Плеханов Андрей Вячеславович. Лесные твари (Бессмертный - 3)

   Доктор оцепенело смотрел на Демида и молчал. А потом уголки его рта поползли вверх в горькой улыбке.
   Понял.
   * * *
   Это был день визитов. Демид и не надеялся так скоро увидеть ее. В запасе у него было восемь дней. А может быть, и больше - все-таки он был опасным преступником. Однако он предстал перед ее светлыми очами уже в этот день. И для этого пришлось привести его в знакомое здание ГУВД.
   - Гражданин Коробов? - холодно бросила старший лейтенант юстиции Фоминых О.И. - Садитесь.
   В комнате остались только она и Демид. Это было не слишком благоразумно - оставаться наедине с таким зверем, как Демид. И это было вполне объяснимо - учитывая предыдущие их сомнительные совместные делишки. От чужих ушей подальше. Не боится? Да нет, боится, конечно. Видел это Демид. Боялась она его, но верила в холодный его рассудок - какой смысл было бросаться на нее сейчас и подставлять себя по всем статьям? Она хорошо знала рационализм своего подследственного.
   Подождем. Подождем немного. Поплясать на косточках - не такой уж большой кайф. Когда вся работа сделана и от врага осталась только кучка дерьма - какой тут кайф? Есть только усталость и ощущение новой грядущей опасности. Но верить, что ты победишь - когда-нибудь, невероятно как, верить в это, когда шансы твои призрачны, а жизнь висит на волоске - вот в этом и есть удовольствие. Сомнительное удовольствие эстета, раскачивающегося на паутинке между жизнью и смертью.
   Это удовольствие стоит многого, ибо это - единственное удовольствие, которое можно позволить себе в такой гиблой ситуации.
   Мечты, мечты... Они сродни мастурбации. Раньше писали, что это вредно. А теперь, оказывается, ничего, можно. Даже полезно. Развивает фантазию и сбрасывает напряжение.
   - Ольга, - сказал он. - Отпусти меня: Я не добил Короля Крыс. Он оживет снова.
   - Гражданин Коробов! - Взгляд метнула, полный ледяного огня. Значит, не так уж и спокойна была. - Перестаньте называть меня на "ты"! И прекратите рассказывать ваши сказки про Короля Крыс!
   - Ах так? - Демид был очень серьезен. - Тогда я лишаю ВАС права называться на "ты"! Очень почетного права. Отныне я буду называть вас только на "вы". И это означает, что я никогда не буду относиться к вам с полным доверием. Также вы лишаетесь с этим права на мое покровительство и возможности вступить когда-либо со мной в интимную связь.
   Фыркнула презрительно. Поглядела на Демида так, словно вступить с ним в интимную связь - все равно что спариться с каким-нибудь овцебыком. Уже списала его со счетов? Напрасно, Фоминых, ВЫ это сделали.
   - Я полагаю, что вы хотите предъявить мне обвинение? Я требую, чтобы вы сделали это! Я также заявляю, что я невиновен, что вы арестовали меня на незаконных основаниях, чтобы скрыть совершенный вами должностной проступок. И требую адвоката. Диктофон здесь есть? Вы записываете это?
   Нет. Диктофона нет. Конечно, это удобная штука - диктофон, но иногда лучше без него обойтись. Воспользоваться привычными средствами. - Фоминых постучала ручкой по чистому листу протокола. - Особенно когда подследственный несет всякую бредятину. Особенно когда подследственный ведет себя неадекватно и находится под воздействием наркотиков...
   - Что?! Каких наркотиков? Все это подставка! Я же только что был у психиатра. Вменяем. И наркотиков никаких не нашли.
   - Вменяем. Это точно. Тем хуже для вас. Потому что наркотик у вас в крови нашли.
   - Как - нашли? Быть этого не может!
