– Нет, нет, мама. Я сочувствую тебе.
– Да, конечно, но в действительности-то и ты, и он – вы всегда обманывали меня, в то время как я заботилась о вас…
Призрак продолжал стонать, жаловаться, поносить и своего мужа, и свою дочь. Он извивался в каменном мешке, стараясь дотянуться до живой души.
– Мне жаль тебя, мать. Но я хочу задать тебе один вопрос, чтобы отвлечь твой разум от твоего горя. Я прошу тебя передать мой вопрос твоей матери, а она – своей, и так дальше, до самых глубин. Ты должна добыть ответ на мой вопрос, и тогда я смогу гордиться тобою. Я хочу понять, действительно ли существует Вутра. А если существует, то кто он или что он такое. Ты должна передать мой вопрос самым древним призракам, которые могут знать ответ. Ответ должен быть исчерпывающим. Я хочу знать, как устроен мир. Ты понимаешь?
Ответ пришел к ней еще до того, как душа Шей Тал кончила говорить.
– Почему я должна что-то делать для тебя, после того как ты испортила мне всю жизнь? Почему я, находясь здесь, должна думать о ваших глупых проблемах? Даже здесь, после смерти…
Шей Тал прервала причитания души матери:
– Ты слышала мое требование, мать. Если ты не выполнишь его, я никогда не приду к тебе сюда. И не обращусь к тебе никогда.
Призрак попытался проглотить душу, но она была на безопасном расстоянии, и бездыханный рот захватил только облако пыли.
Не сказав ни слова, призрак стал передавать вопрос нижним призракам. Поднялся гул недовольства.
Душа осмотрелась. Здесь висело много призраков. Здесь были и Лойланнун, и Лойл Бри, и Малый Юлий. Даже Великий Юлий висел поблизости, хотя уже превратился в настоящие лохмотья. Дикая злоба, казалось, насыщала все пространство вокруг него. Призрак отца Шей Тал был тут же, но он весь съежился, боясь гнева призрака своей жены. Однако он тоже непрерывно жаловался:
– …несчастная девчонка, неблагодарная девчонка. Почему ты не родилась мальчиком? Я так хотел сына, хорошего сына, который бы продлил наш род. А теперь надо мной все смеются, смеются даже трусы, которые прятались от холодного ветра, бежали от завывания волков. Смеются потому, что я прожил жизнь с этой безгрудой бесполой ведьмой, которая родила мне тебя…
Шей Тал слышала и другие причитания, злобные, полные яда, и она ждала, ждала, пока ответ поднимается снизу, переходя из одного мертвого рта в другой, просачиваясь сквозь обсидиан, как через спрессованные, кристаллизовавшиеся столетия.
– …почему мы, находящиеся во тьме вдали от солнца, должны делиться с тобою нашими тайнами? То, что раньше было знанием, давно исчезло, вытекло через дырявое дно памяти, несмотря на обещанное нам. Но и то, что осталось, тебе не понять. Ты не сможешь ничего понять, кроме наших жалоб на то, что Вутра давно оставил нас своими милостями, бросил нас. В дни, когда на землю обрушился холод и из снежной пелены вышли фагоры, бедствия обрушились на людей. Они попадали в рабство к фагорам и были вынуждены поклоняться ледяным богам, которые тогда правили землей. И даже сейчас они поклоняются им, хотя и не замечают этого. Вутра никогда ничего не предпримет, чтобы помочь людям. Он не наш, мы все еще поклоняемся фагорам…
– Хватит! Хватит! Я не хочу больше слушать! – закричала душа Шей Тал, потрясенная до ужаса.
Но злобный хор продолжал говорить:
– …ты спросила сама, но тебе не устоять против истины, смертная душа. Ты все поймешь сама, когда придешь сюда насовсем. А если ты хочешь приобрести бесполезную мудрость, то тебе придется отправиться в далекий Сиборнал, где находится Великое Колесо. Там ты сможешь постичь истину, если она тебе так нужна…
Душа со стенаниями устремилась вверх, мимо многочисленных призраков, тянущих к ней свои костлявые руки.
Слово, полное яда слово пришло от далеких предков. Сиборнал должен стать ее целью. Сиборнал и Великое Колесо. Призраки обманщики, они злобные и ненавидящие, но тут они, видимо, правы: Вутра давно покинул не только живых, но и мертвых.
