– Мы все прошли через это, Ври, – сказала Дол. – Только ты занялась этим слишком поздно, поэтому ощущения у тебя сильнее.
– А у меня больше нет желаний, – спокойно сказала Ойра. – Они ушли от меня. Я очень хочу, чтобы они вернулись. Может, они вернутся, когда вернется Лейнтал Эй. – Она посмотрела в окно на голубое небо.
– Но я так подавлена, – сказала Ври, не желая отклоняться от своей печальной цели. – Я не могу быть спокойной, как раньше. Я больше не понимаю себя.
Ври ничего не сказала о Датке, и остальные женщины не стали ее спрашивать. Может, ее любовь протекала бы более спокойно, если бы не чувство вины перед Даткой. Он ведь не только мучил ее совесть, он постоянно следил за нею. Она боялась, что это может плохо кончиться, и легко убедила нервничающего Райнила Лайана, что им нужно иметь тайную комнату для свиданий. Там она и ее любовник предавались любви, когда весь город пребывал в ужасе, и в открытые окна доносился только скрип колес погребальной телеги.
Райнил Лайан хотел закрыть окно, потому что насекомые могли разносить болезнь, но Ври не позволила.
– Пусть, – умоляла она. – Пусть оно будет открыто. Забудь обо всем, забудь о городе, о болезни, обо всем, что тревожит тебя.
– Но как я могу – ведь это же наш город. Наша судьба зависит от него.
Он неспокойно улыбнулся ей.
– А если мы заразим друг друга?
Ври выгнулась в постели. Розовые груди с темно-коричневыми сосками бесстыдно торчали вверх.
– Тогда мы умрем вместе, в тесных объятиях, во время соития! Наберись мужества, Райнил Лайан, займи его у меня! Приди ко мне! – Она обхватила ладонями его поясницу и обвила ногами низ его спины.
– Ах ты, распутница, – с восхищением сказал он и, будучи не в силах сопротивляться ей, отдался страсти.
Датка сидел на краю постели, обхватив голову руками. Так как он ничего не говорил, девушка в его постели тоже молчала. Она отвернулась от него и подтянула колени к груди.
И только когда он внезапно встал и начал одеваться, как человек, принявший решение, она сказала сдавленным голосом:
– Ты же знаешь, я не заразная.
Он бросил на нее горький взгляд, но ничего не ответил и продолжал одеваться.
Тогда она повернулась к нему, отбросив волосы с лица.
– В чем дело, Датка?
– Ни в чем.
– Ты плохой мужчина.
Он сунул ноги в сапоги, больше заботясь о них, чем о девушке.
– Заткнись, ты не та, которую я хочу. Вбей это себе в голову и убирайся отсюда.
Из стенного шкафа он достал прекрасно отделанный кривой кинжал. Его блестящее лезвие контрастировало с серым цветом стены. Датка сунул кинжал за пояс. Девушка спросила, куда он идет. Датка не обратил на нее внимания, захлопнул за собой дверь, и вскоре послышался стук его сапог по лестнице.
Он не терял зря времени в те горькие недели с того момента, как ушел Лейнтал Эй и как он узнал о предательстве Ври. Ибо ее поступок он расценивал только как предательство. Большую часть времени он сколачивал себе поддержку среди молодежи Олдорандо, упрочивал свое положение, заключая союзы с теми чужестранцами, которые прибыли и обосновались в городе. Мастер гильдии Райнил Лайан был основным предметом его критики.
Когда он вышел на улицу, все было спокойно и на улице не было никого, кроме человека, которого он нанял охранять его дом. На рынок люди ходили теперь только в случае острой необходимости. Маленькая аптека в эти дни делала хороший бизнес. Кое-где виднелись люди с пожитками за спиной. Некоторые хотели покинуть город, пока дела не стали совсем плохи.
