Плеханов Андрей Вячеславович. Лесные твари (Бессмертный - 3)

   - Человек, человек, человек... - Тихий голос карха усиливался, превращаясь в визгливый скрежет. - Ты дурак, человечек! Ты даже представить себе не можешь, до какой степени ты слаб! Мы выросли. Все мы выросли. Даже смерть моя пошла мне на пользу. А ты съежился, человечек. Ты растерял всю свою силу. И ты еще пытаешься напугать нас! Ты похож на ежа! На ежа с иголками - маленького, с мокрым носом и мягким, беззащитным брюшком. Ты ел когда-нибудь ежей, человечек?
   - Ежей? - Демид недоуменно покрутил головой. - По-моему, нет.
   - А я - ел! Я очень люблю ежей!
   - Извращенец, - сказал Демид. - Я всегда говорил, что ты - извращенец! Ну так съешь меня, вонючий ежеед!
   На Демида набросились все трое. Одновременно, с трех сторон. Карх с визгом, с обычным своим кличем. Жрец и Волчица - безмолвно, словно им вырвали языки. Демид скользнул вбок - так, чтобы между ним и кархом осталось синее пламя Круга. И Король Крыс не решился прыгнуть через огонь. Он испуганно шарахнулся в сторону. Это дало Демиду выигрыш в несколько секунд.
   Трезубец просвистел в воздухе, едва не вонзившись Демиду в голову. Удар был точен, он достиг бы цели, но кимвера спасла его нечеловеческая реакция. Он прыгнул - в каком-то невероятном боковом пируэте. Он покатился по траве. И в конечной точке замысловатой траектории ударил ногой. Прямо в живот жреца. В солнечное сплетение.
   Обычный человек сложился бы пополам от такого удара. Он лишился бы сознания, и выдох этот - пополам с кровью и хрипом - оказался бы последним в его жизни. Но жрец был сделан из чего-то прочного. А может быть, магические латы защитили живот его, сделав его тверже камня. Поэтому жрец просто пролетел в воздухе несколько метров, подчиняясь законам физики, как любое твердое тело, и врезался в дерево.
   Волчица снова неслась на Демида, выставив страшное оружие свое перед собой. Карх появился с другой стороны. И, когда тело волколака уже взметнулось в воздух мохнатой торпедой, а убийственные жала трезубца запели победную песнь, Демид свалился на землю.
   Карх и Волчица столкнулись над ним. Они упали на него, барахтаясь, не в силах расцепиться, потому что трезубец вошел Королю Крыс прямо в пасть и пронзил его насквозь. Окровавленные крюки торчали из спины его. Волчица, с вытаращенными от ужаса глазами, тупо дергала свое оружие, пытаясь вытащить его из тела карха. Но Демид не видел этого. Он пытался выбраться из-под туши Короля Крыс, бьющейся, хрипящей, раздирающей страшными когтями спину Демида в муке агонии. Демид воткнул меч свой в землю и подтягивался на нем - сантиметр за сантиметром, пока не вытянул туловище свое, ноги свои, уже не слушающиеся его, из-под двух своих врагов. Сил у него больше не было. Позвоночник Демида был раздавлен тяжестью. Кровь хлестала из спины его. Демид полз и полз, пока не уткнулся лицом в ноги.
   Ноги жреца.
   Демид медленно поднимал взгляд. Жрец стоял прислонившись к дереву. Вполне живой и здоровый. Демид даже увидел красные глаза его в глубоких прорезях волчьей маски. Демид уперся руками в землю и тяжело, со свистом в легких, отжался от земли.
   Теперь он стоял на четвереньках. Это было уже лучше. Это было намного лучше. Тело его, бессмертное тело кимвера, уже перебарывало недуг, заращивало новой кожей рваные раны, скрепляло сломанные позвонки наскоро изготовленной костью. Но Демид знал, что тело его не успеет. Потому что золотой сапог жреца тяжелым молотом въедет сейчас в лицо Демида и раздробит череп его на мелкие кусочки...
