Плеханов Андрей Вячеславович. Лесные твари (Бессмертный - 3)

   Он шел к Знающему, а значит, надежда у него еще была. Проблема была лишь в одном. Демид не знал, где искать этого Знающего. Понятия не имел. Он просто брел третий день подряд по глухомани неизвестно куда. Он уже полностью вымотался. Каждый шаг отдавался стреляющей болью во всем теле, по растрескавшимся губам текла кровь, стоило только пошевелить ими, в крови были и стертые ноги. Еды было более чем достаточно, но Демид не хотел есть. Когда он ел в последний раз? Вчера, наверное. Единственное, что он сейчас ощущал, - это тяжесть. Тысячепудовую тяжесть чертова мертвого тела, навалившуюся на его плечи и шею. Дема отдал бы сейчас все на свете, только бы не тащить Это неизвестно куда.
   И все равно он шел, окровавленный шаг за окровавленным шагом, и не мог ни остановиться, ни скинуть Леку с плеч. Странно это было, правда? Странно не то, что он не мог остановиться. Странно то, что он так плохо себя чувствовал. Он ведь был невероятно выносливым, человек Демид. Он сам не знал пределов терпеливости своего тела. Только удивлялся порой: Господи, неужели я еще жив? Что для него было прогуляться три денечка по лесу, с девчонкой за спиной, которая и весила-то теперь, наверное, всего килограммов сорок? Пикник на свежем воздухе. С остановочками, со скатерочкой на травке, бутербродики с ветчиной, шашлычок, пятьдесят грамм для поднятия духа, чириканье пташек, журчание ручейков, здоровый сон на свежем воздухе... Пустяк...
   Он шел не останавливаясь уже целые сутки и чувствовал, что разваливается на куски. Что-то гнало его вперед, не давая передышки. Что-то заставляло его спешить. Кто-то пас его, подстегивал его хлыстом, не давая свернуть с дороги. Это было неприятно. Но это давало ему надежду. Надежду на то, что тот, кто пасет его, знает, что делает.
   Последние четыре часа лес из смешанного превратился в чисто еловый. Хуже и придумать было нельзя. Тот, кто продирался хоть раз через густой ельник, которого никогда не касался человеческий топор, знает, что это такое. Здесь нет свободного, проходимого места, пусть даже и заросшего высокой травой. Здесь заняты все этажи. Ветви с маленькими, злыми иглами тянутся над самой землей, норовят сбить тебя с ног, вцепиться мертвыми сучками в голень, въехать в пах. Трудно здесь выжить молоденьким елкам мало им света в мрачной чащобе, украли весь свет гигантские лесные исполины, что живут не один век. А потому половина невысоких елок мертвы вытянулись метра на два-три, да не выдюжили, да так и остались стоять высохшими, растопыренными бурыми остовами, ждать, пока не подточит гниль корни их и не примет к себе сыра земля. А те елки-ельчата, что живы еще, передрались меж собой - сцепились ветками намертво, стволами перекрестились, перекрутились - никого чужого не пустят, хоть зверя, хоть человека. Как шел Демид через эту чащу, и сам уж не помнил. Не смотрел он на часы. Ловил себя только на том, что очнется - а уж отмахал еще не один километр, не ощущая ничего. Только новые кровавые царапины на лице и руках появились. Думал Демид. О себе думал. Кто он такой - человек Демид? Какова роль его? Игрушка в чужих сильных руках? Кукла, пусть сильная, но все же вынужденная быть проводником чужой воли? Робот, запрограммированный на выполнение последовательности, расписанной Фатумом по пунктам, и не имеющий права отступить от него ни на шаг?
   Демид усмехнулся, может быть, в первый раз за последние дни. Демид не мог быть игрушкой. Просто не мог. Он мог быть только игроком. Самостоятельным игроком, иногда сильным, иногда пугающе слабым, иногда играющим против правил. Правда, у него не было никакой тактики. Он даже не понимал иногда толком, что творит, и полагался больше на интуицию, чем на разум. Но может быть, в том и состояла его тактика - единственная и неповторимая хитрая и непредсказуемая? В том, чтобы не иметь никакой тактики.
