Незнанский Фридрих Евсеевич. Бархатный губернатор

   - Подождем! - обрадовалась Даша. - Мама, покажем Александру Борисовичу пленку?
   Мать молча взглянула на дочь.
   - Что за пленка? - поинтересовался Турецкий.
   - Прощание с папой.
   - Я бы посмотрел, Елена Николаевна, - сказал Турецкий. - В нашем деле... Сами понимаете.
   - Понимаю. Я, извините, не смогу. Да и Даше, пожалуй, не стоит.
   - Мама, я не буду плакать, - сказала девочка.
   Видеофильм был небольшой, минут на двадцать пять, но делал его человек, знающий дело. Изображение было четкое, как и звук, даже выдерживалось построение видеоряда.
   Речи руководителей края на Турецкого впечатления не произвели, одного человека, мэра города Головачева, Александр отметил. Мэр подошел к гробу, несколько раз пытался заговорить, не смог, махнул рукой, отошел в сторону и полез за платком, чтобы вытереть набежавшие на глаза слезы. Запомнил Турецкий и второго мужчину, стоявшего в толпе, среднего роста, в затемненных очках. Он точно знал, что где-то и когда-то видел его, мало того, о чем-то даже говорил с ним, но когда и где, вспомнить не мог.
   Лента закончилась, и почти сразу послышались из прихожей веселые мужские голоса. Даша выбежала в коридор и с радостным криком бросилась к братьям.
   Турецкий с интересом разглядывал двух рослых, крепко сбитых парней, очень похожих друг на друга.
   - Все, сестричка, все, - сказал старший, Григорий. - Пообнимались, и хватит. Добрый день, Александр Борисович! Привет, Глеб! По какому случаю праздник? - спросил он, заглянув в гостиную.
   - По случаю моего прибытия в славный град Ставрополь, - ответил Александр. - А где Падерин с друзьями?
   - Уехали в гостиницу. Мы, конечно, приглашали, но...
   - Все нормально, Григорий Григорьевич, - перебил Турецкий. - Падерин свое дело знает.
   - Это уж точно, - улыбнулся Григорий. - Называйте меня просто Гришей.
   - Можно. Случилась небольшая заминка? - спросил Турецкий, понизив голос.
   - Была небольшая...
   - Мальчики-и! - пропела Елена Николаевна. - Мойте руки - и за сто-ол!
   После обеда Турецкий, братья Васильевы и Глеб уединились в кабинете.
   - Рассказывайте, друзья, с кем пришлось поработать? - спросил Турецкий.
   - Поначалу все шло гладко, - начал Григорий. - Приехали ваши парни, показали документы, приказали собираться. Ну и поехали. До вертолета всего километров десять, не больше. Смотрим - догоняют. На двух машинах. Падерин приказал водителю давить на всю железку. Немного оторвались, водитель подрулил прямо к вертолету. Мы в вертолет, а Падерин стал толковать...
   - Что за люди вас тормознули?
   - Свои.
   - Стрельбы не было?
   - Не было. Говорю, свои ребята. Но у них тоже приказ.
   - Какой?
   - Вернуть нас обратно.
   - Чей приказ?
   - Начальника отдела ФСБ Георгиевска.
   - Но вы же ему, по-моему, не подчиняетесь?
   - Видимо, брякнул Макееву.
   - Макееву дано указание не вмешиваться в мои действия.
   - Но вы же его не предупредили!
   - А я не обязан никого предупреждать. Приказ был в письменной форме из центральной службы безопасности. Подписан первым заместителем директора ФСБ.
   - Все так, - согласился Григорий. - И все-таки нас тормознули.
   - Почему же тогда они вас не вернули? - улыбнулся Турецкий.
   - Договорились.
   - Каким образом?
   - Старшим у них был капитан Вадим Сизов, хороший мой товарищ.
   - Но приказ есть приказ.
   - Они гнались за нами, но не догнали.
   - Понятно, - усмехнулся Турецкий. - Ты разговаривал со своим хорошим товарищем, Гриша?
