Копья и камни посыпались на них с вершины соседней башни. Вооруженные пришельцы выскочили из укрытий и вонзили копья в незащищенные тела. Наши охотники скользили и падали в лужи своей крови, но все же некоторые из пришельцев тоже падали мертвыми.
В нашем городе было больше вооруженных людей, чем предполагали братья-кузены. И все они были отважными воинами. Они появлялись отовсюду. Но пришельцы дрались отчаянно. Оружие взяли даже дети – и здесь сидят некоторые из них, хотя юность их осталась далеко позади.
Пожар разгорался. Искры сыпались к небу, как бы желая поджечь его. На улицах и в переулках продолжалась резня. Наши женщины брали мечи убитых, чтобы помочь в битве живым.
Все дрались отважно. Но наглость и отчаяние победили – тем более что многие из наших отважных воинов ушли в мир теней, чтобы воссоединиться со своими предками. Постепенно защитники города побросали оружие и с криками отчаяния убежали в темноту.
Дресил был в ярости. Он жаждал мщения – он видел, как был убит Биг Афардл – убит сзади… убит женщиной.
– Это была моя бабушка! – вскричал Аоз Рун, и смех его потряс стены. – В нашей семье всегда была отвага. Ведь мы из Эмбруддока, а не из Олдорандо.
Дресил был в ярости. Он жаждал утолить свою месть и приказал своим людям убивать каждого, кто остался жив в Эмбруддоке. Женщин согнали в помещения первого этажа этой башни, друзья. Какой ужасный день в нашей истории…
Но Юлий с помощью других людей схватил Дресила и сказал, что нельзя больше убивать. Убийство не приведет ни к чему хорошему. С этого момента все должны жить в мире, должны создать сильное племя, а чтобы племя выжило, в нем должно быть много людей.
Но эти мудрые слова ничего не означали для Дресила. Он боролся, стараясь вырваться, пока Баруин не принес ведро с холодной водой и не вылил его на голову Дресила. Тогда тот рухнул на землю и уснул мертвым сном, каким спят все после тяжелой битвы.
Баруин сказал Юлию:
– Ты тоже иди спать. Я буду сторожить, чтобы нас не застали врасплох в случае ответного нападения.
Но Малый Юлий не был способен спать. Он ничего не сказал Баруину о том, что был ранен, и голова у него была совсем легкой. Он чувствовал, что близок к смерти, и, пошатываясь, вышел на улицу, чтобы умереть под небом Вутры. Он пошел по главной улице, где через потоки грязи пробивалась жесткая трава. Закат Фреира был цвета этой грязи, и в этом жутковатом свете Юлий увидел собаку с набитым животом, которая отбежала от трупа поверженного врага. Юлий прислонился к каменной стене. Он тяжело дышал.
Напротив него стоял замок – тогда такой же полуразрушенный, как и сейчас. Он смотрел непонимающими глазами на украшения, вырезанные на камне. Вспомните, что в те времена, до того, как Лойл Бри кое-чему научила его, Юлий был варваром. Крыса проскочила в дверь замка. Юлий неверными шагами двинулся к замку. В ушах его стоял шум. В руке у него был меч, взятый у убитого врага. Этот меч был лучше его меча. Он был выкован из темного металла в нашей кузнице. Держа перед собой меч, Юлий пинком ноги распахнул дверь.
В теплой темноте ворочались животные. Осмотревшись, Юлий увидел лестницу и услышал чей-то шепот.
Он медленно поднялся по лестнице и дернул за железное кольцо на двери. Над ним показалась горящая лампа.
– Кто здесь? – спросил кто-то. Мужской голос, и я уверен, вы знаете, чей это голос.
Это был Уолл Эйн Ден, лорд Эмбруддока, которого вы все хорошо помните. Вы можете представить себе его – высокого, статного, несмотря на то, что молодость его давно ушла, с длинными черными усами и без бороды. Вы помните его глаза, один взгляд которых мог осадить наглеца, его красивое лицо, которое даже в те времена заставляло многих женщин страдать по нему. Это была историческая встреча – встреча старого лорда и Малого Юлия.
Малый Юлий медленно поднялся к нему, как бы узнавая его. В комнате находилось еще несколько старцев, но они не осмелились заговорить, когда вошел Юлий, бледный, сжимающий рукоять меча.
Уолл Эйн сказал:
– Если ты дикарь, то убивать – твое ремесло. Я приказываю тебе убить меня первым.
– А чего еще вы заслуживаете, раз прячетесь в башне.