   Единственное существо (если Его можно было назвать существом), право которого на контроль над собой Демид мог бы признать, - это Бог. Бог был абстракцией для Демида. Он не хотел молиться никому, да и не умел этого. Тем не менее Бог (или Создатель, Демид называл его так, для него это слово было более осязаемым, чем просто "Бог"), наверное, существовал. Демид уже не раз был свидетелем случаев, которые ничем, кроме как божественным вмешательством, объяснить было нельзя. Бог... Что-то более высокое, более всеобъемлющее, чем просто Дух, каким бы великим Дух ни был. Бог - не всеобщий командир, контролирующий каждый шаг своих любимых и нелюбимых созданий. Скорее наблюдатель. Первотолчок, запустивший в действие все, что существует в этой и других Вселенных. Может быть, сам до конца не знающий, что из всего этого получится. И порою вмешивающийся в ход событий, если события слишком уж выбиваются из генерального плана и грозят взорвать установившийся порядок к чертовой матери. Демид шел и думал. Вспоминал. Кстати, что там говорила Лека, когда явилась к нему в последнем видении? "Найди Знающего. Он живет там, где ели думают, как люди..." Вот они, ели-то. Сплошные елки, черт их дери, не продраться!
   Дема готов был поклясться, что они действительно думают. Только мысли, наверное, у них были исключительно злобные. Не нравился им чужак, не хотели они пускать его в свой дом, не испоганенный еще присутствием человека. Может быть, это тоже был древний магический лес, как и березовая Священная Роща? А значит, был здесь и свой Хозяин. Кто он? Тот самый таинственный Знающий?
   Демид споткнулся-таки о корень, невидимый под листьями, не удержался-таки, полетел кубарем вниз. Не держали его больше ноги. Лека свалилась на землю, распласталась безвольно. Так и лежали они рядом - два человека - полуживой и полумертвый. Демид перебирал ногами, разгребал ногами бурую опавшую хвою, пытался встать. Но не мог. Не было у него больше сил.
   Он дотянулся до рюкзака, вытащил фляжку с водой. Сделал глоток, и жидкость ободрала болью его пересохшее горло. А потом положил рюкзак под голову и заснул.
   Ты пришел, - сказал голос в его голове. Но Демид уже не слышал его.
   * * *
   Демид открыл глаза и обнаружил, что находится не в лесу. Место, где лежал он сейчас на глиняном полу, можно было назвать землянкой. Ниша в земле, потолок из грубо отесанных бревен, между которыми свешивались пучки старого мха. Никакой мебели. Убогое сие помещение освещал фитилек, плавающий в чашке с жиром, стоявшей просто на полу. А в углу лежала циновка, и на ней, скрестив ноги по-китайски и положив руки на колени, неподвижно сидел человек.
   Очень старый человек.
   Длинная белая борода свешивалась почти до пола. Длинные седые чистые волосы были завязаны в странную прическу - два хвоста длиной по полметра с двух сторон. Лицо человека было темным, почти черным. Может быть, это только слабое освещение делало его похожим на старого негра? Тем более, что глаза его были светло-голубыми, почти бесцветными. Одет старик был в буро-зеленый халат с узорами, вышитыми серебром. Странные какие-то знаки. Не китайские, не европейские, не африканские, даже не ацтекские. Какие-то нечеловеческие.
   - Это знаки народа тхие, - сказал человек. - Нет уже такого народа. Вымер. Давно вымер. За две тысячи лет до того, как родился Будда.
   - А халат как сохранился? - Вопрос Демйда звучал по-идиотски, но это и в самом деле интересовало его сейчас.
   - Магия, - ответил человек. - Старая магия. Человек не владеет ей сейчас. Да и зачем? Зачем создавать халат, который проживет десять тысяч лет, если теперешняя одежда уже через год выйдет из моды?
   - Вы - Лесной? - Демид приподнялся на локтях, крутил изумленно головой, озирался. - Вы - хозяин этого леса?