Датка не видел ничего вокруг. Он шел как автомат, глядя пустыми глазами только вперед. Напряжение, царившее в городе, было его личным напряжением. Он уже достиг точки, когда нельзя терпеть это напряжение. Он должен убить Райнила Лайана… И Ври, если потребуется. Губы его поджались, когда он еще и еще раз проигрывал в уме смертельные удары кинжалом. Люди шарахались от него, видя его застывший взгляд и думая, что он заболел.
Он знал, где находится секретная комната, шпионы донесли ему это. Если бы я был правителем, подумал он, я бы закрыл академию. Ни у кого не хватает мужества принять такое решение. Сейчас самое время нанести удар под предлогом того, что занятия в классах способствуют распространению болезни. Это было бы для нее тяжким ударом.
– Подумай, брат, подумай, брат! Молись вместе с Берущими, слушай слово великого Акхи Нааба…
Датка оттолкнул уличного проповедника. Если бы он был правителем, он изгнал бы с улиц города этих идиотов.
Возле стойл хоксни к нему приблизился человек, его наемник.
– Ну?
– Он сейчас здесь, господин.
Человек показал кивком на одно из окон деревянного дома. Это был район гостиниц, таверн, сомнительных заведений, которые скрывались под респектабельными вывесками.
Датка кивнул.
Он толкнул дверь таверны и вошел в нее. Здесь было полно народа. На стенах, скалясь, висели черепа животных. За стойкой стоял владелец, сложив руки на груди и глядя в пространство. Завидев Датку, он просто слегка опустил голову в приветствии, так что его несколько подбородков легли на грудь. Это был сигнал Датке, что он может делать, что хочет. Датка прошел мимо него и стал подниматься по ступеням.
Спертые запахи ударили ему в нос. Он пробирался вдоль стены, но доски все равно скрипели. Он прислушался возле двери. Были слышны голоса. Райнил Лайан довольно труслив, и он наверняка запер дверь на засов. Датка постучал в дверь.
– Послание для вас, сэр, – сказал он, изменив голос. – Срочно. Из гильдии.
Сардонически усмехаясь, он придвинулся к двери, слыша, как скрипит отодвигаемый засов. Как только дверь приоткрылась, он ударом ноги распахнул ее, опрокинув Райнила Лайана. Тот заверещал от ужаса и бросился к окну, крича о помощи. Датка, захлопнув дверь ударом ноги, схватил его за шею и швырнул на постель.
– Датка! – Ври села в постели, прикрывая наготу простыней. – Пошел вон отсюда, крысиное отродье.
Вместо ответа он наклонился над Райнилом Лайаном, который барахтался, отчаянно крича.
– Я знаю, что ты хочешь убить меня, – наконец дрожащим голосом сказал Райнил Лайан, подняв руку. – Пощади, я не враг тебе. Я могу оказать тебе помощь.
– Я убью тебя с такой же радостью, с какой ты убил старого мастера Датнила.
Райнил Лайан осторожно поднялся, пряча свою наготу и тревожно глядя на Датку.
– Я этого не делал. Аоз Рун приказал убить. Это было по закону. Датнил нарушил закон. А убивать меня противозаконно. Скажи ему, Ври. Послушай, старый мастер нарушил закон, он показал книгу гильдии Шей Тал. Ты должен знать об этом.
Датка приостановился.
– Тот мир мертв, как и все эти гильдии. Ты знаешь, что я думаю о гильдиях. К черту прошлое. Оно умерло, как умрешь ты.
Ври заметила его колебания. Она взяла себя в руки.
– Послушай, Датка. Позволь мне объяснить ситуацию. Мы можем тебе помочь. В этой книге есть нечто, что Датнил не раскрыл даже Шей Тал. Это случилось много лет назад, но прошлое всегда с нами, хотим мы этого или нет.
– Если бы это было так, ты была бы со мной. Я так долго хочу обладать тобой.
Райнил Лайан уже оделся и сел, стараясь взять себя в руки.
– Твой гнев обращен на меня, а не на Ври. В разных книгах гильдий мы храним прошлое Эмбруддока. Из этих записей ясно, что когда-то этот город принадлежал фагорам. Может, они и построили его, это неизвестно. Но они владели городом – и всеми людьми в нем. Люди были их рабами.