   Секунды шли, громко тикали в ушах Демида. И ничего не происходило.
   Жрец дернулся, и Демид увидел, что жрец вовсе не стоит, а скорее висит на дереве. Он был распят на стволе древнего дуба, распластан и обездвижен, и ноги его не доставали до земли. Толстые корявые сучья прижимали ноги и руки его к стволу. Он был невредим, этот жрец с картонной головой волка, но не мог пошевелить и пальцем. Он мог только яростно вращать глазами.
   Демид медленно поднялся на одно колено. Ноги уже начинали слушаться его, хотя и отзывались на побуждения своего хозяина слабо, с равнодушной ленцой.
   Демид начинал понимать.
   Лесные. Это была их работа. То, что вначале он принял за сучья, было конечностями нескольких лесных тварей, похожих больше на высохшие коряги, чем на живые существа. Они облепили дуб, они вцепились в руки и ноги жреца. Они распяли его на древнем дереве и сделали его просто зрителем.
   Лесные держали свое слово. Они пытались сохранить равенство.
   Но в уравнении этом не было пока истинного тождества. В нем было одно лишнее слагаемое.
   Демид оперся на меч и со второй попытки встал на ноги. Левая нога так и не слушалась его, волочилась по траве, как неживая. Демид заковылял к Волчице. Она уже поняла, что выдернуть из карха трезубец за рукоятку можно, только выдернув вместе с трезубцем и все внутренности карха. И теперь она, наоборот, пропихивала оружие, свое все глубже и глубже, и золотое древко его почти исчезло в безжизненно открытой зубастой пасти, зато из спины карха трезубец торчал уже на полметра, полностью освободив свои лезвия.
   Демид ковылял к Волчице, выставив вперед свой меч. Он очень спешил. Он спешил воспользоваться равенством, пока оно снова не превратилось в трехчлен. Но тело его отказывалось спешить. Тело его размышляло о постельном режиме и гипсовом корсете.
   Волчица испугалась. Она перепрыгнула через голову дохлого карха, схватилась за свой трезубец, уперлась ногой в его собачий хребет. Рывок - и оружие ее снова оказалось в ее руках.
   - Скажи хоть слово, красавица... - Голос Демида хриплым свистом разносился по поляне. - У тебя сегодня симпатичный костюмчик, Волчица! Ты сама его шила? Я знаю, ты хотела произвести на меня впечатление. Только вот фасон... Фигуру полнит. Лучше бы было что-нибудь в обтяжечку...
   Демид бормотал что-то, нес какую-то ахинею, а сам ковылял шаг за шагом вперед. Волчица медленно отступала, держа трезубец свой наперевес. Чего больше всего хотел сейчас Демид? Протянуть время, дать телу своему еще хоть немного восстановиться, потому что слишком слаб он был? Или напасть побыстрее на Волчицу, обезвредить ее, пока не очухался карх?
   Потому что карх должен был ожить. Демид уверен был в этом.
   Карха нельзя убить просто так. Он был создан бессмертным. И поэтому убивать его нужно было так, как убивают бессмертных.
   А Волчица была не глупа. Не глупа, и уж конечно, не труслива. Она перепугалась вначале. Никак она не могла предположить, что придется ей остаться одной - самой слабой из троих - наедине с убийцей-кимвером. Да только кимвер сейчас был совсем не тот. Прав был Король Крыс. Демид был сейчас только жалкой тенью того кимвера, равного которому когда-то не было на всем свете. Этот едва передвигался, и приволакивал ногу, и едва удерживал в руке дурацкое оружие свое - самодельный серебряный меч, похожий больше на бутафорскую саблю из фольги, чем на настоящий клинок.
   Волчица поняла, что ждать ей нельзя.
   - Я тебя убью... - Это были первые слова, сказанные Волчицей сегодня. - Я убью тебя!
   Неизвестно, кто обучал эту стерву владению таким экзотическим оружием, как трезубец. Но сделал он это довольно неплохо. Фоминых нельзя было назвать виртуозом. Она действовала грубо, напролом. Но для еле двигающегося Демида трайдент ее был страшнее любого меча.
