Ненова Нина. Формула счастья

Ненова Нина
Формула счастья

   Нина Ненова
   Формула счастья
   Долгожданный контакт состоялся. Загадочная раса юсов бескорыстно помогает землянам осваивать другие планеты. Но вскоре на одной из них начинаются таинственные убийства...
   Глава первая
   У главного подъезда Центра космических исследований я был точно в условленное время, но формальности, необходимые для получения пропуска, превзошли все мои ожидания, и когда я добрался до кабинета Энцо Дженетти, время близилось к обеду. Постучав и восприняв хриплый возглас из-за двери как приглашение, вошел. Внутри среди невообразимого хаоса, за ошарпанным, давно вышедшим из моды письменным столом сидел сухощавый старик, лет семидесяти, одетый в просторный рабочий комбинезон и рубашку с жестким воротничком и закатанными рукавами.
   - Вы - Тервел Симов, - указал он на меня, и его близорукие глаза неприязненно блеснули.
   Я учтиво кивнул, а профессор сжал губы, придвинул к себе одну из разбросанных по столу папок и начал беспорядочно запихивать в нее какие-то густо исписанные листы. Но вдруг передумал и, захлопнув папку, нервно забарабанил по ней пальцами. Было очевидно, что мой приход его совсем не обрадовал. Тем не менее я сел напротив. Из раскрашенного керамического горшка, стоявшего у его локтя, торчал небольшой хилый кактус нездорового цвета, но с длиннющими колючками, в которые явно были вложены все его жизненные амбиции. Какое-то время мы молча сосредоточенно смотрели на него, потом профессор нагнулся, вытащил из-под стула бутылку минеральной воды и демонстративно вылил часть ее содержимого в горшок. Кактус пошевелился, а профессор пробормотал:
   - Слишком вы молоды, - и с упреком покачал головой.
   - Послушайте, профессор, если вам действительно нужно содействие МБР, давайте не будем терять время на комментарии, - холодно предложил я.
   Последовала тягостная пауза. Седовласый ученый молчал, устремив взгляд мимо меня и медленно поглаживая пальцем небритую щеку. При этом слышался тихий, но очень назойливый скрежещущий звук, который подчеркивал неестественную тишину и придавал ей скрытый тревожный смысл. Меня уже начинало угнетать смутное предчувствие надвигающихся неприятностей, и постепенно, пока я сидел на деревянном стуле и ждал, когда Дженетти выйдет из транса и объяснит, зачем меня сюда вызвали, оно переросло в уверенность.
   - Я вас слушаю! - не выдержал я наконец.
   - Ага, - произнес он с угрозой в голосе, озираясь вокруг. Затем внезапно выпрямился и с головокружительной скоростью устремился к открытому окну. На мгновение мне показалось, что он выскочит в окно. Но нет, не выскочил, а только закрыл его. Стекла плаксиво звякнули. Дженетти, чуть сгорбившись, прислонился к подоконнику.
   Когда он вновь заговорил, задыхаясь, голос его звучал хрипло.
   - Да... Вот, вкратце, как обстоят дела. Примерно год назад нам впервые была предоставлена возможность осуществить заселение чужой планеты. Пока что первая и единственная возможность.
   Примирительно вздохнув, он направился к своему столу, но как только сел, настроение его снова резко переменилось. Весь вид его стал деловым, энергичным, а голос зазвучал вызывающе, словно он вступал в спор со мной.
   - Повторяю, первая и единственная! Неплохо бы вам усвоить это, Симов. Итак, соблюдая абсолютную секретность, решение задачи по подготовке и организации заселения взял на себя наш сектор. Да и как не взять, если он был создан именно с этой целью? И почему, в конце концов, не взять... Впрочем, что означает такая задача, насколько она важна и сложна, вам ведь объяснять не нужно, не так ли?
   Я кивнул в знак согласия, но этого ему было явно недостаточно, поскольку он все также вопросительно смотрел на меня.