Датка стоял, сумрачно глядя на него. Все, о чем он мог сейчас думать, это то, что люди были рабами.
– Если они владели Эмбруддоком, то кто прогнал их? Король Дэннис?
– Это случилось позже. В книгах об этом говорится мало. Записи велись от случая к случаю. Мы только знаем, что фагоры решили покинуть город.
– Значит, их не прогнали?
– Ты знаешь, как плохо мы понимаем поведение фагоров. Может, изменились их воздушные октавы, и они ушли прочь. Но теперь они могут вернуться снова. Если бы ты изучал изображение Вутры в старом храме, ты и сам понял бы это. Вутра – это бог фагоров.
Датка провел рукой по лбу.
– Вутра – фагор? Не может быть. Ты зашла слишком далеко. Эта проклятая наука – она делает черное белым и наоборот. Вся эта чепуха исходит из академии. Я уничтожу ее. Как только получу власть.
– Если ты хочешь власти, я буду на твоей стороне, – сказал Райнил Лайан.
– Ты не нужен мне.
– Да… конечно, – он безнадежно махнул рукой, провел пальцами по бороде. – Видишь ли, скоро загадка разрешится. Потому что фагоры возвращаются. Возможно, они хотят захватить свой старый город. Так я думаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Все очень просто. Ты знаешь последние слухи? Ведь Олдорандо живет слухами. Приближается армия фагоров. Сходи и поговори с людьми, которые были за городом. Самое плохое в том, что Тант Эйн и Фаралин Ферд заняты своими личными делами, и им некогда думать о городе, о его защите. Они твои враги, а не я. Если сильный человек убьет заместителей и захватит власть, он спасет город. Таково мое мнение.
Он пристально смотрел на Датку, замечая смену выражений на его лице, скрытую игру чувств. Он довольно улыбнулся, понимая, что выиграл, спасся от смерти.
– Я помогу тебе, – повторил он, – я буду на твоей стороне.
– Я тоже буду за тебя, – сказала Ври.
Он бросил на них пристальный взгляд.
– Вы никогда не будете на моей стороне. Если только я не завоюю Эмбруддок для вас.
Фаралин Ферд и Тант Эйн пили в таверне «Полная кружка». Женщины и друзья были с ними, наслаждаясь вечером.
Таверна «Полная кружка» была одним из немногих мест, где сейчас можно было услышать смех и песни. Эта таверна была расположена в новом здании, где находилось правление гильдии и где снимали лавки самые богатые торговцы. Некоторые из них со своими женами и сейчас были здесь. В таверне была мебель, о какой раньше в Олдорандо никто и не слышал: овальные столы, диваны, богатые ковры на стенах.
Привозные вина лились рекой, а четыре чужеземца-музыканта играли на лютнях.
На окнах висели тяжелые шторы, чтобы в комнату не проникал холодный воздух и запах дыма и горящего человеческого мяса. На центральном столе горела лампа. На столах лежала пища, к которой никто не притрагивался. Один из торговцев рассказывал длинную историю о своем путешествии. Его повествование изобиловало предательствами, убийствами, кровью.
На Фаралине Ферде был шерстяной жакет с незастегнутым воротом, так что была видна нижняя рубашка. Он облокотился на стол, слушая рассказ в пол-уха, а его взгляд бродил по комнате.
Женщина Танта Эйна следила за тем, чтобы слуги делали все, как положено в культурных домах и у культурных народов. Фараил Муск находилась в дальнем родстве как с Тантом Эйном, так и с Фаралином Фердом, так как она происходила из рода Уолл Эйн Дена. Хотя она и не была красива, ум и природная хитрость позволяли ей пользоваться расположением многих людей. Она прошла по комнате, прикрывая свечу, которую несла в руке, от движения воздуха.
Свет, падавший на ее лицо, изменчивый, постоянно меняющий выражение лица, наполнял ее очарованием тайны. Она почувствовала на себе взгляд Фаралина Ферда, но не посмотрела на него, понимая, насколько сильнее действует четко рассчитанное безразличие.
