Осеева Валентина. Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)

   - Жив, жив! Контузия у него тяжелая. Надеяться надо - на поправку пойдет! - быстро заговорил приезжий, разыскивая глазами Васька.
   Кто-то одобрительно похлопал Андрейку по плечу. Железнодорожники зашевелились, подходили к Ваську, ласково заговаривали с ним. Старый мастер, растроганный до слез, прижал голову Васька к пахнущей паровозным маслом куртке и торжественно сказал:
   - Гордись своим отцом, Васек, да гляди, чтобы и он мог порадоваться на сына!
   А в толпе уже мелькали озабоченные лица Саши Булгакова, Одинцова, Малютина и остальных ребят. Андрейка яростно пробивал им дорогу, громко говоря:
   - Посторонитесь, граждане! Пропустите товарищей Васька Трубачева! Пропустите товарищей Трубачева!..
   Глава 60. ПОСЛЕ МИТИНГА
   Когда митинг кончился, Васек, не помня себя, побежал в госпиталь.
   - Я к тете Дуне пойду! - крикнул он товарищам, поспешно взбираясь на пригорок.
   - Приходи на стройку! - напомнили ему вдогонку ребята. Все были взволнованы и возбуждены неожиданной вестью. Андрейка проводил новых знакомых до Вокзальной улицы.
   - Уходишь уже? - с сожалением говорили ребята, пожимая его маленькую крепкую руку.
   - Работать надо!
   - Как же это? Только что подружились - и уже расстаемся! - огорчался Мазин.
   - Знаешь что, Андрейка: кончишь работу - приходи к нам на стройку. Мы сегодня долго там будем, - сказал Саша.
   - Конечно. Посмотришь нашу школу. Да и вообще, как-то расставаться не хочется. Новость такая у нас! Ведь столько времени от Павла Васильевича писем не было... А Васек-то, Васек! Я чуть не заплакал, честное слово! растроганно говорил Одинцов.
   - Сейчас он тете Дуне скажет - вот она разволнуется! - обеспокоился Саша.
   - Железнодорожник сказал, что Павел Васильевич поправится, припомнил Сева.
   Мальчики остановились.
   - Приходи, Андрейка, а? Придешь?
   Андрейка мягко улыбнулся. Глаза у него были добрые, лучистые, лицо нежно розовело пол веснушками. Саша порывисто обнял его:
   - Хороший ты, Андрейка!
   Андрейка застеснялся и решительно сказал:
   - Обязательно приду! Кончу работу - и приду. Прощайте пока!
   Ребята пошли к школе. Всю дорогу, перебивая друг друга, говорили о неожиданном известии.
   Первый человек, кого они увидели на улице около школы, была мать Нюры Синицыной. Она, запыхавшись, шла по тротуару с ворохом кисеи, выкрашенной в бледно-зеленую краску.
   - Мария Ивановна, у нас такая новость! Отец Васька нашелся! Он в госпитале! Поправляется! - бросились к ней со всех сторон ребята.
   Мать Синицыной растерялась от неожиданности, обвела глазами возбужденные лица.
   - Он давно не писал, мы так боялись за него... Ведь у Васька нет матери, один отец! - торопливо, как своему близкому человеку, объясняли ребята.
   - Васек к тете своей побежал! Сейчас ей скажет, - сообщил Петя Русаков.
   Губы у Марии Ивановны дрогнули, глаза наполнились слезами.
   - Вот как бывает в жизни! Вот как бывает с людьми! - тихо, словно отвечая самой себе, пробормотала она и вдруг, оглянувшись на дом, озабоченно зашептала: - Гости в школе - сам генерал Кудрявцев и секретарь райкома... А я кисейку покрасила на занавески, только повесить не успела. Вот домой за нею ходила. Бегите, мальчики, наверх - может, пока они будут внизу, мы хоть в учительской повесим!
   - Гости?.. Генерал Кудрявцев? Секретарь райкома? - живо заинтересовались ребята.
   - Секретарь! Это тот, что был у нас, помните? - сказал Сева.
   - Бегите, бегите скорей! Молоток берите, гвозди... - торопила Мария Ивановна.