   Убийственные жала замелькали в воздухе, превращаясь в золотые молнии. Демид едва успевал отклоняться, отбивать мечом трезубец. Теперь он был лишен возможности сделать свой излюбленный трюк - упасть, покатиться по земле, выпасть из поля зрения врага хоть на секунду. Он просто не смог бы подняться после этого. И Демид совершал путешествие назад - он отступал тяжело, шаг за шагом, отступал, и все еще надеялся на что-то, хотя и не на что было надеяться в этой гиблой ситуации.
   Золото, из которого был изготовлен трайдент Волчицы, было необычным. Оно было прочнее стали, это золото, и удары его были тяжелее чугунного молота, хотя для Волчицы оружие ее казалось легче бамбукового шеста. Таковы были свойства артефакта - магического предмета. Когда Демид создавал свой меч, он надеялся, что сила освященного серебра сможет противостоять нечестивой мощи золота. Но похоже, он обманулся. Пальцы Демида, сжимающие рукоять меча, уже онемели от ударов, а лезвие меча его покрылось вмятинами. Клинок погнулся. Клепки, стягивающие серебряные пластины, начали расходиться. И только маленькая фигурка Христа над гардой еще оставалась нетронутой.
   Удар, еще удар... Меч вылетел из руки Демида, прочертил серебристую дугу в воздухе и упал на траву. Волчица завопила. Она вложила в этот торжествующий вопль всю свою силу, всю свою ненависть. Все свое нетерпение - поскорее расправиться с ненавистным кимвером.
   Демид успел отклониться. Автоматически, не думая, схватил за древко трайдент, мелькнувший у правого бока. И тут же пожалел об этом.
   Ладони его прилипли. Боль волной огня покатилась по телу Демида. Демид закричал и упал на колени. Губительное золото еще не успело запустить щупальца свои в его плоть, но обездвижило его, ослепило невыносимой мукой. Он упал. Он корчился на земле и не мог оторвать пальцы от трезубца, как от линии высокого напряжения.
   Ошибка. Демид сделал ошибку. Не стоило ему притрагиваться к порченому золоту.
   Волчица схватилась обеими руками за древко трайдента, уперлась ногой в живот Демида и вырвала золотой трезубец из его рук. Демид закричал от боли, когда кожа с его ладоней сорвалась клочьями. Он упал на спину. Он лежал с закрытыми глазами и едва дышал.
   - Я тебя убью... - снова произнесла Волчица. Голос ее глухо звучал из-под шлема. Она подняла свое оружие над головой и нацелила жуткие блестящие крюки на Демида.
   Она готовилась к удару. Последнему удару. Демид открыл глаза.
   - Привет, сука! - сказал он.
   И выстрелил. Выстрелил в Волчицу в упор, не вынимая пистолета из кармана.
   - Это мой козырь, - сказал он, всаживая в Волчицу пулю за пулей. Теперь моя очередь стрелять.
   Пули высекали искры из золотой ризы Волчицы. Они не могли пробить ее панцирь... Но они вминали золотые пластинки в тело Волчицы. И каждая пуля отбрасывала ее назад. Несколько секунд она еще держалась на ногах, а потом выронила свой трезубец и рухнула на землю, как сломанный манекен.
   Демид поднялся на ноги. Он чувствовал себя лучше. Лучше с каждой минутой.
   Он подошел к Волчице, распростертой на траве. Он дотронулся до ее магической одежды носком ботинка. Трогать ее голыми руками ему больше не хотелось.
   Карх дернул всеми лапами одновременно. Глаза его еще были закрыты, но кровь больше не текла. Карх с хрипом втянул воздух и сделал первый свой вдох.
   - Подожди, псина... - бормотал Демид, спешно хромая, как аист с подбитой ногой, к своему мечу. - Подожди оживать... Потерпи минутку, мать твою...
   Он спешил доделать начатое. Он хотел установить равенство.
