Никитин Олег Викторович. Одноклеточный

   – У меня проблемка, – тихо спросил я. – Вам лекарства от склероза не дают?
   – Зачем это тебе?
   Пришлось сочинять сказку про товарища, который потерял кусок памяти после попойки и страстно желает её восстановить. Я думал, что мать пошлет его в аптечный автомат, чтобы он купил что подешевле. А в автоматах на самом деле гаракуту продают, никакой гарантии. В пансионате же нормальные лекарства полагаются. В общем, мать дала мне таблетку, ничего не стала советовать.
   Потом я попрощался с оядзи, и мы вышли из квартиры, чтобы прогуляться.
   – Прикинь, что твой старик удумал, – пожаловалась она в лифте. – Органы от мини-свиньи хочет себе пересадить! Дескать, на электронные много денег нужно. Особенно ему зобная железа чем-то понравилась. Зачем, к чему ему свинские органы? Совсем же тогда в тупое животное превратится.
   Тут у меня дельных советов не было. По мне, это довольно глупо – тянуть жизнь изо всех сил, если только и торчишь перед голиком. Я бы, например, лучше попросил сделать мне эвтаназию. Но матери я говорить этого не стал, потому что нетактично.
   Мы прошлись вокруг пансионата, на ветру, и я ещё раз выслушал просьбу отыскать Давида с детёнышем. И что они так к нему прикипели?
   А на выезде с территории пансионата меня поджидал Шрам. Я сразу догадался, что это он. Шрам был одет так же точно, как в тот день, когда я увидел его на стоянке возле «Падшего небоскрёба».
   – Хисасибури дэсу, Егор, – сказал он, когда я притормозил рядом.
   – Я не справился. В новостях показали…
   – Знаю. Но договор тем не менее остался в силе.
   – Как это? – удивился я.
   – Все выходы с острова перекрыты, вывезти младенца пока невозможно. Вот когда придет тайфун, тогда может быть, а пока… Так что я занимаюсь этим вопросом. Но у меня свои связи, у тебя свои. Понимаешь? Вдвоём нам будет проще вычислить берлогу этого коно-яро.
   Меня одолели сомнения. Разве ещё не все потеряно? Выходит, Шрам питает надежду перехватить малыша и самолично завладеть им, чтобы потом продать русским. Или это Давид с ними связался? Я уже стал путаться в махинациях этих мрачных преступников. Тут и мать перед глазами встала с её диковинной заботой.
   – Показываешь мне нору Давида и детёныша – получаешь косарь. Брать его самостоятельно не нужно, с этим я справлюсь.
   – Тысячу рублей, что ли? Ну, не знаю… Где его найдёшь теперь?
   – Это уж ты сам думай. У меня свои способы поиска, тебе они не годятся. А если найдёшь его – пиши мне на этот адрес.
   Шрам сунул мне клочок простой бумаги с написанным на нём адресом почтового ящика. На публичном сервере. Потом он сел в свой вип-кар и махнул мне рукой. Кар взревел почище моего байка, и вскоре его огоньки пропали в общем потоке машин. А я даже номер не догадался запомнить.

19. Пятница

   Утро выпадало у меня свободным, а потому я решил смотаться к чипперу Тадаси. Неохота мне было служить глазом и ухом полиции, хоть режь. Особенно потому, что за ночь я решился продолжить работу на Шрама. Что это будет за работа и как я с ней справлюсь, я пока не представлял. Но что её невозможно будет выполнить с той начинкой, которой меня и смарт нашпиговали в кутузке – факт.
   Такое решение я принял даже несмотря на то, что вечером мне позвонил Тони и сказал, что прощает мне пятьсот рублей. Что ж, тем лучше для моих будущих финансов. Хотя кто сказал, что я найду Давида?
   Я проехал знакомой дорогой, по окраине города, миновал уличных торговцев лежалым барахлом и углубился в подземный гараж. Ворота мастерской чиппера были распахнуты. Тадаси, к моей удаче, ничем срочным занят не был и выслушал мою повесть с интересом.