   - Нет, я не принадлежу к лесным духам. Я - тот, к кому ты стремился, Демид. Я позвал тебя, и ты пришел. Мне захотелось увидеть тебя, кимвер. Я видел много кимверов. Мне захотелось увидеть кимвера в последний раз. С кимверами всегда было интересно беседовать.
   Демид попытался встать на ноги, но потолок был так низок, что ему пришлось сесть, чтобы не стоять, согнувшись в три погибели.
   - Что ты за человек? - спросил он.
   - Я не человек, - сказал человек.
   - А кто?
   - Я - Бьехо.
   - Viejo? "Старый"? Это же по-испански?
   - Может быть. Да. Пожалуй, так. Так звал меня дон Хорхе де Касона, советник графа Мигеля Карраса Аспеликуэты. Это был очень просвещенный человек. Мне понравилось это слово - "Viejo". К тому же оно в чем-то напоминает мое настоящее имя.
   - А каково твое настоящее имя?
   - Забыл... - Старик улыбнулся и хитро прищурил глаза. - Или почти забыл. Да и зачем тебе мое имя, кимвер? Ты же знаешь, это опасная игрушка твое Имя в чужих устах. Только вы, люди, так легкомысленно разбрасываетесь своим истинным Именем, сообщаете его каждому встречному.
   - Стало быть, ты не человек?
   - Нет. - Старик покачал головой. - Пожалуй, человеком назвать меня никак нельзя. Правда, сейчас я принял человеческий облик. Это совсем не трудно. Людям почему-то нравится, когда я являюсь к ним в образе старика. Если я появляюсь в своем естественном виде, то... Мягко скажем, реакция их меня не устраивает.
   - Кто же ты? Дух?
   - Нет.
   - Не дух, не лесовик, не человек... Может быть, существует еще какая-нибудь разновидность разумных существ, которую я не знаю?
   - Существовала, - сказал Бьехо. Голос его был тихим, мягким, шелестящим, как шорох осенней листвы. - Их было много. Очень много. И они считали себя хозяевами Земли. Они думали, что вечно будут хозяевами Земли. Так же, как люди думают сейчас.
   - Они что, были бессмертными?
   - Нет, они умирали. Умирали и рождались, как все на Земле. А потом просто ушли. Все ушли. Перестали существовать.
   - Куда ушли?
   - Не знаю. - Старик вздохнул. - Они ушли. Так велел Создатель. А потом пришли люди. Начался Цикл Людей.
   - А ты?
   - А я остался.
   - Так ты что, один из этих?! Из Прежних? - Демид впился глазами в старика, словно пытался разглядеть через человеческую оболочку его истинную сущность.
   - Да. Я один из них. Последний.
   - Почему? Почему ты не ушел с ними? Почему не умер?
   - Не знаю. - Безмерная усталость появилась в голосе Бьехо. - Я просто не могу умереть. Хочу и не могу. Наверное, таково мое Ка - зачем-то жить и не умирать.
   - Ка?
   - Ка. Предназначение.
   - А почему мы встретились?
   - Ка. Так предписано. Значит, тебе нужно помочь. Небо так велит.
   - Ты уже помогал кому-то?
   - Да. Да. - Старик слабо шевельнул рукой. - Иногда я помогаю. Помогаю, когда мне велят. Хотя я не хочу никому помогать. Я не хочу ничего. Я хочу умереть.
   - Ты, наверное, многое знаешь про людей? Ты был свидетелем всей истории человечества.
   - Знаю. Я знаю так много... И так мало. Я не хочу ничего знать про людей. Я устал от них. Я ничего не хочу знать. Но я пленник. Я - ученый раб. И я делаю то, что мне велят. Таково мое Ка.
   - Слушай, Бьехо... - Дема сгорал от любопытства. - А эти, Прежние, они ведь были разумной расой? Какие-нибудь следы они после себя оставили?
   - Никаких. Ничего такого, что люди могли бы назвать следами разумной деятельности. У нас не было технической цивилизации.
   - А археологические раскопки? Они могут дать что-нибудь?