Он почувствовал, как это чувствовал уже не раз, что Фараил Муск привлекает его гораздо сильнее, чем собственная жена, которая ему давно наскучила. Несмотря на опасность, связанную с этим, он уже не раз занимался с нею любовью. Сейчас времени у них оставалось совсем мало. Скоро они все умрут. Выпитое вино не утопило в себе понимание этого. Он снова жаждал эту женщину.
Поднявшись, он вышел из комнаты, бросив в ее сторону многозначительный взгляд. Длинная история продолжалась, и теперь рассказчик излагал один смешной эпизод так, что все в комнате покатывались со смеху. Тем не менее внимательные глаза отметили уход помощника и то, что жена другого помощника вышла вслед за ним через некоторое время.
– Я думал, что ты не осмелишься выйти за мной.
– Любопытство сильнее, чем трусость. У нас совсем мало времени.
– Давай здесь, под лестницей. Вон там темный угол.
– У тебя уже стоит, Фаралин Ферд?
– Пощупай его, женщина, стоит он или нет.
Вздохнув, женщина приникла к нему и обхватила обеими ладонями то, что он предложил ей.
– Восхитительное орудие, – прошептала она, сладострастно лаская его. Он вспомнил, какое сладкое дыхание у этой женщины.
– Идем быстрее туда.
Она поставила свечу на пол, расстегнула платье и обнажила перед ним свою божественную грудь. Обеими руками он сжал эти упругие груди и, целуя их, поволок ее в угол.
Там их и захватил отряд в двенадцать человек, с Даткой во главе, которые явились сюда с факелами и обнаженными мечами.
Несмотря на протесты, Фаралина Ферда и Фараил Муск вытащили на свет. Затем их поволокли в комнату, и там они предстали перед всеми, даже не успев привести в порядок одежду.
– Таковы ваши законы, – сказал Датка, глядя на помощников горящими глазами, какими волк смотрит на козленка. – Я беру власть в Эмбруддоке в свои руки, пока не вернется настоящий лорд, Аоз Рун. Я один из самых первых его помощников, и буду защищать город от нашествия.
За ним стоял Райнил Лайан с мечом в ножнах. Он громко сказал:
– Я поддерживаю Датку Дена. Да здравствует лорд Датка Ден.
Датка нашел глазами Танта Эйна, укрытого в тени. Помощник не поднялся со всеми. Он сидел, положив руки на стол.
– Ты осмеливаешься не подчиняться мне? – рявкнул Датка, приближаясь к нему с обнаженным мечом. – Встань, вонючка!
Тант Эйн не двинулся с места. Но вдруг все его тело выгнулось, голова запрокинулась назад. Гримаса боли исказила его лицо. Глаза закатились. Когда Датка пнул ногой кресло, Тант Эйн упал на пол, даже не делая попытки удержаться от падения.
– Это костная лихорадка! – крикнул кто-то. – Болезнь среди нас!
Фараил Муск пронзительно закричала.
К утру умерло еще двое, и запах смерти наполнил воздух Олдорандо. Тант Эйн лежал в больнице под присмотром доброй Ма Скантиом.
Несмотря на страх, много людей собралось на площади, чтобы услышать заявление Датки. Когда-то такие собрания проводились в Большой башне, но с тех пор народу в Олдорандо прибавилось, и пришлось на площади выстроить специальный помост для выступления.
На платформе стоял Райнил Лайан, переминаясь с ноги на ногу. Рядом стоял Фаралин Ферд, заложив руки за спину. Шестеро молодых воинов из охраны Датки стояли тут же с обнаженными мечами и копьями наготове. В толпе шныряли торговцы, предлагая людям повязки на лицо. Здесь же бродили и проповедники-Берущие в своих бесформенных черно-белых мантиях. Неподалеку играли дети, по сути передразнивая странное поведение взрослых.
Прозвучал Свистун, и по этому знаку на платформу поднялся Датка и начал речь.