   - Может. Все может быть. Вот смотрите. - Фоминых достала из дела Коробова Д.П. бланк анализа крови. Все там было - ФИО пациента, дата, название препарата, подпись доктора, круглая печать. Не было только результата анализа. Фоминых взяла ручку и поставила посреди листка два аккуратных креста. А потом приписала снизу, едва разборчиво: "Ср. пол". Вот видите, - сказала она. - Проба средне-положительная. Употребили вы наркотик, гражданин Коробов, употребили. А за проступки свои надо отвечать. У нас в государстве, знаете ли, наказание за преступление неотвратимо. На том правосудие и держится.
   Вот вам и благоразумие. Лопнуло спокойствие Демида к чертовой матери. Взревел он как бык, бросился к ненавистной бабе. Бросился бы. Но руки его были прикованы сзади наручниками к трубе батареи отопления. Свалился Демид на пол, рыча в ярости, уперся ногами в стену и дернул руками так, что наручники впились в кожу до крови. "Ах!" - сказала батарея, потому что металлический крюк, на котором она держалась, пошатнулся и вышел на полсантиметра из стены. "Ох!" - сказала она еще раз, потому что Демид, совсем уже потеряв разум, рвался как бешеный и явно собирался выворотить батарею вместе с корнями и уже почти преуспел в этом.
   - Дежурка! - заорала Фоминых в трубку. - Двоих сюда, срочно! У меня тут подследственный с ума сходит!
   В комнату влетели двое, придавили Демида физиономией к полу, так, что нос его сплющился, огрели дубинкой по плечам.
   - Товарищ старший лейтенант, что с ним делать?
   - Обратно посадите. И останьтесь здесь. Оба. Вон он резвый какой. Значит, так мы в протоколе и запишем...
   - Это тот самый? Который собак разводил?
   - Тот самый.
   - Вот гнида! - Демид получил палкой по спине еще раз - со всего размаху, с оттягом. Тот, кто его бил, знал свое дело. - Отдайте его мне, Ольга Игоревна! Он мне все расскажет.
   - У меня тоже. - Фоминых грозно свела брови. - И прекратите избивать его, Однолетков! В конце концов...
   Дему, как пушинку, подняли в воздух, усадили на стул и снова приковали к батарее. Из носа Демида текла кровь и каплями падала ему на колени.
   - Обвинение предъявите, - гнусаво сказал он.
   - А вы сами ничего не хотите сказать?
   - Я много чего хочу сказать. Но все это - про вашу матушку! А поскольку я человек вежливый, я лучше помолчу.
   - Ну а раз так, напомню вам несколько фактов из вашей биографии. В течение восьми лет вы работали над явлением направленной мутации в селекции домашних животных. Защитили диссертацию. В течение последнего года начали активно заниматься какими-то полулегальными исследованиями, вовсю расходуя средства из бюджета университета, и без того нищего...
   - Неправда! Это спонсорские деньги!
   - Никаких официальных спонсоров у ваших исследований не числится. Хотя средства, судя по сложности аппаратуры, должны быть вложены огромные! Далее вы заявляете, что вывели клоны домашних животных с необычайно высокой продуктивностью. Завязываете активные контакты с иностранными предпринимателями, производите на каждого из них настоящую атаку, рекламируя свое изобретение, но, когда дело доходит до непосредственного подписания контракта, каждый раз случается какая-нибудь криминальная история. Я не буду их рассказывать. Вы сами знаете их лучше меня. Скажу только, что НИКТО не видел вашу линию в действии, полностью собранной. И это вполне объяснимо. Маловероятно, чтобы кто-нибудь мог увидеть то, что вообще невозможно создать на современном уровне развития техники. То, что вы описываете как свое изобретение, это просто научная фантастика!
   - А вы, оказывается, специалист в области клонирования, Ольга Игоревна?! Не хотите ли подискутировать на эту тему?
   - Придете с добровольным признанием - подискутируем. А выводы, я думаю, напрашиваются ясные. Мошенничество. Попытка получения кредита под фальсифицированные научно-производственные исследования. Вещь, которая встречается в наше время довольно часто. И когда я в первый раз читала ваше досье, то так и решила, что все это - банальное мошенничества. Но потом я поняла, что вся эта идиотская возня с несуществующей линией производства мяса, с супербаранами и супернутриями - лишь отвлекающий маневр. Прикрытие для дела, дающего настоящие деньги. И действительно страшного!
