Незнанский Фридрих Евсеевич. Бархатный губернатор

   - Чем это так пахнет? - поинтересовался Александр.
   - Падалицей с диких груш, яблонь, абрикосовых деревьев, - объяснил Макеев.
   Минут через десять их взорам открылось большое озеро, на берегу которого стояли дачи.
   - Красота, - повторил Турецкий. - Сюда не работать, отдыхать надо ездить!
   - Сингилеевское озеро, - снова пояснил Макеев. - И между прочим, рыбы навалом!
   - А какой?
   - Прокурор у нас рыбак заядлый...
   - Разная водится, - со знанием дела ответил Власенко. - Лещ, плотва, карась, карп, толстолобик... Форель горную вывели! Да какую! Граммов на пятьсот - семьсот каждая! Карп, толстолобик - рыба промысловая. Тоннами берут. Ну а мы карасиками пробавляемся.
   - А кому озерцо принадлежит с промысловой рыбкой? - поинтересовался Турецкий.
   - А как вы думаете?
   - Конечно, КАКТу.
   - Ошиблись, Александр Борисович. Сингелей - хозяйство Федора Степановича Супруна. Торговая фирма "Машук".
   - Приехали! - объявил Макеев.
   Гостей встретил на пороге дачи сам хозяин, губернатор Николай Михайлович Колесниченко.
   - Не вижу Федора Степановича, - после приветственных слов и рукопожатий отметил Колесниченко.
   - Семья, Николай Михайлович, семья! - развел руками Макеев.
   Турецкий был мало знаком с губернатором, хотя и виделся с ним в Москве на совещаниях, даже о чем-то разговаривал, но совершенно не помнил о чем. Теперь он с интересом вглядывался в крупное лицо хозяина, и ему показалось, что с последней встречи губернатор изменился, но далеко не в лучшую сторону. "Уж не пьешь ли ты горькую, голубок? - подумал Александр. - Не красят тебя мешочки под глазами, ох, не красят..."
   - Проходите в дом, - пригласил радушно губернатор. - Там, в гостиной, Маркуша что-то маракует, - пошутил он. - Привез какое-то особое вино и даже попробовать не дал. Первым, говорит, пробу снимет Александр Борисович.
   С начальником краевого УВД Турецкий вел одно дело об убийстве. Это было несколько лет назад, когда Маркуша ходил еще в майорах - старшим опером угро. Убийство было раскрыто, преступники получили большие сроки. Но случилось так, что по рапортам, которые были направлены большому эмвэдэшному начальству, была очевидна лишь заслуга одного майора угро Маркуши и в раскрытии преступления, и в задержании убийцы. Турецкому об этом доложили, но он не обиделся - дельце было рядовое, ему оно лавров не прибавит, а майору Маркуше будет в самый раз, и звездочку пришпилят, и в должности повысят. Так оно и вышло. Турецкий был искренне рад, что майор пошел в гору. С тех пор Маркуша, приезжая в столицу, никогда не забывал навестить Турецкого.
   Вот и теперь, увидев Турецкого, Маркуша обнял его, наполнил бокалы необыкновенным своим вином.
   - С приездом!
   Вино действительно было необыкновенным, одно слово, нектар! Пьешь благоуханный напиток, голова светлая и легкая, но после трех-четырех бокальчиков телом овладевает непонятная истома, в душу поселяется радость. А вот подняться не можешь.
   Мало-помалу собеседники, как водится, перешли к делам, которые позвали "важняка" в дальнюю путь-дорогу.
   - Не любитель старший следователь по особо важным делам Александр Турецкий корпеть над бумагами, - заметил Чирков после упоминания прокурором края о следственных делах. - Ему по душе оперативный простор. Об этом вся Генпрокуратура наслышана. Не так ли, Александр Борисович?
   - Как ни крути, а семьдесят процентов рабочего времени занимает писанина, - усмехнулся Турецкий. - Впрочем, оперативную работу я люблю не меньше следственной. Завтра сюда приедут следователи военной прокуратуры, они и поработают. Ну и я гляну. Не буду скрывать своего отрицательного отношения к итогам вашей работы. Слишком она затянулась, а результатов нет. Не выяснены мотивы убийств, не установлены организаторы преступлений. Нет и исполнителей.
