Прашкевич Геннадий Мартович. Противогазы для Саддама

   - Ну, хорошо. Давай конкретно. Имеем мы такие документы, а таких не имеем, что из этого следует? - спросил Сергей, когда Валентин (как бесплатному консультанту) выложил ему всю известную ему (со слов Карпицкого) историю с поставкой противогазов в Таллинн.
   - Что следует?.. Ну, как... Если вместо оригиналов мы сумеем получить четкие копии отсутствующих документов, то, дополнив их договорами "Айдор"-МАП и МАП-БОР, вполне сможем подготовить все эти документы для подачи в арбитражный суд. И прежде всего, на территории, на которой зарегистрирован банк РПЮЭ. В данном случае, на территории Эстонии. Насколько я понял, поговорив с одним знакомым юристом, нынешнему эстонскому законодательству это не противоречит.
   - Что значит вместо оригиналов?
   Валентин уклончиво повел головой:
   - Ну как... Хорошую, я имею в виду по-настоящему хорошую копию документа всегда можно представить как оригинал, правда? Хотя и тут, понятно, есть свои сложности. Скажем, печать таллиннской фирмы "Айдор"... Вряд ли господин Хейнке, несмотря на его предполагаемую трусость, согласится предоставить мне оригиналы принадлежащих ему документов, а тем более свою печать... Кстати, - вспомнил Валентин, - среди имеющихся у меня документов есть даже такие, что выполнены на эстонском языке. Так что, усмехнулся он, - придется нашему перцу раскошеливаться ещё и на переводчика... Что же касается МАП и алма-атинской фирмы БОР...
   - Ну, здесь-то не должно быть проблем, - заметил Сергей. - И та, и другая фирмы являются заинтересованными сторонами.
   - Вот и я поначалу так думал, - хмыкнул Валентин. - С МАП действительно нет проблем, но что касается печати фирмы БОР... Оказывается, наш перец уже возвращал некоторые суммы алма-атинским корейцам. Они, значит, время от времени на него наезжают, в он, значит, время от времени с ними расплачивается. В итоге на сегодняшний день он выплатил корейцам почти половину долга. Правда, это не решает проблемы. Везде царит напряженка, все следят друг за другом. Стоит нашему перцу обратиться в этот БОР за печатью, как корейцы почуют запах поживы. А почуяв запах поживы, они моментально активизируются и потребуют возвращения уже не части, а всей суммы. А нашему перцу такая суета совсем не нужна. Он человек рассудительный. Ты не гляди, что когда-то он жил переводами итальянских стишков.
   - Но если дела обстоят так, значит официального пути решения данной проблемы не существует?
   - А ты чего ждал? - хмуро кивнул Валентин. - Взяли бумаги, да сразу подали в суд? Если бы дело так обстояло, я бы не понадобился.
   И спросил:
   - Ты когда в Томск?
   - Не знаю... Вот хотел отдохнуть, но честно говоря, куда мне сейчас в отпуск?.. Не те доходы, чтобы транжирить небольшой запас...
   - Пока в Москве, поможешь?
   - Конечно, - кивнул Сергей. И поинтересовался: - С кого ты хочешь начать?
   - А с одного интересного человека.
   - Выруливай на Кольцевую, - приказал Валентин. - Я покажу, где съезжать. Там шоссе появится, ты можешь проскочить мимо. От результатов этой нашей поездки процентов на девяносто зависит, займусь я вообще этим делом или нет.
   - А куда мы едем?
   - В одну специальную лабораторию, - усмехнулся Валентин. - Ты в таких ещё не бывал. Она вовсе не самой высокой степени закрытости, но ты в таких точно ещё не бывал. Тебе, собственно, и сейчас не следовало бы светиться, но... Так тебе скажу: мы едем туда конфиденциально. По случаю. И исключительно под мою ответственность.
   И спросил:
   - Наверное ты слыхал, как телевидение иногда выдает после какого-нибудь интересного сообщения: "...как показали результаты проведенной учеными специальной экспертизы"?
   - Конечно.