   - Браво! Какой блестящий анализ! И что же дальше?
   - Несколько месяцев назад в нашем городе начали происходить убийства. Странные убийства, доложу я вам! Вначале люди просто пропадали. Два-три человека каждый день. Можно сказать, что такое три человека для нашего города? Пустяк. Но проблема в том, что обычно пропадают люди низшего слоя, пьяницы, бомжи, опустившиеся женщины легкого поведения. Теперь же начали пропадать люди обеспеченные. Весьма обеспеченные, я вам скажу. Есть такие люди, которые и в наше криминальное время не могут отказать себе в удовольствии выйти на улицу, увешавшись золотыми украшениями. Вот они в основном и исчезали.
   Фоминых уставилась на Демида так, словно он немедленно должен был выложить, куда пропадали все эти бабенки, обвешанные золотыми цацками. Дема молчал. Он знал, конечно. Но и Фоминых знала это не хуже его. Пока все это было неинтересно.
   - А потом в милицию пришел мальчонка. Весь в крови. И рассказал, что его приятеля сожрало сказочное чудовище. Конечно, никакого сказочного чудовища не обнаружилось. Зато обнаружилось кое-что интересное. В заброшенном секретном бункере обитала огромная собака, которая нападала на людей. И там же находилось большое количество золотых украшений. Тех самых, которые принадлежали пропавшим людям. Интересно, правда? Собака - и собирает золотые украшения.
   - Интересно, - сказал Демид безо всякого интереса.
   - Собаку, конечно, застрелили. Поскольку собака явно была необычной, имела признаки множественных мутаций, ее забрали для вскрытия в лабораторию некоего хорошо вам известного учреждения. И руководитель лаборатории привлек к экспертизе некоего консультанта из университета. Причем привлек очень странно. Без оформления группы допуска, без свидетелей при вскрытии. Он утверждает, что все фиксировалось на видеопленку, но никакой пленки предоставить не может. Было вскрытие или нет, неизвестно. Я думаю, что не было. Потому что то, что оказалось на следующий день в лаборатории, было обычной дворнягой, грубо разделанной на куски и с фальшивыми зубами из пластмассы.
   - Понятно...
   - Убийства в городе возобновились. Только теперь растерзанные трупы не пропадали. Наоборот, они были как бы выставлены напоказ: "Смотрите, вот он я, страшный Король Крыс, разумное животное, мутант-убийца!" И знаки на стенах появились: пауки какие-то, кровью нарисованные. Все это носило видимость некоего жуткого, сатанинского ритуала. И уж что люди в городе рассказывали, можете себе представить. И все специалисты по магии и всякому спиритуализму закаркали, как вороны: "Это - посланец Ада! Это секта прислужников Тьмы!" Только знаете что, гражданин Коробов, была в этой мистической вакханалии одна черта, прозаическая и реальная. Материалистическая, я бы сказала. Золотые драгоценности продолжали пропадать. Кто бы ни был этот дьявол, золото интересовало его больше, чем сами жертвы.
   - А демоны любят золото, - заметил Демид.
   - Еще больше любят золото люди! - Ногти Фоминых проскребли по столу так, что казалось, еще мгновение, и она вцепится Демиду в глаза. Спектакль, конечно, был разыгран блестяще! Только для нас эта колдовская шелуха не имеет значения. Мы-то суть видим! А суть состоит в том, что собаке не нужно золото! Золото нужно человеку! И рисовать на стенах собаки не умеют. Это рука человека!
   - Логично, - сказал Демид. - Только при чем тут я?
   - А вы и есть тот человек!
   - Да вы свихнулись, Ольга Игоревна! - произнес Демид с изумленной усмешкой и тут же получил дубинкой по затылку в воспитательных целях. Ольга Игоревна, я, знаете ли, гуманист. Так что ваше утверждение звучит нелепо и противоречит здравому смыслу. Зря вы все это затеяли, Ольга Игоревна! Когда меня выпустят, вам будет очень стыдно, что вы пытались обвинить в гнусных, чудовищных преступлениях такого хорошего человека, как я. Я не могу убивать людей, Ольга Игоревна! Это у меня принцип такой.