   - Да они приехали дом смотреть, им наши занавески ни к чему... сказал Петя Русаков.
   - Мало что дом! Занавески тоже нужны... - прервал его Мазин, захватывая из рук Марии Ивановны ворох кисеи. - Саша, беги вперед, за гвоздями, спроси у Грозного. Идемте, Мария Ивановна. Мы живо все сделаем!
   Ребята пошли за ним. Проходя мимо участка Алеши Кудрявцева. они ахнули. За утро здесь вырос большой кусок забора. Желтели новые столбы и аккуратно прибитые штакеты. Несколько мальчиков вместе с Алешей Кудрявцевым еще возились неподалеку, что-то доделывая.
   - Не останавливайтесь и не смотрите! - быстро шепнул Одинцов. - Рано им еще торжествовать!
   - Материал из лесу уже привезли? - спросил у Синицыной Саша.
   - Сейчас, верно, привезут. С утра поехали, - ответила та.
   Мальчики прошли мимо нового забора, стараясь казаться равнодушными.
   x x x
   А в госпитальной кухне, обняв за шею тетю Дуню, Васек тихонько утешал ее, незаметно вытирая рукавом и свои слезы. Весть о том, что Павел Васильевич нашелся и лежит в госпитале, потрясла Евдокию Васильевну. Ей сразу представилась палата, где на одной из коек мечется и страдает ее Паша. Не имея возможности бежать к нему, помочь, облегчить муки близкого, родного человека, она тихо плакала, не вытирая безудержно катившихся по щекам слез.
   - Тетечка, ведь у нас все хорошие - и врачи и сестры... Если очень больно, они дают лекарство, впрыскивают что-нибудь... - шепотом утешал ее Васек.
   Но тетя Дуня молча качала головой. Она вспоминала Пашу в деревенском доме своих родителей, когда, еще маленьким, он, переваливаясь, как уточка, только начинал ходить; она вспоминала его школьником с сумкой на боку, в новом картузе, подаренном крестной; она вспоминала его взрослым человеком, коммунистом Павлом Васильевичем Трубачевым и надежным, заботливым братом Пашей... Вспоминала и плакала... А в кухонное окно скупо светило послеобеденное солнце, и на плите, упревая в огромном котле, тяжко вздыхала солдатская каша.
   Глава 61. ВАСЯ СОБИРАЕТСЯ
   Вася ходил за старшей сестрой и недовольным голосом пояснял:
   - Если человек чувствует себя здоровым, то нечего его держать в госпитале. Мне, сестрица, давно пора на выписку.
   - Вася, я уже вам сказала - в конце недели! Надо же слушать врачей, вы не ребенок, - хмурилась сестра.
   - Опять все то же! - удрученно разводил руками боец. - Да вы хоть шинель мне выдайте. Всего и вещей у меня - одна шинель. Что ж это, сестричка, малейшую просьбу не можете исполнить!
   Сестра останавливалась и, качая головой, с улыбкой глядела на длинного, словно выросшего из халата паренька:
   - Замучил ты меня, Вася, честное слово!
   - Да ведь шинель командира моего... Хоть в руках бы мне ее подержать. И беспокоюсь я - не переменили бы... Ведь в горячке привезли меня, не спутали б в кладовой у вас.
   - Ничего у нас не путают, все под номерами хранится. А в палату дать шинель я не могу. Не мешайте мне работать! - начинала сердиться сестра.
   Вася шел в палату и, обхватив руками голову, садился на свою койку.
   - Что, никак не выпроситься? - ласково поддразнивали его раненые.
   - Что нельзя - то нельзя, - резонно замечал Егор Иванович, откладывая на столик книгу. - Врачи лучше знают! Почитал бы, как наука вперед шагает! Что зря время терять? После войны нам эти знания на каждом шагу пригодятся.
   Егор Иванович и Вася были в числе выздоравливающих, и оба готовились к выписке. Вася уже ходил, стараясь держаться молодцом и не хромать. Врачи обещали отпустить его в конце недели. Теперь каждый день казался Васе длинным, как год.
   - Э-э-эх! - по-стариковски кряхтел Вася. - Держат человека, сами не знают чего! А на фронте люди нужны...