   – Забрали вот по ошибке в полицию, – поведал я. – Полдня продержали. Боюсь, стёрли из смарта твою специальную глушилку.
   – А, вспомнил! – обрадовался чиппер. – Ты с Аоки приезжал. Ну, давай гляну… Кто платить будет?
   – Я сам. – У меня ещё было на счёте тысяч сорок иен, думал уложиться.
   Тадаси о чем-то распорядился, нагрузил своих парней и занялся моим смартом. Много времени это у него не заняло. И в самом деле, хакерская программа из него была удалена, а вместо неё натолкано всяких следящих резидентов. Тадаси увлёченно скопировал их к себе в квантовый комп, а потом стёр с моего смарта.
   – Может, карчип тебе на байк поставить? Ты, кстати, его купил у Аоки, что ли?
   – Нет, не купил… – Надо бы Зида про мой аппарат спросить. – Зачем карчип? Ты лучше проверь тот, который мне в ладонь воткнули.
   – К блоку диагностики его подцепим, он будет параметры работы двигателя записывать и коды сообщений о неисправностях. Чтобы потом голову в мастерской не морочили, цену не накручивали. Сейчас все такие ставят. Давай-ка проверим, где у тебя место есть. – Пока я колебался, он надел поцарапанные очки-проектор, похожие на Аокины, взял диагноста и стал водить его щупом по обшивке «демона». – Эге, да у тебя тут уже спрятана какая-то гаракута! – вскричал он.
   Он схватил крошечную отвёртку и полез за выхлопную трубу. Даже отвинчивать её не стал, просто поковырялся там и вынул что-то мелкое и грязное, похожее на 100-иеновую монетку с усиками.
   – Ты сам ставил?
   – Первый раз вижу. Что это?
   – Сейчас узнаем.
   Он раздвинул электронный хлам на столе и подцепил найденное устройство к какому-то прибору, прихватив усики зажимами. На экране компа появились загадочные графики и диаграммы.
   – Жучок, связанный с системой глобального позиционирования, – сообщил Тадаси мрачно. – Кто-то всё время отслеживает тебя, брат, и подслушивает твой трёп. Будь осторожен. Убить его?
   Я задумался. Так вот, значит, каким образом Шрам всё время знал, где меня встретить! А я-то удивлялся, бака. Если я сейчас раздавлю этого жучка, Шрам может решить, что я порвал с ним, и расторгнет договор. Это было бы глупо и невыгодно. А может, это вовсе не Шрам поставил, а полиция забралась в гараж, пока я на нарах парился? Тоже ведь не исключено…
   – А других таких там больше нет?
   – Нет, один только.
   – А можно сделать так, чтобы прибор посылал исправный сигнал, но давал неверное положение? – полюбопытствовал я. И чтобы звук от жучка портился.
   – Можно, но сложно. – Тадаси глянул на меня с интересом. – Надо его перепрограммировать. Он выдаёт правильное положение тому пользователю, который обладает корректной командой. Может подтвердить права, другими словами. Ты этого хочешь?
   – Ну да.
   Тадаси подал на прибор какой-то сигнал и попросту раскурочил его прошивку, как я понял. После этого настроил жучка на работу с моим смартом.
   – Держи, – сказал он. – У тебя есть источник питания? Ведь ты же не думаешь поставить его обратно на байк.
   – Это годится? – Я достал коробок с нанодвигателями.
   – Отлично… Тебе ещё понадобится программное обеспечение, чтобы сигнал от жучка улавливало и переписывало его в форме нормального текста. Или ты хочешь постоянно его слушать? – Я испуганно помотал головой.
   Тадаси воткнул мне в смарт микрочип с программой-дешифровщиком и активировал его. Значит, теперь все разговоры, которые через жучка передаются, должны будут скидываться в особый файл. Чиппер протестировал жучка и чертыхнулся.
   – Ничего не выйдет, – сообщил он. – Без файла придется прожить. Качество звука-то я ухудшил, голос плохо распознаётся. Можно поставить опознавательный сигнал. Он прозвучит, когда жучок уловит более-менее громкую речь или другой шум. – Пришлось согласиться. – Так что ты там про ладонь сказал?