Душа быстро летела вверх, туда, где на постели неподвижно лежало бледное женское тело.
* * *
А на земле изменения в атмосфере уже начали производить изменения и в живых организмах – в людях, фагорах, животных.
Сиборнальцы все еще мигрировали с северного континента в поисках более гостеприимной страны, где можно было безбедно жить. Жители Панновала распространялись на север, заселяя большие равнины. Благоприятная погода вызвала демографический взрыв. Людей становилось все больше, и земля, где они жили оседло, уже не могла прокормить всех. Люди были вынуждены разбредаться по земле в поисках новых мест. Только на берегах морей люди могли жить в достатке. Море обеспечивало пищей в достаточном количестве. На юге континента Кампаннлат самым значительным городом стал порт Оттассол, куда стекались толпы странников.
Фагоры тоже мигрировали. Они были любителями холода и теперь бродили в поисках холодных мест по бескрайним континентам Гелликонии, вступая в бои с сынами Фреира.
Армада юного кзаххна Храстйпрта, Хрр-Брахл Йпрта, медленно двигалась с высокогорья Никтрихка, повинуясь своим воздушным октавам. Кзаххн и его советники знали, что Фреир медленно, но неуклонно берет верх над Беталиксом и ничего хорошего фагорам не сулит. Однако знание этого не убыстряло их продвижения. Они часто останавливались, чтобы совершить набеги на примитивные протогностические племена или на своих собратьев, если ощущали враждебность с их стороны. Ими в их походе руководила не поспешность и торопливость. Они просто знали, каково их предназначение, и двигались к нему.
Хрр-Брахл Йпрт ехал на Рукк-Ггрле, и его белая птица почти все время сидела у него на плече. Иногда она взмывала вверх и острыми глазами обозревала колонну сталлунов и гиллот, которые в основном двигались пешком. Ззхррк парил в воздухе, раскинув крылья и поводя головой из стороны в сторону. Иногда ему приходилось потом часами искать своего хозяина в этой огромной толпе и мельтешении многих птиц других фагоров.
В этой местности изредка встречались племена протогностиков – полуразумных людей, – в основном мади. Все они, едва завидев вдали в воздухе белую птицу, сразу понимали, что им грозит, и пытались спастись бегством – спастись от смерти или плена. Но на них редко обращали внимание – как на мелкая вошь, живущую в шерсти фагоров и служащую лакомством для их птиц.
На мади тоже жили свои паразиты. Эти полулюди боялись воды, и поскольку передвигались и жили всегда вместе со своим скотом, их тоже донимали мелкие насекомые. Но паразиты, живущие на мади, не играли такой же великой роли в истории мира, как фагорова вошь.
Гордый Хрр-Брахл Йпрт, длинный череп которого был украшен маской с рогами, взглянул вверх, на свою птицу, затем снова устремил взор вперед, чтобы вовремя заметить возможную опасность. Он знал, куда они должны прийти – туда, где живут сыны Фреира, убившие его отца, великого кзаххна Хрр-Трихк Храста. Великий кзаххн посвятил всю свою жизнь уничтожению сынов Фреира. И вот великий кзаххн был убит сынами Эмбруддока и навсегда потерял возможность вечного покоя. Юный кзаххн признавал, что во времена его правления фагоры были не очень активны в деле убийства людей.
Однако решение было принято. До того, как Фреир окончательно победит Беталикс, сыны Фреира должны быть уничтожены. А затем он сам может погрузиться в вечный покой, и совесть его будет чиста перед предками.
Когда Шей Тал достаточно окрепла, она, с помощью Ври, вышла на луг перед старым замком.
Двери замка были сняты, и вместо них была сделана загородка. В полутьме замка виднелись хрюкающие свиньи. Аоз Рун сдержал свое слово.
Женщины прошли между свиней и остановились в грязной луже, глядя на большое изображение Вутры – с белыми волосами, звериным лицом и изогнутыми рогами.
– Это правда, – тихо проговорила она. – Призраки сказали правду. Вутра – фагор. Люди поклоняются фагору. Наша темнота и невежество еще более глубоки, чем я думала.
Но Ври с надеждой смотрела на нарисованные вокруг головы Вутры звезды.
Глава 9
В шкуре хоксни и без нее
Некогда безрадостная пустыня начала оживать. Берега реки украсились деревьями. Влажный туман висел над ожившей землей.