   Лида и Нюра застали Васю и Егора Ивановича во дворе. Они сидели на скамеечке под деревом и беседовали.
   - А, пришли наши пионерочки! - обрадовался Егор Иванович. - Сядь около меня, доченька... Скоро уеду я. Тогда уж после войны только повидаемся. Приедешь к нам в гости, в колхоз... Вот мне дочка пишет богатый урожай они сняли, а ведь женщины да дети работали... Почитай-ка! - Егор Иванович вытащил полученные письма.
   Нюра, присев рядом, терпеливо перечитывала их, удивляясь и ахая. Как бывало раньше, предложила написать под диктовку ответ.
   Егор Иванович завернул рукав халата, показал больную руку, пошевелил пальцами:
   - Сам теперь справляюсь. Медицина чудеса делает. Вот вырастешь - иди на врача. И дочке своей так закажу. Хороший врач - великое дело...
   Егора Ивановича позвали в палату. Вася с Лидой разговаривали о ребятах. Нюра подсела к ним ближе.
   - Привык я к вам. Правда, все равно скоро расставаться, а все-таки забегайте почаще. Как там с учебой у вас, как ремонт идет?
   Лида рассказывала, передавала приветы.
   - Эти дни никак нельзя было вырваться. Нам ведь тоже видеть тебя хочется, Вася. Ты хоть перед отъездом зайди в школу.
   - Обязательно зайду! Да ведь вот не пускают еще никуда, а то поработал бы я с вами денек-два на стройке. Я, бывало, с ребятами весь день на пришкольном участке вожусь. Бо-ольшой участок нашей школе колхоз дал!
   Вася начинал рассказывать о школьниках из своего села, вытаскивал из кармана полученные письма:
   - Мало я кому писал отсюда, а все-таки нашли меня мои ребята.
   - Вот уедешь ты, Вася, и скучно-скучно нам станет... Приезжай после войны, Вася, ладно? - говорили девочки. Вася растроганно благодарил:
   - Спасибо вам, сестренки! Обязательно приеду. Я вас всегда помнить буду! Командир мой говорил так: хороший человек не вспоминается, а запоминается.
   Когда девочки ушли, Вася лег на койку и, закинув руки за голову, размечтался: "Вот кончится война... Вернемся мы все с фронта, разойдемся кто куда. В мирной жизни дело каждому найдется. Только бы скорей до победы дойти!"
   Вася представил себе благословенный день победы, ослепительное солнце и флаги над Москвой.
   Мысленно увидел толпы народа, заполнявшие Красную площадь, увидел на трибуне веселые лица.
   "Что, рассчитался с врагом, Вася?" - спрашивают его. "Рассчитался! Не оживет больше".
   Вася открыл светлые, затуманенные мечтой глаза и внезапно увидел около своей койки Трубачева. Он вскочил и крепко обнял мальчика:
   - Когда же ты пришел? Л я и не слышал - не то заснул, не то замечтался!
   - Вася! Я о своем отце узнал. Он в полевом госпитале, контуженный, сообщил Трубачев.
   - Да что ты... Верно ли?
   Васек рассказал о митинге железнодорожников.
   - Теперь жди письма. Обязательно письмо будет, раз человек на поправку пошел, - уверил его боец. - Я вот, пока сильно больной был, ничего родным не писал. Зачем пугать зря! - Вася ласково погладил мальчика по плечу. - Дождался ты наконец весточки! Ранен - это не убит, врачи на ноги поднимут.
   - Я, бывало, ночью проснусь - и страшно мне сделается: вдруг убьют? Теперь хоть знаю! - сказал Васек.
   - Молодец ты, крепко держался. Вот и правду командир мой говорил: надежда и в последней минуте живет.
   - Я все слова твоего командира запоминаю! - с живостью сказал Васек. - Мне они в жизни помогают. И в тот раз, когда от Генки письмо получили, тоже помогли. Помнишь, как он сказал, что не плакать надо о товарище, а славные дела в честь его делать?
   - Он зря слова не бросал. Скажет как отрежет. Да еще своим примером подкрепит. Как ему не поверишь!