   - Как будто у вас в Генпрокуратуре нет "глухих" дел, - возразил Макеев.
   - Они не "глухие". Их глушат.
   - У нас тоже есть умельцы глушить.
   - Вот бы знать кто! - оживился Турецкий.
   - А вы своих глушителей знаете?
   - Догадываемся. Но они слишком высоко сидят.
   - Вот и наши слишком высоко.
   - Может, и ваши и наши одни и те же люди?
   - Может быть, - согласился начальник краевой ФСБ.
   - Это уже кое-что.
   - Как по-твоему, Никита, - обратился к Макееву губернатор, - высоко ли сижу я?
   - Ваше кресло не из низких, - улыбнулся Никита Ильич.
   - В том-то и дело, - согласился Колесниченко. - Убийства совершены в моем крае. И убили не кого-то, а кандидатов в губернаторы. Здесь не надо быть "важняком", чтобы догадаться, на чью мельницу льют воду эти убийства. На мою. Значит, первым, кого вызовет на красный ковер Александр Борисович, буду я. Первый спрос, как водится, должен быть с хозяина.
   Колесниченко, видимо, ждал реакции на его слова, но Александр от ответа уклонился.
   - Здесь сидят люди опытные, профессионалы, - ответил он. - Они знают, как нелегко вести расследование по убийствам, когда упущено время. Скорее всего, я начну работу не с материалами дел, а с живыми людьми.
   - Отличное решение, - поддержал его Маркуша. - Есть такой живой человек - Супрун Федор Степанович, которого похитили, куда-то увезли, где-то держали. Наверняка он запомнил похитителей. От этого надо и плясать.
   - "Куда-то", "где-то"... - усмехнулся Колесниченко. - Все уже знает Александр Борисович.
   - Вы, думаю, тоже здесь не дремали? - поинтересовался Турецкий.
   - Как получили сообщение от вас о возбуждении уголовного дела по факту захвата Супруна, тотчас начали оперативную работу, - сказал Маркуша.
   - Что-то прояснилось?
   - Опросили жителей дома. Никто ничего не видел. Переговорили с охранником...
   Маркуша закурил, посмотрел на Турецкого и выразительно махнул рукой.
   - Что? Исчез охранник? - догадался Александр.
   - С концами.
   - Я понимаю, что живем мы при трех правительствах. Одно возглавляет премьер-министр, второе - как бы Президент, а третье - теневое, мафиозное. Ваш-то край при какой из трех живет? - спросил Турецкий, обводя взглядом собеседников.
   - Как и вся страна. При всех трех, - ответил губернатор.
   - И нет никакой возможности тряхнуть третье правительство?
   - Возможности найдутся, - раздумчиво сказал начальник местного ФСБ. И силы тряхнуть - тоже. А вот как распознать, где первое, второе и третье? - вот вопрос!
   - Ну-у, - протянул Турецкий, - у вас, оказывается, дела покруче, чем в столице! Мы, по крайней мере, четко видим границы.
   Колесниченко насмешливо посмотрел на Александра, хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой.
   - Давайте лучше выпьем! И прекратим весь этот разговор. Расследование поручено Александру Борисовичу, а вы при нем. Чем можете, тем и поможете. Ваше здоровье, Александр Борисович!
   Приехал Турецкий в Ставрополь засветло, осмотрел гостиничный номер, который оказался просторным, в две комнаты, обставленным добротной мебелью под старину. Хотел было поискать "жучков", в наличии которых не сомневался, но раздумал и вышел на улицу.
   Он не спеша шагал по главной улице города - проспекту Ленина, рассматривал старинные дома, вглядывался в лица прохожих, останавливался возле коммерческих ларьков. Он любил бродить по улицам, переулкам незнакомых городов, заходить в пивные, где за кружкой пива всегда можно встретить охочего до разговоров мужичка, и бывало так, что возвращался он в гостиницу с новыми впечатлениями и мыслями.
