Осеева Валентина. Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)

   Мазин скосил глаза на Одинцова и тихонько толкнул локтем Васька:
   - Вот так печник!
   - Здравствуйте, Леонид Тимофеевич! - смущенно сказал Васек, стараясь не глядеть на гостью. - Мы пришли узнать...
   - Здравствуйте, здравствуйте! - перебил его директор и, обратив на печника смеющийся взгляд, представил: - Вот, Елена Александровна, это как раз Васек Трубачев и его товарищи! Я вам о них говорил. Это, так сказать, основатели, первые пионеры, которые вместе со мной осваивали этот зеленый пустырь. Тут они еще не в полном составе, среди них есть и девочки. И еще ребята приехали из бывшего четвертого "Б". Вообще уже все классы постепенно укомплектовываются, пока что на школьном дворе, пошутил директор, - но эти ребята пришли первыми... Вот, Трубачев, познакомьтесь. Елена Александровна очень любезно согласилась нам помочь, она как раз и есть тот волшебник-печник, без которого мы с вами как без рук!
   - Здравствуйте... - смущенно переминаясь с ноги на ногу, приветствовали нового печника ребята.
   - Здравствуйте! - весело кивнула головой девушка.
   На груди у нее блеснул комсомольский значок, и ребята невольно переглянулись. Елена Александровна обвела взглядом двор:
   - Я уже осмотрела все ваше хозяйство, и мне кажется, что начинать мы будем не с печей. Я думаю, начинать надо с четкой организации работы. Вас тут очень много, есть школьники старших классов и младших. Давайте устроим небольшое производственное собрание и определим каждому классу его участок работы. А может, разобьем вас всех на бригады, а то никто точно не знает, что ему делать.
   - А мы все делаем! Что видим, то и делаем, - сказал Мазин.
   - А какую работу вы собирались делать сегодня? - спросила Елена Александровна.
   - Сегодня, наверно, будем помогать рабочим дранку прибивать. Да еще Леонид Тимофеевич говорил, на делянку надо ехать, - вступил в разговор Васек.
   - Ну, ехать нам, к сожалению, еще не на чем! - озабоченно сказал Леонид Тимофеевич и, взглянув на часы, заторопился: - Елена Александровна, вы, пожалуйста, тут побудьте за хозяйку, договоритесь с ребятами относительно собрания, а я пойду по делам.
   Леонид Тимофеевич ушел. Елена Александровна протянула Мазину свой сверток и лопатку.
   - Мазин, - просто сказала она, - убери куда-нибудь эти вещи - они мне сегодня не понадобятся. - И, видя, что Мазин медлит, спросила: - Ты ведь Мазин?
   - Я Мазин.
   Коля, неуклюже топчась на месте, взял у Елены Александровны сверток и лопатку.
   - Отнеси Грозному, - поспешно сказали ребята.
   Елена Александровна села на ступеньку.
   - Садитесь, поговорим. Директор просил сегодня же составить список всех ребят, каждый класс отдельно. Я хочу получить это вам. А когда список будет готов, соберем производственное собрание.
   - Кто-то приехал, - сказал вдруг Саша.
   Во двор лихо вкатила легковая машина и, разворачиваясь, задела столб с объявлением "Школа No 2". Из кабины выскочил высокий мальчик в синей куртке.
   - Это здесь школа номер два? - звонко крикнул он. Несколько ребят бросили работу и окружили машину.
   - Кто это? - спросила Елена Александровна.
   - Это Алеша Кудрявцев, - со смешанным чувством досады и удовольствия сказал Васек.
   Он сразу узнал в приезжем своего недавнего знакомца и, вспомнив ссору с ним, нахмурился.
   Одинцов и Саша с удивлением глядели на Трубачева.
   - А что же, этот Кудрявцев вместе с вами работает? Почему он на машине? - спросила Елена Александровна.
   - Мы его в первый раз видим, - глядя на Васька, сказал Одинцов.
   - Он хотел учиться в нашей школе, - не отвечая на удивленные взгляды товарищей, пояснил Васек. - А машина эта его отца, генерала Кудрявцева.
