Олдисс Брайан Уилсон. Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)

   Разум людей был заполнен страстным желанием встретить тот кошмар, который являл собой источник пения… Задыхаясь, спотыкаясь в клокочущем водовороте жизненной массы, они преодолевали последние несколько ярдов, отделяющих их от обрыва на краю Черного Зева.
   Внезапно смертоносная мелодия умолкла, оборвавшись на середине ноты. Это случилось настолько неожиданно, что они упали лицом вниз. Обессилевшие и испытывающие несказанное облегчение, они лежали, тяжело дыша. Их глаза были закрыты, а душу разрывали рыдания. Пение Зева прекратилось, прекратилось полностью, окончательно и бесповоротно.
   После многих ударов колотящегося сердца Грин наконец-то решился открыть глаза.
   Цвета мира постепенно снова возвращались к своему изначальному состоянию, белый цвет опять наливался розовым, серый принимал краски зеленого, голубого и желтого, черный распадался на палитру мрачных оттенков Леса. Одновременно с этим невыносимое желание в его груди переродилось в отвращение от воспоминания о том, что они только что так стремились совершить.
   Живые существа, так внезапно лишившиеся привилегии оказаться поглощенными Черным Зевом, очевидно переживали то же самое, что и он. Поворачиваясь, они торопливо убирались в сторону ближайшего укрытия, которым являлся для них Лес, поначалу медленно, потом все быстрее и быстрее, и так до тех пор, пока их скорость не достигала той, с которой они совсем недавно стремились навстречу погибели.
   Вскоре склоны вулкана опустели.
   Неподалеку от людей пять длинных перстов вулкана наконец замерли, мирно улегшись на краю жерла Черного Зева. Потом один за другим они уползли в глубь недр вулкана, оставив в голове Грина образ огромного невообразимого чудовища, отвратительно втягивающего в себя остатки чрезмерно обильной трапезы.
   – Если бы не зеленобрюх, мы давно бы уже были мертвы, – прошептал он. – С тобой все в порядке, Поили?
   – Оставь меня в покое, – глухо отозвалась она. Ее лицо было закрыто ладонями.
   – У тебя есть силы, чтобы идти? Ради богов, нам нужно подниматься и поскорей возвращаться обратно к пастухам, – позвал ее он.
   – Вам туда нельзя! – воскликнула Яттмур. – Вы пытались убедить Хаттвиир и остальных в том, что вы всемогущие духи. Но Черному Зеву удалось заставить вас повиноваться себе, и потому пастухи теперь знают, что вы не так уж и всемогущи. Вы обманули их, и они наверняка убьют вас, стоит вам только попытаться вернуться.
   Грин и Поили в отчаянии взглянули друг на друга. Несмотря на все превратности судьбы, они были рады тому, что им снова удалось найти людей; перспектива опять оказаться одним в бесконечных джунглях наполняла их отчаянием.
   – Нечего бояться, – зазвенел в их голове сморчок, мгновенно уловивший их мысли. – В джунглях бродит полно других племен! Например те рыболовы, рассказ о которых вы недавно слышали. Мне кажется, их племя гораздо более процветающее, чем эти жалкие пастухи. Попросите Яттмур, и она отведет вас к ним.
   – Где обитает племя рыболовов? – спросил Грин пастушку.
   Она улыбнулась ему и пожала руку.
   – Я буду рада отвести тебя к ним. Отсюда можно увидеть где они живут.
   Яттмур указала рукой за склон вулкана, в противоположном направлении тому, откуда они пришли. У подножия вулкана открывалась долина. В долину со склона горы стекала река.
   – Вот тут начинает свое течение Длинная Вода, – сказала Яттмур. – Вы видите те странные деревья с круглыми кронами, всего их три, что растут на берегу? Там и обитают рыболовы.
   Она улыбнулась, заглядывая Грину в лицо. Вид ее прекрасных черт проник в глубину его души подобно сладчайшему яду.
