев так рассуждает по этому поводу: "Весь абзац, за исключением подчеркнутой В. И. строки, по нашему мнению ясен, и никаких ошибок в характеристике психологии, сознания пролетария и крестьянина не находим. Подчеркнута В. И. лишь одна строка: "Здесь все ясно и математически точно". Эта строка и вызвала примечание, заметку В. И. о религии". (стр. 71). Тов. Плетнев здесь совершенно напрасно сменил свою "робость" в толковании заметок В. И. на достаточно развязную смелость. Вовсе не только в цитируемой Плетневым строке, относится вопрос Владимира Ильича! На этом вопросе следует остановиться.
Тов. Я. А. Яковлев очень верно писал по поводу разбираемого абзаца из статьи тов. Плетнева: "Что это? Грубейшее непонимание классовых отношений в Советской России или беспардонная лесть "его величеству пролетариату"?
"Процент строющих паровозы" у нас очень мал. И вовсе ему не "все ясно и математически точно". Точно нет у нас малосознательных рабочих! Точно не пополняется рабочий класс у нас выходцами из крестьянства! Точно все у нас пролетарии "классово-сознательные и классово-спаянные"!
Совсем дело не в том, что различны "корни, питающие религию у рабочих и крестьян".
Дело в том, что нет для нас ничего вреднее "идеального пролетария", рассусоливаемого под кустарного героя. Работать и побеждать мы сможем только тогда, когда будем брать наш класс таким, каков он есть.
Тов. Плетнев пишет: "фраза и здесь все математически точно" ни в коем случае не лесть пролетарию, а простое указание на то, что у пролетария нет надежд на большее, чем на заранее оцененный его труд". (Стр. 72). Пустяки это! Во-первых, у пролетария в Советском Союзе есть уже надежда не только на его "заранее оцененный труд", а во-вторых, надежда на "иже еси на небесах" не пропадает у пролетария, только потому, что он продает свою рабочую силу на рынке товарного общества. Это у утопического пролетария, героя мещанских барышень из категории "прочих" в комсомоле, все так на 2.000% большевистски твердокаменно. Да и сам тов. Плетнев прекрасно видит это, когда спускается с высоких пролеткультовских небес. Он пишет даже, что у нас в партии, среди ленинского призыва, имеется некоторое количество религиозных рабочих. И тут тов. Плетнев бросается в другую крайность: "никогда религия не стояла, как непосредственно мешавшая нам в борьбе". Из огня да в полымя. Или "математически точно", или религия нам никогда не мешала в пролетарской борьбе. Впрочем, я напрасно противопоставляю "огонь" и "полымя" у тов. Плетнева. Именно потому, что он вредно идеализирует пролетария, именно поэтому он приуменьшает реакционную роль религии. Многим ли эта фраза отличается от позиции Хеглунда? Религия не существует у Плетнева, как величайшее препятствие в деле коммунистического воспитания масс теперь, в деле вовлечения их в революционную борьбу при капитализме. И такие вещи говорит наш "левый" теоретик пролетарской культуры. Да, не случайно, видно, мелко-буржуазные уклоны в нашей партии рядятся теперь в "левые" облачения.
Однако идеализирование пролетария далеко не случайно у тов. Плетнева. Оно необходимая составная часть всей его концепции пролеткультуры. Целый ряд пометок Ленина достаточно явственно характеризует утверждения тов. Плетнева о строительстве пролеткультуры силами одного и самого пролетариата. "Задача строительства пролетарской культуры может быть разрешена только*2 силами самого пролетариата, учеными, художниками, инженерами и т. п., вышедшими из его среды". Ленин: "Архификция". Эта "архификция", однако, фундамент всех прежних построений тов. Плетнева. Но, очевидно, не только в 1922 году. Характеризуя те замечания, в которых он не смог разобраться, тов. Плетнев пишет, что на вопрос о строительстве пролеткультуры силами самого и одного пролетариата он ответил в связи с вопросом о крестьянстве. Что же писал там по интересующему нас вопросу т. Плетнев?
"В процессе строительства пролетарской культуры, процессе, неизбежно длительном, по мере того, как социализированное, обобществленное сель.-хоз. включается в ряд социалистич. обобществленного хозяйства Советского _______________
*1 А религия р(абоч)их и кр(естья)н?
*2 Напоминаем, что все подчеркивания в статье тов. Плетнева принадлежат Владимиру Ильичу. Союза, крестьянство входит вплотную в этих своих частях в процесс строительства пролетарской культуры" - такова точка зрения тов. Плетнева.