   У машины уже собралась толпа ребят. Алеша, размахивая руками, что-то рассказывал. Тишин и Петрусин стояли с ним рядом. Тишин гладил блестящий кузов машины, а Петрусин, полураскрыв рот с белыми острыми зубами, смотрел на Алешу и после каждого его слова громко хохотал.
   - Ого, да тут целый дворец! И ребят много! Я тоже буду здесь работать. Примете меня, ребята? - спросил Алеша.
   - Примем, примем! - шумно и весело донеслось до крыльца.
   - Может быть, тебе нужно пойти узнать, Трубачев, что там такое? сказала Елена Александровна.
   Васек поднялся и нерешительно пошел к машине. Он не знал, как встретится с ним после ссоры Кудрявцев, но, чувствуя себя на пустыре своим человеком, считал нужным поздороваться с вновь прибывшим.
   - Здравствуй, Кудрявцев, - сказал он, подходя к Алеше.
   Но Алеша не ответил. Отвернувшись в сторону, он небрежно облокотился на машину и как ни в чем не бывало заговорил о чем-то со своим соседом.
   - Эй, новенький... как тебя... Кудрявцев! С тобой здороваются! С тобой Трубачев здоровается! - закричали вокруг ребята.
   - Трубачев? - прищурился Алеша. - Не знаю такого.
   Васек вспыхнул.
   - А я тебя знаю! - громко сказал он и поглядел прямо в светлые дерзкие глаза своего противника. В этих глазах была открытая вражда и насмешка. Васек смутился.
   - Мало знаешь! - наслаждаясь его смущением и поигрывая замочком от молнии, усмехнулся Кудрявцев.
   Ребята, сгрудившись вокруг, напряженно вглядывались в лица обоих, предчувствуя ссору. У Трубачева потемнели глаза, на руках налились мускулы, но он медлил. А Кудрявцев, раззадоренный вниманием школьников, уже открыто смеялся ему в лицо, показывая тесно сжатые белые зубы. Рядом с Кудрявцевым, нагнув, как бычок, голову и как бы измеряя силы противника, стоял Тишин. Сбоку, выжидательно улыбаясь, выглядывал Петрусин.
   - Ты откуда? - вдруг гневно вырвался из толпы Мазин. - Трубачев, что ты смотришь! Выбрось отсюда этого ферта вместе с его машиной!
   Витя Матрос держался рядом с Трубачевым, готовый немедленно стать на его сторону в случае драки. Но драки не получилось.
   Трубачев поднял голову и, разжимая кулаки, громко сказал:
   - Мы здесь хозяева, а он - наш гость! - и, пожав плечами, прошел мимо Кудрявцева под шумные и одобрительные крики ребят.
   - Молодец, Трубачев! Честное слово, ты настоящий пионер! Я все видел, - подошел к Ваську долговязый семиклассник Толя Соколов. - И не я один видел, а вот кто... - Он указал глазами на стоявшую в стороне Елену Александровну.
   Про нее все как будто забыли. Она стояла одна, и темные брови ее под светлыми волосами гневно хмурились, а глаза глядели в упор на Кудрявцева. Васек оглянулся, но она его не заметила.
   - Мазин, позови ребят - нам пора на урок, - сказал Васек и вышел на улицу.
   После его ухода Елена Александровна быстрыми, легкими шагами подошла к Кудрявцеву и громко спросила:
   - Чья машина?
   - Моя, - вежливо ответил Алеша.
   - Не понимаю, откуда у тебя машина? Что ты - ответственный работник? Кто ты такой? - резко спросила Елена Александровна.
   - Мой отец генерал. Это его машина, - не смущаясь, ответил Алеша.
   - Так и говори, что это машина твоего отца. Поставь ее куда-нибудь в сторонку и принимайся за работу. Нечего здесь собирать толпу и болтаться без дела... А вам, ребята, - обратилась она к кучке ребят, - я прямо удивляюсь. Как будто вы никогда в жизни не видели машины! Ну. чего вы собрались тут? Я на твоем месте, Кудрявцев, прямо обиделась бы: смотрят на тебя, как на обезьяну в зоопарке! - Она пожала плечами и засмеялась.