– Мы стары и бесполезны в битве. Когда-то было не так.
Они стояли друг против друга, не двигаясь.
С усилием Юлий заговорил, и ему казалось, что голос его приходит откуда-то издалека.
– Старик, почему ты оставил такой большой город без хорошей охраны?
Лорд Уолл Эйн ответил величественно:
– Так было далеко не всегда. Раньше ты и твои люди, так плохо вооруженные, встретили бы иной прием. Много столетий назад Эмбруддок был велик. Он простирался от Кзинта на севере до самого моря на юге. Тогда правил великий король Дэннис. Но затем пришел холод и уничтожил все, что было создано нами. Сейчас нас осталось совсем мало. Только за последний год на нас несколько раз нападали белые фагоры, которые летают как ветер на своих громадных животных. Многие наши лучшие воины, включая и моего сына, погибли, защищая Эмбруддок, и теперь они опускаются в земле к первородному камню.
Он вздохнул и добавил:
– Возможно, ты прочитал слова, начертанные на стене замка, если ты конечно можешь читать. Они гласят: «Сначала фагоры, затем люди». Именно за эти слова мы казнили своих жрецов два поколения назад. И все же я теперь иногда думаю, что это пророчество может сбыться.
Малый Юлий слушал его как в трансе. Он попытался ответить, но губы не послушались его. Он почувствовал, как силы покидают его.
Один из стариков, наполовину сожалея, наполовину радуясь, сказал:
– Юноша ранен.
Когда Малый Юлий шагнул вперед, старики расступились перед ним. Он увидел низкую арку, а за нею темный проход. Он уже не мог остановиться и вошел под арку, еле волоча ноги. Вы знаете это ощущение, друзья – так ходят люди, которые напились допьяна, как мы сейчас.
В проходе было тепло и сыро. Он ощущал это тепло своим лицом. Перед ним оказалась каменная лестница. Юлий уже не понимал, где он. Все его чувства покинули его.
На лестнице появилась молодая женщина с факелом в руке. Она была прекраснее, чем небеса. Лицо ее плавало перед глазами Юлия.
– Это была моя бабушка! – гордо воскликнул Лейнтал Эй. Он слушал, весь дрожа от возбуждения, и был смущен, когда все вокруг рассмеялись.
В то время эта достопочтенная леди даже не подозревала о том, что когда-нибудь на свет появится некий Лейнтал Эй. Она смотрела на Малого Юлия расширенными от страха глазами и что-то говорила, но он ничего не понимал.
Он попытался ответить ей, но слова не смогли выйти изо рта. Колени его подогнулись, и он опустился на пол. Он потерял сознание, и все вокруг были уверены, что он умер.
И в этом захватывающем месте сказитель уступил право рассказа следующему, старому охотнику, который продолжил повествование в менее драматических тонах.
Судьба Юлия была в руках Вутры, и тот проявил милость к Юлию – сохранил ему жизнь. И пока его брат-кузен излечивался от раны, Дресил взял управление в свои руки. Я уверен, что Дресилу было очень стыдно за свою кровожадность, и теперь он вел себя как вполне цивилизованный человек. Ведь он находился среди нас, цивилизованных людей. Он, может быть, вспомнил о мягкости характера своего отца, Сар Готта, и нежности своей матери, Ифилки, которые были убиты ненавистными фагорами. Он занял верх башни Праста, где мы хранили запасы соли, и отдавал оттуда приказы как настоящий вождь, пока Юлий лежал больной.
Многие из нас в то время, включая и меня, ненавидели Дресила, как захватчика. Его приказам мы сопротивлялись. Но все же, когда поняли его добрые намерения, мы стали сотрудничать с ним, помогать ему. Тогда мы, жители Эмбруддока, были деморализованы. Дресил вернул нам наш боевой дух и создал систему обороны.
* * *
– Он был великий человек, мой отец, и я изобью любого, кто плохо отзовется о нем! – крикнул Нахкри, вскакивая с места и потрясая кулаками. Он вскочил так стремительно, что мог опрокинуться назад, если бы его брат не поддержал его.
Никто не предпринимал ничего против Дресила. С вершины своей башни он обозревал наши земли на севере, откуда пришел он, на юге, где вверх били струи воды – наши гейзеры и горячие источники. Особенно его поразил наш знаменитый Свистун, каждый час выбрасывающий в небо струю воды и свистящий при этом как тысяча демонов.
