Незнанский Фридрих Евсеевич. И дай умереть другим

   - Сан, Борисыч, но ведь это же вечер убийства?!
   - Угу.
   В кадре мокрый, жалкий, небритый парковщик пытается проскочить мимо мордастого амбала с бейджей секьюрити, а амбал без препирательств заворачивает его, на фиг, и знакомое теперь уже лицо запечатлевает для истории глупая, не ведающая ничего камера. А в уголке экрана помигивает время съемки - 22:13:34.
   Двадцать два часа, тринадцать минут, тридцать четыре секунды! И время это идеально вписывается в полчаса, отведенные экспертами убийце.
   - Но как же он успел?!
   - А никак.
   - Оттуда, если сразу запрыгнуть в машину и жать, а потом бегом на пятый этаж... - считал Артур, водя пальцем по циферблату своего "роллекса". - Не успеет, однозначно не успеет. К тому же ему бы переодеться или хотя бы переобуться, душ принять, он же мокрый, грязный, а ни в номере, ни возле соответствующих следов не обнаружено. Или, может быть, он уже после убийства здесь появился?
   - Да не был он вообще в "Олимпии".
   - Что?
   - Ты слышал, что я сказал. Не был он в "Олимпии", Артур, не был, понимаешь?
   - Нет.
   - А до того он тоже не мог там быть, потому что столб на стоянке возле "Праги" подпирал, а потом со мной разговаривал. Я - человек, который может подтвердить его алиби! Как по-твоему, я достойный свидетель?!
   Артур наконец окончательно въехал в ситуацию. И загрустил.
   - То есть подозреваемого у нас больше нет.
   - Выходит, нет.
   Через четверть часа заявился Грязнов.
   - Что приуныли, бойцы?
   - Объясни ему, - попросил Турецкий Артура.
   - Видите ли, Вячеслав Иванович, так получилось, что у Рыбака на момент убийства Штайна было алиби и мы, грубо говоря, лишились подозреваемого.
   - Какое алиби? Саня, что он несет? - недоумевал теперь уже Грязнов.
   - Обыкновенное алиби, хорошее алиби, - сказал Турецкий, методично растирая ложечкой кофе с сахаром и парой капель воды для получения качественной пенки. - В момент убийства я его видел на стоянке у "Праги", и ты, между прочим, мог бы видеть, если бы не остался допевать и допивать.
   - Еще раз, пожалуйста, и поподробнее, - попросил Грязнов.
   - Объясняю для особо тупых: вечером в день убийства ты поволок меня на юбилей Катаняна, где бессовестно бросил и нажрался неизвестно с кем. На мои призывы проследовать домой ты ответил: "Ща!" - после чего я еще минут двадцать мок на стоянке. А ты, кстати, так и не появился. Так вот, ни выехать, ни даже влезть в машину я не мог из-за каких-то уродов, которые приперли твою колымагу своими джипами. Следуя логике, я отправился на поиски заведующего всем этим стояночным хозяйством и наткнулся на парня под столбом. Признаться, ничегошеньки я тогда не заподозрил. Обычный себе мокрый парень, даже, по-моему, с соответствующей бляхой на куртке. Заметь, с Рыбаком с тюремных фотографий у него мало общего. Короче, парень ушел якобы за ключами от соответствующих машин, а я ушел, так его и не дождавшись. Но с учетом времени, необходимого, чтобы добраться от "Праги" до "Олимпии", у него железное алиби.
   - Но что он делал в "Праге"?
   - То же, что и ты, - искал встречи с нужными людьми, которые как раз собрались там в полном составе.
   - Да, дела...
   - Граждане начальники, - вклинился в разговор Артур, - но зажигалка-то никуда не делась, а на зажигалке пальцы Рыбака, а значит, как-то он все-таки успел.
   - Или его квалифицированно подставляют, - предположил Турецкий.
   - И кто же?
   - Законный вопрос. Те, кому это выгодно. Например, Вячеслав Иванович Грязнов, которому до зарезу нужно поймать беглого зека.
   - Иди к черту, - миролюбиво бросил Грязнов. Кажется, настроение у него было вполне ничего себе.
   - Чему вы радуетесь? Мы же опять вернулись на круги своя: кому было выгодно убивать Штайна? - совершенно разволновался Сикорский.
   - Нет, Артурчик, - возразил Грязнов, - вопрос стоит по-иному: кому было выгодно подставлять Рыбака так, что если бы даже он вдруг, я повторяю - вдруг, отмылся от предыдущего убийства, тут же загремел на новом.