   – Вот. – Я ткнул пальцем в красное пятнышко на кожаной перемычке.
   – Клади сюда… – Тадаси задействовал те же самые зажимы и за пару минут расправился с полицейским чипом. – Выжег из него все новые функции. Гуляй свободно. Симатта, чем дальше, тем больше я трачу на эту гаракуту времени.
   – Спасибо! – обрадовался я.
   Так что, расставшись с пятью тысячами иен, я заодно избавился от следящих «глаз» Шрама и полиции. И чем это могло мне помочь, если они знают мой адрес и могут забраться в гараж, чтобы воткнуть новый жучок? Ладно, там видно будет. Не могу же я спать на байке? Глядишь, и не заподозрят, что их устройства раскурочены.
   Когда я выбрался из катакомб наружу, то услышал вызов телефона.
   – Охаё, Егор! – сказал Гриб. – Чем занимаешься?
   – Ловлю пчелу и овода…
   – Ясно. Катаешься, значит. Держи морду того типа, который на стадионе заварушку учинил. Может, ты его случайно знаешь?
   Я тормознул на обочине и развернул экран смарта. На него выскочила физиономия Шрама, искажённая какой-то сильно отрицательной эмоцией. Хорошо, что Гриб меня не видел в этот момент, а то я, кажется, крупно вздрогнул.
   – Кто это? – пробормотал я.
   – Хороший вопрос! Прямо обдолбись. Значит, Пец пошерудил в открытых источниках и ничего не нашёл. Часа два гуглировал, не меньше. Это очень странно. Тони распорядился приложить все силы к тому, чтобы вычислить этого кисама. Недаром же он оказался вместе с нами под трибунами? Значит, что-то злоумышлял против камайну, ёси?
   – А если это обычный хулиган с Полосы?
   – Я вот тоже так думаю… Но одзи почему-то со мной не согласен. Говорит, слишком хорошо одет и вооружён. Короче, ты понял?
   – Понял, – кивнул я.
   В этот момент я сообразил, что гомон толпы опять стал достигать моих ушей. А то от нервов я как будто в глухом коконе очутился. Уф. Какого Будду Шрама понесло на стадион? Неужели он постоянно следил за мной, даже на Полосе? Впрочем, для него Полоса, думаю, всё равно что дом родной.
   – Мы тут в воскресенье подумываем на покатушки отправиться, – сказал Гриб. – Ты как, Егор?
   – Не знаю… Настроение не очень подходящее.
   – Ну ты прямо ямабуси. Смотри, Тони сам позвонит.
   – Ладно, ребята, я с вами.
   – Вот и обдолбись. Дзя мата!
   Делать в этом районе мне было нечего, вот я и поехал домой. Думал, хоть отдохну после всей этой возни в гараже, поваляюсь на футоне и голик погляжу. Правда, на одном резком повороте у меня байк забарахлил, потребовал профилактики и замены квантового чипа, который за связь со спутниками отвечает. Кажется, Тадасина проверка даром не прошла. Я выудил чип из приборной панели, потом заменил его новым из седельной сумки. Это американское барахло вечно на мокрых дорогах горит, я на своём «хорнете» каждый месяц их менял. Собрался уже тронуться, как меня Урсула вызвонила.
   – Ты в дороге, Егор? – спросила она. – Я тебя не отвлекла? Приедешь ко мне сейчас? У нас такой бардак из-за этой кражи, что работать невозможно. Да ведь этот малыш был моим главным объектом! В общем, того и гляди грант урежут, придётся в университет обратно перебираться. Решила смотаться сегодня пораньше, чтобы глаза начальству не мозолить… Подъедешь?
   – Анализы брать будешь?
   – Если ты не против, – смутилась девушка.
   Пришлось мне активировать карту на стекле «ёкая» и выруливать на другую эстакаду. Кое-как втиснулся в трафик, машины в связи с общей сыростью неуверенно ехали. Да ещё ветер поднялся, того и гляди дорога обледенеет. Через четверть часа я уже спускался по серпантину к подземному гаражу под Урсулиным небоскрёбом. И тут я внезапно вспомнил, как с Давидом в зоопарке «сражался». Чуть в бетонное ограждение не въехал. Подействовала мамашина таблетка от склероза! И суток не прошло, как принял.
