Осеева Валентина. Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)

   Маленькая сцена, покрытый красным сукном стол, стулья с кожаными спинками напоминали старую, милую школу - только всем казалось, что школа эта вдруг выросла, раздвинула свои стены и посветлела. Леонид Тимофеевич стоял за столом и с глубоким волнением Глядел на серьезные, поднятые вверх лица школьников.
   "...На Воронежском фронте наши войска заняли несколько населенных пунктов, уничтожив при этом тысячи немецких солдат и офицеров. Наши части, переправившиеся на западный берег Дона, отбили несколько атак противника и уничтожили двенадцать немецких танков" (2).
   Ребята слушали и думали о том, что где-то на фронте люди, не жалея жизни, борются, отстаивая каждую пядь родной земли, что этим людям очень трудно, что здесь, в тылу, все должны помогать им по мере сил. Оглядывая свой школьный зал, ребята чувствовали удовлетворение оттого, что они не сидели сложа руки, они тоже принимали участие в общем труде. Среди них не было равнодушных, не было лентяев и лодырей, не было ни одного человека, который пытался бы увильнуть от работы. И эта общая работа соединила их крепкой дружбой. Многие из них здесь встретились впервые, а теперь стали близкими товарищами. Их дружба стала прочной и нерушимой, она вошла с ними в новую, отстроенную их руками школу, она уже царила в классах.
   Наступит счастливый день победы! Новые и новые школьники будут приходить в эту школу, сидеть в классах, занимать парты, стоять у доски, учиться.
   В этом зале младшие будут получать пионерские галстуки, а старшие комсомольские билеты. Отсюда будут выходить на широкую дорогу жизни счастливые выпускники...
   Ничто не может сравниться с гордым ощущением человека, который вложил в свой труд все силы, все волнение своей души и наконец закончил его во славу Родины! И потому каждый школьник, сидящий в зале, глубоко понял простые слова, сказанные их директором с маленькой трибуны:
   - Достоинство человека - в труде!
   Васек Трубачев стоял в кругу своих товарищей, открытое лицо его светилось радостью.
   Когда голос диктора смолк, школьники торжественно запели гимн. Высокий, сильный голос Елены Александровны уверенно и четко вел за собой голоса школьников, сливая их в дружный, крепко спаянный хор.
   Глава 72. ПРОЩАНИЕ С ВАСЕЙ
   В этот день ребята ждали Васю. Накануне вечером он передал через тетю Дуню, что перед уходом на вокзал зайдет в школу проститься.
   Прощание с Васей волновало ребят.
   Тихий говор в палате, рассказы о бесстрашии командира, упорная мечта встретиться с ним вновь - все это вместе с светлоглазым озабоченным Васей уходило теперь из их жизни надолго - может быть, навсегда.
   Мальчики нетерпеливо расхаживали по дорожкам, девочки стояли у ворот. Выглядывая на улицу, издали принимали за Васю какого-нибудь прохожего.
   - Вася?.. Нет, не Вася!
   День был жаркий. Деревья стояли, опустив ветки с пыльными, сухими листьями; только темно-зеленые елки в палисадниках казались прохладными, сочными, неувядающими.
   Ребята были в одних майках, в коротких, засученных выше колен штанах и в тапках на босу ногу, девочки - в легких сарафанчиках. Но Вася пришел в шинели. Еще издали ребята увидели одетого по-дорожному красноармейца с вещевым мешком за плечами.
   - Вася!
   - Уезжаю, ребята! - Вася протянул обе руки. Бледное лицо его сияло, губы растягивались знакомой ребяческой улыбкой. - Отпустили меня наконец! Вот, зашел попрощаться! - охорашивая туго застегнутую шинель и поглаживая на пилотке красную звездочку, говорил Вася.
   Ребята заглядывали ему в глаза, трогали аккуратно заштопанный рукав шинели:
   - Пиши нам, Васенька, чаще пиши!
   Окружив со всех сторон отъезжающего товарища, они деловито беседовали с ним о фронте, о назначении в новую часть и, прерывая себя, грустно добавляли:
   - Когда-то увидимся!.. Не забывай нас, Вася!