   Миновав переулок, Александр вышел на улицу Мира, прошелся немного и на углу, недалеко от светофора, увидел девочку лет четырнадцати, стоявшую возле большого здания, у стены которого лежали живые цветы.
   - Цветов-то сколько! - подойдя, сказал Турецкий. - Видно, хороший был человек...
   Девочка взглянула на Александра, и тот содрогнулся, столько неизбывной тоски и боли было в синих глазах подростка.
   - Извини, - смутился Александр. - Близкий кто-то?
   Девочка долго молчала, внимательно рассматривая незнакомца, потом ответила:
   - Мой папа.
   Турецкий вдруг вспомнил, как Супрун рассказывал, что его старшая дочь Ольга дружит с дочерью погибшего профессора Васильева.
   - Тебя зовут Дашей, - уверенно произнес он.
   - Да, - не сразу вымолвила девочка.
   - А твою подружку Олей.
   - Да...
   В глазах девочки мелькнула тревога, она повернулась и пошла прочь.
   - Даша, я понимаю, что у тебя ни к кому нет веры, - догнав девочку и взяв ее за руку, сказал Турецкий. - Но прошу поверить мне. Моя фамилия Турецкий. Вот удостоверение. Пожалуйста. Я приехал расследовать убийства. В том числе и убийство твоего папы, Васильева Григория Ефремовича...
   - Вы генерал? - спросила Даша.
   - Пока еще нет. Но если очень хочется, считай меня генералом, улыбнулся Александр.
   - Я слышала о вас от Гриши...
   - Твоего старшего брата, - уточнил Турецкий. - У тебя есть и другой брат, Артем... И что же ты слышала?
   - Он сказал, что во всех убийствах лишь один человек может разобраться. Вы.
   - Не знаю, Дашенька, разберусь ли, но буду стараться... Куда ты? Я провожу!
   - Не надо. Во-он мой дом, - указала девочка на красивое здание.
   - Вот и провожу. Тем более что рядом, - решил Александр.
   - А за генералами не следят? - тревожно спросила Даша.
   - Следят и за генералами.
   - Тогда не ходите, не стоит.
   - Я приказал снять охрану.
   - То охрана, а то...
   Девочка не договорила и снова поспешила вперед.
   - Даю тебе слово, Даша. Я найду убийц твоего папы, - внезапно сказал Турецкий.
   - Мне об этом уже говорили, - ответила девочка, и опять на Александра глянули печальные понимающие глаза.
   - И вероятно, тоже генералы?
   - Самые главные в нашем городе.
   - Ты слышала, что сказал обо мне твой старший брат. И я здесь, в вашем городе. Я хочу познакомиться с твоими братьями. Они ведь тоже люди военные... Кстати, можно и сейчас зайти. Если, конечно, ты разрешишь.
   - Их нет.
   - Как это? - не понял Турецкий.
   - Они в командировке.
   - Оба?
   - Да.
   - И когда уехали?
   - Позавчера.
   - И конечно, что-то срочное?
   - Я не знаю. Они часто уезжают.
   - Такова их работа, Дашенька. Мне тоже редко приходится видеть свою дочку...
   - Пришли, - сказала Даша. - До свидания.
   - До свидания. Ты не против, если я зайду к вам в гости?
   - Как мама скажет...
   - Я позвоню. Думаю, что к этому времени возвратятся твои братья.
   Девочка улыбнулась и вдруг на мгновенье прижалась к Турецкому, и у того сами собой повлажнели глаза.
   По пути в гостиницу, куда он возвращался тоже пешком, Турецкий, припоминая тоскливые глаза Даши, покачал головой. "Не бывало с тобой такого, Александр Борисович, - думал он про себя. - Шалят нервишки, дорогой, шалят... Расслабился".
   - Пить надо меньше! - вслух произнес он.
   - Что вы сказали? - приостановился пожилой прохожий.
   - Да вот, говорю, пить народу надо меньше.
   - Верно, товарищ дорогой, вернее господин, - серьезно согласился прохожий. - Пьют, не приведи Господи! Будто верблюды!