   Петрусин громко, не к месту, фыркнул. Тишин смерил его удивленным, презрительным взглядом. Кудрявцев побледнел и, насвистывая, полез в машину.
   - Эй, как тебя... Тишин, садись, подождем директора! - словно не замечая стоявшей рядом Елены Александровны, сказал он.
   - Директора сегодня не будет! - крикнул ему Толя Соколов. Отъезжай-ка подобру-поздорову!
   Алеша с недовольным лицом тронул руль. Машина двинулась.
   Петрусин сорвался с места и, размахивая руками, побежал за ной.
   - Эй, ты! Догоняй, догоняй, держи за хвост, а то уйдет! - захохотали ему вслед ребята.
   Глава 36. НА УРОКЕ
   - Идут! Мама, все идут! - с торжеством кричал Петя Русаков, врываясь к себе домой.
   Екатерина Алексеевна сделала строгое лицо:
   - Вот я их сейчас! Столько пропустить! Безобразие! Ребята вошли робко, один за другим. Девочки первые подошли к Екатерине Алексеевне, с обеих сторон заглядывая ей в глаза:
   - Сердитесь на нас?.. Ой, сердитесь! Мы просто боялись идти...
   - Конечно, сержусь, - отстраняя их, сухо сказала Екатерина Алексеевна и повернулась к мальчикам.
   Мальчики с виноватым видом стояли у дверей. Никто из них не садился. Екатерина Алексеевна приготовила для встречи много суровых и горьких слов, но, взглянув на вытянутые лица своих учеников, только коротко вздохнула и показала рукой на стулья:
   - Садитесь!.. В последнее время занятия наши разладились. Это очень плохо, особенно для тех, кто слаб по арифметике. - Она бросила взгляд на Трубачева.
   Васек пошевелил бровями, потер лоб.
   Екатерина Алексеевна положила на стол программу:
   - Так вот, ребята, я просмотрела все, что нам осталось, и точно распределила наши занятия на лето. Времени у нас не так уж много. Поэтому в последний раз вам говорю: заниматься надо аккуратно, каждый день.
   Ребята молча уселись за стол. Екатерина Алексеевна раскрыла учебники.
   - Мы с вами застряли на делении дробей. Это по арифметике. По русскому языку у нас дела обстоят лучше: мы закончили почти всю программу, будем только повторять. По истории мы проходим сейчас мифы. Кроме того, мы довольно бегло прошли то, что оставил нам Костя. Значит, придется еще повторять и географию.
   Ребята молчали.
   - Сегодня начнем с главного - с арифметики. Саша Булгаков, иди к доске!
   Саша неуверенными шагами подошел к доске, одергивая курточку.
   - Запиши пример: раздели, пожалуйста, 8 5/6 на 2 1/3.
   Саша аккуратно записал пример и начал превращать смешанные числа в неправильные дроби. Справившись с этим, он вдруг замер у доски и долго стоял без движения.
   Екатерина. Алексеевна вызвала на помощь ему Лиду. Сообща они решили пример и, запинаясь, сказали правило.
   Урок прошел в большом напряжении. Никто, кроме Пети Русакова, не мог решить ни одного примера на деление самостоятельно.
   Под конец Екатерина Алексеевна сказала:
   - Вот видите, вы опять все перезабыли. А на прошлом уроке у нас дело шло гораздо лучше. Придется еще посидеть на делении дробей.
   Следующим уроком была история.
   На уроках истории, так же как и на других уроках, Екатерина Алексеевна строго следила не только за тем, чтобы ребята точно излагали заданное, а еще ч за тем, чтобы речь их была правильной. Ребята знали это и, готовя дома урок, всегда рассказывали его себе вслух.
   На этот раз, отвечая миф об аргонавтах. Мазин никак не мог толково построить свой рассказ:
   - Греки... любили плавать... ну вообще... в далекие страны. И вот один царь... как его... Пелей... поручил... одному там... этому, ну... Ясону, достать это... золотое руно... Ну, и он, значит, поехал в далекий путь... Ну, вообще... очень опасный путь...