   - А если вдруг командира своего встретишь, пиши скорей! - попросила Лида.
   Васе показали новый забор, широкий двор школы.
   - Вы тут попозднее осенью сад посадите. Я приеду - чтобы яблоки были! - шутя наказывал Вася.
   Шумной гурьбой поднялись по лестнице в дом, обошли все классы, учительскую, большой зал. Леонид Тимофеевич и Елена Александровна приветливо поздоровались с молоденьким красноармейцем, пожелали ему крепко бить фашистов и скорей возвращаться домой.
   В одном из классов Мария Ивановна и Федосья Григорьевна вместе с малышами складывали в мешочки подарки бойцам. Вася, чувствуя себя одним из тех бойцов, которому тоже готовится подарок, трогательно и ласково благодарил за внимание. Живая, как ртуть, Нютка, выбрав самый красивый мешочек, громко зашептала на ухо Федосье Григорьевне:
   - Подарим сейчас! Он ведь тоже красноармеец. Подарим сейчас!
   Вася услышал, застеснялся:
   - Не надо. Я уж к празднику получу, вместе с фронтовыми товарищами...
   Но Федосья Григорьевна, посоветовавшись с Марией Ивановной, все же подарила ему теплые носки и перчатки. Ребята были очень довольны.
   Обойдя верхний этаж, спустились по лестнице вниз и открыли дверь в пионерскую комнату. Вася остановился на пороге, оглядел убранные плакатами стены, улыбнулся:
   - Хорошо убрали! Небось все лучшее в эту комнату принесли... Вот мы в школе, бывало, тоже так: что покрасивее - то в свою пионерскую комнату тащим.
   - Вася, вот здесь герои! Смотри, Вася... А вот карта! А это будущая газета к первому сентября! - дергали его во все стороны ребята.
   - Вася, а вот наш учитель Сергей Николаевич! И Митя! - подводя гостя к фотографии, серьезно сказал Васек.
   - Вот, вот наш учитель! - зашумели вокруг остальные ребята.
   Вася близко подошел к фотографии, потом быстрым, растерянным взглядом пробежал по лицам ребят и глухо сказал:
   - Шутите...
   Губы его дрогнули не то от обиды, не то от испуга, на бледном лбу выступили капельки пота.
   - Кто это? - упираясь пальцем в Сергея Николаевича, шепотом спросил он.
   - Это наш учитель! - удивленно и строго повторил Трубачев.
   Вася вспыхнул горячим, густым румянцем:
   - Это мой командир!
   Ребята растерянно глядели то па него, то на фотографию. Волнение, вызванное словами Васи, привлекло в пионерскую комнату директора и Елену Александровну.
   - Это он! Я его сразу узнал... по глазам, по улыбке... - обращаясь ко всем по очереди, взволнованно твердил Вася.
   Леонид Тимофеевич подробно расспросил Васю о тех местах, где шел бой, принес последнее письмо учителя, внимательно -перечитал его, сверил дату и задумчиво сказал:
   - Да, направление то же... Очень вероятно, что это именно Сергей Николаевич.
   - И ты ничего, ничего не знаешь о нем, Вася? - со слезами спросила Нюра, забывая, что много раз в госпитале уже задавала этот вопрос и что именно неизвестность судьбы командира мучила молодого красноармейца.
   300
   Ребята смотрели на Васю новыми глазами. Припоминая все, что он рассказывал в палате, они приходили теперь в отчаяние оттого, что Вася, который бился плечом к плечу вместе с их дорогим учителем, уезжает. И то, что бесстрашный командир оказался Сергеем Николаевичем, по-новому освещало Васины рассказы: ребятам хотелось бы слушать их сначала, подробно расспрашивать обо всем. Теперь каждая мелочь из жизни командира приобретала особое значение.
   И, волнуясь, ребята пытались удержать Васю подольше около себя. Но Вася уже ничего не рассказывал. Потрясенный не менее ребят своим открытием, он не отходил от фотографии, повторяя два слова: "Это он!"