   – Давайте выбираться из этого гиблого места, Поили, – сказал он своей спутнице.
   – Это ужасное поющее чудовище… – заговорила она, протягивая вперед руку.
   Взяв ее за руку, Грин рывком поднял девушку на ноги.
   Яттмур смотрела на них, не проронив ни единого слова.
   – Если вы идете, тогда пошли, – наконец резко проговорила она.
   Яттмур двинулась первой, а за ней в сторону реки зашагали остальные, часто оглядываясь через плечо, чтобы убедиться в том, что ничего не выглядывает позади них из жерла вулкана.
 

Глава пятнадцатая

   От подножия вулкана они добрались до реки, которую местные жители называли Длинная Вода. Как только сень вулкана осталась позади них, их окутала сырая теплота речного берега. Вода стекала с горы темным быстрым ровным потоком. На противоположном берегу снова начинались джунгли, нависая над людьми колоннадой своих стволов. Вдоль берега растительность на несколько ярдов была выжжена лавой.
   Поили опустила руку в воду. Быстрое течение выгнулось вокруг ее кисти плавной дугой. Она плеснула себе водой на лоб и провела мокрой рукой по лицу.
   – Я так устала, – проговорила она, – устала и мне плохо. Я не могу дальше идти. Все это вокруг такое странное – совсем не похоже на наши добрые ветви Леса, где мы когда-то жили с Лили-Йо. Что такое стряслось здесь с миром? Может быть, все здесь сошло с ума, или мир просто разваливается на части? Будет этому когда-то конец?
   – Мир где-то должен закончиться, – ответила Яттмур.
   – Там, где закончится этот мир, мы найдем для себя место, откуда все и начнется, – подал голос сморчок.
   – Скоро мы отдохнем, и тогда почувствуем себя гораздо лучше, – отозвался Грин. – И тогда ты сможешь вернуться к своим пастухам, Яттмур.
   Оглянувшись на пастушку, он краем глаза уловил позади движение. Выхватив нож, он быстро обернулся и выскочил вперед, чтобы предстать лицом к лицу с тремя покрытыми волосами людьми, которые, казалось, появились из-под земли.
   Девушки тоже повернулись и пригнулись, изготовившись нападать или защищаться.
   – Не трогай их, Грин, это рыболовы, и они совсем безобидные.
   Пришельцы и на самом деле выглядели безобидно. Приглядевшись как следует, Грин увидел, что эти существа не совсем люди. Все трое были очень упитанными, и их кожа с крупными порами под редким мехом казалась похожей на губку или на гниющую растительную плоть. У всех троих на поясе висели ножи, но в руках, вяло опущенных по бокам, оружия не было. Пояса на этих людях, сплетенные из растительного лыка, были их единственной одеждой. На лицах их застыло одинаковое выражение глуповатого удивления, настолько общее, что казалось, будто на их лица одеты одинаковые маски.
   Прежде чем троица заговорила, Грин заметил у них еще одну общую черту: в каждого имелся очень длинный зеленый хвост, именно такой, о котором рассказывали пастухи.
   – Вы принесли еду, чтобы есть? – спросил первый рыболов.
   – Вы принесли нам еду, чтобы класть в наши животы? – спросил второй.
   – Мы можем съесть теперь еду, которую вы нам принесли? – спросил третий.
   – Они решили, что вы тоже из моего племени, потому что никого больше, кроме нашего племени, они не знают, – объяснила Яттмур. Повернувшись к рыболовам, она ответила: – У нас нет еды для ваших животов, о рыболовы. Мы пришли только для того, чтобы увидеть вас, только для того чтобы посетить ваши места.
   – У нас тоже нет для вас рыбы, – проговорил тогда первый рыболов, и двое других подхватили почти в унисон: – Скоро-скоро придет время рыбалки.
   – У нас нет никакой еды, которую мы могли бы предложить вам в обмен, но мы бы с удовольствием отведали бы рыбы, – сказал Грин.