   - Слышали мы о ваших принципах. Может быть, потому вы и натаскали собаку, чтобы она за вас грязную работу делала. Только отвечать все равно вам придется.
   - Да почему мне-то, елки-палки! - возопил Демид. - Объясните, черт возьми, я-то каким местом здесь замазан?!
   - Собака была мутантом. Совершенно экстраординарным мутантом. Природа такого создать не может. Такого выдающегося выродка может создать только специалист высочайшего класса. И мы знаем только одного такого специалиста. Это вы, Коробов.
   - Чушь, - заявил Демид. - Неувязка. Ну, допустим, украл я из лаборатории Конторы собаку. Но ведь она, по вашим же словам, была убита! Вы же не верите в то, что она воскресла?! И как Антонов позволил сделать мне это? Вошел со мной в преступный сговор?
   - А никто и не говорит, что ЭТА собака воскресла. - Фоминых удовлетворенно откинулась на спинку кресла, потянулась за сигаретой. Мышь была поймана, настало время насладиться игрой. - Никто не говорит, что у вас ТОЛЬКО ОДНА собака. Кто знает, сколько собак-мутантов вы вырастили? Я думаю, парочка у вас еще есть в запасе. А что касается Антонова? Он - тоже ваша жертва. Он до сих пор уверен, что вы вскрывали сверхъестественное существо и оно ожило и даже просочилось сквозь стены лаборатории. Неспроста вас "заговоренным" называли, Коробов, когда вы еще детскими криминальными делишками баловались. Я не верю в колдунов, экстрасенсов и прочую чертовщину. Но что такое гипноз, я хорошо знаю. Вы обладаете огромной силой внушения, Коробов. Это вообще характерно для талантливых аферистов. Вы очень талантливый аферист, Коробов. Можно сказать, выдающийся. Антонову вы голову заморочили великолепно. Но с нами этот номер не пройдет.
   Вот теперь Демид почувствовал себя по-настоящему паршиво. Демид любил логику. Он любил, когда все, окружающее его в мире, было объяснено и разложено по полочкам.
   Логика Фоминых была безупречной.
   "Может быть, я и вправду совершил все это? Кто меня знает, с моим раздвоением личности и выпадениями сознания? И этот Король Крыс - лишь продукт моей бредовой фантазии?"
   Земля шаталась под ногами Демида. Пропасть разверзлась под его ногами и не за что было зацепиться.
   Нет, было за что.
   - Я бы, пожалуй, и сам поверил в вашу теорию, - произнес Демид. - Она очень убедительна. Но вы, Ольга Игоревна, сами все испортили. Вы совершили поступок, который никак не укладывается в этот логический ряд. Зачем вы пытались меня застрелить?
   - Я? Вас? Застрелить?! - Брови Фоминых поднялись домиком. - Что вы за чушь несете?
   - Да! Это вы в меня стреляли, а не в Ивана! Там, на хате, когда мы склад кокаина брали! И собака. Мастино породистый - откуда у пьяниц такая собака? Вы плакали, когда я ее застрелил. Это ваша собака была! И она, кстати, тоже предназначалась для того, чтобы убить меня! Она специально натаскана была! Все там было заранее подготовлено, чтоб меня убить!
   - Склад кокаина?! - Фоминых хрипло хохотнула. - Нет, вы слышали, ребята, кто у нас здесь? Танго и Кэш! Он склад кокаина брал! Да еще и вместе со мной. Послушайте, Коробов, вы уже психэкспертизу прошли. Вы вменяемы. Так что не морочьте мне голову, не изображайте из себя шизофреника. У вас это плохо получается.
   - Ольга Игоревна, - неуверенно произнес один из охранников, - а ведь вашего Цезаря, мастино-неаполитано, и вправду недавно убили?
   Демид дернулся, словно его током ударило.
   - Убили. - В холодном тоне Фоминых появилась ненависть. - И если я найду того, кто его убил, я ему яйца оторву.
   Все. Демид больше не мог это слушать. Это было слишком много для одного раза. Слишком много для его маленькой, сломанной головы.
