Незнанский Фридрих Евсеевич. И дай умереть другим

   - Он, понимаешь, в детской вашей школе "Буревестника" занимается, хвалят его. А я тут еду, смотрю: ты - и вдруг в Москве, один пешком, без охраны, ты же вроде в "Баварии". - Демидыч продолжал юлить вокруг футболиста, то отставая на шаг, то забегая вперед и влюбленно заглядывая тому в лицо. - Слушай, а может, зайдем куда, выпьем?
   - Не могу, спешу очень. - Бруталис в очередной раз рванул вперед, и в очередной раз безуспешно.
   - Слушай, а давай... а можешь... у меня горн есть, ну типа как пионерский. Я на следующую игру с сыном с Максютой приду и, значит, перед матчем в него дуну, а ты повернись и помаши рукой, ну вроде как нам с сыном персонально. Можешь? Ну что тебе стоит, а?
   - Ладно, махну, махну. - Бруталис стал уже пунцовым от злости, но Демидычу наконец удалось закрепить "жучок" на воротнике его плаща, и, прощаясь, он, постукивая себя по плечам, как это обычно проделывали фаны "Буревестника", прокричал:
   - "Буревестник" - чемпион!
   - В Африке по лыжам, - злобно буркнул Бруталис и наконец скрылся в толпе.
   "Жучок" на воротнике Бруталиса нафиксировал много всякого разного, в частности посещение дискотеки "Титаник", но контакт с Кирсановым повторился лишь однажды. Кирсанов позвонил футболисту домой, и тот в нелицеприятной форме послал его подальше. В отчет, легший на стол Турецкого, попали только две реплики. Но зато какие!
   "Можете подтереться своими бумажками. В "Баварии" я больше не играю, меня выкупили обратно. Ясно вам?!" - заорал Бруталис.
   "Но это ведь не последний ваш выгодный контракт, не так ли? вкрадчиво поинтересовался Кирсанов. - А если контракт недостаточно выгоден - его можно совершенствовать, не так ли?"
   Дальше раздался какой-то треск - очевидно, футболист швырнул трубку.
   Ну что ж, прикинул Турецкий, самое время опять звонить Реддвею.
   На стол Турецкому легло распечатанное сообщение из "Пятого уровня".
   "...В соответствующие дни "Бавария" провела матч с "Кайзерслаутерном" на своем поле. Бруталиса в списках команды не было даже в запасе. По словам тренеров, он сказался больным и не появился на матче и на тренировке даже на следующее утро. Но на вечерней тренировке, однако, уже присутствовал. Показания его соседей по отелю противоречивы. Одни утверждают, что видели его дома, другие, что его совершенно точно не было.
   Но правы последние, поскольку фамилия Бруталиса обнаружилась в списке пассажиров Люфтганзы, вечерний рейс Мюнхен - Москва. Как он попал обратно в Германию - непонятно, на соответствующем утреннем рейсе его не было. Возможно, он воспользовался другой авиакомпанией или летел транзитом".
   Реддвей сработал, как всегда, оперативно и качественно!
   Итак, Бруталис был в Москве в день убийства Катаняна, и то, что совершал он свой визит с применением всяческих мер предосторожности, закономерно позволяет заподозрить его в самом худшем.
   Турецкий позвонил Меркулову и ехидно пропел в трубку:
   - Очень хотелось бы ордер на арест Костика.
   - Что ты несешь? - удивился Меркулов, которого очень давно так никто не называл, кроме жены. - Ты хочешь меня посадить с моей помощью?
   - Посадить хочу - Бруталиса Константина Эдуардовича, Константин Дмитриевич, тезку вашего, - удовлетворенно хмыкнул Турецкий. - Слыхали про такого футболера?
   - Зачем?
   - Он, по всей видимости, убил Катаняна.
   - А доказательства? Или он его смертельно ударил кожаным мячом?
   - Будут тебе доказательства. Я хочу его взять сегодня же.