   После этого незначительного случая Турецкий несколько отошел, настроение улучшилось. Поднявшись по широким мраморным ступеням, ведущим ко входу в гостиницу, Александр протянул руку, чтобы открыть дверь, но кто-то вежливо предупредил его:
   - Пожалуйста, Александр Борисович!
   - Ты откуда? - приглядевшись и узнав в предупредительном молодом человеке старшего офицера из московского ФСБ, спросил Турецкий. - Ты же у Супруна должен быть!
   - Трое остались, хотя им там, в Степном, тоже делать нечего. Казачки Супруна в обиду не дадут.
   В холле за Турецким пристроился еще один фээсбэшник из Москвы, а на четвертом этаже, где находился номер Александра, он увидел и третьего, стоявшего неподалеку от дверей номера.
   - Не торопитесь, Александр Борисович, - шепнул старший, прикрывая Турецкого своим телом и одновременно делая знак своему товарищу, и тот быстро зашагал к мужчине, стоявшему возле дверей.
   - Вы тоже не торопитесь, майор, - негромко сказал Турецкий, кивнув на полу пиджака, под которым, по его мнению, было оружие.
   - Здравствуйте, Александр Борисович, - поздоровался мужчина, когда все трое приблизились к нему.
   - Здравствуйте...
   Мужчина посмотрел на охранников и замялся с ответом.
   - Люди свои, - предупредил Турецкий. - Из Москвы.
   - И все-таки мне хотелось бы поговорить наедине.
   - У меня, думается, небезопасно... - начал было Турецкий, но майор вежливо перебил:
   - Открывайте дверь и заходите. Номер чистый.
   - И когда вы все успели? - усмехнулся Александр. - Может, видели, как я с молоденькой девушкой разговаривал?
   - Вы не заметили? Ну и очень хорошо!
   Мужчина посмотрел на охранников с видимым уважением и поочередно протянул им руку.
   - Майор милиции Богданов.
   - Проходите, майор. Как ваше имя-отчество?
   - Алексей Иванович.
   - Ужинали? - обратился к охранникам Турецкий и, видя, что те переглянулись, добавил: - Тоже заходите. В холодильнике полно еды. И выпить найдется. Мы устроимся в спальне, а вы пока сообразите. Там вино из погреба генерала Маркуши, так вы все-то не выдувайте! Коньяк - пожалуйста! Пойдемте, Алексей Иванович.
   Майору Богданову было за пятьдесят, но выглядел он бодро. Невысок ростом, но, как говорят, ладно скроен, о чем и не преминул сказать ему Турецкий.
   - Силенка есть, - не стал возражать майор. - Я ведь до сих пор по горам лазаю. Как начал лет с десяти, так и продолжаю.
   - Покоритель вершин, значит? - улыбнулся Александр.
   - Какой я покоритель, не знаю, а на Эверест поднимался. И не однажды.
   - Мастера спорта поднимаются-то! Так знающие люди мне говорили.
   - Значок имею, - скромно ответил Богданов. - Ну да ладно. Это к делу не относится. Думаю, как к делу-то перейти, с чего начать...
   - А с самого начала и начните!
   - Можно и так. Работаю я в управлении. Лет двадцать по оперативке бегал, но после одного случая... - Майор помолчал. - Вобщем, добегался.
   - Ранили?
   - Оно самое. И вот пятнадцатый годок при оружии. Сдача, выдача, расписки, документы, ну и так далее. Не хвастаясь скажу, что в оружии волоку.
   - Надо думать, - согласился Турецкий.
   - О своем и не говорю. Ну так вот, приносят мне автомат уволенного прапорщика Грищука. Принял, подержал, положил, но чую, что-то не то. А почему чую, и сам не могу объяснить. Начал рассматривать повнимательнее. И усмотрел. - Богданов выразительно глянул на собеседника. - Номерок-то перебит.
   - Неужели на глаз определили, Алексей Иванович? - не поверил Турецкий. - Работа, вероятно, была чистая?
   - Лучше не бывает. На глаз я не то чтобы определил, но засомневался, а криминалистическая экспертиза показала точно. Перебит номерок.
   - И кто делал эту экспертизу?
   - Я и делал. Самолично.