   - Задумывался, что это значит?
   - Да нет, не задумывался. Как-то в голову не приходило.
   - И напрасно, - засмеялся Валентин. - Для таких вот сложных специальных экспертиз существуют специальные лаборатории при неких серьезных и закрытых, то есть никому не известных научно-исследовательских институтах. И сотрудники там, скажу тебе, хлеб едят не напрасно. Без подобных лабораторий спокойствие и безопасность страны обеспечивалось бы не в полную меру.
   - Можно подумать!
   - А ты не думай, - спокойно посоветовал Валентин. - Ты просто мне верь. Я не обману, да и на душе будет спокойнее. Какой бы бардак ни царил в стране, жизнь ведь все равно продолжается, - с некоторым внутренним превосходством пояснил он. - Вот, скажем, возникла срочная необходимость проверить закрытое серьезное предприятие. И не просто закрытое, а очень круто закрытое. И проверить так, чтобы никто в его стенах не заподозрил о такой проверке, даже высоко специализированная служба собственной безопасности этого предприятия. Спрашивается, что нужно для того, чтобы попасть за стены указанного предприятие?.. Правильно... Соответствующие документы, соответствующая легенда... Но официально получение подобных документов автоматически тянет за собой обращение в соответствующие инстанции, а это потеря времени, это утечка информации. Доходит? Пока будет длиться официальная волокита, поезд уйдет, страна, может быть, лишится важного военного секрета. Доходит? Вот в таких случаях и прибегают к помощи специальных лабораторий.
   - Хочешь сказать, что там быстро и конфиденциально шлепают документы любой степени сложности?
   - Вот именно.
   - И мы едем в такую лабораторию?
   - Вот именно, - все с тем же неявным, но, в общем, уже и не скрываемым превосходством подтвердил Валентин. - Там работает мой давний приятель, ну, скажем так, однокашник по школе... - Он покосился на Сергея, но пояснять, какую именно школу имеет в виду, не стал. - Зовут его Игорек. Просто Игорек. Тебе такой информации вполне достаточно, правда? Так вот, Игорек этот мне многим по гроб обязан. И ты там с ним ни в какие разговоры не вступай, - предупредил Валентин, - а если он сам захочет спросить о чем-то, отделайся какой-нибудь неопределенностью. При твоем хорошо подвешенном языке проблем с эти, думаю, не возникнет. Гениальный парень этот Игорек, - вздохнул Валентин, - только сильно уже засиделся в лейтенантах. Теперь, думаю, уже навсегда. - И усмехнулся: - Это, впрочем, многих устраивает.
   - Почему?
   - А у него золотые руки. Таким рукам при жизни следует ставить памятник. Попытайся Игорек сделать карьеру, это пошло бы в ущерб общему делу. Я серьезно говорю. Генералы редко остаются мастерами, обычно они становятся просто генералами, а вот Игорек - мастер!
   Оставив машину в квартале от желтого кирпичного здания в три этажа, уютно устроившегося в тихой березовой рощице, Сергей и Валентин миновали огромный пустынный двор (не только машин, там даже ящиков для мусора не было) и подошли к мрачной металлической двери. Никакой вывески над дверью не оказалось, но Валентин, не задумываясь, нажал кнопку вызова.
   Откликнулся металлический голос:
   - Номер разрешения?
   - Семнадцать.
   - Кто с тобой? - Валентина тут знали, по-видимому, неплохо.
   - Наш человек, - как-то особенно подчеркнул Валентин. - Я заказывал полтора часа.
   - Проходите.
   Сергей медленно поднимался по узкой металлической лестнице и непроизвольно поеживался. Оказывается, ещё и вот как можно представить: наш человек! В общем это, конечно, понятно, здесь, наверное, все наши. Других тут и не должно быть. Но впервые со дня знакомства с Валентином Сергей чувствовал против него глухое, хотя и не совсем ясное раздражение.
   Наш человек.
   А чего ты хотел? - спросил он себя.