   - Остановись, Коля, - прервала Мазина Екатерина Алексеевна. - Как это ты рассказываешь? "Вообще, этот, этого, ну, ну..." Что это за понукание? Русский язык очень красочный и богатый, в нем есть решительно все слова, которые тебе нужны. Надо же наконец научиться правильно ими пользоваться. Ты засорил свой рассказ лишними, ненужными словами, твоя речь заросла сорняком. Мы с вами столько читаем, подробно разбираем каждое произведение. Для чего мы это делаем? - Она обернулась к ребятам. - Научитесь же наконец правильно говорить! Следите за собой, поправляйте друг друга. Нельзя же так!
   На уроке истории ребятам окончательно не повезло. Отличный ученик Сева, испугавшись выговора Мазину, рассказывал миф о Геракле чуть ли не наизусть, изо всех сил напрягая свою зрительную память. Закончил он точно так, как было написано в учебнике:
   - "После многочисленных подвигов Геракл был наконец взят Зевсом на небо и сделался богом".
   Екатерина Алексеевна недовольно пожала плечами:
   - Я не помню, чтобы я когда-нибудь просила учить мифы наизусть. Удивляюсь даже, зачем ты взял на себя такой труд.
   Сева растерялся и, не поняв, в чем она его обвиняет, поспешно сказал:
   - Но ведь он же и правда был взят живым на небо.
   Ребята расхохотались.
   - Меня тоже, кажется, возьмут живой на небо после этих уроков, пошутила Екатерина Алексеевна. - Ну вот, ребята, в следующий раз старайтесь рассказывать своими словами, только не так, как сегодня Мазин. Меня это просто огорчило.
   Уходя, ребята торжественно заверили свою учительницу, что у них теперь твердое расписание и, "хоть умри", никаких пропусков больше не будет.
   - "Хоть умри" - тоже лишние слова, - поправила их уже в дверях Екатерина Алексеевна.
   Глава 37. У ВАСИ
   В обеденное время ребята решили навестить Васю.
   По дороге Трубачев рассказывал товарищам о своем первом знакомстве и ссоре с Кудрявцевым.
   - Что же ты молчал? - удивились ребята. - Можно было сразу по-товарищески предупредить его, чтобы не задирал нос!
   - Я нарочно промолчал. Не хотел, чтобы заранее все знали, что он хвастун, думал - может, он иначе себя поведет. Поэтому и поздоровался первый. Ведь все-таки он хотел помочь мне на лесопильном... И вообще он мне понравился, сам правит машиной...
   - М-да... Я сразу тоже ничего плохого в нем не заметил, - сказал Саша.
   - Подумаешь, барчонок какой! - нахмурился Одинцов.
   - Ну нет, на барчонка он не похож! - запротестовал Васек. - Он сам мне говорил, что любит работать. Просто хвастун!
   - Ну ничего! Наши ребята его переделают на свой лад.
   - Вот только эти двое чего к нему прилипли? - спросил Саша.
   - А, Тишин и Петрусин? Они ведь тоже новенькие. Может, из-за машины, - предположил Петя.
   - Мне что-то эти двое сразу опротивели, - поморщился Сева. - Прямо сразу!
   Ребята засмеялись:
   - Ого! Если уж Севке нашему кто-нибудь опротивел, так, значит, есть за что!
   - Ну, что вы думаете, я так уж всех люблю? Я только вслух не говорю и драться не умею, а то бы...
   Ребята еще громче расхохотались. Сева обиделся:
   - Так что же я, по-вашему, своего мнения не имею?
   - Нет, мнение ты имеешь и по косточкам разобрать человека можешь, а потом начнешь его оправдывать: это потому, а это поэтому... Ты добрый, добрый, Севка!
   - Напрасно вы обо мне так думаете, - сказал с огорчением Сева. - Я, может быть, и добрый и в мелочах к людям не цепляюсь, но подлость ни одна от меня не уйдет. Я се никому не прошу! И в глаза правду скажу!
   - Севка слабый, но сильного не побоится, - подумав, сказал Васек.
   - Это верно. Севка бесстрашный, - серьезно заключили ребята.
   Мазин вдруг вспомнил Елену Александровну.
   - Что-то она на печника не похожа. Явилась как к себе домой. Вещички какие-то мне сунула и лопатку! - засмеялся он.