   Он взял меч, полурастерзанный, но еще сохранивший одну острую кромку. Он взял оружие свое, он подошел к Волчице. Он взмахнул мечом, и лезвие со звоном рассекло ее золотую одежду, осыпав дождь блестящих пластинок на траву.
   - Скорлупа. Я выдерну тебя из скорлупы, тварь... - Демид орудовал мечом, как консервным ножом, очищал Волчицу от магической одежды.
   Под золотой одеждой не было ничего.
   Снова Демид видел Фоминых голой. И снова не испытал никакого вожделения. Единственное удовольствие, которое он мог бы получить от Волчицы, - это задушить ее. Но он не имел на это права.
   Он схватил бесчувственное тело за руки и поволок его по траве. От кожи Волчицы пахло горячим потом. На животе ее синими квадратиками отпечатались пластинки, попавшие под пулю. Четыре квадратика - и все рядом друг с другом.
   Для стрельбы из кармана кучность выстрелов была неплохой.
   Король Крыс поднял голову и зевнул, вытянув лапы. Наверное, он хорошо выспался.
   - Ты прав, кимвер, - сказал Король Крыс. - Я чувствую себя так, словно спал целый день. Умирать - страшно неприятная штука! Но каждое мое воскрешение идет на пользу моему здоровью! Теперь я как новенький!
   Демид не ответил. Некогда ему было. Он все еще старался привести математическую формулу в простой вид, единственно устраивающий его.
   1 = 1
   Конечно, потом можно сделать и вычитание. 2-1 = 1. Если получится. Но сейчас - хотя бы это.
   Главное, чтоб вычтенным не оказался он сам. Демид.
   Он постарается не ошибиться. Хотя... Он всегда был слабоват в математике.
   Карх уже побежал. Пока лениво, разминая свежевосстановленные мышцы. Но намерения его были очевидны. Он тоже решил заняться арифметикой. В свою пользу. И надо сказать, что его единица была сейчас намного больше и весомее, чем единица Демида. Так иногда случается, что один не равен одному.
   Демид, задыхаясь, доволок Волчицу до старого дуба, приподнял ее под мышки и кинул спиной на дерево.
   Волчица ударилась спиной о ствол, о бурую растрескавшуюся кору. И не упала. Так и осталась висеть - подхваченная лапами живых коряг.
   А карх уже прыгнул. Демид не видел - но уже знал, что карх прыгнул сзади. Он хорошо знал его вурдалачьи повадки. И в тот момент, когда карх прыгнул, Демид ушел влево, в развороте полоснув воздух, мечом. Удар был неудачным. Будь это настоящий меч, он развалил бы волколака пополам - от плеча наискось. Но тупое, во вмятинах, лезвие только рассекло толстую шкуру твари. Карх покатился по земле, воя от боли.
   - Поймал кайф, карх? - Демид сделал шаг вперед. - Знаешь, что тебя погубит? Твоя наглость. На твоем месте я бы не высовывался. Ты - просто болотная тварь, которой повезло с хорошим телом!
   Карх рывком вскочил на ноги и зарычал. Шерсть на загривке его поднялась дыбом, зубы оскалились. Сейчас он был страшен, как демон из ада. И невероятно силен. Аляповатое оружие Демида не нанесло ему серьезного вреда.
   - Иди сюда, человечек, - проскрежетал он. - Иди сюда, и ты поймешь, что карх - это не просто тварь...
   - Сам иди. Ну?! Давай!
   - Ты просто прячешь свое бессилие, обезьяна! - Вурдалак кружил вокруг Демида. - Ноги твои еле слушаются тебя. Ты не в состоянии сделать больше пяти шагов!
   - А я и не собираюсь идти к тебе! Ты сам придешь. Ты не выдержишь. Ты не сможешь уйти отсюда, не напав на меня! Потому что, если ты не убьешь меня, ты будешь наказан. Твой хозяин накажет тебя, шавка!
   - Вот тут ты ошибаешься! - Карх неожиданно сел на задние лапы метрах в пяти от Демида и уставился на него немигающими желтыми буркалами. - У меня есть сюрприз для тебя. Раньше этого не было. Но тот, кого ты называешь Хозяином, дал мне это. Да. Да. Теперь у меня есть это. Сейчас ты почувствуешь...
