Ненова Нина. Формула счастья

   Существуют истины, с которыми никогда не примиришься, а только что изреченная была именно такой. Хотя и хорошо известная, она произвела на меня и Элию угнетающее впечатление и заставила нас также недоброжелательно взглянуть на юса. Впрочем, мы уже давно неотрывно смотрели на него, но он отозвался именно в этот момент - как будто уловил смысл наших взглядов или даже наши чувства, спонтанно вложенные в них. Его грудная складка начала растягиваться, как будто он решил наконец нарушить свое молчание. Рендел быстро сфокусировал на нем виброскоп и включил его вместе с многопоточным ультразвуковым сканером. На мониторах появилось множество сложных и совершенно непонятных мне цветных графиков, еще более усложнившихся, когда юс издал свое протяжное гудение.
   - Так я и думал, - отрывисто сказал Рендел. - Голосовых связок и вообще разговорного аппарата, наподобие нашего, у них нет. "Разработали" его у некоторых своих представителей специально, чтобы разговаривать с нами!
   - Подожди, подожди... - Элия протянула руку и профильтровала графики. Стала вглядываться в них. Удивление ее нарастало. - Да! - воскликнула она. - У них нет и костной системы!! Имеются только пустые пространства и недифференцированные ткани, в одинаковой степени отражающие волны...
   Юс снова что-то прогудел, на этот раз - я уверен
   "произнес" это старательно. Затем принял на столе особую полупрямую позу, более или менее соответствующую нашему представлению о сидении. Графики моментально сменились другими, и я сумел понять, что в сущности произошло - его тело среагировало на необходимость иметь внутреннюю опору и тут же ее создало! Образовало внутри себя "кости", необходимые именно для такой позы. А когда он снова опустился, они также "спустились", то есть уменьшили свою плотность и расширили свой объем за счет окружающих их пустых пространств... которые все же вряд ли были действительно пустыми. Как и ничто в субстанции "кровь" едва ли действительно было ничем...
   Последующие движения юса окончательно убедили меня в том, что он сознательно делает усилия, чтобы показать нам свои телесные возможности. Да, он понимал, что они нас интересуют, и пытался доказать свою готовность добровольно продемонстрировать их нам. Послушный... Эта мысль мелькнула на мгновение и исчезла, оставив в моей душе смутное беспокойство. Но скоро исчезло и оно, и я целиком занялся ультразвуковыми отражениями, которые сопровождали каждую позу, которые одну за другой стал принимать Странный юс. Уже не было никаких сомнений: его "ткани" регулировали свою плотность избирательно, в зависимости от непрестанно меняющихся двигательных потребностей организма. Но логика подсказывала мне, что они могут откликаться соответствующим образом и на потребности иного рода. Так как они универсальный Выполняют самые разные функции - костей, мускулатуры, органов... жидкости. А может быть, обладают и способностью переходить в газообразное состояние. Или даже в плазменное?
   - Вот. в этом отношении Штейн был очень далек от истины, - реплика Редела относилась именно ко мне и в ней промелькнула совершенно неуместная в данном случае нотка торжества. - Эти твари не имеют ничего общего с растениями. Фактически, у них нет ничего общего ни с одним земным созданием. И даже ни с одним известным нам веществом!
   - Нет у этого юса и именно в данный конкретный момент, - уточнил я. - В другие моменты, может быть, и имелось. Когда это было ему необходимо. К тому же и Штейн никогда не упоминал о вещественном сходстве, а говорил -только об определенных аналогиях в способе существования.
   Элия со вздохом отвернулась от юса. Посмотрела на меня измученным и одновременно зовущим взглядом, смысл которого я не смог понять.
   - Он совсем не сумасшедший! - в ее голосе прозвучала мука. - Наоборот, у него есть ум.- В месте, которое мы все еще не обнаружили. - Рендел огорченно махнул рукой. - Но надеемся, что рентген покажет нам, чем они рассуждают... По крайней мере, их мозг должен быть чем-то дифференцированным, так ведь? Если исключить вариант, что у них вообще нет мозга.
   - Или если все в них является мозгом, - вклинился я. Рендел засмеялся, как будто сказанное мной принял за шутку. А может, я действительно пошутил? Не знаю.
   - Э, что там происходит? - вновь включился он, но обращался уже только к Элии. - Не вижу причин для твоего уныния. Наши шансы добраться до того, что ищем, все же гораздо больше, чем у Ларсена. Да, негуманоиды действительно вложили в свои машины чрезвычайно много самих себя. Но, к нашему счастью, не сумели усовершенствовать самих себя так, как свои машины. Иначе у них не было. бы необходимости ни в скафандрах, ни в разных "органах для взаимопомощи".