   – У нас нет рыбы для вас. У нас нет рыбы для нас самих. Время рыбалки скоро-скоро придет, – ответили рыболовы.
   – Да, я уже слышал это от вас, и хорошо вас понял, – сказал Грин. – Означает ли это, что вы дадите нам рыбы, когда она будет у вас?
   – Рыба хороша на вкус. Когда рыбы будет много, ее хватит на всех.
   – Хорошо, – отозвался Грин, прибавив, обращаясь к Яттмур, Поили и сморчку: – Эти люди слишком простоваты.
   – Простоваты они или нет, но они не стали бросаться к Черному Зеву, чтобы убить себя в нем, – заметил сморчок. – Мы должны расспросить их об этом. Как им удается противостоять такому ужасному пению? Давайте пойдем с ними к их племени, потому что они кажутся мне довольно безопасными на вид.
   – Мы пойдем с вами, – сказал Грин рыболовам.
   – Скоро придет рыба, и тогда наступит пора рыбу ловить. Вы, люди, не знаете, как ловить рыбу.
   – Мы пойдем с вами и будем смотреть, как вы ловите рыбу.
   Троица рыболовов переглянулась друг с другом, при этом тень беспокойства омрачила их глуповатые лица. Не сказав больше ни слова, они повернулись и двинулись вдоль берега реки. Так и не дождавшись ответа, трое людей зашагали за ними следом.
   – Что ты знаешь об этих людях, Яттмур? – спросила Поили.
   – Очень немного. Мы иногда меняем мясо прыгпрыга на их рыбу, но это вы и так знаете. Мое племя с опаской относится к рыболовам, потому что они странные и не похожи на нас. Настолько странные, что иногда кажутся нам не живыми. Они обитают на узкой полоске пляжа вдоль берега реки.
   – Они не так уж глупы, потому что у них достаточно сообразительности, чтобы добывать себе вдоволь еды, – сказал Грин, разглядывая жирный зад рыболова, который шагал впереди него.
   – Посмотрите, как они несут свои хвосты! – воскликнула Поили. – Действительно, какие смешные и странные люди. Я никогда таких раньше не видела.
   «Ими будет легко управлять», подумал сморчок.
   Шагая впереди людей, на ходу рыболовы сматывали свои хвосты, навивая их в аккуратные кольца на правую руку. По тому, с какой ловкостью они это проделывают, ясно было, что это их действие доведено ими до автоматизма. Люди наконец смогли оценить, до чего длинные у рыболовов хвосты; концы их было невозможно разглядеть. Там, где хвосты срастались с мясистыми телами, на копчике у основания хвостов имелся толстый зеленоватый нарост.
   Внезапно, все разом, рыболовы остановились и повернулись к людям.
   – Вам идти дальше никак нельзя, – проговорили они хором. – Близко наши деревья, и теперь вам идти с нами дальше нельзя. Стойте здесь, и мы принесем вам рыбу.
   – Почему нам нельзя идти с вами дальше? – спросил Грин.
   Один из рыболовов внезапно рассмеялся.
   – Потому что у вас нет хвостов! Ждите здесь, и скоро мы придем и принесем вам рыбу, чтобы вы могли есть.
   Повернувшись, он зашагал дальше вслед за своими товарищами, даже не оглянувшись ни разу, чтобы удостовериться, послушались его люди или нет.
   – Какие странные люди, – снова сказала Поили. – Мне они совсем не нравятся, Грин. Да они и не люди вовсе. Давайте теперь же уйдем от них; мы и сами запросто найдем себе еду.
   – Глупости! Они будут нам очень полезны, – зазвенел сморчок. – Вы видите, у них там есть возле берега лодка.
   Приглядевшись, они увидели возле самой воды еще несколько рыболовов с зелеными хвостами, чем-то занятых. Они трудились под сенью деревьев, укладывая в лодку нечто, похожее на плетеную сеть. Лодка, тяжелая и грубая, похожая на баржу, лежала носом на берегу, изредка покачиваясь под набегающими волнами Длинной Воды.