   - Заткнись. - Демид собирал силы для последнего удара, но суетливые слова Короля Крыс расслабляли его разум, мешали собрать ненависть в единое сияющее острие. - Заткнись. Ты все равно не собьешь меня с толку своей болтовней.
   - Собью, человечек! - Вурдалак вскочил на все четыре конечности, словно подброшенный пружиной. Спина его выгнулась дугой, как у разъяренной кошки. - Неужели ты ничего не чувствуешь? Тебе должно быть очень плохо сейчас!..
   Демид схватил рукоять меча двумя руками. Он сделал два шага вперед, вложив в будущий удар всю свою силу, всю свою ненависть и желание выжить.
   Но удар не состоялся.
   Глаза карха вспыхнули двумя бешеными огнями. Две желтые молнии вылетели из глаз его, невидимые для других людей, и ударили Демида. Ужалили сознание его, как ядовитые змеи.
   Демид пошатнулся. Гнилой смрад воли Короля Крыс ворвался в его мозг, растекся зловонной волной, разнес на части барьеры, отделяющие разум от безумия. ОНО - то неизвестное, что сидело взаперти в подсознании Демида, скованное, скрученное цепями забвения, яростно сбрасывало свои кандалы. ОНО было хозяином в этом сознании не так давно. И ОНО пыталось вернуться на свое место.
   Демид еще боролся. Он сжимал пальцы в попытке удержать меч. Но пальцы уже не слушались. Они превратились в вялые сосиски - его сильные, жесткие пальцы-молнии. Меч вяло шлепнулся на землю.
   - Ого, Защитник! - Король Крыс хихикнул. - Удивительно, правда? Вот к чему приводит упрямство! Твое тупое упрямство, человек. Тебе предлагали помощь. Твоя скрытая суть кимвера хотела помочь тебе. То, что ты называл своим внутренним голосом. Он раз за разом предлагал тебе вспомнить то, что ты забыл. Специально забыл, из-за своего тупого желания остаться простым человеком! Ты отверг эту помощь! Ты изгнал из души своей все то, что делало тебя кимвером! Но, знаешь, простые люди не сражаются с кархами. Простые люди - это просто МЯСО! Еда для кархов. И я съем тебя! Только я хочу, чтобы ты вспомнил кое-что перед смертью! Чтобы ты не умер невежей! Ты натворил много, Защитник, а теперь умыл руки и притворился, что этого никогда не было. Ты не хочешь ни за что отвечать...
   Демид шатался. Он еще стоял на ногах, но уже с трудом удерживал свое многотонное одеревенелое туловище, свое непослушное тулово, потерявшее вдруг всякую связь с головой. А в голове был сумбур. Свистопляс там был, торнадо и тайфун, ветер поднимал в воздух целые дома, как пушинки, свивал пыль в жуткие смерчи и разметывал обломки мыслей по полям, по долам. Не было сейчас в голове Демида ни одной неподвижной детали, ни одного столба, за который он мог бы зацепиться.
   Всегда он боялся этого. Он знал, чем закончится, если его прошлое найдет лазейку в настоящее. Он просто разваливался. Разваливался на куски. И ничего не мог сделать.
   Он хотел спать. Заснуть, отключиться от всего. Пускай карх сожрет его. Просто пришло его время.
   Нет еще не пришло.
   Внутренний голос звучал на удивление спокойно.
   Ты не умрешь. Это слишком просто для тебя кимвер.
   "Так ты еще жив, чертов внутренний голос?! Кимверская суть! Я думал, ты сдох! И карх сказал..."
   Я слышал что сказал карх. Он ошибся.
   "У меня есть шанс?"
   У тебя миллион шансов.
   "Что я могу? Я обычный человек".
   Вспомни себя другого. Ты умел много.
   "Если я вспомню, я перестану существовать. Я перестану быть самим собой".