   Внезапно прекратив движения. Странный юс застыл на столе в состоянии отвратительной бесформенности. Издал тихий свистящий звук, и его контурная бахрома постепенно опала. Элия нервным движением отодвинула хирургический столик, а Рендел отошел к шкафам, смонтированным на противоположной стене. Вскоре вернулся с дистанционным пультом управления и нажал одну из его кнопок. Стол поднялся вверх - его ножки удлинились, заканчиваясь теперь двухрядными металлическими роликами. От страха или от неожиданности, а скорее всего, и от того, и от другого, юс быстро разогнул верхние конечности. Мне показалось, что он хочет вытянуть их вперед, но вместо этого он как-то неуклюже убрал их в' боковые складки своего торса. Напряженно наблюдая за ним, Рендел присел на корточки перед дополнительным столиком и ощупью разблокировал его колесики. Выпрямился, нетерпеливо махнул Элии, и она отодвинула в сторону некоторые приборы, чтобы расчистить путь. Затем Рендел снова направил дистанционный пульт к столу с юсом, подтолкнул стол вперед и повлек за ним и столик на колесах. Картину происходящего можно было назвать комичной, есл! не нелепой.
   Так или иначе, маневрируя, Рендел сумел вкатить стол в рентгеновскую камеру. Не входя внутрь, настроил лучевую трубу и тщательно закрыл шлюз. Подошел к нам. Элия вызвала на мониторе "обыкновенный" образ юса. Убедилась, что с ним все в порядке, в том смысле, что он продолжает стоять смирно, и тогда набрала команды на клавиатуре соседнего монитора, на экране которого не было, однако, никакого изображения. Я не понимал, что происходит, но по выражению лиц Элии и Рендела легко уловил, что оно очень нежелательно. Прошла почти минута в молчаливом ожидании, нарушаемом лишь едва слышным гудением компьютерных дисков и видеокамер, равнодушно запечатлевающих то, чего в сущности не происходило, и что, я уже чувствовал, будет очередным научно-исследовательским провалом.
   - Не-е-е, - протянула Элия,- это невозможно. Абсурдно!
   -И как будто в подкрепление ее слов, юс начал раздуваться, теряя и без того нечеткие свои очертания.
   - Господи, но что он делает?! - раздался новый вопль Элии.
   - Ест, - процедил Рендел.
   - Что?! - Ест. Питается, набивается. Как тебе сказать яснее?
   - Боже! Он поглощает рентгеновские лучи... без остатка? Ты это хочешь мне...
   - Да, да, это. Видишь ведь, что он расширяется, увеличивает свою площадь, чтобы взять все, что мы ему "предлагаем".
   - Боже! - в третий раз Элия вспомнила имя Божье. - Он думает, что мы хотим от него... чтобы он ел. Что с этой целью мы поместили его туда!
   - Выключи излучение, - посоветовал я, - Иначе можете его перекормить. Повредите его раньше, чем "доизучите"...
   - Замолчи! - закричала она мне. Но выключила аппаратуру
   ... .
   - Перестань вмешиваться, Симрв! - взорвался Рендел. - Ты вообще ничего не понимаешь. - Ошибаешься, - ответил я. - Понимаю ровно столько, сколько необходимо для моей работы. Но, как видно, вы не можете похвалиться тем же. По крайней мере сейчас.
   Мои слова попали прямо в цель. Наступила тишина. Я почувствовал и запомнил бессилие этих людей, их чувство унижения перед ситуацией, с которой они не могли справиться - они, избранные среди тысяч других именно благодаря своим исключительным способностям, применение которых оказывалось невозможным именно сейчас, в высший момент их жизни. Да еще здесь, обставленные самой современной, но оказавшейся бесполезной аппаратурой. Стоят в своей хирургической экипировке, с масками на лицах, в перчатках, предохраняющих их руки - от чего? От непонимаемого, недоступного исследованию чужого "нечто", покорно притихшего на операционном столе, там в камере. Пока они.снова вглядываются в его образ на экране с темной ненавистью, присущей лишь униженным, бессильным людям...
   Я запомнил и это.