   - Значит, все? - спросил он. - Обвинение мне предъявили?
   - Если вы сейчас же напишете добровольное признание, тогда - да. А если нет... Время у нас еще есть. И у вас время есть. Чтобы все хорошенько обдумать.
   - Знаю. Восемь дней. Потерплю как-нибудь.
   - Гораздо больше. - Фоминых улыбнулась, словно разговаривала с дебильным ребенком, и все вокруг глумливо заулыбались. - Гораздо больше, гражданин Коробов. И сделать это совсем не трудно. Вы лучше дни не считайте, Коробов, а то со счета собьетесь.
   - Я ни в чем не виноват. - Демид распрямил плечи, может быть, даже ногу на ногу закинул бы, если бы не боялся получить дубинкой за такое своевольство. - Не виноват. Я, может, и сознался бы, да не в чем. Ничего такого я не совершал.
   - Тогда добро пожаловать обратно в ИВС. - Фоминых захлопнула папку. Только предупреждаю, что теперь он вам курортом не покажется.
   * * *
   Когда Демида увели, Фоминых взяла трубку черного телефона и набрала номер.
   - Ринат? - сказала она. - Это ты? Слушай, говорят, у вас Парикмахер снова гостит? Да? Отлично! Слушай, Коробова сейчас обратно привезут. Да, наркотики у него в крови обнаружили. Ты этого Коробова в камеру к Парикмахеру помести. Да. И сильно за Коробова не заступайся. Не заслужил. Пускай Парикмахер над ним сперва поработает. Я думаю, пары дней достаточно будет.
   Глава 16
   Снова Демид оказался в ИВС. На этот раз - в другой камере. Это даже радовало его - не хотелось ему еще раз видеть разукрашенные рожи Митяя и его гоп-компании. Хотя, впрочем, какая разница? В новой камере найдутся свои Митяи, а может и кто похуже. На свободу ему хотелось. А главное, он совершенно не видел способа, как на эту свободу вырваться.
   Камера эта была совсем другой. Была она чище и богаче. Было здесь несколько одеял на нарах, и даже вентилятор, не так здесь воняло. Чувствовалось, что обитатели этой камеры - рангом повыше. И народу было поменьше - всего четыре человека, все на нижних нарах. Демид был пятым.
   - Добрый день, - сказал он. - Дема меня зовут. Демид. По сто пятой иду. И по сто шестьдесят четвертой. Так, по-моему. Обвинение пока не предъявили.
   Все четверо валялись на шконках, на появление Демида реагировали довольно безразлично. Судя по запаху перегара, отходили от пьянки. Лишь один мужичонка, лет сорока, с физиономией, помятой настолько, словно попал башкой в картофелечистку, вяло поднял голову.
   - Динамит? - промямлил он. - Ты чего там бучу устроил? На братву попер? На отрицаловку косишь? Молод еще характер показывать.
   - Нас-то не побьешь? - поинтересовался второй, человек средних лет, с седой благородной прической, неожиданно культурной внешности, в золотых очках, в стерильно белой футболке, черных лаковых туфлях на босу ногу. Говорят, Демид, ты горячий очень. А мы здесь - народ тихий, ласковый. Мы шума не любим.
   - Я - не горячий, - сказал Демид. - Я - чуть живой. Колбасят меня второй день подряд мусора, уж живого места не осталось. Мне бы полежать, отдохнуть - куда мне еще кулаками махать? Пока Федосеич с Коляном в камере были, никакого гнилого базара не было. Они ко мне с уважением. А как с номера сошли, так один бычок и начал стрелки наводить. Только он лажу гонит. Никогда я с мусорами не контачил. У меня от них одни неприятности были. Обознался он.
   - Крота ТЫ заложил, - сказал седой. - Есть такая информация. Информацию нужно проверить. А пока живи.
   Дема молча полез на верхние нары. Лежал смотрел в потолок. Мысли его одолевали. Может быть, он и в самом деле ТОГДА заложил Крота? Крот, каким помнил его Демид, был редкостной гадиной. Гадиной с претензиями на справедливость. Хотя вряд ли Демид его заложил ментам. Если так, то получается, что это и не Демид ТОГДА был. Потому что Демид, каким бы разным он ни был, определенным принципам своим не изменял.