   - Хорошо. Перебит номер. Пахнет, конечно, нехорошим, но ко мне-то для чего пришли?
   - Не спешите, Александр Борисович. Я уже говорил, что автомат принадлежал прапорщику Леониду Грищуку. Пришел он к нам недавно. И трех месяцев нет. Теперь посмотрим, что это за человек. Сам я давно с оперативной работы ушел, но друзья остались. Родом Грищук из Татарки. Прозвище или кличка, как хотите думайте, его Коршун. Татарка - местечко серьезное. Паханом там некий Владимир Байбаков по кличке Байбак, а до него был Женька Француз. Коршун, Байбак и Ашот Захарян были закадычными друзьями с детства. Заинтересуетесь, так вам подробно доложат об убийстве Захаряна. Я лишь скажу, что убрал его Француз. Деньги, счетчик, разборка... Через некоторое время ушли в мир иной и сам Француз, и его охранник. Дело прикрыли.
   - Почему?
   - Снова деньги, - усмехнулся майор. - Всем деловым в Татарке было ясно, что на место Француза встанет Коршун. И он действительно встал. Но всего лишь на несколько месяцев. Сменил его Байбак. И без всякой крови, без разборок, полюбовно. А еще через некоторое время к нам в управление пришел работать Леонид Грищук, то есть Коршун. Ему-то я и выдал автомат.
   - А он вам вернул другой?
   - Точно.
   - Не могло получиться так, Алексей Иванович, что все-таки оружие одно и то же?
   - Не понял, Александр Борисович...
   - Выдавая оружие Коршуну, вы просто-напросто не обратили внимания на номер?
   - Не поверили вы мне, что разбираюсь я в оружии, - помолчав, ответил Богданов. - А жаль.
   - Но ведь так могло все же быть? - настаивал на своем Турецкий.
   - Не могло. Автомат, что я выдавал, был новый. В смазке заводской. Ну, если предположить, что на заводе...
   - Извините, Алексей Иванович, - перебил Александр. - Все ясно. Интересных людей принимают в краевое управление внутренних дел...
   - То-то и оно! Я поинтересовался, по какой такой причине был уволен Коршун. Оказывается, по собственному желанию. Любопытно мне стало, чем он теперь пробавляется. Оказалось, живет в Татарке, в родном краю. Разъезжает на "вольво" с Байбаком. А?! То, понимаешь, работал в системе по борьбе с организованной преступностью, а то, понимаешь, наоборот? С паханом на иномарке!
   - Это вы знаете, что ваш Байбак пахан, а для других, вероятно, он один из "новых русских". Богатый человек, владелец ресторана, казино, фабрички... Не знаю, что там есть в Татарке.
   - Все так. И богатый, и владелец, но и пахан. И об этом, представьте, знает вся Татарка.
   - Думаю, не только Татарка. Все органы, включая УВД и ФСБ. Близок локоть, да не укусишь, - усмехнулся Турецкий. - По документам он гражданин России, бизнесмен, а бизнес у нас, как вам известно, поощряется... Из ваших слов я понял, что, первое, полученное вами оружие из рук Коршуна оказалось с перебитым номером.
   - Так точно.
   - Второе. Коршун человек малоприятный, имеет тесную связь с паханом из Татарки. Возникает вопрос: что заставило Коршуна сдать автомат с перебитым номером? Не поинтересовались?
   - Желание имел, но воздержался.
   - Чрезмерное любопытство наказывается?
   - Само собой. Но не в этом дело. Я вдовец. Человек одинокий, детей Бог не дал. И возраст немалый, пятьдесят пятый повалил. Чего мне бояться? Смерти? На гору ползешь, ведь тоже не знаешь, спустишься ли... Думаю, автоматик тот давно уже тю-тю, с концами.
   - Утерян? Или, может быть, продан? В Чечне они в цене.
   - Все возможно,- уклончиво ответил Богданов. - Одно знаю. С номерком кто-то промашку дал.
   - Не могли они предположить, что вы догадаетесь. Работа-то, сами говорите, лучше не бывает.
   - Почему - они? - помолчав, спросил Богданов.
