Незнанский Фридрих Евсеевич. Бархатный губернатор

   Грязнов, нарушая все правила, круто развернул машину, подъехал к магазину и остановился.
   - А вот и Аркадий Максимович, - усмехнулся Грязнов. - Хорошо отоварился. Еле волокет.
   - На троих в самый раз, - пробубнил Демидыч. - Ежели двое в машине поджидают. Они кто будут-то, Александр Борисович?
   - Кабы знать!
   - За ними? - спросил Слава.
   - Пристройся за грузовиком. И вперед!
   - Если парни в салоне, они рано или поздно нас наколют. Если уже не накололи... Знакомый голос, а припомнить не могу!
   "Мерседес" прошел лихо и начал быстро удаляться.
   - Так не годится, - заметил Слава. - Грузовичок тоже хорошо тянет, за девяносто, но "мерс" уйдет.
   - Делать нечего, - ответил Александр. - Дави.
   Показался теремок-проходная фирмы "Аргус", и "мерседес" сбавил скорость. Часто замигала лампочка правого поворота. Между джипом и "мерсом" вклинился широкий белый "форд".
   - Пока везет, - глянул на Турецкого Слава.
   "Форд" повернул налево и остановился, а "мерседес" тихонько поехал дальше, огибая одно из зданий. От здания шла асфальтовая дорожка, заросшая с обеих сторон кустарником, который кончился так же внезапно, как и начался. И перед напряженными взорами преследователей предстал глухой бетонный забор с тяжелыми железными воротами. Водитель "мерседеса" просигналил три раза подряд, выждал несколько секунд и дал еще один долгий сигнал. Ворота начали медленно открываться.
   Внезапно "мерседес", давая короткие сигналы, резко развернулся. Ворота замерли.
   - Наконец-то увидел! Глазастый! - насмешливо произнес Слава.
   - Гони за ним, - сказал Александр. - Ясно, мужики, где заводик-то находится? - обернулся он к архаровцам.
   - Я-то думал, влетим мы вслед за "мерсом", а там, глядишь, и началось бы что-нибудь веселенькое, - с сожалением произнес майор Голованов.
   - Еще успеем, влетим, - подмигнул ему Турецкий. - Гони, Слава!
   "Мерседес" выскочил на шоссе и сразу дал большую скорость. Джип не отставал.
   - По шоссе он уйдет, - заметил Слава.
   - Ты топи давай, топи!
   - Возле Дедовска ГАИ. Тормознут, - сказал Филя.
   - Плевали они на твою ГАИ!
   Грязнов нажал несколько кнопок на телефоне.
   - Капитан Зобов слушает!
   - Полковник Грязнов. Преследую "мерседес" вишневого цвета. Задержите.
   - Где вы находитесь?
   - Километрах в пяти от вас.
   - Будет сделано, товарищ полковник!
   "Мерседес" начал резко сбавлять скорость.
   - Всех подряд тормозят, - выглянув в окно, сказал Филя. - А вот и ваш капитан летит, товарищ полковник!
   Водитель "мерса" резко свернул на грунтовую дорогу.
   - Теперь-то он наш, голубчик, - усмехнулся Грязнов.
   "Мерседес" шел довольно быстро, но джип, приспособленный к рытвинам и ухабам, заметно сокращал расстояние.
   - Куда летим? - пожал плечами Слава. - Для чего? Песенка его спета. Приготовьтесь, ребятки!
   - Может, пугнуть для профилактики? - предложил Голованов. - Чего трястись-то?
   - Валяй! - разрешил Грязнов.
   Прозвучала автоматная очередь, пули, подняв мелкие камушки, аккуратно легли вдоль "мерседеса".
   - Давно бы так, - удовлетворенно произнес Голованов, глядя на замерший "мерс".
   Джип не успел еще толком затормозить, как сотрудники МУРа: майор Голованов, Филя и Демидыч выскочили из него, держа на изготовку автоматы, и подбежали в машине.
   - Вылазь, чудик! - приказал Голованов. - Очень-то не торопись! Та-ак... К машине! Руки на капот!
   - Пустой, - пройдясь руками по туловищу и ногам водителя, сказал Филя.
   Демидыч в это время уже шуровал в салоне, легонько матерясь про себя.