   Я подтвердил:
   - Да, не нужно.
   И только тогда профессор, нехотя, продолжил:
   _ Что ж, хорошо. Можно сказать, что подготовка к заселению уже завершена. По плану оно должно начаться через два месяца.
   - Однако через два месяца не начнется. И когда начнется - теперь зависит от вас. И я настаиваю, чтобы вы поняли: чем скорее, тем лучше... Н-да, чем скорее...
   Я почувствовал, что предстоят новые паузы, новые эмоциональные всплески, поэтому поспешил их предотвратить:
   - Конкретнее, профессор. Чем вам могу помочь я? Дженетти старательно отлепил от пальца правой руки сомнительной чистоты лейкопластырь и с волнением стал разглядывать почти невидимую царапину. Потом сказал:
   - Два человека с нашей базы умерли. Ясно. Машинально я задал вопрос:
   - При каких обстоятельствах?
   - Не знаю. Мне известно лишь, что их смерть наступила в одно и то же время, на сто девяносто седьмой день после прибытия.
   - И все же, преступление или несчастный случай?
   - К сожалению, возможно, что не преступление, - развел руками Дженетти.
   - К сожалению? Как понимать ваши слова, профессор?
   Он поднял брови в притворном удивлении:
   - Неужели не усекаете, что означал бы для нас несчастный случай? Оттяжка заселения, комиссии, исследования, общественный скандал... Это скомпрометировало бы сектор и весь Центр, так как вряд ли мы сумеем все скрыть!
   Я пожал плечами - престиж Центра меня особенно не волновал. Я только хотел было открыть рот и высказаться по этому поводу, но Дженетти резко остановил меня:
   - Несчастный случай при неблагоприятном стечении обстоятельств мог бы означать и нечто более страшное, Симов. Гораздо более!
   Он встал и быстро зашагал взад-вперед, гримасничая, потирая подбородок, шумно вздыхая и бросая на меня многозначительные взгляды. В жизни я уже был пресыщен разными театральными эффектами, так что если он хотел таким образом держать меня в напряжении, то напрасно. Однако все недомолвки и порывы его южного темперамента уже истощили мое терпение.
   - И что же еще более страшное, профессор Дженетти? - поинтересовался я все же вежливо. - Что вы имеете в виду?
   - Что я имею в виду! - воскликнул он. - Что ж, я скажу вам. Конфликт с юсами, вот что я имею в виду! - И любуясь моей наигранно подавленной физиономией, добавил: - Ну и как вы сейчас на это отреагируете, комиссар Симов?
   Я никак не отреагировал. Дженетти расслабился и рухнул на стул.
   - Дело в том, Симов, что упомянутая планета принадлежала юсам. Они ее нам уступили только при условии, что она будет заселена людьми в кратчайшие сроки. Она находится вблизи планеты Юс и...
   Вот это для меня действительно было неожиданностью.
   - Вблизи чего? Планеты Юс?
   - Да, она из системы Ридона и Шидекса. Это и есть причина, из-за которой... - Он вздрогнул, и взгляд его тревожно заметался по кабинету. - Но подробности не важны. Главное, что заселение должно состояться, и как можно скорее.
   - Даже если несчастный случай и связан с самой планетой, не так ли?
   - Может быть... В сущности, да... Но нет, нет! Едва ли к инциденту привела какая-то природная аномалия. Едва ли! Данные категорически свидетельствуют: по всем жизненным показателям Эйрена почти не отличается от Земли.
   - Почти?
   - Да, потому что во многих отношениях условия там даже лучше земных. Богатая растительность, более ровная температура, больше кислорода... Вообще, представьте себе Землю, но без человека, и тогда вам будет ясно, что такое Эйрена.
   - Кто источник этих данных? Юсы?
   - Да. При заключении договора они предоставили нам всестороннюю и самую подробную характеристику планеты. Повторяю, - Дженетти раздраженно сделал упор на этих словах, - условия там идеальные, и наши люди с базы это подтверждают.