   - Вышел, поговорил. Ему много объяснять не надо. Все знает. Но у него могут быть неприятности.
   - Неприятностей не будет, - успокоил Турецкий. - Закурим?
   - Можно и выпить, - подал голос младший Артем.
   - Наливай! - сказал Турецкий. - Я не спрашиваю, почему вас отправили с моих глаз долой, здесь все ясно, но меня интересует, с какой стороны дует ветер. Кто приказал?
   - Наш непосредственный начальник, полковник Таловыря.
   - Это фамилия такая заковыристая? - удивился Турецкий.
   - Не очень и редкая украинская фамилия.
   - Я, к примеру, впервые слышу. Ваше здоровье, братья!
   Понемногу разговор перешел к главному вопросу - убийствам кандидатов в губернаторы.
   - Кое-что я знаю, - сказал Турецкий. - Но меня интересуют частности, подробности, детали и нюансы, которых я не вычитаю из следственных дел об убийствах. Что вы можете мне сообщить? Начнем с тебя, Григорий, как со старшего. Поработал ты, видно, неплохо, если досрочно получил звание подполковника...
   - Кинули звездочку, чтобы заткнуть рот, - зло ответил Григорий. - Но они ошиблись.
   - Очень мне любопытно, кто это "они"?
   - Те, кто не допустил нас к расследованию дела об убийстве отца. Я не могу сказать пофамильно кто, но приказ мы получили от нашего непосредственного начальника. Я понимаю, что согласно закону сыновья не имеют права принимать участия в расследовании дел об убийстве их отца, но все же...
   - А непосредственным начальником полковника Таловыри является, по-видимому, генерал Макеев?
   - Да.
   - Вы беседовали с полковником?
   - Не знаю, как в Генпрокуратуре, а у нас по подобным вопросам не беседуют.
   - У нас действительно проще, - улыбнулся Турецкий. - Мы же не военная организация. Давайте с самого начала, Григорий. Ты вел оперативную разработку убийства Приходько... Это первый заметитель генерала Макеева. Человек, как мне стало известно недавно, жил неплохо. Шикарная дача, просторная квартира...
   - Две, - произнес Артем.
   - Три машины, собственные. Счет за рубежом...
   - Да? - удивился Григорий. - Это точно?
   - Ты все-таки не забывай, Григорий, с кем коньяк пьешь, - приподнял рюмку Турецкий. - Чего ему не хватало? С чего в политику-то потянуло?
   - По-моему, не всех, конечно, но многих политика тянет, чтобы прикрыть свои делишки.
   - Ты что-нибудь знаешь о делишках полковника Приходько?
   - Такие люди, как Приходько, следов не оставляют. Поводом для ухода со своего поста стал крупный разговор с Макеевым. Это точно. Но о причине можно лишь догадываться.
   - Что-то не поделили?
   - Кто с кем? - вопросом на вопрос ответил Григорий.
   - Не-ет, ребята, так дело не пойдет, - улыбнулся Турецкий.- Давайте-ка выложу я вам свои карты... Понятно, что от убийства кандидатов выгоду получает губернатор Колесниченко. Но он не может ничего приказать ни начальнику управления ФСБ, ни начальнику УВД, а тем более краевому прокурору. Отсюда вывод. Если убийства совершаются и не раскрываются, значит, существует сговор между губернатором и начальниками правоохранительных служб. Я лично подозреваю всех четверых в этом сговоре.
   - У вас, в столице, убийства тоже совершаются, но не раскрываются. И такие громкие убийства! Куда уж нам, провинциалам, - усмехнулся Григорий.
   - Очень громкие, - согласился Турецкий. - В этом-то все и дело. Если бы были помельче, то раскрывались бы. И потом, я же ничего не сказал о своем отношении ко многим крупным московским деятелям.
   - Спасибо за откровенность, Александр Борисович, - помолчав, ответил Григорий. - Я постараюсь ответить так же.
   - Весь внимание.
   - Как я понял, вы сегодня намерены ознакомиться с делами об убийствах?