Формулировка прежде всего поражает своей из ряду вон выходящей небрежностью: обобществленное сельское хозяйство противопоставляется соц. обобществленному хозяйству Советского Союза. Что сей сон означает? У нас реально имеется в стране народное хозяйство, оно состоит из социалистической госпромышленности, этого ведущего начала нашего хозяйства, из неорганизованной массы товарных крестьянских хозяйств, из значительных еще элементов частного капитала. Несмотря на противоречивость этих составных частей - это единое хозяйство Советского Союза.
Что такое "социалистическое обобществленное хозяйство Советского Союза"? Это социализм, - и при том такая его фаза, когда кооперированное крестьянство вошло уже составной частью в систему социалистического хозяйства, когда исчез уже частный капитал. А это такая фаза социалистической революции, когда различия между классами сводятся ко все меньшим и меньшим отличиям. Иначе говоря, это период отмирания пролетарской диктатуры и становление бесклассового коммунистического общества. К этому периоду тов. Плетнев "вплотную" вводит крестьянство в строительство пролетарской культуры. Великолепный ответ дает тов. Плетнев. Куда уж, в самом деле, лучше! Только как это связать с наводящими вопросами Ильича? Ответил ли тов. Плетнев Ленину, или он углубил свои прежние ошибки, превратив их в некую систему взглядов?
При строительстве пролетарской культуры, т.-е. теперь, при развертывании массовой культурной революции, пролетариат остался "самим" и "одним", с точки зрения Плетнева.
Однако нам кажется, что тов. Плетнев напрасно переносил центр тяжести в этом вопросе на крестьянство. Думается нам, что когда Ленин писал свои замечания на статье тов. Плетнева, он делал знак ударения на другом вопросе: на вопросе об использовании интеллигенции. Думается нам, что именно здесь лежал тогда - да и в значительной степени еще и теперь, конечно, - центр тяжести вопроса.
Из всех цитат, которые нами приводились из статьи тов. Плетнева явствует, что никак не может интеллигенция быть нашим помощником в деле строительства пролетарской культуры. Напоминаем читателю то место, которое вызвало примечание Ильича: архификция. Продолжим ту цитату. "И это будут ученые, художники, инженеры совсем иного склада, чем таковые же буржуазного мира".
Только силами самого пролетариата! Только выходцами из его среды! Людьми совсем иного склада, чем люди буржуазного общества!
"И первые шаги по этому пути - писал тов. Плетнев - (по пути перестройки науки. Л. А.) должен сделать сам пролетариат". Ильич подчеркивает эту фразу и комментирует: "Вздор"*1.
Это вздор, потому что если человек говорит о строительстве пролетарской культуры вне всякой связи с временем и обстановкой, забывая о миллионах крестьянства, открещиваясь от интеллигенции, идеализируя пролетариев и создавая специальную организацию строительства пролетарской культуры - то он другими словами протаскивает старый Богдановский план лабораторной выработки пролетарской культуры. Этому человеку не понять Ленинского "хотя бы до буржуазной культуры", этому человеку органически чужда партийная линия по отношению к специалистам - а ведь дело происходило совсем вскоре после горячих споров в нашей среде о линии в работе со специалистами, о степени их нужности, о важности их использования.
Если даже встать на ту точку зрения, что построить пролетарскую культуру смогут только люди "совсем иного склада" по сравнению с буржуазной интеллигенцией, то и тогда не уменьшаются ошибки тов. Плетнева. Поднимая многих и многих трудящихся "хотя бы до буржуазной культуры", мы тем самым строим новую культуру, культуру пролетарскую. Процесс усвоения новым классом старой культуры есть одновременно процесс переработки старой культуры. В брошюре "За пролетарскую литературу" я писал: "Нужно понять совершенно различное значение учебы у мелкобуржуазной интеллигенции в условиях капитализма и в условиях диктатуры пролетариата. В первом случае эта учеба носит характер буржуазной обработки учащихся, во втором же случае общественная обстановка, классовая среда, во много раз больше предохраняют от вольной или невольной передачи учителем буржуазной идеологии учащемуся; к тому же здесь сама интеллигенция находится в условиях усиленной идеологической обработки со стороны рабочего класса".*2 Без привлечения и использования масс интеллигенции, без учебы у нее, мы не сможем построить никакой пролетарской культуры, мы попросту будем оставлять нашу страну в том состоянии "полуазиатской некультурности", о которой писал Ленин. За Плетневскими рассуждениями, как верно тогда еще указывал тов. Яковлев, скрывалось пошлое комчванство. Шапками закидаем, так подходил тов. Плетнев к вопросам культурного строительства. Печально, что тов. Плетнев не счел нужным и здесь вдуматься в смысл чрезвычайно ясных пометок Владимира Ильича.
Извинимся перед читателем за большую цитату из статьи тов. Плетнева (22 г.) - она необходима не только для разбора большого и важного вопроса, но и для характеристики вдумчивости тов. Плетнева в Ленинские замечания.