   - Не получится, - хмыкнул теперь Меркулов.
   - Это еще почему, он что, стал депутатом и у него неприкосновенность?
   - Нет, просто, насколько я понимаю, он в данный момент в Германии.
   - У тебя устаревшие сведения, его давно выкупили обратно. Футболом нужно интересоваться, Костя, а то все хоккей да хоккей.
   Меркулов пару секунд обдумывал свой ответ и парировал удар:
   - Начальству, Саша, не надо хамить, оно дальновидное. У "Буревестника" завтра ответный матч с "Баварией" в Мюнхене, и Бруталис как звезда "Буревестника" наверняка уже там, готовится к завтрашней игре.
   - Вот же ж... голова дырявая, - выругался Турецкий, - тогда надо лететь к немцам. В логово!
   Накануне вылета в Мюнхен Турецкий напросился в гости к Арабову. Приехал на Октябрьскую довольно поздно и брякнул с порога:
   - Аркадий Ильич, что вы думаете о предстоящей игре "Буревестника"?
   - Ничего не думаю, голубчик. Я, видите ли, занят и пишу сейчас книгу. "Метафизика футбола".
   - Простите?!
   - Вы не ослышались. Шестьдесят лет изучения футбола мне понадобились, чтобы прийти к элементарной мысли, что футбол в принципе не познаваем и эта гениальная игра не поддается научному осмыслению и точным законам. Конкретная глава посвящена социологическому исследованию о лысых футболистах, забивающих мячи головой. В их умении это делать есть нечто иррациональное.
   - А что, действительно лысые забивают головой больше, чем волосатые?
   - Это абсолютный факт. Вспомните хотя бы два гола Зидана в ворота бразильцев на последнем мировом первенстве. Или знаменитого, хотя нынешними фанами уже подзабытого Виталия Старухина из донецкого "Шахтера" семидесятых, который едва ли не половину всех своих мячей вколотил именно со "второго этажа". Это, я вам скажу, великие лысые.
   - Так при чем тут Бруталис?
   - Штрафные - такая же метафизика, как удары головой. Во-первых, они совершенно непредсказуемы. Во-вторых, они опять-таки совершенно непредсказуемы.
   - Вы это уже сказали, - по возможности деликатно заметил Турецкий.
   - Я еще не в маразме, если вы об этом. Именно два раза непредсказуемы. Но если первый раз - для обороняющей команды, для ее вратаря, для зрителей, для комментаторов, наконец, то второй - для игрока, пробивающего этот штрафной!
   - Простите?!
   - Вот именно! Смею утверждать, что я статистически обработал огромное количество подобных эпизодов, и результат получился просто поразительным. Подавляющее большинство футболистов, забивших штрафные, не имели представления, куда бьют.
   - Да не может этого быть!
   - Уверяю вас, это так. Кстати, не говоря уже о том, что, после того как гол был забит, засчитан, матч закончился и прошло некоторое время, почти все забывают, что назначение штрафного удара, возможно, было вполне спорным или даже неоправданным. Уже много лет я провожу закрытый опрос этих игроков и помимо прямых вопросов интересуюсь самыми разнообразными сопутствующими обстоятельствами, позволяющими выяснить правду. Ветром, атмосферным давлением, дождем, газоном, одеждой футболиста, его бутсами, количеством шипов на них, скоростью полета мяча, местоположением вратаря, "стенки", ну и так далее. Огромное количество переваренной информации позволяет заключить, что рациональные и обдуманные действия игрока при исполнении стандартной ситуации - углового или штрафного, как правило... не приводят к взятию ворот.
   Турецкий потрясенно молчал, осмысливая невероятную теорию. Потом наконец выдавил:
   - Не хотите ли вы сказать, что у нас футбол так себе, потому что игроки действуют слишком обдуманно и рационально? Это же какой-то замкнутый круг получается. Тренер дает игрокам установку на игру, и, согласно вашей теории, чем четче они выполняют свои функции, тем меньше шансов забить? По-моему, это абсурд, извините.