Великий континент Кампаннлат занимал территорию в четырнадцать тысяч миль длиной и пять тысяч миль шириной. Он находился в тропической зоне планеты Гелликония. Пространство, занимаемое им, было так велико, что на континенте можно было зафиксировать самую высокую и самую низкую температуру планеты, самую высокую гору и самую глубокую впадину, самое тихое место и место, где вечно бушевали бури. И теперь континент возрождался к жизни.
Климатические изменения оказали воздействие на метаболизм всех живых существ и растительность. Но также они пробудили и энергию земли. Землетрясения, проснувшиеся вулканы, извержения лавы… Постель гиганта трещала и скрипела под ним.
Земля, прежде закрытая льдом и снегом, покрылась буйной растительностью, ковры цветов радовали глаз там, где еще недавно стояли ледники. Растения первыми откликнулись на тепло Фреира и теперь создавали почву и давали достаточно корма все увеличивающимся стадам животных. Стало в изобилии пропитания для многочисленных насекомых. А потому расплодились в невероятных количествах птицы.
Эти изменения в климате были настолько сложны и многогранны, что ни один из живущих на планете людей не мог полностью осознать их, связать воедино все последствия. Однако люди видели их. Видели расцветающую землю, ощущали все перемены.
Люди стали здоровее, но болезни остались, жить стало легче, но не лучше. Много людей умирало, хотя много и рождалось. Пищи стало больше, но все же больше людей стало голодать. И при всех этих противоречиях жизнь текла дальше. Фреир звал людей, и даже глухие слышали его зов.
Затмение, которого ждали Ври и Ойра, произошло. То, что только они во всем Эмбруддоке знали о затмении, было им приятно, хотя последствия были весьма трагическими. Обе женщины понимали, какое впечатление на людей произведет это жуткое событие. Даже Шей Тал упала на постель и закрыла глаза руками. Многие охотники попрятались по домам. У стариков произошли сердечные приступы.
А затмение было неполным.
Медленное ослабление света Фреира началось около полудня. Час за часом оно усиливалось, и когда оба солнца закатились за горизонт, они все еще были вместе. Не было никаких гарантий, что они появятся на следующее утро. Многие люди с ужасом наблюдали необычный закат.
– Это смерть мира! – воскликнул кто-то. – Завтра снова вернется лед!
Темнота сгустилась, и ужас все более охватывал души людей. Люди зажгли факелы, чтобы разогнать тьму. Но этого им показалось недостаточно, и вскоре вспыхнул недавно построенный деревянный дом.
И только решительное вмешательство Аоза Руна, Элина Тала и других сильных охотников предотвратило распространение безумия. Один человек погиб в огне, дом сгорел, но остальная часть ночи прошла спокойно. На следующее утро Беталикс взошел как обычно, а за ним – целенький Фреир. Все было хорошо – за исключением того, что гуси Эмбруддока перестали нестись на целую неделю.
– Что же будет в следующем году? – спросили себя Ври и Ойра. И тайно от Шей Тал они начали серьезную работу над этой проблемой.
А для Земной станции наблюдения это затмение было обычным событием, в котором не было ничего неожиданного и загадочного. Оно произошло потому, что эклиптики Звезды A и Звезды B, наклоненные друг относительно друга на 10 градусов, пересекались. Это приводило к тому, что на 644-й и 1428-й год после апоастра, исчисляя в земных годах, обе звезды оказывались для планеты на одной линии. В годах Гелликонии это соответствовало 453-му и 1005 году. При приближении к точке пересечения наблюдались неполные затмения.
Неполное затмение 444-го года служило началом внушительной серии из двадцати затмений. Для обитателей Аверна это было всего лишь астрономическое событие, которое следовало наблюдать и протоколировать. Необразованным жителям Эмбруддока это казалось жестокой усмешкой богов.
После туманов, после затмения – наводнение. В чем причина? Этого никто не мог сказать. Вся земля к востоку от Олдорандо, вплоть до Рыбьего озера, опустела, стада покинули ее, пастбища были залиты водой. Пищи не стало. Разлившийся Ворал не позволял переправиться на другой, высокий берег, где виднелись спокойно пасущиеся стада.
Аоз Рун снова доказал свое право на лидерство. Он помирился с Лейнталом Эй и Даткой и с их помощью поднял народ на строительство моста через Ворал.