   - Прекращаю рутинные эксперименты, - сказал як
   Начинаем вивисекцию. 1
   Глава тридцать седьмая
   При взгляде сверху Южный городок для переселенцев был обычным. Все в нем дома, магазины, парки, общественные здания - было выстроено в обычном для юсов негармоничном и псевдокрасивом стиле. Я сделал два-три низких облета, чтобы сориентироваться в обстановке, несмотря на то, что ей предстояло очень скоро измениться. Затем приземлил рейдер на улице около одного из домов и
   пошел пешком к главной площади.
   Встал точно в ее центре. Скрестил на груди руки так, чтобы видеть свои часы, и молча стоял в течение пяти минут - времени, за которое недоумение противника обычно перерастает в напряжение и хаотические догадки. Закончив эту часть выступления, занял стойку со слегка расставленными ногами и сложенными за спиной руками.Проревел:
   - ЖАЛКИЕ НЕГУМАНОИДНЫЕ ТВАРИ! КОСМИЧЕСКИЕ ОДРЯХЛЕВШИЕ СТАРЦЫ! Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ ВАМ НАСТОЯЩЕЕ ЛИЦО ЧЕЛОВЕКА.
   Ответа, конечно, не последовало. Я сделал новую длинную паузу и затем использовал одну из фраз Чикса:
   - "Если вы потрясены нашим новым состоянием", ДА, это потрясение вам совершенно "необходимо". Потому что я объясню вам некоторые веши. И коль не сумеете их понять, Я ПРЕВРАЩУ ВАС В ХАОС. Я ВАС У-НИ-ЧТО-ЖУ
   Мой вызов вновь не был принят. Я сделал глубокий вдох и продолжал:
   - Колосс на глиняных ногах, вот что представляет собой ваша полипланетарная система. А вы, все до одного, - ее слуги. И чувствуете, знаете, что вы именно такие. Но МАЛОДУШИЕ мешает вам изменить самих себя. Поэтому вы так отчаянно вцепились в нас! Надеетесь, что как когда-то сделали подсадку глаз, так и теперь, через то, что вы называете "контактом", дополнительно подсадите себе душу. ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ! Именно это вам нужно. Иначе зачахнете совсем. СГНИЕТЕ!
   На этот раз отсутствие какой бы то ни было реакции с их стороны слегка обеспокоило меня. Я подумал, сколько еще оскорблений и угроз могут они вынести. Как далеко простирается их терпение?
   ... Юсы нависли над нами - могущественные, снисходительные до навязчивости - и все еще не понимающие, что до тех пор, пока они остаются такими, они тоже будут терпеть поражения в этом уникальном в своем роде поединке с нами...
   - Ну, хорошо! - голосом я выразил жесткое презрение. - Но в поединке со мной только вы одни понесете поражение. Давайте, попробуйте осуществить свой идиотский замысел с МОЕЙ ДУШОЙ. "Подсадите" ее себе! И тогда вам будет ясно, что я имею в виду. Или вы уже боитесь? Я откинул голову назад и громко засмеялся. Напрасно. Псевдоземные материи оставались пассивными. Застывшие в гротескной имитации маленького провинциального города, который - по программе должен быть сделать переселенцев очень, очень счастливыми. Настолько счастливыми, что они даже не сознавали бы, что этот город постепенно высасывает их собственную сущность. И как заменяет ее другой, нечеловеческой. Пока в конце концов не превратит их в каких-то уродливых психогибридов. В субъекты-посредники, чьи хрональные связи и с Землей, и с юсианской полипланетарной системой будут служить юсам для осуществления и хронального управления любыми мгновенными взаимодействиями между двумя нашими цивилизациями. До тех пор пока в конечном ре--зультате все мы - и люди, и юсы не превратимся в психогибриды. Что, по их мнению, означало бы, что мы, наконец, вступили в контакт. Или, как выразился Чикс: "Наша встреча будет там, где никто не узнает себя, но уже будет
   знать другого"...
   Я решил изменить тактику.
   - Впрочем, тот юс не погиб при катастрофе, - сказал я. - Он не был аннигилирован и... Если вы интересуетесь его судьбой, вам нужно задействовать всю эту бутафорию вокруг меня.
   Я знал, что только что подброшенная бомба не взорвется сразу - ведь ей нужно было прежде всего проникнуть в их закостенелые мозги. Как после этого дальше развернутся события, наверное, и сами юсы не знали. Я придал своему лицу еще более уверенное выражение и стал ждать.