   - Вы неверно восприняли мои слова. Все с точностью до наоборот. Хороший тренер, то есть в первую очередь мудрый тренер, дает установку с учетом индивидуальных иррациональных качеств игроков. Такой тренер заведомо предполагает, что они, скорей всего, и на пятьдесят процентов не смогут точно выполнить поставленных задач, и поэтому... поэтому...
   - То есть поэтому он как бы дезинформирует?!
   - Вот именно, очень удачное слово. И эта дезинформация может направить игру в нужное ему русло. У нас же тренер занимается в основном функциональной подготовкой игроков. А дальше он ведет себя как Кутузов у Льва Толстого, полагавшего, что полководец никак не может повлиять на стихию битвы. А на Западе тренер - это полководец, который занимается тактикой и стратегией. Что касается функциональной подготовки и материльно-технической базы - для этого в штате любой нормальной команды есть отдельные специалисты.
   - Знаете, что я подумал? Одно из несомненных достоинств отечественного футбола помимо парочки золотых олимпийских медалей - это то, что мы умеем пропускать удивительно красивые мячи. Я себя уже давно приучил получать некоторое мазохическое удовольствие от игр с иностранцами. Просто замечательные мячи пропускаем! Честное слово, даже не жалко. В этом есть какая-то поэзия.
   Арабов весело захохотал.
   - Вы мне напомнили знаменитое высказывание Петра Яковлевича Чаадаева. "Мы принадлежим к числу таких наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок".
   - Вот-вот, - воодушевился Турецкий. - Вообще, иностранцы нам должны быть благодарны. И почему бы не учредить приз "за самый элегантно пропущенный гол"?
   - Было бы весьма остроумно. Но насколько мне известно, концерн "Ауди" традиционно собирается премировать автомобилем лучшего игрока по итогам двух встреч.
   Турецкий стал прощаться, но вдруг Арабов его остановил:
   - Кстати, Александр Борисович, я перечитывал недавно предвыборную программу Кирсанова, которую он обещал осуществлять на посту главы Футбольной федерации. И обратил внимание на весьма перспективный план тотальной организации платных футбольных секций. Его главный плюс заключается в том, что профессиональные тренеры начнут получать бонусы от продажи своих выпускников. Будет обратная связь. Тренеры в спортшколах станут кровно заинтересованы в уровне своих выпускников. Так что вот вам хороший пример, из которого следует, что совсем не обязательно вслепую перенимать систему финансирования, существующую в Италии, Испании, Великобритании или Германии. В процветающих капиталистических странах она отрабатывалась годами. И неудивительно, что именно там футбол высочайшего класса.
   - Вы знакомы с Кирсановым лично?
   - Нет, конечно, да и зачем это мне.
   - А как вам его заявления, что РФС должен иметь тугой кошелек?
   - Видите ли, Александр Борисович, в такой стране, как наша, нужно принимать специальный закон о футболе, в котором черное должно быть названо черным, а белое - белым и ничего нельзя было бы вычитать между строк.
   В половине четвертого ночи Турецкий подскочил на постели, потянулся к телефону и вслепую набрал номер Арабова.
   - А как же быть со Швейцарией? - выпалил Турецкий. - Страна в экономическом плане просто гениальная, а футбол - никакой.
   - Черт возьми, - сознался футбольный философ. - Так и знал, что вы об этом спросите. Ну не знаю я, почему там плохой футбол! И вообще, пожалуйста, не мешайте работать!
   - В такое время, - удивился Турецкий. - Чем же вы заняты?
   - Обрабатываю прогноз погоды в Мюнхене.
   - Ну и каков же прогноз? - не удержался Турецкий от двусмысленного вопроса.
   - Переменная облачность.