   Приехал с Валентином, значит, наш. Валентин - человек Конторы. Не своих он брать в казенное место не станет. Иначе и быть не может. Так что, дружок, не дергайся...
   Они молча поднялись на лестничную площадку, абсолютно голую, чисто подметенную, и Валентин постучал в дверь. Постучал самым обыкновенным образом, но Сергею и это не понравилось.
   Нет, подумал он, не хочу я быть нашим.
   Дверь открылась.
   Белый крашеный потолок, белые крашеные стены.
   Два больших стола, компьютер на специальной подставке, разнообразная сопутствующая аппаратура, факс, ксерокс, лазерный принтер, шкаф под темным стеклом, кажется, с книгами, а может, с рабочими папками. И опять - ничего лишнего, ни пылинки. Здесь, наверное, тщательно следили за чистотой, здесь, наверное, это имело какое-то особенное значение. Да иначе и быть не может, неодобрительно хмыкнул про себя Сергей. Ведь тут, наверное. работают наши технички.
   И внимательно взглянул на человека, открывшего дверь.
   Ничего особенного. В общем тип, каких много.
   Средний рост, плешив (значит, умен), невыразительная очкастая физиономия, на плечах потасканная джинсовая куртка. Оказывается, удивился Сергей, наши люди могут выглядеть вполне неказисто. А может неказистость предписывается им специальной инструкцией... Закрытой, конечно... Мастер (видимо, это и был Игорек) тем временем покачал головой:
   - Ты чего без предварительного звонка?
   Валентин засмеялся:
   - Мне бы твой формализм.
   - А все таки?
   - Времени нет, - объяснил Валентин. - Но есть разрешение. Сам знаешь. Тебе разрешения доставляют заранее. Чего звонить? Звони ни звони, все равно полтора часа мои. Так что, Игорек, эти полтора часа ты весь мой, со всеми твоими потрохами.
   - И с чем пришел?
   Валентин по-хозяйски уселся на стул против Игорька.
   Из внутреннего кармана он извлек расплывчатую копию платежного поручения (Сергей уже видел эту бумажку), аккуратно расправил её и положил перед Игорьком:
   - Как оцениваешь качество?
   - Как дерьмовое, - брезгливо ответил Игорек. - Даже, скажем, как очень дерьмовое. - На Сергея Игорек не смотрел, в упор не видел, будто кроме него самого и Валентина в лаборатории никого не было. - Бывает, конечно, дерьмовее, но не часто.
   - Ну вот, - непонятно обрадовался Валентин, - а мне, Игорек, нужно приличное качество. Очень даже приличное, даже превосходное. Мне, понимаешь, с данным документом предстоит работать с разными людьми. Может быть и с нехорошими. Так что документ с первого взгляда должен внушать доверие.
   Взяв бумажку, Игорек посмотрел её на просвет. Потом буркнул:
   - Делать тебе нечего... Кофе свари...
   Пока Валентин гремел посудой (он все тут знал), Сергей, устроившись на металлическом табурете, наблюдал за Игорьком.
   Игорек явно знал свое дело.
   Для начала он отснял на ксероксе несколько копий платежного поручения. Некоторые копии ему не понравились, он сразу сунул их в широкий раструб утилизатора. Пахнуло легким дымком. Меняя освещение на специальной подставке, Игорек тщательно изучил платежку, каждый её экземпляр. Потом выложил два лучших (остальные уничтожил) на планшет сканера. На экране компьютера тут же появилось отчетливое изображение обеих копий, сразу выявившее многочисленные их недочеты - неопределенные серые пятна, смазанные слова, местами почти не просматривающиеся цифры.
   Игорек нисколько не торопился.
   Казалось, он совсем забыл о посетителях.
   Негромко насвистывая, он электронными ножницами вырезал из текста, занимающего весь экран, одну цифру, за ней другую. Не нашлось качественной девятки - он перевернул шестерку. Понадобилась тройка - построил её из восьмерки, аккуратно убрав компьютерным ластиком левую сторону цифры. Наконец, полюбовавшись на результат, забрызгал слишком светлый фон распылителем и вывел изображение на принтер.