   - Вряд ли... Вы ищете черепки и монеты. Кому придет в голову, что трилобиты или папоротники могли быть разумными? Или что алмазы - неспроста такие странно твердые? Или что листья деревьев могли бы быть не зелеными, а черными? У людей своя логика, Демид.
   - Откуда же некоторые люди знают о существовании Прежних?
   - От меня, - сказал Бьехо. - Я вовсе не делаю из этого секрета. Но вашей науке это недоступно, даже самой современной. Мы подчинялись совсем другим законам. Создания Бога бесконечно разнообразны. А поэтому все, что бы я ни рассказывал случайным людям в последние три-четыре тысячи лет, неизменно превращалось в сказки и легенды. Не пытайся найти следы Прежних, Демид. Ты только станешь создателем нового мифа.
   - Понятно... - Дема почесал в затылке. В самом деле, чего он привязался к этим вымершим Прежним? Дух естествоиспытателя в нем проснулся, вот что. Небось уже о Нобелевке задумался, тщеславный кандидат, наук. Подумать только, вот это научная сенсация, мать твою! Прежние! А тут смерть на пятки наступает, Лека где-то там в лесу лежит, помирает. Карх на свободе рыскает. Делом надо заниматься, делом!
   - Король Крыс, - сказал он. - Кто такой Король Крыс? Откуда он взялся, черт бы его побрал?
   - Король Крыс? - Брови старика удивленно поднялись. - Я не знаю, кто это. Как он выглядит?
   - Мерзко он выглядит. - Демид скривился, вспомнив волколака. - Похож на большую собаку. Невероятно силен. Морда плоская, уши круглые. Шерсть короткая, серо-розовая. Шпоры на ногах. И зубы... Зубов у него столько, что и крокодилу бы хватило. И золото очень любит.
   - Это карх, - произнес Бьехо. - Карх.
   - Я и сам знаю, что карх! Ты скажи мне, откуда эта напасть взялась? Почему она разумна? Почему мысли мои читать может?
   - Кархи - это порченые Лесные Создания. Их создал Гоор-Гот. Были раньше такие лесные духи. Бруксы. Их почти не осталось. Люди почти истребили их. Потому что у брукс была плохая привычка - подкрадываться стаей к заблудившемуся человеку и вырывать у него из тела куски мяса, пока тот не истекал кровью. Бруксы были небольшими - величиной с крысу, черными, зубастыми и невероятно злобными. Они были даже страшнее, чем кикиморы... Знаешь, Демид, я не сторонник уничтожения любых существ. Но в случае с бруксами люди были правы. Бруксы не были Божьими тварями. Это были какие-то отходы производства природы. Мерзкое отродье. Они уничтожали все, что попадалось им на пути. И люди перебили их почти всех. Еще во времена, когда предки славян и германцев разговаривали на одном языке.
   Но два десятка брукс остались в живых. Ты же знаешь - лесные твари почти бессмертны. Они не показывались на глаза человека, эти маленькие злобные черные дьяволы. Они ждали своего часа. И час их пришел.
   Демон Тьмы по имени Гоор-Гот пришел к бруксам в болото в человеческом обличье. Он унес брукс с собой. Он дал им новые тела.
   Я видел то, что сотворил Гоор-Гот. Это было ужасно. Кархи - так он назвал их. Он был великим мастером, абаси Гоор-Гот. Он вложил злобные души брукс в тела мутантов, которых вырастил из собак самой свирепой породы. Их было пятнадцать - кархов, потому что пять брукс не выдержали трансформации. У них не было имен. Они были просто кархами. Но они были разумны. Вполне разумны, по человеческим понятиям... Они даже могли читать мысли и разговаривать. Пятнадцать кархов - целая армия...
   - Что случилось с ними?
   - Они все погибли. Пришли два кимвера и перебили их. Да что рассказывать? Ты должен знать это лучше меня. Одним из кимверов был ты.