   "Эй, - тихо позвал он. - Ты не спишь?"
   Нет.
   "Что тогда было? Это я сдал стрелку ментам?"
   Нет. У милиции и без тебя осведомителей хватает.
   "Ну ладно, если меня зарежут, по крайней мере, буду знать, что пострадал невинно. Место в раю, как мученику, мне обеспечено".
   Кимвер не может попасть в рай.
   "Тьфу ты!" - Дема отвернулся лицом к стене и попытался заснуть.
   Честно говоря, не больно-то и хотелось ему в рай.
   * * *
   Ужин все не несли. Демид вертелся на нарах, не находил себе места от голода, а трое мужичков степенно кушали внизу, разложив газету на столе, и разговаривали вполголоса. Четвертый жилец камеры так и не просыпался сопел, свернувшись в калачик. Дему никто и не думал приглашать.
   - Приятного аппетита, - сказал он, наконец не выдержав. - А ужин еще не приносили?
   - И не принесут, - чавкая набитым ртом, ответил человек с помятой физиономией. - Мы здесь того, голодовку объявили. Отказалися от баланды мусоровской. Теперя нам ужин не положено. Видишь, с голоду пухнем.
   - То есть как? - Демид опешил. - А я? Я-то тут при чем? У меня денег на хавку нету. Мне ужин надо. Пойду попрошу... - Он спустил ноги со шконки, собираясь спрыгнуть и пойти к двери.
   - Вертухая позовешь - сукой будешь, - бросил Помятый, едва подняв голову. - Ты в хорошей компании, малец. У нас считается западло мусоровские помои хавать.
   Демид открыл рот, чтобы спросить, что ему делать, но, посидев минуту в молчании, он вернулся в свое лежачее положение. Что ж поделать... Не принято здесь задавать лишние вопросы. Лежи, выдерживай характер. Смотри вокруг, ушами не хлопай. А то сожрут с тапочками.
   Так и заснул незаметно.
   * * *
   Проснулся - уже утро. Завтрака, естественно, не предвидится. Эти трое уже лопают, посмеиваются, поглядывают в сторону Демида. Они что здесь, только и делают, что едят, сволочи? Четвертый так и лежит на нарах у окна в том же скрюченном положении. Он просыпается, интересно, когда-нибудь? Или дохлый он уже, уморила троица его голодом? Дела...
   Демид спрыгнул вниз, сдернул излохмаченную рубашку. Умыться надо как следует. В тюрьме грязных не любят. Пошел к умывальнику. Наклонился над раковиной.
   - Эй, ты! - резкий окрик. - Быстро отошел от умывальника!
   - Что такое? - Демид повернул голову. Глаза его потемнели.
   - Это для людей умывалка. Ты ее своими сучьими лапами не мацай.
   Это уже серьезно.
   Демид хмыкнул только. Повернул кран, подставил руки под ржавую струйку. На лицо плеснуть не успел. Резко нырнул влево - Помятый уже был сзади. Руки его хлопнули над головой Демида - заглушить хотел. Дудки. Второй раз Демид на эту удочку не попадется. Вывернулся Демид, отпрянул в угол. Помятый стоял перед ним напряженно, соображал, что делать. Впрочем, не боялся Демида. Плохо еще знал его.
   - За слова свои отвечаешь? - спросил Демид.
   - Отвечаю. - Помятый ухмыльнулся, плюнул под ноги. - Стукач ты.
   - Тогда отвечай!