   - Ну как?
   - Превосходная работа!
   У Игорька сразу изменилось настроение.
   Посмеиваясь, он разлил в чашки дымящийся кофе:
   - Есть ещё что-то?
   - Вот, - выложил Валентин новую бумажку. - Видишь печать?
   - Хочешь получить оттиски на чистых листах?
   Валентин кивнул.
   - Сколько тебе экземпляров?
   - Хватит, наверное, двух десятков.
   - С тобой не соскучишься...
   Взглянув на часы (время тут, видимо, фиксировалось), Игорек отставил кофейную чашку и вооружился мощной лупой.
   - БОР, - несколько раз повторил он как бы про себя. - Что за БОР такой? Никогда о таком не слыхал.
   - Потому и сидишь в лейтенантах.
   Игорек не обиделся:
   - С лейтенанта спрос меньше.
   И засмеявшись, деловито пояснил Валентину:
   - С таким делом любой прапор справится. Сам знаешь, печати бывают двух типов - резиновые и пластиковые. Оттиск резиновой при нажатии слегка расплывается, резиновая печать всегда как бы слегка раздается в стороны. Поэтому оттиски одной и той же резиновой печати несколько отличаются друг от друга. Вот смотри... Видишь? - показал он. - Пластиковая печать, та, конечно, совсем другое дело. Пластиковая печать всегда дает резкие оттиски... БОР, - опять как бы про себя повторил Игорек. - Какой БОР?.. Нет, не слышал...
   Отсканировав оттиск печати, Игорек вывел изображение на экран и резко увеличил.
   - Ну, конечно, резиновая... Вот видишь?.. По краям как бы наброшена легкая паутинка... Как легкая вуаль... Видишь, с правой стороны паутинка несколько гуще? Это потому, что печать хлопнули на бумагу правой рукой... Сейчас сделаю тебе оттиски на чистых листах... Конечно, они будут совсем как настоящие, только ты все же помни, что они совершенно одинаковые. А потому старайся не подавать умным людям сразу два документа, скрепленных этой печатью. Настоящий эксперт сразу просечет правду.
   - Запомню, - кивнул Валентин.
   - БОР... Что за БОР?.. - гадал Игорек. - Может, это инициалы владельца?
   - А я вот знал фирму, аббревиатура которой складывалась в простое русское слово ХЕР, - выпалил вдруг Сергей, будто его за язык потянули. Надоело сидеть молча, вот и выпалил. - Харитон Евгеньевич Редель, основатель и глава фирмы. Отсюда и аббревиатура. А ещё числилась у него бухгалтерша. Старая калоша, я её хорошо запомнил. А Ределя звали Харей. Я у него кран купил.
   - Водопроводный? - растерялся Игорек. - Видимо, разговоры с посторонними считались здесь неслыханным нарушением.
   - Башенный.
   - А зачем вам понадобился башенный кран?
   - Я в то время занимался строительством.
   - Строительством? - ещё больше растерялся Игорек.