   Елена Александровна скрепя сердце отложила занятия и позволила ребятам проводить Васю на вокзал. Когда подошел поезд, Вася снял пилотку, поцеловался с каждым из ребят и по-детски жалобно сказал:
   - Все сердце у меня изболело. Увидел - и уезжаю. А где он? Жив ли? Если когда приедет к себе домой, скажите ему, ребята: много Васей на свете и много у него в части красноармейцев, только, может, и вспомнит он подносчика снарядов с четвертой батареи... Уехал, мол, на фронт в его шинели.
   Глава 73. ПОСЛЕДНИЕ УСИЛИЯ
   После отъезда Васи ребята почти перестали бывать в школе - все время уходило на занятия. Вместе с Еленой Александровной и Екатериной Алексеевной они прилагали отчаянные усилия, чтобы укрепить свои знания.
   По арифметике самым лучшим учеником по-прежнему был Петя Русаков. Елена Александровна удивлялась и радовалась его способностям.
   - Этот перейдет, - уверенно говорила она Екатерине Алексеевне.
   Та грустно улыбалась в ответ:
   - Я уж, кажется, ничему не рада - мне всех жалко. Я прямо болею душой за них!
   Елена Александровна мысленно подсчитывала оставшиеся дни. Их было немного. Подготовленные для экзамена примеры и задачи уже лежали в портфеле директора. Вызывая ребят к доске, Елена Александровна спрашивала теперь по всему курсу. Когда кто-нибудь медлил с ответом, глаза у нее темнели от волнения, лицо становилось бледнее и строже. Ребята бросали тревожные взгляды на товарища, с нетерпением ожидая его ответа.
   Стоявший у доски знал, что переживают за него ребята и учительница. Он сосредоточенно морщил лоб, старательно обдумывал заданный вопрос и, наконец ответив на него, вызывал у всех радостный вздох облегчения.
   Один раз это был Васек. Он никак не мог вспомнить, как найти наименьшее общее кратное трех чисел. Елена Александровна быстро перелистала учебник, нашла правило и, показывая его Ваську, взволнованно сказала:
   - Трубачев, запомни! Запомни! Вот это правило... Запомни глазами, запомни на слух!
   Васька поразило и тронуло выражение тревоги в ее глазах.
   Ребята занимались весь день. Они прибегали домой только пообедать, потом снова садились заниматься. Отпуская их вечером по домам, Елена Александровна говорила: "Поужинайте и ложитесь спать. Дома ничего не делайте!"
   - Что вы там пропадаете целые дни? - недовольно спрашивал Елену Александровну директор. - Нельзя же заниматься с утра до вечера! Когда же они отдыхают?
   Но Елена Александровна сама не знала отдыха. Директор заметил, что она похудела и осунулась за эти дни.
   "Только бы все это не было напрасно!" - думал про себя Леонид Тимофеевич. Экзамены были назначены на крайний срок - двадцать пятое августа.
   Глава 74. НОВЫЕ УЧИТЕЛЯ
   Витя Матрос, скучая без Трубачева, каждый день поджидал его после занятии у дома Екатерины Алексеевны.
   - А нам новых учителей прислали! - захлебываясь, рассказывал он ребятам последние школьные новости. - Один важный такой, в очках, с бородой. Физик.
   - Откуда ты знаешь, что физик?
   - Сразу видно. Как только пришел, так и потребовал кабинет для физических приборов. Учителей всегда видно, кто по какому предмету. Учительница литературы пришла и тоже сразу за свое взялась - давай библиотеку устраивать! Старенькая, седая, а голосище у ней! Все как будто декламирует что-то... В нижнем коридоре шкафы с книгами поставила, столик, велела лампочку ввернуть и сидит. Книги выдаст.
   - А кто из ребят ей помогает? - с грустью спросил Малютин. Работать в библиотеке было его давнишней мечтой.
   - Тишин ей помогает.
   - Тишин?