   - Чем недоволен? - улыбнулся Грязнов.
   - В полном боевом, - припомнил парень. - А тут и делов-то для новобранцев...
   - Открой багажник!
   В багажнике лежали номера, прежде бывшие на машине.
   - Они? - обратился Слава к Турецкому.
   Подъехала спецмашина с сотрудниками ГАИ.
   - Капитан Зобов, - представился высокий парень, подходя к Турецкому. Здравия желаю, Александр Борисович!
   - Здравствуй, капитан.
   - Мы нужны?
   - Вам знаком водитель?
   - Поверни головку, приятель, - тихо приказал водителю Голованов.
   - С ним познакомиться сложновато, - приглядевшись к водителю, ответил капитан. - Машина блатная. Документ проверял. В порядке.
   - Не задерживаю вас, капитан. Спасибо.
   Зобов отдал честь и направился к спецмашине.
   - Потолкуем, Аркадий Максимович? - подойдя к задержанному, спросил Турецкий. - Опустите руки. И вообще, расслабьтесь.
   - О чем толковать? - усмехнулся водитель, кивая на номера. - Вещдоки у вас в руках.
   - Выражение профессиональное. Не из бывших ли вы оперативников, Аркадий Максимович?
   - Лежа на нарах, всего нахватаешься...
   - И за что сидели, если не секрет?
   - Вот за них, - потряс руками Аркадий Максимович.
   - Не то куда-то приклепали?
   - В точку попали, Александр Борисович.
   - Да мы вроде не знакомились...
   - Кому надо, вас знают.
   - А может, друзья подсказали. Те самые, что сидели в "мерсе"?
   - Я, конечно, могу тянуть кота за хвост, но не буду. Но насчет друзей ошибаетесь. Знакомые.
   - Знаете, от чьей машины номера?
   - Откуда? Какие дали, такие и приладил. От вашего джипа прикажут, тоже будут висеть.
   - Значит, кто-то вам приказывает?
   - Начальства много, - уклончиво ответил Борзов.
   - А знаешь ли ты, господин Борзов, чей номерок висит, а точнее, висел недавно на твоем "мерсе"? - переходя на "ты", спросил Турецкий.
   - Мое дело маленькое. Дали - повесил.
   - Объясняю. Номер машины генерал-полковника Реутова.
   - Да хоть маршала! Я-то при чем?
   - Маху дали твои знакомые, - улыбнулся Турецкий. - На кой им надо было гоняться за мной на машине с номерами генерала? Убей - не пойму!
   - А кто знал? - сорвался Борзов. - Это уж мы потом допыхтели, что за рулем сам Турецкий! После того как Грязнов тормознул! Ходишь ты ловко, "важняк". Личика не кажешь.
   - Рассказывай, Борзов. Все равно мы тебя додавим.
   - Я бы давно раскололся, да жить охота.
   - Ну что же, - подумав, ответил Турецкий. - Садись за руль. Или ты за руль сядешь? - обратился он к Голованову.
   - Лучше я, - ухмыльнулся майор.
   - Пошли, - беря Борзова за локоть, прогудел Демидыч.
   Почуяв медвежью хватку, Аркадий Максимович заволновался:
   - Куда поедем-то?
   - Откуда приехали, - сказал Турецкий.
   - В Москву, что ли?
   - Поближе. Туда, где ты паяешь и клепаешь.
   - Шагай, мужичок, шагай, - нахмурился Демидыч.
   Возле машины Борзов заупрямился.
   - Не поеду.
   - Значит, повезем, - буркнул Демидыч, обхватывая тело Борзова.
   - Александр Борисы-ыч! - заорал тот.
   - Чего ты шумишь? - откликнулся Турецкий. - Приедем, посмотрим твою работку, глядишь, чему-то и научимся!
   - Поговорить надо!
   - Можно, - согласился Александр, подходя к "мерседесу". - Да отпусти ты его, - обратился он к Демидычу, - задавишь!
   - Разговор будет один на один, - поставил условие Борзов.
   - И это можно.
   Они отошли в сторонку, закурили.
   - Петля мне, коли с вами приеду, Александр Борисович.
   - Неприятности будут, не сомневаюсь, - согласился Турецкий.