   Наутро Турецкий, снова пользуясь служебным положением, ни свет ни заря позвонил тренеру сборной, на базу в Новогорск.
   - Не для протокола. Не сделаете ли прогноз на ответную встречу "Буревестника" с немцами?
   - Я не большой болельщик "Буревестника", - буркнул Олейник. Главное - чтобы игроки сборной не получили травм. Особенно Манцов.
   - Не правда ли в последних матчах внутреннего чемпионата "Буревестник" демонстрировал удивительный прессинг? - Турецкому уж очень хотелось услышать хоть что-то обнадеживающее.
   Теперь Олейник хмыкнул:
   - Прессинг придает применяющей его команде уверенность. А соперника деморализует. "Буревестник" слывет комбинационным и техничным. Когда так характеризуется коллектив среднего класса, это всегда означает, что команда играет медленно, игрокам нужно время на принятие тех решений, которые кажутся им тонкими.
   - То есть?
   - То есть я бы не слишком грешил оптимизмом.
   - А как же Бруталис?
   - Бруталис - это, конечно, да. Я бы не удивился даже, если б в матче "Бавария" - "Буревестник" он умудрился забить... "Ювентусу".
   - С-ссс...пасибо... - Турецкий был удивлен, насколько этот "прогноз" оказался созвучен странным тезисам футбольного философа Арабова.
   РЫБАК
   Не подозревая этого, а тем более не будучи знаком с Турецким, Рыбак в точности повторял его любимую позу, лежа на чужом диване в чужом доме и потягивая прохладительный напиток. Наверное, самое гениальное изобретение Реваза Резо на посту президента "Буревестника" - фирменный напиток "Буря-кола". Внедрению его на рынок способствовала агрессивная компания с рекламным слоганом "Буря в стакане воды!". Что еще? Пожалуй, только бейсболки с надписью "Burewestnik".
   Переверзев, как обычно, вел бесконечный диалог сам с собой, выдвигая совершенно сумасшедшие тезисы и тут же их оспаривая. В этом, собственно, и состоял его неподражаемый метод репортажа. В тех, естественно, случаях, когда у него не было собеседников. Увлекаясь своим внутренним диалогом, он порой забывал о миллионах несчастных болельщиков, да и об игре надолго.
   Рыбак, хорошо помнивший эту специфическую черту комментатора, специально засек время. Наконец на одиннадцатой минуте матча Переверзев изрек:
   "Ах да! Мы ведем наш репортаж с Большой спортивной арены стадиона в Луж... О, простите, дорогие любители футбола, мы ведем свой репортаж из Мюнхена, где в рамках ответного матча полуфинала Кубка УЕФА встречаются местная "Бавария" и московский "Буревестник". В составах команд почти нет изменений, за исключением того, достаньте свои блокноты, дорогие друзья, что Константин Бруталис, вновь защищающий цвета родного клуба, играет на своем любимом левом фланге полузащиты теперь уже москвичей, а не "Баварии". Поздравляю вас с этим важным приобретением "Буревестника"!
   Кроме того, подлечившийся плеймейкер Георгий Манцов вышел сегодня на поле Олимпийского стадиона с капитанской повязкой. В остальном состав "Буревестника" достаточно традиционный. Кстати, стоит заметить, что Бруталис и опытнейший Манцов впервые выступают вместе за одну команду. И, как мне кажется, от степени их сыгранности и... уровня координации движений во многом зависят шансы "Буревестника". Игра началась...
   Внимание! Следует навес в самый центр штрафной площадки. Сразу два защитника достают мяч головой в воздухе. Кажется, один ударил таким образом второго, но не суть. Мяч выносится на противоположный фланг. Шибанов смещается к бровке, оттягивая на себя нападающего "Баварии", и от самой бровки отдает пас Манцову, находящемуся с ним на той же линии! Манцов успевает без плотной опеки пройти с мячом метров шесть-семь и делает пас... делает пас... Боже мой! Этот пас нельзя назвать иначе как гениальным!!! Мяч буквально катится по травке вразрез доброго десятка игроков! По диагонали он пересекает всю половину поля соперника и на углу штрафной попадает точно в ноги Бруталису. И...