   - Почему не похожа? Она печник с образованием. Теперь много таких. Видали у нее комсомольский значок? - оживился Трубачев.
   - Она настоящий печник. Ведь сам Леонид Тимофеевич ее пригласил печи класть. Но дело в том, что она комсомолка и, конечно, раз видит беспорядок, то сейчас же и вмешается, - объяснил Одинцов.
   - Нехорошо, мальчики, с вашей стороны. Только пришел человек, а вы сразу критикуете его, - недовольно сказала Нюра. - И вообще, нечего рассуждать, кто она. Печник так печник. Мало ли на какие посты наши женщины выдвигаются! Сейчас на войне и майоры женщины и полковники. Что это им, задаром далось?
   - Да мы ничего не говорим, - смутился Одинцов.
   - Нет, говорите, - поддержала подругу Лида. - Мазин над всеми любит посмеяться. А женщины на войне себя героями показывают! И в тылу как работают! Моя мама поздно ночью приходит с работы. Да еще сейчас в партию готовится, так иногда до утра сидит. Я сейчас все сама дома делаю, лишь бы она занималась.
   - В партию вступает? - с живостью спросил Одинцов. - Вот это здорово! Ты и правда должна хорошенько помогать лома. Ведь когда принимают, разные вопросы задают, - вдруг она не будет знать чего-нибудь!
   - Ну нет, она знает хорошо, моя мама не осрамится! - взволновалась Лида.
   Ребята с одобрением и гордостью глядели на подругу:
   - Ты шепни, в какой день, - мы поздравлять будем! Нюра молчала. Ей вспомнился свой дом, мать вечно в халате, расстроенная домашними делами. Никогда в жизни у ее матери не будет такого торжественного дня... Кто скажет о ней хорошие слова, если она ни в чем не помогает людям, нигде не работает! Нюре вдруг стало до боли жалко свою мать. Она опустила голову и замедлила шаг.
   Одинцов тревожно оглянулся на нее.
   - Ты что, Нюрочка? - тихо спросил Сева.
   - Ничего. - Нюра благодарно улыбнулась товарищу.
   Сева всегда умел вовремя подойти спросить, что у человека на душе. Он не боялся назвать подругу ласковым, уменьшительным именем, он не стеснялся при всех приласкаться к своей матери. Сева - бесстрашный, он не боится насмешек.
   "Я не боюсь глупых людей, я сам боюсь быть глупым", - сказал он однажды про себя.
   Нюра еще раз благодарно взглянула на товарища. Если бы он знал, как ей тяжело! Но разве хочется выносить сор из избы! Пусть будет как будет!
   Вот и знакомая калитка. Бывшая школа кажется маленькой по сравнению с просторным домом на пустыре.
   - Мы выросли, и школа выросла, - шутит Васек.
   Но всем почему-то становится очень жаль свою прежнюю, старую школу. Сколько здесь было хорошего! Васек вдруг вспоминает, как мама в первый раз вела его в школу. Как она радовалась! И вот здесь, около калитки, они на минуту остановились. Мама быстро поцеловала его, одернула на нем курточку, поправила свой шарфик.
   Васек низко наклоняет голову и проходит мимо крыльца. мимо окон, по заросшей травой дорожке.
   - Васек!.. Ребята, куда он идет?
   - Не кричите... - шепчет Сева. - Он пошел к Васе под окно.
   Ребята медленно идут за Васьком... В госпитале время обеда. Во дворе никого нет. Под деревьями на столах брошены шашки, шахматы, домино. Санитары выносят лежаки, кладут на них одеяла, подушки. После обеда выздоравливающие спят на воздухе.
   - Не вовремя мы - Нина Игнатьевна рассердится! - опасливо поглядывают по сторонам ребята.
   - Мы на минутку...
   Они на цыпочках подходят к окну. Густая зеленая березка с тихим шелестом раздвигает ветки.
   - Вася!..
   Палата кажется пустой. Выздоравливающие обедают в столовой. Вася один сидит на койке, держа на коленях тарелку с супом. Он с аппетитом откусывает хлеб, щеки у него двигаются;
   на зубах хрустит поджаренная корочка.