   Только ничего утешительного мне не вспомнилось. Такая в душе злость на нагваля поднялась, что задушить его был готов. И ведь сам же таскал на шее его «тренажёр»! Он ведь взорвал его, когда я вцепился ему в штанину… Что бы со мной было, если бы я не потерял цилиндр? Тогда бы от моей тупой черепушки точно кусок отвалился. Видать, хранит меня всё-таки ками, что в образе бонсаи ко мне являлся… Хоть и разругал на все корки.
   Я втиснул «демона» между старым «приусом» и велосипедом и вдруг очнулся от дум. Кажется, «приус» принадлежал Урсуле, я его на служебной стоянке сто раз видел. Это редкая двухместная модель, такие уже давно не выпускают. Шириной она ровно метр, а длиной – два. У неё всего два мотора на аккумуляторах. Для одиноких девушек в самый раз, в общем. У таких машин только один серьёзный недостаток – на ночь их надо подключать к розетке.
   Опередила меня Урсула, значит. И тут я заметил, что в машине кто-то есть. Уперев нос в стекло, я увидел девушку. Она откинула голову и открыла рот, а глаза наоборот, были закрыты.
   «Мёртвая!» – испугался я в первую секунду и чуть не поседел. Но потом пригляделся и понял, что она попросту спит. Пришлось открыть машину. Я выключил музыку и подхватил Урсулу. Вот что значит Уберман, в любой момент свалить может.
   Встречные обитатели небоскрёба на меня с подозрением косились. И особенно в лифте какая-то старушка чуть ли не на цыпочки встала, чтобы к девушке принюхаться. Ладно, пусть таращатся, только бы полицию не вызвали.
   – Эту гражданку постоянно в непотребном виде таскают, – проворчала бабка. – А то и лежит прямо на полу. Вы бы, молодой человек, с ней не связывались.
   – У неё сон по модели Убермана, – сказал я. – Спит она, правда.
   – Как же, спит. Знаем мы вашего Убермана. Был у нас в конторе такой Либерман, экстази торговал.
   Тут мне повезло, старуха на свой этаж приехала. Скоро и я прибыл на место, подсунул Урсулин палец датчику на её двери и проник внутрь. Положил её на футон и подумал: «Пошариться в холодильнике, что ли?» Но сдержался, чтобы не создавать у девушки образ камайну как безобразных обжор.
   Кошка на меня очень подозрительно косилась. Наверное, думала, что я её хозяйку придушил.
   Хотел я было почитать трактаты на столе, бестиарии разные поглядеть, но Урсула куда-то всё это затолкала, а рыться по ящикам шкафа мне больше не хотелось. Ещё на какие-нибудь супер-трусы наткнусь. На подоконнике только нэцкэ – фигурка бога счастья стояла, и ещё лежал бумель, почему-то пыльный. На нём каной было написано: «Человек на Земле случаен, как динозавр или какой-нибудь сумчатый енот. Мнить себя вершителем судеб планеты – тупость и самообман. Мы забрались в глубины планеты и поднялись в космос, сваяли микрочип размером с молекулу и придумали эффективное управление, это факт. Но в итоге разум противопоставлен природе, то есть самой жизни. А ведь живое подстерегает нас буквально за порогом дома, стоит лишь удалиться за пределы города или войти в клетку к зверю. Прислушайтесь к себе! Животное – это и есть живое, технологии и политика без него мертвы». И ещё там было написано: «Существуют такие дороги, которые люди считают правыми, но их действительный конец лежит в самой бездне ада». Не в тему, по-моему.
   Я вернул бумель обратно. В общем, я минут пятнадцать голик глядел, звук через наушники смарта пустил. А потом Урсула наконец проснулась.
   – Извини, – сонно сказала девушка и нахмурилась. – Что-то я не помню, как домой поднялась.
   – Само собой, мне же пришлось тебя волочь. Кстати, у тебя «приус» без подзарядки остался, – вспомнил я.