   Между тем, опять-таки с целью облегчить переработку переселенцев, здесь было насажено много видов растений - деревьев, декоративных кустарников, травы, цветов - с виду, действительно, совсем земных. Но с "трансформированным будущим"... что на моих глазах стало переходить в настоящее. В парке напротив деревья вдруг закачались, хотя никакого ветра не было. Потом затрясли своими кронами и вокруг них образовались облачки из миниатюрных розовых кристаллов. Они плавно понеслись в воздухе, прямо на меня, но прежде чем достигли меня, их цвет резко переменился на снежно-белый. В сущности цвет изменился повсюду. Я посмотрел вверх: несколько секунд назад Шидекс находился в зените, а сейчас... Небо синело и Солнце, наше земное Солнце, щедро лило свои ни с чем не сравнимые золотые лучи! У меня закружилась голова - от счастья, что я его вижу. Или от внезапно усилившегося благоухания травы и цветов?
   Я огляделся. С другой стороны площади, точно против
   парка, было кафе с колоритными столиками снаружи. На миг мне показалось, что вокруг них уже сидят люди, улыбающиеся, разговаривающие о разных незначительных, но очень приятных вещах, ухаживающие за женщинами, наслаждающиеся... На что? На какие-то сотворенные негума-ноидами иллюзии.
   - Хватит с меня! - взорвался я, в то время как облачки собрались над моей головой. - Все время одно и то же, одно и то же... Нет, вы не можете быть нам достойными партнерами! Если и в этот критический момент не способны нарушить свои стереотипы.
   Пошел дождь. Кристаллический. Я весь побелел от него и почувствовал, как быстро проникли в меня хорошо известные ощущения - радости, восторга, любви, красоты... Я отбросил их от себя, как ветошь.
   - Но что, к чертям собачьим, вы делали до сих пор на этой планете? И что делали на Земле? Вы наблюдали людей. Десять лет подряд, всеми способами, всеми средствами. И ничего, НИЧЕГО не поняли! А почему? Вы тупицы?
   Вопрос остался висеть в воздухе вместе с "эйфоричес-кими" облаками.
   - Нет, вы не тупицы. Дело обстоит еще хуже: вы БЕЗЛИЧНЫ. Вы приняли тысячелетия назад, что ваша Система - совершенна, и собственно с тех пор она начала вас грабить. Лишила вас стимулов к личному проявлению, отняла у вас и чувство личной значимости. И что теперь? Существа, обособленные только телесно, но не духовно. Именно поэтому вы нас не понимаете! Воспринимаете нас также, как себя, то есть как стадо. Но мы, однако, не стадо...
   Хотя их, несомненно, сильнейшим образом впечатляли именно наши стадные проявления. Они видели их в наших фильмах, телевизионных репортажах, а может быть, и в действительности? Все равно. Важно, что они видели: другие, настоящие и несравнимо большие площади, заполненные людьми - ревущими, размахивающими кулаками, развевающими знаменами и плакатами. Вперившимися в неистовом восторге в своих вождей... Да, они очень часто видели это. Так что их идея "произвести" подобный восторг в наших душах была совсем не случайной. Как не случаен и факт включения в их производство еще многих человеческих эмоций с подчеркнуто положительным зарядом. И вот как они теперь представляют себе наш путь к "контакту":
   подвешивают нас на эти эмоции, как на нитку, и начинают ею управлять; выступают в роли наших вождей, точнее - кукловодов. Которые шаг за шагом все больше втягивают нас внутрь своей будто бы совершенной Системы. А зачем? Затем, что просто не могут выйти из нее. Для них она давно уже превратилась в огромную полипланетарную тюрьму.
   Ну хорошо. Скажем, им все-таки удастся втянуть в нее и нас. Что затем? Что произойдет после? Это был тот незаданный вопрос, на который я вознамерился им ответить.
   Я демонстративно отряхнул с волос и одежды попавшие на них кристаллики. И засмеялся, но только - внимание! -ме нарочно. Смех получился спонтанным, и в какой-то степени радостным. Я внутренне собрался и вновь засмеялся, но уже по-другому:
   - Это эйфория? Глупости. Как раз в ее разгар один из
   нас убил двоих. Застрелил своего друга! Друг стоял перед ним с мальчишеским выражением лица, смотрел на него ясными глазами. А он поднял флексор и пробил ему голову. В упор! Каково? Куда вы идете? С этой вашей СЛЕПОЙ ИГРОЙ против того, что для вас непредсказуемо - против ЧЕЛОВЕКА? ЛЮБОГО ЧЕЛОВЕКА!