   Ни один напрашивающийся вариант не сработал. Тренер "Баварии", кажется, проглотил свою сигарету! Но он может успокоиться: у Бруталиса сегодня явные проблемы с техникой. Тем не менее он нанес удар по воротам. Защитник хозяев подставил ногу, и в принципе только благодаря этому рикошету мяч полетел в сторону ворот.
   Да... Атаки "Буревестника" осуществляются с самых разных зон. С правого фланга, с левого и через центр.
   Вот Манцов кинжальной передачей отдает мяч Шибанову, находящемуся перед самой штрафной, и Олег бьет немедленно! Попадает в защитника. После мелкой неразберихи мяч выбрасывают из штрафной и снова в ноги Шибанову, и снова он бьет сразу...
   Штанга!
   Ну и ну!
   Вы только посмотрите, какая была передача?! Как не забил Шибанов, невозможно догадаться.
   Хотя нет, я вам скажу, как он не забил. Пас был направлен низом, а Шибанов ждал мяч сверху. Ну и ему успел помешать защитник, не забываете ли вы, дорогие друзья, что функции защитников - мешать атаке?"
   Ну просто гениальный пассаж. Рыбак, по-прежнему лежа на диване, потягивая буря-колу, вспоминая по этому поводу незлым тихим словом Реваза Резо, скептически хмыкнул. Переверзев есть Переверзев.
   Теперь была очередь "Баварии", и Рыбак ждал этого с некоторым внутренним содроганием. Он хорошо знал мощь этой команды, которая с ее бесконечной скамейкой запасных легко могла выставить на игру два, а то и три равных состава.
   Болтовня Переверзева на фоне неумолимо надвигающейся гибели "Буревестника" была даже своеобразной терапией, эдакой смягчающей функцией священника перед казнью. Осужденный несколько расслаблялся и не так уж сильно был готов горевать о вот-вот утраченной голове. Хе-хе...
   Осужденный!
   Рыбак даже подскочил на своем диванчике. Он уже опять привык находиться на свободе, привык пользоваться большинством естественных прав. Привык делать то, что считает нужным. Привык жить.
   Но ведь он осужденный. По-прежнему осужденный. И его ловят. В этом можно не сомневаться. И рано или поздно поймают. Это тоже сомнению не подлежит. Непременно поймают. Если только не убьют прежде. Или если...
   Он прибавил звук.
   "...Еще один козырь Кингстона, удивительная стартовая и дистанционная скорость. Своей маневренностью он сбивает с толку противников и создает партнерам свободные зоны перед штрафной. И, откровенно говоря, сильно напоминает скоростные проходы Игоря Беланова времен киевского "Динамо" середины восьмидесятых годов. С другой стороны, действия англичанина, как правило, весьма предсказуемы, - не мог не признать Переверзев и тут же себя оспорил: - Но ведь все спринтеры предсказуемы! Можно подумать, кто-то ждал от Карла Льюиса на беговой дорожке, что он станет бегать зигзагами. В том-то и сила таких футболистов, что скоростные качества их известны, но поделать с этим ничего нельзя".
   - А про подкаты ты забыл, старый осел? - пробурчал Рыбак.
   "Вы, конечно, скажете: а как же подкаты? Но кто их умеет грамотно и, главное, чисто выполнять? Я бы вообще запретил подкаты. Хотя, конечно, Кингстон зависимый игрок. Ему нужен партнер, способный его понять и сделать последний пас".
   - Короче, сам он вообще мало что может, - пробормотал Рыбак, договаривая за Переверзева.
   "Поймите правильно, я не говорю, что Кингстон мало что может, - за несколько тысяч километров откликнулся Переверзев. - Но без скорости и пространства на фланге Кингстон довольно часто теряет мячи".