   Демид все же подпрыгнул на месте. Да, он уже слышал об этом. На проповеди. "Родился Последний Кимвер, и, когда стал он зрелым мужем, вошел Дух Мятежный Кергши в него, и силу обрел невиданную, какой никогда не обладал в земном своем существовании. Убиты тогда были и Гоор-Гот, и все кархи".
   - Бьехо! Понимаешь, Бьехо, я ни черта не помню об этом. Проблема у меня возникла. Выпадение памяти.
   - Я знаю...
   - Второй кимвер... Как его звали?
   - Подожди... - Бьехо рылся в бездонной своей памяти, словно делал запрос в Интернет. - Кажется, Алексей. В этот раз его звали Алексей Куваев.
   - И как же мы их перебили, этих кархов?
   - У тебя был меч. Шанцин-цзянь. У твоего учителя магическая цепь. Tinsnake of Wales. [Оловянная змея из Уэльса (англ.).] Это очень сильные артефакты. И с вами был Кергши. Он был в обоих ваших разумах. Втроем вы были очень сильны.
   - И все же я одного не могу понять! Вдвоем, ну пусть втроем - и пятнадцать кархов! Покрошили их за полчаса. А теперь я с одной жалкой зверюгой уже второй месяц не могу справиться! Я же все-таки кимвер! Этого Короля Крыс уже два раза убивали, а он жив! Возрождается, можно сказать, из ничего. Я сам это видел. И паранормальные способности у него такие, что он уже не на лесовика, а на Великого Духа тянет. В городе создал секту какую-то сумасшедшую имени себя. Молятся там на великого Короля Крыс...
   - Он воскрес, - произнес Бьехо. - Наверное, Гоор-Готу и вправду удалось то, о чем он мне хвастался. Он смог сделать одного из кархов бессмертным. И когда бессмертный карх восстал из праха, он вобрал в себя силу остальных кархов. Их было легко убить, тех кархов. Этого так просто убить нельзя.
   - А ты что, знаком был с Гоор-Готом?! - Глаза Демида полезли из орбит.
   - Да. Он приходил сюда. Он говорил со мной. Он просил меня помочь. Но я... Люди сказали бы, что я смеялся. Он хотел дать мне... Что он мог дать мне? Он говорил, что может отправить меня к моим... Что может убить меня. Прекратить мою жизнь. Я смеялся. Я сказал ему, что переживу его надолго. Его земная жизнь заканчивалась. Он думал, что только начал свою земную жизнь. А печать уже была. У него. Вот здесь, на лбу. Печать смерти. Я сказал ему, что смерть его придет от троих. От человека-медведя, от девушки из-за моря и от последнего бессмертного. От тебя, Демид. Он смеялся. Но он очень испугался. Потому что Бьехо не может врать. И вот Гоор-Гота больше нет. Ты убил его, человек. А выродок его жив. Карх.
   - Елки зеленые! - Демид стукнул себя кулаком по колену. - Как его убить, этого Короля Крыс, если он бессмертный? Как с ним справиться?
   - А зачем с ним справляться? Оставь его в покое. По-моему, сейчас он боится тебя во сто крат больше, чем ты его. Он обжегся. Я думаю, ближайшие лет пятьдесят он не будет тебя трогать. Для него это - не срок. И для тебя, кстати, тоже. Только ты еще об этом не подозреваешь.
   - Карха надо уничтожить. И чем быстрее, тем лучше. Он убивает людей.
   - Ну и что? Сами люди убивают себя гораздо больше.
   - Кархи могут плодиться!
   - Да? - Бьехо выглядел крайне удивленным. - Не может того быть! Они не могут это делать. Это нарушит равновесие...
   - Зато это могут делать люди. Я только недавно уничтожил пяток едва не родившихся уродцев. Наверное, где-то все-таки хранится генетический материал, оставленный Гоор-Готом. И они воспользовались моей линией для гестации эмбрионов! Клоны... - Демид осекся. - Впрочем, о чем я говорю? Ты же не знаешь, что такое клон...
   - Не знаю. - Демид обнаружил, что старик смотрит на него с восхищением. - Что такое клон, я не знаю. Но если ты, человек, сумел создать нечто, где можно выращивать живых существ вместо утробы, то ты великий маг! Давно человеческие маги не посещали меня!