   Я замолчал. Но их молчание стало так осязаемо, так
   упорно и так переполнено искусственным дружелюбием,
   что у меня совсем потемнело в глазах.
   - Проверьте, что означает слово "вивисекция"! - рявкнул я всем со всей силы, размахивая кулаком посреди площади. - И ФОРСИРУЙТЕ КОНТАКТ!
   Только так я смогу показать вам то, что станет с этим вашим несчастным... Неаннигилированным и, как оказалось, нестранным... Долгое время они не предпринимали ничего. Потом моя тень начала удлиняться, поползла будто ожившая по настилу, имитирующему белые мраморные плиты. Некто быстро двигал образ нашего Солнца к западу. Опускал его, и над городом появились сумерки. Разноцветье цветов, зелень деревьев и травы постепенно растворялись в их серых объятиях. Посерела и синева неба. Кристаллический дождь кончился.
   Я стоял неподвижно. Ждал прихода ночи.
   Она появилась сверху в виде чернильно-черного купола, усеянного крупными "летними" звездами. Конечно, появилась и луна. Включился свет. Осветились безлюдные улицы, в яркие прямоугольники преобразились окна пустых ресторанов, магазинов и кафе, с фасадов которых многоцветно перемигивались различные надписи и рекламные табло. Зазвучала музыка. А в парке включились фонтаны, завертелось чертово колесо в сопровождении бесчисленного множества звонких колокольчиков...
   Я пересек площадь и пошел по ближайшей улице. В домах вдоль нее также светились окна, но за опущенными пестрыми занавесками. Я толкнул одну из садовых калиток и пошел по аллее, обсаженной пышно цветущими розами. В стороне просматривался эллипсовидный бассейн со столиком и шезлонгом около него, с башенкой для прыжков с одного края. Я прошел мимо, поднялся по ступеням к наружной двери и резко отворил ее. И дом встретил меня как будто со вздохом. В ноздри мне пахнуло тяжелым запахом - но не запахом запустения.
   Я прошел по вестибюлю и направился прямо к лестнице. Не было смысла разглядывать помещения здесь, внизу. Как впрочем и выше. Я был уверен, что обстановка повсюду роскошная и, по крайней мере, на этом этапе сравнительно нормальная. Дойдя до второго этажа, хотел найти спальню, но сначала попал в "детскую". Лампы в ней не горели - разве дети не должны рано ложиться спать?
   В спальне стояла широкая кровать для двоих. Я подошел к ней, откинул шелковое покрывало. Рука скользнула по простыням - голубоватым и тоже шелковым. Однако не прохладным, а слегка подогретым. И очень упругим... Достал из кобуры свой флексор и заблокировал его заряд. Положил его на ночной столик. Начал расстегивать куртку.
   ... Несравненно более высокая ступень развития. Но их интеллект в узком смысле слова - то есть без знаний - равен человеческому. Так что наш шанс догнать их в научном и техническом отношении совершенно реален и находится не в таком уж отдаленном будущем. То, в чем они будут превосходить нас очень долго, может быть навсегда, это их духовность. Объединенный дух их цивилизации...
   Да. В конечном счете и Штейн, как и все другие, принял превосходство юсов за несомненный факт. И ошибся. Что в сущности означает для цивилизации объединиться духовно? Разве каждый из индивидов становится в миллиарды раз выше и сильнее духом? Ответ очевиден: нет. Хотя бы потому, что духовность количественно не измеряется. Это личное качество. И если произвольное количество личностей объединит это свое качество, в результате получается не сложение, а всегда только одно. Унификация, обезличивание, уравниловка, коммунизм - название не имеет значения. Но вряд ли они достигли этого целенаправленно. Наоборот, вероятнее всего, оно настигло их коварно и постепенно, как это изначально присуще всем социальным бедствиям.
   Да, так. Чрезмерно высокую цену заплатили они за свое
   'безмятежное, беспроблемное, безопасное бытие. Платить предстояло им и сейчас - в этом действительно уникальном поединке со мной.
   ? Я готов, - произнес я отчетливо. - Мой дух против объединенного духа всей цивилизации. ОДИН НА ОДИН. Их реакция' была банальна, но недвусмысленна: свет погас. Прекратились и звуки с недалекой площади. Я лег. Кровать не скрипнула, простыни не прошелестели. Их материя скользнула по моему телу и замерла. Я уже не чувствовал ничего другого, кроме запрограммированных в них усыпляющих импульсов - все труднее преодолимых.