Помню, он расспрашивал меня о гигантских цилиндрах, рассеянных тут и там на равнине. Он никогда раньше не видел раджабаралов. Они казались ему башнями магов, сделанными из странного дерева. Хотя он и не был дураком, он не понял, что это деревья.
Однако он был человеком действия, а не созерцателем. Он приказал, чтобы люди племени замерзшего озера распределились для житья по разным башням. Здесь он проявил мудрость, которой мы все должны следовать, Нахкри. Хотя многие были недовольны, Дресил настаивал, чтобы оба племени жили вместе. Любые ссоры были запрещены, и вся добыча честно делилась между всеми. Именно поэтому оба наши племени постепенно стали одним.
Он провел подсчеты населения. Хотя сам он не умел считать, ему помогли наши воины. В нашем племени насчитывалось сорок один мужчина, сорок пять женщин и одиннадцать детей до семи лет. В племени пришельцев был шестьдесят один человек. Так что в объединенном племени оказалось сто пятьдесят восемь человек. Хорошая цифра. Я был рад, что наконец-то жизнь вошла в обычную колею. После всех этих смертей.
Я сказал Дресилу:
– Тебе понравится у нас, в Эмбруддоке.
– Теперь этот город называется Олдорандо, мальчик, – ответил он, и я до сих пор помню его взгляд, обращенный ко мне.
– Давайте побольше о Юлии! – сказал кто-то, рискуя вызвать гнев Нахкри и Клилса. Охотник сел, отдуваясь, и его место занял молодой мужчина.
Малый Юлий медленно оправлялся от раны. Однако он уже начал выходить и совершал с братом-кузеном небольшие прогулки, чтобы осмотреть ту землю, где им теперь предстояло жить, охотиться и защищаться.
Вечерами они беседовали со старым лордом. Тот пытался посвятить их в историю Эмбруддока, но она мало их интересовала. Он рассказывал им о той жизни, которая была здесь до того, как первые примитивные люди облюбовали это место из-за тепла и построили первые башни из глины и дерева. Но шло время, и камень заменил глину. И этот камень пережил столетия. Между башнями проложены подземные ходы, но раньше их было больше. Сейчас многие завалены.
Он рассказал им, что раньше Эмбруддок был сильным, благородным городом, и его жители правили территорией в тысячи миль. Тогда никто не боялся фагоров.
Юлий и Дресил часто приходили к старому лорду, слушали его, хмурились, спорили, но всегда относились к нему почтительно. Они расспрашивали о гейзерах, которые дают нам тепло, и наш старый лорд рассказал им о Свистуне, нашем символе вечной надежды.
Он рассказал, что Свистун извергает струю каждый час со времени сотворения мира. Это наши часы, разве не так? Нам не нужны светила на небе для отсчета времени.
Свистун помогает нашим ученым вести записи. Братья-кузены были удивлены, когда узнали, что для нас каждый час состоит из сорока минут, а каждая минута из ста секунд, что день содержит двадцать пять часов, а в году четыреста восемьдесят дней. Мы знаем это с самого детства. Также они узнали, что сейчас идет Восемнадцатый год – столько лет правит Эмбруддоком наш старый лорд. Ничего этого, без чего не может жить цивилизованное племя, не существовало на замерзшем озере.
Я, конечно, ничего не хочу сказать против братьев-кузенов. Хотя они были варвары, но быстро поняли нашу систему гильдий. У нас семь гильдий, каждая из которых занимается своим делом. И лучшая из гильдий – гильдия кузнецов, к которой я принадлежу. Руководители каждой гильдии входят в совет лорда, хотя, по моему мнению, от гильдии кузнецов, как наиболее важной, должно присутствовать два представителя.
Под общий смех по кругу пронесли еще одну кружку рателя, и женщина средних лет продолжила рассказ.
Я расскажу вам нечто более интересное, чем ученые записи и отсчет времени. Вы спросите, как жил Юлий после того, как немного оправился от раны. Хорошо, я скажу несколько слов. Он пал жертвой любви – и эта рана была похуже, чем рана, полученная в бою, потому что бедняга так никогда и не излечился от нее.
Наш старый лорд Уолл Эйн хранил и воспитывал свою дочь Лойл Бри Ден так, чтобы зло не коснулось ее. Он выжидал до тех пор, пока не убедился, что пришельцы совсем не плохие люди. В те времена Лойл Бри была очень красива, с хорошо развитой фигурой. И у нее была очень соблазнительная походка, которую многие из вас еще помнят. И одного взгляда на нее было достаточно, чтобы мужчина потерял голову. И вот однажды наш старый лорд представил ее Малому Юлию.