   - Вы правильно поняли.
   - Так вот, материалы следственных дел по всем убийствам ничего серьезного, за что можно было бы ухватиться, вам не дадут.
   - Посмотрим...
   - И ваши помощники ничего серьезного не найдут. С самого начала дело было поставлено так, чтобы придраться было не к чему. И не потому, что налицо фальсификация доказательств, например, подчистки там, исправления, переписки и так далее - этого не было. Просто-напросто в папки, где хранятся следственные материалы, не попадали важные доказательства показания свидетелей, изъятие вещдоков и документы, имеющие значение по делу.
   - Например?
   - Возьмем дело Приходько, которым я некоторое время занимался. В заключении судебно-медицинской экспертизы отмечено, что Приходько скончался от ран в живот. Но я-то точно знаю, что полковник Приходько был убит выстрелом в голову.
   - И можете это доказать?
   - У меня есть черновик судебно-медицинской экспертизы.
   - Эксперт, конечно, мертв?
   - Жив. Но он уже составил иной акт экспертизы, и именно измененный акт вы будете читать. И эксперт этот будет держаться за свое заключение.
   - Очень хочется жить. Я понимаю... Как же попал к вам черновик?
   - Черновик был передан мне лаборанткой бюро судмедэкспертизы. Конечно, конфиденциально. Она просила никому не показывать эту бумагу.
   - Итак, я буду читать липу?
   - Да.
   - При допросе медэксперта Дроздова я использую черновик, а не официальное заключение, - решил Турецкий.
   - Вы забыли о просьбе лаборантки.
   - После эксгумации трупа Приходько и повторной судебно-медицинской экспертизы, которую проведет конечно же не Дроздов. Так что ваша лаборантка может не беспокоиться.
   - И все-таки они могут выйти на нее, - подумав, ответил Григорий. Ведь каким-то образом попал ко мне черновик!
   - Кто - они?
   - Люди, заказавшие убийство.
   - Думаю, им будет уже не до лаборантки, - улыбнулся Турецкий. - Они будут обеспокоены своей судьбой... Только что мы просмотрели ленту о похоронах вашего отца. Множество людей, искреннее горе, переживания, горы цветов... А на похоронах полковника Приходько, как мне говорили, присутствовали десятки простых граждан, почетный караул и, разумеется, отцы города...
   - Кроме мэра Головачева, - уточнил Григорий.
   - Один хороший человек среди отцов края и тот не пришел. Вывод: убит плохой человек. Но следствие должно заниматься убийствами и плохих людей!
   - Думаю, что киллер, убивший Приходько, совершил и другие убийства.
   - Не убежден. Киллер - профессия специфическая. Он не всегда берется за дела, когда возможны массовые жертвы.
   - Вы полагаете, Александр Борисович, это разборка среди своих?
   - Да, полагаю. - Турецкий помолчал, закурил, поочередно оглядел братьев. - Я прекрасно понимаю ваши чувства, но прошу понять и меня. Было бы куда лучше, если бы вы занялись раскрытием убийств Приходько и бизнесмена Скачко, нежели изобличением убийц вашего отца. Кроме того, так будет лучше для всех, особенно для перспективы судебных дел.
   - Мы понимаем, - после продолжительного молчания ответил Григорий.
   - Вот и хорошо, что понимаете, - улыбнулся Турецкий. - Ведите оперативную работу по делу Приходько. Письмо и постановление я вручу вашему непосредственному начальнику полковнику Таловыре завтра в десять ноль-ноль.
   - Вы знаете, что Приходько был застрелен на своей даче, в бассейне?
   - Слышал.
   - Поначалу, как и положено, убийством занялись следователь прокуратуры и оперативники угро. Потом подключились мы. Когда на место происшествия приехали сотрудники из следственно-оперативной службы, воды в бассейне не было, ее спустили. Труп лежал возле бассейна. Ранение в живот и пулевое отверстие в голове. Судмедэксперт Дроздов сразу предположил, что вначале был произведен выстрел в голову и лишь позднее прошили Приходько автоматной очередью. Мы занялись охранниками. Через некоторое время один из них, Петр Ворончук, исчез, а еще через пару недель привезли из Чечни его тело. Ну и списали все на Ворончука, потому что у остальных охранников было алиби.