"... в творчестве искусства производственный процесс в целом или, как частность его, трудовое напряжение у молота, например, может быть передано только тем, кто непосредственно участвует в нем самим пролетарием*3, а не сторонним наблюдателем. В творчестве научном пролетарий всегда исходит и будет исходить из процесса производства; _______________
*1 Интересно отметить, что и этот комментарий оказался непонятным т. Плетневу.
*2 Л. Авербах. "За пролет. литературу". Стр. 35.
*3 ??? ему нужна наука не для науки*1, а для его творческого труда, для того, чтобы, исходя от станка, понять связь явлений общественной и экономической жизни. В строе мышления пролетария его творческий труд всегда связан с тем, что у него на столе*2, когда он обедает; в этом бесформенный зародыш того, к чему приходит сейчас научная мысль. Нельзя быть техником, не понимая связи экономических явлений в жизни общества, и нельзя быть экономистом без четкого понимания техники всей энергетики производительных сил в целом и производственного процесса в частности.
Над этим усмехнутся "ученые"*3.
Тов. Плетнев теперь, в 1926 г., разбирая пометки В. И.: и взывая об уважении к памяти Ленина, упрекая меня и тов. Ваганяна за попытки разобраться в них и квалифицируя их как "смелость" - поступает следующим образом. Он берет конец из испещренного рукой Ильича абзаца, начиная от слов "нельзя быть техником", и приводит только ленинское: не только. Между тем, нетрудно понять неразрывность конца абзаца со всем тем, что писалось в начале. И Ленинское "не только", представляется нам, может быть отнесено ко всему кругу мыслей, развиваемому в данном отрывке из статьи тов. Плетнева.
Послушаем, однако, сначала, что думает т. Плетнев о Ленинском "не только". "Это положение (т.-е. конец цитаты. Л. А.) мы категорически подтверждаем и сейчас. Так фактически есть и такова совершенно неумолимая тенденция развития производительных сил Советского Союза. Кабинетный специалист будет все больше и больше отходить в область преданий, и выдвинутое нами в нашей статье положение о социальном инженере мы готовы защищать и сейчас" (стр. 73). Прежде чем перейти к вопросу о социальном инженере, мы постараемся вдуматься в те знаки вопроса и отметки, которые были проставлены Лениным на всем абзаце, и которые завершались словами "не только".
Первые знаки вопроса относятся к утверждению тов. Плетневым необходимости быть пролетарием от станка, для того, чтобы быть в состоянии отразить и весь производственный процесс и "трудовое напряжение у молота", как его деталь. Смысл ленинских знаков вопроса окончательно может уясниться, если вспомнить дискуссию о специализации рабочих писателей. Как известно, тов. Плетнев принадлежал к той группе т.т., которые считали, что писатель рабочего класса, не должен отрываться от станка. Уход с фабрики представлялся этим т.т. депролетаризацией писателя. Эта точка зрения подавляющим большинством пролетарских писателей была отклонена. Писательство - большое и трудное ремесло. Ему нужно учиться и переучиваться и опять учиться. Нужно воспринять весь опыт, накопленный мировой литературой. Нужно работать над созданием произведений, в которых новое содержание находило бы и свое новое формальное выражение. От стихотворения путь к поэме, от рассказа многих тянет к повести и роману. И нельзя стать писателем, который будет творчески сильнее старого писателя, писателя-интеллигента, продолжая оставаться у станка. Ведь за старым писателем десятилетия накопленных культурных традиций, а наш писатель рождается культурной революцией пролетариата. Вот почему пролетарскими писателями был взят курс на предоставление достаточно выросшим, достаточно сильным творчески и крепким идеологически, - возможности специализироваться в области художественной литературы. На этом пути много опасностей. Отрыв от фабрики может стать отрывом от класса. Но у нас уже имеются годы эмпирической проверки спорного вопроса. Единицы скатываются к мелкобуржуазной богеме, многие и многие десятки растут в подлинных пролетарских писателей. Проповедь необходимости всегда быть у станка, утверждение, что "сторонним наблюдателям", не ударяющим в данный момент молотом по наковальне, не дано описать производственный процесс - такая проповедь и такое утверждение - вреднейшее препятствие на пути создания классовой пролетарской литературы.
В научном творчестве пролетарий должен и будет исходить из процесса производства. "Исходя от станка" наука должна об'яснять его "творческий труд". Пролетарию нужна "наука не для науки". Следует, с нашей точки зрения, и здесь попытаться понять три ленинских вопросительных знака.
Не таков ли смысл замечаний Ленина на этом абзаце статьи т. Плетнева? Последний пишет теперь: "за этими пометками ясно стоит отрицательное отношение В. И. к положениям А. Богданова о пролетарской культуре, и естественно, что удар пришелся и по пролеткульту, переживавшему в этот момент первый сдвиг с позиций 1918 - 1920 г.г. Это усугубилось, конечно, ошибкой статьи в слове "шире" (стр. 68). Неверно это, тов. Плетнев! Напрасно вы переадресовываете Богданову удар, направленный против вас. Это по ошибкам Плетнева ударял Ленин. И вовсе эти ошибки связаны не только со словами "шире", как мы показывали выше.