– Я взял на себя бремя власти, чтобы помочь городу. – Вся его молчаливость пропала куда-то, слова лились легко и складно. Они звучали убедительно, хотя Датка не делал никаких жестов и все его тело было неподвижно. – Я не собираюсь занимать место истинного правителя Аоза Руна. Когда он вернется, он по праву займет свое место. Я просто его временный заместитель. Те, кого он оставил вместо себя, забыли о том, что они в первую очередь должны заботиться о людях, о городе. Они погрязли в пороках. Я не мог оставаться в стороне и смотреть на это. В эти трудные времена мы все должны быть честными.
– Тогда почему же Райнил Лайан за тебя? – раздался чей-то голос. Тут же в толпе послышались крики, и Датка попытался перекричать их.
– Я знаю все ваши жалобы. Я выслушаю вас. Послушайте сначала вы меня. Судите помощников Аоза Руна. Элин Тал пропал на просторах вместе со своим лордом. Эти двое остались дома. Тант Эйн в наказание заболел костной лихорадкой. Так что остался только один, самый худший из них. Фаралин Ферд. Посмотрите, как он дрожит. Когда-нибудь он говорил с вами? Он был слишком занят своими грязными делишками.
Я охотник, как вы знаете. Вместе с Лейнталом Эй я приручил Западный Вельдт. Фаралин Ферд умрет от болезни, как и его сообщник Тант Эйн. Вы хотите, чтобы вами правили трупы? Я не заражусь болезнью. Она меня обойдет.
Первое, что я хочу, – выставить посты вокруг Эмбруддока и собрать армию. Мы можем подвергнуться нападению и должны быть готовы отразить любого врага, человека или фагора. Лучше умереть в бою, чем в постели.
Это последнее замечание вызвало шум недовольства. Датка помолчал, глядя на толпу. Ойра и Дол с ребенком в руках стояли в толпе. Ойра крикнула:
– Ты сам узурпатор власти. Чем ты лучше этих, Танта Эйна и Райнила Лайана?
Датка подошел к краю платформы.
– Я ничего не украл. Я только подобрал то, что упало. – Он показал на Ойру. – Ты, Ойра, лучше остальных должна знать, что я верну власть твоему отцу, когда он вернется.
– Ты не можешь говорить за него, пока его нет.
– Я могу и буду.
– Значит, ты говоришь неправду.
Остальные, для которых этот разговор ничего не значил и которые уже забыли Аоза Руна, тоже закричали. Кто-то бросил тухлый помидор. Охранники попытались оттеснить толпу, но безрезультатно.
Датка побледнел. Он сжал кулаки.
– Хорошо! Тогда я скажу вам публично то, о чем вы всегда молчали. Я не боюсь. Все вы превозносите Аоза Руна, восхищаетесь им. А я скажу, что он за человек. Он убийца. Более того, двойной убийца.
Все замолчали. Бледные лица были обращены к Датке. Датка вздрогнул, внезапно осознав, что он сказал.
– Как Аоз Рун завоевал власть? Благодаря убийству, двойному убийству ночью. Среди вас есть те, кто помнит Нахкри и Клилса, которые правили Эмбруддоком в те давние времена, когда Эмбруддок был маленькой деревней. Однажды ночью Аоз Рун, тогда еще совсем молодой, сбросил двух братьев с башни, когда те были пьяны. Грязное убийство. А кто свидетели? Кто видел это? Я был там. И она, дочь. – Он указал на Ойру, которая в ужасе приникла к Дол.
– Он сошел с ума, – крикнул кто-то. – Датка сумасшедший! – В толпе возникла сумятица. Все беспорядочно задвигались, закричали.
Райнил Лайан закричал, пытаясь успокоить толпу:
– Поддержите нас, и мы будем защищать вас. Мы будем защищать Олдорандо
Все это время Фаралин Ферд молча стоял сзади, и теперь он увидел благоприятный момент.
– Гоните Датку! – закричал он. – Он никогда не пользовался благосклонностью Аоза Руна.