   - Минутку, - перебил Турецкий. - Пуля, извлеченная из головы Приходько, оказалась винтовочной, калибр 7,62. Не так ли?
   - Именно так. Более того, Дроздов предположил, что стреляли из винтовки ВСС.
   - Слыхал о такой, Глеб Глебыч? - обратился к стажеру Турецкий.
   - Встроенный глушитель, лазерный указатель, цена с пятью ноликами в баксах. Товар штучный, - ответил Глеб.
   - Хорошо учил криминалистику, - похвалил парня Александр, обернулся к Григорию и добавил: - И очень плохо, что пуля, пущенная из винтовки ВСС, в деле не фигурирует. Была, видел хирург, видел Дроздов, а теперь ее нет! Вот отсюда и следует ваша задача: найти вещественное доказательство - пулю, выявить киллера и, конечно, граждан, заказавших убийство полковника Приходько.
   - Вы понимаете, Александр Борисович, что мы все же поведем частное расследование по поиску убийц нашего отца? - спросил Григорий.
   - Догадываюсь.
   - Мы пока не знаем, кто заказал убийство Приходько, но нам известно, кто заказал и исполнил убийства отца и бизнесмена Скачко. Заказчики большие люди из Москвы, исполнители - местные уголовные элементы.
   - Мы тоже обратили внимание на частые вояжи в Ставропольский край советника Президента по информации Потапова Юрия Андреевича, - помедлив, сказал Турецкий. - Нас насторожило то, что почти после каждого его прибытия в крае появлялись трупы. Не буду скрывать, что перед отъездом сюда я побывал в кремлевском кабинете Потапова.
   - Мы подозреваем, что убийства нашего отца и бизнесмена Скачко, дела одних рук. Нам не хотелось бы уходить от расследования убийства Скачко. Тем более что он был честным бизнесменом.
   - Мне сообщили, что у Скачко не было заграничных счетов, что само по себе о чем-то говорит. Вы полагаете, что заказчиками убийства Приходько и двух последующих убийств были люди, не относящиеся к одному клану, если можно так выразиться?
   - Этого мы пока не знаем, но исполнителем убийства Приходько был человек, видимо, не из уголовного мира. Заказчики же, думаю, одни и те же лица.
   - Если вы выйдете на заказчиков раньше, чем на киллера, убившего Приходько, можно и не уходить от расследования дела по убийству бизнесмена, - согласился Турецкий.
   - Вы к нам надолго?
   - Пока не раскрою убийства и не предъявлю обвинений всем, кто причастен к ним.
   - Тяжко вам будет...
   - Но я же не один. С вами. Круговая порука, обет молчания, взятки, коррупция... Однако не все же куплены!
   - Далеко не все! Мы тоже не одни. Есть парни, которые хоть в огонь, хоть в воду!
   - Значит, победим. - Турецкий глянул на часы. - Нам пора.
   - У нас к вам просьба, Александр Борисович.
   - Слушаю.
   - По убийству Приходько я работал со старшим следователем краевой прокуратуры Николаем Рагозиным. Хотел бы работать с ним и дальше.
   - Он не уволен?
   - Не уволен, но от следствия по убийству Приходько отстранен.
   - Следователь Рагозин. Запомнил. Ждите звонка. И до встречи, братья!