   Троица знакомых им рыболовов присоединилась к своим соплеменникам и принялась помогать им возиться с сетью. Их движения были ленивыми, хотя и видно было, что все они торопятся поскорее покончить с работой.
   Взгляд Поили блуждал между рыболовами и тремя деревьями, в сени которых они работали. Никогда раньше она не видела таких деревьев, и странный вид этих деревьев вызывал у нее беспокойство.
   Не похожие ни на какие другие растения, эти три древа все же имели отдаленное сходство с гигантскими ананасами. Огромные пучки шипастых листьев вырывались из-под земли вверх, под защитой листвы вверх уходил центральный мясистый ствол, наверху у каждого из деревьев раздутый в массивное яйцо. Из тела яйца из зеленых наростов вырастали длинные стелящиеся лианы; на самой вершине каждого яйца, на высоте двух сотен футов, имелись еще пучки листьев, остроконечных и окруженных по краям шипами, жесткими метлами нависающими над Длинной Водой.
   – Поили, подойди к этим деревьям поближе, чтобы мы с тобой могли взглянуть на них, – торопливо прозвенел сморчок. – Грин и Яттмур подождут здесь и будут наблюдать за нами.
   – Мне не нравятся ни эти люди, сморчок, ни это место, – отозвалась Поили. – И я не оставлю Грина с этой женщиной, как ни уговаривай.
   – Я не собираюсь трогать твоего мужчину, – презрительно отозвалась Яттмур. – Откуда у тебя в голове берутся такие глупые мысли.
   Повинуясь внезапному приказу сморчка, Поили шагнула вперед. Она с надеждой на помощь заглянула в лицо Грину; но Грин, усталый и с поникшей головой, не ответил на ее взгляд. Неохотно отвернувшись, она двинулась вперед и уже вскоре оказалась под кроной раздутого ствола странного дерева. Деревья возвышались над ее головой, отбрасывая на землю острые тени своей листвы. Их толстые стволы напоминали раздувшиеся от газов нездоровые желудки.
   Казалось, что сморчок не чувствует исходящей от них угрозы.
   – Так я и думал! – воскликнул гриб после того, как несколько минут молчаливо рассматривал деревья. – Именно сюда тянутся хвосты рыболовов. Их позвоночные столбы соединены со стволами этих деревьев – наши тучные друзья попросту принадлежат этим деревьям.
   – Люди не растут на деревьях, гриб. Разве ты этого не знал… – Поили замолчала, почувствовав, как на ее плечо опустилась чья-то рука.
   Она мгновенно обернулась. Перед ней стоял один из рыболовов, тараща на нее свои глупые пустые глаза и раздувая щеки.
   – Ты не можешь ходить к деревьям, – сказал он. – Их сень священна. Мы сказали тебе не ходить к деревьям, но ты не запомнила, что не должна ходить. Я отведу тебя к твоим друзьям, которые не пошли с тобой.
   Взгляд Поили опустился вниз и остановился на хвосте рыболова. Как и говорил сморчок, хвост рыболова тянулся к ближайшему дереву с колючей листвой, где соединялся со вздутием на стволе его. Почувствовав, как в ее душу прокрадывается страх, она отпрянула от рыболова.
   – Делай так, как он говорит! – зазвенел в ее голове сморчок. – Здесь находится зло, Поили, и мы должны бороться с ним. Заставь этого рыболова пойти с тобой к Грину и Яттмур, там мы схватим его и заставим ответить на несколько вопросов.
   Если мы попытаемся сделать так, пронеслось у нее в голове, то нас наверняка ждут неприятности, но сморчок снова успокоил ее, проговорив:
   – Нам нужны эти люди и, возможно, нам понадобится их лодка.
   Смирившись с приказом, Поили молча подошла к рыболову, взяла его за руку и медленно повела к Грину и Яттмур, которые внимательно со своего места наблюдали за происходящим. На ходу рыболов с мрачным видом разматывал на необходимое расстояние свой хвост.