   Теперь ошибаешься ты. То что происходит сейчас полезно для тебя, карх невольно помог тебе, он снял преграду в твоем сознании.
   - Эй, человек! - Голос Короля Крыс звучал несколько обеспокоенно. Похоже, что ты не слушаешь меня? А у меня есть еще что сказать. Во всем виноват ты сам! Гордость твоя погубила тебя. Ты достиг такой силы, какой не достигал ни один человек на Земле. Сам Кииг-Амикаатемья предлагал тебе дружбу. Он предлагал тебе стать равным с ним. Но ты пренебрег этим великим даром. Ты решил, что сумеешь переиграть всех. Глупец! Переиграть Духа Тьмы может только...
   Демид не понимал всей той белиберды, что нес болтливый оборотень. Да и не слышал он ее. Почти не слышал. Он отгородился от внешнего мира, заткнул воском пробоины ушей и ноздрей, задраил люки глаз. Он был там, в спасительном хаосе внутренней пустоты. Он был наедине со своим вторым "Я". Он искал выход.
   Выход есть. Но это выход не наружу. Это выход внутрь.
   "Что я должен вспомнить?"
   Реинкарнация.
   "Я должен вспомнить свои прежние воплощения?"
   Да.
   "Но как это возможно?"
   Ты знаешь.
   Демид неожиданно увидел перед глазами мандариновую рощицу, небольшую бамбуковую хижину с квадратной крышей и огромное древнее дерево, под которым на циновке сидел старый узкоглазый человек, обритый наголо.
   - Лю Дэань, - сказал человек, - ты забыл, что только в истинной пустоте можно найти начало...
   Он говорил по-китайски, но Демид понимал его без труда.
   Глубже глубже глубже.
   Внутренний голос торопил, и Демид прыгнул дальше - туда, в колодец прошлых жизней. Он прыгнул в черноту, но не упал, а приземлился в маленькой комнате, маленькой каменной вонючей комнате, заполненной смрадом пота, испражнений, предсмертного пота и смертельного страха. Там было много всяких приспособлений, в этой камере пыток. И стул, утыканный шипами, и щипцы для вырывания глаз, и тиски для дробления пальцев, и милые металлические груши, которые вставляются в задний проход, а потом разрывают его острыми лепестками к чертовой матери. А еще там было нечто вроде огромного деревянного ложа, снабженного воротом и веревками для растягивания человеческого тела. На этой-то самой дыбе и лежал Демид или тот, в чьем теле он сейчас присутствовал. Он был растянут надлежащим образом, и сухожилия его трещали, а кожа на ногах уже полопалась, и жирные черные мухи ползали по ранам.
   - En nombre de la Santa Inquisicion, - провозгласил толстый человек в черной сутане с откинутым капюшоном, - otra vez te pregunto, hereje Alberto Alba de Calpe, en que lugar tu entraste en comunicacion con el diablo, que comunicacion es decir contra Dios, у quien te ayuda?.. [Именем Святой Инквизиции, в очередной раз вопрошаю тебя, еретик Альберто Альба из Кальпе, в каком месте ты вступил в связь с Дьяволом, каковая связь есть заговор против Бога и кто тебе в том попутствовал?.. (исп.)]
   ГЛУБЖЕ! - завопил внутренний голос, но Демид и так уже ушел, потерял сознание от боли. И очнулся на берегу моря. Холодного вечернего моря, с шумом разбивающего валы свои о камни скалистого фьорда.
   - ...Махать мечом - искусство нехитрое, - говорил ему одноглазый горбун, одетый в меховую безрукавку. Рыжие космы горбуна свисали до плеч, чудовищный шрам пересекал лицо наискось, а единственный глаз мерцал в полумраке зеленым огнем. - Грубая сила - удел воинов, а мы, скальды, владеем иным искусством. Наше ремесло - древнее, сам Один спустился из Асгарда, чтобы даровать его людям. Запомни, мальчик мой Сигурд: две руны, правильно составленные и начертанные в нужный момент, могут спасти жизнь твою лучше, чем самый лучший щит.