   Когда в госпитале наступил час послеобеденного сна, Васек попрощался со своим другом и побежал на стройку. Он очень спешил, так как в первый раз нарушил составленное им самим расписание.
   Глава 62. ГОСТИ
   Гости застали хозяев за горячей работой. Наверху, в коридоре, несколько девочек мыли полы. Осторожно обходя мутные лужицы воды, ребята выносили в мешках битый кирпич и рваные куски старых обоев.
   В одном из классов, стоя на стремянке, Леонид Тимофеевич белил потолок. Он макал в ведро длинную кисть, высоко поднимал ее над головой; белые брызги летели сверху и расползались пятнами на синем комбинезоне.
   В другом конце комнаты Толя Соколов, разложив на полу обои, аккуратно обрезал ножницами кромку. Школьник из пятого класса помогал ему, развертывая длинные трубки обоев и отмеряя одинаковые куски.
   В соседней комнате Елена Александровна вместе с девочками складывала последнюю печку. Грозный с несколькими школьниками, вооружась тряпками и газетами, мыли окна. В большом зале слышались голоса рабочих и стук молотков - там настилали полы.
   Внизу, в пионерской комнате, Федосья Григорьевна с помощью младших ребят ремонтировала наглядные пособия. Дети аккуратно раскладывали на столах цветные таблицы, карты и наклеивали их на марлю.
   Пионерская комната была уже убрана, даже на окнах и на столе стояли цветы, принесенные школьниками.
   Никто не слышал, как подъехала машина. Нютка первая сообщила своей учительнице:
   - Федосья Григорьевна, к нам какие-то военные дяденьки приехали!
   Гости прошли по нижнему коридору, заглянули в пионерскую комнату.
   - Ба! Да тут, кажется, уже занятия идут! - удивился секретарь райкома, здороваясь с Федосьей Григорьевной. - Это какой же класс: седьмой или десятый? - пошутил он, поймав за косичку смущенную первоклассницу.
   - Десятый! Десятый! - закричали девочки, обрадовавшись его шутке.
   Нютка, заложив за спину руки, беззастенчиво разглядывала на груди генерала ордена и медали.
   - Дяденька, вы герой? - спросила она, подходя ближе. - А то у нас здесь портреты всех героев.
   - Придется вам, товарищ генерал, подарить им свой портрет, улыбнулся секретарь райкома.
   Оба подошли к портретам.
   - Ну, у вас тут героев много! - оглядывая пионерскую комнату, сказал генерал.
   Весть о приезде гостей дошла до работавших на втором этаже.
   - Леонид Тимофеевич, к нам секретарь райкома приехал и генерал! сообщили взволнованные школьники.
   - Генерал приехал! - вихрем влетая в комнату, крикнул Витя Матрос.
   - Очень рад, очень рад, но поздороваться не могу - смеясь, встретил гостей директор, показывая измазанные мелом руки. - Толя Соколов, продолжайте работу, а я пойду показывать гостям наши достижения! - Он ополоснул над ведром руки, вытер их полотенцем, поздоровался.
   - Ну, товарищ директор, поздравляю!.. Вы себе не можете представить, - обратился Круглов к генералу, - какая здесь проделана работа! Когда я в первый раз сюда приехал, на этом пустыре стоял разрушенный дом, без окон, без дверей... Молодцы! Отлично потрудились!
   Леонид Тимофеевич повел гостей осматривать классы. Школьники, ободренные похвалой, двинулись за ними.
   - Вот это у нас, так сказать, уже чистые помещения - пятый и шестой классы, - отворяя двери, говорил директор. - Вот здесь будет еще заделываться пол, сегодня поехали за материалом, а вот здесь мы решили переделать камин на печь. Познакомьтесь, пожалуйста: это наш главный печник - Елена Александровна.
   Елена Александровна, стоя на коленях перед сложенной до половины печью, подняла голову.
   - Мы уже знакомы, - сказал Круглов.
   - А я очень рад познакомиться, - с любопытством взглядывая на Елену Александровну, улыбнулся генерал и, вспомнив разговор с сыном, шутливо спросил: - Сколько же у вас профессий, Елена Александровна?