Такого еще не было на памяти людей. Досок было мало, поэтому стали пилить раджабаралы, чтобы получить строительный материал. Кузнецы сделали несколько длинных пил, с помощью которых и производились работы. Две лодки, украденные у борлиенцев, были разобраны и тоже использованы для строительства. Целую неделю город был наполнен опилками, стружкой, которая уплывала по течению реки. Пальцы у всех людей были в занозах. Наконец, тяжелые балки начали укладывать на место. Рабы стояли по горло в воде, связанные для безопасности между собой. По счастью, никто не погиб.
Мост рождался медленно. Первый настил был унесен бурей. Работа началась снова. Люди напрягли все силы, укладывая в воду тяжелые плахи. Над общим беспорядком возвышалась могучая фигура в косматой черной шкуре – Аоз Рун. Он кричал, ругался, отчаянно жестикулировал – руководил работами. Отдыхая после работы за кружками рателя, люди с уважением говорили о нем, называя «сущим дьяволом».
Работа продвигалась. Люди радовались. Мост шириной в четыре доски имел перила с одной стороны. Многие женщины отказывались ходить по нему. Им не нравилось, что в щелях между досками видна темная, быстро несущаяся вода. Однако доступ к западным долинам был обеспечен. Охота там была прекрасная, и голод отступил. Аоз Рун имел право гордиться собой.
С приходом лета Беталикс и Фреир разделились. Они восходили и заходили в разное время. Дни стали длиннее, ночи – короче. И при таком избытке света все бурно произрастало.
Понемногу расширялась и академия. Во время героического строительства моста работали все. Недостаток мяса показал, насколько важно иметь запасы зерна. Горстка семян, которую Лейнтал Эй принес Шей Тал, превратились в целое поле, где росли овес, рожь, ячмень. Поля тщательно охранялись от воров: ведь зерно – это жизнь целого племени.
К этому времени многие женщины научились писать и считать. Они вели учет всех запасов. Были занесены в книги все домашние животные и птицы, каждая корзина зерна. Развитие сельского хозяйства вынудило людей заняться бухгалтерией. Теперь были заняты все.
Ври и Ойра присматривали за рабами, работающими на полях. Отсюда поверх колышущихся колосьев они могли видеть Большую башню, на вершине которой стоял часовой.
Они все еще изучали звезды. Карта неба была настолько полной, насколько позволяли их возможности. И в основном звезды были предметом их разговоров.
– Звезды всегда в движении, как рыбы в чистой воде, – сказала Ври. – Все рыбы поворачивают одновременно, но звезды не рыбы. Интересно, что они такое и в чем плавают?
Ойра сорвала травинку, поднесла ее к носу, которым так восхищался Лейнтал Эй, закрыла один глаз, затем другой.
– Травинка перемещается из стороны в сторону в моих глазах, хотя я знаю, что она неподвижна. Возможно, звезды тоже неподвижны, а движемся мы…
Ври выслушала это и промолчала. Затем она тихо сказала:
– Ойра, дорогая, может, это и так. Может, планета движется все время. Но…
– А что ты думаешь относительно солнц?
– О, они тоже не движутся… Движемся мы вокруг них. И они очень далеко от нас, как звезды.
– Но ведь они приближаются к нам, Ври, потому что становится теплее…
Они посмотрели друг на друга, ошарашенные своим выводом. Казалось, и красота, и ум покидают их.
Охотники, занятые делом, после того как был построен мост, не обращали внимания на небо. Долины были открыты для них. Поля были покрыты зеленой травой, по которой было приятно бежать за добычей. Везде были цветы, над которыми кружили насекомые. Добыча была богатой, и доски моста были постоянно окроплены свежей кровью.
В то время как росла репутация Аоза Руна, влияние Шей Тал падало. Женщины теперь были заняты работой – сначала на строительстве моста, а затем в сельском хозяйстве. Поэтому интеллектуальная жизнь в городе затихла. Однако это, казалось, не беспокоило Шей Тал. После своего возвращения из мира мертвых она стремилась к уединению. Она решительно избегала Аоза Руна, и ее стройную фигуру жители города могли видеть все реже. Единственный, с кем она часто общалась, был мастер Датнил.
Хотя старый мастер больше не осмелился принести ей старую книгу гильдии, он много говорил о прошлом. И Шей Тал слушала его рассказы о прежней жизни, населенной людьми с незнакомыми именами. Она подумала, что это похоже на путешествие в мир, населенный призраками. То, что казалось ей темным, для него было живым, излучало свет.