   - Никакой я не маг! - Демид раздраженно посмотрел на бородатый анахронизм, сидевший в углу. Тоже еще старик Хоттабыч нашелся. - Это - дело техники. Научно-технический прогресс, понимаешь? НТП. И когда такие игрушки попадают в лапы нечистоплотных людей, они начинают творить безобразия, по сравнению с которыми жалкая магия...
   - Сам ты анахронизм, - прервал его старичок. - Мне не так уж и важно, каким способом ты создаешь тела тварей. Но если ты можешь сделать это, то я не понимаю, какая еще помощь тебе требуется? Помочь тебе в борьбе с кархом может такой же, как он!
   - Что?
   - Сделанный так же, как он.
   - Что ты хочешь этим сказать?!
   Но старичок уже расплывался, растворялся в воздухе.
   Нечестно это было! Демид только разговорился с ним, только подобрался к главному, и вот пожалуйста - сеанс окончен. Демид рванулся вперед, к старику, забыв о низком потолке, и въехал лбом в бревно. В глазах его потемнело, и он свалился обратно, на глиняный пол.
   Глава 23
   - Демид! Дема! Что с тобой?
   Кто-то лупил его по щекам. И довольно сильно. Больно.
   Дема открыл глаза. Лека стояла на коленях перед ним и уже замахнулась ладошкой, чтобы в очередной раз влепить ему пощечину.
   - Прекратить избиение! - скомандовал Демид. - Лека, ты что, передумала?
   - Что - передумала? - Лека таращилась на него, как на пришельца с того света.
   - Умирать передумала?
   - Я?! Я думала, это ты того... Копыта откинул.
   Дема громко заржал. Лека посмотрела на него с недоумением, а потом начала хихикать - все громче и громче. Минут пять они хохотали до слез, и не могли остановиться, и катались по траве, и вытирали слезы, и суровые ели смотрели на них с раздражением - вот еще, дети малые, устроили тут концерт на полянке.
   - Уф-ф, не могу! - Дема лежал на травке, и держался за живот, и смотрел в небо, и любовался озорными летними облачками. - Красота, Лека! Ей-богу, никуда уходить не хочется. Ты как насчет пикничка?
   - Умираю от голода. - Лека уже запустила лапу в рюкзак и уже жевала что-то, набив щеки, как хомяк. - Слушай, по-моему, я похудела немножко. Штаны сваливаются.
   - Отставить! - заорал Демид. - Рядовой Прохорова, вы чего это казенное добро без вилки жрете! Совсем культуру растеряли, понимаешь! Ну-ка, встать по стойке "смирно", пятки вместе, руки по швам. По швам, я сказал, чего вы их в карманы засовываете?
   Лека фыркнула, и крошки недожеванного бутерброда полетели Демиду в лицо... Дема брезгливо отряхнулся, дотянулся до рюкзака и достал оттуда белую ткань.
   - Скатерочка, - сказал он с любовью, нежно разглаживая чистую ткань на траве. - Скатерочка-самобраночка. Повернись к лесу передом, ко мне... э... ну, предположим, едой. Дема кушать хочет. Пока тут некоторые без сознаниев валялись, он, как всегда, черную работу делал. И черную работу, и мокрую работу, и всякую противную работу он делал, и все всухомятку. А сейчас Дема кушать будет. Культурно кушать. Потому как он некультурно кушать не могет, как некоторые оборванки. Потому как душа его нежная требует чистоты, красоты и всяческого отдохновения...