   - Пока только две, а вообще столько, сколько понадобится в процессе работы, - засмеялась девушка. Гости обошли весь дом. Алеша Кудрявцев издали видел отца и волновался.
   - Твой отец приехал, Кудрявцев! Твой отец! - теребили его школьники.
   Петрусин и Тишин уже потихоньку шествовали за генералом по всему дому.
   В учительской Мазин и Русаков вместе с Марией Ивановной спешно прибивали занавески.
   - Вот, товарищ Круглов, вы спрашиваете, как мы одолеваем наш ремонт. А мы, можно сказать, одолеваем его дружной силой коллектива. Работают учителя, школьники. Завод отпустил нам рабочих. А вот и родительница пришла к нам на помощь. Это мать одной из наших школьниц. Познакомьтесь, пожалуйста: Мария Ивановна Синицына!.. Помогает ребятам устроить в школе уют...
   Круглов пожал руку Синицыной:
   - Я очень рад познакомиться с вами. Синицына вспыхнула, мучительно застеснялась, не зная, что сказать.
   Мазин поспешно бросился к ней на выручку.
   - Мария Ивановна с младшими классами всяким вышиваньем занимается, для пионерской комнаты ковер вышивает! И мешочки для подарков бойцам сшила.
   - А ты не вышиваешь? - пошутил секретарь райкома.
   - Как же, это мое любимое занятие! - не моргнув глазом, ответил на шутку Мазин.
   Все засмеялись.
   Мария Ивановна, оправившись от смущения, приняла участие в общем разговоре. Голос ее окреп, глаза сияли, и, когда секретарь райкома вместе с директором вышли из учительской, она сказала, обращаясь к ребятам:
   - Мальчики, я думаю - один ковер мало! Надо бы и для учительской коврик сделать!
   - Угу! - промычал Мазин.
   Леонид Тимофеевич и секретарь райкома уединились в одном из классов, чтобы обсудить дальнейшие дела школы, а генерал в сопровождении ребят обходил участок.
   Алеша шел с ним рядом, явно гордясь отцом.
   Часть забора, только что отстроенная на участке Кудрявцева, обратила на себя внимание генерала.
   - Это кто же строит? - спросил он.
   - Это моя бригада. Мы соревнуемся с пятиклассниками, - сказал Алеша. - Я бригадир.
   - Это очень хорошо, что соревнуетесь. Только я но вижу,
   чтобы та бригада работала. Кто там бригадир? Алеша молчал.
   - Трубачев, - сказал один из школьников.
   - Трубачев? - Генерал внимательно поглядел на сына и обернулся к ребятам: - Попросите ко мне Трубачева.
   Несколько школьников бросились исполнять его просьбу.
   - Папа, мы в ссоре, - тихо предупредил отца Алеша.
   Отец не успел ничего сказать. Васек, только что вернувшийся из госпиталя, уже шел на зов генерала.
   - Здравствуйте, товарищ генерал! - почтительно сказал он, опуская по швам руки и стараясь держаться прямо.
   - Ты Трубачев?
   Генерал взглянул на открытое лицо пионера. Прямой, смелый взгляд, золотистый чуб над высоким загорелым лбом вызвали на его лице улыбку. Он перевел глаза на сына: Алеша стоял потупившись, в лице его было выражение неуверенности и беспокойства.
   - Я слышал от сына, что ваши бригады соревнуются. Алексей уже начал работу. Почему же твоя бригада не торопится, Трубачев? - пристально глядя на мальчика, спросил генерал.
   - У меня нет материала, - ответил Васек.
   - У тебя нет, а у Алексея нашелся. Вероятно, это те самые столбы, что вчера перевозили на моей легковой машине?
   - Это я перевозил, - быстро вставил Алеша.
   - Я начинаю понимать... - Отец строго взглянул на сына. - Ты воспользовался моей машиной, чтобы перевезти материал для себя и опередить соперника?
   - Папа, я уже говорил тебе: мы несли через весь город на руках... заторопился Алеша.
   - Не объясняй! - резко сказал отец. - Я все понимаю. Ты мог бы сказать мне просто, что у вас нет грузовика для перевозки материала.