   Положил руки на грудь и закрыл глаза. Начало становилось дьявольски сложным. С одной стороны, ни в коем случае нельзя было уснуть, с другой - нужно было непременно расслабиться, чтобы быть настолько доступным для юсиан-ских воздействий, как если бы я спал. То есть, нужно было привести свое сознание в некое сбалансированное состояние - например, вспомнить что-нибудь, достаточно приятное для расслабления и в то же время достаточно тревожное, чтобы сохранять бдительность. Вспомнил -но не что-нибудь, а кого-то.
   Если я достиг упомянутого баланса, то длился он только
   считанные секунды. И все же, похоже, что материи именно в этот краткий интервал получили необходимый им импульс, чтобы перейти - переключиться - на следующую фазу. А может быть, и сами негуманоиды нашли, наконец, в себе силы отойти от своих стереотипов и действительно форсировали контакт? Не знаю. Но когда открыл глаза, тьма продолжала быть все такой же черной и, несмотря на
   это, примерно в трех метрах над собой я увидел свое ее ственное яркое отражение.
   Я всмотрелся в него с некоторой досадой - опять разные оптические трюки, сказал я себе. Однако очень скоро понял, что эти вещи совсем не столь элементарны. В действительности и потолок не был зеркальным, и то, что я видел, не было моим отражением. Его глаза были закрыты. А формы - объемны. Голограмма? Отражение лежало горизонтально в воздухе лицом вниз и со скрещенными на груди руками. Излучало внутренний свет, но он, против всякой логики, не оживлял его. Как раз наоборот - придавал ему скованный, мертвецкий вид, чему впрочем значительно способствовала и его поза. Как будто я видел свой собственный труп - заботливо набальзамированный и причесанный, он во мраке мало-помалу опускался ко мне.
   Я пошевелился, и то, что только что было кроватью с простынями, вроде как расплескалось, словно теперь я быд погружен в какую-то густую жидкость. Я приподнялся на локтях и наклонил голову. По моему телу сновали тысячи фосфоресцирующих черточек, вперед-назад, налево-направо. Они метались и явно искали друг друга, хотя на вид были абсолютно одинаковыми, а как только находили подходящего "партнера", выстраивались в правильные ряды. И продолжали двигаться уже в виде пунктирных линий, а к ним присоединялись все новые и новые. Брожение быстро заменялось строгим порядком. В конце концов я, как и силуэт Оде-сты на опустевшей базе, оказался в этих пунктирах весь целиком. Они изучали меня, опознавали, запоминали. Я не чувствовал их прикосновения - в них, наверное, не было ничего вещественного, - но был совершенно уверен, что они не только снаружи меня, но и внутри, в моем теле, в моем мозгу - повсюду. Снуют, перемещаются. А может быть - и в моей душе? Где бы она ни находилась. Лазают по ней...
   Я превозмог желание встать и резко опустился назад. Услышал плеск, сопровождаемый тягучим бульканьем. Материи вокруг меня как будто действительно потекли. Я уди- , вился тому, что не чувствовал их прикосновения, но потом понял, что в сущности, перестал чувствовать собственное тело. Снова всмотрелся в свой образ там, наверху. Он уже не выглядел мертвецом, больше похож был на спящего. И медленно, очень медленно начал пробуждаться.
   Сначала признаки пробуждения были незначительными - вот дрогнули лицевые мышцы, чуть-чуть поднялись брови, расправились губы и вот - вздох!... Но нет, это была никакая не голограмма. Гораздо более правильно было бы определить это как энергоробот. Который сейчас получал -информацию обо мне от всех этих "насекомых". И точно такой же была их функция - скопировать меня в отражении. Я внимательно проконтролировал свое психическое состояние. Мои мысли были ясными, а чувства притупленными в степени, соответствовавшей ситуации. Неплохо было бы, если бы они скопировали и их.
   Внезапно энергоробот скорчился в короткой конвульсии. Раскрыл широко глаза - немигающие и, казалось, незрячие. Его тело не изменило своей позы, но теперь находилось не над, а передо мной. Он продолжал перемещаться все ниже и, несмотря на это, я видел его, не наклоняя головы. Значит, мы двигались оба или само пространство мало-помалу закручивалось вместе с нами. Пока он не оказался примерно на три метра подо мной. И в тот же момент "он" перестал быть. Там был я. С незряче устремленными вверх глазами. Да. Но я остался и здесь, откуда смотрел. Однако сумею ли я удержать эту позицию - присутствовать при собственных трансформациях на расстоянии?