   - А-ха-ха! Подтверждают! - воскликнул я, может быть излишне резко. Сколько человек сейчас на базе?
   - Пятеро... осталось. Трое мужчин и две женщины.
   - А в каком они состоянии?
   - В отличном физическом состоянии.
   - А психически?
   - Они очень стойкие люди, Симов. Как вы можете догадаться, их выбрали не случайно. Полагаю, что и их психическое состояние нормально. Да, происшедший инцидент, вероятно, их несколько расстроил, но едва ли вывел из равновесия.
   - "Предполагаю", "вероятно", "едва ли". Вы выражаетесь весьма неопределенно, профессор.
   - Увы, вы правы. Мы не получаем от них достаточно сведений. Расстояние и все прочее...
   - Сколько они находятся на пресловутой Эйрене, и сколько раз вы выходили с ними на связь?
   Профессор медлил с ответом. Несомненно, наша встреча происходила не "с глазу на глаз", и, давая информацию мне, он был вынужден учитывать скрытые камеры и микрофоны. Вот что значит быть шефом сектора с названием "Чрезвычайный"!
   - Сегодня сто девяносто девятый день их пребывания там, - отрывисто произнес Дженетти, небрежно раскачиваясь на стуле. - А на связь с ними мы выходили семь раз. Последний раз вчера. Тогда мы и узнали об инциденте.
   - Ах, вот как? И каков же средний объем информации, которой вы обмениваетесь за один сеанс связи?
   - От ста до тысячи килобайт.
   - Очень странно, профессор! - Я перестал скрывать свое возмущение. - Как вообще вы мыслите провести переселение? Планета невообразимо, неизвестно даже на сколько световых лет, удалена от нас. Наша связь с ней почти не осуществляется, а наши возможности добраться туда совсем нулевые. Из чего следует, что вы абсолютно во всем рассчитываете на юсов. И кто же при таких условиях согласится уехать на Эйрену, даже если она будет сущим раем? А если даже охотники найдутся, имеете ли вы право их туда посылать?
   Слушая меня, Дженетти неожиданно оживился, энергично, даже одобрительно, закивал мне. Но это только разозлило меня. И что он мне кивает? Ведь он один из создателей этого безумного проекта! Я продолжал:
   - Оторвать от Земли горстку людей. Послать их в такую даль, не будучи в состоянии обеспечить хотя бы моральную поддержку. Оставить их полностью в распоряжении и в зависимости от юсов! Да ведь это преступление! Низкое предательство!
   Его тон стал неожиданно резким:
   - Увольте меня от своих эмоций, Симов! Я пытаюсь ответить на ваши вопросы, и мне это стоит немалых усилий, уверяю вас!
   Он откинулся назад, слегка прикрыв глаза. По губам его пробежала тонкая, едва уловимая улыбка, но, возможно, мне это показалось. Я справился со своим раздражением.
   - Тогда вернемся к моим вопросам, профессор.
   - Прошу! - вздрогнул он, и снова задумчиво обронил: - Вы еще очень молоды, очень.
   Я подозрительно глянул на него, но его лицо было серьезно и озабоченно, без следа иронии. Я возобновил разговор с твердым намерением впредь оставаться беспристрастным.
   - Каким образом предполагается осуществить заселение?
   - Перелет самих людей осуществится в двадцать четыре часа. Все остальное будет доставлено с планеты Юс.
   - Кто же будет первыми переселенцами?
   - Желающих много, плюс некоторые категории преступников и неизлечимо больных.
   - А юсы знают об этом?
   - Да.
   - И что? Они согласны?
   - Да.
   - А родственники этих преступников и больных? Они знают?
   - Узнают.
   - И вы считаете, что они согласятся?