   На Алешу было жалко смотреть. Губы его вздрагивали, в глазах скапливались слезы.
   - Ты ведешь себя недостойно, Алексей!
   Кучка школьников молча слушала. Алеша поднял глаза и встретил встревоженный взгляд Трубачева.
   - Товарищ генерал, - твердо сказал Васек, - разрешите пояснить. Алеша предлагал мне поделиться...
   Школьники переглянулись, затаили дыхание.
   - Он предлагал тебе поделиться?.. - быстро спросил генерал и повернулся к сыну: - Почему же ты молчишь?
   Алеша выпрямился, сердито блеснул глазами:
   - Это было не так!
   Он хотел еще что-то сказать, но не смог и отвернулся.
   Наступило молчание.
   Генерал протянул Трубачеву руку и указал на сына:
   - Если когда-нибудь ваши отношения наладятся, я буду сердечно рад.
   Васек молча наклонил голову и отошел.
   Школьники двинулись за ним, шепотом рассуждая о происшедшем:
   - Справедливый генерал!
   - Еще бы! На то он и генерал!
   - А Трубачев-то! Он, говорит, предлагал мне поделиться!
   - Алешка тоже молодец, не соврал!
   - Кра-си-во вы-шло... - заикаясь, протянул большеглазый худенький мальчик из шестого класса.
   Васек прибавил шагу. Он увидел собравшихся в кучку товарищей и среди них Андрейку. Они о чем-то оживленно разговаривали, поглядывая на улицу.
   - Трубачев, иди скорей! Столбы везут! - крикнул Петя Русаков.
   Во двор с шумом въехал грузовик, доверху наполненный остропахнущим свежесрубленным деревом.
   - Стоп! Стоп! - выпрыгивая из кабины, закричал шоферу дед Мироныч. Стой тут, милый человек, а то людей передавишь... А ну, ребята, зовите кого из старших - разгружать будем!
   - Разгружать, разгружать! Идите все машину разгружать!.. - понеслось по двору.
   На дорожке появились Леонид Тимофеевич, секретарь райкома и генерал. Сзади торопился Грозный со старшими ребятами.
   - Вот радость-то где! Целое событие! - улыбаясь, сказал Круглов, наблюдая, как оба Мироныча вместе с ребятами снимают с машины бревна и швыряют их на землю.
   - Осторожно, осторожно! Отойдите от машины! Дети, отойдите от машины! - суетится Федосья Григорьевна.
   А Елена Александровна в испачканном глиной комбинезоне, забравшись на верх грузовика, задорно кричит:
   - Лезьте сюда! Разбирайте слеги! - и, обхватив обеими руками столб, с усилием тащит его к краю машины. - Трубачев, вот тебе! На забор!
   Андрейка бросается к ней на помощь; с головы его съезжает новенькая железнодорожная фуражка. Рядом, неуклюже, как медведь, обхватив сразу два столба, Мазин тащит их на свой участок. Нюра и Лида волокут по земле длинные слеги.
   - Кудрявцев!.. Где Кудрявцев? - зараженные общим азартом, волнуются шестиклассники.
   Генерал, прощаясь с Леонидом Тимофеевичем, крепко жмет ему руку. Секретарь райкома садится в машину.
   - Ну, теперь мы к вам уже на приемку здания заявимся! - говорит он директору. Гости уезжают.
   x x x
   Обе бригады допоздна работают на своих участках. Солнце уже заходит, а шум голосов и густой запах горячей смолы доносятся в открытое окно учительской.
   - Надо сказать ребятам, чтобы шли домой, - говорит Леонид Тимофеевич.
   - Что вы, они еще не осмолили столбы! Разве они уйдут! - пожимает плечами Елена Александровна.
   Леонид Тимофеевич смотрит на молоденькую учительницу с доброй усмешкой:
   - Так, может, они всю ночь тут провозятся?
   - Может, и всю ночь. Трубачеву никак нельзя уйти: У Кудрявцева уже много сделано, а он только начинает! - не замечая улыбки директора, горячо объясняет Елена Александровна.
   Леонид Тимофеевич смотрит на часы.