   - Петля, говорю! Похороны по низшему разряду!
   - Это как?
   - А так. Закопают... "И никто не узнае-ет, где могилка моя-а..." Слышал я, Александр Борисович, что вы держите свое слово?
   - Стараюсь.
   - Вот мое условие...
   - Условия ставлю я. Так, по крайней мере, было до тебя. Выслушать могу, потом буду решать.
   - Если я скажу кое-что о знакомых, то закроете мое дело?
   - Какое?
   - Что их у меня, миллион? - буркнул Борзов.
   - Если меня удовлетворит рассказанное тобой, про дела со слежкой и номерами забуду, - помолчав, ответил Александр.
   - Парней, что были со мной, знаю. Женька Самохин, мент бывший, и Олег Серов.
   - Серов... Серый, что ли?
   - Он.
   - На кого работают?
   - Этого не скажу, но довез я их на Медвежьи озера.
   - Фирма КАКТ.
   - Все знаешь, - ухмыльнулся Борзов.
   - Ты почему так бодренько рванул от ворот?
   - Спроси у кого-нибудь другого.
   - Спрошу, если имя-отчество подкинешь.
   - А заодно и звание?
   - Хочешь, расскажу тебе, что за заводик стоит за стенами?
   - Знаешь, а спрашиваешь... Доволен аль нет?
   - А почему ты так быстро раскололся?
   - Так грязновские ребята меня, пожалуй, и до ворот бы не довезли! Или инвалидом бы сделали!
   - Земля слухом полнится? Побаиваешься храбрых муровцев?
   - Серый просветил. Да и Женька помог.
   - Езжай, - помедлив, сказал Турецкий. - И вот тебе мой совет. Руки у тебя, говорят, золотые. Подыскал бы другое занятие. Пока время есть.
   - Погоришь, Александр Борисович. Многие пытались, и все сгорели.
   - Ты слышал мой совет, - закончил разговор Турецкий. - Будь здоров!
   - Дам я тебе маленькую наколку, - поразмыслив, сказал Борзов. - Звание генеральское, сидит на Огарева, шесть.
   - Генералов на Огарева хватает...
   - Этот генерал не бумажки носит, делом занимается... Вижу, о чем хочешь спросить. Да. Очко у меня играет.
   - По-моему, никто не заметил, как ты от ворот рванул.
   - Это по-твоему. Парни глазастые. Если не договорюсь, то и они погорят. Все приятнее думать, что и моя толика в этом будет.
   И Борзов зашагал к своей машине.
   - Одевались, обувались... На кой, спрашивается? - пробурчал Голованов, глядя на отъезжающий "мерседес".
   - Ты их в черном теле держишь, Грязнов? - обернулся к Славе Турецкий. - Может, одолжишь на пару недель?
   - Демидыч человек женатый, дите народил. Филя тоже невесту подыскал. Не сегодня завтра свадьба. Куда им ехать... Вот майор - холостяк.
   - С тобой, Турецкий, хоть к быку на рога! - подмигнул Александру Голованов.
   - При чем тут дите-то? - рассердился Демидыч. - Вовсе даже ни при чем.
   - А далеко ехать? - поинтересовался Филя.
   - Ближе к югу.
   - Красота! Самый виноград!
   И все трое вопросительно уставились на Грязнова.
   - Чего уставились? - усмехнулся Слава. - Не сегодня ехать.
   - Через три дня, - сказал Турецкий.
   Вечером Турецкий сидел в своем кабинете и, как обычно, на исходе дня подбивал бабки. Картина получалась следующая. Когда он сообщил Грязнову о бывшем менте Женьке Самохине, тот сразу его припомнил. "Я же говорил, знакомый голос. Точно. Самохин. Жаль. Хороший опер был". Позднее он позвонил Турецкому и выдал данные по Самохину. Работает в системе КАКТа, начальник охраны, видели его, и не раз, в обществе крупных бизнесменов на приемах, где присутствовал также и Юрий Андреевич Потапов. В последнее время ежедневно бывает в гостинице "Славянской" при штабе будущего съезда РПДП. Что касается Олега Серова, Серого, то тут вопрос ясен. Как был сволотой, так и остался, за деньги любого угробит.