   - Или кто возжелал усесться одной задницей на два стула - и убрать Штайна, и замазать Рыбака.
   - Ты гений, Саня, непризнанный, но гений. Закономерный вопрос: кто виноват?
   - Первое, что приходит в голову: измайловцы.
   - Да, кстати, те джипы, которые меня приперли на стоянке в тот памятный вечер, как раз измайловской братве и принадлежат, их отцу-настоятелю Улыбабову Е. М. и его верному эскорту.
   - И гостиница "Олимпия", между прочим, тоже их вотчина, - добавил Турецкий.
   - А также целительная баня "Люди", - внес Артур свою лепту в безрадостную картину засилья измайловской группировки на Москве.
   - Я уже не говорю о том, что "Буревестник" рыбаковский они контролируют.
   - Горячо, братцы! - возопил Грязнов. - Ой, как горячо! Пришел, скажем, беглый Рыбак к тому же Ревазу Резо и попросил или скорее даже потребовал энную сумму. Предположить же, что Рыбаку было что предоставить взамен, можно и должно. Мог он знать что-то такое о новом руководстве "Буревестника" и методах руководства этого руководства, о чем трубить на каждом углу нежелательно. А тот же Реваз, уже на всякий пожарный случай просчитывая различные варианты, подсовывает ему протертую предварительно зажигалочку, а сам обещает семь верст до небес. Потом зажигалочку изымает аккуратно платочком, Рыбака выпроваживает с минимальной суммой на карманные расходы, а с остальным просит подождать денек-другой. Впоследствии измайловцы собирают совет и решают Рыбаку не платить, а от него избавиться - и придумывают хитроумную комбинацию со Штайном. Как, круто я все по местам расставил?
   - Вопрос можно? - поинтересовался Артур.
   - Валяй.
   - Почему они его просто не застрелили, без хлопот и извращенных комбинаций?
   - Потому что Рыбак не дурак, знал, к кому шел, и наверняка как-то подстраховался. Кроме того, в данном случае мы имеем дело не с малокультурными выходцами из колоний общего режима, у которых все университеты на зоне начинались, на зоне и кончались. Господин Улыбабов у нас целый доктор физико-математических наук, а значит, мыслит масштабами и категориями и какую-то извращенную комбинацию придумать для него дело плевое.
   - Тогда второй вопрос, - не отставал Артур, - почему они выбрали именно Штайна, откуда они знали о его романе с женой Рыбака?
   - Да об этом каждая собака знала, любознательный ты мой! Я сейчас специально с кем на предмет Рыбака ни беседую, задаю вопросик о Марине и ее похождениях - кто смущенно так ухмыляется, а кто и, не стесняясь, рубит правду-матку: была, мол, Марина слаба на передок и связей своих ни от кого особо не таила.
   - Об этом даже дочь Штайна в курсе, - внес свою лепту Турецкий.
   - Вот! - подытожил Грязнов. - Так что все сходится. Кстати, что там в фатерлянде, заграница нам поможет?
   - Запад с нами, - кивнул Турецкий. - Однако на Штайна у них ничего нет.
   - Это плохо, потому что затрудняет разработку твоей гениальной версии, - Грязнов язвительно гоготнул, - об одной заднице и двух стульях.
   - Спасибо тебе, Слава, за свежую струю, внесшую стройность в хаос наших мыслей. И попроси своих архаровцев, когда они в очередной раз будут безнадежно терять Рыбака в уличной погоне, не стрелять на поражение, очень хочется мне с ним живым побеседовать.
   - Мне самому хочется.
   - Ладно-ладно, значит, кого из измайловцев мы можем потрясти?
   - Навестил бы ты еще раз Реваза Резо, - предложил Грязнов.
   - Бесполезно, слишком уж он мутный тип. А прижать его нечем. Пожалуй, вернемся к "Олимпии". Если мы вычислим исполнителя, тогда можно будет потолковать и с организаторами. Кто у нас те шестеро, которые присутствовали в нужное время в нужном месте и остались за кадром благодаря Рыбаку?
   - Я про них выяснил, - доложил Артур. - Хотя не допрашивал. Дмитрий Лосев, кличка Лось, Ростислав Серов - Серый, Владимир Камында - Дырокол, Константин Налетов - Костян, Валерий Алехин - Пухлый, Михаил Лялюк - Ляля. Лосев и Серов ранее были судимы, первый за изнасилование, второй за вооруженный грабеж. Остальные неоднократно задерживались за попытки вымогательства, хулиганство, тяжкие телесные и тому подобное, но дело до суда не доходило ни разу. Непосредственно в ночь убийства я их опрашивал, но они были изрядно пьяны и клялись, что ни на минуту не расставались, бармен это подтвердил.