   - А их никто и не спросит. Кроме, конечно, самых ближайших родственников душевнобольных, - оживленно начал объяснять Дженетти. - А преступники полетят на Эйрену фактически добровольно, потому что там они станут свободными, да и с неизлечимо больными едва ли мы
   будем иметь проблемы. Вы даже не можете себе представить какие слухи ходят о целительских способностях юсов.
   - Вам известно, что ходят и другие слухи? - спросил я. Он задумался, но в конце концов махнул рукой.
   - Слухи, слухи! Лично мне не известен ни один достоверный случай, чтобы юс совершил что-то... ну, о чем гово-оят Но, в сущности, и в исцелении еще никто из них себя не проявил... Но спрашивается, а как это могло бы произой- ти? Вы ведь знаете, насколько ограничены наши контакты. А при иных условиях... Почему бы нет? Мы ни в чем не можем быть уверены. Но, в таком случае, имеем ли мы право разубеждать больных? Они верят. Верят, понимаете?
   Почувствовав, что увлекся, он замолчал и смущенно улыбнулся. Был он очень бледен, под глазами залегли глубокие синие тени. Может быть, и ему нужна была вера?..
   - А каким будет второй этап заселения? - спросил я.
   - Второго этапа не предполагается. Как только люди туда прилетят, будет создана закрытая система: планеты Юс - Эйрена.
   - И как это произойдет?
   Опираясь на стол локтями, он сплел пальцы рук с такой силой, что суставы противно хрустнули.
   - После заселения все связи между этой системой и Землей будут прерваны на тридцать лет.
   - Почему?
   - Это непременное условие, иначе договор не будет заключен. А какая цель этим преследуется, не знаю. Я неприязненно процедил:
   - Не знаете или не хотите сказать?
   - Не всели равно, Симов...
   Дженетти отвернулся. Его профиль отразился на фоне серой стены - почти белый, словно вырезанный из бумаги... Нет, не был он никаким руководителем проекта. И, возможно, даже не участвовал в его создании. Смотрел я на него, и бессильный гнев сжимал мне горло. Действительно, чья рука поставила нас здесь, друг против друга, - этого почти немощного старика и меня, вынужденного задавать ему жестокие вопросы.
   - Покажите мне это вчерашнее сообщение, профессор,
   - Излишне. Могу точно процитировать отрывок, который вас интересует: "Андрю Фаулер и Ганс Штейн - мертвы. Дата - двадцать седьмое марта две тысячи двадцать первого года. Причины - не установлены". Вот так.
   - А люди на базе работают вместе с юсами? Дженетти испуганно моргнул:
   - С юсами?
   - Да. Какие отношения у наших людей с ними?
   - Прекрасные, - заявил он после минутного раздумья. - Они вообще не встречаются. У юсов есть своя база километрах в пятнадцати от нашей, но до сих пор они ни разу нас не посетили. Мы их - тоже, как вы могли бы сообразить и сами. Мы тоже... - Он схватился за голову и рассмеялся. Коротко, громко, неестественно.
   - Все же они, наверное, как-то поддерживают связь.
   - Никакой связи! Каждый занимается своим делом, и только.
   - И чем занимались Фаулер и Штейн?
   - Работа у всех на базе исключительно разнообразна, Симов. При столь малочисленном составе это неизбежно. - Дженетти опять ушел от ответа.
   Впрочем, я и сам догадывался - плетут сеть для шпионажа на будущее, вот чем занимаются на базе "Эйрена". Да, конечно, ведется и подготовка к переселению. Но в этом положительно больше участвуют юсы. Они ведь торопятся и не дадут нам там прохлаждаться. Эх, неплохо было бы проникнуть к ним! И отделаться от них, хотя бы и на тридцать лет, тоже было бы совсем неплохо. Но какой ценой... Людскими душами может расплачиваться только Дьявол! И кто же он?
   - Профессор, кем были отобраны эти семь человек и каким образом?