Юлий уже один раз видел ее. В ту ужасную ночь после битвы, когда он чуть не умер от раны. Лойл Бри была черноглазой красавицей с кожей цвета слоновой кости и губами, форма которых походила на крыло птицы. Она намного превосходила по красоте всех женщин племени озера Дорзин. Ее бархатная кожа как будто светилась изнутри нежным пламенем, а капризно изогнутые губы сводили с ума любого. Честно говоря, я была похожа на нее, когда была помоложе.
И вот такой была Лойл Бри, когда Юлий впервые увидел ее. Она была величайшим чудом нашего города. И Юлий был потрясен. Он потерял голову. Он стал искать любого случая, чтобы побыть с нею – либо на улице, либо в ее комнате, в этой башне, где она и сейчас живет. Она как будто поразила его болезнью. Он не мог контролировать себя в ее присутствии. Перед нею он пытался представить себя сильным, смелым, умным – но получалось все время так, что выглядел настоящим дураком. Многие мужчины ведут себя в подобных случаях именно так.
Что касается Лойл Бри, то она сидела спокойно, как красивая кукла, наблюдая, улыбаясь, сложив руки на коленях. Нечего и говорить, она сводила его с ума. Она одевалась в длинное тяжелое платье, украшенное птичьими клювами, а не в меха, как большинство из нас. Правда, я слышала, что нижнее белье у нее из меха, но Малый Юлий никогда не говорил об этом. Мне нравились ее платья. Они были очень необычны…
А речь ее была полна поэзии и загадок. Юлий никогда не слышал подобного от женщин с озера Дорзин. Это очаровывало его. Он хвастался все больше. Он что-то говорил о том, какой он охотник, когда она сказала, – а вы знаете ее музыкальный голос:
– Мрак окружает нас всю жизнь. Как ты полагаешь, нам нужно игнорировать его или исследовать?
Он только раскрыл рот от удивления, глядя на нее, такую прекрасную, такую возбуждающую в своем красивом платье, украшенном птичьими клювами. Он спросил:
– В твоей комнате темно?
И она рассмеялась над ним.
– Как ты думаешь, Юлий, какое самое темное место во Вселенной?
Бедный дурачок, он сказал:
– Я слышал, что есть город Панновал, расположенный под землей. Там всегда темно. Мой великий предок пришел оттуда. Но я не верю, что такой город существует. Это просто легенда.
Лойл Бри рассматривала свои пальцы и ногти, которые были похожи на птичьи клювы, которыми было украшено ее платье.
– Я считаю, что самое темное место во Вселенной находится внутри черепа человека.
Он был подавлен. Опять она выставила его дураком. Впрочем, нельзя насмехаться над мертвым. Правда, он был слишком мягок…
А Лойл Бри все продолжала ставить его в тупик.
– Ты когда-нибудь думал о том, что мы знаем гораздо больше, чем можем высказать? Не так ли? – Она помолчала. – Как бы мне хотелось иметь рядом человека, которому я могла бы высказать все, с которым могла бы пуститься в плавание по морю жизни, с которым я могла бы поднять темный парус… – Не знаю, что она еще говорила ему.
Но он не спал целые ночи, думая об этой волшебной женщине, о ее красоте, о ее тревожащих душу словах: «…с которым могла бы пуститься в плавание по морю жизни…». Как бы ему хотелось пуститься с нею в плавание по этому морю, каким бы оно ни было.
– Ну, хватит этой женской чепухи! – воскликнул Клилс, вставая. – Отец говорил, что она околдовала Юлия. Отец также рассказывал о том, как много сделал Юлий хорошего до того, как она превратила его в идиота.
И он стал рассказывать дальше.
Малый Юлий, пока приходил в себя после раны, изучил каждый дюйм Олдорандо. Он выяснил его расположение, с Большой башней в одном конце главной улицы и старым замком в другом конце. А между ними стояли дома женщин и охотников по одной стороне улицы и дома гильдий по другой стороне. Дальше простирались развалины. Он изучил систему обогрева наших башен – трубы в стенах, по которым текла горячая вода из источников. Такие башни сейчас мы уже не смогли бы выстроить.
Когда он изучил расположение города, он понял, как все нужно сделать. С помощью моего отца Юлий спланировал систему укреплений, которая могла бы защитить город от нападений фагоров. Вы слышали, как люди строили огромный холм, окруженный рвом и с плоской площадкой наверху. Это была хорошая идея, хотя на постройку было затрачено много сил. Там были выставлены регулярные посты наблюдения, которые существуют и сейчас. Это сделали Юлий и мой отец. В случае опасности часовые должны были трубить тревогу: там находились трубы для этого.