   - Будем брать? - деловито спросил Грязнов.
   - А есть за что?
   - Нет.
   - Значит, вежливо рассылаем повесточки.
   - Сан Борисыч, но их же натаскают, что и как отвечать, - простонал Артур.
   - А ты задавай неординарные вопросы, дави на психику, раз их уже натаскали. Видишь ли, в чем фокус... Если этот их Улыбабов такой мозг, как говорит наш Вячеслав Иванович, то едва ли он стал собирать общее собрание группировки и посвящать всех в детали операции. Более того, и из этих шестерых только один киллер был посвящен во все до конца. Остальные использовались вслепую, чтобы наверняка ничего никуда не просочилось. И даже когда они получат повестки и прибегут за советом, зная их, скажем так, низкий интеллектуальный уровень, никто им не скажет: смотрите не ляпните, что, скажем, Лось отлучался в полдесятого в туалет.
   - А мы аккуратно составим график их походов по малой нужде и таким образом вычислим убийцу, - закончил мысль шефа Артур.
   - Правильно. Если, конечно, убийца один из них. А легко может быть, что преступник поселился в гостинице за день до убийства под чужой фамилией, а на следующий съехал. Но это очередной тупик, поэтому данный вариант оставим до худших времен.
   Версия с Улыбабовым как инициатором и организатором убийства Рыбака провоцировала у Турецкого простой вопрос: а зачем вообще Улыбабову вкладывать деньги в "Буревестник"? И деньги, судя по финансовым документам клуба, немалые. Футбол сегодня самый выгодный бизнес? Глядя, как наши играют, что-то не верится. "Буревестник", конечно, не рядовое дерьмо: и международные встречи, и призовые... Нет, все равно лажа. На одной, даже классной команде далеко не уедешь и миллионы не поимеешь, дай бог свои вернуть. Нужна система. А у нас как система, так сплошное дерьмо.
   Турецкий раздраженно забарабанил пальцами по столу. В очередной раз что-то не складывается, хоть ты тресни! Не вытанцовывается какая-то важная деталь. Будем возиться, возиться, пока снова не упремся в стенку.
   А может, Улыбабов и замахнулся на систему? Предположим, он помогал Рыбаку, двигал его в президенты Футбольной федерации. Если бы Рыбак потопил непотопляемого Решетова... Надо выяснить, как там все происходило.
   Турецкий принялся мучительно вспоминать, где он читал о перипетиях выборов. Кажется, в "Спорт-экспрессе". Сходить, что ли, в библиотеку, полистать? Ладно, что он, мальчишка без порток?
   Позвонил в ведомственную справочную:
   - Адрес и телефон газеты "Спорт-экспресс".
   Номер редакции, на удивление, был не занят.
   - Генеральная прокуратура Российской Федерации. Следователь по особо важным делам Турецкий. Пожалуйста, пригласите главного редактора. Срочно.
   - Но у него... Но он... - Секретарша главного, судя по голосу, была, может, и не совсем молоденькая и неопытная, но все равно поперхнулась, вследствие чего легко поддалась запугиванию.
   - Главный редактор, слушаю.
   - В вашей газете несколько месяцев назад была напечатана статья, освещающая выборы президента Футбольной федерации, - наобум брякнул Турецкий.
   - Да, - ответил редактор после короткой паузы, - было несколько материалов.
   - Мне нужны все! И их авторы в придачу.
   - А, простите, в чем, собственно, дело, если не секрет? - немедленно забеспокоились на другом конце провода.
   - Сейчас к вам подъедут. - Турецкий нажал рычаг. Вот так должен работать "важняк"! - похвалил он себя, а то - библиотека...
   И через сорок минут он нашел в доставленном "Спорт-экспрессе" нужное место.