   Он поднял с песка два овальных белых камня, на которых вырезаны были два знака. Два простых знака из прямых черт. Два знака, древних, как знание Мимира, великана, охраняющего источник мудрости.
   - Авальд и Торвальд, - сказал он. - Знак Волка. Не только против зверя спасут они тебя, но и против любой нечисти...
   * * *
   Карх почувствовал, что что-то не так. Что-то произошло с этим человеком. Слишком долго стоял он неподвижно, закрыв глаза. Воля его должна быть сломлена полностью, он уже должен эыл лежать бездыханно на земле, а он все стоял. Он полностью ушел в себя, этот человек, и это было опасно.
   Ждать больше было нельзя.
   Карх приближался к добыче мелкими, нетерпеливыми, трусливыми шажками. Он все еще боялся Бессмертного, хотя бояться было нечего. Бессмертный был безопасен. Он не мог пошевелить и пальцем, а в голове его - карх слышал это - мыслей было не больше, чем в мертвом камне.
   Он не должен больше думать об ЭТОМ, как о Бессмертном. Это было просто мясо.
   МЯСО.
   Карх с визгом кинулся на добычу, бросился в последнем прыжке. И не долетел до добычи. Столкнулся в воздухе с невидимой преградой, ударился, обжегся, прянул прочь, зафыркал, взвыл и свалился на землю.
   Потому что за долю секунды до того, как зверь прыгнул, Демид ожил. Он поднял руку и нарисовал перед собой в воздухе знак большим пальцем.
   Охранное заклятие. Знак Волка. Карх слышал про него, но не представлял, что это может быть так больно. Морда его горела, словно ошпаренная кипятком. Кархи не боятся боли. Но это было больше, чем боль. Это была старая магия.
   Карх попытался вскочить на ноги, но у него не получилось. Ноги только слабо дернулись - непослушные предатели. Все предали его в эхом мире - а теперь и тело, прекрасное тело, созданное великим Духом Тьмы, отказалось от него. Он снова превратился в бруксу - маленькую черную нечисть, запертую в чужом туловище.
   Демид наклонился и поднял свой меч.
   - Человек!.. - Карх заскулил. - Демид! Ты ведь не убьешь меня, Дема? Это нечестно так - убивать беззащитного...
   - Что-то я не заметил, что ты соблюдаешь это правило. - Двигаться Демиду было трудно, но он делал шаг за шагом. - И ты прав! На нас с тобой это не распространяется. Это правило - для людей. А мы с тобой - два демона!
   - Ты - не демон, Дема! Ты - человек!
   - Я человек, вспомнивший, что люди произошли от демонов. Может быть, когда-нибудь я снова забуду это. Но сейчас я это вспомнил. Благодаря тебе, Король Крыс! И я хочу отблагодарить тебя за это, Король Крыс! Отблагодарить по-королевски.
   Демид опустился на одно колено рядом с Королем Крыс. Движение далось ему тяжело. Он вскрикнул от боли, пронзившей его спину раскаленным стержнем, он едва не свалился рядом с Королем Крыс.
   Он стоял на одном колене, смотрел на свой меч, и молчал.
   Это не было королевской почестью. Просто Демид уже не мог нагнуться, чтобы отрубить вурдалаку голову. Ему пришлось встать на колени. И теперь он собирался с последними силами.
   И карх молчал. Притих. Он уже начал чувствовать, как проклятые магические путы отступают и кровь притекает в занемевшие конечности. Карх ждал.
   Лесные и Степан, там, за гранью Круга, обеспокоено зашевелились. Демид почему-то медлил. Теперь, когда он почти победил, когда ему оставался один взмах меча, он стоял на коленях и ничего не делал. А карх медленно оживал. Отсюда, из-за края поляны, ясно было видно, как дергаются ноги карха, и расправляются жуткие когти его, и напрягаются бугры мышц под облезлой шкурой, в ожидании команды "фас".
   Он уже ожил, Король Крыс. Неужели Демид не видит этого?!
   - Демид!!! - заорал Степан.