После обеспечения защиты мой отец и Юлий занялись обеспечением города пищей. Дресил, мой отец, стал выводить специальных охотничьих собак, а всякую малопригодную для этого шваль прогнали из города. С хорошо выученными собаками охота стала быстрее и удачнее.
Что еще? Расширение гильдий. В каждую из существующих гильдий вошли люди из пришельцев. Ведь теперь требовалось и больше посуды, и больше оружия. Каждый работал для общего блага. Никто не голодал. Мой отец работал до самой смерти. Хотя вы теперь и пьяны, но вы должны вспоминать и моего отца, когда вспоминаете о его брате. Мой отец был лучше Юлия. Лучше! Лучше!
Бедный Клилс расплакался. Среди слушателей начались раздоры. Одни плакали, другие смеялись, третьи бросились в драку. Аоз Рун, пошатываясь от выпитого рателя, сгреб в охапку Лейнтала Эй и Ойру и отнес их в постель.
Сквозь пьяный туман он смотрел в их сонные лица и пытался думать. Где-то в течение рассказа о прошлом, которое было сном, решилось будущее Олдорандо…
Глава 3
Прыжок с башни
После похорон Юлия и празднования по этому поводу все вернулись к обычным делам и заботам. И слава и бесчестие прошлого были забыты ради настоящего. Забыты всеми, кроме Лейнтала Эй и Лойланнун. Им напоминала прошлое Лойл Бри, которая, когда не плакала, вспоминала дни своей молодости, счастливые дни.
Ее комната все еще была убрана коврами старинной выработки, под полом в трубах журчала горячая вода, окно сверкало зеркальным блеском. Здесь пахло ароматными маслами, притираниями, пудрой. Но в ней уже не было Юлия. Лойл Бри внезапно резко состарилась. И она вспоминала… вспоминала.
Задолго до рождения Лейнтала Эй, в те времена, когда расцветала любовь Лойл Бри и Малого Юлия, происходили события, которые наложили отпечаток и на судьбу Лейнтала Эй, и на судьбу самого Эмбруддока.
Полностью оправившись от раны, Малый Юлий взял в жены Лойл Бри. Свадебная церемония как бы символизировала собой окончательное объединение двух племен. Было решено, что старый лорд Уолл Эйн, Дресил и Малый Юлий будут править Олдорандо как равноправный триумвират. И все работали честно, так как от этого зависело, выживет ли племя в борьбе с суровой действительностью.
Дресил взял себе в жены тоненькую девушку, дочь оружейника. У нее был певучий голос и томный взгляд. Звали ее Дли Хойн Ден. Сказители никогда не говорили о том, что Дресил довольно быстро разочаровался в своей жене. Они не говорили и о том, что основную роль в том, что Дресил взял ее в жены, сыграло то, что это была девушка чужого племени, а ему хотелось поскорее узнать, отличаются ли девушки нового племени от их девушек. Его влекла новизна и неизвестность. Однако он, в отличие от Юлия, хорошо понимал, что ключ к выживанию племени лежит в совместных усилиях людей, и поэтому перестал жить для себя.
Дли Хойн родила ему двух сыновей – Нахкри и, через год, Клилса. Хотя Дресил мог проводить мало времени с ними, он очень любил их, распространив на них ту сентиментальную любовь, которой ему так не хватало после смерти Ифилки и Сар Готта. Он много рассказывал сыновьям и их друзьям о великом предке Юлии, жреце из Панновала, который победил старых богов, даже имена которых теперь забыты. Дли Хойн тоже дала им начатки кое-каких знаний, но она сама знала немного. Оба мальчика стали прекрасными охотниками под руководством отца.
Малый Юлий, как бы для того, чтобы посрамить тех, кто предрекал обоим братьям одинаковую судьбу, вел совсем иную жизнь. В то время как Дресил полностью посвятил свою жизнь обществу, Юлий погрузился в себя.
Под влиянием Лойл Бри Юлий становился все мягче, охотился все меньше и меньше. Он чувствовал, что племя недолюбливает Лойл Бри за ее экзотические идеи, и постепенно сам отдалился от общества. Он сидел в Большой башне и предоставил жизненным бурям проноситься мимо. Его жена и ее старый отец учили его тому, что всегда было покрыто тайной – о том, каким мир был в прошлом.