   Демид ударил зека в морду, прямо во вдавленную переносицу. Тот взмахнул руками - ждал, конечно, драки, да разве от такого удара уйдешь? Хотя не рассчитал Демид немножко - слабовато врезал. Поосторожничал. По такому чайнику железному, как у Помятого, кувалдой только бить, а не кулаком. Остекленели глаза, у урки, кровь из носа хлынула, но только не свалился он на пол, а, наоборот, кулачищами начал долбить, как отбойный молоток. Привычный был к дракам. Демид вошел в клинч, придержал немного резвого бойца, нырнул ему под руку по-боксерски. И пропустил боковой удар в ухо. Такой удар, что череп захрустел. Ничего, выдержал, чайник у Демида тоже крепкий. Саданул, не глядя, Помятого локтем в ребра. Некогда смотреть было - третий, незнакомый, несся уже как таран. Килов на сто тридцать мужик - борец сумо в тюремном весе. Не любил Демид драться ногами, а тут и подумать не успел - прыгнул вбок, как кузнечик, и в полете, во вращении, въехал толстому в висок. Придал ускорение. Он всегда уходил от ударов школа у него была такая. Сначала сбоку окажись или сзади, чтобы противник тебя из поля зрения выпустил. Пусть крутится, ищет, главное сделано - свои две секунды ты выиграл. Те две секунды, которые противник твой, по стене размазанный, потом вспоминать будет как два часа.
   Приземлился с кувырком. Ничего, работает еще тело. Оглянулся. Вот они, двое в углу. Помятый уже по стеночке мирно сползает, видать, последний удар все-таки грамотным оказался. Толстый, в правильном направлении досланный ногой Демида, приземлился в парашном уголке, едва загородку не снес свиной своей тушей. Дышал Демид тяжело, башка уже раскалывалась - удар все-таки неслабый словил. Цветочки. Все это только цветочки. Вертухаи сейчас набегут. Они тебя накормят.
   Тишина. Странно. Никто и не думал бежать, наводить в камере порядок. Двое в ауте. Седой на шконке затаился, рот открыт, глаза сейчас через очки прыгнут. Не видел, что ли, никогда бойцов? Только своих уродов-зеков, которые привыкли ордой наваливаться, как гиены. Тьфу на вас!
   Демид подошел к умывальнику, отпихнул ногой привалившегося к трубе Помятого и сполоснул физиономию. Потом вразвалку пошел к Седому.
   - Объясняй, - сказал он.
   - Сукадла ты мусорская, - процедил сквозь зубы Седой, снял очки и кинул их на подушку. - Чё тут базар вести - говорить с тобой и то в падлу. Ты хоть и зверь, а я тебя все равно опущу. Сам. Когда ты с голодухи ослабнешь, сам прибежишь, блеять будешь, как ягненок, только б сухарь кинули. Знаю я вас, отморозков. Ты уже чушка, Динамит. Я так сказал.
   Плохие были слова. Вовсе не был уверен Демид, что удастся ему вылезти на волю. Скорее уверен он был даже в обратном. А если пойдет он дальше, в СИЗО, в тюрьму, "почта" побежит впереди него. И когда придет он в камеру, все про него будет уже известно. И может быть, не будет доказано, что стукач он. А вот то, что слова стерпел такие, не простится. Нельзя прощать слова такие. Это уже путь вниз.
   - Встань, - сказал Демид. - Встань, если ты человек! Неудобно мне тебя на нарах бить. Предлагаю тебе два варианта. Первый: ты берешь свои слова обратно и отвязываешься от меня. Крота я не закладывал, это все лажа. Вариант второй: я долблю тебя в месиво. Может, мне за это срок и добавят, но никто уж на зоне претензий не предъявит, если узнает, что я честно тебя искалечил.
   - Козел ты, Динамит! - Губы Седого скривились в усмешке. - На зоне тебе не жить. Гонору много.
   - Слова обратно берешь свои?!
   - Не-а! - Седой мотнул головой.
   Демид бросился к нему. Седой проворно, как обезьяна, прыгнул на соседнюю шконку, едва не сбросив на пол спящего четвертого. Демид метнулся за Седым - тот уже вскочил на ноги, подобрался, ощетинился, сверкнул напряженно зубами, сверкнул чем-то остро-опасным в руке. Лезвие. Вот что было в руке Седого. Оружие, опасное для всех. В том числе и для того, кто держит лезвие в руке. Надо быть хорошим мастером, чтобы распороть живот противнику и не распороть себе при этом пальцы. Седой вполне был похож на мастера.