   Крот, с которым Турецкий встретился на тихой улочке Замоскворечья, коротко рассказал о встрече с Акимовым и тоже покатил бочку на Потапова. "Советую вам, Александр Борисович, встретиться с ним", - неожиданно предложил он. "И о чем говорить буду?" - "Чую, тянет он губернатора Колесниченко. Полагаю, даже убежден, замаран он и в убийствах кандидатов". "Несерьезно, Алексей Петрович, - возразил Турецкий. - Зайду к нему в кабинет с высоченным потолком и ляпну то, о чем ты мне сейчас поведал. И что будет?" - "А если через денек статейка в газете появится?" - "О чем?" "О бывших делишках важного чиновника из президентского окружения?" - "А то они не знают?" - "Кое-кто, может, и знает, но хозяин вряд ли". - "А она появится?" - "Слово". "Тогда можно и зайти..." - не сразу ответил Турецкий.
   Снова возникла фигура Потапова. Если поначалу мысль о встрече с Потаповым, поданная Алексеем Петровичем, не очень-то грела Турецкого, то, поразмыслив, он пришел к выводу, что мысль вполне привлекательная. Он припомнил слова того же Крота о частых поездках Потапова в Ставрополье, после которых случались убийства кандидатов, и еще больше уверился в том, что встреча нужна. После появления статьи, а в том, что она появится, пусть даже и плохонькая, Турецкий не сомневался, если Крот дал слово, то причина для встречи будет. Турецкий также знал, что Потапов найдет причину отказаться от встречи, значит, необходимо сделать так, чтобы он не смог отказаться. И в этом может помочь лишь один человек - секретарь Совета Безопасности.
   Вопрос о создании своей партии в недрах криминальных структур ставился давно, однако дальше слов и споров дело не шло. Каждому решению свой срок. И он подошел как раз накануне выборов на губернаторские посты. Раньше для этого не было условий. Но теперь, когда криминал заимел бешеные деньги, когда начали выходить газеты, печатающие материалы по указке людей, оплачиваемых мафиозными структурами, когда на корню были куплены несколько радиостанций и появился свой СТК (Свободный телевизионный канал), когда боссы гангстерских региональных синдикатов привлекали на свою сторону самых талантливых журналистов, большинство из которых, к слову сказать, и не догадываются, что обслуживают эти структуры, когда политические деятели ближнего и дальнего зарубежья публично начали поддерживать идеи, несущиеся с экрана СТК, высказываемые весьма уважаемыми людьми, вот тогда-то и подошел срок.
   Странные люди живут в России! Президент издает указы один лучше другого. Найти, наказать, заплатить, построить, дать жилье и так далее, и так далее... Но все они, как правило, не выполняются. Убийц не находят, рабочим, инженерам, врачам, учителям, уж не говоря о наших славных офицерах, зарплату не платят. И все продолжают как-то жить. Теперь в моде стали самоубийства, голодовки, сиденья в шахтах. И впрямь как в том анекдоте: "Ваня, тебя повесить решили!" - "Веревку дадут или самому принести?" И ведь самое удивительное, что эти же самые люди смотрят в корень. Спроси у любого, кто правит страной, ответ будет один - мафия.
   В России шестьсот воров в законе, страна поделена на регионы, в которых имеется главный "бугор", который держит отчет перед крестным отцом, выбранным на сходняке. На последнем сходе главой был избран вор в законе по кличке Крест. Именно на его правление выпало создание партии. И надо сказать, Крест справлялся с порученным заданием не в пример лучше, чем госчиновники. Впрочем, как же могут чиновники сделать что-либо путное, если с потрохами куплены тем же самым Крестом?
   Около полугода назад на вилле Креста в Кисловодске собрались руководители самых крупных мафиозно-гангстерских синдикатов России, Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Ростова-на-Дону, Ставрополя, Краснодара, Новосибирска, Иркутска, Хабаровска, Владивостока и Воронежа. Фирмы и ассоциации, входящие в синдикаты, имели вполне благозвучные и даже легальные названия. На этом, так сказать, малом съезде было решено создать свою партию. Все дружно проголосовали "за" и быстренько разъехались по своим регионам.