   В крайпрокуратуре Турецкому пришлось проторчать до вечера. Несколько часов ушло на изучение дел, более часа просидел он в кабинете краевого прокурора Власенко. Того будто прорвало, говорил и говорил о чем-то, но смысл его излияний Турецкий улавливал с трудом. Власенко подготовился к беседе со старшим следователем по особо важным делам. На столе лежали папки материалов, в которых, надо признать, Власенко ощущал себя как рыба в воде. Любой следственный документ находил моментально. Поначалу Турецкий откровенно намекал ему о своих неотложных делах, но, почувствовав, что от прокурора не отвяжешься, начал прислушиваться к его речам. Потом он даже заинтересовался, потому что в словопотоке прокурора нет-нет да и прорывалось выстраданное. У Турецкого создалось впечатление, что отношения Власенко с краевыми властями, включая и губернатора, весьма непростые, что многие краевые боссы ставят ему палки в колеса. И хотя Власенко не упоминал фамилий, домыслить их было нетрудно. Прокурор коснулся и дел КАКТа, которые, на его взгляд, имеют криминальный уклон. Турецкий прекрасно понимал, что старый волк Власенко ведет хитрую игру, готовя тем самым благополучный исход себе, зная, что Турецкий доведет дело до конца. Выслушав пламенную прокурорскую речугу, Александр уцепился за мысль, поданную Власенко.
   - Вы говорите о КАКТе как об организации с криминальным уклоном. Доказательства есть? И хорошо бы письменные.
   - Как сказать, - замялся Власенко. - Корни этой жульнической корпорации надо искать в Москве...
   - Московские корни нам известны. Меня интересует, что делает или уже сделала краевая прокуратура по поиску криминала в корпорации и изобличению виновных?
   - Если вы отвлечетесь на КАКТ, у вас не хватит времени на раскрытие даже одного убийства, - усмехнулся Власенко.
   - А вам не кажется, что злоупотребления в этом КАКТе, убийства, похищения, отправка свидетелей и подозреваемых в Чечню - звенья одной цепи?
   - Не кажется. Убийства кандидатов имеют политические мотивы, а злоупотребления в КАКТе чисто экономического характера.
   - Не вам мне объяснять, что экономика, политика и деньги - одно целое. Я задал вам вопрос. Какими конкретными фактами вы располагаете о криминальном уклоне КАКТа?
   - А я вам ответил, что паханов КАКТа надо искать в Москве, - возразил Власенко.
   - Вы уклоняетесь от прямого ответа. К слову сказать, по приказу секретаря Совета Безопасности проводится работа по выявлению источников доходов всех российских фирм, корпораций и банков.
   - Слышал.
   - По КАКТу также работает группа сотрудников ФСБ в Москве. В вашем крае этим занимаюсь я и несколько оперативников из моей группы. Что касается вашего намека о моей работе по раскрытию убийств, то позвольте, уважаемый Григорий Анисимович, сказать следующее. Я занимаюсь не только расследованием убийств, но и делишками мафиозных структур, причастных к этим убийствам.
   - Я не хотел вас обидеть, - смущенно ответил Власенко. - У меня и в мыслях не было ничего такого, о чем вы только что сказали, когда я упомянул о недостаточности вашего времени.
   - Времени у меня более чем достаточно. И хочу вас заверить: пока убийства не раскрою, из края не уеду.
   - У вас будут большие, быть может, непреодолимые трудности, помолчав, заметил Власенко.
   - Надесь, вы знаете о деле вице-премьера Стрельниковой? - спросил Александр.
   - Любой работник Российской прокуратуры знает!
   - О покойниках плохо не говорят, но дама была крутая. Пусть ей земля будет пухом. Она ответила за свои дела. Но ответили и другие. В том числе и генералы ФСБ. К чему я это веду? А к тому, что, когда я начинал расследование убийства "короля" - См. роман Ф. Незнанского "Король казино" (М., 1996).>, мне говорили то же самое, что и вы. Вышло, однако, по-моему.
   - Не совсем. Многие загорают на заграничных пляжах, - возразил Власенко.
   - Но не на Черноморском побережье! - парировал Турецкий. - Не в России. Согласен. Не все получилось, как было задумано. Скажу больше. И в данном деле многое не получится, но знаю наверняка - будут и аресты, и огласка, а может быть, и трупы.
   - Что вы обо мне думаете? - внезапно спросил Власенко.