   - И ему не всегда хватает координации движений... - подсказал Рыбак.
   "И ему не всегда хватает координации движений для реализации голевых моментов. И все же достаточно плюсов, которые компенсируют все недостатки, прежде всего это касается нацеленности на ворота. Кингстон, как правило, бьет первым же касанием. В редких случаях английский форвард немецкой команды тратит еще одно мгновение, чтобы обработать мяч.
   Внимание! Вот наконец по-настоящему сработала бразило-английская связка "Баварии". Уже ради одного такого паса стоило смотреть матч. Вся атака развивалась по левому флангу. В два касания была пройдена середина поля, и Кингстон, получив мяч, в результате оказался в пяти метрах от штрафной и в придачу с нападавшим на него защитником. И он сделал чрезвычайно странный финт. Он вильнул с мячом назад, в сторону своих ворот. Удивленный Бруталис пошел на своего недавнего партнера и сместился ближе к центру, чтобы пресечь классическое развитие комбинации, и был немедленно обманут. Кингстон резко развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал пас вперед на нырнувшего слева в штрафную Алемара. И Алемар, словно всего лишь продолжая движение мяча, добавил в него силы правой ногой...
   Забить, правда, было все же малореально. Мяч шел, пожалуй, по единственно возможной траектории, и вратарь "Буревестника" вовремя вышел из ворот, разорвав дистанцию. И, падая вперед ногами, не поймите превратно, вынес его на угловой.
   Да! На такой пас еще нужно было суметь открыться! Тут необходима просто гениальная координация движений. Да и пас был весьма и весьма неочевидным!
   Счет по-прежнему 0:0. Команды уходят отдыхать. Вот уж действительно никто не предполагал, что в первом тайме домашнего матча "Бавария" не сможет распечатать ворота "Буревестника". Но этот нулевой счет все же пока в пользу немецкой команды - за счет мяча, забитого на чужом поле. Впрочем, едва ли мюнхенских футболистов удовлетворит нулевая ничья.
   Перерыв!"
   ТУРЕЦКИЙ
   А Турецкий не мог возлежать на кушетке с пивом или другим напитком, поскольку сидел в это время на трибуне Олимпийского стадиона в Мюнхене, наблюдая происходившее там воочию.
   Они с Реддвеем сидели в ложе прессы на западной трибуне. Турецкий прилетел буквально за два часа до начала матча, когда никаких билетов ни за какие деньги достать было уже невозможно. Пришлось задействовать все возможности "Пятого уровня", чтобы вообще попасть на стадион. Хотя, как потом выяснилось, достаточно было просто обратиться к измайловцам, которые выкупили целый сектор для фанов "Буревестника". Фанов ожидалось тысячи полторы, а приехало человек триста. И зря, между прочим, игра того стоила, даже ленивый, толстый Реддвей, не большой любитель футбола, и тот под конец вошел в раж и, приплясывая, орал нашим: "Сапожники!", немцам: "Мазилы!", а судье: "Шайбу, шайбу!"
   Вокруг беговых дорожек, окольцовывающих футбольное поле, как водится, были сплошь рекламные щиты, среди которых выделялась фирма "Ауди". Ну и конечно, классические "Амстел", "Марс" и прочие.
   Турецкий нервничал.
   Сейчас Бруталис его меньше всего интересовал как свидетель или подозреваемый. Он интересовал Турецкого как одна одиннадцатая "Буревестника", за который он, следователь Генпрокуратуры, болел совершенно искренне и неистово, как самый заурядный классический болельщик. А причину этих своих иррациональных чувств он сейчас даже и не хотел искать.
   - Бру-та-лис!
   - Ман-цов! Ман-цов! Жо-ра! Жо-ра!
   - Ши-ба-нов! Ши-бан! Ши-бан!
   - Ко-зле-нок!