   "...В своей программной речи Антон Рыбак подверг уничтожающей критике систему финансирования регулярного первенства в первом и особенно втором дивизионах, а также схему представительства, при которой представители ведущих команд из регионов, где нет ни одного клуба высшей лиги, и просто аппаратные работники имеют равные голоса. Клубы второго дивизиона, все до единого, тем или иным способом дотируются из бюджета и вынуждены существенную часть дотационных средств перечислять Футбольной лиге. Скудные средства, собранные с чрезвычайным трудом в условиях общего кризиса в стране, перераспределяются самым беззастенчивым образом на содержание аппарата, а не на развитие футбола. Из-за хронических задержек платежей, широкого распространения бартерных форм расчета с третьими сторонами (льготы при авиаперевозках в обмен на бесплатное предоставление командами жилья и тренировочных баз соперникам и т. д.) проконтролировать расходование средств из Москвы практически невозможно. Помимо этого, применяемая система штрафных финансовых санкций за различные нарушения регламента соревнований крайне неэффективна и используется в основном как средство борьбы с неугодными, чему имеется множество вопиющих примеров.
   Естественным решением указанных проблем является передача соревнований в первой и второй лигах под эгиду региональных федераций. На словах Решетов не раз поддерживал эту идею, но на деле постоянно тормозит ее воплощение в жизнь. Представители же низших дивизионов и никого не представляющие функционеры - так называемое "болото" - неизменно обеспечивают большинство при принятии решений, угодных всесильному президенту, никто из них не смеет в открытую выступить против его диктата. К тому же при нынешних порядках им гарантирована полная безнаказанность в их мелких финансовых аферах.
   В выступлении Рыбака прозвучал также ряд предложений по совершенствованию контрактной системы, которая, по его словам, позволит ведущим российским клубам активнее привлекать легионеров из стран ближнего зарубежья, в первую очередь из Украины. Что немаловажно, поскольку баланс перехода наиболее перспективных игроков между украинскими и российскими командами за последние годы складывается явно не в нашу пользу.
   В кулуарах речь Рыбака была признана очень сильной, и в поддержку его кандидатуры высказались многие авторитетные футбольные специалисты. В определенный момент сложилось впечатление, что "болото" может переметнуться на его сторону.
   Возможно, именно поэтому третий претендент на пост главы Федерации футбола - Кирсанов снял свою кандидатуру. Как истинный политик, он не захотел участвовать в борьбе, имея весьма сомнительные шансы на успех, однако и не призвал своих сторонников отдать голоса за кого-либо из оставшихся кандидатов. Очевидно, он рассчитывал получить определенные дивиденды при любом исходе голосования и по некоторым слухам провел закулисные переговоры и с Решетовым, и с Рыбаком. Суть их, если они действительно имели место, скорее всего, навсегда останется тайной для футбольной общественности.
   При голосовании чуда не произошло. Александр Сергеевич Решетов в очередной раз подтвердил свое прозвище "непотопляемый". Подавляющим большинством голосов он был переизбран на новый срок. По окончании голосования звучали комментарии в самом широком диапазоне - от безнадежных: "В ближайшем будущем российский футбол ждет полное фиаско" до ура-оптимистических: "Все у нас получится!" Однако наиболее созвучными моменту вашему корреспонденту представляются слова известного знатока и статистика футбола Аркадия Ильича Арабова: "В новое тысячелетие наш футбол вступает с целым букетом старых болячек. Они всем набили оскомину, но только не высшему футбольному руководству".
   П. Волков".
   Конечно, страшно интересно, подвел Турецкий итог прочитанному, но без опытного проводника, причем желательно с собакой, из этих футбольных джунглей не выбраться вовек. Нужно поговорить со специалистом. Для начала с этим самым П. Волковым. Исходя из того, что он накропал, вряд ли можно прояснить, в чем именно состоял замысел Улыбабова и как тот собирался использовать служебное положение Рыбака, если бы последнему удалось свалить Решетова. Или в статье кроме беглого изложения фактов есть какие-то намеки, которые уму простого "важняка" недоступны?
   Волкова в редакции не оказалось: он был в командировке. Зато эту неудачу Турецкий компенсировал полученными координатами "известного знатока и статистика футбола Аркадия Ильича Арабова".
   Знаменитый футбольный философ, как его называли, Арабов проживал в двухкомнатной квартире, перепланированной коммуналке, в сталинском доме на Октябрьской улице, почти на самом Сущевском валу. Он оказался сухопарым, небольшого роста, очень подвижным пожилым человеком, с длиннющим подбородком и кроличьими зубами. Назвать его старичком язык не повернулся бы, "философ" тянул лет на двадцать моложе своих восьмидесяти трех.
   - Следователь? - прищурился Арабов. - Из Генпрокуратуры? Знавал я одного следователя, в "Динамо" образца сорок девятого года. Левым хавбеком бегал... А вы сами-то, любезнейший Александр Борисович, в футбол как?