Было чрезвычайно тревожно то, что на втором году "новой эры", тов. Плетнев повторял старые пролеткультовские ошибки. В десятки раз более тревожно то, что тов. Плетнев не хочет их признавать сегодня. Во много раз более опасно сегодняшнее дипломатничанье и маневрированье тов. Плетнева около осужденных т. Лениным и всей партией ошибок его статьи.
Читатель отметил уже выше, что Ленин дважды подчеркнул упоминание о практической задаче пролеткульта. Вопросу о практических задачах, конкретных путях их осуществления, фактически имеющейся деятельности - все время приковано вниманием Ленина. Об этом свидетельствует целый ряд сделанных им пометок. Мы разберем ниже смысл каждой из них. Но тов. Плетнев продолжает сохранять недоумевающий и непонимающий вид. В его статье имелось следующее место: "Каковы же конкретные формы этой борьбы в области культуры". Ленин сбоку ставит нота-бене с плюсом (NB+), и нота-бене с плюсом за Плетнева. И вот тов. Плетнев меланхолически пишет: "NB+ в чем сущность этой пометки? Отметить с плюсом попытку конкретно поставить вопрос или иное? Не знаем. И комментировать этого не решаемся". И до чего же он наивен, этот тов. В. Ф. Плетнев.
Продолжим цитату из статьи тов. Плетнева: "Задача строительства пролетарской культуры может быть разрешена только силами самого пролетариата. Сколько бы ни было у нас пришельцев из буржуазного лагеря, сколько бы ни "прияли" они классовую точку зрения, все же это будут единицы, быть может, очень ценные, но решающего значения они иметь не будут. Идея становится силой, когда ею овладевают массы". Ильич пишет сбоку: "и/а крестьяне".
Тов. Плетнев пишет: "В пометке стоит знак вопроса. Это крайне важно. Мы принимаем эту пометку за вопрос, на который В. И. требует от нас ответа. Ответа по вопросу огромному - и вслед за этим тов. Плетнев (стр. 69 - 70 - 71) отвечает на этот вопрос. Мы не будем сейчас разбирать весь вопрос и ответ тов. Плетнева по существу, мы сделаем это в другой связи в ближайшее время. Однако, тов. Плетнев напрасно Ленинскую отметку сводит к вопросу. Она не только вопрос. Она - возражение тов. Плетневу, она - удар по всему его построению. Посмотрим немного ниже.
Тов. Плетнев писал "... мировая революция может быть построена только силами "мы", силами классового единства. Этим бытием определяется классовое сознание пролетариата. Оно чуждо крестьянину, буржуа, интеллигенту". Ленин пишет сбоку: "А % строящих паровозы?" Было бы напрасным усилием пытаться и это замечание понять, как заинтересованность Ленина количеством транспортных рабочих. Это опять-таки не "вопрос" тов. Плетневу, а вместе с предыдущим "вопросом" связанное указание и возражение руководителю и создателю "новой эры" в пролеткульте. Однако тов. Плетнев и здесь пишет: "Здесь можно много гадать, но вскрыть точный смысл пометки мы, к сожалению, не имеем данных". Мы, к сожалению тов. Плетнева, попытаемся все же поднять таинственную завесу над Ленинскими замечаниями.
Из буржуазного лагеря могут придти лишь одиночки: "Решающего значения они иметь не будут". А как с крестьянством - восклицает Ленин. И Плетнев продолжает: ..."классовое сознание... чуждо крестьянину, буржуа, интеллигенту". Получив дважды подчеркнутый им ответ, утверждающий чуждость крестьянству классового пролетарского сознания, Ленин ставит вопрос: а сколько же у нас пролетариев? У Ленина не было никакого желания заниматься "теоретическими" беседами по вопросу о пролеткульте. Его интересовали конкретные пути и практические формы проведения массовой культурной революции. А ему дают ответ, игнорирующий обстановку: никакого учета сил и средств пролетариата; ему преподносят программы борьбы на идеологическом фронте, в которых нет ни слова о крестьянстве. Весь вопрос-то заключается в том, чтобы учесть реальные силы "% строящих паровозы", суметь подчинить им и возглавить ими необходимую нам интеллигенцию, используя ее для поднятия масс "хотя бы до буржуазной культуры", и этот под'ем масс, эту культурную революцию, захватывающую количественно больше всего и прежде всего крестьянство - ввести в пролетарское русло. Что было до всего этого тов. Плетневу...