   Но тут же слева раздавалось альтернативное:
   - Ко-злё-нок! Ко-зёл! Ко-зёл!
   Турецкий смотрел, как с линии штрафной Алемар бил в дальний от себя, да и от вратаря, угол. В броске вратарь почти поймал мяч, но лучше бы он его выбивал сразу, поскольку набежавший левый крайний - да это же Алемар левой ногой буквально вколотил мяч... в... под... У Турецкого захватило дыхание... Короче, в воздух он его вколотил.
   Через минуту очень похожую комбинацию провела другая команда. Теперь с левого угла штрафной последовал не удар, а навес, но резкий, по минимальной дуге, и теперь уже левый крайний гостей в падении ударил головой в упор, и голкипер отправил мяч на угловой.
   Затем по-немецки строгую и аккуратную атаку четким ударом из района одиннадцатиметровой отметки завершил Шульц. Рядом со штангой мяч ушел за пределы поля!
   До конца игры оставалось уже чуть меньше десяти минут, а счет так и не был открыт. В принципе это было удивительно, что на своем поле немецкий суперклуб никак не может распечатать ворота москвичей. Можно было держать голову высоко, но ведь и эта нулевая ничья, увы, была в их пользу, как объяснил Турецкий Реддвею. За счет того что мюнхенцы забили один мяч на чужом поле.
   Начался небольшой дождь.
   Но вот Шибанов с Козленком дважды удачно сыграли в одно касание и живо прошли середину поля, а последний, увидев сделавшего стремительный рывок Манцова, послал мяч диагональной передачей метров на тридцать вперед, на правый фланг. Манцов еще больше прибавил в скорости и догнал-таки мяч, уже уходящий за линию поля, ударом с лету вернул его в игру! Но сам не сумел сдержать на мокром поле инерцию своего стремительного бега и врезался в рекламный щит "Ауди". Упал и остался лежать.
   Игра была остановлена. Со скамейки "Буревестника" к нему рванул врач. Поколдовал над неподвижным Манцовым. И через минуту его увезли на специальной маленькой машинке, используемой как раз для таких экстренных случаев.
   "Буревестник" сделал вынужденную замену.
   - Александр, - строго сказал Реддвей, - почему же они не надевают шлемы, если есть риск получить травму?
   - Потому что это не хоккей. Это футбол. Это игра гораздо менее э-э-э... контактная.
   - Это не футбол, - безапелляционно заявил Реддвей. - Футбол я знаю. В футбол играют у нас, в Юнайтед Стейс. И между прочим, в шлемах. А это соккер.
   - Нет, именно это - футбол, - упрямствовал Турецкий.
   - Ничего не понимаю в вашем футболе, - сказал Реддвей. - Ну скажи, почему вся команда не бросается на того игрока противника, который владеет мячом?!
   - Ну как тебе объяснить... Потому что, если они так поступят, то оголят свои тылы, а он успеет отдать пас своему свободному партнеру и тот забьет гол.
   - Но ведь на партнера с мячом тоже можно наброситься всей командой! резонно возразил Реддвей.
   Турецкий не нашелся что ответить. Может быть потому, что вспомнил, как какой-то известный европеец, побывав в Штатах и увидев побоище, которое там с гордостью называют американским футболом, с некоторой грустью сказал: "Да... Нация, которая играет в такую игру, непобедима".
   Невозмутимый Реддвей развернул сегодняшнюю газету.
   - Что пишут про матч? - поинтересовался Турецкий.
   - Значит, так. "Перед матчем Ариго Капелло попросили прокомментировать игру "Буревестника". Он сказал: "Бавария" никогда не подстраивается под игру соперника, а пытается навязать ему свою. Все остальное - внутренние дела соперника. А на них мы чихать хотели".
   "Надо было бить немедленно и в недосягаемый от вратаря угол. Константин Бруталис проводит явно не лучшую свою игру. Совершенно очевидно, что он пребывает в неважной физической форме. И это довольно странно...