   - Болею, конечно. Но у нас несколько другие игры в почете, - признался Турецкий, испытывая неизвестно почему искреннюю неловкость. - Не слишком, как бы это сказать, м-м-м, подвижные...
   - Ну как же, - доброжелательно закивал "философ", - слышали, проходили: свет лампы в лицо, сигарету в губы. Другим концом...
   По-видимому, по старикану некогда крепко проехался тридцать седьмой год. Или еще какой-нибудь.
   - Да ведь, - Турецкий натурально покраснел и предпочел перевести разговор, - я по другой части. С бумажками, знаете ли, все больше... А кстати, как вы считаете, что-нибудь изменилось бы, стань Рыбак президентом федерации?
   - Слишком глобальный вопрос, милейший Александр Борисович. Вас интересует какой-то определенный криминал, связанный с теми выборами? Или общая картина, расстановка сил: кто выигрывал, кто проигрывал в случае победы Рыбака? Но предупреждаю: эта тема тоже практически необъятна.
   - Давайте сперва картину в целом. Хотя бы в общих чертах. Если вам известны случаи конкретных злоупотреблений при выборах президента федерации... Ну, скажем так: я сделаю все от меня зависящее, чтобы дать делу законный ход.
   - Позвольте, я начну с конца. Политика дело грязное, простите, бога ради, за банальность, но в спорте - тем более: приходится им, бедняжкам, постоянно говорить о высоких идеалах, а заниматься дележом денег в том или ином виде. А уж в нашем футболе это вообще "что-то особенного". Надо полагать, каждодневная деятельность федерации - одно сплошное злоупотребление. И если посмотреть на выборы под таким углом - ничего экстраординарного на них не происходило. Поэтому нечему давать законный ход, пусть ваша совесть спит спокойно. Или бодрствует благополучно, выбирайте на свой вкус.
   - Иными словами, каждый плел интриги в меру своих возможностей?
   - Именно так.
   - Хорошо, оставим пока. Конечно, вы читали статью Волкова? - Он протянул Арабову газету.
   Тот лишь скользнул по тексту взглядом.
   - И что скажете? В какой мере она отражает действительность?
   - Изложите содержание "Войны и мира" в одном предложении.
   - Пожалуйста, - Турецкий наморщил лоб. - Это роман о том, как Андрей Болконский хотел стать крупным военачальником, но стал гражданским человеком, побывал на фронте, но умер в постели, а Наташа Ростова хотела выйти за него замуж и стать передовой женщиной своего времени, но была любимой героиней Толстого, который очень любил детей, поэтому вышла замуж за толстого Пьера Безухова, обзавелась многочисленным потомством и поняла, что в том ее предназначение, а Наполеон, фраер эдакий, не хотел признавать, что все в мире идет своим чередом, и вторгся в Россию, что вышло ему боком, потому как весь русский народ, немалая часть которого изображена в романе, на него ополчился. Ну так как?
   Арабов был немедленно побежден. Он захохотал, как ребенок. Он и во время серьезного разговора постоянно ерзал, а теперь сполз с кресла на ковер и в восторге заколотил по нему руками. Закашлялся, откашлялся и абсолютно искренне зааплодировал. Турецкий сообразил, что в его лице получил сейчас союзника.
   - Все? Ничего не забыли? - спросил футбольный "философ", вытирая выступившие слезы.
   - Да, и еще старый дуб весной зазеленел... Вернемся к нашим рыбакам и решетовым.
   - Александр Борисович! Спасибо, голубчик, за представление, жаль, не догадался принести диктофон. Но уж в конце беседы (если только это будет не в Лефортово!) вы мне непременно эту замечательную сентенцию воспроизведете. Договорились?.. Теперь что касается нашего родного футбола. Это такой клубок! Вернее, кубло. Мы до завтрашнего вечера не разберемся! Если не хотите называть никаких имен, обрисуйте по крайней мере круг лиц, которые вас интересуют.
   - Хорошо, - согласился Турецкий. Его уже начинало слегка подташнивать от свалившейся на голову подноготной отечественного футбола. Если любишь что-то, вовсе не обязательно знать, как оно устроено. - Я сформулирую вопрос так: кто из руководителей и владельцев ведущих клубов мог сделать значительное состояние, заручившись поддержкой Рыбака как главы федерации? Мог ли Рыбак провести реформы, которые сделали бы большой футбол сверхприбыльным?