Вопрос о % удостаивается комментариев со стороны тов. Плетнева. Приведем их: "% строящих паровозы не был велик в России. Не больше он и сейчас (курсив мой Л. А.) А вместе с тем никто иной, как именно пролетариат "был, есть и будет" руководящей силой в революции. Это на что нибудь да указывает".
Если эта пометка относится к тому, что "классовое сознание пролетариата чуждо крестьянину", то ничего неверного мы в этом не видим, это факт". (стр. 71).
Ленину, конечно, было бы чрезвычайно ново узнать от тов. Плетнева, что пролетариат гегемон в нашей революции. "Это на что нибудь да указывает". Поистине так! А "указывает" приведенное положение прежде всего на абсолютную метафизичность всех рассуждений тов. Плетнева. "Не больше он и сейчас" - восклицает тов. Плетнев. Если "он" здесь действительное количество транспортных рабочих, то и оно изменилось: но ведь речь здесь идет о всем пролетариате, его силе и удельном весе. Неужели же не ясно, что одно дело - пролетариат в 1922 г., в самом начале нэп'а, и совсем другое дело пролетариат теперь - в 1926 г. Тов. Плетнев думает, что здесь можно отделаться от вопроса указанием на руководящую роль пр-та. Но это заявление в данном контексте совершенно бессодержательно. Весь вопрос встает за этим, за признанием руководящей силы пролетариата в нашей революции. Тому, кто навсегда имеет одну и ту же убогую мысль о пролеткультовской пролеткультуре достаточно принципа гегемонии, и тот будет говорить об одном и том же %. Тому же, кто хочет на деле помогать проведению Ленинской культурной революции, кто хочет, чтобы наша партия имела верную дорогу в вопросах культурного строительства, тому надлежит заниматься вопросами, встающими за общими фразами тов. Плетнева. Тов. Плетнев, далее, не находит никаких ошибок у себя и там, где он утверждал чуждость крестьянства классовому сознанию пролетариата. Первая и основная ошибка тов. Плетнева заключается в том, что он за одни скобки выносит чуждость "классовому сознанию пролетариата" и крестьянства, и интеллигенции и буржуазии. Ему невдомек, что у всех этих слоев различное отношение к идеологии пролетариата. С точки зрения тов. Плетнева не понять того, почему мы ведем с крестьянством политику классового союза, почему мы - вместе с крестьянством, ведя его за собой, - боремся против буржуазии. Тов. Плетнев и теперь не исправляет своего прежнего утверждения, в корне противоречащего ленинизму.
Предположим, однако, что тов. Плетнев лишь оговорился, - что весьма сомнительно, ибо нельзя же предположить случайность оговорки и в 1922 г. и в 1926 г. - предположим, что тов. Плетнев вообще говорил о чуждости крестьянской идеологии пролетарской. Но и это предположение нисколько не улучшает положения тов. Плетнева. Совершенно недостаточно говорить о чуждости крестьянской идеологии пролетарской, совершенно неправильно говорить только это. Пролетариат и крестьянство - два класса. У них имеются разные интересы и разные идеологии. Но непростительную ошибку совершает тот, кто говорит о чуждости всего крестьянства рабочему классу.
Да, и со всем крестьянством, как целым, может быть у нас расхождение в интересах (напр. политика цен на промизделия). Но с интересами бедноты и середняков пролетарские интересы совпадают гораздо больше и гораздо чаще, чем расходятся. На этом и покоится классовый союз рабочих и крестьян.
Этого и не понимает тов. Плетнев. У "крестьянства" иное "классовое" сознание, чем у пролетариата. Но крестьянство в целом класс промежуточный, крестьянство своей целостной классовой культуры создать не может. Как в области политики, так и в области культуры, оно будет итти или за пролетариатом, или за буржуазией. Разность, а не чуждость, более частое совпадение, чем противопоставление интересов - вот что характеризует отношения пролетариата с крестьянством. Неимоверно уважающий Ленина Плетнев пишет совсем иное. И какую же смелость надо иметь, чтобы по этому поводу писать будто "вскрыть точный смысл пометки мы, к сожалению не имеем данных", и что "здесь можно много гадать". Тога уважения к Ильичу оказывается сотканной из пустой словесности, а посему она не может прикрыть лицемерия тов. Плетнева, и потому весь плетневский разбор ленинских замечаний на его статье носит фарисейский характер.
"Крестьянин, в процессе своего индивидуального труда зависимый от сил природы ("будет дождь, - будет хлеб"), всегда чувствует над собой от него независимую грозную силу, основа религиозных предрассудков.
Пролетарий имеет дело с совершенно ясными отношениями его к внешней природе. Он знает что удар кайла в шахте даст известное количество руды или угля, и то, и другое вместе, в домне даст чугун, из домны не потечет молоко или вода, чугун даст железо, сталь, последние претворятся в машину, машина даст возможность с большей легкостью побеждать сопротивление материи, а в субботу будет получка. Здесь все ясно и математически точно*1.