   - Не знаю, - Голос Дженетти прозвучал искренне, -ч-На определенном этапе нашей работы здесь, в секторе, мы сообщили дирекции Центра, сколько людей и для чего нам нужно. Через месяц они прибыли. Без дублеров. Еще через месяц подготовки отбыли на Эйрену
   - Во время подготовки вы ведь все же сумели составить себе какое-то мнение о них?
   - Нет. Я их вообще не видел. И даже не знаю, у кого какая специальность. Я, как руководитель сектора, занимался теорией и координацией.
   _ Хорошо. Я хотел бы встретиться с людьми, которые лишались с ними в течение этого месяца. Мне необходимо собрать о них самые подробные сведения, поговорить с их близкими, бывшими коллегами...
   - Это невозможно.
   - Почему?
   - Некоторые весьма существенные факторы требуют полной секретности данного дела, Симов.
   _ Но, в таком случае, чего вы ждете от меня! Информации в другом месте, как я понимаю, я получить не могу, а вы не в состоянии сказать мне почти ничего.
   - Вот, вы сами признаете: "почти". Значит, я все же дал вам известные ориентиры... Насколько это возможно.
   Он потянулся к одному из телефонов на столе и поднял трубку. Подержал ее немного в руке, потом положил на место, встал и подошел к двери. Открыл ее, не сводя с меня глаз.
   На его бескровных губах дрожала полуулыбка, скорее похожая на нервный тик. Спустя несколько секунд в кабинет легкой походкой вошла женщина средних лет с невзрачным лицом. Дженетти замельтешил перед ней, остановился около массивного шкафа, который стоял напротив окна, открыл его и отошел.
   С места, где я сидел, было видно, что в шкаф вмонтирован огромный сейф. Женщина сейчас же начала его открывать. Жакет ее скромного, плохо скроенного костюма был ей широк и длинноват, но все же, когда она наклонилась, я уловил под ним очертания пистолета. Ее неопределенного цвета волосы, которых, очевидно, не касался парикмахер, были гладко зачесаны назад и собраны в жидкий пучок, на пальцах с коротко подстриженными ногтями не было колец, на запястьях - браслетов, и вообще на ее руках не было ничего, что затрудняло бы их работу; а ее замшевые туфли отличались только двумя достоинствами - практичностью и удобством. Да, увы, у женщин нашей профессии элегантность не стоит на первом месте.
   Моя коллега быстро справилась с тройным кодом сейфа и так же молча удалилась. Тогда Дженетти вынул из шкафа совсем обычный, потертый небольшой черный чемодан,. Неловким движением положил его на стол.
   - Возьмите этот чемоданчик, - неестественно громко заговорил он. - Вот и ключик оставляю вам. Шифр к внутреннему несгораемому ящику получите позднее. Предполагаю, что в нем досье на тех... с базы. Наверное, там есть и другие документы, которые...
   Он так крепко сжимал ручку чемодана, что пальцы у него побелели. Взгляд его безумно блуждал поверх моей головы, на лбу выступили капельки пота... Происходило что-то неладное, но что именно, я не понимал. На всякий случай я поменял позу и сказал, отчетливо произнося слова и стараясь придать голосу предупредительную интонацию:
   - Благодарю вас, профессор. Надеюсь, упомянутые документы облегчат мою задачу. - Его по-стариковски опущенные плечи судорожно вздрогнули. Отпустив ручку чемодана, он подтолкнул его ко мне, сделал неуверенный шаг назад, сел и слегка коснулся пальцами висков. Его руки, пожелтевшие, очень тонкие и сухие, казалось, шелестели... Я ощутил холодок в груди: передо мной сидел обреченный человек, смирившийся со своей обреченностью. Но даже если и так, чём я мог ему помочь?
   Наше молчание становилось тягостным, поэтому я поспешил нарушить его.
   - Когда вы дадите мне копию договора с юсами? Я хотел бы поработать над ним день-два.
   - У меня нет копии договора, - чуть слышно ответил Дженетти.
   Да, у него нет и никогда не было копии. И эта игра "вслепую", в которую он втянут, ужасно его угнетала.