   - Скажите ребятам, чтобы они сейчас же разошлись по домам! - строго говорит он. - А Трубачева и его товарищей пришлите ко мне.
   На обоих участках горят костры. В подвешенных над огнем ведерках греется смола. Тут же на траве сохнут разложенные в ряд уже осмоленные столбы. Андрейка сидит в кругу своих новых друзей. Отсвет пламени золотит околышек его фуражки и пробегает по возбужденным лицам ребят. Андрейка уже знает все подробности ссоры Кудрявцева и Трубачева.
   - Ссориться при соревновании не годится. Это дело общее! - важно говорит он, качая головой. - Мы все друг другу помогать должны.
   Ребята снимают ведерко со смолой, торопясь обмазывают последние столбы и заливают костер водой.
   - Аккуратней тушите, чтобы ни одного уголька не осталось, - поучает их Андрейка.
   Елена Александровна подходит к костру. Андрейка, прощаясь с каждым за руку, протягивает руку и ей:
   - До свиданьица! Я еще вас проведаю.
   - Кто это? - тихонько спрашивает у Васька Елена Александровна.
   - Это наш Андрейка! - хором отвечает сразу несколько голосов.
   Елена Александровна удивленно смотрит вслед белобрысому пареньку и потом говорит:
   - Уже восемь часов, расходитесь по домам. А ты, Трубачев, со своими ребятами зайди к директору.
   Глава 63. ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
   Ребята бегут в дом. На цыпочках поднимаются по лестнице, останавливаются перед учительской и заглядывают в полуоткрытую дверь. Директор сидит за столом и о чем-то думает, подперев рукой подбородок.
   - Сидит... - мрачно шепчет Мазин.
   - Сидит? - испуганно переспрашивает Петя Русаков.
   - Сидит... сидит... - шепотом передают друг другу остальные.
   Леонид Тимофеевич поворачивает к ним голову:
   - Что вы там шепчетесь? Идите сюда. Ребята один за другим входят в учительскую.
   - Присаживайтесь, - говорит Леонид Тимофеевич, указывая на широкий кожаный диван. - У меня к вам серьезный разговор, и вот о чем...
   Все осторожно присаживаются на диван. Васек не мигая смотрит в лицо директору. О чем хочет говорить с ними Леонид Тимофеевич? Сердце его тревожно бьется.
   Директор вертит в руках карандаш. Сузив карие глаза, тихо повторяет:
   - Да, вот о чем... Я знаю от Елены Александровны, что вы усиленно занимаетесь. Знаю также, что по такому важному предмету, как арифметика, вам не удалось основательно закрепить свои знания...
   - Мы закрепляем, - быстро вставил Петя Русаков.
   Директор остановил его жестом руки:
   - Вы всегда были отличниками. Я думаю, наше общее желание, чтобы вы и дальше учились на "отлично". Поэтому я предлагаю вам не тянуться сейчас через силу и спокойно приготовить себя к мысли, что вы будете учиться в пятом классе.
   Директор поглядел на ребят. Они сидели тихо, не смея его прерывать, но молча выражая на лицах решительный протест.
   - Остался один месяц до начала занятий. Обдумайте между собой мое предложение, согласитесь с этой мыслью, что вы остаетесь в пятом классе, и спокойно отдохните перед учебой. Подумайте хорошенько: один год будет пропущен, но зато вы получите настоящие знания за пятый класс...
   Директор говорил очень ласково, останавливался, как бы ожидая ответа, но ребята упрямо молчали.
   - Вы должны понять, что я сам очень хотел бы, чтобы вы перешли в шестой класс, я уважаю вашу настойчивость и очень благодарен Екатерине Алексеевне, которая с вами занималась, но я вижу, что это просто вам не под силу.
   - Мы не будем второгодниками, - тихо и решительно сказал Васек.
   Директор развел руками:
   - Ну, тогда вам придется держать экзамены. Кто выдержит, тот будет учиться в шестом классе, а кто не выдержит - останется в пятом.
   Наступило длительное молчание. Васек медленно поднялся:
   - Будем держать экзамен.
   - Будем держать экзамен, - вставая, твердо повторили за ним товарищи.