Ленин опять спрашивает: "А религия рабочих и крестьян"? Легко понять, что этот "вопрос" также ставился Лениным не в порядке любознательности. Тов. Плетнев так рассуждает по этому поводу: "Весь абзац, за исключением подчеркнутой В. И. строки, по нашему мнению ясен, и никаких ошибок в характеристике психологии, сознания пролетария и крестьянина не находим. Подчеркнута В. И. лишь одна строка: "Здесь все ясно и математически точно". Эта строка и вызвала примечание, заметку В. И. о религии". (стр. 71). Тов. Плетнев здесь совершенно напрасно сменил свою "робость" в толковании заметок В. И. на достаточно развязную смелость. Вовсе не только в цитируемой Плетневым строке, относится вопрос Владимира Ильича! На этом вопросе следует остановиться.
Тов. Я. А. Яковлев очень верно писал по поводу разбираемого абзаца из статьи тов. Плетнева: "Что это? Грубейшее непонимание классовых отношений в Советской России или беспардонная лесть "его величеству пролетариату"?
"Процент строющих паровозы" у нас очень мал. И вовсе ему не "все ясно и математически точно". Точно нет у нас малосознательных рабочих! Точно не пополняется рабочий класс у нас выходцами из крестьянства! Точно все у нас пролетарии "классово-сознательные и классово-спаянные"!
Совсем дело не в том, что различны "корни, питающие религию у рабочих и крестьян".
Дело в том, что нет для нас ничего вреднее "идеального пролетария", рассусоливаемого под кустарного героя. Работать и побеждать мы сможем только тогда, когда будем брать наш класс таким, каков он есть.
Тов. Плетнев пишет: "фраза и здесь все математически точно" ни в коем случае не лесть пролетарию, а простое указание на то, что у пролетария нет надежд на большее, чем на заранее оцененный его труд". (Стр. 72). Пустяки это! Во-первых, у пролетария в Советском Союзе есть уже надежда не только на его "заранее оцененный труд", а во-вторых, надежда на "иже еси на небесах" не пропадает у пролетария, только потому, что он продает свою рабочую силу на рынке товарного общества. Это у утопического пролетария, героя мещанских барышень из категории "прочих" в комсомоле, все так на 2.000% большевистски твердокаменно. Да и сам тов. Плетнев прекрасно видит это, когда спускается с высоких пролеткультовских небес. Он пишет даже, что у нас в партии, среди ленинского призыва, имеется некоторое количество религиозных рабочих. И тут тов. Плетнев бросается в другую крайность: "никогда религия не стояла, как непосредственно мешавшая нам в борьбе". Из огня да в полымя. Или "математически точно", или религия нам никогда не мешала в пролетарской борьбе. Впрочем, я напрасно противопоставляю "огонь" и "полымя" у тов. Плетнева. Именно потому, что он вредно идеализирует пролетария, именно поэтому он приуменьшает реакционную роль религии. Многим ли эта фраза отличается от позиции Хеглунда? Религия не существует у Плетнева, как величайшее препятствие в деле коммунистического воспитания масс теперь, в деле вовлечения их в революционную борьбу при капитализме. И такие вещи говорит наш "левый" теоретик пролетарской культуры. Да, не случайно, видно, мелко-буржуазные уклоны в нашей партии рядятся теперь в "левые" облачения.
Однако идеализирование пролетария далеко не случайно у тов. Плетнева. Оно необходимая составная часть всей его концепции пролеткультуры. Целый ряд пометок Ленина достаточно явственно характеризует утверждения тов. Плетнева о строительстве пролеткультуры силами одного и самого пролетариата. "Задача строительства пролетарской культуры может быть разрешена только*2 силами самого пролетариата, учеными, художниками, инженерами и т. п., вышедшими из его среды". Ленин: "Архификция". Эта "архификция", однако, фундамент всех прежних построений тов. Плетнева. Но, очевидно, не только в 1922 году. Характеризуя те замечания, в которых он не смог разобраться, тов. Плетнев пишет, что на вопрос о строительстве пролеткультуры силами самого и одного пролетариата он ответил в связи с вопросом о крестьянстве. Что же писал там по интересующему нас вопросу т. Плетнев?
"В процессе строительства пролетарской культуры, процессе, неизбежно длительном, по мере того, как социализированное, обобществленное сель.-хоз. включается в ряд социалистич. обобществленного хозяйства Советского _______________
*1 А религия р(абоч)их и кр(естья)н?
*2 Напоминаем, что все подчеркивания в статье тов. Плетнева принадлежат Владимиру Ильичу. Союза, крестьянство входит вплотную в этих своих частях в процесс строительства пролетарской культуры" - такова точка зрения тов. Плетнева.