   - Но, позвольте, профессор! Как же так, у вас нет копии? Ведь вы же работаете именно над реализацией этого договора? Или я вас неправильно понял?
   Дженетти враждебно посмотрел на меня. Я, однако, продолжал в том же дурацком духе:
   - Я убежден, что договор содержит десятки положений;
   что мы, как надеюсь, и они, приняли на себя ряд обязательств, которые должны выполнить. Выполнить точно и в срок! В конце концов, это ведь юсы, а не какая-то благотворительная организация, не так ли, профессор? А что же оказывается? Сектор, которому поручено выполнение этих обязательств, не ведает, каковы они! А тогда зачем он вообще создан?
   - В нем работают отдельные группы, и работа каждой из них строго засекречена. Дирекция спускает задачи...
   - Ага! И вы, руководитель, который, как вы сами сказали, осуществляет координацию, не знаете, чем занимаются эти непосредственно подчиненные вам группы? Но, извините, что же вы в таком случае координируете? Может быть, турниры доминошников? Или выступления самодеятельных коллективов?
   - Так мы ни до чего не договоримся, молодой чело-дек! - вырвался вопль у Дженетти, и скороговоркой он добавил несколько непонятных фраз по-итальянски.
   Да, он был прав. Мы ни до чего не договоримся.
   - Что ж, ладно, - примирился я. - Но тогда скажите мне прямо, для чего меня сюда пригласили?
   Он тяжело вздохнул. По его виду было ясно, что теперь предстоит самая тяжелая часть разговора. И что избежать этого невозможно. Воцарилось молчание. Незаметно в кабинет проникли звуки городского дня. Я прислушивался к ним с каким-то щемящим беспокойством.
   Наконец, Дженетти сделал над собой усилие и произнес:
   - Вы должны раскрыть это преступление, Симов. Любой ценой. Понимаете?
   - Вы надеетесь, что я могу исказить истину, чтобы услужить вашему никчемному сектору? Облегчить реализацию жалкого проекта, разработанного шайкой обезумевших трусов? Что я буду содействовать более полному удовлетворению прихотей юсов?
   Его темные, тусклые от усталости глаза засветились почти отеческой теплотой.
   - Не только за этим, Симов, - тихо сказал он. - Не только. Вы молоды. Совсем молоды.
   Мне стало неловко за свою грубую выходку. Ведь мне не были известны ни причины, ни обстоятельства, в силу которых был заключен этот договор. Может быть, просто не было выбора. Может быть... Может быть, юсы вынудили нас?!
   Дженетти напряженно всматривался в мое лицо. Нетрудно было догадаться,, о чем он думает в данный момент.
   - На Эйрене у вас будет возможность вникнуть в ситуацию лучше меня, лучше кого-либо на Земле, - нервно начал он, словно в течение всего нашего разговора ждал случая сказать мне именно эти слова. - Только не торопитесь со своими выводами! Для некоторых людей легче пожертвовать собой, нежели решить, стоит ли это делать. И такие люди иногда наносят столько вреда/сколько даже самый большой подлец и трус не в состоянии причинить.
   Я слушал его, и опасность поездки, которая меня ожидала, вставала передо мной с беспощадной ясностью. Я уже видел себя запертым в изолированной камере одного из чудовищных юсианских звездолетов, видел себя человеком, за 'которым наблюдают с не человеческим любопытством...
   - Вы должны меня понять, Симов. Должны! - Дже-нетти настойчиво стремился встретиться со мной глазами. - Я работаю тут целый год. Думаете, я не задавал себе тех же вопросов, которые сейчас задаете себе вы? И которые еще будете себе задавать? И другие, которые вы, может быть, никогда себе не зададите? О, тысячу раз! Но даже если бы я и ответил на некоторые из них, что с того? Я... Впрочем, что обо мне говорить? - безнадежно махнул он рукой. - Только время теряем.