И случилось то, о чем говорила Лойл Бри: он пустился в море бесед под темным парусом Лойл Бри и вскоре потерял берега жизни из виду.
Что же касается Нижнего мира, то как-то Лойл Бри сказала Юлию, глядя на него своими блестящими глазами:
– Мой милый, ты хранишь в своей памяти своих родителей. Иногда ты даже можешь увидеть их так ясно, как будто они все еще живут на земле. Своим воображением ты можешь возродить тот мир, в котором они жили. Однако у нас есть возможность прямого общения с теми, кто давно ушел в другой мир. Ведь они все еще живут и погружаются вниз к первородному камню. Мы можем нырнуть к ним, как рыба ныряет на дно реки.
Юлий ответил ей:
– Я был бы рад поговорить со своим отцом Орфиком теперь, когда стал взрослым. Я бы рассказал ему о тебе.
– Мы также храним память о наших родителях и родителях наших родителей, которые имели силу великанов. Ты видишь каменные башни, в которых мы живем? Сейчас мы уже не можем построить таких башен. Ты чувствуешь, как горячая вода в трубах обогревает наши башни? Мы уже не можем сделать этого. Хотя наши предки давно покинули нас, они еще существуют в мире теней.
– Научи меня этому, Лойл Бри.
– Ты мой возлюбленный, и у меня слабеют колени, начинает учащенно биться сердце, когда я ощущаю твою плоть. Поэтому я научу тебя говорить с твоим отцом, а через него со всеми твоими соплеменниками, когда-либо жившими на свете.
– Может я смогу поговорить и с моим великим предком, Юлием из Панновала?
– В наших детях смешаются два наших племени, мой любимый. Ты поговоришь с Юлием, и его мудрость смешается с нашей. Ты великий человек, мой любимый, а не простой охотник, как эти идиоты в городе. И ты станешь еще более великим после беседы с первым Юлием.
Лойл Бри очень заботилась о Юлии. Она хотела вселить в него большую любовь, хотела подчинить его своей власти, так как понимала, что он будет служить ей защитой от соплеменников, которые явно будут недовольны той праздной жизнью, которую ведет она.
Юлий же очень любил эту беззаботную, но очень умную женщину; он позволял ей окружать себя всеми теми странными устройствами и согласился на то, чтобы она научила его тому, что узнать сам он не мог.
Лойл Бри пригласила ученую старуху и ученого старика. С их помощью она обучала Юлия искусству общаться с предками. Юлий полностью забросил охоту. Другие охотники приносили ему пищу. Он научился впадать в транс, надеясь в этом состоянии встретиться с призраком своего отца и через него поговорить с другими тенями, медленно погружающимися к первородному камню, от которого начался мир.
Юлий на протяжение долгого времени очень редко выходил из башни. Такое поведение, странное для мужчины, казалось загадкой жителям Олдорандо.
Лойл Бри, когда была девочкой, много бродила по окрестностям Олдорандо, и она хотела, чтобы и Юлий увидел древние каменные знаки, отмечающие границы.
Она наняла седого угрюмого человека по имени Азур Тал Ден. Азур Тал был дедом Шей Тал, которой будет суждено сыграть немаловажную роль в будущем. Лойл Бри приказала Азуру Талу отвести Юлия на северо-восток от Олдорандо. Там она когда-то стояла, наблюдая, как день переходит в сумерки, а сумерки – в короткую ночь. Она ощущала, как пульс мира бьется вокруг нее.
И вот Азур Тал повел Юлия. Была ранняя весна, когда Беталикс один поднимался на небо и оставался там все меньшее и меньшее время, по мере того как сокращался день. Дул ветер, но небо было чистым и светлым. Хотя Азур Тал был стар и согбен, он шел быстрее, чем Юлий, который давно был без тренировок. Он заставил Юлия игнорировать далекий вой волков. Он показал ему каменные столбы, подобные тем, что были возле озера Дорзин. На столбах была высечена эмблема – кольцо с двумя линиями, проходящими через центр. Звенящим голосом он объяснил смысл.
Это символ того, что мощь излучается из центра к периферии, подобно тому, как могущество передается от предков к потомкам, от призраков и теней – к живым. Столбы обозначают земные октавы. Октавы простираются далеко, до самого моря. Люди живут счастливо в своих октавах. Каждый мужчина или женщина, каждый живущий на этом свете родился под своей определенной октавой. И только если человека похоронят в его собственной октаве, он, уже в виде призрака, может общаться со своими живыми предками. А их дети, когда придет время, тоже должны лечь в землю в правильной октаве.