   – Ничего, завтра с утра минут на десять воткну, до зоопарка хватит. Есть хочешь? Правда, только свёкла осталась… Твоя толстуха всё слопала, а я никак в маркет не заеду, заморозками затариться. Твой друг только экстази мне оставил, пять таблеток. Одну я вчера уже слопала, чтобы не переживать. Хорошая штука Уберман, но жрать после него хочется. Зато сон глубокий и яркий. Я сейчас восход солнца видела, представляешь?
   – Это к удаче, – кивнул я. Она пошла в тойрэ, а я спросил: – Почему, кстати, свёкла-то? А морковь там, капуста?
   – Так у меня уже неделю как холодильник накрылся! – крикнула она с унитаза. – Точнее, микрочип какой-то. Каждый день мне по Инету полкило свёклы в маркете заказывает, заколебалась почтовый ящик разгребать. И выкинуть жалко. Хотя свёкла мне по ДНК-профилю не слишком-то полезна, а поедать её приходится. – Она включила воду и стала умываться. – А мастера вызвать десять тысяч стоит. Вообще-то я холодильник выбросить хочу, слишком большой для меня, но тогда ещё больше заплатить надо. Ты не вынесешь мне его на свалку?
   – Есть такие конторы, которые бесплатно на Полосу всё подряд отвозят.
   – А если поймают? Штрафы задолбаешься платить. Экстази будешь со свёклой?
   – Ну давай.
   – А ты знаешь, что женский пол основной, а мужской – экспериментальный? – крикнула она из тойрэ, под шум воды. – Это потому, что я отвечаю за сохранение генов, а ты наоборот, за внедрение новинок в генотип.
   – Я уже ни за что не отвечаю, – сказал я, но не очень громко. Потому что ещё не забыл о том, как Шрам пообещал мне лекарство от бесплодия. Хотя чем дальше, тем больше я сомневался в правдивости Шрама. Да сейчас это, наверное, уже не имело значения. Мной давно двигали совсем другие стимулы.
   – Ну вот, если новый ген докажет свою полезность, то через кучу поколений он переберётся в женский геном, – вещала Урсула уже из кухни. – А вообще-то отклонения от нормы есть в каждом двадцать пятом гене, причём у каждого.
   Робот прикатил на макушке поднос, и мы развалились на футоне, чтобы пожевать химии с овощами. Урсула успела переодеться и валялась в расстёгнутом косодэ. Глаза у меня сами собой притягивались к полоске её кожи от бедра до шеи, которую она не потрудилась спрятать.
   – Экстази чем хорош, – заметила она, когда мы стали уже грызть свёклу, – что посттравматический синдром лечит. Недаром твой байкер его вчера принял. А девушка эта мне кошку испугала, она сегодня плохо поела. Симатта, что я всё про гохан? Надо же анализы повторить… – Она смутилась и поманила своё животное, чтобы погладить его. Кошка заурчала. – Письмо из куяксё пришло, прикинь. Требуют ей чип установить, якобы живые кошки птиц в городе истребляют. И этот чип будто бы станет её поведение обуздывать, агрессивность подавлять. Птицы у них живые! Да кто их видел? Ты веришь этим бюрократам?
   – Не очень.
   – Да ещё за мои же деньги.
   – Это заговор правительства, – поддакнул я. – Уже за зверьками следить собираются, и за хозяевами заодно. Подслушивать разговоры одиноких девушек со своими любимыми животными.
   Козырнул «тайным» знанием от Тадаси, называется. Урсула поглядела на меня с уважением и ещё немного раздвинула полы косодэ.
   – Знаешь, после экстази у некоторых парней с эрекцией проблемы. – Я прислушался к себе и ничего такого не почувствовал, хотя экстази вовсю гуляла у меня внутри. Урсула уже казалась первой красавицей. – Зато потом всё наоборот, сексуальное возбуждение становится острым.
   – А я видел в одной передаче, как доктор про это дело говорил, – блеснул я. – Мол, болезнь Паркинсона может развиться, если по несколько доз за ночь глотать.
   – Ну сейчас же только день, – усмехнулась она и стала наползать на меня, словно змея.