   - Так обычно выражаются. Можно сказать и в единственном числе. Коршун не предполагал.
   - В этом была первая промашка Коршуна или еще кого-то. А вторая автомат-то у меня затребовали!
   - Кто?
   - Мой непосредственный начальник, полковник Холмец.
   - И вы отдали?
   - Доложил полковнику о случившемся.
   - Когда это произошло?
   - Позавчера. Засуетились по поводу вашего прибытия.
   - Вы не рисковали, Алексей Иванович?
   - Нет, не рисковал. Всю жизнь вместе. Если бы не Холмец, я бы, пожалуй, не догадался прийти к вам.
   - Полковник Холмец... Не учился ли он в Академии МВД?
   - Так точно. Учился. Вы там семинар вели по криминалистике.
   - Да, я преподаю в Академии время от времени, - сказал Турецкий. Теперь веду курс предварительного следствия.
   - Вот Холмец вас и запомнил.
   - Видимо, он тоже получил от кого-то указание об изъятии оружия?
   - От заместителя начальника краевого УВД.
   - И где же теперь автоматик?
   - При мне, - спокойно ответил Богданов.
   - И вы можете его предъявить?
   Богданов распахнул пиджак. И Турецкий увидел на его боку аккуратно пришпиленный ремнями короткоствольник с откидным прикладом.
   - Разрешите глянуть, Алексей Иванович?
   - Пожалуйста.
   Александр долго рассматривал номер, отложил автомат в сторону и покачал головой.
   - Ну и глаз у вас! Как у Левши!
   - Тот, что гвоздочки в подковки вколачивал? Помню. Мы, говорит, так, пристрелявши...
   - Пришли вы ко мне, значит, по совету полковника Холмеца? Правильно я понял?
   - Правильно. Дело в том, что уже пошел шумок о побеге Супруна Федора Степановича. И зашумели казачки из Степного. Село такое.
   - Знаю. Федор Степанович уже там, у младшего брата.
   - Откуда сбежал, кто его похитил, толком никто не знает. Но шум пошел. И не сразу, а после двух-трех дней, как прожила семья Федора Степановича в Степном. Мы и стали кумекать с Холмецом. Если убег, значит, от кого-то. А стало быть, была и охрана. А охранников без оружия не бывает. Ну, и решили до поры до времени попридержать автоматик.
   - Наверняка заместитель начальника УВД поинтересовался выполнением указания?
   - Холмец ничего не говорил, а я ничего не спрашивал. А тут и вы прибыли. Автомат, на всякий случай, из сейфа взял, ношу с собой.
   Турецкому очень захотелось сделать неожиданный сюрприз майору, достать из-под полы пиджака автомат, отобранный у охранника, очень уж понравился ему майор, но Александр, следуя привычке не спешить, пересилил желание. Сказал лишь:
   - Надеюсь, мы еще встретимся и поговорим, Алексей Иванович. А пока лишь поделюсь с вами, что Федор Степанович Супрун побывал в Москве. Нетрудно догадаться, что нам кое-что известно. - Турецкий вытащил три фотографии. - Взгляните. Фоторобот, конечно. А вдруг?
   - Не очень-то хорошая зрительная память у Федора Степановича, но узнать можно, - приглядевшись к фотографиям, сказал Богданов. - Леонид Грищук, он же Коршун. Старший лейтенант Сидорчук. Имя, отчество запамятовал. Но могу уточнить.
   - Он служит у вас в управлении?
   - Так точно. Оружие ему выдавал. Пистолет, автомат.
   - И давно служит?
   - Примерно с полгода.
   - То есть ни плохого, ни хорошего вы сказать о нем не можете?
   - Не могу. Но поинтересоваться можно.
   - Мы теперь сами поинтересуемся, - улыбчиво ответил Турецкий. - Идемте ужинать. Как бы они и впрямь вино не вылакали. Чудесное вино у Маркуши! И большое спасибо вам, Алексей Иванович. Мне стало легче.
   - Не думайте, Александр Борисович, что все продались. Люди у нас неплохие. Располагайте мной. Может, пригожусь.