   – Хватай его! – крикнул сморчок, как только они добрались до остальных.
   Воля гриба толкнула ее вперед, и Поили прыгнула на спину рыболова. Ее атака была настолько неожиданной, что рыболов пошатнулся и упал лицом вниз.
   – Давайте, помогите мне! – закричала Поили. Прежде чем стихло эхо ее крика, Грин был уже рядом с ней, держа наготове в руках нож. В тот же миг дружно закричали и все остальные рыболовы. Бросив на землю свою огромную сеть, все вместе они бросились в сторону Грина и его спутниц, сильно топоча массивными ногами по земле.
   – Быстрее, Грин, отрежь этому существу его хвост! – крикнула Поили, в голове которой звучал приказ сморчка, а вокруг вздымались клубы пыли от безуспешных попыток удержать своего противника и неподвижно прижать его тело к земле.
   Ничуть не удивившись ее просьбе и не переспросив, словно бы ее слова прозвучали и в его голове тоже, Грин протянул вниз руку, схватил хвост рыболова у основания и единым взмахом отсек его.
   На копчике рыболова остался обрубок в фут длиной. Как только хвост был отрезан, рыболов прекратил вырываться. Отрезанная длинная лиана хвоста начала судорожно извиваться, напоминая собой половинку змеи, норовя схватить в свои кольца Грина. Отпрянув от хвоста, Грин еще раз ударил его ножом. Брызнул зеленый сок, хвост судорожно дернулся и, извиваясь, пополз обратно к дереву. Словно бы повинуясь одному общему сигналу, все рыболовы одновременно застыли на месте; немного потоптавшись друг возле друга, они повернулись и равнодушно двинулись обратно к лодке, где снова принялись грузить в лодку сеть.
   – Возблагодарим за это богов! – воскликнула Яттмур, трясущимися руками отводя с лица волосы. – Зачем ты так внезапно набросилась на этого беднягу, Поили? Ты всегда первым делом прыгаешь незнакомым людям на спину, как это было со мной и с этим рыболовом?
   – Эти рыболовы, они не похожи на нас, людей, ты понимаешь это, Яттмур? Они, может быть, вообще не люди – иначе почему у них растут эти хвосты, которыми они соединяются со своими деревьям?
   Отвернувшись от девушки-пастушки, Поили уставилась на обрубок хвоста, торчащий из копчика рыболова, вяло извивающегося и хнычущего у ее ног.
   – Эти толстые рыболовы рабы своего дерева, – прозвенел сморчок. – Это отвратительно. Хвосты-лианы соединены с позвоночником рыболовов, и благодаря этому деревья могут заставить их делать все что угодно. Вы только взгляните на это несчастное создание, что лежит и стонет здесь – это же типичный раб!
   – Неужели это хуже того, что ты сделал с нами, гриб? – спросила Поили, на глаза которой навернулись слезы. – Разве есть тут какая-то разница? Почему ты не освободишь нас? Я совсем не хотела нападать на этого бедного парня.
   – Я помог вам – я спас ваши жизни. А теперь, давайте прекратите глупые разговоры и помогите этому рабу подняться на ноги.
   Несчастный рыболов уже поднялся сам и теперь сидел и разглядывал ссадину на колене, которое разбил, когда упал на камни. Оторвавшись, наконец, от своего колена, он обвел взглядом стоящих вокруг него людей, при этом на его лице продолжало сохраняться то же глуповатое выражение. Сидящий на земле рыболов напоминал наскоро смятый округлый комок теста.
   – Ты можешь встать, – мягко сказал ему Грин, протягивая руку и помогая подняться на ноги. – Ты дрожишь, но тебе нечего бояться. Мы не обидим тебя, если ты будешь послушным и ответишь на наши вопросы.
   Изо рта рыболова вырвался целый поток слов, большинство из которых были совершенно непонятные, при этом свою речь он сопровождал широкими жестами рук.
   – Говори медленней. Ты хочешь рассказать нам про дерево? Что ты такое говоришь?