   Крест попросил задержаться пятерых, которым он доверял особо. Остались на вилле воры в законе под кличками Барсук, Мастер, Ворон, Фараон и Шаман. И вечером, за ужином, Крест произнес перед ними небольшую, но весьма проникновенную речь, чем немало удивил своих дружков. Если прежде он изъяснялся только по фене, то теперь блатных слов от него почти не услышали. И неудивительно, учитель у Креста был хороший, доктор наук.
   - Братья, кругом кричат, что Россия гибнет, - произнес Крест. - Нет. Россия возрождается. И возродим страну мы. Коммунисты, демократы, националисты, монархисты и прочие "исты" - болтуны, трусы и почти сплошь взяточники. Я говорю почти, потому что и среди них есть порядочные люди, которых мы по-настоящему уважаем, и придет срок, они будут в наших рядах. Мы никогда не говорим, что Россия лишь для русских, но мы всегда говорили и будем говорить, что русские - основная жила страны. Мы не только говорим, мы действуем. Действуем не только в России, но и в других странах, в том числе и в поганой Америке. Партия будет создана. Истинными хозяевами ее будете вы, пятеро моих братьев. Все, братва. Я закончил.
   Некоторое время братва ошеломленно пялилась на своего главаря, словно не веря своим глазам. Уж не подменили ли Гришу Креста, уж не двойник ли это, каких, говорят, навалом у президентов как у бывших, так и у настоящего? Ведь как насобачился, чешет, будто по писаному! Четверо корешей пришли в себя быстро, они были грамотны, двое - Шаман и Фараон - аж с высшим образованием. Но Барсук, у которого за спиной, как и у Креста, трепыхались начальное образование плюс лагеря, долго и молча переваривал сказанное.
   - Не понял, что ли, Барсук? - повел на него взглядом Крест.
   - Оно конечно, ничего, но лучше бы по-нашему, - ответил дружок. - Тут бы я вмиг раскусил! А теперь мозговать надо.
   Всех пятерых Крест выбрал не зря, каждый из них имел большую власть, которая распространялась не только на территории России, но и за ее пределами. Фараон, к примеру, улаживал взаимоотношения русских группировок с восточными, теми же чеченцами в Турции, Иордании, Штатах, не говоря уж об Азербайджане, Грузии, Армении и Дагестане. Шаман работал по западным странам, Ворон держал под контролем Восток, тех же вьетнамцев, китайцев, корейцев. Мастер был крупным авторитетом в Москве и Санкт-Петербурге. Барсука Крест взял потому, что тот, как никто другой, умел разбираться в сложных отношениях между группировками, средство было известное - пуля. Конечно, не хватает Барсуку грамотешки, да в его черной работе она, пожалуй, даже излишня. Зато Крест был спокоен: коли дал задание Барсуку, был уверен - оно будет выполнено.
   - Мозгуй, - усмехнулся Крест и вопросительно оглядел остальных братков.
   - Речь что надо, - сказал Шаман. - Хоть сейчас в "Правду".
   - Не возьмут, - возразил Ворон. - Нехорошо про коммунистов выразился. Обидятся.
   - Все понял, одно неясно, - проговорил Шаман. - Почему Америка поганая?
   - Ты кушаешь ножки Буша? - ласково спросил Крест.
   - Мне жить не надоело! В Штатах ими собак кормят!
   - А вот народ кушает и даже хвалит. Наш народ, российский. А что кушают американцы из той индейки, от которой нам остаются ножки?
   - А ты не знаешь?
   - Нет, ты все-таки скажи.
   - Белое мясо.
   - Вот, - удовлетворенно произнес Крест. - Белое мясо. Я очень хочу, Шаман, чтобы наш народ тоже кушал белое мясо.
   - Как партию-то назовем? - перевел разговор на другую тему Мастер.
   - Консультанты да советники придумают. А мы промеж себя назовем ее по-простому. Партия шестисот. Как?
   - Вполне, - удовлетворился Мастер.
   - За то и выпьем. За партию шестисот!
   Незаметно минуло полгода, и вот уже на носу учредительный съезд. За это время была проведена огромная работа, подключены люди высокого положения как в правительстве, так и в окружении Президента, губернаторы и мэры многих крупных городов отнеслись к идее создания партии с большим интересом, а бизнесменам и просто богатым людям, состояниями которых начали интересоваться соответствующие органы, партия была необходима как воздух.