– Я знаю, что когда-то жизнь в Эмбруддоке кипела, была наполнена духовностью, а не только заботой о пище. Затем, как ты знаешь, произошла катастрофа… Когда-то существовала гильдия каменщиков, но она много лет назад исчезла.
Шей Тал слушала его и обратила внимание, что старик говорит так, как будто все еще сам живет в прошлом, прошлое для него – это настоящее. Она предположила, что он просто пересказывает ей то, что прочел в тайной книге.
– Почему столько домов построено из камня? – спросила Шей Тал. – Ведь мы знаем, что хорошо строить из дерева.
Они сидели в полутемной комнате мастера. Шей Тал расположилась на полу. Мастер Датнил сидел на каменной скамье возле стены: ему было трудно подниматься с пола. Тут же присутствовали обе его старые женщины и Райнил Лайан, его главный помощник, – вполне взрослый мужчина с холеной бородой.
Старик не ответил Шей Тал. Он поднялся и сказал:
– Пойдем на воздух. Сейчас тепло, и это полезно моим старым костям.
На улице старик оперся на Шей Тал, и они пошли по улице, где в грязи копошились свиньи. Вокруг никого не было. Охотники ушли в западные долины, женщины работали на полях вместе с рабами. Собаки спали.
– Охотники сейчас так часто отсутствуют, – сказал Датнил, – что женщины совсем отбились от рук. Наши рабы мужчины возделывают не только наши поля, но и наших женщин. Не знаю, куда катится мир.
– Люди ведут себя в этом отношении как животные. Холод пробуждает интеллект, тепло – чувственность. – Она посмотрела вверх, где над башней кружили птицы, таскающие пищу своим птенцам.
Он похлопал ее по руке, взглянул в лицо.
– Не грусти. Ты мечтаешь отправиться в Сиборнал – и это скрашивает твою жизнь. Каждый должен иметь что-нибудь в душе.
– А что именно?
– Что-нибудь, на что можно опереться в реальной жизни. Видение, сон, надежду. Мы живем не хлебом единым – даже самые тупые из нас. В каждом есть внутренняя жизнь, которая не умирает, когда мы уходим к призракам.
– О, внутренняя жизнь… И она не может умереть от духовного голода?
Они остановились возле башни, рассматривая каменные блоки, из которых та была сложена. Несмотря на прошедшие века, башня стояла хорошо. Блоки, тщательно подогнанные друг к другу, казалось, задавали им вопрос. Как эти блоки были изготовлены? Как могли из них собрать башню, простоявшую века?
Вокруг них вились пчелы. В воздухе носились птицы. Шей Тал чувствовала, как в нее входит ощущение чего-то великого, всеохватывающего.
– Возможно, нам удастся сделать башню из глины. Глина, когда засыхает, делается очень твердой. Сначала маленькую глиняную башню, позже – каменную. Аоз Рун должен построить земляные стены вокруг Олдорандо. Сейчас город совсем без защиты. Все уходят из города. А кто будет трубить, если появится неприятель? Мы сейчас открыты для нападения.
– Я читал, что некогда один ученый человек сделал модель мира в виде шара. Шар вращался, и можно было увидеть на нем все страны – где находится Эмбруддок, где Сиборнал и так далее. Этот шар находится в пирамиде, где укрыт со многими другими вещами.
– Король Дэннис больше, чем холода, боялся захватчиков, – сказала Шей Тал. – Мастер Датнил, я ничего не говорила о своих тайных мыслях. Но они мучают меня, и я должна сказать… Я узнала от призраков…
Шей Тал замолчала, осознав всю тяжесть того, что собиралась сказать.
– …Эмбруддоком когда-то правили фагоры.
Немного погодя старик небрежным тоном сказал:
– Пожалуй, хватит солнца. Пойдем в башню.
По пути в свою комнату он остановился на третьем этаже. Это было помещение для собраний членов его гильдии. Здесь сильно пахло кожей. Датнил прислушался. Было тихо.
– Я хотел убедиться, что мой помощник ушел. Заходи.
Они зашли в маленькую комнату, дверь которой Датнил открыл ключом. Прежде чем закрыть за собою дверь, мастер Датнил еще раз тревожно оглянулся и прислушался. Заметив взгляд Шей Тал, он сказал:
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь слышал нас. Ты же знаешь, что мне грозит смерть, если будет известно, что я раскрываю тайны гильдии. Хотя я и стар, я хочу прожить еще немного.