   – Опять групповая оргия? – спросил я.
   – Нет, одиночная, нам же только сэйки отобрать.
   Всё-таки она умная девчонка, никогда о деле не забывает. А у меня, по правде говоря, сразу все мысли из башки вылетели, когда она стянула косодэ и принялась за дело. Чуть не рычала, кажется. Даже кошка её испугалась, убежала в кухню. Рисковать материалом Урсула не стала, варэмэ и кэцу не применяла, зато омонку вволю позанималась. Мне в это время пришлось её языком развлекать. Тоже неплохо, в общем. Только недолго я вытерпел, быстро сэйки сдал.
   Она собрала её в пузырёк из-под какого-то лекарства и отнесла в холодильник. Потом улеглась на меня и стала царапаться ногтями, словно мы две обезьяны и она выискивает у меня блох.
   – Завтра ещё раз проверю твои гены.
   – А что с ними не так, кстати?
   – Сама не пойму, Егор. Уже во всём сомневаюсь.
   – Урсула, ты мне не поможешь в одном вопросе?
   – Опять мамаша о чём-то волнуется? Я помню о ней, не переживай.
   – Да она уже сама забыла, что ей надо, у них с оядзи каждый день новые увлечения. Нет, мне для себя надо. Точнее, для товарища… Короче, мне адрес Давидовой девчонки нужен. Помнишь, со странным ребёнком к нам в зоопарк приходила? И сама чёрная, как негритянка. У них ещё тэдди был. Наверняка её адрес у Марины в базе сотрудников есть, они же с Давидом вместе жили.
   – А зачем это тебе? – нахмурилась девушка.
   – Я у Давида эмпешки брал послушать, вернуть хочу.
   – Рассказывай сказки про глупую Медузу! А, всё понятно, – протянула она, и глаза её распахнулись, сверкнув. – Ты хочешь отомстить ему, поколотить и отобрать малыша Генки! Правильно я догадалась? Какой ты молодец, Егор! Это ты хорошо придумал, а то полиция не всегда справляется. Я вообще думаю, что они сговорились там все и даже не будут расследовать это дело. Может, хоть тебе повезёт.
   Она обрадовалась и стала по мне прыгать, словно я батут. Похоже, экстази её сильно проняла, а вот у меня весь кайф уже почти выветрился. В животе заурчало от голода. Мы пошли в кухню, чтобы дожевать остатки свёклы, и там я попробовал поковыряться в настройках холодильника. В углу морозилки, кстати, нашлась упаковка с твёрдыми как сталь грибами сиитакэ. На упаковке было написано, что их на поленьях вырастили, но это вряд ли.
   В общем, пока Урсула их в микроволновке готовила, я программу ковырял.
   – Ты вот что, Егор, – выступила девушка. – Если я вдруг отрублюсь, не смущайся особо. То есть я хочу сказать, что у меня сексомния.
   – Что за штука?
   – Да ведь я тебе говорила, кажется. Это значит, что я во сне могу сексом заниматься. Как будто даже не сплю, ясно? Ну, ты можешь делать со мной что хочешь, и мне будет по кайфу.
   – Удивительно, – пробормотал я. Мы смущённо помолчали.
   – Хочу себе в кредит плиту купить, – поделилась вдруг Урсула. – У неё покрытие отличное. Сковородку греет будь здоров, а руки не обжигает.
   – Фантастика… Вроде удалось дозировку этого овоща до пятидесяти граммов снизить, – сказал я, когда по всем менюшкам полазил.
   – А до нуля никак?
   – Там блок департамента здравоохранения, он требует, чтобы человек нужные вещества поедал. А в свёкле что-то очень полезное. Если какой-то другой похожий продукт выставить, может, и удастся её к нулю свести – я так понял.
   – Симатта, раньше ведь он ничего в Инете не заказывал! – возмутилась Урсула и стукнула холодильник. Тот остался непоколебим. – Не иначе вирус пробрался. Выкинуть его, что ли?
   – Лучше уж тогда полечи.