   - Ну да. Он любит читать. Кудрявцев ему говорит один раз: "Ты, говорит, - Тишин, читаешь про хорошее, а сам поступаешь плохо". А Тишин нагнул голову и смотрит: "Я, - говорит, - книгу к себе не применяю!"
   Витя фыркнул и поглядел на лица ребят. Те хмуро улыбались.
   - А математика не прислали еще? - спросил Петя Русаков.
   - Математика? Нет. Учительница по географии пришла вчера. Строгая, ну-ну! - Витя покрутил головой. - Первому от нее Грозному попало. За глобус. Он в сарае лежал и отсырел, а потом высох, и трещина какая-то на нем появилась. А учительница -- к Ивану Васильевичу: "Ну как я детей учить буду? Ведь тут каждая ниточка что-нибудь обозначает! Тоненькую трещину можно за речку принять". Грозный на 303
   дел очки и говорит: "Ничего особенного я не вижу, все на свете меняется. Может, когда-нибудь и речка тут будет". Мы прямо чуть со смеху не умерли!
   Витя, болтая, провожал Трубачева до самого дома.
   - Я все надеюсь, Трубачев, что ты в нашем классе останешься, искренне сознался он однажды.
   - Нет, Витя, не желай мне этого! - серьезно попросил его Васек.
   Витя огорчился:
   - Мы бы с тобой вместе учились, вместе потом и в моряки пошли!
   Один раз около дома Екатерины Алексеевны Васька встретил Алеша Кудрявцев.
   - Ну, как у вас дела? - озабоченно спросил он Трубачева. - Я хотел у Елены Александровны узнать, но ее нигде не видно.
   - Она все время с нами. Мы готовимся.
   Алеша с глубоким сочувствием смотрел на осунувшиеся лица ребят.
   "Зачем мучить их экзаменами!.. Если б папа поговорил с директором... он все-таки генерал, его просьба много значит..." - быстро подумал он про себя и, покраснев, решительно отогнал эту мысль.
   - У вас только по арифметике будет экзамен? - спросил он вслух.
   - Не знаю! Остальных предметов мы не боимся. Алеша задумался:
   - Ну, а как вы чувствуете, выдержите? - с беспокойством спросил он, прощаясь.
   - Мы все прошли, но мало ли какой случай... Ведь у нас нет годовых отметок, которые тоже считаются, если на экзамене ошибешься, - серьезно пояснил Сева.
   Обеспокоенный участью своих новых друзей, Алеша печально бродил по школе и, зорко приглядываясь ко всем учителям, нетерпеливо ждал математика.
   "Если он придет, я заведу с ним разговор, дам ему дневник... Вот, скажу, у нас в школе есть ребята, вы почитайте про них, пожалуйста. Они пионеры, отличники... Неужели провалит после этого?"
   Алеша не находил себе места.
   Один раз в школу пришел человек с узким, длинным лицом, твердым носом и шишковатым, выпуклым лбом. На сухощавой фигуре его ловко сидел темно-синий костюм, на голове мягкая шляпа придерживала тонкие бесцветные волосы.
   Незнакомый человек спросил Леонида Тимофеевича и в ожидании его прохаживался по двору.
   "Математик!" - почему-то уверенно подумал Алеша и выбежал во двор.
   - Здравствуйте! - бойко сказал он, подходя к незнакомцу. - Директор скоро придет.
   - Я подожду, - сказал тот.
   - Может, зайдете в пионерскую комнату? Там можно посидеть! предложил Алеша.
   - Можно зайти, можно посидеть, можно и постоять, - согласился пришедший.
   Алеша проводил его в пионерскую комнату. "Математик", заложив за спину руки, пристально поглядел на электрическую лампочку, низко свисавшую над столом, потрогал шнур. Потом открыл дверь в коридор, пошарил глазами по потолку, отрывисто спросил:
   - Сколько у вас точек? Алеша не понял.
   - Садитесь на диван, - вместо ответа торопливо сказал он и, волнуясь, взял в руки дневник. - У нас в этой школе есть отличники, пионеры... Они всегда очень хорошо учились. Очень способные! Особенно по арифметике. И вообще... Вот дневник. Хотите почитать?