   – Пожалуйста… живот-дерево, да. Я и они – одно целое, все из живота и руки живота. Я служу животу-дереву, живот-дерево думает за меня. Вы убили мой канат из живота, в моих жилах больше нет хорошего сока, хорошего сока больше нет. Вы плохие дикие люди, у вас нет живота-дерева, у вас нет сока, и вы не знаете, о чем я говорю…
   – Прекрати сейчас же! Перестань нести глупости, толстопузый! Ты человек или нет? Ты называешь эти здоровенные деревья с раздутыми стволами живот-деревья? И они заставляют тебя себе служить? Как им удалось поймать тебя? Сколько ты уже живешь рядом с ними?
   Рыболов вытянул руки на высоту груди, глупо закатил глаза и снова разразился потоком слов.
   – Невысокое живот-дерево бережет нас, баюкает нас, дает нам покой и сон, как мать. Из его мягких складок выходят дети, просто ноги, чтобы ходить вокруг, питает и хранит нас живот-дерево, держит на своей привязи к животу, позволяет кругом гулять. Пожалуйста, позвольте мне вернуться обратно, разрешите найти новую привязь к животу, или я несчастный ребенок без привязи.
   Не понимая и половины из сказанного им, Поили, Грин и Яттмур смотрели на тарахтящего без остановки рыболова, сидящего у их ног.
   – Я не понимаю его, – наконец объявила Яттмур. – Прежде, когда у него был хвост, он говорил более связно. Теперь, когда хвост ему отрезали, он болтает чушь словно ребенок.
   – Мы освободим тебя – мы освободим всех твоих друзей, – сказал Грин, повторяя звенящие в его голове слова сморчка. – Мы отведем вас прочь от этого проклятого дерева, которое сделало из вас рабов. Вы будете свободны, сможете ходить куда захотите, вы отправитесь с нами и начнете новую жизнь и перестанете быть рабами.
   – Нет, нет, пожалуйста… Живот-дерево растило нас словно цветы! Мы не хотим быть такими как вы дикарями, чтобы бродить без любимого живота-дерева…
   – Замолчи, я больше не могу слышать ни слова об этом дереве!
   Грин поднял руку для пощечины, и мгновенно наступила тишина, рыболов сжался, прикусил губу и только сидел и, страдая, мял свои толстые ляжки.
   – Мы твои освободители, и ты должен быть благодарен нам. А теперь быстро скажи нам, что это за рыбалка, до которой вы такие мастера? Когда начнется рыбалка? Мы поняли, что очень скоро?
   – Очень скоро, скоро-скоро, прямо сейчас, прошу тебя, – затараторил рыболов, умиленно пытаясь поймать и поцеловать руку Грина. – Рыба редко-редко бывает в Длинной Воде, рыба далеко держится от Черного Рта, слишком мелка вода во Рту, поэтому не плавает в реке рыба. А если рыбы нет, то и рыбалки нет, понимаете? А когда Черный Рот поет и вся живность идет ко Рту, чтобы стать для него едой, живот-дерево баюкает нас как мать, укладывает нас спать и не позволяет бежать ко Рту, чтобы стать для него едой. Спев свою песню, Рот затихает, чтобы долго-долго отдыхать, не есть, не петь, только спать. И тогда Рот отпускает от себя то, что он ест, но теперь не ест, теперь не нужно ему, он не ест, он бросает это в Длинную Воду, гонит прочь от себя. Тогда в Длинную Воду и приходит рыба большая охота большая рыбалка большая еда и мы люди-животы рыболовы быстро идем и ловим эту рыбу большая охота в большую сеть кормим большое доброе живот-дерево кормим животы и тогда все едят…
   – Хорошо, все понятно, – ответил Грин, и голова рыболова быстро поникла и он застыл перед ними, переминаясь с ноги на ногу. Когда они принялись обсуждать услышанное от него, он опустился и сел на землю, обхватив свои мясистые щеки пухлыми руками.