Датка резко повернулся и выхватил кривой кинжал. Он медленно двинулся к помощнику. Послышался пронзительный крик из толпы. Это кричала Фараил Муск, к которой присоединились и другие.
– Гоните Датку!
И вдруг все стихло, как будто резкое движение Датки заткнуло им рты. Датка стоял спиной к толпе. Фаралин Ферд некоторое время тоже стоял, но затем рухнул на землю, издав вопль. Кровь хлынула из перерезанного горла.
Это спровоцировало беспорядки. Кровь воспламенила толпу.
Когда толпа двинулась вперед, охранники разбежались, не слушая команд Датки. Фараил Муск требовала ареста убийцы.
– Они убьют нас! – закричал Райнил Лайан. Он спрыгнул с платформы и побежал. Прежде чем кто-либо успел задержать его, он скрылся в боковой улице.
Датка видел, что все потеряно, что ему уже не овладеть толпой, которая настроена к нему более чем враждебно. Он видел, что его ждет смерть. Значит, ему ничего не остается, кроме постыдного бегства, если он хочет сохранить свою жизнь. И он побежал по пустынным улицам, задыхаясь, слыша крики преследователей. Все в голове у него перепуталось. Он пытался понять, почему же он потерпел поражение?
Мимо него прошли странники. Старик, державший на руках ребенка, сказал:
– Идут фагоры.
Снова послышались крики преследователей. Толпа жаждала крови, мести. Оставалось только одно место, где он мог спрятаться, один человек, который мог помочь ему. Выругавшись, он побежал к Ври.
Она уже вернулась в свою башню и сидела, задумавшись. Все происшедшее напугало ее. Она видела, что в Эмбруддоке все идет к кризису. Когда Датка постучал в ее дверь, она впустила его почти с радостью. Ври смотрела на него без симпатии, но и без отвращения, когда Датка со стоном опустился на ее постель.
– Это чудовищно, – сказала она. – Где Райнил Лайан?
Он продолжал стонать, ударяя кулаком по постели в бессильном бешенстве.
– Прекрати, – сказала она. Она прошла по комнате, глядя на потрескавшийся потолок. – Мы живем в жуткое время. Как мне бы хотелось освободиться от эмоций. Люди такие грязные существа. Мы были лучше, когда жили в снегу, в холоде, без всякой надежды. Как бы мне хотелось, чтобы осталась только наука, чистая наука, лишенная всяких эмоций.
Он выпрямился.
– Ври…
– Не говори со мной. Ты для меня ничто. И всегда был таким. Я не хочу слышать, что ты скажешь. Я не хочу знать, что ты делаешь.
Он широко зевнул.
– Ты женщина только наполовину. Ты холодная. Я всегда знал это, и все же не мог не любить тебя…
– Холодная?.. Я такая, что об меня можно обжечься.
Шум на улице стал сильнее. Уже были слышны даже отдельные выкрики. Датка подошел к окну.
Где же его люди сейчас? Люди, которые бежали по улице, были ему незнакомы. Он не видел ни одного знакомого лица, ни одного человека, которого бы мог назвать по имени. А когда-то он знал каждого. Чужие люди хотят его крови! И тут настоящий страх проник в его сердце. Теперь он хотел только одного – погибнуть от руки друга. Быть ненавидимым чужеземцами – это невыносимо. Он отошел от окна и прижал ладони к лицу, ругаясь в бессильной злобе.
Шум на улице становился все сильнее. Датка прижался к стене и стал рассматривать руки, на которых были следы крови.
И только когда он услышал внизу голос Ври, он понял, что она вышла из комнаты. Теперь она стояла в дверях башни и говорила с людьми. Толпа медленно надвигалась вперед, так как задние давили на передних. Кто-то крикнул что-то неприличное, но остальные заставили хулигана замолчать. Голос Ври, чистый и резкий, прозвучал над толпой.
– Остановитесь и подумайте, что вы делаете. Вы не животные. Попытайтесь стать людьми. Если нам суждено умереть, так умрем с достоинством, но не стискивая руки на горле друг друга.