   - Я тогда строительной бригадой командовал, - усмехнулся Сергей, стараясь не замечать злое лицо враз напрягшегося Валентина. - Сидим как-то в вагончике с прорабом Санькой Красиловым, обсуждаем проект жилого панельного пятиэтажного дома, а тут забегает Харя, то есть Харитон Евгеньевич, этот самый Редель. "Привет!" - "Привет!" - "Ваша стройка?" "Наша." - "Башенный кран нужен?" - "А почем?" - "Двадцать штук за кран, и пятерку, чтобы сюда притащить." Я смотрю на Саньку, а у него от такой дешевизны челюсть отпала. "Берем!" - говорит. Харя тут же достал счет-фактуру, шлепнул печать, подписал, сует мне: "Завтра сможешь оплатить?" Отвечаю: "Нет проблем." И спрашиваю: "Когда кран пригонишь?" "Через три дня будет торчать за окном. - И торопит меня: - Ты завтра обязательно оплати. Я после этого забегу, детали обсудим." - "Погоди, говорю, - а где документы на кран?" - "Да перед тобой лежат." - "Да ну, говорю. - Какие это документы? Это технический паспорт, да и то дубликат." - "Ишь чего захотел, оригинал ему подавай! - смеется Харя. - Нет у меня оригинала, честно нет. Давно посеяли." - "А где кран?" - "В районе дока. Едем, покажу. Я как раз направляюсь в ту сторону." Сели в машину, подъехали к докам, точно, стоит башенный кран. Вид рабочий, правда, щит управления слегка помят и краска лупится. "Да ты не боись, - смеется Харя. - Покрасишь, будет как новенький." Короче, ударили по рукам, но ни послезавтра, ни через три дня, ни через неделю Харя не появился. Понятно, я забеспокоился. Нашел одного общего знакомого, тот говорит: "А хрен его знает, где этот Харя! Спроси у бывшей жены. Он, правда, с ней давно развелся, злая баба, но вдруг?" Я подумал и пошел не к бывшей жене, а прямо в райисполком, где и узнал адрес регистрации фирмы ХЕР. Яркая аббревиатура, сразу запоминается. Явился по адресу. Сидит там бухгалтерша, вид пришибленный. Спрашиваю: "Где Редель?" - "А я знаю? Как забрал чековую книжку с моими подписями, так и исчез." Я в банк, а в банке, понятно, одно талдычат: "Не имеем права давать финансовую информацию! Не имеем права давать финансовую информацию!" А я свое: "Тут дело совсем особенное! Тут дело совсем особенное!" Ну, кое-кого в банке я знал, добрался в конце концов до выписок с Хариного счета. А все так и есть, как я к тому времени подозревал: вся сумма снята наличными. Я немедленно к юристу. Тот сразу вправил мне мозги: "Договор купли-продажи есть?" - "Нет." - "Сроки исполнения и санкции за неисполнение указаны?" - "Нет." - "Ну вот, ухмыляется юрист. - Если даже арбитраж и примет такой иск к рассмотрению, где ответчик?" - "А я знаю?" - "Что и требовалось доказать! - смеется юрист. - Даже если ответчик появится, даже если суд примет решение в твою пользу, какой тебе, Серега, в том прок? Десять процентов ты должен будешь отчислить суду, а у ответчика, может, вообще уже нет ни денег, ни собственности. Вот и получатся одни расходы." Короче, уехал я от него хмурый. По дороге, правда, заглянул в доки, на всякий случай зашел в контору, спрашиваю: "Такого-то знаете?" - "Еще бы, - говорят. - Вечно тут крутится. А тебе зачем?" - "Я у него кран купил." - Показывают в окно: "Этот? Башенный?" - Я обрадовался: - "Он самый!" - "Ну, - говорят. - Ты уже третий, кому Харя продал наш кран." - "Как ваш?" - "А так, наш. И ничей больше. Не веришь, пойди в бухгалтерию." Я в бухгалтерию, оттуда снова к юристу. А юрист уже в открытую смеется: иди, дескать на ХЕР! Нашел с кем связываться! Предприятие не физическое лицо, какие с предприятия взятки?
   - И все? - удивился Игорек.
   - А что еще?
   - Так и плакали денежки?
   - Так и плакали.
   - А Харя?
   - А годика через два я узнал случайно, что Харя в городе, живет у подруги. Вот на ночь глядя и заявился в гости. "Ну, что, жаба? спрашиваю. - Где кран?" Харя вообще-то на голову выше меня, а испугался. Наверное, морда у меня была недоброжелательная.
   - А деньги? - растерянно переспросил Игорек.
   - Ну, я и деньги вернул...
   - Послушай, - выпалил Валентин, когда они шли к машине. - Ты перец, я вижу, тот еще, но на будущее запомни: там, где бываешь со мной, ты должен помалкивать, как бревно. Помалкивать и никаких! Понял? Что бы вокруг ни происходило, хоть футбольный матч обсуждают, твое дело держать рот на запоре. Потому что стоит тебе открыть рот, как каждому становится понятно, что к Конторе ты не имеешь ни малейшего отношения.