   При помощи сморчка Грин и Поили быстро придумали план действий.
   – Мы должны спасти этих людей и избавить их от того унижения, в котором они находятся, – объявил Грин.
   – Но они не хотят, чтобы мы их спасали, они и без того счастливы, – ответила Яттмур.
   – Их вид ужасен, – проговорила Поили.
   Пока они говорили меж собой, цвет Длинной Воды изменился. Поверхность воды разбилась на миллиарды кусочков и ярких блесток, мерцающих, появляющихся и исчезающих и быстро приближающихся к живот-деревьям.
   – Плывут остатки пира Черного Рта, – воскликнул Грин. – Быстро идем все туда, пока рыболовы не столкнули лодку на воду и не начали рыбалку. Достаньте все ножи.
   Понукаемый сморчком, он бросился вперед, и Поили и Яттмур устремились за ним. На бегу Яттмур оглянулась на несчастного одинокого рыболова. Он упал на землю и, исполненный горечи, медленно переворачивался с боку на бок, безразличный ко всему, кроме своего несчастья.
   Остальные рыболовы уже загрузили сеть в свою лодку. Глядя в сторону косяка рыбы, приближающегося к ним со стороны Черного Зева, они испускали крики радости и рассаживались по бортам, при этом перекидывая с кормы свои хвосты в воду. Когда Грин и Поили оказались на берегу, последний рыболов как раз забрался в лодку.
   – В лодку! – крикнул Грин и прыгнул вперед, и девушки последовали за ним, с шумом и треском все вместе упав посреди сидящих рыболовов. Мгновенно все рыболовы повернули к ним лица.
   Неумело изготовленная по наущениям наделенных нечеловеческим псевдосознанием живот-деревьев, лодка предназначалась только для одного: помогать ловить рыбу в Длинной Воде. В лодке не было ни паруса, ни весел, потому что все, что требовалось от посудины, это перетащить с одного берега Длинной Воды на другой тяжелую сеть. Для этой цели на противоположный берег была протянута длинная веревка, привязанная там к дереву. Для того, чтобы течение не унесло лодку, она была прикреплена к веревке через несколько прорезей в бортах, через которые веревку можно было легко тянуть. На другой берег лодку рыболовы просто перетаскивали, пользуясь своей грубой силой, при этом часть рыболовов тянула веревку, другая часть сбрасывала в воду сеть. И так было заведено с самых незапамятных времен.
   Неизменный распорядок руководил жизнями рыболовов. Когда три чужака внезапно прыгнули в их лодку и оказались посреди них, ни рыболовы, ни их живот-деревья не знали, что им теперь предпринять. Уже готовые выполнять свою обычную работу, рыболовы разрывались от дилеммы, между необходимостью тянуть лодку к другому берегу и забрасывать в воду сеть и необходимостью оборонять свои позиции.
   Неожиданно, словно под влиянием единого неслышного приказа, рыболовы набросились на Грина и девушек.
   Яттмур оглянулась через плечо. Прыгать обратно на берег было слишком поздно; они уже отдалились от берега на приличное расстояние. Выхватив нож, она встала рядом с Грином и Поили. Как только рыболовы оказались рядом, она по рукоятку вонзила нож в толстое брюхо ближайшего сына живот-дерева. Рыболов пошатнулся и под напором своих соплеменников упал на бок. От напора рыболовов Яттмур тоже опрокинулась на спину. Ее нож выпал и покатился по дну лодки, и прежде чем она успела снова до него дотянуться, ее руки оказались накрепко прижатыми, так что двинуть им было невозможно.
   Толстяки набросились также на Поили и Грина. Те оба отчаянно сражались, но толпа рыболовов одолела и их тоже.
   До тех пор, пока Яттмур не пустила в ход нож, ни рыболовы, ни их раздутые повелители на берегу не догадывались применить оружие. Но теперь ножи были в руках у всех.
   В голове Грина яростно звенели мысли сморчка, который отчаянно пытался отыскать ответ.