Все вы страдаете. Но ощущение страдания свойственно только людям. Гордитесь тем, что вы люди, и, умирая, не забывайте, что вы люди. Помните, что внизу вас ждет мир призраков, где нет ничего, кроме слепой ненависти ко всему живому. Разве это не ужасно? Разве не ужасно и то, что вы, живые, испытываете ненависть к другим людям, живым? Не обращайте внимания на внешние факторы жизни, на тепло, холод, дождь, снег – перестраивайте себя внутри, сотворите покой в своих душах. Думайте. Неужели Датка, совершив убийство, смог превратить вас в зверей, заставить забыть свое предназначение?
Вы думаете, что все сейчас плохо. Я должна предупредить, что худшее только приближается. Я говорю это со всей ответственностью. Завтра в полдень наступит самое худшее из затмений. Ничто не сможет остановить его. Люди не имеют власти над небесами. Что же вы будете делать? Обезумеете и побежите по улице, громя все на своем пути, убивая, поджигая дома, как будто вы фагоры? Решайте сейчас, до какой степени низости вы опуститесь завтра.
Все переглядывались и перешептывались. Никто не кричал. Ври выжидала момент, когда ей лучше снова начать говорить.
– Много лет назад колдунья Шей Тал обратилась к жителям Олдорандо, и я до сих пор ясно помню ее слова, так как всегда почитала ее. Она предложила нам сокровище знаний. Оно может быть вашим, если только вы не поленитесь и осмелитесь протянуть руки к нему.
Поймите, что я говорю вам. Завтрашнее затмение – это не сверхъестественное явление. Что же это? Просто одно светило заходит за другое. Это те два светила, которые вы знаете с детства. Наш мир круглый, и они тоже круглые. Посмотрите, как велик наш мир, но светила еще больше. Они кажутся маленькими только потому, что далеки от нас.
Шей Тал говорила, что такое происходило и в прошлом. С тех пор мы узнали многое. Вутра устроил мир так, что наш дом движется по кругу вокруг Беталикса. И вместе с ним в небе вращаются другие миры. И в то же время Беталикс по большому кругу движется вокруг Фреира. Вы должны понять, что наш маленький мир вовсе не центр Вселенной.
Гул протеста становился все громче. Ври повысила голос.
– Вы понимаете это? Понять труднее, чем драть глотки. Чтобы понять меня, вам придется заставить потрудиться ваши мозги, напрячь воображение. Наш год длится 480 дней. Это вы знаете. Это как раз то время, за которое наш мир делает оборот вокруг Беталикса. Но есть еще один круг, это когда Беталикс делает оборот вокруг Фреира. Этот оборот длится 1825 малых лет. Представьте себе, какой длинный год!
Все, разинув рты, стояли молча и глядели на новую колдунью.
– До сих пор лишь немногие могли представить это. Ведь каждый из нас живет не более сорока лет. Большой Год занимает целых сорок пять поколений людей. Вот почему это трудно осознать людям, хотя они могут предсказать все, что ждет их.
Теперь она чувствовала, что захватила власть над этими людьми, и голос ее звучал свободно и страстно.
– Теперь мы знаем, почему столько лет мы жили в холоде, почему вся земля была под снегом. Потому что Фреир был далеко от нас и давал мало тепла и света. А завтра мы будем свидетелями затмения, когда Фреир скользнет за Беталикс. А это значит, что он приближается, что начинается весна нового Великого Года. Очнитесь, люди! Станьте друзьями друг другу. Для нас наступают лучшие времена!
Шоатапракси не давал двигаться по прямой. Густой кустарник преграждал дорогу, цеплялся за одежду, препятствовал продвижению. Армия фагоров прошла другим путем, а им приходилось пробираться извилистыми звериными тропами. Лойсям не нравилось идти по густой траве. Их раздражал ее запах. Ветви кустов цеплялись за рога, колючки вонзались в ноги. Поэтому люди спешились и повели животных на поводу.