   Пришедший поглядел на Алешу. Глаза его оживились, на губах появилась добрая улыбка:
   - Я дневниками не занимаюсь. А вы учитесь, учитесь... Хорошие отметки - это уж обязательно. На то вы и пионеры.
   В комнату заглянул Леонид Тимофеевич:
   - Здравствуйте! Вы ко мне?
   Пришедший заторопился и, держа под мышкой шляпу,, пошел за директором.
   Алеша долго стоял посреди комнаты, потом положил дневник и тоже пошел наверх.
   Около лестницы, повесив на перила свой пиджак и взгромоздив на него сверху шляпу, "математик" прибивал на стенку электрический счетчик.
   Алеша понял, что ошибся.
   "Разве теперь узнаешь людей! Одет, как учитель, и математические шишки на лбу!" - с горечью подумал он.
   Школа с каждым днем наполнялась новыми людьми. Приходили родители, учителя, школьники. В учительской шумно двигались стулья, раздавались незнакомые голоса. Грозный, гремя новенькой связкой ключей, отпирал и запирал чистые, проветренные классы. Школьники толпились во дворе и в коридорах, где в глубокой нише худенькая седая женщина меняла им книги и выдавала учителям учебники. Алеша одиноко бродил между школьниками с одной тоскливой мыслью: что, если Трубачев останется в пятом классе? Не заглохнет ли снова их дружба? Неужели ему, Алеше, не придется сесть за одну парту с Трубачевым?
   x x x
   Однажды в школе появился еще один новый учитель. Это был высокий, прямой старик с серьезными, умными глазами, с седеющей шевелюрой. Алеша пытливо, но безнадежно вглядывался в его лицо, провожая к Леониду Тимофеевичу.
   - К вам кто-то пришел, Леонид Тимофеевич, - тихо сказал он, забежав вперед и открывая дверь в учительскую. Директор остановили на пороге:
   - Ба! Кого я вижу! Дорогой Анатолий Александрович!.. Вернулись? Ну вот и хорошо! - Он обеими руками крепко пожал руку высокому старику. Как раз к экзаменам ваших учеников - Трубачева и его товарищей. Слышал, слышал от них, как вы занимались!
   Алеша стоял в дверях, словно пригвожденный к месту. Директор заметил его:
   - Кудрявцев, можешь передать своим друзьям, что экзамены по ботанике они будут держать у Анатолия Александровича.
   - С вашего разрешения, я уже перевел их в шестой класс по своему предмету и надеюсь увидеть их в числе моих учеников, - живо сказал Анатолий Александрович, присаживаясь на диван. - Интересно, как вообще их дела по другим предметам? С ними занимался по географии один комсомолец - Костя. Кстати, интересно, не слышно ли о нем чего-нибудь?
   - Ребята говорили - он под Ленинградом воюет. Жив, здоров! Они в райкоме комсомола узнавали, - быстро сообщил Алеша и, не дожидаясь дальнейших расспросов, бросился искать, ребят Трубачева, чтобы рассказать им хорошую новость.
   Глава 75. "ЕЩЕ МЫ ВМЕСТЕ..."
   Ребята сидели на своем любимом месте - около бывшей землянки Мазина и Русакова.
   Пруд обмелел, затянулся зеленой ряской. На черном илистом берегу обозначились чьи-то глубокие засохшие следы. Кусты, росшие по самому краю воды, отодвинулись, в ярком свете солнца на них дрожали и переливались тонкие паутинки. Невесело квакали лягушки. Береза поредела, зеленые ветви ее кое-как уже зажелтели, и несколько листьев, сорвавшихся с дерева, сиротливо плавали на поверхности пруда. Ребята сидели тихие, грустные. Это был их последний день перед экзаменом.
   Сегодня Елена Александровна еще раз проверила всех по очереди. Потом, откинув со лба пушистые волосы, улыбнулась:
   - Теперь отдыхайте, собирайтесь с силами и приходите на экзамен бодрые, уверенные в себе.