   Грибы мне не понравились, сразу видно, что искусственные. Хотя настоящие сиитакэ я и не помню, когда в последний раз едал. В общем, посидел я для приличия минут пять, а тут Урсула и сама стала на работу собираться. Принесла мне пушку, которую я у неё позавчера оставил. Гордо так вручила, будто я из якудзы и на дело собираюсь, а она у меня жена.
   Вышли из квартиры мы вместе, но сели каждый на свой транспорт. Она отправилась в зоопарк, а я в рекламную контору решил заехать, суйкан заново краской с подвижными рыбами покрыть. Деньги-то нужны. И заодно заправиться не мешает, рядом с портом недорогая станция.
   Дома я достал нормальную заморозку из тунца, чтобы овощ заесть, и тут мне Кедзи позвонил. Я всё ещё путался про себя, как его правильно звать, всё он девушкой мне казался. И лицо прежнее пока было, никаких волос на щеках.
   – Покатаемся сегодня? – спросил он несмело. – А то я в чате посидел, написал: «Нужен друг на одну ночь», а предложения неинтересные… Кто марчелу советует пожевать, кто таблом закинуться. И все сочувствуют, когда я про перемену пола рассказал. Один маньяк только захотел со мной встретиться. Пойдёшь?
   – Мне завтра на работу. Ты уже говорил с Тони? – Он помрачнел, и я сразу догадался, что одзи всё-таки отшил бывшую подругу. – Извини, я правда тебе не могу помочь. Может, в другой раз…

20. Суббота

   Возвращался я на работу утром с порядочным волнением. Как-то меня коллеги встретят? И что скажет директор, какими словами опишет мой «подвиг»? Даст ли обещанных денег? Пошутил, наверное, лоликон.
   Но до меня никому дела не оказалось. Кража младенца, в общем, взбудоражила только научный мир, да и то ненадолго. Ну разве ещё власти в лице лейтенанта Нобуо. А как он занимается расследованием и что делает, никому известно не было.
   Я же поспешил забраться в ангар и трудолюбиво занялся робококами. Если кто придёт меня проведать и выспросить про инцидент, сошлюсь на занятость.
   К острову приближался снежный тайфун, и посетителей было не особенно много, несмотря на выходной. Многих зверей, пока меня не было, успели перевести в зимний павильон. В халупе Генки включили отопление. Я его посетил в свободную минуту и «полюбовался» на безутешное семейство. Мутант мрачно сидел на пластиковом пеньке спиной к ограждению, а шимпанзе торчала в домике и наружу не показывалась.
   Перед обедом я не вытерпел и позвонил Урсуле.
   – Ты знаешь, сегодня мне прислали только один овощ! – обрадовала она меня. – И сердитое письмо в придачу. Дескать, по пятьдесят граммов заказывать – своему же здоровью вредить. Предлагают расширить ассортимент! Выброшу я этот холодильник, видит Будда.
   Она как будто уходила от чего-то серьёзного, болтала о пустяках.
   – Ты узнала адрес этой женщины, как её… Торико, кажется?
   – Ой, забыла. Сейчас схожу. – Она словно хотела сказать что-то ещё. – Приходи сегодня в час в кафе, поговорим.
   Понятно, я поторопился и пришёл раньше времени. Уселся возле внешней стены, откуда площадь перед входом хорошо видна. Я специально такое место выбрал. А то странные взгляды коллег, которые меня везде встречали, уже стали доставать. Боятся они меня, что ли, или совсем за дауна держат?
   Из окна было видно хилое скопление каких-то бродяг и стариков. Их привлёк предвыборный катафалк, на нём стояла бочка с бесплатным супом. Разливала его длинноногая девица в меховом плаще. Вторая в это время активно улыбалась с платформы и махала руками, словно встречала бойфренда в аэропорту. Счастливые обладатели похлёбки далеко не отходили, они сидели на корточках, выуживали из пластиковых тарелок твёрдые кусочки пищи и слушали агитатора. От тарелок поднимался пар. Рядом с катафалком торчал электронный стенд, который показывал живые картинки из примечательной жизни кандидата. Как он разговаривает с бедными, подаёт милостыню, работает на стройке, заседает с партийцами и так далее.