   - Правда?
   - На все сто!
   - Ну, тогда извини, - с облегчением вздохнул Сергей.
   Они возились с документами двое суток.
   - Осталось проставить нужные штампы и печати, - сказал наконец Сергей. - Для судопроизводства, конечно, понадобятся оригиналы документов, но и такой материал уже не стыдно показать заказчику. Ты, кстати, аванс с него слупил?
   - За что? - удивился Валентин.
   - Как за что? Ты взялся за работу, тебе расходы жена оплатит? Учти, расходы будут не малые. Иногда лучше откупиться рублями, чем подставлять шею. Ты чем занимаешься у себя в Конторе?
   - Безопасностью, - насторожился Валентин.
   - Вот и думай, что может обеспечит тебе безопасность, - бросил Сергей. - Опасная работа должна и оплачиваться нормально. И за Карпицкого в этом смысле ты не переживай. Рубли для тебя он берет не из своего кармана.
   Валентин задумался.
   Было видно, что он колеблется.
   Что-то останавливало его. Но Сергея он использовал в эти дни на все сто, не раз выкладывая на стол нарисованную на плотной бумаге схему.
   - Не знаю, где твой перец берет деньги, - покачал он головой, - но мне бы они, конечно, пригодились. Чувствую, что начинать надо с господ Тоома и Коблакова, а они в Таллинне. Не близко. На кривой козе к ним не подъедешь. Надо самолетом лететь или ехать поездом. Заодно поищу там господина Вейхестэ, работавшего когда-то в поселке Лянтор под Сургутом. Это ведь по его совету часть денег из банка РПЮЭ была перечислена на завод КИНАП. Наверное, лянторские строители оплачивали. Правда, сами они валюты не дождались, по крайней мере, в документах такой факт никак не отражен.
   - Со строителями могли рассчитаться черным налом, - возразил Сергей. - Если господин Вейхестэ действовал от имени строителей, забыть их он никак не мог. К тому же, Карпицкий ни разу не жаловался на строителей. Вот корейцы из Алма-Аты на него наезжали, это точно.
   - Хорошо бы добраться до тех досье, что остались в сейфах бывшей общесоюзной Конторы на территории Эстонии, - кивнул Валентин. - Эстонцы, известно, успели погоняться за ведьмами. Они вообще собирались печатать прямо в газетах имена всех своих бывших агентов и осведомителей советской Конторы, но, к счастью, и у них к власти не одни дураки пришли. Согласись, интересно было бы взглянуть на досье господ Тоома и Коблакова. Морды у них должны быть в густом пуху. С такими мордами разговаривать легче. Вообще, добавил Валентин со странной улыбкой, - когда держишь в руках серьезные документы, собеседник становится сговорчивее. Ведь рано или поздно, объяснил он, - мне все равно придется прибегнуть к давлению. Рано или поздно на кого-то мне придется надавить. Не знаю, как получится... Но если дело дойдет до этого, хотелось бы иметь в руках весомые аргументы. По-настоящему весомые, Ну, и конечно, заранее выяснить весь круг поддержки.
   - Это ты о ком?
   - О сотрудниках прокуратуры... О влиятельных журналистах... О бывших деловых партнерах тех же господ Тоома и Коблакова... - задумчиво перечислил Валентин. - Наконец, просто о знающих людях... И даже о случайных людях, добавил он, - которых можно склонить к работе.
   - Склонить?
   Валентин промолчал.
   Он не покупался на такие уловки.
   О его истинной работе можно было догадываться только по косвенным намекам. На прямые вопросы он не отвечал. Более того, всем видом он давал понять, что такие вопросы бестактны. И сейчас он только засопел недовольно, убирая со стола бумаги.
   - Да ладно, - засмеялся Сергей. - Я не о том. Я об авансе и о вознаграждении. Не нравится мне, как ты подходишь к этим вопросам. Эти вопросы серьезнее, чем ты думаешь. Особенно теперь, когда мы оценили общий объем работ...