   - Ничего сомнительного, - пожал плечами Турецкий. - Знаю, что вы на хорошем счету у генпрокурора, что вы опытный работник, раскрываемость преступлений, в том числе и особо опасных, в вашем крае на уровне. Вот и все.
   - А как о человеке?
   - Я вас не знаю, Григорий Анисимович. Да меня это и мало интересует.
   - Вы неискренни, Александр Борисович, - снова помолчав, ответил краевой прокурор. - Вы, конечно, понимаете, что, узнав о вашем назначении бригадиром группы по расследованию убийств в нашем крае, мы не остались безразличны. Собрались, переговорили...
   - У кого, где и кто собрался? - перебил Турецкий.
   - Собрались в кабинете губернатора. Я, Макеев, Маркуша...
   Власенко умолк и посмотрел на Турецкого.
   - И кто-то из руководителей экономики края? - пришел на помощь прокурору Турецкий. - Я говорю об экономических структурах.
   Он хотел сказать "криминальных структурах", но воздержался.
   - Нас было четверо, - сказал Власенко.
   - И о чем же вы беседовали по поводу моей скромной персоны?
   - Если бы она была скромна и незначительна, мы бы не собрались в таком составе, - польстил "важняку" прокурор. - А беседовали мы о вашей будущей деятельности на поприще расследования убийств.
   - И что дальше?
   - Убийства-то не раскрыты!
   - Нераскрытых убийств в России хватает.
   - В том числе и в Москве.
   - Дело Меня, Листьева, банкиров... Несть им числа!
   - Хочу спросить у вас, Александр Борисович, почему вам не поручили расследование дела, скажем, Листьева?
   - Я тоже удивляюсь!
   - Раскрыли бы?
   - Думаю, что да.
   - Я серьезно спрашиваю.
   - И я не шучу. Но... не поручают!
   - А вы бы проявили, так сказать, следовательскую инициативу...
   - Пробовал, но начальству лучше знать, кому какие поручать дела. Еще о чем вы беседовали с губернатором?
   - Мы полагали, что первой фигурой, за которую вы возьметесь и на которую падает подозрение, будет именно губернатор Колесниченко...
   - Помилуйте! - прервал прокурора Турецкий. - Почему я должен браться за губернатора, да еще в первую очередь?!
   - А как иначе? Налицо выгода губернатору от того, что исчезают его противники!
   - Да, может, он и ни при чем? Вы, дорогой мой прокурор, забыли о презумпции невиновности!
   - Он, между прочим, ждет вашего визита.
   - Пусть позвонит, пригласит, и я приеду.
   - У вас есть живой свидетель, Супрун. Вам известно, что привезли его на загородную резиденцию губернатора. У вас, как мне недавно сообщили, имеется автомат, принадлежащий нашему управлению внутренних дел. Это указывает на причастность к похищению Супруна сотрудника УВД...
   - Я знаю гораздо больше, чем вы мне сообщили. Но дело не в этом. Да, сотрудники милиции причастны к похищению. Но я бы не удивился, если бы на их месте оказались сотрудники ФСБ. Вы не хуже меня знаете, что в прошлом году было арестовано за разные преступления около девяти тысяч сотрудников внутренних дел. Более тысячи работников федеральной службы. О чем это говорит? Если их арестовывают, значит, кто-то их арестовывает, нередко с риском для жизни. Значит, люди работают. Если говорить высоким слогом, честно служат своему Отечеству...
   Турецкий закурил, помолчал.
   - Вот вы все повторяете, что я с вами неискренен. Предположим. Но почему я должен быть с вами совершенно искренен? Вы молчите о Кресте, главном крестном отце России, который окопался под вашим боком! О его помощнике, а вернее, верховном идеологе всего криминального мира Георгии Гагаринском по кличке Доктор, который действительно является одним из крупных знатоков экономики России! Вы, наконец, ни словом не обмолвились о Мише Юсине, Муссолини, а ведь он - генеральный директор КАКТа. Я уже молчу о мелких сошках типа Левитана и Старика. Вот с чего нужно начинать расследование всех дел, уважаемый Григорий Анисимович!