   - Спасибо вам, Елена Александровна! Что бы ни было, мы никогда не забудем, как вы нам помогали!
   Елена Александровна ушла. Ребята сложили учебники и тетради, отодвинули к сторонке стол, повернули к стене доску.
   Екатерина Алексеевна молча смотрела, как они прибирали комнату.
   Ребята подошли попрощаться.
   - Спасибо, Екатерина Алексеевна!.. - дрогнувшим голосом сказал Васек.
   Екатерина Алексеевна обняла его.
   - Ну, гуляйте, отдыхайте, - быстро заговорила она, провожая ребят, и не думайте ни о чем!
   Васек, оказавшись вдруг свободным от всяких дел, не знал, куда идти. Товарищи его чувствовали себя так же. Их лихорадочная учеба оборвалась как-то внезапно - им все казалось, что нужно все что-то делать, куда-то торопиться. Ощущение свободы не приносило покоя.
   - Пойдемте на пруд! - предложил Васек. Ребята вспомнили, что давно не были в своих любимых местах, и обрадовались.
   - Гулять так гулять! - невесело сказал Мазин. О предстоящем экзамене, словно по тайному уговору, никто больше не говорил.
   - Эх, жаль - нельзя купаться! - поглядев на обмелевший пруд, заметил Петя Русаков.
   Васек пощупал свои мускулы. Ему показалось, что за последнее время они ослабели.
   - Давайте сделаем физкультуру на воздухе! - предложил он.
   Ребята послушно встали.
   - Вдох-выдох! - то вскидывая вверх руки, то касаясь
   кончиками пальцев земли, командовал Васек.
   Ребята повторяли его движения вяло, без охоты. Мазин вдруг круто повернулся и вышел из строя. Саша
   вопросительно поглядел ему вслед и сказал:
   - Давайте лучше споем что-нибудь.
   Нам песня строить и жить помогает...
   высокими голосами затянули девочки.
   И тот, кто с песней по жизни шагает,
   Тот никогда и нигде не пропадет,
   громко подхватили мальчики. Но хор, начатый так бодро, постепенно ослабевал, голоса становились все тише и наконец совсем замолкли.
   - Давайте просто посидим тихо на бережку, - предложила Нюра. - Нам же отдыхать надо.
   Девочки уселись вместе на пенек, мальчики расположились возле них на траве.
   "Что, если кто-нибудь из нас не выдержит завтра экзамена?" - эта мысль мучила каждого.
   Сева Малютин обнял за плечи своих товарищей.
   - Еще мы все вместе... - тихо сказал он, выражая этими словами общее настроение.
   Наступило долгое молчание. На воде желтыми и зелеными корабликами плавали листья, то собираясь в кучку, то под легким ветерком разбегаясь в разные стороны.
   Солнце садилось...
   Мазин вдруг вскочил и с силой швырнул в воду булыжник.
   - Правильно, Мазин! - громко сказал Васек вставая. - Надо взять себя в руки. У нас еще есть самое главное! Ребята вопросительно поглядели на него.
   - Мужество! - весело и гордо сказал Васек.
   Глава 76. ТОВАРИЩ С ФРОНТА
   Елена Александровна медленно шла по улице. В глазах ее все еще стояли растерянные лица ребят. Что ждет их завтра? Она и сама была расстроена, не чувствуя твердой уверенности в том. что этот экзамен для всех ребят пройдет благополучно. В школу идти не хотелось - Леонид Тимофеевич сразу увидит, что она волнуется.
   "У директора четыре глаза, - грустно улыбаясь, думает молоденькая учительница, - он видит сразу четырьмя: себя, меня, ребят и всю школу! Он обязательно догадается, что я беспокоюсь за исход экзаменов..."
   Она сворачивает то в одну улицу, то в другую.