   - М-м... - мычит он полным ртом и, отставив на тумбочку тарелку, машет рукой: - Идите сюда! Никого нет! Лезьте в окно!
   Мальчики, подтянувшись на руках, влезают на подоконник, прыгают в палату; девочки тоже не отстают от ребят. Все по очереди подходят к Васе, крепко жмут ему руку.
   - Ну, как ты, Вася? - теснясь около койки, торопливо спрашивают они.
   - Я - хорошо! Теперь на поправку пойду. Главное, что на фронт безусловно годен! - весело говорит Вася.
   - Мне ребята передавали, что тебе лучше, только я сам никак не мог навестить. Эх, Вася! Встанешь - приходи к нам в школу. У нас скоро ремонт кончится, хорошо будет! Придешь? - спрашивает Васек.
   - Как же не прийти! Отпрошусь и приду. Я долго не залежусь. Мне здешние врачи говорят: организм у тебя выносливый и выдержка есть, а вот терпения бог не дал!
   Вася смеется, на щеках его вспрыгивают ямочки. Потом вдруг, хлопнув себя по лбу, он торопливо лезет под подушку. Стойте! Что же это я? Ведь вам письмо с Украины.
   Парнишка один принес. - Вася достает длинный серый конверт, зашитый по краям суровой ниткой и скрепленный по углам сургучом. - Вот... По всему видно - серьезное письмо!
   Ребята смотрят на письмо, не решаясь взять его. Кто знает, что в нем! И сургуч по углам и суровая нитка, неровными стежками окаймляющая серый конверт, выглядят так необычно и страшно.
   Отряду пионеров
   Командиру отряда
   Ваську Трубачеву и его товарищам
   написано на конверте аккуратным, крупным почерком.
   - От Генки... От Генки... Ребята, это от Генки!
   Трубачев берет из рук Васи конверт и торопливо рвет зубами нитку. Осторожно вынимает туго сложенные листочки.
   - Читай скорей! - сгрудившись вокруг, шепчут ребята.
   Глава 38. ПИСЬМО С УКРАИНЫ
   - "Дорогие товарищи! С далекой Украины летит до вас мой партизанский привет и моя думка. Сообщаю вам, что во всю силу бьем мы фашиста, много их, гадов, уже выбили, но и своими дорогими людьми пострадали. Вынес мой верный конь Гнедко с поля боя раненого бойца, вашего вожатого Митю. Истекающего кровью домчал его конь до лагеря и сам, раненный в ноги, упал на землю перед нашей землянкой. Тяжкие раны получил в бою ваш Митя. А было это так. На рассвете выехал он в разведку с Яковом Пряником, было с ним еще пять бойцов. И попали они навстречу большому отряду фашистов и полицаев. Пробивались с боем, уложили гранатами сорок человек... Крепко бились партизаны, да не можно было одолеть врага. Приказал ваш Митя товарищам пробиваться к лагерю, а сам остался один, коло убитого Якова Пряника. Бил гранатами по врагу, а как кончились гранаты, вскочил он на Гнедка, вынул острую саблю и пошел в бой - один против всех, врукопашную. Уже трижды раненный был ваш герой Митя; только почуял мой верный конь - течет между его ушами горячая кровь, заливает глаза. Упал боец на крутую шею, ослабла в руке уздечка... И вскинул мой боевой конь передними копытами, разметал вокруг себя врагов и помчался вихрем к партизанскому лагерю... Дважды догоняла его вражеская пуля, тяжко ранило Гнедка в ноги и в бок, смешалась кровь бойца и коня... Далеко в лесу услышал я топот и ржание. Выбежал сам не свой из землянки...
   Сняли мы с седла Митю, перевязали ему раны. Перевязали и Гнедка.
   Сообщаю вам, дорогие товарищи мои: тяжко ранен ваш Митя. Командир хлопотал перевезти в госпиталь, да не можно его с места тронуть. Бессменно сижу я с ним, помогаю чем могу сестрицам; только в первый раз сегодня ночью открыл он глаза, вспомнил про убитого Якова Пряника, тяжело вздохнул. "Перешли. - говорит, - моим ребятам комсомольский мой привет. Может, не суждено нам свидеться больше. Да скажи, пусть напишут ребята письмо моим родителям... Пока жив я, повоюю со смертью, а подготовить стариков все ж надобно".