   Крест никогда не жалел о содеянном, считая, что прежнего уже не воротишь. Убийства кандидатов он внутренне не одобрял, по опыту зная, что когда-нибудь это им откликнется. Но после толковищ с Мишей Муссолини, который четко доказывал их необходимость, соглашался с ним, правда, каждый раз советуясь со своим основным помощником, настоящим профессором и доктором экономических наук, имевшим даже свои солидные и довольно известные печатные труды, Георгием Гагаринским, которого называл просто Доктором, или по-свойски Гошей. А необходимость убийств заключалась в том, что по данным опросов граждан Колесниченко начисто проигрывал Васильеву и Скачко. Исключением был первый заместитель начальника краевой ФСБ Макеева полковник Приходько, который не был никому конкурентом, он проигрывал даже Колесниченко, но его убили на всякий случай, в то время когда Крест отдыхал далеко-далеко, аж на Австралийском побережье. По приезде он выяснил, что Приходько был застрелен по приказу своего бывшего начальника, который доказывал, что Приходько слишком много знал. Крест не стал входить в подробности убийства, полагая, что причина была более чем серьезна.
   Теперь Крест не спеша расхаживал по гостиной в ожидании приезда Миши Муссолини. Доктор Гоша сидел в глубоком кресле, читал газету, делая отметки в своем блокноте, чтобы доложить шефу о наиболее интересных событиях. Крест глянул на часы и нахмурился. Запаздывал Муссолини всего-то на две-три минуты, но и таких мелочей Крест своим подчиненным не позволял.
   - Прошу извинить, - услышал он голос Муссолини. - Колесо проколол. Сменил. Через десяток верст и запаска полетела!
   - На твоей машине колеса не прокалываются, - строго заметил Крест.
   - На "восьмерке" пригнал!
   - Садись. И ты, Гоша, присаживайся, - пригласил товарищей к столу пахан.
   - Отсюда услышу, - откликнулся Доктор. - Работы много, - кивнул он на низкий столик, на котором лежали газеты.
   - Я весь внимание, - сказал Крест, вопросительно глядя на Муссолини.
   - Турецкий выезжает из Москвы послезавтра. Вероятно, утренним. Полномочия большие. Не только от Генпрокуратуры, но и от секретаря Совбеза. Прибудет большая группа оперов и спецов из ФСБ. Супрун едет вместе с Турецким.
   - Что поделывал в Москве Супрун?
   - Из квартиры в Лаврушинском он съехал на второй же день после прибытия.
   - Куда?
   - А хрен его знает! - обозлился Муссолини.
   - Кто спугнул птичку?
   - Да никто не спугнул, Крест! Зашел человек в прокуратуру - и пропал!
   - А разве у тебя своих людей в прокуратуре нет? - Крест помедлил, ожидая ответа. - Шел, шел, зашел - и пропал...
   - Передали, на метро добирался.
   - Что скажешь, Доктор? - обратился к помощнику Крест.
   - Брехня!
   - Слышал? Доктор ведь никогда не ошибается.
   - Что сказали, то и передаю!
   - Для чего Супруну ехать на метро, когда в его распоряжении машины фирмы "Машук", а также служебная заместителя Генерального прокурора России Меркулова Константина Дмитриевича? - заметил Доктор.
   - Что на это ответишь, Миша? - улыбнулся Крест.
   - Неужели Серый темнит? - проговорил Муссолини. - Не такой он человек...
   - Пусть тряхнут Серого, - решил Крест. - Как поживают начальнички? В штаны не наклали?
   - Пока не пахнет, - осклабился Муссолини. - Действуют грамотно. Сынков Васильева, того самого...
   - Помню, - прервал Крест.
   - Сынков отправили в длительные служебные командировки. Следственные документы почистили.
   - Слыхал я, не любитель Турецкий сидеть в кабинете, но чистку же мигом увидит. Чистильщики...
   - Шлепнуть бы этого гада!
   - Кого?
   - Турецкого!
   - А сможешь?
   - Прикажи - увидишь.
   - Ты жить хочешь? - поинтересовался Крест.