   "Гуляю... - с горечью думает Елена Александровна. - И ребята гуляют. А на сердце у меня и у них такая тяжесть... Только бы они перешли! Я буду с ними заниматься после уроков, я сделаю их круглыми отличниками... Интересно, кто будет экзаменовать? Если чужой, равнодушный человек начнет сухо задавать вопросы - собьет, перепугает... Надо бы узнать кто, поговорить с ним заранее... Почему я так нехорошо думаю? Ведь в школу идут работать только те люди, которые по-настоящему любят детей... И все-таки надо поговорить. Надо что-то еще сделать-подготовить учителя, рассказать ему, что эти ребята не лентяи какие-нибудь, что если кто-нибудь и ошибется, то все же у них есть знания..."
   Елена Александровна сворачивает к школе. Издалека виден зеленый забор и высокие ворота. За домом несколько школьников все еще докрашивают этот забор. На дворе беседуют матери, около них чинно стоят будущие первоклассники, лукаво поглядывая друг на дружку. По дорожке, заложив за спину руки, прохаживается учитель физики; в раскрытое окно видно, как учительница географии вместе с девочками вешает на стену карту. Еще какие-то незнакомые люди попадаются навстречу.
   Елена Александровна быстрым, внимательным взглядом пробегает по лицам... Кто из этих новых людей будет завтра решать судьбу Трубачева и его товарищей? Кому она должна будет доверить своих ребят? Надо спросить директора. Он, конечно, уже знает.
   - Здравствуйте! Здравствуйте, Елена Александровна! - радостно кричат школьники.
   Несколько девочек срываются со скамейки и подбегают к ней:
   - Вы куда? К Леониду Тимофеевичу? Он в учительской.
   - К нему какой-то товарищ с фронта приехал! - шепчет черненькая девочка из третьего класса.
   На крыльце школьный сторож с горячим чайником в руке обгоняет Елену Александровну и торопливо поднимается по лестнице.
   - Позвольте, позвольте... - бормочет он, не замечая молоденькой учительницы и расталкивая школьниц.
   "С ума сошел! - возмущенно думает Елена Александровна. - Чуть детей не обжег своим чайником!"
   Она бегло расспрашивает девочек о том, что они делают сейчас, пришла ли их учительница, познакомились ли они с ней.
   Девочки залпом, наперебой сообщают, что учительница их очень хорошая, просто о-очень, о-очень, что они с ней уже обо всем разговаривали в классе, что она сейчас придет и прочитает им книгу про всякие растения, что у них будет кружок садоводства...
   Елена Александровна кивает головой, улыбается... У двери учительской девочки тихо шепчут:
   - Приходите к нам в класс! - и стайкой слетают с лестницы.
   Елена Александровна делает спокойное, строгое лицо и открывает дверь.
   На диване, спиной к ней, сидит приезжий товарищ с фронта. На нем военная гимнастерка и сапоги. Рядом, упираясь обеими руками в колени, присел директор и что-то оживленно рассказывает, поблескивая очками и прерывая свой рассказ громким смехом. Елену Александровну неприятно поражает этот смех и сияющее лицо Леонида Тимофеевича.
   - Здравствуйте, -- сухо говорит она. Леонид Тимофеевич с юношеской живостью поворачивает к ней голову, поспешно снимает очки.
   - Ну вот! Вот! - весело говорит он. - Знакомьтесь: это та самая Елена Александровна, о которой мы только что говорили. А это... - директор лукаво щурит глаза, - товарищ с фронта. Вы немножко знакомы. Ну-ка, вспомните! Узнаете?
   Приезжий встает. Елена Александровна в замешательстве протягивает ему руку, смотрит на седые виски. Серые пристальные глаза останавливают ее внимание. В памяти мгновенно возникает пионерская комната, группа учителей на фотографии и среди них...
   - Сергей Николаевич? -удивленно спрашивает она. Приезжий, улыбаясь, кивает головой.
   - Узнала! - радуется Леонид Тимофеевич и с отеческой лаской гладит учителя по плечу. - Вернулся к нам...
   Елена Александровна неожиданно замечает черную перчатку на левой руке Сергея Николаевича и поспешно отводит глаза.