Формулировка прежде всего поражает своей из ряду вон выходящей небрежностью: обобществленное сельское хозяйство противопоставляется соц. обобществленному хозяйству Советского Союза. Что сей сон означает? У нас реально имеется в стране народное хозяйство, оно состоит из социалистической госпромышленности, этого ведущего начала нашего хозяйства, из неорганизованной массы товарных крестьянских хозяйств, из значительных еще элементов частного капитала. Несмотря на противоречивость этих составных частей - это единое хозяйство Советского Союза.
Что такое "социалистическое обобществленное хозяйство Советского Союза"? Это социализм, - и при том такая его фаза, когда кооперированное крестьянство вошло уже составной частью в систему социалистического хозяйства, когда исчез уже частный капитал. А это такая фаза социалистической революции, когда различия между классами сводятся ко все меньшим и меньшим отличиям. Иначе говоря, это период отмирания пролетарской диктатуры и становление бесклассового коммунистического общества. К этому периоду тов. Плетнев "вплотную" вводит крестьянство в строительство пролетарской культуры. Великолепный ответ дает тов. Плетнев. Куда уж, в самом деле, лучше! Только как это связать с наводящими вопросами Ильича? Ответил ли тов. Плетнев Ленину, или он углубил свои прежние ошибки, превратив их в некую систему взглядов?
При строительстве пролетарской культуры, т.-е. теперь, при развертывании массовой культурной революции, пролетариат остался "самим" и "одним", с точки зрения Плетнева.
Однако нам кажется, что тов. Плетнев напрасно переносил центр тяжести в этом вопросе на крестьянство. Думается нам, что когда Ленин писал свои замечания на статье тов. Плетнева, он делал знак ударения на другом вопросе: на вопросе об использовании интеллигенции. Думается нам, что именно здесь лежал тогда - да и в значительной степени еще и теперь, конечно, - центр тяжести вопроса.
Из всех цитат, которые нами приводились из статьи тов. Плетнева явствует, что никак не может интеллигенция быть нашим помощником в деле строительства пролетарской культуры. Напоминаем читателю то место, которое вызвало примечание Ильича: архификция. Продолжим ту цитату. "И это будут ученые, художники, инженеры совсем иного склада, чем таковые же буржуазного мира".
Только силами самого пролетариата! Только выходцами из его среды! Людьми совсем иного склада, чем люди буржуазного общества!
"И первые шаги по этому пути - писал тов. Плетнев - (по пути перестройки науки. Л. А.) должен сделать сам пролетариат". Ильич подчеркивает эту фразу и комментирует: "Вздор"*1.
Это вздор, потому что если человек говорит о строительстве пролетарской культуры вне всякой связи с временем и обстановкой, забывая о миллионах крестьянства, открещиваясь от интеллигенции, идеализируя пролетариев и создавая специальную организацию строительства пролетарской культуры - то он другими словами протаскивает старый Богдановский план лабораторной выработки пролетарской культуры. Этому человеку не понять Ленинского "хотя бы до буржуазной культуры", этому человеку органически чужда партийная линия по отношению к специалистам - а ведь дело происходило совсем вскоре после горячих споров в нашей среде о линии в работе со специалистами, о степени их нужности, о важности их использования.
Если даже встать на ту точку зрения, что построить пролетарскую культуру смогут только люди "совсем иного склада" по сравнению с буржуазной интеллигенцией, то и тогда не уменьшаются ошибки тов. Плетнева. Поднимая многих и многих трудящихся "хотя бы до буржуазной культуры", мы тем самым строим новую культуру, культуру пролетарскую. Процесс усвоения новым классом старой культуры есть одновременно процесс переработки старой культуры. В брошюре "За пролетарскую литературу" я писал: "Нужно понять совершенно различное значение учебы у мелкобуржуазной интеллигенции в условиях капитализма и в условиях диктатуры пролетариата. В первом случае эта учеба носит характер буржуазной обработки учащихся, во втором же случае общественная обстановка, классовая среда, во много раз больше предохраняют от вольной или невольной передачи учителем буржуазной идеологии учащемуся; к тому же здесь сама интеллигенция находится в условиях усиленной идеологической обработки со стороны рабочего класса".*2 Без привлечения и использования масс интеллигенции, без учебы у нее, мы не сможем построить никакой пролетарской культуры, мы попросту будем оставлять нашу страну в том состоянии "полуазиатской некультурности", о которой писал Ленин. За Плетневскими рассуждениями, как верно тогда еще указывал тов. Яковлев, скрывалось пошлое комчванство. Шапками закидаем, так подходил тов. Плетнев к вопросам культурного строительства. Печально, что тов. Плетнев не счел нужным и здесь вдуматься в смысл чрезвычайно ясных пометок Владимира Ильича.