   - Предполагаемый.
   - И их сложность...
   - Предполагаемую.
   - Это неважно, - опять засмеялся Сергей. - Зато ты теперь смело можешь назвать Карпицкому сумму своего будущего гонорара.
   - А ты представляешь эту сумму? - искренне удивился Валентин.
   - Ну, скажем так, в первом приближении. По крайней мере, я вижу, из чего её можно формировать. Уверен... - прикинул Сергей. - Уверен, что ты можешь потребовать себе половину...
   - Половину чего?
   - Половину той суммы, которую удастся вернуть.
   Наступила тишина.
   Валентин смотрел на Сергея в полном обалдении.
   - Ты что несешь? - наконец выговорил он. - Я же вообще пока не знаю, о какой конкретно сумме идет речь. Может, о миллионе баксов, а? По крайней мере, твой перец намекал что-то на полмиллиона... Ты въезжаешь? "Половину!" Тебе точно в отпуск пора, у тебя от московской жары крыша едет. За кого ты держишь своего перца?
   - За умного человека.
   - А мне кажется, что за придурка! С чего это твоему перцу отваливать мне половину всей суммы? Он же обязан возвращенные деньги отдать корейцам.
   - Вовсе не обязан.
   - Почему?
   - А ты пошевели мозгами, - напомнил Сергей. - Ты вспомни все, что тебе говорил Карпицкий. Я запись твоего разговора с Карпицким прослушал не на один раз, изучил каждое слово. Ты разве не обратил внимания на то, что он частично уже проплатил долг алма-атинским корейцам? Более того, он сам сказал, что вернул корейцам почти половину долга.
   - Ну и что?
   - А то, - усмехнулся Сергей, - что деньги эти Карпицкий возвращал за счет Московского Акционерного Предприятия, а деньги, которые ты можешь вырвать у господ Тоома и Коблакова или у того же банка РПЮЭ он, скорее всего, положит в свой собственный карман. Доходит до тебя? Любая сумма, возвращенная тобой, будет для Карпицкого чистым подарком. Отсюда и конфиденциальность его предложения. Ты сам подумай, - удивился Сергей непонятливости Валентина. - Ну какой смысл Карпицкому действовать в интересах каких-то там алма-атинских корейцов? На хрена они ему сдались? Если он раньше отбивался от них успешно, то и впредь, думаю, отобьется.
   - Странно ты рассуждаешь...
   - Не странно, а как деловой человек. Тут деньгами пахнет. Большими деньгами. Они сами идут тебе навстречу, а ты закрываешь глаза. На месте Карпицкого, а я уверен, что он так и поступил, я в предполагаемую сделку сразу бы заложил бы определенную прибыль...
   - Только не говори, что знаешь, какую.
   - Почему же - не говори? Почему же - не знаю? Знаю, конечно, и ещё как знаю! Да я уже и вслух её называл...
   И повторил с удовольствием:
   - Никак не меньше половины!
   - Да почему не меньше половины?
   - Да потому, что Карпицкий случайно проговорился. Не должен был, но вот и на старуху бывает. Он не должен был информировать тебя о том, что долг корейцам уже наполовину выплачен. Не будь дураком, я кое-что в этих делах понимаю. Именно на алма-атинских корейцах Карпицкий непременно должен загрубить процентов до пятидесяти.
   - Ну, если и так, - защищался Валентин. - Если даже и так. Что из этого следует?
   Сергей засмеялся:
   - Из этого следуют две достаточно важных вещи.
   - Какие?
   - Первая - это то, что ты, кажется, все-таки справишься с заданием, потому что слышишь собеседника и подвергаешь все его слова сомнению. А вторая - это то, что в одиночку справиться со всем этим будет тебе нелегко. Ты не всегда сразу просекаешь даже вполне понятные вещи. А дважды повторять то, что тебе показалось непонятным, тебе никто не будет. Тебе скорее неправду будут лепить. Тебе действительно нужен опытный помощник. Иначе пролетишь. На всех фронтах пролетишь.