   Так бормотал Дема, а на столе между тем появлялись всякие тарелочки в вакуумных упаковочках - и, салатики, и колбаска копченая, и рыбка специального посола, семужка розовая, ароматная, и буженинка, и хлебушек мяконький, и огурчики малосольные, и, само собой, бутылочка водочки - не какой-нибудь там импортной, с двумя Распутиными, мигающими невпопад, а нашей, местной водочки, экологически очищенной и полезной для здоровья. Удивительно, как Дема дотащил все это и не выкинул где-нибудь под кустом, но, как вам известно, Дема у нас - двужильный парень, и к тому же гурман и чревоугодник большой, и скорее скинул бы какой-нибудь другой груз, например Леку, чем свой упакованный закусон. Вот такой молодец наш Дема! Не забывает о душе! И сидит он уже перед своим дастарханом, как турецкий паша, и хлебосольно проводит рукой над скатертью, и говорит голосом ласковым, со всей культурностью.
   - Садись, дорогая гостья, - говорит он. - Садись, сладкая моя Лека, и кушай, что хочешь, даже икру. Не жалко. Только кушай культурно, а то я тебе руки вырву, солнышко мое ненаглядное. Потому как мне твое крокодилье заглатывание пищи весь аппетит перешибает.
   И сидят они вдвоем, и кушают интеллигентно, жуют с закрытыми ртами, и пальцы не облизывают, а вытирают культурно о штанину. И пьют они водку из маленьких хрустальных лафитничков с синими искорками на гранях (хотя у автора есть подозрение, что это простые пластмассовые стаканы, но кто теперь докажет?), и ведут приятный разговор.
   - Демид, где мы?
   - Черт его знает. Ик! - Дему одолел приступ икоты, и он сделал большой глоток из фляжки. - Где-то в еловом лесу. Ты сама-то хоть что-нибудь помнишь, Лека?
   - Ты пропал. Говорили, тебя в тюрьму посадили. Я совсем одна осталась. И Лесные позвали... Позвали меня в Круг. Они сказали, что все расскажут мне. Но карх пришел раньше меня. Он убил всех. А дальше... Я не помню ничего. Я только помню, что кто-то сказал мне, что надо найти Знающего.
   - Я нашел Знающего. - Дема вдруг посерьезнел, даже жевать перестал. Знает-то он, судя по всему, много, да так ничего мне толком и не сказал. Впрочем, одну неплохую мыслишку подкинул...
   - Кто он, этот Знающий? Откуда он?
   - Я думаю, он оттуда. - Дема ткнул пальцем в небо. - От Создателя нашего. Посол по спецпоручениям. Старый, как мезозойская эра. И уставший до чертиков. Меня, Лека, судя по всему, снова втянули в большую игру со сплошными летальными исходами. Хотя задача на теперешний момент проста. Надо убить этого Короля Крыс. Карха. Иначе он убьет меня. Я ему почему-то очень не нравлюсь.
   А дальше Демид вкратце рассказал, кто такой карх и откуда он взялся. Рассказал и о культе Короля Крыс в городе. Поведал, за что его запихнули в тюрьму и как он оттуда выбрался.
   Но о самом главном Дема почему-то промолчал. Наверное, из скромности. Ничего не сказал о том, что он - Последний Кимвер и все страсти разгорелись из-за его скромной персоны. О том, что, как только земной срок его закончится, закончится и Время Человеков.
   Страхи-то какие.
   Пожалуй, Дема и сам в это не очень-то верил. Вовсе не хотелось ему быть такой значительной фигурой, да еще и подлежащей торжественному закланию. И уж тем более не хотелось ему быть Бессмертным. Насмотрелся он только что на одного бессмертного. Не похоже было, чтобы Бьехо получал какое-то удовольствие от своей бессмертности. Он выглядел как человек, который очень хотел умереть. Он устал от жизни.
   - А я? - спросила Лека. - Что ты обо мне расскажешь?
   - Ничего хорошего. Получил я твой телепатический сигнал, что, мол, плохо тебе. Бросил я все свои дела в городе и помчался тебя выручать, сокровище ты мое. Еле нашел тебя - в лесу, на березе, голую и окоченевшую. И что ты думаешь? Вместо того чтобы с радостью кинуться ко мне в объятия, ты устроила безобразную потасовку. Кричала на каком-то неприличном языке, кулаком мне в глаз засветила! Вот, фонарь видишь? - Дема дотронулся до лилового синяка на скуле. - Твоя работа! Степка - свидетель.