   - Обязательно. Оперсостава со мной понаехало много, но они здесь чужаки. Наломать таких дров могут, не соберешь. Без опоры на местных работников не обойтись.
   - Располагайте, - повторил Богданов, пряча автомат.
   - Хорошо бы оставить здесь, - кивнув на оружие, Турецкий посмотрел на майора и улыбнулся. - А еще лучше, если переночуете у меня. Хата большая, хозяин добрый!
   - Подумаем, - ответил Богданов, приглядываясь к третьей фотографии. Этого не знаю. Вроде видел где-то, но вспомнить не могу.
   - Я так и понял.
   После ужина майор Богданов расслабился и согласился переночевать в гостинице.
   Уснули хозяин и гость далеко за полночь. Много полезного услышал Турецкий о руководящем составе управления, больших и малых начальниках, о частностях, касающихся убийств, каких он никогда ни от кого бы не узнал, вообще о рядовых работниках краевой милиции. Турецкий был благодарен судьбе за то, что свела она его с таким человеком, как майор Богданов.
   Не спали этой ночью и в другом месте, в особняке генерального директора КАКТа Михаила Юсина. Возле камина в кожаных креслах расположились трое: начальник УВД Маркуша Роман Валентинович, советник Креста Георгий Гагаринский и сам хозяин.
   - Начните вы, Роман Валентинович, - обратился к Маркуше Гагаринский, или, как его называл Крест, Гоша Доктор.
   - Начать со встречи у Колесниченко?
   - Я беседовал с губернатором. Он допустил оплошность.
   - Про мельницу и красный ковер? - догадался Маркуша. - Так об этом на всех углах болтают!
   - Не имеет значения. Пусть болтают. Собака лает, ветер носит! Губернатор, по-моему, по углам не шатается. Значит, ничего не знает, ничего не слышит. Меня, Роман Валентинович, интересуют ваши мыслишки по поводу Супруна и действия, которые вы готовы предпринять, - сказал Доктор.
   - Давайте поразмышляем, что имеет, как говорят, за пазухой Турецкий, закуривая, начал Маркуша. - С Супруном, надо полагать, они поработали фундаментально. Думаю, что у всех прибывших, а также прибывающих завтра поездом есть фотороботы охранников Коршуна, Сидорчука и Саврасова. Не знаю, хорошо ли запомнил Супрун женщину, думаю, тогда ему было не до этого, но иметь в виду это надо. Это первое. Второе. У Турецкого имеется важное вещественное доказательство - отобранный у охранника автомат. Думаю, с него он и начнет раскрутку. Оружие из моего ведомства. Правда, мы приняли меры... - Маркуша вдруг умолк, припомнив, что в суете и спешке он не спросил своего зама, где в настоящее время автомат, но тут же успокоился, подумав, что, если бы оружие не лежало в надежном месте, заместитель бы уже доложил. - Меры приняли, - повторил он. - Турецкий быстро выйдет на Коршуна и потребует если не ареста, то задержания. И будет вынужден его отпустить. Оружие сдано, как и положено по документу. Где оно теперь? А кто его знает? Возможностей достаточно, и вполне официальных.
   - Например? - поинтересовался Доктор.
   - Скажем, у контрактника в Чечне! За эти дни люди отправлялись в Чечню.
   - Отличное решение, - похвалил Доктор и даже похлопал в ладоши.
   - Третье, - воодушевленный похвалой, продолжал Маркуша. - Супрун далек от обоих управлений - и УВД, и ФСБ, однако мы все отлично его знаем, он тоже имеет о нас свое мнение. В его положении он наверняка припомнил что-нибудь такое, о чем в другое время и умолчал бы. И конечно, поделился своими мыслями с Турецким. Мелочь, но в нашей работе на мелочах-то и попадаются.
   - Это действительно мелочь, - проговорил Доктор. - Если вы говорили нечто скабрезное о бабах... Пустяки. Переходите к четвертому.
   - Супрун не раз бывал на вилле губернатора, куда его привезли. Более того...
   - Вот где ошибка! - прервал Маркушу Доктор. - Какому идиоту пришло такое в голову?