   Профессор медленно отошел к окну. Постоял там, глядя на улицу, потом снова обернулся ко мне. Рабочий комбинезон был ему широк и висел уродливыми складками. Расстегнутый воротничок рубашки открывал торчащие ключицы. Стоптанные ботинки казались очень большими по сравнению с тонкими, как виноградные веточки, щиколотками. Маленький,хрупкий старичок.
   - Эйрена! - прошептал он, и лицо его словно озарилось светом далекой, красивой мечты. - Эйрена... Она нас сохранит, отделит нас, выведет... Она - наш шанс! Понимаете меня? Ведь правда! Эти... негуманоиды! Они уйдут, и мы...
   Он был не в состоянии продолжать или, может быть, нашел в себе силы остановиться. Склонил свою седую голову, словно ожидая приговора. Ох, старик, хотелось мне утешить его, - пока никто не знает, ошибся ты или нет. Пока никто не знает, где же выход. Ты, по крайней мере, старался его найти. Остановись, не отравляй конец своей жизни мучительными сомнениями!
   Я поднялся. Сознание, что я, вероятно, расстаюсь с этим человеком навсегда, не сказав ему слов, которые хотел бы сказать, причиняло мне боль. Но я смог только пробормотать:
   - Я постараюсь справиться с поставленной задачей, профессор.
   Взял ключ от чемодана. При этом моем движении его лицо внезапно смертельно побледнело. Я пристально взглянул на него... а он почти незаметно кивнул мне и скрестил на груди дрожащие руки. Я почувствовал, что и у меня руки дрожат. Неужели решился?
   Я положил ключ в карман пиджака. Небрежно протянул руку к чемодану, взялся за ручку и нащупал длинный кусочек пленки, прилепленный к ней...
   - Если у меня будут какие-то вопросы, я найду способ связаться с вами, сказал я, незаметным движением сняв пленку и зажав ее между указательным и средним пальцами.
   - Едва ли вы найдете способ связаться со мной, - скрипучим голосом ответил Дженетти. - Вряд ли, так как... звездолет, на котором вы отправитесь, стартует с Эрдландс-кого космодрома сегодня в пять часов вечера.
   Он глубоко вздохнул и с ужасом впился взглядом в мои пальцы.
   Я немедленно подхватил:
   - Сегодня в пять? Это исключено! Почему вы решили, что я приму подобное нелепое предложение!
   Расчет оправдался, моя глупая реакция подействовала на него как допинг. Буквально за секунды он вернулся в свое нормальное состояние. Ворчливо произнес:
   - Я не предлагаю тебе прогулку на гондоле, комиссар! И вообще не спрашиваю, принимаешь ты что-либо или нет! - Потом помолчал, лукаво взглянул на меня и улыбнулся. - Э, давай, поезжай, Симов, поезжай! Желаю тебе возвратиться... поскорее. Успехов!
   Он отступил назад и смущенно спрятал руки за спину:
   рукопожатия, конечно, здесь не разрешались. Я постарался поблагодарить его взглядом, но, видимо, у меня это не очень получилось. Взяв чемодан, я направился к двери.
   Глава вторая
   Стену, прямо напротив профессорского кабинета, подпирали два рослых типа с плоскими лбами и слишком развитыми челюстями. Как только я вышел, они сейчас жеза-жали меня с обеих сторон.
   - Простите, следуйте за нами! - любезно гаркнул один из них. Лицо его было в отличном состоянии и в сочетании с разбитыми костяшками пальцев давало повод для размышления.
   Я также любезно поинтересовался:
   - Куда?
   - Туда, - неопределенно ответил другой, плотный, плечистый, с острым взглядом и маловыразительной мимикой.
   Я огляделся вокруг. В длинном коридоре не было ни одной живой души. Исчезли и прежние шумы - не было слышно голосов, не хлопали двери, не доносились шаги... Вообще, если бы не монотонный шум какой-то машины в подвале, тишина была бы просто мертвой.