   Пересылаю вам, товарищи мои, это письмо с верным человеком.
   Был и я в бою, награжден медалью "За отвагу", бил врага и не боялся смерти! А теперь сижу коло Мити и плачу. Словно брата родного лишаюсь. И партизаны наши целый день коло землянки сидят, не отгонишь, не упросишь уйти. Так что, други мои, товарищи, не допустим мы к вашему Мите смерть, пока сила наша будет... А Гнедко мой навек хромой остался. Отвоевался мой добрый конь! Почет и уважение ему от всех партизан, а кончится война, заберу я его к себе, будем вместе в колхозе жить.
   Остальные наши пока что все живы, шлют вам свой партизанский привет. Сообщите, что знаете о своем учителе, тетя Оксана дуже по нем скучает.
   А Степан Ильич из соседнего села тайком знаменитого доктора привез. У того доктора в чемодане инструменты всякие. Може, и выдужает наш Митя... А известного вам доблестного бойца Якова Пряника схоронили в почетном месте, рядом с Иваном Матвеичем да Николаем Григорьевичем. Там и дед мой лежит с ними рядом.
   Кланяются вам еще с пионерским приветом Грицько да Федька Гузь. И про Игната стало известно, что состоит он связным в другом отряде, виделся с ним Коноплянко. Гора с горой не встречаются, а человек своего человека всегда найдет.
   Учимся мы и учебу не забываем. Этой весной держали экзамен перед Степаном Ильичом и Мироном Дмитриевичем в шестой класс. А готовил нас Коноплянко. Кончится война - он к нам в школу пойдет заместо Марины Ивановны.
   Прощайте, дорогие товарищи! Еще сказал бы я отдельные слова Севе вашему, да, може, наступит час, сядем рядом, возьмемся крепко за руки, тогда и скажу... Только б ожил ваш вожатый Митя, доблестный боец и партизан, верный своему комсомольскому слову. А победа наша не за горами. Остаюсь верный сын своей Родины
   боец-партизан Гена Наливайко".
   Ребята молча плакали. Вася, выслушав письмо, сказал:
   - Не любил слез мой командир. Он говорил так: "Не плакать нужно о погибшем товарище, а почтить его память большими и славными делами!" Вот как говорил мой командир! - повторил Вася, глядя прямо перед собой потемневшими глазами.
   В госпитале окончился обед. В палату сходились раненые. В коридоре слышался голос старшей сестры. Трубачев поднялся:
   - Мы пойдем, Вася!
   - Мы пойдем! - повторили за ним ребята.
   Один за другим они осторожно перелезли через окно и скрылись из глаз.
   - Вот это гости! Гляди, какой способ придумали! Сестры испугались, что ли? - смеялись бойцы.
   А ребята шли по улице, не зная, куда и зачем они идут.
   Далеко-далеко, на Украине, в партизанском лагере, тяжко страдая от ран, лежал их друг и старший товарищ Митя.
   Внезапно Васек остановился.
   - Ребята!.. - В голосе его еще звенели слезы, но глаза были ясные и чистые, словно промытые весенним дождем. - Вы слышали, что сказал Васин командир? - Васек сдвинул брови, стараясь точно припомнить слова командира. - "Не плакать нужно о погибшем товарище, а почтить его память большими и славными делами". Такие слова, ребята, на всю жизнь запоминаются. И мы тоже запомним их для себя. - Васек поглядел па товарищей и твердо сказал: - Пойдемте работать. По расписанию в четыре часа мы должны быть на работе!
   Глава 39. ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ СОБРАНИЕ
   Собрание было назначено на шесть часов. Васек поручил Белкину сделать список учеников шестого класса. По остальным классам перепись школьников взял на себя семиклассник Толя Соколов.
   - Трубачев, а эти двое - Тишин и Петрусин - тоже к нам в шестой попали! И Кудрявцев тоже. - хмуря светлые брови, зашептал Белкин. - И вообще я не знал, куда писать тебя, Мазина, Одинцова, Синицыну... ну, тех, кто с тобой... в пятый или в шестой?