Извинимся перед читателем за большую цитату из статьи тов. Плетнева (22 г.) - она необходима не только для разбора большого и важного вопроса, но и для характеристики вдумчивости тов. Плетнева в Ленинские замечания.
"... в творчестве искусства производственный процесс в целом или, как частность его, трудовое напряжение у молота, например, может быть передано только тем, кто непосредственно участвует в нем самим пролетарием*3, а не сторонним наблюдателем. В творчестве научном пролетарий всегда исходит и будет исходить из процесса производства; _______________
*1 Интересно отметить, что и этот комментарий оказался непонятным т. Плетневу.
*2 Л. Авербах. "За пролет. литературу". Стр. 35.
*3 ??? ему нужна наука не для науки*1, а для его творческого труда, для того, чтобы, исходя от станка, понять связь явлений общественной и экономической жизни. В строе мышления пролетария его творческий труд всегда связан с тем, что у него на столе*2, когда он обедает; в этом бесформенный зародыш того, к чему приходит сейчас научная мысль. Нельзя быть техником, не понимая связи экономических явлений в жизни общества, и нельзя быть экономистом без четкого понимания техники всей энергетики производительных сил в целом и производственного процесса в частности.
Над этим усмехнутся "ученые"*3.
Тов. Плетнев теперь, в 1926 г., разбирая пометки В. И.: и взывая об уважении к памяти Ленина, упрекая меня и тов. Ваганяна за попытки разобраться в них и квалифицируя их как "смелость" - поступает следующим образом. Он берет конец из испещренного рукой Ильича абзаца, начиная от слов "нельзя быть техником", и приводит только ленинское: не только. Между тем, нетрудно понять неразрывность конца абзаца со всем тем, что писалось в начале. И Ленинское "не только", представляется нам, может быть отнесено ко всему кругу мыслей, развиваемому в данном отрывке из статьи тов. Плетнева.
Послушаем, однако, сначала, что думает т. Плетнев о Ленинском "не только". "Это положение (т.-е. конец цитаты. Л. А.) мы категорически подтверждаем и сейчас. Так фактически есть и такова совершенно неумолимая тенденция развития производительных сил Советского Союза. Кабинетный специалист будет все больше и больше отходить в область преданий, и выдвинутое нами в нашей статье положение о социальном инженере мы готовы защищать и сейчас" (стр. 73). Прежде чем перейти к вопросу о социальном инженере, мы постараемся вдуматься в те знаки вопроса и отметки, которые были проставлены Лениным на всем абзаце, и которые завершались словами "не только".
Первые знаки вопроса относятся к утверждению тов. Плетневым необходимости быть пролетарием от станка, для того, чтобы быть в состоянии отразить и весь производственный процесс и "трудовое напряжение у молота", как его деталь. Смысл ленинских знаков вопроса окончательно может уясниться, если вспомнить дискуссию о специализации рабочих писателей. Как известно, тов. Плетнев принадлежал к той группе т.т., которые считали, что писатель рабочего класса, не должен отрываться от станка. Уход с фабрики представлялся этим т.т. депролетаризацией писателя. Эта точка зрения подавляющим большинством пролетарских писателей была отклонена. Писательство - большое и трудное ремесло. Ему нужно учиться и переучиваться и опять учиться. Нужно воспринять весь опыт, накопленный мировой литературой. Нужно работать над созданием произведений, в которых новое содержание находило бы и свое новое формальное выражение. От стихотворения путь к поэме, от рассказа многих тянет к повести и роману. И нельзя стать писателем, который будет творчески сильнее старого писателя, писателя-интеллигента, продолжая оставаться у станка. Ведь за старым писателем десятилетия накопленных культурных традиций, а наш писатель рождается культурной революцией пролетариата. Вот почему пролетарскими писателями был взят курс на предоставление достаточно выросшим, достаточно сильным творчески и крепким идеологически, - возможности специализироваться в области художественной литературы. На этом пути много опасностей. Отрыв от фабрики может стать отрывом от класса. Но у нас уже имеются годы эмпирической проверки спорного вопроса. Единицы скатываются к мелкобуржуазной богеме, многие и многие десятки растут в подлинных пролетарских писателей. Проповедь необходимости всегда быть у станка, утверждение, что "сторонним наблюдателям", не ударяющим в данный момент молотом по наковальне, не дано описать производственный процесс - такая проповедь и такое утверждение - вреднейшее препятствие на пути создания классовой пролетарской литературы.
В научном творчестве пролетарий должен и будет исходить из процесса производства. "Исходя от станка" наука должна об'яснять его "творческий труд". Пролетарию нужна "наука не для науки". Следует, с нашей точки зрения, и здесь попытаться понять три ленинских вопросительных знака.