   - Криминальные структуры раскиданы по всей стране. К великому сожалению, роль уголовного мира велика. Они имеют свои военные организации и всегда готовы к убийствам, расправам и террору. Чего не скажешь о наших правоохранительных структурах. У меня есть несколько дел на сотрудников милиции, применивших оружие против бандитов.
   - Думаю, вы держите их под сукном?
   - Пока держу. Но долго ли смогу держать - не знаю. А сотрудникам светит от семи до двенадцати. - Власенко тоже закурил, глубоко затянулся. Вы говорите о Кресте, Докторе, Левитане... Да, воруют! Да, не платят налоги или же платят самый мизер! Но все это документально чисто. Умеют прятать концы в воду. Придраться не к чему!
   - Даже воровство?
   - В первую очередь воровство.
   - Выходит, куплены все, начиная с мелких чиновников и кончая крупными?
   - Следующим вопросом будет, вероятно, куплен ли я?
   - Да, - не стал скрывать Турецкий. - Именно такой вопрос я и хотел задать.
   - Нет. Я не куплен, - помолчав, ответил Власенко.
   - Я запомню ваши слова, - быстро вставил Турецкий.
   - Но я связан по рукам и ногам.
   - Кем?
   - Системой, несовершенными законами, существующим режимом, в котором мы живем.
   - Иного ответа я от вас и не ожидал, - улыбнулся Турецкий. - Мы хорошо поговорили, Григорий Анисимович.
   - По-моему, мы почти не коснулись существа дел, по которым вы к нам прибыли...
   - Именно существа мы и коснулись, - сказал Александр. - А эти документы я бы попросил вас дать прочесть моему стажеру.
   - Толковый паренек?
   - Пока я не слышал от него глупостей.
   - Прав Маркуша, говоря, что вы небольшой любитель сидеть за бумагами, - улыбнулся прокурор. - Пусть приходит ваш стажер и читает. Местечко выделим. Целый кабинет.
   - О вещественном доказательстве - автомате, уже приобщенном мною к делу, сообщил вам генерал Маркуша? - как бы невзначай спросил Турецкий и, заметив, что Власенко смутился, продолжил: - Я к тому, что лишь он один мог знать о вещдоке.
   - Да, - признался прокурор. - Мы созванивались.
   - Я очень рад, что у вас хорошие отношения к начальниками органов, улыбнулся Турецкий. - Хотя, откровенно сказать, после ваших речей у меня возникло прямо противоположное мнение. Но теперь оно испарилось. Когда правовые структуры работают сообща, это многого стоит.
   Попрощавшись с краевым прокурором, Турецкий направился искать своего стажера. Нашел он его в кабинете, который выделили для зонального прокурора Генпрокуратуры Чиркова Валерия Викторовича.
   - Не заскучал без меня, Глеб Глебыч? - подмигнул Турецкий.
   - Заскучал, - улыбнулся парень.
   - И ты ему дал скучать? - обратился к Чиркову Александр. - Не верю.
   - Мне в самом деле было не очень-то весело, - подтвердил свое мнение стажер.
   Турецкий неопределенно хмыкнул и вопросительно посмотрел на Чиркова.
   - По-моему, разговор шел по делу, - сказал Чирков. - И никакой скуки я не замечал.
   - Вы, Валерий Викторович, вели со мной беседу как бы свысока, словно с каким-то несмышленышем, - прямо высказался Глеб.
   - Например? - спросил растерявшийся Чирков.
   - Для чего вам было нужно несколько раз повторять латинские слова в русском переводе?
   - Чтобы было понятнее...
   - Я знаю латынь. И кроме того, владею английским и японским. И довольно сносно.
   - Какова молодежь-то пошла! - сказал Турецкий. - Ему слово, он в ответ десять!
   - Валерий Викторович не даст соврать. За время нашего разговора я произнес лишь несколько фраз. Я очень внимательно слушал. Правда, Валерий Викторович?