Шей Тал осмотрелась вокруг, когда они оказались в маленькой комнате. Однако несмотря на все предосторожности, ни он, ни она не заметили Райнила Лайана – главного помощника мастера, который должен был занять его место, когда старый мастер уйдет в отставку. Он стоял в тени, укрывшись за деревянным столбом, поддерживающим лестницу. Райнил Лайан был осторожным, всегда ровным и почтительным человеком. И сейчас он стоял тихо, боясь шевельнуться, даже вздохнуть, чтобы эти двое не заметили его присутствия.
Когда дверь за Датнилом и Шей Тал закрылась, Райнил Лайан вышел из своего убежища и крадучись подошел к двери. Удивительно, но ни одна половица не скрипнула под его большим телом. Он приложил глаз к щели между досками, которую он расширил уже давно, чтобы наблюдать за человеком, место которого он собирался занять.
И он увидел, что Датнил Скар достал из деревянного футляра книгу гильдии и раскрыл ее перед этой женщиной. Если эта информация будет передана Аозу Руну, это будет означать смерть старого мастера и начало правления нового. Райнил Лайан стал осторожно спускаться по лестнице, двигаясь удивительно тихо.
Дрожащими пальцами старик открыл одну страницу в пухлом томе:
– Это великая тайна, которая была тяжким грузом на моих плечах многие годы, и я верю, что твои плечи не будут слишком хрупкими для нее. В самое холодное и темное время Эмбруддок был покорен фагорами. Даже название города – это искаженное произношение того, как называли его двурогие: Хррм-Бххрд Йдохк… Всех людей тогда загнали в пещеры, все мужчины и женщины жили там и служили фагорам, которые правили городом. Разве это не позор?
Она вспомнила бога-фагора Вутру, которому поклонялись в храме.
– Позор еще не кончился. Они правят нами. И мы поклоняемся им. Может, это даже сейчас делает нас расой рабов?
Муха вылетела из темного пыльного угла и уселась на страницы книги. Мастер Датнил Скар с внезапным страхом посмотрел на Шей Тал.
– Я не должен был показывать тебе это. Ты не должна этого знать. Вутра накажет меня за это.
– Ты веришь в Вутру несмотря ни на что?
Старик весь дрожал, как будто он уже слышал шаги за дверью, которые несли ему смерть.
– Он всегда над нами. Мы все его рабы.
Он попытался прихлопнуть муху, но она ловко увернулась и полетела куда-то по своим делам.
Охотники с изумлением смотрели на хоксни. Это они вдохнули в искусство охоты новый дух.
Фреир вызвал глосси из долгой спячки к жизни – и превратил их в хоксни. Целые стада хоксни, веселые и беззаботные, как легкий ветерок, носились по долинам. Они были без рогов и чем-то напоминали маленьких кайдавов. Бегали они так быстро, что никто не мог сравниться с ними в скорости.
У каждого хоксни по бокам тянулись две цветные полоски, причем сочетание цветов было самым разным. И стадо хоксни представляло собой красочное зрелище.
Сначала хоксни не боялись охотников.
Они галопировали среди людей, потряхивая гривами, задирая головы, показывая свои белые зубы. Охотники стояли, восхищаясь этими грациозными животными, смеялись над их забавными играми. Они полностью очаровали людей и, казалось, на них невозможно было поднять руку.
И эта игривость, это легкомыслие, это бесконечное наслаждение жизнью оказали воздействие на людей. Их теперь совсем не тянуло возвращаться в свои каменные жилища. Охотники убивали какое-нибудь животное, разжигали костер, садились вокруг него, жарили мясо и наслаждались бездельем, разговорами о женщинах, пением, пустой болтовней. А цветущие долины вокруг них наполняли воздух теплым ароматом.
И сейчас, когда появился Райнил Лайан – весьма необычно для человека из гильдии оказаться в охотничьих владениях, – они сидели вокруг костра и были в весьма благодушном настроении. Но это настроение немного испортилось при появлении Райнила Лайана. Аоз Рун поднялся, отошел с ним в сторону и переговорил. Когда он вернулся к костру, лицо его было угрюмо. Однако он не сказал ни Лейнталу Эй, ни Датке о том, что узнал.