   - А тебе разве надоело?
   - Я тебя спрашиваю, Миша.
   - Хочу.
   - И я хочу. Убрать можно кого угодно, хоть Президента. Больше скажу. За Президента могут и похвалить, а что к стенке не поставят, это уж точно! А за "важняка", да еще такого, как Александр Борисович, с тебя и с меня шкуру спустят. И заметь, с живых! Нет, Миша, такое дело не пройдет. У меня важнейшие дела. Мне страну спасать надо.
   - Нет человека без слабостей, - подал голос Доктор.
   - Слушай умного человека, Миша.
   - Слыхал я, баб любит твой Александр Борисович, - сказал Муссолини.
   - Баб все мужики любят, особенно те, у кого возможности стойкие, ухмыльнулся Крест.
   - Есть такая слабость у Александра Борисовича, - поддержал Мишу Доктор. - Впрочем, он и выпить не дурак.
   - Каких любит-то? - спросил Муссолини. - Бабы разные бывают.
   - Этот вопрос следует обсудить. И очень тщательно, - снова вступил в разговор Доктор. - Но слышал, что предпочитает фигуристых блондинок. Правда, и от брюнеток не отказывается.
   - Вернемся к Супруну, - оборвал его Крест. - Что предлагаешь, Миша?
   - Моя воля, отправил бы я его к тем четверым!
   Крест долго и угрюмо смотрел на Муссолини:
   - Слишком кровожаден ты стал, Миша. Не отдохнуть ли тебе?
   Хорошо изучил своего шефа Муссолини и по тону его понял, что Крест может и его отправить туда, откуда не возвращаются. Бывало такое, к примеру - с Амбалом. Вроде ничего обидного Амбал и не сказал, Кресту не понравилось, и через несколько дней Амбала не стало.
   - Извини, - криво усмехнулся Муссолини.
   Крест помедлил, налил в бокал вина, выпил, поднял глаза на Муссолини, но сказать ничего не успел, отвлеченный громким вскриком Доктора.
   - Прошу внимания, господа!
   Доктор был человеком спокойным, даже холодным, любые новости, даже самые неприятные, он изрекал тоном отрешенным, равнодушным, словно дело шло о ничтожной пустяковине, а не о потере, к примеру, миллионов долларов или гибели близких друзей Креста в очередной разборке. Теперь же Доктор был заметно взволнован.
   - Прошу внимания, - повторил он, покачивая газетой.
   - Кого грохнули на этот раз? - бесстрастно спросил Крест.
   - Осложнения с господином Потаповым. И довольно серьезные, Григорий Васильевич.
   Доктор был единственным человеком, который называл Креста по имени-отчеству. Более того, он упорно внушал пахану, что пора всем отказаться от непристойных кличек, это плохо сказывается на отношении к ним всего российского народа, что пришло время цивилизации, что нет больше воров в законе, а есть деловые люди, занимающиеся крупным бизнесом. Поначалу Крест с трудом терпел наставления Доктора, но постепенно начал соображать, что в словах Доктора кроется большой смысл.
   - Живой? - вопросительно посмотрел на Доктора Крест.
   - Живой и здоровый. И, надеюсь, сидит пока в своем кресле.
   - Большая телега?
   - Минут на пять.
   - Читай.
   Статья о господине Потапове была напечатана в довольно известной московской газете, набравшей большой тираж именно благодаря таким разоблачительным материалам. Материал, который озаботил Доктора, нельзя было назвать статьей в привычном смысле, это была скупая биографическая справка Потапова Юрия Андреевича начиная с месяца и года его рождения и кончая нынешним его положением. Пожалуй, напечатанное в газете было посерьезнее, чем какая-то статейка, которую можно было сочинить. Одно дело, когда о двух отсидках Потапова в лагерях знают на Петровке и в прокуратуре, и совсем другое, когда об этом и о многом другом, нелицеприятном для господина Потапова, заговорят миллионы людей. В конце документа, а это был вне всякого сомнения документ, автор задавал лишь один вопрос: сколько деятелей, подобных господину Потапову, находится в окружении Президента. А дальше шло маленькое примечание, дескать, материал может быть опровергнут лицом, о котором идет речь.