   - Весь - ни за что! Пока народ не может платить по мировым ценам за билеты, рекламодатели - за рекламу, телевидение - за трансляции матчей внутреннего первенства и так далее, ни Рыбак, ни Решетов, ни кто-либо другой не сделает клубы высшей лиги сверхдоходными. Да и вообще, касательно реформ, от которых всем станет лучше... Рыбак, на мой взгляд, человек честный, насколько это возможно для спортивного функционера, не знаю, что там за история с убийством жены - вам виднее. Но он далеко не царь Соломон! Да-да, поверьте... Суть заключается в том, что два-три самых богатых клуба в принципе могли заработать большие деньги, если бы он протащил идею с новой системой контрактов. Она предусматривала, в частности, создание специального фонда для поддержки команд, составляющих основу сборной. Воспользовавшись им, они переманивают лучших игроков со всего СНГ, в первую очередь из других российских команд, чтобы чего-то добиться на международной арене, а года через три - перепродают на Запад с большим наваром. Налогов с "экспорта" по новой схеме практически не платят, вместо этого перечисляют мизерные средства на поддержку региональных федераций и детско-юношеского футбола. Вот, в сущности, и все.
   Улыбабов, подумал Турецкий, похоже, придумал новый способ озолотиться: создает фонды помощи себе, я б тоже такой создал, если б в него вступали и членские взносы платили...
   - Мне кажется, - сказал он, заглянув в "Спорт-экспресс", - у Решетова хорошая программа развития российского футбола. Он обещает реальные вещи. Скажем, новую футбольную базу для сборной страны к две тысячи первому году.
   - Программа хорошая, - согласился Арабов. - И вещи реальные. Только дальше идут гораздо менее реальные. Скажем, выход сборной команды в одну четвертую финала чемпионата мира две тысячи второго года и в одну вторую финала чемпионата Европы в четвертом году. Тренер сборной Катанян, кстати, предложил очень простой девиз - играть на победу в каждом матче.
   - Действительно, нехитрый принцип. Но очень симпатичный.
   - Мне всегда странно слышать декларации что-то выиграть и куда-то попасть. Это всегда оборачивается абсурдом. Допустим, Решетов обязывается, что сборная выйдет в полуфинал. Ну а дальше что? Дальше Решетов обязывается проиграть? Типичная логика чиновника. То есть всякое отсутствие таковой. Делает он базу для сборной - и молодец, пусть делает. Не надо ему ничего обещать выигрывать. Это же не его дело. Решетову нужно для федерации деньги зарабатывать, а складывается такое впечатление, что он не слишком, как бы это... выражаясь современно, гибок в этом вопросе. А безденежная федерация - значит нищая сборная.
   Турецкий снова заглянул в газету, где помимо волковской статьи была опубликована программа Решетова.
   - Кроме того, в двухтысячном году планируется вывести сборную в первую десятку по рейтингу ФИФА. Сегодня-то мы аж на сорок третьем месте. А до пятого года - выигрыш одного еврокубка и два выхода в финал.
   - Это все замечательно. Но что может конкретно заинтересовать болельщика? Только результаты сегодняшнего дня. Болельщик ведь живет не обещаниями, а конкретными результатами.
   - У меня такое ощущение, что болельщик вообще уже вроде как не живет, - сознался Турецкий.
   - Ну это вы напрасно! Стадионы, конечно, не под завязку, но зрителей собирают. И очень много молодежи. Это болельщик, естественно, новый и пока не слишком квалифицированный, поскольку почти не видел в своей жизни по-настоящему качественного футбола, но...
   - А вы сами ходите на футбол, Аркадий Ильич?
   - Честно говоря, довольно редко. Знаете, субъективно-объективные обстоятельства.
   - Понятно. А я как-то ехал с такой вот молодежью в одном автобусе, грустно поделился Турецкий.
   - Следователь Генеральной прокуратуры - в автобусе?! - весело прищурился Арабов.
   - Со мной и не такое бывает. Так вот в том же автобусе резвились фанаты ЦСКА, кажется. И я вышел за несколько остановок до того места, куда добирался.
   - Положим, хулиганья во все времена хватало. А эти их речевки, так их и в прежние времена хватало. Просто шумели они в общественных местах меньше и реже и писали свои философские тексты на заборах, а не выкрикивали во всеуслышание. Разве не помните? "Кубок взяли "горняки" - остальные дураки!"
   - "Что за баночка мочи - это общество "Нефтчи"! - немедленно отреагировал Турецкий.